***
И на следующее утро после совещания в офисе Джунмён тонет в работе настолько, что приходит в себя только в середине следующей недели, когда, наконец, заканчиваются все отчёты в конце месяца и можно выдохнуть. Время пролетает буквально вихрем и о том, что минувшие дни вообще были, напоминают только даты в документах. А ещё ежедневные вечерние входящие да исходящие вызовы в журнале звонков его телефона. В среду следующей неделе по пути домой в машине, пользуясь тем, что отец не за рулём, сбегая вместе с ним домой сразу после обеда, Джунмён дремлет у родителя на плече, пряча пальцы в кольце его руки и чувствуя редкие осторожные поцелуи отца в лоб, чтобы не потревожить. Папа с братом ждут их на обед, наконец, впервые за минувшие полторы недели, и по дороге домой есть немного времени, чтобы выдохнуть, наконец, с облегчением и побыть в тишине и покое. – Джунмён-а, – мягко зовёт его родитель, в очередной раз прижимаясь губами ко лбу, чтобы не испугать, а мягко разбудить, и омега поднимает на отца взгляд, открывая один глаз да вопросительно изгибая бровь. – Родной, у тебя звонит телефон. Джунмён, не меняя позы, тянется к тому, вибрирующему в кармане, и не глядя, принимает вызов. – Я не вовремя? – интересуется Джонин по ту сторону и омега устало выдыхает, улыбаясь тут же. Его негромкий, мягкий голос служит сейчас панацеей. – Если я буду говорить, а ты слушать – то всё нормально, – отзывается он, наконец, усаживаясь ровно, бросая короткий взгляд на отца, но зная прекрасно, что у того нет привычки подслушивать чужие разговоры и он уважает личное пространство и приватность. – Ну как ты, трудяга мой? – голос Джонина звучит совсем взволнованно, одновременно с тем жалостливо и так ласково. Джунмён снова не сдерживает улыбку, складывая свободную ладонь под щекой. – Домой еду с папочкой. Папа с братом ждут нас на обед, – рассказывает он. – А ты? – А я вот, кажется, соскучился, – Джонин выдыхает совсем трагично и драматично. Джунмён смеётся негромко в ладонь. – Кажется или действительно? – уточняет омега. – Жутко! – честно признаётся альфа. – Да и кофе стынет… – чужой голос начинает звучать чуть тише и совсем интригующе. – Это который? – так же хитро переспрашивает Джунмён. – Да сижу вот в кафе у Хангана, как дурак, один с двумя стаканами кофе, и всматриваюсь в другой берег, – Джонин вздыхает. – Сеул, – коротко констатирует Джунмён, напоминая ему о их местонахождении. – Я понятно объяснил? – Понятно, – Джонин в очередной раз вздыхает. – Но соскучился – ничего не могу с собой поделать. – Сегодня ветрено. Не простынь там! – просит омега, почти приказывает, вызывая теперь у альфы негромкий смешок. – Постараюсь. Тогда до вечера. – Пока. Джунмён сбрасывает вызов, пару мгновений глядя перед собой, а затем выглядывает из окна, понимая, что машина перестраивается, чтобы пересекать мост. – Чону-я, – зовёт он вдруг водителя. – А высадишь меня сразу за мостом, ладно? – просит, глотая улыбку, потому что после, как сбрасывает вызов, хватает коротких секунд, чтобы понять, что да! Да, чёрт возьми! Он тоже жутко соскучился! – Папочка, я немного опоздаю на обед, хорошо? – тут же поворачивается омега к родителю. – Мне нужно заскочить в одно место. Ждать меня будет бессмысленно, и кто-то же должен задобрить папу за моё опоздание. Я вернусь домой на такси, ладно? – Что-то случилось? – отец чуть хмурится, уже взволнованный. – Нет, всё нормально, – кивает в ответ Джунмён, пока роется в своей сумке в поисках кепки и тёмных очков, которые всегда с ним. – Там на набережной просто есть один магазин – я вдруг вспомнил, что мне давно туда нужно. – Ну хорошо, – снисходительно кивает в ответ отец. – Не больше часа, да? – Да! – снова соглашается Джунмён. – К тому же, я уверен, с дурачествами брата папа не слишком там спешит, так что тебе ещё придётся помогать им с обедом, а я приеду как раз вовремя. Едва машина тормозит, Джунмён, оставляя сумку в машине с отцом, забирает из неё только бумажник и телефон, предварительно надевая на нос очки, и машет на прощание, выскальзывая прочь из салона, да стоит у остановки до тех пор, пока знакомая машина не исчезает из виду. Как только это