Любовь и другие несчастья

      Гермиона истошно кричала.       Драко грузным телом рухнул прямо ей в руки, трансформация снялась сама по себе.       — Нет! Нет! Нет! — Гермиона потрясла его за плечи и потянулась к нему через магическую связь. Повеяло холодом, будто от трупа.       Она испуганно вздрогнула, но пытаться дотянуться до Малфоя через связь не переставала.       Связь не обрывалась, она ещё жила.       Шанс есть.       — Драко. Очнись. Ты мне нужен. Пожалуйста, очнись.       Гермиона повторяла эти слова и вслух, и через связь, продолжая тянуться к Малфою. Она тянулась и тянулась, но не ощущала ничего, кроме смерти.       Гермиона трясущимися руками сжимала палочку, пытаясь вызвать диагностическое заклинание, но магия её не слушалась, будто бы закончилась. Она нащупала у Драко пульс. Он же чувствовался и через ментальную связь.       Гермиона прижалась к губам Драко в поцелуе. И продолжала целовать его снова и снова.       — Пожалуйста, очнись. Ты ведь так и не понял, что я правда люблю тебя. А я хочу, чтобы ты понял. И только попробуй умереть, не узнав о моих чувствах. Пожалуйста, прошу тебя, очнись. У нас ведь и на шоколад были планы. И я всё ещё на тебя злюсь. И хочу, чтобы ты знал: я тоже тебя люблю.       Гермиона продолжала целовать Драко даже сквозь всхлипы. Его губы казались солёными из-за её слёз, скатывающихся по щекам.       Она всё тянулась через связь, но тщетно.       Может, всё же удастся найти хоть что-то, что сможет вернуть Малфоя к жизни.       Но ничего.       Как бы далеко Гермиона ни тянулась через связь, ничего не нашла.       Только смерть, протягивающую свои костлявые лапы. Она словно пыталась проникнуть в Гермиону.       Она сдалась.       Прижалась лбом к лбу Драко, отчаянно желая умереть здесь и сейчас.       Невыносимо. Невозможно жить с этим ощущением всю оставшуюся жизнь. С ощущением вины и потери.       Гермиона чувствовала себя так, будто упала в глубокую яму, выбраться из которой уже нельзя.       Она тоже умрёт. Это, по крайней мере, лучше, чем жить с мёртвой связью в сознании.       Гермиона краем глаза видела своих друзей, спешивших к ней. Кто-то коснулся её плеча. Она отшатнулась. Зачем ей эта жалость?       Есть же способ спасти Драко.       Он не мог умереть.       Они состоят в связи, а Гермиона всё ещё жива.       Значит, его можно спасти.       …если только Гермиона не умрёт раньше от разбитого сердца.       Это выражение всегда казалось ей до абсурдности драматичным. Хотя в данном случае это вовсе не преувеличение.       Если едкое ощущение смерти не вытравится, Гермиона покончит с собой вслед за Драко.       А что, если со временем связь и вовсе исчезнет?       Гермиона с трудом проглотила подступившую к горлу желчь.       Нельзя…       Нельзя сейчас сдаваться.       Нужно подумать.       Наверняка есть способ вернуть Драко к жизни. Мысли закружились в голове с невероятной скоростью.       Между ними не просто ментальная связь. Они связаны душами, магией.       Жизнью…       Если бы только Гермиона знала, как можно спасти Драко.       Она глубоко ушла в себя. Искала ниточку, образовавшуюся после случившегося в доме Берков. После того, как Малфой укусил её. Что-то же должно быть, если бы…       И вдруг это чувство. Словно паутинка. Едва ли заметишь. Гермиона осторожно ощупывала её, словно нитку, ведущую на выход из лабиринта, но почти сразу же потеряла её из виду. А найти заново не могла. Она тянулась за ней, но чувствовался лишь запах смерти. Это вновь напомнило о связи вейл.       Но нить не оборвалась. Она прошла сквозь мёртвое ничто, будто бы до сих пор привязанная к Драко.       Гермиона сосредоточилась. Каждая крупица собственной магии обжигала не хуже огня. К магии отправилась и жизненная сила. И всё это на ту самую нить.       Она тянула за неё, стягивала стежки, зашивала. И всё сжалось, будто бы звезда в конце жизненного цикла. Жар от неё ощущался чуть ли не физически и теплился в груди.       