***
Музыка гремела в ушах и, несмотря на чужие инструменты, Фрэнк отлично чувствовал каждый звук, вибрацию. Всё вокруг сузилось до маленькой сцены, на которой они выступали. Из зала на них смотрели зрители, некоторые уже даже громко подпевали припевам. Айеро ловко перескакивал с одного аккорда на другой, он не думал, что настолько зазубрил партии, что получалось играть как на автомате. Словно песни всегда были в его голове. Айеро был в моменте прямо сейчас. Ловил каждый возглас, каждый вздох. Иногда слюны становилось слишком много, и гитарист сплевывал куда-то в сторону, не отрываясь от гитары. Его начинало передергивать — он начинал увлекаться, запрокидывая голову. Брайар долбил так, что даже у подростка отдавалось в висках. Майки изредка кивал головой в такт, внимательно следя за ритмом — он очень волновался, Айеро видел, как у басиста дрожали руки перед выходом на сцену. Наверное, он боялся больше всех вместе взятых. Рэю пока башню не сносило, он контролировал себя прекрасно, отыгрывая свои партии и изредка поглядывая на Фрэнка и Майки. Беспокоился за них. Джерард же наслаждался происходящим полностью, он впервые выглядел таким увлеченным. Уэй пел экспрессивно, кричал и жестикулировал, прыгал по сцене, топал ногами. Для Джи это было не просто выступление — это был перфоманс. Парень понимал, почему вокалист так переживал за внешний вид и подготовку. Он был так прекрасен сейчас: такой безумный, мокрый и искренний. Толпа чувствовала это, однозначно, подросток был уверен в этом. Уэй допел вторую из трех песен, тяжело дыша. Зал взорвался овациями. Джи этого заслуживал. Фрэнк тоже забылся, совсем потеряв себя в исполнении. Получать такую отдачу от людей было лучшим из всевозможных преимуществ музыкантов. Наверное, если уж быть откровенным до конца, он был бы счастлив посвятить свою жизнь музыке — ещё никогда прежде он не был настолько уверенным в этом, как сейчас, перед толпой, кричащей припев песни вместе с ними. Музыка помогала справляться со всем: неуверенностью, вспышками гнева, эмоциями. Она помогала доносить чувства до окружающих, открывать свой внутренний мир для новых людей. Это было так нужно Фрэнку, что он не сдерживался больше: начал подпрыгивать, а затем упал на колени рядом с колонкой, резво играя на гитаре. Кто-то из толпы восторженно закричал рядом с ним, и Фрэнк отклонился, запрокидывая голову. Ему не нужно смотреть на струны, он и так всё знал и помнил. Парень повернул голову в сторону Уэя; хотелось увидеть Джерарда сейчас, а лучше даже наткнуться на его взгляд и украсть ухмылку, как на первой песне. Допев куплет, Джи опустил голову вниз и сплюнул вязкую слюну, облизывая губы после. Фрэнк едва не промазал по аккордам. Из всевозможных вещей, что делал Уэй, он не думал, что именно плевок заставил его почувствовать возбуждение прямо сейчас. Старшеклассник сделал это совершенно неосознанно, логично, ведь слюна мешала исполнению, а Джерард нахлебался пива до выступления побольше Майки. Но почему это возымело такой эффект на Фрэнка сейчас? Хотел бы он, что бы… да, пожалуй, хотел. Парень представил, как вокалист, склоняясь над ним, с ухмылкой требовал открыть рот и плевал прямо на язык Айеро. Фрэнк с удивлением открыл у себя новый кинк прямо на сцене, охуеть. Рвано выдохнув, подросток рывком поднялся на ноги и в два шага оказался у микрофона солиста. Нужно было взбодриться. Джерард продолжал петь, переведя взгляд с толпы на мокрого гитариста и улыбнулся — они прокричали припев вместе, утыкаясь лбами. Именно это нужно Фрэнку, именно