происходит, омега натягивает кепку и устремляется почти бегом к террасе необходимого кафе с надеждой на то, что Джонин всё ещё там, ведь говорили они всего от силы минут пять назад. И когда в кресле у одного из столиков омега замечает знакомую широкую спину и куртку на ней, ускоряется, не сдерживая улыбки. Шагает совсем близко и тут же наклоняется, обнимая ладонями за шею и прижимаясь щекой к чужой, предварительно успевая снять очки. Джонин, судя по всему, узнаёт и чувствует его ещё на подходе, потому что едва омега опускает ладони на его плечи, тут же ловит тонкие запястья в плен своих пальцев и поворачивается навстречу, звонко целуя в щёку. – Что, скучатель-вымагатель? – интересуется Джунмён мгновенье спустя, устремляя на него взгляд. – Кто нарушает все наши правила? – Я. Джонин отзывается совершенно открыто да искренне, и следом так очаровательно и виновато вешает нос, что омега просто не сдерживается, тут же льнёт поближе, прижимаясь к его губам поцелуем. – И ради чего? – интересуется Джунмён следом, когда отстраняется после поцелуя. – Ради вот этого! – Джонин часто-часто кивает и омега снова не сдерживает улыбки, прижимаясь носом к его носу и поддаваясь, когда, не выпуская его запястье из пальцев, Джонин помогает ему обойти кресло, в котором сидит, и усаживает к себе на колени, тут же обхватывая за талию и прижимая поближе к себе. И лишь тогда, когда чувствует тепло его тела и то, как его ладони сходятся на талии и он прячет нос в белоснежной шее, Джунмён, наконец, выдыхает с облегчением впервые за прошедшие полторы недели. – Послушай, – зовёт он спустя некоторое время тишины, просто крепко обнимая. – Джунмён-а. – Ммм? – Ты больше мной не пахнешь. – И что? – омега отстраняется от его плеча, продолжая обнимать за шею, и заглядывает в глаза. – Непорядок, – Джонин скептически поджимает губы и отрицательно качает головой. – Надо исправлять! И омега, выслушав, тут же прыскает.***
– Хён… Меньше всего в жизни этим вечером Джонин ожидает обнаружить одного из младших братьев на пороге в тот момент, когда все домашние спят, в то время как он буквально крадётся к двери, крепко сжимая брелок ключей в ладони, чтобы те не издали ни звука. – Хён, ты что делаешь? – Кёнсу, подпирая плечом дверной косяк, ожидает объяснений. – Прогуляюсь перед сном, – пытаясь говорить как можно более спокойно, отзывается Джонин, бросая на брата взгляд через плечо и тут же прикусывая щёки изнутри: во-первых, он с рюкзаком на перевес; во-вторых, он собирался вернуться с рассветом, застав тот момент, пока все ещё спят, и вернуться в свою постель так, словно он проспал там всю ночь. Теперь же ему это вряд ли удастся. Понимая комичность и глупость ситуации, Джонин вздыхает устало, полноценно поворачиваясь к брату: – Су, чего не спишь? – интересуется у него в ответ. – Ты шёл гулять на всю ночь, да? – Кёнсу смотрит совсем понимающе и улыбается снисходительно. Джонин снова вздыхает и разводит руками. – Я не скажу родителям, но будь осторожен, хорошо? – договаривая, Кёнсу шагает поближе и обнимает старшего брата поперёк спины за пояс, прижимаясь щекой к его груди. – Доброй ночи. Джонин обнимает в ответ, чмокая куда-то в макушку, и беззвучно исчезают за дверью, закрывая ту за собой на ключ и мысленно радуясь тому, как ему всё-таки повезло с братьями. Джунмён бросает взгляд на часы и совсем неслышно, чтобы не заскрипела ни кровать, ни половицы, поднимается на ноги, чтобы выключить лампу на столе, и оставить только минимальный свет ночника у кровати. Ничто не должно выдать его бодрствования. Взглядом снова возвращаясь к двери и защёлке на той, убеждаясь, что та повёрнута в нужную сторону и двери действительно заперты, Джунмён чувствует лёгкую дрожь волнения, заламывая пальцы, когда снаружи, с балкона вдруг слышится негромкий хлопок и Джунмён видит залетающий внутрь рюкзак, а следом и Джонина, спускающегося с подоконника. На мгновенье забывая о беспечности, Джунмён бегом преодолевает расстояние к балконной двери и рвёт ту на себя, тут же обнимая за шею и позволяя Джонину подхватить себя под бёдра. – Привет, – шёпотом в его губы. – Опаздываешь. – Чуть своим не попался, – так же шёпотом