Любовь и другие несчастья

      Трясущимися руками Драко кубиками нарезал овощи.       Обычно он наслаждался процессом приготовления зелий, к тому же это помогало избавиться от неприятных мыслей. Здесь важны точность и сосредоточенность. Впрочем, это ничем не отличается от приготовления супа. Разве только тот куда вкуснее некоторых зелий.       Но Драко что-то не мог сосредоточиться на нарезании лука-порея.       Он положил нож и уставился на доску.       Ни при каких обстоятельствах, ни при каких грёбаных обстоятельствах он не займётся с Гермионой сексом по дружбе. И они оба это знали.       Сердце Малфоя чуть не остановилось, когда она внезапно побледнела и начала заваливаться набок. Но даже тогда она отказывалась от его помощи, потому что до сих пор злилась на него.       Драко знал, что у них ничего не получится.       И пытался подготовить себя к такому исходу событий ещё в тюрьме. И он не верил Гермионе, пытающейся убедить его, что она и правда его любит, что это не из чувства вины или благодарности. Скоро она поймёт, что спорить бесполезно, хотя у неё есть на это все основания.       Драко просто… не ожидал такого всплеска эмоций Гермионы. Она выплеснула на него всю свою ярость, гневалась из-за того, что он с ней сделал.       Как не ожидал и того, что смириться с этим будет так сложно.       А потом Малфой передал её в руки к целителям. И оказывается, что Гермиона медленно умирает из-за решения Драко расстаться сразу после завершения процесса связи, что последние несколько дней она почти ничего не ела, что ещё не полностью отошла от нападения Панси. А ведь он накричал на неё…       Драко не знал. Он старался не думать об их связи, поэтому не знал, что на восстановление состояния Гермионы уйдут недели.       Почему каждый раз, когда он пытался помочь ей, только вредил?       Вредил даже тогда, когда его поразило непростительное. Гермиона чуть не умерла и, возможно, навредила себе, пытаясь помочь ему. И она сделала это намеренно. Драко понял это по безэмоциональному выражению лица Гермионы, когда целитель Абаси сообщил ей о возможности остаться без магии. Она предвидела такой исход.       И… ещё Драко помнил, как часто Гермиона тянулась к нему через связь. Он на задворках сознания чувствовал её, подбирающуюся к окклюменционным стенам. Тогда Малфой и не подозревал, что она чувствует смерть каждый раз, когда пытается с ним связаться.       Он помнил это ужасное ощущение смерти, поглотившее его в тот момент, когда он увидел раненную Гермиону. Она чувствовала, что Драко всё больше и больше отдалялся от жизни. Это, видимо, наложило на её сознание свой отпечаток, раз эта сцена раз за разом повторялась в её голове… это ужасно.       Но Гермиона всё равно продолжала тянуться к нему через связь. Тянется каждый раз, как Малфой покидает комнату. Будто бы она пытается удостовериться, что он жив…       Дрожь в руках не унималась.       Драко слепо оглядел кухню и царивший на ней беспорядок. Многие упрекали его в привередливости и одержимости чистотой. Но Малфой ненавидел варить зелья с кем-то ещё, потому что никто не понимал важность порядка на рабочем месте. Но сейчас ему было наплевать на беспорядок. Он бы внимания не обратил, если бы кухня наполнилась гноем бубонтюбера.       Драко направился в спальню, к Гермионе.       Он не знал, что делать.       Как так можно вообще? Заниматься с ней сексом и в процессе кусать — причём часто, — а потом просто отпустить, когда Гермиона наконец-то поймёт, насколько они не подходят друг другу.       И не важно, что она ведёт себя так, будто и правда хочет быть с Драко, он подыгрывать не собирается. Гермиона Грейнджер и так сводит его с ума, но заставлять его притворяться — уже слишком.       