Если Драко жив, он увидит свет и сможет вернуться к связи.       Почему-то же связь до сих пор не оборвалась.       Гермиона уже начала задыхаться от перенапряжения, она даже не сразу поняла, что погрузилась на самую глубину собственной магии, уже задевая дно.       Но она продолжала, тянулась всё дальше и дальше.       Ничего.       Всё ещё ничего.       Ничего.       Может… этого недостаточно?       Гермиона готова была рухнуть в обморок на месте от того груза на плечах, что навалился на неё. Она уж было собиралась пустить всю свою магию по нити, но…       — Не смей, — внезапно прошипел Драко ей на ухо.       Гермиона подскочила от неожиданности. Контроль над магией потерян, и та волной хлынула обратно в её тело, чуть не повалив её на пол.       Малфой и сам удивился происходящему, это было заметно по его непонимающему взгляду.       — Драко? — Гермиону пробила дрожь. Она снова проникла в связь, где до сих пор стоял чёткий запах смерти, но теперь она чувствовала его тепло.       — Ты и правда невероятна, — пробормотал он.       Гермиона всхлипнула и бросилась ему на шею.       Драко медленно сел и с шумным вздохом притянул её к себе.       — Что же ещё мне нужно сделать, чтобы сохранить тебе жизнь? — проворчал он. — Не могу поверить, что прикрыл тебя от смертельного заклятия, а ты захотела умереть. И для чего, по-твоему, я рисковал жизнью?       Драко проводил руками по всему телу Гермионы, будто бы пытаясь убедиться, что она и правда здесь, в порядке.       — Я хотела, чтобы ты очнулся, — объяснялась Гермиона.       Малфой вздохнул и крепко обнял её.       — Что ж, тебе определённо удалось вернуть меня к жизни. Я пытался выбраться самостоятельно, но не мог. И внезапно прямо передо мной появился огромный пылающий шар магии. Я последовал за ним и почти достиг цели, как вдруг понял, что ты хочешь отдать мне всю свою магию. О чём ты только думала?       — А ты думал, я буду просто сидеть сложа ручки и ждать, пока ты очнёшься? Нет, конечно, книги, где будет написано, как оживить человека через магическую связь, у меня под рукой не было. Но я пыталась сделать всё возможное, — защищалась Гермиона.       Драко не ответил, лишь произнёс:       — Мы оба не знали, как вести себя в таких ситуациях. Но надеюсь, что в будущем ты не будешь пытаться отдать мне всю свою магию. Даже не смей. Я прекрасно понял твоё стремление отдать за меня жизнь, но не стоит.       Гермиона вздрогнула.       — Я думала, ты умер. Я чувствовала смерть. Я тянулась и тянулась, но ничего не могла найти. Я боялась, что ощущение мёртвого тебя теперь навсегда останется в моём сознании.       Драко вздохнул. Ещё некоторое время они просто сидели, пытаясь прийти в себя после произошедшего.       — Давай просто пообещаем друг другу, что не будем рисковать своими жизнями, — наконец предложил он.       Гермиона согласно кивнула.       И вдруг почувствовала острое головокружение.       Собственная магия ощущалась до ужаса странно. Будто бы она испортилась, будто бы её заливала кровь.       Рассказывать об этом Драко не хотелось. Он, наверное, закатит истерику. Гермионе просто нужно отдохнуть, и всё пройдёт.       Малфой медленно поднялся на ноги.       — Пойдём. У меня возникло непреодолимое желание кое-кого придушить.       Он направился вперёд, а Гермиона засеменила за ним.       За ними наблюдали десятки взглядов. В зале уже хозяйничали целители и авроры. Они залечивали полученные раны людей, а некоторых волшебников и волшебниц даже брали под стражу.       Визенгамот уже был в сборе. Ранкорна повязали несколько авроров, ему же пытались дать и Веритасерум. Гарри стоял рядом с ним, прожигая мужчину злобным взглядом.       Ранкорн сопротивлялся изо всех сил. Но авроры насильно открыли ему рот и залили сыворотку правды.       — А теперь, Ранкорн, — холодно произнёс Кингсли, — потрудитесь нам объяснить свои мотивы.       — Из-за этой грязнокровной суки пострадает весь мир, — прорычал он. — Я терпел грязнокровок в рядах волшебников. Но существ терпеть не собираюсь. Оборотни. Кентавры. Домовые эльфы. Она лишает нас прав и передаёт их существам. Закон о Правах Оборотней — это только начало. Её нужно остановить. Я должен был доказать миру, что волшебники не зря стоят у власти. Среди нас достаточно волшебников, видящих, что на самом деле происходит с магической Британией, желающих смерти этой грязнокровки. У нас был план — мы препятствовали принятию Закона. И когда я узнал, что она образовала частичную связь с чистокровным вейлой, то сразу же понял, что вот он — наш шанс. Сама судьба желала её смерти, раз свела с одним из самых известных ныне живущих Пожирателей Смерти. И как тут не воспользоваться такой возможностью? Тем более мне даже не пришлось прилагать почти никаких усилий.       Сказать, что Гермиона удивилась словам Ранкорна, — ничего не сказать. Она думала, что нападавшие хотели добраться до Драко. А на самом деле они препятствовали её реформам.       Ранкорн повернулся к Гермионе, его глаза сверкали чистой злостью.       — Если бы Малфоя подольше подержали под арестом, он одичал бы, я знаю. Я читал о чистокровных вейлах. Если бы я не убил грязнокровку, пострадало бы и Министерство, и больница. Я бы стал национальным героем. Общество поняло бы, что магические существа — не ровня волшебникам. Они все монстры. Я мог бы отменить Закон о Правах Оборотней и выйти из Роттердамской конвенции. Я мог бы даже запретить магические связи законом. Но Богфельд всё испортила. Пришлось импровизировать. Я мог бы проникнуть в комнату в старом доме с помощью незарегистрированного портключа. Я бы убил грязнокровку, затем Малфой убил бы всех авроров и умер бы сам. Его посчитали бы сумасшедшим монстром, убившим свою половинку. Но план сорвался. Тогда подвернулся второй удачный случай — пока Малфой был под стражей. Он бы сравнял Министерство с землёй. Но грязнокровки в квартире, которую мы подожгли, не оказалось. И сегодня мы решили попробовать снова. Мы готовы были жертвовать своими жизнями. Мы стали бы героями. Магический мир понял бы, что грязнокровка своими нововведениями лишь рушила его.       Драко был готов взорваться от ярости. Гермиона ободряюще сжала его ладонь.       «Ты не можешь его убить, — произнесла она через связь. Ощущение смерти никуда не исчезло, но нужно было успокоить Драко. — Если ты убьёшь его на глазах у всего Визенгамота, тебя посадят.»       Малфою было всё равно. Его уже освободили, а Гермиона чуть не умерла, пытаясь спасти его.       Она сильнее сжала его ладонь.       «Я не хочу, чтобы ты кого-то убивал, — заявила она. — Особенно из-за меня.»       Драко заметно расслабился. Только сейчас Гермиона поняла, что в зале воцарилась тишина, а Кингсли пристально смотрел прямо на неё.       — Собрание Визенгамота откладывается. Раненым нужно лечение, а Отдел Магического Правопорядка пока допросит Ранкорна. Приговор будет вынесен в понедельник, — объявил он.       Затем снова посмотрел на Гермиону и Драко.       — В интересах вашей же безопасности, мисс Грейнджер, Драко Малфой освобождён из-под стражи Министерства и помещён под домашний арест под присмотром Гарри Поттера до завершения вынесения приговора.       Гермиона облегчённо вздохнула, радуясь, что Драко не посадят под стражу.       Она оглядела зал, выискивая взглядом тёмную макушку Гарри. Она так устала и… замёрзла.       — Грейнджер! — выкрикнул Драко.       Гермиона обернулась к нависавшему над ней Малфою.       — Что с тобой? — прошипел он.       Она отступила на шаг назад, выпрямляясь.       — Ничего страшного. Просто немного переборщила с магией, пытаясь вернуть тебя к жизни. Выпью укрепляющее зелье, посплю, и всё пройдёт, — успокоила его Гермиона, еле держась на ногах.       — Почему ты ничего мне не сказала?       — Не хотела, чтобы ты волновался. Ничего страшного, правда. Это же не непростительное заклинание. — Гермиона улыбнулась, глядя на Драко.       — И всё же я не выгляжу так, будто рухну в обморок в любую секунду. Я же чувствую твою слабость, — упрекнул её он, и раздражаясь, и волнуясь. — Пожалуйста, говори мне, когда с тобой что-то случается. Это касается и ситуации с квартирой, и с твоей магией. Мне важно, чтобы ты говорила мне правду, даже если она горькая.       Гермиона во все глаза уставилась на Малфоя. Она устала, но это не препятствовало растущей в ней раздражительности. В последние дни она слишком много усилий потратила на обуздание собственных эмоций и происходящего в её жизни ужаса. Терпение лопнуло.       — Да что ты. А будешь ли ты честным со мной в ответ? — сухо спросила Гермиона. — Вижу, совесть тебя не слишком-то и грызёт за то, что ты не сказал мне о своей возможной смерти, применённом ко мне заклинании, о своих мучениях в тюрьме! — последние слова она чуть ли не прокричала.       Гермиона злилась. В основном из-за Министерства. Но и из-за Драко тоже. Она и не подозревала, как зла на него за то, что он лгал ей, применил Обливиэйт, пытался умереть… но она уже сыта по горло.       Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Глаза Драко горели праведным гневом.       Гермиона устало выдохнула и прикрыла глаза. Она ужасно устала.       — У нас ничего не получится, если мы будем постоянно врать друг другу, — прошептала она.       Даже говорить было очень трудно.       Ноги подкосились, и Гермиона завалилась набок.       Драко тут же поймал её.       Она оттолкнула его, всё ещё злясь. Она не хотела, чтобы он снова «спасал» её. Лучше уж упасть на пол.       Нечестно указывать Гермионе жить по правилам, которые Драко сам не соблюдает. Он постоянно принимает за неё важные решения, рискует своей жизнью, делает всё во вред себе, защищает её, а потом ещё и недоволен, что она пытается ему соответствовать.       Гермиона не слабачка и не нуждается в постоянной защите. Как же бесит отсутствие воли. И Драко, и Панси, и Министерство — все в праве решать, что делать с магической связью, а Гермионе слова не дают вставить.       Она попыталась отстраниться, выворачиваясь из сильных рук Малфоя, и старалась сдержать слёзы, так и наровившиеся стечь по щекам.       — Пожалуйста, не сопротивляйся мне, Грейнджер, — еле слышно произнёс Драко, крепко держа её и ведя к целителям.       — Тогда не поступай так со мной, — выдавила она. Как же она ненавидела просить кого-то о чём-то.       Спорить с Малфоем — всё равно, что пытаться пробить головой кирпичную стену.       — О, Святая Моргана, что с ней? — послышался чей-то голос, а затем Гермиона уже в третий раз за последнюю неделю потеряла сознание.       На это она, кстати, тоже злилась.       Очнулась Гермиона уже на площади Гриммо. Гарри стоял рядом с кроватью и смотрел на Гермиону своими блестящими тёмными глазами. А Драко стоял в дальнем углу, оперевшись спиной о стену и грозно глядя в их сторону.       — Мерлин, Гермиона. Мне так жаль, — произнёс Гарри, увидев, что она открыла глаза. Его волосы стояли дыбом, а кожа заметно побледнела.       Гермиона нахмурилась и села в кровати.       — Ты о чём? — растерянно спросила она.       — Я не знал. Даже представления не имел, как работает связь. И целителя, который вёл тебя в Святого Мунго, задержал Отдел Магического Правопорядка за содействие Богфельд. Но это я виноват, что ты за эти дни мало ела. Так ещё и тренировки с палочкой, — пробормотал Гарри.       Он на пару мгновений замолчал, но, увидев замешательство подруги, продолжил:       — Тебя досрочно выписали из больницы Святого Мунго, потому что целитель предположил, что если процесс связи завершится, то твои раны залечатся. В противном случае ты осталась бы на постельном режиме ещё на день. Обычно человек несколько дней оправляется от процесса связи, потому что это сильно влияет на его магию. Но тебе нужна неделя, а то и больше, потому что в вас с Малфоем слишком много магии. Вы должны были провести это время вместе в поместье, восстанавливая силы и стабилизируя связь. Но вас сначала разделили по разным концам Лондона, затем накачали сывороткой правды, устроили допрос, так ещё и нападение в зале суда. Плюс ты почти не ела, а в больнице тебя не кормили из-за того, что ты была без сознания, да и рана должна была зажить. Получается, ты ела лишь сегодня утром и старое печенье вчера. А потом, пытаясь спасти Малфоя, ты истратила всю новополученную магию. Если бы не завершившаяся связь, ты бы, наверное, умерла, а Малфоя убила бы Авада.       