отзывается Джонин, входя с приятной ношей в комнату и кое-как закрывая следом за собой балкон локтём. – Ждал меня? – Ждал. Джонин заглядывает в карие глаза напротив и видит на дне радужек такое осязаемое тепло и нежность, что не может не ответить таким же взглядом, прижимаясь носом к носу омеги прежде, чем затянуть его в поцелуй, а затем с заметным хлопком, не выпуская его из рук, плюхнуться на кровать. И когда это происходит, Джунмён от неожиданности негромко вскрикивает и оба они замирают, даже не дыша, ожидая последствий, и те обнаруживаются коротким стуком в дверь. – Джунмён-а, – зовёт отец по ту сторону и Джонин чувствует, как сердце омеги, которого он прижимает собой к кровати, готово вот-вот выпорхнуть из груди, настолько сбито и спешно стучит. Джунмён выдыхает, чтобы немного успокоиться и затем, имитируя совсем сонный голос, довольно слышно отзывается. – Что, папочка? Джонин вздрагивает, пряча лицо у него на плече, и омега понимает, что его спина вздрагивает от хохота, которым он буквально давится. Кровать в буквальном смысле дрожит. – Малыш, всё нормально? Ты закрылся! – отец осторожно нажимает на ручку двери и у Джунмёна сердце уходит в пятки. Он зажмуривается, прекращая дышать, хотя головой и понимает, что двери надёжно заперты. – Просто чуть с кровати не упал во сне, – импровизирует Джунмён. – Всё хорошо. Я хочу выспаться. Отключил будильник. – Хорошо, родной, тогда не буду тебя будить. Доброй ночи. – Доброй ночи. Дыхание выравнивается только тогда, когда шаги отца в коридоре удаляются. – Ты что, смерти моей хочешь? – шипит омега сквозь зубы, когда Джонин, наконец, поднимает на него взгляд. – Хочешь, чтобы нас раскрыли в первый же день? – Не-а. Джонин отталкивается ладонями от кровати и поднимается. Садится у омеги в ногах тянется к своему рюкзаку, открывая тот. Джунмён с совсем хитрой, довольной улыбкой наблюдает за той небольшой стопкой вещей, которую альфа оттуда достаёт, и тут же тянет за ней ладони. А едва получает, двигает к своему шкафу, чтобы засунуть те подальше, предварительно спрятав нос в огромной футболке. – А ты в Пусан стопочку приготовил? – интересуется омега, когда заканчивает со своей секретной миссией и поворачивается к альфе обратно. – А ты? – вопросом на вопрос отвечает Джонин, потянувшись к его руке, заключая его пальцы в свои и мягко потянув на себя. – Когда мы туда ещё доберёмся – неизвестно. Джунмён вздыхает, оказываясь напротив альфы, и путается пальцами в его волосах, когда тот прижимается щекой к его животу, обнимая где-то чуть выше коленок. – Я уже засыпаю, поэтому дуй быстрее в душ. Джунмён бросает короткий взгляд на край кровати, где сидит альфа, и понимает, что спрятал в свой шкаф не все принесённые им вещи. Сменяя его на краю кровати, Джунмён тянется к книге, ожидающей на краю тумбочки, и провожает альфу взглядом в небольшую ванную комнату при его спальне. Когда спустя от силы минут пять Джонин раскрывает в немом победном крике губы, чтобы не вышло так, как в прошлый раз, и выхватывая книгу прочь из его рук, роняет на подушки, Джунмён довольно жмурится. Тянется, чтобы потушить ночник окончательно и достать из-под них одеяло. – Мне так нравится… – бурчит он сонно, когда Джонин сгребает его в охапку, прижимая к себе. – Что тебе нравится? – пытается у него уточнить альфа, зарываясь носом в пушистую макушку. – Так. Джунмён покрепче прижимается щекой к его груди и отключается окончательно с совсем безмятежной полуулыбкой на лице. И к рассвету, когда на востоке начинает розоветь небо и Джонин совсем осторожно поднимается с кровати, чтобы ни в кое случае не разбудить, омега утыкается носом в подушку и вместо улыбки, теперь хмурится сквозь сон, видимо чувствуя, что он уходит.***