Они же оба знают, что она врёт.       Гермиона уже призналась. Призналась, будучи слишком слабой, чтобы сохранять видимость оптимизма, слишком злой, чтобы продолжать скрывать свои истинные чувства. Она сказала, что не может вынести того, что Драко с ней сделал.       Если он подыграет Гермионе… ему сложно будет убедить её в своей невиновности, когда эта мысль вновь придёт ей в голову.       В Драко жило чувство собственника, которое он боялся направить на Гермиону. Если он когда-нибудь ей и поверит, она будет с ним открыта и честна, и удержать её он больше не сможет.       Если бы Гермиона тогда ушла, Драко бы… нет, даже думать об этом не хотелось.       Это хуже, чем в любом из представляемых им сценариев, в которых они образовывают связь. А ведь на воображение Драко никогда не жаловался.       Он стоял в дверях. Пытался заставить себя пойти к Гермионе, но не мог.       Утром он проснулся в её объятиях, а она умоляла его попытаться наладить их отношения. И потом она просто сказала, что они могут остаться друзьями, если Малфой не хочет ничего серьёзнее.       Это пытка.       А потом целитель сообщил, что им нужно заниматься сексом, чтобы к Гермионе вернулась магия…       Как вообще секс может выступать в роли лекарства?       Чёртова магия связи.       Драко бы подумал, что это чей-нибудь очередной изощрённый план, если бы не знал, что это не так.       Вся магия, текущая по венам Гермионы, принадлежала Драко — он отдал ей часть своей магии, когда они завершали процесс связи. И пока она не поправится, другой магии у неё не будет. И Драко её чувствовал.       Если он не укусит её, Гермиона не только может не восстановить собственную магию, но и… умереть.       Рекомендации Абаси лишь казались рекомендациями. На самом деле это приказы.       Но Драко не мог так просто укусить её, как тогда, в доме Берков. Спасибо магии связи — после её завершения клыки появляются только во время полового акта.       Им нужно переспать.       Нужно, Драко, нужно… без задней мысли нужно. Нужно.       Да пошла эта магия связи.       Малфой стиснул зубы и толкнул дверь.       Гермиона читала и, похоже, совсем не удивилась принесённой еде.       Их взгляды встретились. Она такая бледная и худая. Её и без того огромные глаза стали ещё больше и темнее.       Драко молча опустился на стул рядом с кроватью.       — Драко, я забыла сказать тебе раньше, но я хотела бы извиниться за то, что так разозлилась на тебя в Министерстве. Это не оправдание. Но во мне смешались облегчение от того, что тебя не собираются сажать под стражу, и раздражение по отношению к Министерству, поэтому я накричала на тебя. Но, если честно, о сказанном я не жалею.       Драко взглянул на Гермиону. Спорить настроения не было. Хотя спорить с ней вообще не хотелось, но, видимо, в их отношениях это неизбежно.       — Ну так будь честна до конца, Грейнджер. Ты уже однажды признала, что между нами ничего не может быть.       Гермиона изумлённо уставилась на Драко.       — Да не говорила я такого! — возмущённо заявила она.       Он крепко стиснул зубы.       — Говорила.       — Уверена на сто процентов, что не говорила, — продолжала Гермиона.       — Нет, говорила. Прямо так и сказала. Можешь сколько хочешь притворяться, что забыла, я-то помню, — категорично возразил Малфой. — Так что будь честна до конца, Грейнджер. Перестань изображать из себя святую. Я не хочу играть с тобой в счастливую пару только потому, что ты призналась мне в любви, а позже поняла, что всё-таки ничего ко мне не испытываешь.       — Я никогда такого не говорила, — прорычала Гермиона. — И никогда не сказала бы. Думаешь, я не достаточно тебя знаю, Драко, чтобы понимать, что ты не выносишь лжи? Или ты думаешь, что я настолько глупая, что даже свои собственные чувства понять не могу?       — Ты говорила, — Малфой уже закипал. — Прямо перед тем, как потеряла сознание. Перед тем, как оттолкнула меня и умоляла найти способ всё исправить. Ты сказала: «У нас ничего не получится», — выдавил он.       Почему она такая упрямая?       — Я не… — Гермиона тут же замолчала и накрыла рот ладонями, её глаза широко распахнулись.       Драко безэмоционально смотрел на неё. Она что, забыла? Ему от этого должно было стать хуже или лучше?       Гермиона обессиленно опустила руки, в глазах было заметно выражение полного раскаяния.       — Я сказала: «У нас ничего не получится, если мы будем постоянно врать друг другу». А… а потом я упала в обморок, не успев закончить. Драко, мне так жаль. Я… я не знала. И я просила тебя не относиться ко мне как к своей собственности, которую можно защищать и решать за неё. Я не просила тебя заканчивать наши отношения.       Гермиона боязливо взглянула на Драко.       Сердце сжалось.       — Серьёзно, Грейнджер? Решила обыграть всё по-новому? — протянул он.       — Да я не вру тебе, — прошипела Гермиона, снова разозлившись на него. — С чего бы мне тебе лгать? Ты ведь и так мне не веришь. Можешь заглянуть в мои мысли, если сомневаешься.       Он больше не мог здесь находиться. Малфой встал со стула, взглянув на Гермиону сверху вниз.       — Ну да. Я просто залезу в твою голову, просто заставлю ещё раз пережить ощущение, будто я умираю в твоём сознании. Просто чтобы вновь убедиться в том, как мастерски ты врёшь. Как давно ты стала мазохисткой?       Драко усмехнулся.       Гермиона непонимающе моргнула.       — Это не… ты неправильно всё понял. Это бывает лишь тогда, когда я пытаюсь добраться к тебе через связь. — На этих словах она слегка побледнела. — А вообще я говорила о легилименции, мы ведь оба уже поняли, что через связь можно солгать.       Драко удивлённо уставился на Гермиону. Она вообще не понимает, что сейчас ему предлагает?       — Ты увидишь всё, что хочешь, — продолжила она. — Когда-то я пыталась обучиться окклюменции, но мне не с кем было тренироваться: у Гарри и так мало что получалось. Так что сомневаюсь, что смогу что-то от тебя скрыть. Если хочешь, можешь заглянуть в мои мысли.       Гермиона посмотрела прямо в глаза Драко. Он смотрел на неё в ответ. Заманчиво. И так просто. Просмотреть её мысли и всё понять, перестать мучиться от противоречий и просто всё… знать.       Его неуверенность, похоже, укрепила решимость Гермионы.       — Давай, — твердила она.       Драко сомневался — он клялся самому себе, что никогда не войдёт в её сознание, никогда не вторгнется в её личную жизнь. Но раз она сама предлагала…       Карие глаза сверкали решимостью. Вокруг её сознания не было никаких стен. Если бы Малфой встретился с ней взглядом, проникнул бы в её мысли.       Он мялся ещё мгновение, а затем погрузился в её сознание…       Гермиона мало чего понимала в легилименции, поэтому могла лишь подтолкнуть Драко к нужным воспоминаниям. Они где-то на краю её разума.       И внезапно он оказался в Министерстве, рядом с Гермионой. Она кричала и держала в руках его тело. Он только что умер у неё на глазах.       — Пожалуйста, очнись. Ты ведь так и не понял, что я правда люблю тебя. А я хочу, чтобы ты понял. И только попробуй умереть, не узнав о моих чувствах. Пожалуйста, прошу тебя, очнись. У нас ведь и на шоколад были планы. И я всё ещё на тебя злюсь. И хочу, чтобы ты знал: я тоже тебя люблю, — умоляла она, попутно целуя Драко в щёки.       