этим он готов жить. Чуть отклонившись назад, Айеро вновь позволил себе забыться в музыке, довольно ухмыляясь. Даже если мать могла считать его ненормальным, если его собственная школьная репутация нейтрального человека катилась по наклонной, а уверенность в себе могла угаснуть, у него всегда было спасение. Музыка. Ни для чего иного он не создан, да. Его пальцы грубы ровно настолько, чтобы не чувствовать боли от струн. Его тело гибкое настолько, чтоб выгибаться и продолжать играть. Он носился по сцене, крича слова уже даже не микрофон — голос надрывался, но в этом и был весь кайф. Только на сцене он чувствовал себя по-настоящему живым. Он в последний раз провел медиатором по струнам, тяжело дыша. Ребята смотрели на него довольно, словно он вновь охуенно попал в момент своей импровизацией. Глаза Джерарда блестели в свете софитов, а публика ревела. Фрэнк неловко улыбнулся. Их ещё раз объявили, и парни начали уходить со сцены. Боб вставал с места, а Майки и Рэй ушли вперед, в проход за кулисы, который больше напоминал служебное помещение. Айеро в последний раз взглянул на зал, подмигивая, а затем последним покинул сцену. Пока его не утянули куда-то в сторону, за черную кулису, стоило ему скрыться из вида людей в зале. Фрэнк хотел было возразить, как тут же наткнулся на блеск знакомых зеленых глаз и выглядывающих топорщащихся волос. Рука, сжимающая его предплечье, отпустила ткань, всё произошло слишком быстро: Джерард нагнулся к нему и поцеловал, громко дыша носом. О, Господи. Боже. Его целовал Уэй. Подросток распахнул глаза, а секунду спустя сам ответил, обхватывая верхнюю губу, чувствуя горячие ладони на щеках. Наверное, весь его грим стерся к чертям, но сейчас это не важно. Ничего не важно. Сердце билось быстро-быстро, пока на сцене начинали выступать следующие участники. Время словно замерло за этими черными кулисами, особенно для Айеро, который желал этого так долго. Счастье переполняло его легкие, вызывая улыбку. Уэй отстранился и захихикал, не убирая ладоней с лица. Фрэнк и сам тихо засмеялся, глядя на мокрого и не менее довольного старшеклассника. Это лучший день в его жизни, определенно. — Пойдем, а то нас искать будут, — вокалист наклонился, говоря на ухо подростку. Тот кивнул, и Джи взял его за руку, ведя вдоль коридоров к ребятам. Взял за руку не случайно, как это было на обрыве, а потому что он поцеловал Айеро. Черт возьми, как вообще перестать улыбаться, когда в один день исполнилось столько желаний?!***
Если бы Фрэнк не пил так много, может быть он бы и запомнил остаток вечера, ну, или как минимум, как их объявили победителями конкурса. На фото, по словам Майки, они обнимались с Джерардом и лыбились во весь рот. Он очень хотел бы это запомнить, но последний виски с колой был лишним. Миллион раз говоришь себе не мешать алкоголь, но в итоге все равно пьешь всё подряд — отличная работа, Фрэнк, так держать. Единственное, что он не учёл во всем этом, так это школа на следующий день, а ещё тест у мистера Смита, а для геометрии на утро в голове парня места не хватало. Всё было забито похмельными попытками сообразить, какую отмазку придумать для учительницы биологии. Кто, блядь, вообще устраивал проверочные в пятницу?! Хотя нет, другой вопрос. Кто в здравом уме поверил бы, что Фрэнку действительно есть восемнадцать, раз разрешил наливать ещё больше выпивки? Остановился б на пиве и всё запомнил бы, так нет же. Надо было напиться и смешать весь алкоголь из бара, пока наливали. В этот раз Джерард даже не заехал за Айеро, поэтому