повезёт в следующий раз

Изуку не удивляется, когда боковая стенка поезда взрывается, металл в семи метрах от него закручивается и разрывается с ужасным звуком, похожим на крик умирающего животного, но он все равно вздрагивает, потому что не слишком ли рано? Где-то внутри он был уверен, что, по крайней мере, нападение подождёт, пока они сойдут с поезда, подождёт, пока у них будет возможность встретиться с другими героями, которые приедут в этот район. Изуку полагает, что так просто быть не может, не с ним. Ему все еще хочется, чтобы так было хоть раз, когда он смотрит на зияющую дыру в стенке поезда и видит, как ному, кожа которого невероятно бледно-серого цвета, забирается в поезд. Он в мгновение ока вскакивает на ноги, пустая обертка от батончика падает на землю, а Мируко стоит рядом с ним и уже бежит на ному, вытягивая ногу, нанося сильный удар, который отбрасывает тварь обратно из поезда. Она поворачивает голову назад и смотрит на него большими красными глазами, а её белые волосы развеваются на ветру. — Оставайся здесь, малец! — кричит она ему в ответ, но Изуку уже бежит к дыре. — Ни за что! — отвечает он, следуя за ней, когда она спрыгивает с поезда на здание внизу, и от падения его ноги обжигает болью даже через ботинки, но не причиняет никакого реального вреда. Мируко смотрит на него, но продолжает двигаться, бросаясь вслед за ному. — Да, я ценю эту затею, но прекращай! — кричит она. — Ты все еще гражданский, сопляк. — Изуку требуются все его навыки, чтобы не отстать от неё, он останавливается в паре метрах позади нее на крыше, когда она бьет ногой по черепу ному, зарывая его голову в бетон. — Не похоже, что меня могут обвинить в незаконном использовании причуды, — замечает он, снимая нож с пояса и прыгая вперед на ному, которого Мируко прижала ногой к крыше. Он проводит ножом по мускулистой шее, морщась от того, что на него брызжет кровь, слишком темная, чтобы быть человеческой. — Да, но ты, блять, можешь умереть, — замечает Мируко, наклоняясь, чтобы схватить истекающего кровью, прижатого к земле ному и свернуть ему голову. Изуку скрипит зубами от тошнотворного хруста, который при этом издается, но еще больше от того, как ному не перестает сопротивляться, даже когда ему ломают шею. — Так же, как и мирные жители Хосу, — отмечает Изуку, наблюдая, как Мируко снова топчет голову ному. На этот раз он не встает и вообще не двигается, а его голова раскалывается, как яйцо, разбитое о миску. — И у них нет ни оружия, ни должной подготовки, чтобы помочь самим себе. Мируко глубоко выдыхает и смотрит на север, подергивая ушами: — Ладно, — в конце концов рычит она. — Но мне это чертовски не нравится. Не убейся, понял? — Я постараюсь, — бормочет Изуку, поворачивается и бежит туда, откуда с его точки обзора на крыше видно, где разгорается бой. Там огонь и кровь, но что действительно выделяется, так это ному, множество ному, и у каждого немного разные формы или размер. Изуку закусывает губу, прыгая на следующую крышу, перекатываясь от удара и снова вскакивая на ноги как раз вовремя, чтобы остановиться на краю и посмотреть вниз, чтобы увидеть пожарную лестницу. Он без колебаний спускается по ней вниз, бежит по лестнице и спускается на землю — здесь звуки драки звучат громче. Изуку бежит, его новые ботинки уже разношены после вчерашнего патрулирования, он несётся по бетону, приближаясь к звукам сражения, к треску огня и крикам боли. Изуку знает, что нужно ожидать чего-то ужасного, знает, что нужно ожидать чего-то кровавого, но он не готов свернуть за угол и увидеть это всё. Увидеть ному, которые возвышаются над людьми на земле, то, как пыль и дым смешиваются в густом облаке, которое поднимается вверх. На земле лежит герой, скрючившись на боку и не двигаясь, а помимо этого всего Изуку слышит крики, отдаваемые приказы и мужской голос, кричащий отчаянно и обеспокоенно. — Тенья! — кричит кто-то, и у Изуку кровь стынет в жилах, когда он оглядывает место происшествия, пытаясь найти место, где, как он уверен, он увидит сломанное тело Ииды, возможно, обгоревшее, раздавленное или просто рухнувшее среди обломков, пламени и ному — огромных, ужасающих ному. Изуку не уверен, дым ли оседает у него в горле или что-то другое, пока он слушает, как тот герой снова и снова выкрикивает имя Ииды. — Не подходи, — приказывает другой герой, протягивая руку, чтобы не дать Изуку приблизиться. — Профессиональные герои разберутся с этим. Следуйте планам эвакуации! — кричит она, и Изуку понимает, что она считает его просто