***
Однако на саморефлексию ему банально не хватило времени, и так еле успел вернуться засветло. Последние несколько дней мысли крутились совершенно не вокруг дел, и неудивительно, что накопилось немало задач. Поразмыслив, проверять, не заварены ли вентиляционные шахты на пути отхода (всегда лучше иметь запасной план, о котором никто больше не знает), Цумэ решил уже утром. Стучать в окно не стал, просто открыл дверь и переступил порог мастерской. Неяркий свет горел лишь над рабочим столом, где лежала какая-то полуразобраная штуковина. Подойдя поближе к столу и присмотревшись повнимательнее, Цумэ с изумлением опознал в загадочной детали карбюратор. «Настоящая древность. Похоже, этот конь и правда не скоро тронется с места». В полутемной комнате по существу ничего не изменилось с того дня, когда он, следуя указаниям Клэр, вкатил сюда ее мотоцикл. Хотя, пожалуй, чоппер раньше стоял чуть дальше. Скорее всего, когда хозяйка убирала боксерский мешок, обратно не переставила. Его собственный шлем лежал на том же месте. Пусть. Кто знает, когда снова понадобится предлог зайти? Хоть, по идее, Клэр и может не впустить его, он без повода заявиться не может. Появлению Ясаши она действительно радуется, и, зная, каково это — когда тебе рады, того, что не прогоняют — недостаточно. Дожил. Хочет услышать то, что говорят собаке. Волчья гордость, значит? Ну-ну. «Хватит, — сказал он себе, ощущая, почему-то тяжесть и усталость. — Да, вот такая гордость. Отказаться брать силой». И если отбросить постоянное сравнение себя с человеческими мужчинами, то все еще не так уж плохо. Почему-то же Клэр согласилась быть хозяйкой его собаки? Хотя то, что она знает о Цумэ, не так чтобы сильно выделяет его из общего ряда в лучшую сторону, мягко скажем… За прошедшую неделю, кажется, сильнее всего изменился он сам. «Ты же этого хотел, нет? Это было твое собственное решение. Вот и расхлебывай давай». Цумэ еще раз пробежался взглядом по инструментам, вздохнул и окликнул Клэр по имени. Довольно громко. — Заходи, я сейчас, — отозвалась та из-за откуда-то двери. — Одна минута. Платье — первое, на что он обратил внимание. Темно-синее, довольно свободное, чуть ниже колена. — Привет. Она кивнула и улыбнулась. Приветливо и вежливо, как при посторонних. Или постороннему. Второе, что пришло в голову: почему все было нормально, когда он уходил, и стало так сложно, когда вернулся? — Я хотела бы тебя поблагодарить за заботу. И, конечно, куртка. Вот. Спасибо. Ну, вообще отлично. Почему-то было ощущение, что где-то он накосячил. Может, Цумэ стоило остаться ночью. Наверняка, утром Клэр чувствовала бы себя неловко или даже разозлилась, что он повел себя, как самец. Но вот этой отстраненной доброжелательности точно не было бы. А еще непонятно, что лучше — спросить, как она себя чувствует или совсем не поднимать тему вчерашнего вечера, поэтому Цумэ просто кивнул и молча надел косуху. Промелькнувшее желание обнюхать подкладку было вполне понятным — в человеческом облике он практически никогда не снимал верхнюю одежду и уж подавно ее никому не одалживал. Впрочем, и без дополнительных усилий было ясно, что его собственный запах смешался с запахом Клэр, алкоголем и «похмельем». Хорошо узнаваемые режущие ноты этого самого похмелья устойчиво ассоциировались с гудящей головой и мерзким привкусом во рту. — Ты в порядке? — вопрос как-то сам задался, непроизвольно. — Да. Даже не верится, что все успела. Сразу к делу? «Я вообще-то не об этом спрашивал» — хотел возразить он, но произнес: — Как скажешь. С чего начнем? — Вот с этого, — девушка опустилась на колени и расстелила по полу тот самый рулон, испещренный разноцветными линиями и подписями. — Не то, чтобы я была полностью довольна результатом, но кое-что полезное нашла. — Что это? — Цумэ наклонился ближе, всматриваясь. Не слишком большая на первый взгляд карта заняла добрую треть кухни. — Мне не удалось достать полный план самого здания, но есть схемы распределения электроэнергии первого и второго этажей. По крайней мере, понятно, где турели. Я пометила их красными