Гермиона продолжала тянуться к нему через связь. Драко чувствовал, как она дрожит, боясь ощущения смерти, но она упрямо продолжала тянуться. Она в отчаянии. Но готова сделать что угодно, чтобы спасти Малфоя, и ей всё равно, чем это обернётся.       И вдруг всё меняется — это новое воспоминание. Гермиона сжимает его в крепких объятиях. Оба в шоке от того, что Драко удалось справиться с непростительным заклятием. А она начинает понимать, что с ней что-то не так.       Гермиона не хотела говорить ему; он рядом, всё и так хорошо. Но потом Малфой и сам всё понял. А она разозлилась на него за то, что он не позволяет ей защищать его, хотя сам принимает за Гермиону все решения.       Их отношения разрушала постоянная ложь.       — У нас ничего не получится, если мы будем постоянно врать друг другу, — начала Гермиона, но не смогла удержаться на ногах.       Она так злилась из-за того, что чувствовала себя беспомощной. И была взбешена тем, что с ним сделало Министерство. Она не могла сдержаться, все тяготы прошлой недели обрушились на неё. Она не хотела, чтобы Драко всегда спасал её, а потом держал на расстоянии, это невыносимо и так больно. Гермиона так рассердилась из-за этого, что попыталась оттолкнуть Малфоя, когда он поймал её. Она не хотела, чтобы он обращался с ней как со своей собственностью, за которую несёт ответственность.       Он попросил не сопротивляться.       — Тогда не поступай так со мной, — выдавила она, пытаясь вырваться из крепкой хватки Драко.       Он хотел уж было покинуть сознание Гермионы, но она подтолкнула его к очередному воспоминанию.       Они оказались в его спальне. Она знала, что Драко не поверил её признанию в любви. Она видела, что он боялся, что это окажется неправдой. Гермиона поцеловала его, но он не ответил. И вдруг Малфой осторожно захватил её нижнюю губу своими, Гермиону захлестнули эмоции.       Ничем не омрачённая радость.       Это было прекрасно. И больше ей ничего и не нужно было.       Воспоминание снова сменилось. Гермиона в доме Берков, она изо всех сил старалась оставаться в сознании. Драко прямо чувствовал её мысли.       Она не хотела умирать… если Драко — вейла, ей нужно спасти его. Гермиона не хотела умирать… ей нужно улучить момент, чтобы рассказать Драко о своих чувствах. Если он не умирает, ей нужно убедить его не бросать её.       Всё снова сменилось. Они стояли друг напротив друга после оглашения результатов голосования в пользу Закона, толпа ликовала. Драко улыбнулся ей, и сердце готово было либо навсегда остановить свой ритм, либо застучать с удвоенной силой. Гермиона двинулась к нему, желая броситься в объятия. Взгляд Малфоя вызывал дрожь в коленях. Хотелось поцеловать его прямо здесь, посреди зала суда.       Драко покинул сознание Гермионы и поражённо уставился на неё. Оба прерывисто дышали, но она первой пришла в себя.       — Теперь ты мне веришь? — спросила она, а Драко увидел отчаяние в глазах напротив.       Он кивнул, не решаясь заговорить.       — Я не обещаю, что всё будет легко, — продолжила Гермиона. — Я не забуду прошлое. Но думаю, мы справимся. Если будем доверять друг другу. Если будем принимать решения вместе. Если будем говорить друг другу правду, даже самую горькую. Думаю, мы справимся.       Гермиона встала с кровати и схватила Драко за воротник рубашки, притягивая ближе.       — Так что, пожалуйста, Драко, позволь мне любить тебя, — её голос дрожал.       Он прижался лбом к её лбу, тело пронзила дрожь.       От неверия.       От облегчения.       Трудно поверить, что это может быть правдой. Что их будущее не будет похоже на сказку с печальным концом. Не после всего того, что натворил Драко.       Как после всего пережитого Гермиона вообще может что-то к нему чувствовать?       — Я люблю тебя, Гермиона, — прошептал Малфой. — Я буду добр к тебе. Я готов поклясться всей магией мира.       Он поцеловал её. Так, как всегда хотел. Нежно. Драко зарылся пальцами в волосы Гермионы и чуть наклонил её голову, углубляя поцелуй, проводя языком по её нижней губе. Она вздрогнула и ближе прижалась к нему, вцепившись пальцами в ткань его рубашки. Она так крепко его обнимала, так крепко за него держалась, словно боялась, что Малфой может сбежать.       Он притянул её за талию.       Она прекрасна. Иногда Драко всё ещё было трудно поверить, что это всё не сон. Что его может любить такая сообразительная, милосердная, отважная, прекрасная и заботливая девушка.       Но нельзя забывать, что эта девушка бывает и чертовски занудливой, глупой, невыносимой всезнайкой и всегда во всём правой. А, да, ещё она жуткий трудоголик.       Но почему-то Драко лишь сильнее влюблялся в неё, лишь сильнее хотел стать частью её жизни. Он заставит её уволиться из Министерства и жить полноценной жизнью, как все нормальные люди. И будет следить, чтобы она не пропускала приёмы пищи. И познакомит с влиятельными людьми, которые смогут по достоинству оценить её талант, а не просто воспользоваться им.       Судьба, видимо, вообще слетела с катушек, раз Драко досталась такая девушка. И она хотела быть с ним. Теперь он никуда её не отпустит.       Не прерывая поцелуй, Гермиона потянула его к себе на кровать.       Драко оторвался от её губ и вопросительно изогнул бровь.       Она ухмыльнулась.       — У меня постельный режим. Если и целоваться, то на кровати, — нахально объявила Гермиона.       Малфой усмехнулся и снова приник к её губам.       Температура воздуха между ними с каждой секундой лишь росла.       Он томно целовал её шею, вызывая у Гермионы несдержанные стоны, пробуя на вкус её кожу, вдыхая аромат.       Она принадлежала ему.       Пламя желания, которое жило в Драко многие годы, разгорелось и переросло в чувство собственничества.       Она принадлежала ему.       Каждый сантиметр её идеального тела принадлежал ему.       Как и мягкие, чудесные губы, с которых слетали самые соблазнительные, хриплые всхлипы. Драко не мог сдержаться и не запустить пальцы в её невероятно кудрявые волосы. Умные глаза широко распахнуты от возбуждения. Тонкая шея изогнута, предоставляя ему больше места для поцелуев.       Драко прикусил бледную кожу шеи, срывая с припухших от поцелуев губ очередной сладкий стон.       О Мерлин, на свете нет звука сексуальнее.       Всё, что связано с Гермионой, казалось Драко сексуальным. Если она продолжит в том же духе, Малфой кончит в штаны, прямо как подросток.       Ему хотелось просто сорвать с Гермионы всю одежду и войти в неё. Сделать её своей, оставаясь в человеческом обличии и сознании, а не под влиянием магии или инстинкта вейлы.       Но Драко взял себя в руки. Нужно собраться. Это первый их раз без необходимости полового акта, без инстинкта вейлы, без контроля магии. Он хотел, чтобы Гермиона понимала, что Малфой может доставить ей удовольствие не только под влиянием магии связи. Он хотел сорвать с неё всю одежду и довести до оргазма, исследуя тело поцелуями и прикосновениями.       Гермиона явно думала иначе: она расстегнула его рубашку и уже потянулась к пряжке на ремне. Драко переплёл их пальцы и поднял её руки над головой, удерживая за запястья. Второй рукой он принялся за приведение своего плана в действие.       — Притормози немного, — упрекнул Малфой.       — Нет, — запротестовала Гермиона хриплым от возбуждения голосом. — Ты нужен мне. Я не прикасалась к тебе весь день. Ты понятия не имеешь, что со мной творили твои пальцы этим утром. Это нечестно.       