пришлось добираться на автобусе в наушниках. Наверное, Джи и сам опаздывал. Пара школьников старше его на год пялились на него с задних сидений, но гитарист решил это проигнорировать. Не до этого сейчас. В обычное время — да, но не когда он не помнил, как добрался домой. Ладно хоть мама спала и ничего не слышала. Выживать с головной болью и назойливой тошнотой было чертовски сложно, особенно в школе. Жвачка спасала поначалу, однако мистер Смит всё равно поглядывал с подозрением. Пошли нахуй, геометрия и число Пи, вот серьезно. Едва дожив до ланча, Фрэнк приплёлся к ребятам за один стол, плюхнулся на место напротив Боба и Рэя, ожидая Уэев. Парень уже привык так сидеть во время перерыва — слева всегда был Джи, а справа Майки. Иногда басист пересаживался к Торо, когда речь заходила о комиксах, но тогда и сам Айеро больше был настроен на разговор с ударником. Брайар любил рассказывать байки о ночных сменах в том самом клубе, где они праздновали день рождения гитариста. — Как ты, Фрэнки? — Рэй выглядел бодрее их с Бобом вместе взятых. Ещё бы, он же не мешал алкоголь и не вливал его в себя в огромных количествах. — Умираю, спасибо, что спросил. — Понимаю, — усмехнулся Брайар. Ладно, им всем немного хуево, но Рэю всё равно досталось меньше всего. Айеро хотел бы обсудить вчерашний вечер, да вот только желание болтать немного поумерилось из-за мигрени. Торо ушёл за добавкой — ему очень нравились салаты в кафетерии, наверное, они в принципе нравились только Майки и Рэю. Стоило им остаться вдвоем, Брайар тихо откашлялся, а затем взглянул на Фрэнка, понижая голос: — Так, вы с Джи, типа, спите друг с другом? — Блядь, нет! — вымученно воскликнул подросток, отрываясь от сандвичей, — Конечно, нет. — Ну, сосались вы вчера за кулисами долго. — Не смей это никому рассказывать, понял? — Я молчу, — барабанщик примирительно поднял ладони, усмехаясь. Фрэнк чувствовал, как у него горели щеки. Черт, даже Боб теперь был в курсе! Ладно Майки, он, блин, младший брат Джерарда, там не удивительно, что он узнал. Но как вообще можно было спалиться перед вечно сонным барабанщиком?! Рэй вернулся быстро, выглядя разочарованно. Видимо, салаты закончились. Младший Уэй вскоре тоже подошёл, но без брата. Майки тоже страдал от похмелья, судя по бледному лицу. Рэй тут же начал выспрашивать, не вляпался ли тот вчера в неприятности с какой-то девушкой. Когда Майки успел знакомиться и подкатывать к кому-то? У Фрэнка на поцелуй с Джи ушло около двух с половиной месяцев, а его одноклассник запросто находил, с кем пообщаться поближе. Он, конечно, и раньше замечал эту особенность в общении с басистом: Майки не любил большие скопления людей, побаивался сцены и работы на публику, но легко находил язык с девушками, чтобы переспать или пофлиртовать. Они особо не обсуждали это, однако за последние полгода подросток сам это заметил. И что за таинственные «проблемы», связанные с той девушкой? Ну, то есть, Майки правда так часто вляпывался во всякое дерьмо, чтобы так настойчиво расспрашивать его? — А где Джи? — спросил Айеро, стараясь не реагировать на усмешку Брайара. Ладно, можно бегать от этих мыслей и дальше, Фрэнк, но от общения не убежишь. Рано или поздно ему придётся взглянуть Джерарду в глаза, вспомнить, как они блестели в свете софитов на сцене. А ещё вспомнить, какие у него, оказалось, мягкие губы. Не у каждой девушки такие, чего таить. Этот поцелуй за кулисами преследовал мысли парня. Нельзя же вот так взять и выкинуть из головы то, чего гитарист хотел всё это время? Уэй был такой