крестиками. Красные кружочки — датчики и камеры слежения. Зелеными линиями отметила проходы. Вот здесь, в западном крыле, тот самый складской сектор. А вот этот список, — она протянула сложенный лист, — маркировки. Позиции от шестой до девятой очень дорогие, но это для исследовательского оборудования. Я думаю, что легче будет продать те, что под номерами от одиннадцати до пятнадцати и вот это, класс А и Е. Но что там брать — это решать тебе, конечно, на месте. — Ничего себе, — одобрительно кивнул Цумэ и устроился на полу, рядом с ней. Клэр подобрала ноги и чуть подвинулась, предоставляя ему больше места, признаков недовольства, кажется, не выказывала. — Как тебе удалось? — В самой схеме нет ничего секретного, просто мало кто умеет ее читать. С обозначениями было сложнее, но я попросила своего бывшего преподавателя помочь. Сказала, что готовлюсь к собеседованию и хочу произвести впечатление на работодателя. — Думаешь, он не догадается, зачем тебе это? — определенно, ее работа стоила похвалы. — Я была своеобразной студенткой. Он удивился, но не слишком, — в негромком голосе бархатисто зазвучали нотки удовлетворения. В списке большинство названий и кодов Цумэ совершенно ничего не говорили, в том числе, те, что значилось под номером одиннадцать и так далее. — Как у тебя со временем? — поинтересовался он. — У меня есть несколько вопросов по этому списку. — Столько, сколько нужно. В планах на сегодня у меня только здоровый сон. — Даже с карбюратором не закончишь? Клэр с изумлением вскинула брови. — Не ожидала, что ты настолько подкован в вопросе. — Хуже, чем ты. Видел его раз в жизни. — Его нужно всего лишь почистить и отрегулировать. Настоящая проблема — поршневые кольца. Их просто нет. Нигде. Но давай лучше по списку. Я знаю не все, вот эти — от первого номера до пятого — для меня загадка. Если бы было больше времени, я бы попробовала разобраться. — Если действительно интересно, могу прихватить для тебя что-нибудь. Поизучаешь. — Интересно, конечно. — Клэр сперва чуть оживилась, но, прикусив губу, торопливо поправилась. — Только если это не будет слишком рискованно… Не уверена, что из этого будет толк, все-таки совсем не моя область. — Ладно. А что скажешь вот про это? Минут сорок она подробно описывала характеристики всяческой дребедени и возможные сферы ее применения, пока не зевнула. — Дай мне перерыв, пожалуйста. Очень хочу кофе. Ты будешь? — Не откажусь. Кофе, как обычно, готовился на огне, в маленькой медной кастрюльке странной формы. Цумэ наблюдал за девушкой, размышляя, почему ощущение такое, что она в джинсах и футболке. Точно. В том платье Клэр двигалась иначе. Интересно, почему она так оделась? Вряд ли для того, чтоб выглядеть привлекательной. Она быстро и плавно подхватила кастрюльку с огня, не проронив ни капли, разлила напиток по чашкам, и аккуратно подвинула ему одну, наполненную почти вровень с краями. Аромат был волшебный, но первого прикосновения к обжигающе горячей чашке было достаточно, чтобы повременить со вторым. Где-то дальше по улице засветился фонарь, неуверенно обрисовавший сквозь оконное стекло очертания темного фасада через дорогу. Наверное, должно было стать уютнее, но почему-то не стало. Клэр так спокойна и собрана, словно очень старалась не допустить ни единого промаха. Или отразить каждый удар в любую минуту. Если он сделает или скажет что-то не то, то все может закончиться. Но если он не сделает ничего, то все закончится само собой. Рассеется, как туман над высохшим озером. И все, что ему останется — распластаться на корке растрескавшегося ила под лучами ожесточенного солнца. Как тогда. И тоже ничего нового. — На сегодня можем закончить. Чтобы определиться с выбором, вполне достаточно. Не знаю, как насчет собеседования, но меня впечатлило. Хорошая работа. Даже очень. — Ну, в каком-то смысле ты и есть мой работодатель. Выходит, даже обманывать не пришлось, — в ее голосе прозвучал смешок и нотка удовлетворения. Девушка отпила глоток, чуть поморщилась и отставила чашку. — Уфф, горячо. — Однако. А со стороны и не скажешь, что ты