гражданским. Изуку моргает, кивает, поворачивается и бежит, прежде чем успевает подумать об этом. У него в мыслях уже складывается единая картинка. «Пятно и та, кого послали Геккейджу, не здесь, — понимает он, кровь стынет в жилах. — Пятно не здесь. Иида, на брата которого напал Пятно, который проходил стажировку в Хосу в небольшом агентстве, который ни с кем не разговаривал после нападения, пропал». Изуку стискивает зубы и бежит прочь с поля боя, в сторону небольших переулков и мелких улочек, которыми усеян район. Он не знает, где Пятно, и это заставляет его сердце сжиматься в груди, потому что он также не знает, кто такая Фанатка, и не знает, жив ли Иида вообще. Он полагает, что волновался зря, потому что первое, что он видит, когда сворачивает в переулок, который просто слишком подозрительный, просто слишком темный, чтобы Изуку не свернул в него, это Иида, лежащий на земле под ногами человека, который слизывает темно-багровую кровь с острого серебряного лезвия, его язык слишком длинный, а лицо обмотано грязными бинтами. На его шее развевается шарф того же цвета, что и кровь. Иида не двигается, но кричит и дышит, поэтому Изуку без колебаний бросается на Пятно, уже инстинктивно вытащив ножи. Он вонзает два лезвия в плечо Пятна, крича. — Иида! — кричит он, голос хрипит от громкости. — Я здесь, чтобы спасти тебя! — Он отпрыгивает назад, когда Пятно наносит ему удар, едва промахнувшись, с размахом рассекая воздух, когда Изуку отступает назад, и с его собственных лезвий капает кровь Убийцы Героев. — Как мило, — говорит знакомый женский голос, и Изуку смотрит мимо Пятна в тень, как раз вовремя, чтобы увидеть Манами, одетую так же, как и накануне вечером, в то, что похоже на школьную форму и высокие чулки, ноги испещрены ранами. В руке она сжимает металлическую бейсбольную биту, которая блестит в солнечном свете, когда она выходит из темноты. Её янтарные глаза выглядят иначе, и Изуку вдруг замечает, что её зрачки не в форме сердечек, не в этот раз. На её лице все та же злая ухмылка, но она не так высоко, и в солнечном свете Изуку видит много-много бледных тонких шрамов на ее загорелой коже. Она смотрит на Изуку, и он чувствует вспышку страха, прежде чем вспомнить, что она его не знает. — Ты собираешься спасти своего друга? — спрашивает она, наклоняя голову и протягивая свободную руку к лицу, её пальцы зависли в нескольких сантиметрах над кожей щеки. — Я бы хотела на это посмотреть, — бормочет она, положив руку на лицо. Изуку наблюдает, как ее форма мерцает, расплывается и слегка искривляется, а края ее лица переливаются радужными цветами. Все исчезает так же быстро, как и началось, и Изуку видит, что теперь её зрачки снова стали в форме сердечек, а ухмылка становится все шире и шире. — Мидория, — выдыхает Иида. — Я не могу двигаться с тех пор, как меня порезали. Должно быть, это его причуда. — Изуку бросает взгляд на него и видит, что его рука и щека порезаны, кровь течет на землю. Изуку сглатывает и снова смотрит на Пятно и Манами — нет, Фанатку, — которые наблюдают за ним. — Я так и думал, — отвечает он, его глаза прикованы к злодеям перед ним. — Я спасу тебя, — снова говорит он, хотя не имеет ни малейшего представления о том, как он собирается в одиночку справиться с двумя злодеями. Манами смотрит на него, проводя языком по верхним зубам, и хихикает, но следующим заговаривает Пятно: — Это хорошая фраза, — говорит он, — но я обязан убить этого человека. Если ты встанешь на пути и окажешься слаб, ты будешь убит. — Он встречается взглядом с Изуку, и Изуку чувствует, как дрожь первобытного страха, словно молния, пробегает по его позвоночнику. Изуку становится ясно, что Пятно отличается от Шигараки. Он не просто хочет разрушать, потому что может, у него нет той детской энергии, которая есть у Шигараки. Его взгляд холоден и голоден. Изуку знает, что должен сразиться с ним, если хочет, чтобы Иида выжил. — Мидория, — рычит Иида, находясь на земле под ногой Пятна. — Убирайся отсюда. Это тебя не касается. — Изуку моргает, нахмурившись. — Иида, я… — Он качает головой, прервав себя. — Герои должны знать, когда просить о помощи, — говорит он, как уже говорил раньше, обращаясь к самому себе. Он не собирается позволить Ииде умереть, не тогда, когда у него есть достаточно времени, чтобы спасти его. — Я не прошу тебя о помощи, — выплёвывает Иида, и Изуку, моргнув, видит в глазах друга гневные слезы. — Это не касается тебя, Мидория. Уходи, — рычит он, зло и отчаянно, и Изуку мягко улыбается ему. — Ты от меня так просто