Любовь и другие несчастья

      Следующим утром Гермиона проснулась первой. Она лежала на спине, а Драко обнимал её за талию, прижавшись ближе.       Только полностью отойдя ото сна, она поняла, что ладонь Малфоя собственнически обхватила её грудь под рубашкой. Каждый раз, когда Гермиона двигалась в постели, он сжимал её сильнее.       В памяти всплыли воспоминания о их первом сексе. Драко едва ощутимо коснулся сосков, после чего они затвердели.       Гермиона еле сдержала стон, она чувствовала тёплое тело Малфоя, прижимающееся к её бедру. Но если она пошевелится, он проснётся и уйдёт. А поговорить с Драко она хотела куда больше, чем удовлетворить свои сексуальные потребности.       Он всё ещё крепко спал.       И не удивительно. Почему только целители сразу не дали ему зелье Сна без Сновидений? Малфой же целый день провёл в тюрьме, потратил кучу собственной магии, и это не говоря уже о временной смерти и последующем возрождении.       Может, они просто боялись.       Драко нужно отдохнуть. Вероятно, отчасти их ссора была вызвана усталым состоянием обоих.       Гермиона лежала, не шевелясь, и пыталась чем-то занять свои мысли. Она оглядела комнату, и взгляд зацепился за книгу на прикроватной тумбочке. Она осторожно протянула руку и взяла книгу. Это оказался роман о вейле. Наверное, его принёс Драко или Гарри.       Гермиона повернулась набок и разместила книгу перед собой, начав читать. Она старалась не обращать внимания на пальцы Драко, задевающие её сосок каждый раз, когда она переворачивала страницу.       Сам он проснулся только через пару часов, Гермиона уже успела два раза прочитать книгу. Запястья свело из-за неудобного положения. Как она только не умудрилась заработать косоглазие, читая текст так близко?       Так ещё и состояние постоянного возбуждения.       Гермиона часто отрывалась от книги во время чтения, кусая губы и сжимая бёдра в попытке отвлечь сознание от бессознательных ласк Драко.       Даже его ровное дыхание, лёгкие прикосновения к её коже начинали вызывать у Гермионы покалывание внизу живота. Она и подумать не могла, что возбуждение будет ощущаться так ярко.       Но когда Малфой вдруг пошевелился, отчего ещё сильнее прижался к Гермионе, та не смогла сдержать стона. У Драко перехватило дыхание, он замер и, очевидно, проснулся.       Гермиона закрыла книгу и отложила её обратно на прикроватный столик.       Она практически чувствовала, как к Малфою приходит осознание происходящего: где лежит он сам и что сжимает его ладонь. Драко не шевелился, по-видимому, совершенно не зная, что ему делать.       — Ты выспался? — наконец спросила Гермиона.       — Как… как я здесь оказался? — Драко убрал руку.       — Ты заснул на стуле. Я переложила тебя на кровать.       Гермиона чувствовала, что он начинает злиться. Но, пусть она и старалась игнорировать это, не обращать внимание не получалось.       — И не надо на меня злиться. Я просто этого не вынесу, — тихо произнесла она.       Малфой, вроде как, остыл, но с места так и не сдвинулся. Гермиона обернулась к нему. Из-за того, что кровать слишком узкая, они лежали практически в обнимку. Бежать Драко некуда, отстраниться он тоже не мог, единственный выход — перелезть через неё.       Гермиона заглянула ему в глаза. В них читался тот же испуг, что был в его взгляде в тот момент, когда она призналась ему в любви. Драко будто бы закрывался в свой кокон, думая, что ему вот-вот скажут, что это было лишь шуткой.       Гермиона нежно коснулась рукой его щеки. Пока Малфой спал, она думала о том, что хотела сказать ему. Но боялась, что Драко и слушать её не захочет. И не ясно, будет ли у неё второй шанс.       — Драко, пожалуйста, не проси меня забыть всё произошедшее, — на выдохе попросила Гермиона. — Пожалуйста, рискни ради меня. Ты столько раз жертвовал собой, уверяя, что это ради меня. Но моего мнения ты ни разу не спрашивал. Я хочу пройти через все трудности вместе с тобой. И если ты мне веришь, пожалуйста, не отгораживайся от меня.       — Грейнджер…       Гермиона провела подушечкой большого пальца по его губам, едва касаясь. Она всё ещё была возбуждена и готова была упасть в обморок от одного только прикосновения к Драко.       Угх. Святая Моргана, почему, чёрт возьми, Драко Малфой превращает её во влюблённую малолетку? Если бы ощущаемый ею жар направлялся к лицу, а не к низу живота, Гермиона стала бы краснее помидора. Но сейчас ведь секс не важен — это влечение должно было исчезнуть ещё в тот момент, когда Драко укусил её в своей спальне.       Привлекательные мужчины всегда интересовали Гермиону. Но Малфой из просто привлекательного мужчины превратился в прекрасного вейлу. Вы вообще видели его пальцы? Они ужасно длинные, а сами кисти безбожно изящные. А глаза? Малфой каждый раз так изучающе смотрел на Гермиону. А волосы? После сна они так смешно топорщились во все стороны. Несправедливо быть таким.       Она хотела поцеловать его и заняться сексом. И всё это без душащего изнутри желания завершения связи. Каким бы хорошим ни был их последний секс, Гермиона хотела узнать, какого это будет с Драко в человеческом обличии и с настоящей ей, разум которой не затуманен желанием завершения связи. Гермиона представляла, что это будет медленно и страстно. И, судя по взгляду Драко, это продлится очень-очень долго. Он такой упрямый и требовательный. Эта мысль возбуждала ещё больше.       Но она тут же пришла в себя — секс их проблемы не решит.       Неимоверно сильно хотелось поцеловать Драко, но Гермиона взяла себя в руки и отстранилась.       — Я хочу есть, — заявила она. — Приготовь завтрак.       Затем она отодвинулась в сторону, чтобы Малфой смог встать с кровати.       Он молча вышел из комнаты.       Гермиона проводила его взглядом. Сердце бешено колотилось. Она не знает, правильно ли поступает. Всё-таки в отношениях она не то чтобы разбиралась.       В чувствах Драко к ней Гермиона не сомневалась. Она несколько раз внимательно прочитала всю имеющуюся в книге информацию, подтверждая все свои догадки о связи. Они с Малфоем похожи.       Он любит её и никогда не перестанет любить. Гермиона для него будто солнце, вокруг которого крутится его планета. Для него она была… всем.       Это отрезвляло. И пугало.       Это так странно — быть значимым для кого-то. Быть опорой и поддержкой. Но это лишь подтверждало теорию Гермионы о том, что Драко убедил себя в своей правоте. Он не просто хотел уберечь себя, но уберечь ещё и её.       Значит, чтобы убедить Малфоя в чём-то, нужно будет просто сказать, что это ради её же блага. Даже давление на жалость не помогло бы. Нужно, чтобы Драко поверил, что именно это нужно Гермионе. Нужно заверить Малфоя, что она любит его не из чувства вины. Нужно доказать ему свои чувства.       Всю свою жизнь они относились друг к другу с подозрением. Малфой долгое время притворялся, что ненавидит Гермиону, хотя на самом деле был в неё влюблён. Вероятно, это сыграло не последнюю роль в принятии им решения: именно поэтому он думал, что она не может его любить. Пора это прекращать. Нужно быть максимально честной к Драко. Тогда и он будет честен.       Вскоре Драко вернулся с тостами и яичницей… ну, или чем-то похожим на яичницу. Гермиона с подозрением уставилась на еду.       — Я же сказал, что умею готовить только суп, — пробормотал он, нарушая затянувшееся молчание.       — Может, завтра попробуешь сварить кашу? — предложила Гермиона, откусывая кусочек тоста. Ела она молча, а Драко беззастенчиво сверлил её взглядом.       — Грейнджер, что ты делаешь?       Она подняла на него взгляд. Драко настороженно смотрел на неё. Она прожевала кусочек тоста и приподняла брови.       