Невозможная волшебница. Вот надо ей всё усложнить. Драко и так еле сдерживался. А голодный взгляд карих глаз и голос, полный желания, ситуации не помогали.       Мерлин, ну как можно ей отказать?       Гермиона не прекращала попытки высвободиться из крепкой хватки Драко. Он сильнее прижал её к кровати и заглянул в глаза.       — Я ждал этого гораздо дольше, чем ты. Дай мне сделать это медленно, — твёрдо произнёс он.       — Но я же в этом не виновата… — заскулила Гермиона, прижимаясь к нему бёдрами так, что он тихо зашипел.       — Пожалуйста, Грейнджер, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы.       — Нет… — простонала она и выгнулась, когда Драко просунул руку ей под рубашку и дотронулся до груди. — Мы можем заняться медленным сексом позже. Я хочу тебя прямо сейчас…       Срань господня.       И как он может сказать «нет»?       Малфой тут же приник к её губам в поцелуе и выпустил запястья. Гермиона потянулась к его рубашке, срывая ту с плеч Драко.       Боже милостивый, с каких это пор Гермиона Грейнджер стала распутной ведьмой? Он будто бы находился в своей школьной влажной фантазии.       — Возьми меня… — прошептала она ему на ухо.       Драко прикусил губу. Почему она могла довести его до состояния невероятного возбуждения, ничего толком не делая? Нечестно.       На Гермионе слишком много одежды. Драко приподнял края её рубашки, а она на мгновение приостановила свои попытки раздеть его, чтобы снять её через голову. Затем, даже не подумав, что Драко хотел сделать это сам, Гермиона расстегнула бюстгальтер.       Он едва успел взглянуть на неё, прежде чем она снова припала к его губам.       В этом… было что-то не совсем правильное.       Малфой считал себя экспертом в области Грейнджер. И жёсткий секс был не совсем в её стиле.       Замявшись на мгновение, он опустил свои окклюменционные стены и проник в их связь.       Святая Цирцея, Гермиона была на пике возбуждения. Драко и так еле себя контролировал, а теперь, чувствуя ещё и её страсть, был готов умереть прямо на месте.       Гермиона боялась, что Малфой вновь усомнится в её чувствах и уйдёт, если она даст ему хоть секунду на размышления или сомнения. Она так хотела, чтобы он поверил ей. И боялась, что у них может ничего не получиться.       Драко вздохнул и оторвался от её губ. Гермиона снова потянулась к нему, но он поднялся на локтях, глядя ей в глаза. Зрачки всё ещё расширены от возбуждения, но глаза наполнены разочарованием и проблеском вины. Она поняла, что он видел её мысли через связь.       — Я правда хочу тебя, — в голосе читались нотки мольбы. — Пожалуйста, не надо…       Драко её перебил:       — Грейнджер, — уверенно начал он, — я никуда не уйду.       Глаза Гермионы наполнились облегчением, но в них всё ещё была толика недоверия. Малфой продолжил:       — И я собираюсь заняться с тобой сексом. Прямо сейчас. На этой кровати. Но не так. Ни ты, ни я не хотим быстро кончить и разойтись.       Драко оставил еле ощутимый поцелуй на кончике её носа.       — Ты теперь со мной. Я не собираюсь заниматься с тобой сексом часами по той лишь причине, что просто не выдержу. Но, пожалуйста, не торопись. Позволь мне заняться с тобой любовью.       Гермиона засомневалась на секунду, а затем, кивнув, заметно расслабилась. Драко и не замечал, насколько она была до этого напряжена. Он наклонился и нежно поцеловал её, постепенно увеличивая напор.       Он проводил руками по всему её телу, смакуя каждый дюйм кожи. Гермиона кончиками пальцев прикоснулась к его торсу, а затем притянула ближе за шею. Какое-то время они просто целовались, с каждой секундой увеличивая темп.       