замечательный, такой талантливый, что подросток невольно задумывался: если всё произойдет, не будет ли он чувствовать себя хуже на фоне Джи? Ну, то есть, всё, что умел Фрэнк, так это играть на гитаре. На этом его таланты заканчивались. Да, это его страсть, и он готов посвятить этому жизнь. Однако, разве Уэй не заслуживал всего самого лучшего? Он прекрасно рисовал, придумывал истории и концепты, писал песни, а ещё пел! Столько всего по сравнению с Фрэнком… Правда ли такой талантливый, замечательный человек мог испытывать к нему чувства? Они могли быть неплохими друзьями, но ведь друзья не целовались за кулисами, верно? Нужно было всё обсудить с вокалистом, парень уверен, тот обязательно помог разложить всё по полочкам в голове Айеро. Майки удивленно вскинул брови, будто бы один Фрэнк был не в курсе: — Его попросили зайти в кабинет директора ещё в конце урока. — З-зачем? — сердце от испуга за друга бухнуло вниз. — Ему сделают выговор? — Без понятия. Он обещал подойти на перерыве и всё рассказать. О-о-о, нет, только не это. Проблем от школы им всем хватало сполна, особенно после выходок Джейсона. Они же выпивали, да ещё и находились в такое время в клубе! Джи как-то вскользь упоминал, что они наврали в графе с возрастом, и, судя по всему, алкоголь им продавали из-за неверно указанного возраста. Он что, выглядел на восемнадцать-девятнадцать? Да ну, конечно! Их ждали серьезные проблемы, если кто-то нажаловался на них! — Нам пиздец, да? — тихо спросил гитарист, поджимая губы. Настроение пропало окончательно. — Фрэнки, всё будет хорошо, — заверил Торо, улыбаясь уголками губ. — Даже если что-то произойдёт, это же Джи, он всегда найдет выход из любой ситуации. — Звучит удручающе, — фыркнул барабанщик. — Не так удручающе, как мое похмелье. Сарказм Майки ни коим образом не успокаивал Айеро. С другой стороны, у него и без того хватало сложностей в жизни, как минимум, его тошнило, а ещё мучила мигрень. А ведь нужно ещё отсидеть все уроки. Боб тоже выглядел подавленным, но скорее из-за похмелья, впрочем, как и басист. Все трое сидели с кислыми минами. — Ребят, вы чего? Нужно смотреть на всё позитивнее. Попытки Рэя взбодрить поникших товарищей по группе не возымели успех. Даже Уэй уныло ковырялся вилкой в еде. — Мы вчера порвали зал, выиграли конкурс. Нас позвали снова выступать на выходных, так что не нужно падать духом. — Нас позвали играть снова? — оживленно спросил Фрэнк, распахнув глаза. Они настолько им понравились, что их захотели услышать вновь? — А, забыл сказать, — пробормотал рядом Майки. Как вообще можно о таком забыть? Это же охуеть как замечательно, они понравились кому-то важному, раз им разрешили выступить снова на сцене! Вчера, наверное, была неплохая выручка в баре — и Фрэнк даже не про свои напитки. Стоило порепетировать перед новым выступлением, они обязаны исполнить больше и лучше. — Ну же, давайте пободрее. Что мы говорим жизни? — Я бы ответил «нет» такой жизни с похмельем, — Брайар продолжал цедить содовую из стакана. Рэй приподнял бровь, переводя взор на Уэя. — Мой ответ начинается на «а» и заканчивается на «д». — Не наоборот? — Нет. Фрэнк подавил усмешку, глядя на попытки Рэя расшевелить парней. Они так и остались сидеть в унылой тишине: Боб пил второй стакан подряд, Майки флегматично дырявил тарелку с едой, а гитаристы периодически переговаривались о будущем выступлении. Хотя волнение насчет Джерарда ни на минуту не отступало.***