могла бы потратить кучу времени и сил, чтобы произвести на кого-нибудь впечатление, — хмыкнул Цумэ, осторожно принюхиваясь к пару. Запах был сильный, густой и почти полностью перекрывал все остальное. «Хороший способ отбить нюх. Ну и к черту его». Клэр задумчиво накрутила прядь волос на палец. — А по тебе не скажешь, что кто-то мог бы произвести на тебя впечатление. В любом случае, сейчас это не было моей основной целью, — наконец сказала она. — Ну, у тебя получилось. Палец ненадолго остановился. — Спасибо. Я понимаю, что ты вряд ли продолжал бы со мной работать, если бы я не справлялась… Но все равно приятно это слышать. С другой стороны, хотелось бы… Ладно, неважно. На чем мы остановились? — уточнила Клэр своим обычным деловым тоном, но под его пристальным взглядом немного стушевалась. «Если шагнуть с края обрыва — взлетишь или упадешь? Конечно, упадешь. Не хочешь разбиться — прыгай». — На том, что я впечатлен и мне достаточно информации. И что есть что-то неважное с другой стороны, что тебе хотелось бы. С какой? — Это не важно, — повторила Клэр и замолчала. Цумэ продолжал внимательно смотреть, и девушка, слегка фыркнув, подняла ладони, символически признавая поражение. — Я про совместную опеку. — Я вроде упоминал, что не телепат? Или память меня подводит? Ты все время не договариваешь. Что до пса, то ты можешь в любой момент послать нас обоих, это не будет проблемой. — А вот это довольно грубо. — Я правда не умею читать твои мысли, — уже примирительным тоном произнес Цумэ. Она вздохнула, сделала глоток и заглянула в чашку, словно надеясь найти там поддержку. Но кавалерия выныривать, очевидно, не спешила. — Это все в целом исключительно моя проблема, — признала Клэр. — Ты с самого начала четко дал понять, что если что-то не так, то я могу сказать и все закончить. — И что-то не так. Да? — М-м-м… Не то, чтобы «не так», потому что нет никакого «так». Понимаешь? — Нет. — В чем именно это «не так»? В отношениях? Но что это за отношения? Если они вообще есть. Я понимала, конечно, что это будет не похоже ни на что, но хоть какая-то определенность мне не помешала бы. Цумэ, чего ты от меня хочешь? — Странный вопрос. Ты ведь уже спрашивала. — И получила предельно расплывчатый ответ. — Более конкретный ответ что-то поменяет? — уточнил Цумэ. Уверенное «да» последовало незамедлительно, и, кажется, настроение у Клэр менялось не в сторону умиротворения. — Решать, что значит быть хозяйкой Ясаши, ты предлагаешь мне. А я представления не имею, почему и для чего все это тебе. Я хочу понимать, что это за игра такая. Так ты ответишь? — Да. Просто пытаюсь разобраться, — кивнул Цумэ. — Игра, говоришь? Ну, я предложил тебе самой выбирать и устанавливать правила. Но ты хочешь знать, чего хочу я. Только какая, к черту, разница, чего я хочу? Хотя… Одно дело — соглашаться или отказываться, и совсем другое — самой решать что, как и когда, если не знаешь, как я отреагирую. Чтобы не показывать своих настоящих мыслей. И легко можно сделать вид, что тебе все равно. Чтобы твои уязвимые места не использовали против тебя. Ты про такую игру? Угадал? Теперь уже Клэр внимательно смотрела на него, чуть прищурившись. Кажется, перегнул. — Похоже, ты считаешь меня исключительно расчетливой? — голос звучал так, чтобы не появилось и тени сомнения: его обладательница не позволит эмоциям возобладать не то, что над разумом, а вообще ни над чем. Неделю назад он бы поверил. Но не сейчас. — Расчетливой женщину, у которой только каждое второе «извини» звучит как «сам дурак»? — Цумэ усмехнулся. — Нет. Но бьюсь об заклад, с Ясаши ты говоришь иначе. Клэр отвела опущенные глаза в сторону, чуть прикусив палец, а потом отрезала: — Узнать, чего он хочет, значительно проще. — Нет. Просто тебе кажется, ты знаешь, чего хотят собаки от хозяев. И ему ты доверяешь. — Дежавю, не иначе, — парировала она. Теперь в потемневших глазах читался неприкрытый вызов. — Да, Цумэ, ты так часто спрашиваешь, не передумала ли я, что возникает ощущение, будто ты очень хочешь все побыстрее закончить. Только зачем-то предоставил решать