Гермиона смотрела на Гарри широко распахнутыми глазами, пытаясь переварить новую информацию. Она думала, что устала из-за происходящих событий. Ей в голову не приходило, что она может уставать из-за связи.       Гермиона перевела взгляд на Малфоя. Он не просто стоял, прислонившись к стене, он навалился на неё. Она только сейчас поняла: она настолько была отвлечена собственной злостью, что даже не замечала, как её состояние влияет на Драко.       Он пристально её разглядывал. Во взгляде читалось странное выражение. Гермиона потянулась к нему через связь. Всё ещё чувствовалось присутствие смерти. Она вздрогнула, но продолжила тянуться к нему, но наткнулась на… стену. Драко закрылся от неё.       Гарри продолжал говорить:       — Целитель Абаси велел тебе два дня соблюдать постельный режим и не пользоваться магией две недели, если не больше. Он сварит восстановляющие зелья, которые, возможно, помогут. Но… — он замолчал, заметив, что Гермиона совершенно не обращает на него внимания. — Но Малфой всё сам тебе расскажет! Мне пора. Уверен, вам есть, о чём поговорить. Если захочешь поесть, на кухне полно еды, если что — свяжись со мной по каминной сети. — Гарри поцеловал Гермиону в макушку и вышел из комнаты.       Они продолжали молча сверлить друг друга взглядами, пока не раздался характерный звук аппарации.       — Ты ударил Гарри? — тихо спросила Гермиона.       — Да.       Повисла напряжённая тишина. Драко продолжал смотреть на неё с нечитаемым выражением лица.       — Я не пыталась навредить себе. Я не думала, что всё настолько серьёзно, — в конце концов произнесла она.       — Знаю.       Снова тишина. Гермиона опустила глаза.       Она так хотела, чтобы Драко очнулся, что потратила всю свою магию, но теперь, когда они остались наедине, она ничего не понимала. Что им делать? Как вновь наладить отношения?       На утро после завершения процесса связи всё, казалось, было проще. Гермиона надеялась, что они смогут уйти от прошлого, что они смогут двигаться дальше, если она ответит на чувства Драко.       Но тщетно. Создавалось ощущение, что каждый раз, когда кто-то из них пытался спасти другого, вредил ему ещё больше.       Гермиона не знала, как всё исправить.       — Ты злишься на меня? — спросила она после затянувшегося молчания.       — Нет.       — Тогда… почему ты стоишь так далеко?       Малфой отлип от стены и подошёл к ней. Ещё в зале суда он был в тюремной робе, но сейчас вся одежда на нём была полностью чёрной.       Драко присел на стул около её кровати. Он всё так же безэмоционально смотрел на Гермиону. Но во взгляде всё же промелькнуло волнение. Он выглядел уставшим.       — Ты не спал с тех пор, как тебя арестовали, — упрекнула его она.       Малфой кивнул.       — Почему ты отгораживаешься от меня? — спросила она.       — Потому что… я не знаю, чего ты хочешь.       — О чём ты?       — Я знаю, что ты хотела, чтобы всё сложилось хорошо, — медленно произнёс он ровным голосом, — чтобы мы были вместе, чтобы наладили отношения. Но давай смотреть правде в глаза. Мы только всё усложняем, пытаясь создать иллюзию отношений. Поэтому я хочу, чтобы ты перестала притворяться и прямо сказала, чего хочешь. Я не про то, что ты считаешь правильным. И не про то, что могло бы быть между нами. И не про то, что, как ты думаешь, порадовало бы меня. Я хочу знать, чего на самом деле хочешь ты.       — Так вот почему ты закрыл своё сознание?       — Я не хочу, чтобы твой ответ зависел от моих чувств.       — Чего я хочу на самом деле? — повторила его слова Гермиона.       — Да. Если не хочешь меня больше видеть — хорошо, я буду стараться не попадаться тебе на глаза. Если хочешь остаться друзьями — хорошо, буду играть роль твоего друга и… никогда больше не притронусь к тебе, не буду намекать на что-то большее. Если хочешь остаться просто коллегами — хорошо, у нас будут чисто рабочие отношения. Только… — Драко вдруг замялся, — только не проси меня уехать из Британии. Позволь мне быть ближе к тебе, просто чтобы успеть отреагировать, если что-то вдруг случится.       Малфой встал со стула.       — Ты не обязана говорить мне о своём решении прямо сейчас, — продолжил он. — Подумай. Можешь ответить после вынесения приговора, если меня отпустят на свободу.       Гермиона обрела дар речи только тогда, когда Драко уже был у двери.       — Драко, не отгораживайся от меня, — тихо попросила она.       Он замер, стоя спиной к ней.       — Этого я хочу, — уверенно сказала она. — Я понимаю, что ты хочешь закончить всё как можно раньше, потому что боишься, что дальше будет больнее. Но этого я хочу. Хочу, чтобы ты дал мне шанс. Хочу показать, что имела в виду, признаваясь тебе в любви. Хочу, чтобы ты рискнул и остался со мной.       Драко не двигался. От него прямо исходило напряжение.       — Грейнджер, не надо, пожалуйста, — его голос дрожал.       — Ты спросил, чего я хочу. Я ответила. Если ты не в силах сделать того, чего я хочу, или если ты этого не хочешь, я тебя отпускаю. Но, пожалуйста, не сдавайся, не попробовав, — выдала Гермиона.       Она неотрывно смотрела на Драко, желая, чтобы тот повернулся к ней лицом.       Но он рывком распахнул дверь и скрылся в проходе.       Гермиона смотрела ему вслед, сердце ухнуло вниз.       Она жалела, что накричала на него в Министерстве. Теперь она… распадалась на кусочки.       А ведь жизнь, казалось, налаживалась после пробуждения Драко. Вот поэтому-то Гермиона и не хотела говорить о своём состоянии — не желала рушить вроде как хорошие отношения.       Но вот понять, почему Малфой вздумал диктовать свои условия, она не могла. Он и правда ожидал, что Гермиона будет танцевать под его дудку, а сама молчать в тряпочку?       Да даже сейчас он сам спросил, чего она хочет, а когда она ответила совсем не так, как он рассчитывал, Драко тут же трусливо капитулировал.       Гермиона легла обратно в кровать. Она так устала.       Когда она проснулась, её уже ждал Драко с тарелкой супа.       Она заглянула в миску. Куриный суп с овощами, нарезанными идеально ровными кубиками. Видно, что это не эльф постарался и даже не заклинание. Это работа мастера зелий.       — Не знала, что ты готовишь, — удивилась Гермиона.       Малфой пожал плечами.       — Только суп и умею. Это ведь то же самое зелье, но без магических ингредиентов. Это просто, если следовать рецепту, — всё так же холодно сообщил он.       Когда Гермиона доела, он молча встал и унёс тарелку.       Она снова уснула, причём довольно быстро — наверное, Драко добавил в суп зелье Сна без Сновидений.       Когда она вновь проснулась, он всё ещё был в комнате. Спал, сидя на стуле рядом с кроватью, и держал её за руку.       Скорее всего, он не предполагал, что Гермиона проснётся так скоро. Но что она могла поделать, если зелье так быстро выветрилось из организма?       Она осторожно села и легонько коснулась его щеки. Драко будто бы постарел на десяток лет. Ещё в Малфой-Меноре он казался безумно красивым. А сейчас он был больше похож на среднестатистического человека.       Гермиона чуть пододвинулась и потянула Драко на кровать. Он, вероятно, разозлится на неё, когда проснётся, но плевать. Его злит всё, что она делает, так что она научилась не обращать на это внимания.       Крупное тело Драко наконец-то уложилось на постель. Для Гермионы места почти не оставалось, если только не прижаться ближе к нему. Она усмехнулась и именно так и поступила.       Малфой пошевелился, а Гермиона испуганно замерла, боясь, что он уже проснулся. Но Драко лишь прижал её ближе к себе и блаженно вздохнул. Она расслабилась.       Гермиона приподняла голову и еле ощутимо поцеловала его в губы.