Можно было притвориться, что Гермиона не понимает, о чём он говорит, но смысла не было. Малфой — бывший слизеринец, он очень подозрителен. Тем более врать Гермионе нельзя, это против её плана. «Честность» — так называется их игра.       — Пытаюсь изменить твоё мнение, — ответила она.       — Попросив приготовить тебе завтрак? — недоверчиво переспросил Драко.       — Нет. Я просто хотела есть. Я проснулась часа на два раньше тебя, и всё это время ты сжимал мою грудь. В тот момент у меня было всего лишь два варианта: выпроводить тебя из постели или потрахаться.       Драко, похоже, подавился воздухом. Он закашлялся и покраснел, но Гермиона продолжила:       — Секс всё только усугубил бы. Поэтому… я выбрала первый вариант. — Она пожала плечами.       — Я не хотел здесь засыпать, — наконец выдавил Драко.       — А где хотел? — поинтересовалась она.       Драко замялся на долю секунды, а Гермиона мысленно усмехнулась. Он понятия не имел, какие комнаты располагались на верхних этажах. Малфой, наверное, только в этой комнате и на кухне и был.       — В зале, — спокойно произнёс он.       — Да? Там, где Сириус держал Клювокрыла? Странный выбор. — Гермиона не смогла сдержать улыбки.       Драко раздражённо цокнул.       — Ладно, я расскажу. Я не хотел здесь спать, я вообще не хотел спать. Потому что каждый раз, когда я закрываю глаза, мне снишься ты, умирающая прямо на моих руках. И из раза в раз при других обстоятельствах: в Косом Переулке, в доме Берков, в Министерстве, от палочки Ранкорна. Это… не… прекращается, — его голос был хриплым.       Гермиона пристально посмотрела на Малфоя.       — Драко, ты каждый из этих разов спасал меня, — заметила она.       — Но ничего этого не случилось бы, если бы не моя связь, — огрызнулся он.       Гермиона пожала плечами.       — Кто знает. Но Ранкорн бы всё равно желал моей смерти. Если бы ты не укусил меня, уверена, он бы придумал что-нибудь ещё, чтобы уничтожить меня и всю проделанную мной работу. И если бы не ты, всё было бы куда хуже. Ранкорн же говорил, что планировал расправу ещё до принятия Закона. Он бы нанял одного или даже целую армию оборотней, а те разорвали бы меня на кусочки. А ты к тому времени, скорее всего, умер бы. И какими выдающимися бы ни были мои магические способности, справиться со стаей оборотней я бы не смогла.       Драко в ужасе уставился на неё. О таком варианте развития событий он, похоже, и не думал.       — А вообще, думаю, с тобой я не умру в ближайшие несколько десятков лет, — шёпотом подметила Гермиона.       И снова у Малфоя уставший вид.       — Можешь наколдовать кровать и поспать здесь, я не буду тебе мешать, — предложила она.       — Чего ты добиваешься? — печально спросил Драко.       — Ничего. У меня нет ни подлого плана, ни грандиозного замысла, — как ни в чём не бывало заявила Гермиона. — Я делаю так, как ты и хотел. Ты против каких-либо романтических отношений между нами, ну так пожалуйста. А что я хочу совсем не этого, ты уже знаешь. Я не заставляю тебя менять своё решение или делать что-то против своей воли, нет.       Она слегка повела плечами.       — Да у меня бы ничего и не получилось бы. Даже если бы я разделась догола и соблазнила бы тебя, ты бы поддался и мы бы занялись сексом; но тогда ты бы никогда больше не приблизился ко мне. А так я смогу быть с тобой — если буду делать то, что хочешь ты. Так ты хотя бы не уйдёшь от меня.       Драко смотрел на неё, как загнанный зверь. Он и слова сказать не успел, как раздался хлопок входной двери.       — Надеюсь, вы одеты! — крикнул Гарри из коридора. — Я привёл целителя Абаси, он осмотрит Гермиону.       Драко отступил в угол, и, похоже, он волновался.       