— Не могу на это смотреть! — Я тоже, ты мне в глаз сейчас заедешь! Торо взволнованно закрывал ладонями лицо, когда Джерард подходил к ним на парковке. Майки едва-едва уклонился от перевозбужденного гитариста и его локтей, опираясь на машину брата. В перерыв им так и не удалось увидеться, поэтому басист за брата всем наобещал, что их развезут по домам и расскажут, как там обстояли дела. Фрэнк нервно постукивал пальцами по багажнику, поджимая губы, ожидая Джерарда. Боб курил прямо на паркинге, наплевав на административное предупреждение — похмелье было сильнее. Как бы Торо не пытался всех успокоить на перерыве, к концу учебного дня волнение догнало и его. Уэй подошёл к друзьям и выглядел подозрительно довольно и улыбчиво. Волнение вновь поднималось по пищеводу, заставляя Айеро неровно дышать. — Ну? — Рэй выглядывал из-за пальцев. — Что тебе сказали. — Нас попросили сыграть на выпускном. Повисла тишина. Гитарист убрал ладони от лица, округлив глаза. Майки не особо выдавал эмоции, рука Брайара замерла в нескольких сантиметрах от губ. — Повтори-ка. — Повторяю, — усмехнулся старшеклассник на реакцию гитариста, скрестив руки на груди, — директор попросил нас сыграть на выпускном в этом году. Торо радостно запрыгал на месте, сгребая Майки и охуевшего Боба в объятия. Рэй ещё никогда не был таким эмоциональным, как сейчас. Разве что вчера на выступлении. Фрэнк же подошёл ближе к вокалисту, не до конца веря в его слова. Ну, а зачем Уэю врать своим же друзьям? — Как так вообще вышло? — спросил подросток. Джерард смотрел на него вновь по-другому, мягче что ли. — Скажите спасибо Майки. — В смысле? — теперь уже сам басист недоумевающе перевёл взор на брата, мгновенно меняясь в лице. Джи усмехнулся. — Твоя вчерашняя интрижка спасла наши задницы, — начал он. — Ты помнишь, с кем переспал вчера? — С… кхм, — Майки потупил взгляд, отстраняясь от Рэя, словно ему стало внезапно стало неловко. Гитарист взглянул на него с удивлением. — С Алисией. — Но ты же говорил, что вы перестали общаться, — Рэй нахмурился, отпуская бедного Боба из объятий. — Не важно, — буркнул басист, отводя глаза. Айеро понятия не имел, что у них за разборки с этой девушкой, и почему Торо так поменялся в лице, стоило Майки упомянуть ее имя. Видимо, гитарист никогда ее особо не видел, только слышал о ней. Младший Уэй явно не был настроен на продолжительный разговор об этой даме. — Вот именно, с Алисией, — продолжил Джерард. — Ей очень понравилось наше выступление. Алисия — кузина дочери директора, она попросила уговорить нас выступать на выпускном. Естественно, есть цензура, но, я думаю, мы справимся. — Нам бы ещё это выступление на выходных нормально отыграть, — гитарист вздохнул, поджимая губы. — Погоди, Алисия Симмонс? А ты не промах, — барабанщик засмеялся, присвистнув. Фрэнк не особо понимал, о чём шла речь, поэтому лишь наблюдал, переминаясь с ноги на ногу рядом с Джерардом. — Лучше бы тебе тогда с ней не расставаться, пока мы не выступим. — Заткнись, Боб. Алисия Симмонс. Загадочная личность, судя по реакции Майки. Вроде он где-то слышал это имя, только вот где… А! Фрэнк вспомнил. Про неё говорил Джи в игре, где нужно выбрать, кого убить и с кем переспать или жениться. Почему даже Боб о ней слышал, а подросток нет? Хотя Айеро уже не уверен в том, что Майки бы ему всё рассказал о ней. Наверное, стоит спросить хотя бы у Джи. Кстати, о нем. Джерард сегодня выглядел помятым, но не страдающим от последствий, как Брайар. Немного видны синяки под глазами, хотя, возможно, это просто не смывшийся грим. Был ли Фрэнк готов к тому, что их сразу же позовут играть на выпускном вечере? Черт, да