Электрический разряд.

*** Звуки. Множество звуков вокруг него. Они говорят, шепчут, кричат и рычат — они повсюду. Ни смолкают ни на миг. Зовут его, осуждают, хвалят… все это слилось в один мерзкий гул. Он хочет уйти… Он резко открывает золотистые глаза — свет от утреннего солнца бьет ему в морду. Тепло. Сегодня не пасмурно — он будет мучиться от жары. Ящер медленно поднялся и стал осматриваться. Он медленно рассматривал интерьер комнаты и наконец вспомнил, кто, как и когда он сюда попал. Чувство грязи осталось на его толстой коже — оно будто бы проникало внутрь и заполняло его. Он становился чёрным… ему было это противно. Дракона не была рядом — Годзи был один в огромной комнате с приятным бежевым оттенком стен и панорамным окном с видом на океан. Стоит искупаться сегодня. Ящер медленно поднялся и встал с постели. На нём не было одежды, а грубую шкуру покрывали множественные царапины — всё же это случилось. Ничего, он быстро об этом забудет. — Ты всегда так долго спишь? — Голос Ичи окончательно прогнал остатки сна из его сознания. Теперь он точно знал, что то, что произошло прошлой ночью — не было его кошмаром. Ящер медленно и тяжело повернулся и глубоко выдохнул. Гидора стоял в дверном проёме с бокалом чего-то красного и сладко пахнущего, а на нём самом был накинут лишь один красный велюровый халат небрежно завязанный на поясе будто бы специально, чтобы Годзи ещё раз увидел то, чего ему хватило за ночь. Все три головы смотрели на него с одинаковыми выражением морд, — усмешка играла на каждом из них, но больше всего выделялся Ичи, который показывал свои острые как бритвы зубы. Он собой гордился. — Обычно в это время я на работе. — Годзи обошёл кровать не сводя взгляда с дракона, а вот тот с удовольствием разглядывал шрамы и следы от укусов на теле Годзиллы. Ну, и конечно, они прекрасно видели то, что ящер был без одежды и не забывали указать на это опущенными глазами. — И мне нужно туда. — Так быстро уйдешь? — Ичи, как руководящая голова, сделал пару шагов массивного тела к Годзи нависнув над ним огромной чёрной тенью. Такое уже было. Для Годзиллы никогда размер не имел значения — если ты идиот, то хоть маленький хоть большой — не умеешь пользоваться своим телом, тогда жди быстрой смерти. Гидора не знал себя так хорошо, как Годзи себя — это было его преимуществом. — Как только ты отдаешь мне бумаги и мой значок — конечно. — И ты совсем ничего не скажешь нам? — Ни вытянул шею к Годзи хмурясь и скалясь. — Тебе не понравилось? — Пропищал Кевин. — А должно было? — Неужели лёд твоего сердца нельзя растопить? — Дальше уже говорил только Ичи. — Мне это не интересно, Гидора. Я уже сказал тебе это. — Да ладно… — Дракон попытался коснуться его, но ящер сильным толчком оттолкнул его обратно к дверям. — Не зли меня, Гидора. — Придурок, я же мог бы упасть! — Ичи покачал головой. — Да что с тобой вообще? Ты прекрасен в постели! Почему ты… неужели ты не хочешь ещё? — А ты думаешь, что одна ночь что-то решает? Я это сделал только ради работы, Ичи. Ты мне противен как и раньше. У тебя больная фантазия, садомазохизм только подтверждает тот факт, что у тебя не в порядке с головой. По крайней мере с твоей. — Можно подумать, что ты особенный?! Ты прекрасно… — Играть роль — это я умею. Я могу сыграть любую, если это нужно. Меня тошнило от каждой минуты с тобой, но таков был уговор. Ты мне должен, Гидора. — А с чего бы мне выполнять их??? Ты был… — Если ты солгал мне… если из-за тебя, напыщенный ты ублюдок, я лишусь работы и не смогу защищать наш дом и эту планету — я убью тебя. Не пожалею ни одной твоей головы и насрать мне на то, сколько пользы ты принёс. Ты всё делаешь только для своей выгоды. Как и раньше. Ты не способен на любовь и искренность… ты бесчувственная машина, Гидора. Тобой движет только жажда власти и желание обладать всем. Лишь я тебе не по зубам — и поэтому твоё больное сознание зациклилось на мне. Ты хочешь меня не потому, что испытываешь ко мне что-то, а потому что только в сексе ты можешь сделать со мной хоть что-то. Ты жалок. Годзи говорил громко и чётко. Он хотел, чтобы Гидора понял, где его место и что не все монстры боятся его и его власти над островом. Годзи никогда не боялся его, — он слишком много знал о Гидоре. Дракон молчал. Ухмылка и радость сошли с каждой из его голов. Он стал похожим на холодную каменную статую с поблекшей чешуей. — Документы в тумбе. Там же твой значок. Одежда в гостиной. — Дракон развернулся чтобы уйти, но всё же сказал напоследок. — Ты совершенно не разбираешься в чувствах монстров, Годзи. Живёшь лишь прошлым и не готов мириться с будущем и кто из жалок? — Не ожидая ответа дракон ушёл и даже когда ящер уходил он смог найти его в огромном доме. Хоть и не собирался говорить ему спасибо, всё же он должен был с ним попрощаться. Годзилла всегда говорил правду в лицо — нет смысла играть в театр, ведь это реальная жизнь, но в одном Гидора и правда был прав — он не готов мириться с будущем, ведь он слишком хорошо разбирался в каждом из монстров, чтобы понимать, насколько им хватит смелости и силы воли чтобы измениться. Гидора же не был на его взгляд способен на что-то истинное — он не способен любить. Эта ночь была лишь мимолётной, которая ему была нужна. Он заставлял Гидору предлагать ему сделку, но Годзи нужно было вернуться к делу, ведь без него Конг зайдет в тупик. Это было похоже… на электрический разряд. Сначала ты что-то чувствуешь. Твоё тело пронзает энергия: каждая клетка, орган, мозг — всё чувствует эту силу, а потом всё исчезает, и ты медленно теряешь силы, а потом и вовсе умираешь. Наверное, в тот момент в Гидоре что-то умерло… или нет?