Гарри вошёл в комнату с неимоверным количеством колбочек зелий наперевес. Похоже, он решил, что лучше дать Гермионе и Драко самим разбираться со своими отношениями и не обращать внимания на их отстранённость. Напряжение, буквально витавшее в воздухе, он комментировать не стал. Гарри оглядел Гермиону, оценивая её внешний вид, поцеловал её в щёку и вышел из спальни.       Целитель Абаси был в повседневной одежде, а не в светло-зелёной мантии целителя, в которой Гермиона привыкла его видеть.       — Мисс Грейнджер, выглядите лучше. Серость кожи исчезла, хотя бледность ещё нет.       Гермиона не имела представления о том, как выглядела. В последний раз она смотрелась в зеркало днём ранее, когда собиралась на слушанье в Министерство.       — Я чувствую себя лучше, — поделилась она.       Абаси кивнул.       — Наверное, потому, что вы вернулись к своему партнёру. Магия связи разделилась, хотя в мистере Драко её гораздо больше, чем в вас. После завершения процесса связи очень важно быть ближе к своей паре. Вы же всё время были тут?       Вопрос был адресован Драко, который лишь коротко кивнул.       — Хорошо. Хорошо. — Абаси кивнул, а затем наколдовал самое сложное диагностическое заклинание, которое Гермиона когда-либо видела. От неё исходило мерцание магии, и целитель принялся изучать его. — Очень жаль, что я не знал, что вас разделили на время суда, иначе что-нибудь предпринял бы. Нельзя так поступать с новообразовавшимися партнёрами. Уверен, побочные эффекты вы заметили ещё до обморока.       Гермиона согласно кивнула.       — Сначала чувствовала усталость, потом разболелась голова. Не знаю, из-за разлуки с Драко ли это или из-за обращения с ним в тюрьме. Читать о связи я начала лишь вчера, и книга у меня одна.       — Вообще, я не специализируюсь на связях вейл. Но, насколько я знаю, для человека этот процесс проходит куда сложнее. Магия меняется достаточно резко, особенно с чистокровным вейлой и особенно в вашем, мисс Грейнджер, состоянии, вам ведь тогда нож в живот воткнули. Из-за связи ваша магия полностью перестроилась. Прежде чем использовать новую магию, нужно, чтобы она укоренилась. А для этого нужно дни, если не недели, проводить со своей половинкой. Вы использовали чуть ли не всю имеющуюся на тот момент в вас магию в Министерстве, а ваше тело ещё к этой магии не привыкло. Когда вы произносите заклинания, ваш мозг не хочет принимать что-то новое и пытается найти в вашем сознании старое. Поэтому магия закончилась слишком быстро. И все последующие попытки наложить какое-либо заклинание можно сравнить с попытками посадить что-то на свежей почве — задействуешь слишком много силы и вырвешь посаженное с корнем.       Абаси протянул Гермионе пузырёк с зельем и начал наблюдать за сменяющимися цветами на диагностической диаграмме.       — Проблема, — объяснял целитель, — в том, что исправить это нельзя. Физические травмы и повреждения заклинаниями вылечить возможно, но в данном случае пострадал так называемый магический источник. Целители до сих пор не совсем понимают, как он работает. Подобные травмы зачастую наблюдаются у магических существ с низким уровнем магии. И то не очень часто, потому что они чисто физически не могут потратить столько магии. Как правило, такие случаи обходятся не без использования тёмного артефакта.       Абаси присел на стул, тяжело вздохнув.       — К счастью, в вашем случае вы потратили не всю магию, а то наверняка умерли бы, даже с дополнительной защитой, которую обеспечивает связь. Но травма тяжёлая, и мы ничего не можем сделать, кроме как стабилизировать ваше состояние и надеяться, что она восстановится сама, если вы будете соблюдать режим и не будете колдовать.       Гермиона снова кивнула.       — Потом мне показалось, будто у меня внутреннее кровотечение. Я чувствовала, что моя магия исчезает.       — Верно. Другие описывали это точно так же. Это похоже на внутреннее кровотечение, но в отличие от крови, магия не постоянно течёт в вас, поэтому, пока вы не используете её, вам не стоит беспокоиться о том, что это произойдет снова, как тогда, когда вы сражались.       Абаси вдруг замялся, но тут же посерьезнел.       — Как правило, такая серьёзная травма приводит к постоянной потере магии для индивидуума. Но… я надеюсь, что с вами такого не случится. Вы уникальны, потому что в вас не только ваша магия. Этим вы можете помочь себе в исцелении. А если теории о магических связях верны, вы сможете восстановиться полностью.       Гермиона почувствовала, как внутри всё сжалось, она подозревала, что такое возможно. Подозревала в тот момент, когда её магия почти закончилась из-за того, что она пыталась вернуть Драко. Но услышать от целителя… что это и правда может произойти.       Целитель Абаси перевёл взгляд на Драко.       — Насчёт переутомления ничего сказать не могу. Наверное, это единственная ситуация, когда я могу сказать, что секс — и правда лекарство. Причём заниматься им нужно почаще. И каждый раз обязательно кусать партнёршу.       Гермиона покраснела, а Драко наоборот стал бледным, он будто бы был готов вот-вот упасть в обморок. Целитель Абаси, похоже, не понял, что только усложнил ситуацию, и продолжил изучать диагностические чары, давая Гермионе всё больше и больше ужасных на вкус зелий.       Ещё мгновение Гермиона приходила в себя, а потом задала вопрос, который крутился у неё в голове весь день:       — Целитель Абаси, после того, как в Драко попало смертельное проклятие, связь изменилась, — она говорила тихо, надеясь, что Драко не обращал на них внимания. — Я… чувствовала через связь, что он умер, и даже когда он очнулся… всё ещё ощущала смерть. Как вы думаете… это когда-нибудь пройдёт? Или… я всегда буду это чувствовать?       Абаси печально взглянул на Гермиону.       — Что ж. Не думаю, что, кроме чистокровной вейлы, другие магические существа, состоящие в связи, смогли бы пережить непростительное заклинание. Но, насколько я понимаю, связь подключается в самые ужасные моменты. В вашем случае, вы просто не можете заставить себя не чувствовать смерть каждый раз, когда пытаетесь обратиться к мистеру Малфою через связь. Могу посоветовать только дать себе время. Возможно, связь перестанет ассоциироваться у вас со смертью.       Гермиона кивнула. Так она и думала: целитель ничего нового не сказал, лишь то, что она до этого вычитала в книге.       — Что ж, это всё, что я могу сделать. Принимайте укрепляющее зелье каждые двенадцать часов, а силовосполняющее — каждые шесть. Никакой магии. Побольше ешьте, спите и занимайтесь сексом. Это жизненно важно для восстановления магии да и к тому же поможет избавиться от травмы со связью.       Целитель Абаси встал, направляясь к двери. За ним последовал Гарри, ободряюще улыбнувшись Гермионе.       Она слышала их удаляющиеся шаги и последующий хлопок двери.       Тишина оглушала.       Наконец она заговорила:       — Не думаю, что ты хотел бы быть друзьями с привилегиями.       Драко шутка, похоже, совсем не понравилась.       — Я приготовлю тебе обед, — произнёс он напоследок, а потом ушёл.       Гермиона откинулась на спинку кровати.       Он вернётся. Малфой становился всё бледнее и бледнее по мере выяснения новых обстоятельств состояния Гермионы. Он будто бы и не подозревал, что лечение настолько затянется.       Он сделает всё возможное, чтобы вылечить её. Но сначала надо всё обдумать. Драко так сильно любит её. И ему практически все твердят, что он должен укусить Гермиону. А он уверен, что их отношения обречены и секс выйдет за рамки дозволенного.       Гермионе так всё надоело, что мозг уже искал выход из головы. Она не могла смириться с мыслью, что может навсегда лишиться магии. Поэтому решила отвлечься книгой. Ничего лучше не оставалось.