ни в жизни. Стоило один раз выйти на сцену, как вдруг всем внезапно нравилась их музыка. Им чертовски везло пока что, раз они не вляпывались ни в какие проблемы. Ну, то есть, группа могла стать чем-то гораздо большим, чем просто школьные выступления. Вдруг, они каким-нибудь чудом смогут попасть на разогрев к кому-то популярному? Или их позовут играть в соседний город? Блядь, теперь это не просто способ вырваться из рутины — теперь им нужно хвататься за любую возможность показать себя и свою музыку. Тем временем Уэй продолжал смотреть на Фрэнка, но ничего не говорил. Не трогал, не брал за руку, не обнимал — просто стоял рядом. Значило ли это, что поцелуй был не более чем алкогольным порывом? Фрэнк решил отложить разговор на другой день — сейчас он просто хотел проспаться и перестать чувствовать боль в голове хоть на пару минут.***
Наконец-то оказавшись в постели, Фрэнк проспал до вечера, пока не проснулся к ужину. Спустившись вниз, он рассказал маме о выступлении за едой — та была очень впечатлена, потрепала сына по волосам, сказав, что гордилась им. Ну, да, конечно, он всё равно помнил её слова о «ненормальности» и никакой похвалой из головы это не вытравить. Вернувшись обратно к себе в спальню, парень вновь плюхнулся на кровать. Рация стояла на прикроватном столике, привлекала к себе слишком много внимания; Фрэнк уже подумывал поговорить сегодня с Уэем обо всём. В конце концов, произошло много всего: выступление, поцелуй, весь школьный день и Алисия в том числе. Что ему делать? Стоило ли беспокоить Джи сейчас? Что ему сейчас-то делать? Поговорить с Джерардом о произошедшем или всё-таки не стоило? Что, если он покажется странным? Типа, «хей, подобные штуки обычно никто не обсуждает, но я слишком неуверенный в себе придурок, который хочет расставить все точки над «i», давай обсудим это?» Нет уж, в таком случае Уэй точно его пошлёт. Фрэнк бы тоже себя послал после такой формулировки. В комнате значительно потемнело, настольная лампа погрузила всю комнату в сумрак. Уокки-Токки стояла рядом, Фрэнк в очередной раз натолкнулся на нее взглядом. А что, если их услышит мама? Начнётся разговор похлеще прошлого, опять упреки в ненормальности, бредовые слова о воспитании. Нет, маме больше он доверять такое не хотел, с него уже хватило. Если и говорить о взаимоотношениях, то только вживую и в свободное для всех время. Мешать Джерарду своими ненужными размышлениями он не хотел. «Знаешь, я бы хотел с тобой поговорить», даже звучит отвратительно. Сейчас нужно сконцентрироваться на других вещах. Например, на выступлении на выходных. Им скоро вновь предстояло выйти на сцену и исполнить больше песен, чем на конкурсе. Не сказать, что они совсем не готовы, но порепетировать ещё стоило. Конечно, теперь Фрэнку гораздо спокойнее хотя бы потому, что его импровизации и исполнение нравилось не только ему самому, но и толпе. Он запомнил, как зал восхищенно кричал под конец третьей песни. Как так вышло, что пальцы Фрэнка знали все аккорды наизусть? Он не особо запомнил, что именно вчера делал, но публике понравилось, когда Айеро осел на пол, откинув голову назад. Или как он пел в один микрофон с Джи. О. Вспомнился Джерард, плюющий куда-то вниз. Отличное время вспомнить, что совсем недавно он открыл для себя кинк на плевки. Почему ему вообще нравились такие унижающие вещи? Ладно асфиксия, довольно распространенная вещь, судя по категориям порно. Но что же делать с этим… открытием? Это не вызывало смущение — Айеро давно уже смирился с тем, что был довольно озабоченным