не отделаешься, — говорит он мягким голосом, и этого, похоже, достаточно, потому что Убийца Героев бросается вперёд с такой скоростью, что Изуку удивляется, что это не причуда. Он выхватывает меч так быстро, что он превращается в смазанное пятно света и крови, проносящееся мимо Изуку, прямо над его головой, когда он пригибается и скользит вперед по земле. Одно дело — сражаться против ножей, но чтобы сражаться против меча, Изуку знает, что ему нельзя отходить слишком далеко, иначе он окажется вне зоны досягаемости. Пятно усмехается, когда Изуку приближается к нему с его собственными ножами в руках. — Сокращаешь дистанцию против дальнобойного оружия? — спрашивает он грубым низким голосом. — Умно. — Он тянется к боку, обхватывая рукоять ножа. Иида вздыхает у него за спиной. — Если тебя поранят… — кричит он, как раз в тот момент, когда Изуку блокирует порез защитой руки и металл, не причинив вреда, скользит по жёсткой поверхности со скрежещущим звуком. Пятно ухмыляется, высунув язык над губами и вызывая этим дрожь холодного страха у Изуку. Он видит красное и серебряное пятно за спиной Пятна, и это все, что он успевает сделать, прежде чем Манами голой рукой тянется вверх, касаясь шеи Убийцы Героев, дотрагиваясь всего тремя пальцами. Изуку ошеломленно смотрит, как тело Пятна мерцает многоцветьем, как у Манами. Зрачки в форме сердца, которые выглядят жутко на Манами, выглядят очень и очень неправильно на Пятне, но не так сильно, как злобная ухмылка, которая расползается по его лицу, как кровь, пролитая на тротуар. — О, — говорит Пятно, его голос — раскатистый смех, который, кажется, вытекает из него слишком быстро, слишком сильно. — О, Фанатка, теперь я понял, я понял, что ты имела в виду, — гогочет он, и когда он взмахивает рукой, чтобы ударить Изуку более коротким ножом, это происходит быстрее — так быстро, что Изуку даже не успевает заметить движение, как нож вонзается ему в бок, острое лезвие прорезает костюм и вонзается в плоть на талии, чуть ниже ложных ребер. Боль острая и горячая, и, когда Пятно вытаскивает лезвие назад и проводит по нему языком, Изуку падает на землю, конечности застывают и становятся деревянными. Всё, что он может сделать, это смотреть туда, куда направлена его голова — вверх на Пятно, который медленно, осторожно очищает лезвие языком, хихикая и трясясь при этом, дергая плечом. — Просто продолжай веселиться, хорошо? — говорит Фанатка, проходя мимо него и глядя на лежащего на прохладном бетоне Изуку, конечности которого будто окаменели. — Ты знаешь, что я не могу отключить это, и я не хочу, чтобы ты плохо провел время! — Она хихикает, затем топает по бетону рядом с головой Изуку, раскалывая его, когда ее нога погружается в него на несколько дюймов. Изуку тяжело сглатывает, потому что, похоже, что у Манами есть причуда, позволяющая ей наделять людей — и себя в том числе — сверхсилой. А у Пятна есть причуда, которая парализует тебя, если он вкусит твою кровь. А Изуку застыл, прижатый к земле рядом со своим другом. Изуку резко осознает, что едва может дышать — настолько неподвижно его тело, настолько безответно. Он слышит свое собственное затрудненное дыхание, неровное и хриплое, слишком тихое, слишком поверхностное. — Этот тоже был в списке Шигараки, не так ли? — спрашивает Пятно, и Манами пожимает плечами, ударяя бейсбольной битой по земле. — Может быть. Не знаю. Я всё равно его убью! Почему бы тебе не помочь? — спрашивает она, глядя на Пятно огромными глазами и с еще более широкой улыбкой. — Я могу раздробить ему ребра, а ты можешь перерезать ему горло! — Я не убиваю ради удовольствия. — Пятно хмурится, на его лице появляется что-то похожее на отвращение. — Ты должна знать это, ты, невыносимая… — продолжает он, рыча. — Помнишь, что я говорила о том, что нужно оставаться счастливым? — Манами вскакивает на ноги. — Ты должен продолжать в том же духе, а? Я говорю это не для своей выгоды, ты же знаешь. — Пятно прищуривается, затем делает глубокий вдох. Та же больная улыбка расплывается на его лице. — Я убью этого, — говорит Пятно, направляя меч на горло Изуку. — Ты можешь убить другого. Этот, по крайней мере, пытался вести себя как подобает герою, даже если он был слишком слаб, чтобы ответить за свои слова. — Пятно прижимает меч, холодный и острый, как бритва, к шее Изуку. Изуку чувствует, как он вдавливается в его горло с каждым бешеным ударом сердца. — По рукам, — говорит Манами, и это последнее, что слышит Изуку, когда меч погружается в его шею, отправляя его прямо в темноту.