Наконец, Драко оторвался от её губ и перешёл к шее. После нескольких поцелуев на самых чувствительных участках кожи, он обнаружил сразу три местечка, при укусе которых Гермиона резко вздрагивала и готова была растаять в его руках. В следующий раз он непременно остановится на них подольше. Сейчас Драко хотелось лишь побыстрее перейти к её восхитительной груди. Гермиона рвано вздохнула и запустила пальцы в его волосы.       — Ты идеальна.       Малфой чуть подул на потвердевший сосок, а затем зажал между губ и коснулся кончиком языка, дразня. Гермиона пробормотала что-то бессвязное.       Он хотел остановить время, чтобы узнать предел её чувствительности. Мерлин, он готов был провести всю жизнь, прикасаясь к ней. Но терпеть больше не мог, да и сама Гермиона, похоже, тоже.       Они стянули друг с друга оставшуюся одежду.       Это странно — чувствовать себя так, будто они занимаются сексом впервые, хоть это и не так.       Драко хотел вновь попробовать Гермиону на вкус, но когда он приблизился к её промежности, она вздрогнула — первый признак смущения, поэтому ему пришлось оставить эту идею на потом. Вместо этого Малфой ввёл в неё один палец и зашипел сквозь стиснутые зубы, когда стенки влагалища сжались вокруг него.       — Возьми меня, — умоляла Гермиона. — Пожалуйста…       Что Драко и сделал.       Медленно.       Она так совершенна, что ему пришлось до скрежета зубов сжать челюсти, чтобы не потерять контроль над самим собой. Кажется, сознание затуманилось уже давным-давно, поглощённое возбуждением.       Гермиона прижалась к нему бёдрами в попытке заставить его двигаться быстрее, а Драко уронил голову ей на плечо, задыхаясь.       Он хотел потерять контроль. Прикусить её кожу клыками, заставив дрожать в судорогах, и пустить всё на самотёк. Но…       Драко хотел довести Гермиону до оргазма.       А укусить уже потом. Он не знал, получится ли, но попытка — не пытка.       Но… как же охуенно находиться в ней, думать о чём-то другом было совершенно невозможно.       Гермиона обводила кончиками пальцев мышцы торса Драко, прикусывала и целовала его ключицы и горло. Сдерживаться становилось всё труднее.       — Чёрт, Грейнджер, я так давно хотел тебя. Ты даже не представляешь, — прорычал Драко ей на ухо.       Гермиона вздрогнула, выгибаясь, и… Малфой глубже толкнулся в неё.       Он даже не заметил, что прикусил губу изнутри, пока не почувствовал вкус крови на языке. Драко просунул руку между их телами. Гермиона была так близка к оргазму… Только бы суметь продержаться дольше.       Он начал выводить круги на её клиторе, а стенки влагалища сжались вокруг его члена, они двигались в едином ритме. Драко едва касался её кончиками пальцев, дразня, пока Гермиона не начала хныкать и извиваться, впиваясь короткими ногтями ему в плечи. Он возобновил движения пальцем, а она вдруг на мгновение замерла и затихла, а в следующее же мгновение резко вздохнула и вздрогнула от пробежавшейся по телу волны оргазма.       Драко больше не мог сдерживаться. Толчки становились всё сильнее и интенсивнее. И через несколько секунд он излился в неё.       Кончая, он наклонил голову и впился клыками в её плечо. И как только Гермиона почувствовала его магию в себе, кончила во второй раз.       Она прекрасна.       Драко рухнул на неё сверху, придавив своим телом.       Переведя дыхание, он отстранился, чтобы окончательно не раздавить Гермиону, но не успел он и подняться, как она обняла его руками, удерживая на месте.       — Останься, — прошептала она ему в шею. — Останься со мной вот так.       Драко опустился. Еле ощутимо поцеловал её в плечо. Отметины на том месте, где он укусил Гермиону, уже превратились в бледноватые шрамы. Он проник в связь, чувствуя её сознание, всё ещё затуманенное, но переполненное совершенным счастьем.