в пубертате подростком. Воображение заходило гораздо дальше: Джерард, оттягивающий зубами нижнюю губу подростка. Джерард, плюющий прямо в рот Фрэнку, заставляющий проглотить. Джерард, целующий его за кулисами. Джерард, душащий его; длинные пальцы с накрашенными в черный ногтями обхватывали шею парня, придушивая его. Ладонь Джерарда, лежащая в нескольких сантиметрах от линии нижнего белья. Блядь, вновь хотелось дрочить. Фрэнк устало откинулся на подушку, громко вздыхая. Если он не поговорит с ним, то хотя бы… полезно проведёт вечер. После всего произошедшего выпустить пар будет даже полезно, верно? Рука парня проскользнула вниз, к паху, где его домашние штаны уже топорщились от возбуждения. Да, конечно, у него встал на Уэя как по указке, удивляться этому было глупо. Погладив себя через ткань, подросток забрался под нижнее белье, тут же обхватывая член ладонью. С губ сорвался рваный вздох, Фрэнк стал слишком чувствительным за всё это время. Он решил дать волю фантазии, задавая медленный темп. Джи в его воображении был ехиднее и довольнее обычного. Уэй никогда не замечал, какой он самом деле горячий: у него тонкие губы, которые приятно целовать, крепкие ладони и охуенная задница. Он навряд ли ходил в спортзал, но факт оставался фактом — джинсы облипали его пятую точку, из-за чего Фрэнк утирал слюни. Джи пах как-то по-особенному: всегда запах кофе, сигарет и что-то неразличимое, схожее со смесью одеколона и краски в арт-классе. Он такой неуловимый, сексуальный, желаемый. На сцене Уэй мокрый до чертиков, капли стекали по щекам, минуя линию челюсти, заползая вниз по шее, прямо под рубашку. Фрэнк хотел бы словить их языком, прикусить нежную кожу, оставить засос. Он кусал бы Джерарда, оставлял следы своих зубов, не против был даже расцарапать спину, если ему позволили бы. Фрэнк готов был на все, лишь бы стать чуть ближе к нему, раствориться в зеленых глазах и с радостью прижаться. Он ускорял темп, положив ладонь на шею — ровно настолько, насколько смог контролировать себя и добавить немного острых ощущений. Хотя было все равно не то, как если бы это были длинные Уэевские пальцы. Одной рукой вокалист душил бы Айеро, а второй надрачивал ему — быстро, нетерпеливо. Грубо. Фрэнк желал, чтобы с ним были грубы — видел в мокрых снах, как его использовали, шлепали. Наверное, быть таким — абсолютно не мужественно и ненормально, но ему уже насрать. Ему с такими предпочтениями никогда не стать правильным, поэтому прямая дорога в ад — туда, где Джерард плевал ему рот, довольно ухмыляясь. Руку сводило истомой, но Фрэнк продолжал скользить по члену быстро, размазывая эякулят, обводил головку большим пальцев. Парень представлял вместо своей крепкой, мозолистой от струн руки аккуратную руку старшеклассника, отчего разрядка казалась такой близкой. Он убрал ладонь с шеи и прикусил на ней кожу, чтобы не застонать громче нужного. Фрэнк бы так хотел, чтобы рядом был Уэй, чтобы это его пальцы надрачивали хлюпающий от смазки член, а не свои собственные. Гитарист так сильно этого желал, что кончил с низким стоном, зажмурившись от удовольствия. Это всё Джерард и его охуенные руки. Чуть позже можно обвинить себя в происходящем, подумав, что разговор был бы продуктивнее дрочки на друга — а может и лучшего друга, такие вещи, в отличие от поцелуев, не обговаривались. Фрэнк смоет с себя усталость, остатки похмелья и стыд, ляжет рано, чтобы не проспать репетицию. Он хотел, чтобы всё это поскорее закончилось — в том числе и эта неопределенность во взаимоотношениях с Уэем.