мне. Может, чтобы не отступить от своих же слов или стараешься не обидеть, чтобы не испортить рабочие отношения. Или любая другая причина. Но это гораздо унизительнее, чем если бы тебе просто захотелось секса на один раз. — Значит, чтобы ты убедилась, что мне плевать на рабочие отношения, нужно постараться тебя обидеть? — сначала он едва не брякнул: «Значит, чтобы ты не чувствовала себя униженной, нужно было наброситься на тебя еще раз?» — но вовремя одумался. В недоумение, отобразившееся на лице Клэр, снова начало просачиваться раздражение, которое она, пригубив свой кофе, виртуозно спрятала за насмешкой и оттопыренным мизинчиком. — За ответ это не сойдет. Ты все равно не похож на мальчишек, которые дергают девочек за косички, чтобы выразить симпатию. — Где я и где косички, — фыркнул Цумэ. — Итак, если я правильно понял, ты хочешь знать, чего я от тебя хочу или почему не закончу то, что сам же начал, поскольку выглядит, будто я что-то поганенькое держу в уме или боюсь тебя обидеть, а не так, как, если бы ты мне нравилась? — Сложная конструкция, но очень близко к тому, что я имела ввиду. Он покачал головой, отодвинул свою чашку подальше и повернулся так, чтобы быть с ней лицом к лицу. — Чего я от тебя хочу? Я сам все время себя спрашиваю. Но в список хотелок я не вписывал манипулировать или соревноваться, кто кого переиграет. Что я думаю? Что одно неосторожное движение — и всё полетит к чертям собачьим. Только что бы я ни делал или не делал, оно все равно куда-то туда движется. Это сойдет за ответ? Где-то там за настойчиво опущенными ресницами этой холодной женщины, разве что снежинок в волосах не хватает, отмалчивалась Клэр. Но почему она снова пряталась? От него?.. — Клэр, тебе действительно так страшно делать то, что ты хочешь? Или ты меня боишься? — Здесь, в этом городе, особо некуда идти… — почти шепотом ответила она, старательно изучая изогнутую ручку своей чашки. — А другие, ты говоришь, не лучше. Некуда жить. Но с тобой, правда, по-другому. Как будто другая жизнь есть. И ты знаешь, где и как это. Просто… Я не могу доверять слепо. Идти без дороги, даже не следом, а… на звук голоса? Я даже не знаю, зачем тебе такой попутчик. Зачем тебе вообще может быть нужен… кто-то. Вот и все. Цумэ старался не хмуриться, но, кажется, все равно смотрел слишком серьезно. — Клэр. Не знаю, как объяснить. Попробую. Ты могла бы… Вот черт. Если ты не против… Ты хотела бы сейчас… погладить… меня? Только если хочешь. Если нет, я не обижусь. — Ты хочешь, чтобы я тебя… погладила? — Да. Очень. Она опасливо протянула руку и осторожно прошлась по самым кончикам его волос. Потом чуть смелее. От тепла пальцев, как от робких солнечных лучей, скользнувших по щеке, веки опустились сами собой. — Еще с того раза, — тихо добавил он, и заставил себя открыть глаза. — Клэр, мне очень нравится, когда ты так делаешь. И все остальное. Просто пытаюсь не угробить все окончательно. Я не умею быть нежным. Мне нечем ответить. Я не хочу тебя обидеть, само собой. Но не только это. — Цумэ очень надеялся, что по лицу все же можно прочитать чуть меньше, чем то, чего и как он хочет. — Ты говоришь это с таким выражением лица, что все время хочется переспросить, не ослышалась ли или ущипнуть себя, чтобы проснуться, — пробормотала Клэр. — Ну, попробуй. — Уже пробовала, — призналась она. — Тогда давай я попробую еще раз. Закрой глаза. Ну, чтобы выражение лица не сбивало с толку. Она несколько раз удивленно сморгнула, но глаза все же закрыла. — Я не знаю, как прикасаться к тебе, чтобы тебе это нравилось. Если ты никуда не собиралась сегодня и не возражаешь, что Ясаши погуляет чуть дольше, покажи мне. Клэр подняла на него такой взгляд, словно встретилась лицом к лицу с Пасхальным Кроликом или каким-то другим персонажем, чье существование раньше отрицала, и теперь не могла поверить своим глазам и ушам. — Прости. Я помню, ты говорил, просто… Ты всегда казался… опытным, и я не думала, что это… буквально. Про нежность, я имею ввиду. Как же ты занимался сексом с другими женщинами? Или… Цумэ вопросительно