***

Изуку с резким вдохом открывает глаза, моргая от внезапного искусственного света поезда. Взгляд на пустую обертку от батончика в его руке говорит ему все, что нужно знать, и он встает на ноги и поворачивается еще до того, как ному врезается в стенку поезда. — Деку! — кричит Мируко, вставая на ноги и оттаскивая его назад, подальше от ломающегося металла и летящих обломков. — Отпусти меня! — кричит он, перекрывая шум, хаос и ному, вырывающегося из дыры в поезде. — Мой друг в опасности, — говорит он, задыхаясь, и Мируко отпускает его с растерянным выражением лица. — О чём ты? — спрашивает она, бросая на него недоверчивый взгляд, но он выскакивает из поезда и бежит в сторону Ииды, прежде чем она успевает попытаться остановить его. Он все еще полон адреналина, придающего сил, заставляющего его ноги двигаться быстрее, чем обычно, и, возможно, именно благодаря этому он даже не чувствует себя плохо, пока бежит, полностью игнорируя драки и резню, которые окружают его, когда он направляется в этот маленький темный переулок. На бегу он достает из кармана свой телефон, морщась, когда понимает, что не знает, кто находится в этом районе. Он набирает адрес самого переулка и отправляет его всем своим знакомым, молясь, чтобы этого было достаточно, и запихивает телефон обратно в карман. Он уже видит его и точно знает, с чем ему придется столкнуться, но не замедляет шаг, бросаясь в переулок с ножами в каждой руке. Он видит сцену, которая немного отличается от той, что была в прошлый раз: Иида все еще стоит и с мрачным выражением лица смотрит на Пятно. — Иида, — выдыхает Изуку, и Иида поворачивается к нему лицом. — Его причуда парализует тебя, если он попробует твою кровь. — Лицо Ииды искажается от ярости, такой ярости, что это почти испугало Изуку. — Что ты здесь делаешь? — шипит Иида, и Изуку приходится броситься вперед и вытолкнуть Ииду с траектории меча Пятна, чтобы его друг не поранился. — Спасаю тебя, — говорит Изуку, делает щелчок запястьем вперед и чувствует, как его клинок впивается в руку Пятна, когда Изуку пригибается вперед, вплотную к телу Пятна. Он чувствует жар крови злодея, когда она брызжет на его руку, но Пятно не опускает меч, а отдергивает его, отступая назад, хмурясь. — Ещё один? — Он шипит, отступает назад и крутит мечом вперед, к лицу Изуку. Изуку блокирует его защитой на руке, используя предплечье, чтобы подтолкнуть меч вверх и оставить Пятно открытым, но тот просто выставляет вперед другую руку, и Изуку ругается, когда тонкое лезвие проскальзывает мимо него, оставляя тонкую царапину на щеке Изуку. Лезвие пролетает мимо него, с грохотом падая на землю где-то позади. — Думаю, этот тоже в списке, — говорит Манами, выходя из тени. Глаза у нее нормальные, но Изуку видит, что она другая. Более спокойная. — Повезло нам, хм, Пятнышко? — Не называй меня так, — шипит Пятно и бросается на Изуку. На этот раз Иида отталкивает Изуку с дороги, его друг отпихивает его в сторону и ускользает сам с помощью взрыва своих двигателей. — Не лезь в это, — говорит Иида, почти рыча. — Это не твое дело. — Это моё дело, если на моего друга напали злодеи, — отвечает Изуку, уворачиваясь от быстрого выпада Пятна. — Я напал на них, — отвечает Иида, и ох… Изуку моргает, и мгновения, пока он отвлекается от этого, достаточно, потому что внезапно Пятно оказывается на нем, облизывая языком тонкий порез на скуле Изуку, и тот падает на землю. «Все не так плохо, как в прошлый раз, — уныло замечает он, лежа на бетоне, пытаясь пошевелиться, но не в силах заставить свои конечности делать что-либо, кроме как трястись на месте. — По крайней мере, в этот раз я могу дышать». — Мидория! — кричит Иида. — Ты в порядке? — Изуку