Мстители плюс мушкетеры.

Известие от Рошфора пришло на следующий день - публичная экзекуция над Тором была назначена на двенадцать часов дня, на Гревской площади. Асгардский наследник был приговорен к публичной порке кнутом, установке клейма в виде лилии на плече, и дальнейшему длительному тюремному заключению. Это известие пришло в десять часов утра, и Локи, вместе с Клинтом, Брюсом, и д'Артаньяном, отправились на площадь, которая была известна всему Парижу, как место многочисленных казней. Д'Артаньян, несмотря на протесты принца, все-таки решил сам поучаствовать в авантюре. Наташа же должна была остаться в карете, на одной из соседних улиц, что агентессе совершенно не понравилось. Кучером был Планше, которого молодой хозяин решил привлечь к этому рискованому мероприятию. Романова воспротивилась такому распределению ролей, поскольку ей очень хотелось поучаствовать в драке, и агентесса собиралась было устроить всем грандиозный скандал. Но после того, как на красотку рявкнули и Локи, и Брюс, Наташа решила подчиниться. Клинт где-то раздобыл арбалет, и решил взять его с собой - стрелок был уверен, что такое оружие сможет пригодится. В этот день, кроме Тора, наказанию должен был подвергнуться еще один дворянин, которого в отличие от асгардца приговорили к смертной казни. Поэтому, экзекуция началась на два часа раньше назначеного времени. Большой дощатый помост был окружен двойным кольцом вооруженной стражи, уважаемые инквизиторы сидели на просторном балконе, стоящего рядом здания, и переговаривались довольными голосами. Палачом был изрядный громила со свирепым лицом, ростом этот мужчина был не ниже Тора, и обязанности свои он выполнял с явным удовольствием. Когда асгардского наследника, раздетого до пояса вывели на помост, толпа разгоряченная завершившейся казнью дворянина, громко начала требовать очередного развлечения. Правда не все зеваки были столь кровожадны. Миловидные горожанки, увидев великолепно сложеного длинноволосого блондина, принялись сочувствовать ему, и несколько девушек громко закричали, что такого красавчика-дворянина никак нельзя наказывать, и непременно надо простить все его проступки, но окружающие мужчины зашикали на них - большинству горожан явно нравилось, все что происходило. Когда глашатай огласил приговор, зеваки просто взвыли от удовольствия - клеймение преступников, так же как и все пытки с применением каленого железа и огня, будили в толпе самые худшие инстинкты, и многие стали пробираться поближе к помосту, чтобы не пропустить подробностей. Толпа сильно напирала вперед, и стража, несмотря на свою многочисленность, едва сдерживала любопытствующих горожан. Вначале Тора жестоко выпороли толстым хлыстом, и на спине блондина появилось несколько десятков рубцов, сочившихся свежей кровью. Затем началось самое главное - асгардца положили на некое подобие плахи, и палач накалил докрасна металлическую лилию - символ королевской власти. Толпа снова взвыла от восторга, и посыпались насмешливые комментарии по поводу происходящего. Именно в этот момент, участникам авантюры по освобождению асгардского наследника, удалось наконец пробраться сквозь толпу поближе к помосту. Локи сразу встревожился, увидев горящие взоры зевак - принц понял, что помощь возможно запоздала, и экзекуция уже началась. Тем временем палач, взяв щипцами раскаленный металлический цветок, прислонил его прямо к плечу блондина. Боль была настолько сильной, что даже Тор привычный к битвам, не удержался и громко вскрикнул. Локи, очутившийся вместе с д'Артаньяном в этот момент в первом ряду, в двух шагах от стражи, смертельно побледнел. Стоны боли, сорвавшиеся с губ брата, хохот толпы - все это просто довело младшего принца до безумия. Собрав всю свою магию, брюнет метнул энергетический заряд на помост, как раз в то место, где располагался палач. Пол под ногами экзекутора загорелся, а спустя минуту, пламя охватило всю одежду палача, который заорал, и бросившись на помост, стал кататься по нему как бешеный. Несколько горожан попытались схватить Локи, но им это не удалось. Пару человек заколол шпагой молодой гасконец, а в горло остальным зевакам, окружавшим принца, вонзились стрелы, пущеные Клинтом с ближайшего дерева, на которое Бартон умудрился взобраться. Пара мужчин, сидящих на ветках рядом со стрелком, попытались отобрать у него лук, но ничем хорошим для них это не закончилось - Бартон сильным пинком скинул врагов прямо на землю. Увертываясь, от зевак, Локи вскочил на помост рядом с обессиленым братом. К принцу уже намеревались подскочить несколько стражников, и неизвестно, что бы случилось дальше, но в этот момент послышались вопли ужаса, и толпа бросилась врассыпную. Прямо в середине площади, над всеми возвышалась большая зеленая полуголая фигура. Халк, хватая огромными ручищами сразу по несколько человек, быстренько расчистил себе проход к помосту. Обомлевшая стража, забыв про обоих асгардцев, взирала на невиданное доселе чудовище. Халк громко рыча, бегал за кучей народу, и время от времени хватал кого-нибудь из горожан - чтобы отправить в полет до ближайшего здания. Затем большой зеленый парень сграбастал с десяток стражников, и подвесил их за шкирку на то самое дерево, с которого так метко стрелял Бартон. Клинт к тому времени уже спустился на помост, и вместе с Локи и д'Артаньяном, помог подняться Тору с пола. Наследник держался за плечо, и старался не стонать, пока друзья провожали его до кареты, ожидавшей в переулке. На них уже никто не обратил внимания, поскольку Халк и не думал успокаиваться. Погоняв остатки зевак еще пару минут, большой зеленый парень вспомнил про судей, которые под шумок вышли из здания через задний ход, и попытались удрать дворами. Но этот маневр инквизиторам осуществить не удалось - Халк схватил их возле здания и гордо прошествовал пару кварталов, по направлению к Сене, которая была совсем рядом. Здесь имелась огромная выгребная яма полная вонючего дерьма - именно сюда испражнялись зеваки после гулянок и зрелищ на Гревской площади. Окунув судей пару раз в зловонную жижу, Халк подумал, что длительное принятие подобных процедур некоторым ублюдкам явно не повредит, и оставив барахтающихся инквизиторов прямо в куче какашек, с чувством выполненого долга удалился.