поднял бровь. — Или что? — Ты точно не обидишься? — Точно, — фыркнул он. — Договаривай. — С мужчинами?.. — Что с мужчинами? — сначала не понял он. — А-а, сексом с мужчинами? Пришлось призадуматься, ответ «да» мог бы автоматически снять часть последующих вопросов, но породить новые. Так же, как и «нет». Размышление затягивалось. Клэр терпеливо ждала, но, кажется, уже была не рада, что спросила. — Я честно пытаюсь вспомнить, до какой степени я мог напиться, — пояснил Цумэ. — Пара провалов в памяти имеются, так что гипотетически… А если да, то это что-то меняет? — Для меня — ничего, — Клэр тактично оставила лазейку. — Если ты вдруг что-нибудь вспомнишь и захочешь поделиться, то меня это не смущает. Я занималась сексом с девушками. — Значит, ты точно знаешь, как это нужно делать. Она сначала засмеялась, а потом уставилась на него с любопытством.***
Конечно, он не только казался достаточно опытным. Просто ситуации были не совсем сравнимые… Еще в стае девчонки на него заглядывались. Но до определенного возраста волкам-подросткам среди сверстниц ничего не светило — вожак и старшие строго оберегали малочисленных юных волчиц от гормонально неуравновешенного молодняка. В принципе, оно и понятно — не хотелось и вспоминать, какие номера откалывали молодые волки, выделываясь перед девчонками, даже отчетливо понимая бесперспективность ухаживаний. А вот на эксперименты с представителями своего пола в их стае запретов не было… Так что им, в целом, было куда сбросить, кхм, сексуальное напряжение. Позже у него, ясное дело, появилась подруга. Первое время они, можно сказать, только и делали, что занимались сексом при любом удобном случае. Обычно все начиналось с игры — она убегала или пряталась, он догонял. Бывало, вместо того, чтобы податливо распластаться на траве, она огрызалась и вырывалась — чтобы прыгнуть на него, сбивая с ног и… То есть, нежности, конечно, были, но своеобразные. А потом… В городах ему неоднократно встречались волчицы. Собственно, по результатам этих встреч (и последующих) можно было уверенно сказать, что им нравилось. Он умел быть внимательным и охотно откликался на желания партнерши, но обычно это было «пожестче». Цумэ никогда и в голову не приходило, что во время спаривания партнерша может действительно пострадать — во всяком случае, в его практике такого не случалось. Раньше. — Ну, все было не до такой степени плохо, — немного подумав, добавил он, сопоставив опыт волка с их с Клэр прошлым разом. — По крайней мере, обходились без травм. Некоторым даже нравилось. — Это обнадеживает, — улыбка была скорее лукавая, чем смущенная. — Честно говоря, я не представляю с чего, хм… начать. — С простого? — «подсказал» Цумэ. Она задумчиво прикусила губу, словно размышляя, с какой сторону ввязываться в авантюру. — Давай попробуем сначала на тебе? — Как это? — Сними куртку. Он послушно сбросил косуху на пол и остался в майке. Клэр взяла его руку и осторожно коснулась запястья скорее дыханием, чем губами, там, где пульсировала жилка. По крайней мере, ему так показалось. — Попробуй так же? Чтобы ощущения получились похожие, — предложила девушка. Цумэ осторожно повозил губами в указанном месте. Губы были обветренные, на порядок шершавее, чем у Клэр, не говоря уже о не пойми откуда взявшейся щетине, и того же эффекта не вышло, о чем он честно сообщил. — Ладно. А руки? Пальцы и ладони, определенно, были в мозолях. — Извини за, хм… нескромный вопрос. А как же ты… мастурбируешь? — Что делаю? Чуть запинаясь, она, как смогла, объяснила. — Никак. — О. — Брови удивленно приподнялись. — А если?.. — Клэр двинулась ближе и самые кончики пальцев легонько пробежали-проскользили по его руке до самого плеча. Он повторил ее движение. Потом еще раз. — Да, так похоже, — признал Цумэ. — Значит, самые кончики пальцев? — Пожалуй. Тебе виднее. — И еще, наверное, язык. Вроде бы, он достаточно длинный, чтобы не касаться тебя губами. — Цумэ несколько раз сосредоточенно проверил на своей руке. Озадаченная наставница следила за его движениями. — Можно? — спросил он, коснувшись ее