думает, что Ииде поздновато беспокоиться о нем, учитывая, что он только что сказал Изуку уйти, пока он нападает на злодеев, вероятно, чтобы отомстить, но Изуку не возражает. — Это его причуда, — повторяет Изуку. — Как я уже говорил. Тебе нужно бежать, спеши за помощью. — Иида смотрит на него, его глаза расширены и наполнены мерцающей яростью. — Я никуда не уйду, — говорит он. — Я собираюсь уничтожить человека, который ранил моего брата. — Он бросает взгляд на Пятно и Фанатку, которые стоят бок о бок. Изуку видит, как Манами слегка наклоняет голову в сторону с задумчивым выражением лица. — Мидория и… Иида, верно? — Она говорит, и на ее губах появляется небольшая улыбка. — Интересно, насколько сердит маленький Иида, а? — Она бросается вперед, и её рука оказывается на лице Ииды, её пальцы касаются кожи его щеки еще до того, как он вздрагивает. Изуку парализованно смотрит, как Иида радужно мерцает, а его зрачки изгибаются и искривляются, превращаясь в маленькие сердечки. Иида делает шаг назад, и Манами копирует его, перепрыгивая, чтобы встать позади Пятна, который, кажется, просто смотрит. Изуку испытывает ужасное, жуткое чувство в груди, наблюдая, как лицо Ииды меняется от удивления и страха до полностью чистого гнева. Иида делает шаг назад, принимая какое-то подобие боевой стойки, и кричит, издавая животный крик, от которого Изуку вздрогнул бы, если бы вообще мог двигаться. Он видит, как слезы начинают бежать по лицу Ииды, видит, как Иида начинает хвататься за свои волосы, резко дёргая их. Его друг делает паузу, затем качает головой и смотрит на Пятно, его губы кривятся от отвращения, гнева и горя. — Я собираюсь убить тебя, — говорит Иида, и его голос грубый и хриплый. — Я собираюсь убить тебя, и я собираюсь сделать это медленно, чтобы ты знал, каково это. Каково это, когда твой идол… — Иида внезапно задыхается, поднося руки к груди. — Мой брат… — шепчет он, затем падает на колени, слёзы текут по его лицу и капают с подбородка на землю. Изуку может только с ужасом наблюдать, как Иида ломается на глазах у злодеев, пока Пятно просто смотрит на его нервный срыв, а Манами смеётся. — Думаю, он был больше опечален, чем зол, — говорит Манами, глядя на Пятно. — Ты хочешь закончить на этом? Я вроде как хочу… — Она жестом показывает на одну из своих рук другой. — Я бы хотела поиграть, — заканчивает она, касаясь пальцами собственного запястья. Изуку видит, как она расплывается, как и раньше, ее зрачки превращаются в сердечки, и она хихикает, ухмылка становится еще шире. — Я не вижу смысла спрашивать, собираешься ли ты это делать, прежде чем я отвечу, — вздыхает Пятно. — Но я могу позаботиться об этих двух сопляках. — Он бросает взгляд на Изуку, все еще застывшего на бетоне. — Я буду милосерден и сделаю это быстро, — добавляет он, больше обращаясь к Изуку, чем к Манами. — Хорошо! — отвечает она, напевая, и делает шаг вперед, чтобы покинуть переулок, но далеко уйти не успевает. Столп золотого и оранжевого пламени вырывается вперед, огибает край переулка и проносится перед ногами Пятна и Манами. Они оба отпрыгивают назад. — Сегодня один за другим, — рычит Пятно, и Изуку неожиданно для себя облегчённо выдыхает, когда слышит позади себя голос Тодороки. — Мидория, — сурово произносит он. — В следующий раз присылай мне не только местоположение. Я опоздал. — Изуку почти рыдает от облегчения, когда видит ноги своего друга, который поднимает обе руки, принимая боевую стойку, готовый защитить его и Ииду. — Их причуды… — говорит Изуку со своего места на земле и видит, как Тодороки смотрит на него сверху вниз. — Если Пятно поглотит твою кровь, он парализует тебя. Если к тебе прикоснется Ман… Фанатка, она