запястья. Может, Клэр и ожидала чего-то другого, но кивнула. Сначала по тем же самым линиям он плавно провел кончиками пальцев по прохладной гладкой коже от запястья до плеча, затем так же осторожно и медленно скользнул к ямочке над тонкой ключицей и поднялся вверх, по шее, ощущая учащенное биение то ли ее, то ли собственного сердца. Еще немного — и он бережно заправил выбившуюся шелковистую прядь за маленькое порозовевшее ухо. — Вот. — Цумэ убрал руку и вопросительно посмотрел на Клэр. Тонкие брови все еще были приподняты. — Что-то не так? — Нет. Просто ты сейчас совсем… другой. Хотя… ты вообще другой, — она то ли извинялась, то ли улыбалась — разобраться с выражением ее лица никак не получалось. — Ты выбираешь какие-то определенные места? — спросил он, пытаясь наобум нащупать какую-нибудь зацепку, чтобы хоть примерно понять, о чем она думает. — Можно и так сказать… — Какие? — Ну… У каждого человека есть какие-то свои зоны, где ему приятны прикосновения. А есть, м-м-м… особые зоны, эрогенные… если их ласкать, гладить, целовать… то это возбуждает. — Например? — У всех по-разному, но если обычно это шея. Грудь, особенно соски. И так далее… — Для этого ведь нужно будет раздеться. Клэр смотрела на него с сомнением. — Никак не могу понять, когда ты шутишь. — Никогда. Ладно, почти. — Поправился он. — Пффф, ладно. Ты не раздеваешься, когда занимаешься сексом? — По-разному, — уклонился Цумэ. — Ты собиралась сегодня раздеваться, чтобы добраться до этих зон? — У меня не было конкретного плана. — Странно. У тебя всегда есть план. И даже запасной. — Ты хочешь, чтобы я решила, куда мы двигаемся дальше? — Конечно. Не я же потом буду ходить, держась за стеночку. — Теперь тоже не шутишь, да? — пробормотала Клэр. — У меня в целом плохо и с шутками, и с их пониманием. — Да, я заметила… О, боги, еще и этому тебя нужно научить? — Она внезапно расхохоталась, запрокинув голову. — Ладно. Значит, план будет такой… Думаю, что смогу пережить обветренные губы. — Думаешь или уверена? Вместо ответа она потянулась к нему. Пока сухие теплые губы осторожно касались уголка его рта, Цумэ старался не шевелиться, хотя очень хотелось. Ничего подобного он раньше не испытывал. — Все в порядке? — чуть испуганно спросила Клэр, заглядывая ему в глаза. — Ага. — Мне показалось, ты не дышишь. — Дышу. — Кстати, если губы облизать, они будут не такими шершавыми. — Облизать? Клэр засмеялась, уселась на широкий подоконник и протянула руку, приглашая его подойти ближе. — Вот так, — она облизала свои губы — сначала верхнюю, затем нижнюю. — Гм. Это я умею. Ты имеешь ввиду, облизать для того, чтобы я их использовал? — Ну, если ты не возражаешь, против того, чтобы их использовать… Попробуем? — шепнула девушка и, привлекая Цумэ ближе, провела по его верхней губе влажным кончиком языка. От плана они, кажется, отклонились — в какой-то момент ее язычок оказался у него во рту… На мгновение они остановились, посмотрели друг другу в глаза, и дальше целовались так, словно пытались напиться друг другом. Или погасить пылающий внутри огонь, но тушили горючим. Человеческий язык оказался более чувствительным и чутким. Исследовать им губы Клэр было… восхитительно. Теплые, мягкие, отзывчивые. Нижняя — словно создана для того, чтобы ее втянуть, слегка пососать и легонечко прикусить — как свою собственную. Верхняя — чтобы лизнуть и чуть приподнять ее, дразняще пробираясь внутрь. Цумэ старался контролировать прочие движения, но в какой-то момент с удивлением обнаружил, что колени Клэр почти обнимают его где-то в районе живота, а собственная шершавая ладонь удобно пристроилась на девичьем бедре, и мозолистые пальцы практически забрались под кружевной край трусиков… — Это получилось случайно, — сообщил он, после того как сгреб в кучку расплывшиеся мозги и осторожно убрал своевольную конечность. — Что-то мы увлеклись… — пробормотала девушка, отпуская его плечи. — Ага. — По коже словно пробегали электрические разряды, сладко отдаваясь в поясницу и… Ну, что толку прятать эрекцию, она наверняка понимает. — А с выдержкой у тебя, правда, хорошо, — весело сообщила Клэр, натягивая платье на колени. — Должно же быть во мне хоть что-то хорошее. А то ты решишь, что все досталось Ясаши, — пожал плечами Цумэ и отодвинулся, чтобы ей было удобнее спуститься на пол. Клэр отрицательно покачала головой. — В тебе много хорошего. — Сомневаюсь. Откуда ему взяться в таком количестве? Обед был так себе, а ужин отменился. — Надеюсь, что ты об этом не жалеешь… Потому что еда у меня, кажется, только для Ясаши… Девушка так виновато смотрела, что Цумэ чуть не засмеялся. Притянул ближе, разворачивая ее спиной к собственной груди, и тихо сообщил прячущемуся среди светлых волос кончику правого уха: — Не жалею. Сам попросил. Не беспокойся, я не ем инструкторов. Клэр погладила обнимавшие ее руки, прижалась теснее и потерлась ухом о его плечо. Потом вздохнула, набираясь смелости, но начала все равно неуверенно. — Я подумала… Уже довольно поздно, а утром у нас куча дел. Можешь остаться, если тебе так удобнее. Второй кровати у меня нет, но есть спальный мешок… — Не парься, я все равно не люблю спальники, — покачал головой Цумэ. — Просто моя кровать довольно узкая… — еще менее уверенно попыталась оправдаться Клэр. — Она слишком узкая, даже чтобы бы приличия соблюсти, не говоря уже о выспаться. А вдруг я голый сплю? — Правда? — Нет. Я просто думаю, что ты предлагаешь больше из вежливости, потому что у тебя на лбу написано «все ли в порядке с Ясаши?», — усмехнулся Цумэ и осторожно поцеловал ее в висок, прежде, чем отпустить. — Ты права, уже поздно. Ложись спать. Придет, никуда не денется. Я подожду, пока он вернется, чтоб ты не оставалась тут одна. — Как вчера? — Да. — После короткой паузы он добавил: — Я тогда подумал, что ты вряд ли будешь рада видеть меня утром. Все-таки с Ясаши тебе гораздо спокойнее. — Ты и впрямь совсем не такой, каким кажешься. На мгновение задумавшись, какая все-таки неудобная и нелепая штука эта человеческая одежда, в частности, штаны, он хмыкнул. — Иногда еще и хуже, чем кажусь. Приподнявшись на цыпочках, Клэр повернулась и легонько дотронулась до его носа кончиком своего. Эта ласка была хорошо знакома волку, и от этого стало тепло и почему-то грустно. Наверное, она что-то увидела или почувствовала, потому что обняла его за шею, притягивая лицо ближе и снова коснулась носом подбородка, щеки. На этот раз он ответил, круговым движением скользнув по тонким крыльям ее носа и медленно, смакуя каждое движение подрагивающих ресниц, вдохнул, точнее, впитал ее теплый выдох. Неровный, словно она не была уверена, что дышит правильно. — А иногда намного лучше, чем можно было предположить… — прошептала Клэр, почти касаясь губами его губ. — Цумэ, это точно ты?.. — Если ты ждала кого-то другого, можешь смело выставить меня за дверь, Ясаши придет в любом случае. Она засмеялась и покачала головой — Завтра будет сложный день… Тебе тоже надо выспаться. Ты уверен, что?.. — Я все равно не усну, если останусь, Клэр, — мягко перебил Цумэ, на грани ощутимого касаясь ее виска носом и губами. Если она не уйдет спать сейчас же, он ее точно не отпустит. Ладно, отпустит, конечно. Но кажется, будто стоит постоять вот так еще немного, и она станет его частью. И разделяться будет… больно. — Извини, я не подумала… Тогда… Тебе ведь не обязательно ждать Ясаши. Здесь довольно тихий район, я не боюсь спать с незапертой дверью. — Думаю, в этом вопросе он будет, скорее, на моей стороне. Но если я мешаю тебе заснуть, могу пойти поискать или подождать его на улице. — Если честно, то не знаю, как быстро смогу заснуть. Привыкла быть единственным человеком в своей спальне, — ответила она почему-то шепотом. — Дай мне немного времени привыкнуть к тебе, ладно? — Могу повторить еще раз, что тебе решать. Кстати. Я ответил на твой вопрос? — Наверное… Только… Цумэ, как так вышло, что не было никого, кто был бы с тобой нежным? — Кроме тебя? Не знаю. Да какая теперь разница? — Я ведь… совсем ничего не знаю о тебе. Даже сколько тебе лет. — Лет на пять старше тебя. Примерно. — По округлившимся глазам он предугадал следующий вопрос и добавил. — Да. Я