сделает тебя таким, — заканчивает он, глядя на Ииду и надеясь, что Тодороки понял смысл сказанного. — Понял, — отвечает он, поднимая руку, объятую ярким пламенем. — Не волнуйся, через несколько минут прибудут и профессиональные герои. До тех пор мне придется держаться на расстоянии. — Изуку сглатывает, когда Тодороки взмахивает рукой, и яркий поток пламени устремляется на Пятно. Он видит что-то, серебристый блик среди золотого и красного, а затем Тодороки отступает назад, кровь стекает по его шее, отражая свет его пламени. — Чёрт, — говорит Тодороки, задыхаясь, и Изуку не может не согласиться с его словами. В этот момент Иида издает еще один крик, наклоняя голову к земле. — Убирайся отсюда! — кричит он, обращаясь к Тодороки. — Мне не нужна твоя помощь! Я не хочу, чтобы вы были здесь, — говорит он с красным лицом и неровным дыханием. — Я унаследовал имя своего брата, — говорит он. — Я тот… Я тот, кто должен… — Забавно, — сухо говорит Тодороки. — Я никогда не видел, чтобы Ингениум делал такое лицо. — Изуку наблюдает, как на лице Ииды появляется выражение чистого, абсолютного ужаса, за мгновение до того, как металлическая бейсбольная бита, казалось бы, из ниоткуда врезается в бок Ииды и отправляет его в полет. Манами стоит в полуметре от Тодороки, на ее лице ленивая ухмылка, и она тихо посмеивается. — Это как… — Она останавливается, внезапно сгибаясь от смеха. Тодороки бросает в нее несколько ледяных копий, но она легко уклоняется, двигаясь как марионетка, которую дергают за невидимые ниточки. — Боже, это как бесплатное телевидение! Вы хоть сами себя слышите? — Она продолжает смеяться, её голос громко звучит в переулке, даже несмотря на треск огня Тодороки. Изуку думает, что именно поэтому он видит Пятно раньше, чем Тодороки. — Тодороки! — кричит он, как раз когда Тодороки поднимает руку, чтобы защитить своё лицо, и три метательных ножа вонзаются в его предплечье. Изуку находится достаточно близко, чтобы услышать, как он шипит от боли, когда Пятно налетает на него, с легкостью опрокидывая его и облизывая длинным языком ярко-красную кровь, текущую из руки Тодороки. Зрелище чуть ли не до боли знакомое, только в прошлый раз, когда у одного из них была разрезана рука и текла кровь, Изуку лежал на полу в туалете. В этот раз Тодороки падает на землю, на его лице гнев, а на рукаве кровь. Изуку дергает рукой в его сторону, потом вспоминает, что не должен быть в силах двигаться, поднимается на ноги и смотрит на своих друзей: оба лежат на земле. Иида не двигается, и его грудь выглядит… неправильно. Манами выходит из-за спины Пятна. — О, только этот остался? — воркует Манами, замахиваясь на него битой по широкой траектории, от которой он уклоняется, потому что она уже ударяла его так раньше. — Интересно, что будет, если я убью остальных и заставлю тебя смотреть, а? Ты бы заплакал? — Она хихикает, а затем движется вперед так быстро, что Изуку не может уследить за ней. Он знает, где она, только потому, что бейсбольная бита врезается ему в плечо, и он слышит и чувствует, как под ударом ломаются и крошатся кости — рука и ключица. Изуку не уверен, кричит ли он или это снова Иида. Он даже не уверен, открыты ли его глаза, потому что не может видеть сквозь боль. — Убей меня, — говорит он, задыхаясь. — Убей меня, пожалуйста, — умоляет он, потому что с таким поломанным плечом он никак не сможет вытащить оттуда Ииду и Тодороки, даже если Иида ещё жив. Его зрение проясняется как раз вовремя, чтобы увидеть ухмылку Манами, настолько широкую, что она щурит глаза и они становятся похожи на маленькие полумесяцы над раскрасневшимися щеками. — С радостью, — мурлычет она, и Изуку видит, как бита опускается ему на голову.