не знаю точно сколько мне лет. — Прости. — Не бери в голову, правда. Если захочешь, потом поговорим. *** Очень хотелось побыть с ней еще немного не-псом, но Ясаши давным-давно пора было заявиться домой. Он думал, что Клэр так устала, что уснет мгновенно. Но она лежала в своей постели с закрытыми глазами — это несложно было определить по принудительно-размеренному дыханию, едва заметно подрагивающим губам и беспокойным ресницам. Вместо того, чтобы забраться на кровать, волк подошел к окну. Луна была где-то там, высоко в небе, за прочными плитами купола, наливалась золотом до полноты — он чувствовал, знал. Из всего, что он видел снаружи, за пределами городов, действительно хотелось бы показать Клэр полнолуние. Только будет ли для человека это значить так же много, как для волка? Днем, когда он, путаясь в собственной игре с отражениями и обликами, ревновал к самому себе, все казалось проще. По крайней мере, точно знал, чего хочет. И вот теперь, когда он обнимал улыбающуюся Клэр теми самыми руками, что умели только хватать и крушить, когда он почти… счастлив? Луна всего лишь напомнила ему об истинном положении вещей. Хотеть можно чего угодно. Он волк. Она человек. Нет слова даже для обозначения такой пары. «Это не любовь. Что-то другое». Но все же должно быть какое-то специальное слово, которое объясняет, почему, когда она спросила: «Попробуем?» — появилось ощущение, что невозможное возможно. Как будто она предложила разделить с ним последнюю воду на неизвестно сколько миль вперед, чтобы они могли дольше пройти вместе. Слово, что пролегает мостом между «могу сделать с ней все, что захочу» и «пытаюсь сделать хоть что-нибудь, чтобы она захотела меня». Дамьен говорил: «Моя», — подразумевая и то, и другое. «Она… моя… Кто?» Она меньше и уязвимее, но это не делает ее хуже, и то, что он чувствует — не жалость. Он определенно слишком часто думает о ее запахе и вкусе, и ее прикосновениях, но не назвал бы это зависимостью. Это больше, чем желание, потому что когда он хочет ее, то хочет ее всем, а не только членом. И еще он хотел бы показать ей лучшее, из того, что видел, но видел не так уж много… По крайней мере, когда ей плохо, он пытается сделать все правильно, чтобы стало лучше. Когда хорошо… Он не мог с уверенность сказать, что ей с ним когда-нибудь было действительно хорошо, но от одной мысли, что это возможно, внутри разливалось какое-то светлое тепло. «Ты волк. Она человек. Как будто у вас действительно может что-то получиться. Неужели ты и правда веришь в это, придурок? » Он слышал о волках, которые забывали о своей сути и становились людьми. Может быть, из-за желания остаться с человеческими женщинами? Но то, что рядом с Клэр он в человеческом обличье чувствует себя более настоящим, чем даже в истинном, но без нее, мало что меняет по существу. Для него просто нет места в нынешнем мире. Он волк и не сможет жить по людским законам. И не хочет. Потому что это все равно не жизнь, а выживание. «Какое такое будущее у волка и человека? Ты просто не хочешь смириться с тем, что невозможное таковым и остается». Только вопреки всему, с Клэр их объединяет волчье, а не человеческое. Неужели прочнее любых различий между ними стояло недоверие? То, что сегодня было между ними, несмотря на свежеоткрывшееся предательство Дамьена, казалось настоящим чудом. Когда Цумэ обернулся, Клэр уже спала, свернувшись калачиком на своей узкой кровати, у самой стены. Будто инстинктивно пряталась от серенького волчка, который придет кусать за бочок. Нет, наоборот — волка во сне она обнимала. Собаку. Но как она отреагирует, если узнает, кто он на самом деле? Убежит в ужасе? Возненавидит? От окна потянуло холодом и внезапно до него дошло, что даже если Клэр гипотетически могла бы простить обман, то едва ли понимает разницу между волком и собакой, и… то, что он сделал… будет воспринято как секс с собакой. И вероятность, что она когда-нибудь сможет думать об этом (и о нем) без отвращения, ничтожно мала. И чем больше Цумэ думал о последствиях, тем яснее понимал, что совершенно к ним не готов.