– Можно зайти? – голос Чондэ с той стороны слышится негромко и с осторожностью. Джунмён вздыхает, вскидывая взгляд на дверь, и вдруг чувствует острый укол вины за то, что в последнее время совсем забыл о брате и вечно его прогонял. Он бы и рад по-другому, но каждый раз, в силу близких отношений с ним или с родителями, боится как-тол выдать себя, потому что тяжело не заметить, что с ним происходит. Особенно людям, знающим его так хорошо! – Заходи, Чондэ-я! Джунмён откладывает прочь книгу и съезжает по подушкам пониже, наблюдая, как брат вырастает на пороге его спальни и следом усаживается рядом на кровать спустя уже пару мгновений. Смотрит на него выжидающе, следом поджимает губы. – Не занят? – уточняет и Джунмён отрицательно качает головой. – Сходим куда-нибудь вместе? – следом так же с опаской интересуется и Джунмён вздыхает. Поднимается в положение сидя и двигается к брату поближе, обнимая его за шею. – Извини, – зовёт омега. – Мне жаль, что в последнее время так тебе грублю. Постараюсь исправиться. – Просто не узнаю мою Белоснежку, – Джунмён выдыхает с облегчением, когда руки брата сходятся на его спине, обнимая в ответ. – А ты ничего не рассказываешь. Джунмён пытается глотнуть вдох. – Нечего рассказывать, – отзывается, пытаясь звучать как можно более убедительно. – Просто у омег бывают перепады настроения! – неловко улыбается он, глядя брату в лицо, когда тот отстраняется от его плеча. Чондэ вновь чуть поджимает губы, что тут же выдаёт его недоверие, но следом кивает. Джунмён в очередной раз вздыхает. – Куда хочешь пойти? – решает Джунмён сменить тему. – Хотя бы за кофе, – брат пожимает плечами и Джунмён тут же довольно кивает – когда он отказывался от огромного стакана горячей бодрости? Поднимаясь с кровати, берётся собираться, а Чондэ сообщает, что ждёт его внизу в прихожей. – Как там Пусан? Чондэ интересуется уже на улице, когда оба, предупреждая папу, выходят из дому прочь двигая вниз по улице. – Там так хорошо, – тянет Джунмён тут же. – Возле моря не так жарко и… – Что ты там делаешь один целыми днями? – мягко перебивает брат. – Гуляю, – тут же находится Джунмён, пожимая плечами. – Много фотографирую, хожу в кино, читаю на набережной, могу часами сидеть в Сан-де-Клер, – рассказывает омега, не соврав ни единым словом, лишь не уточняя, что всё это он делает вместе с Джонином. – Мне там спокойно и комфортно. – Пусан – тоже большой город, Джунмён-а, – Чондэ пожимает плечами. – Он тоже людный и там много туристов и отдыхающих. Поэтому он в принципе от Сеула, наверное, не слишком отличается. – Там совершенно другой темп жизни, несмотря на наличие бизнес-центра, – объясняет Джунмён. – Ну вот смотри, тебе же скучно у хёна, а в Нью-Йорк тебе нравится от него летать, потому что ты любишь шум, людей, движение, жизнь. А я – наоборот. – Катастрофа! – выдыхает совсем снисходительно Чондэ, обнимая его за шею, и Джунмён жмётся щекой к его плечу, довольно улыбаясь и радуясь, что они с братом снова вернулись к привычному тёплому формату общения. – Что будешь? – интересуется Чондэ, когда они останавливаются снаружи у небольшого окошка кофейни, где сформировалась очередь. – Флет уайт! – не задумываясь, тут же отзывается Джунмён, даже не глядя в кофейную карту. – Джунмён-а, с каких пор ты пьёшь эту горькую гадость? – удивляется Чондэ, устремляя на него взгляд. – Это не гадость, – заступается Джунмён, обижаясь. – Он совсем не горький, а очень вкусный, насыщенный. – Это сколько же туда нужно сахара вбухать! – присвистывает Чондэ. – Я без сахара пью кофе, – отзывается Джунмён, пожимая плечами, и Чондэ переводит на него совсем удивлённый взгляд. – Кто ты и что сделал с моим братом? – удивляется он следом, но согласно кивает, указывая Джунмёну ладонью на свободную лавку, а сам двигая поближе к очереди. Джунмён двигает, куда велено, но дойти не успевает. Едва оказывается на углу небольшой кофейни, тут же охает, потому что кто-то справа ловит его за руку и дёргает в сторону, заводя за угол, и когда Джунмён узнаёт знакомую спину и макушку, знакомое тепло ладоней, тут же фыркает. – Потому что это мой мальчик! – довольно припевает Джонин, не скрывая улыбки, когда замирает у служебного входа позади кофейни у уличного парапета в тени от солнца там, где можно спрятаться от посторонних взглядов. – Ты совсем, что ли, страх потерял? – выдыхает омега ошарашено. Джонин вместо ответа ловит за талию, притягивая к себе, и тут же целует в губы, постепенно сбегая поцелуями на щёку, оттуда за ухо и коротко в шею, чтобы не дразниться, следом прижимаясь к ней носом. – Справедливость восстановлена! – констатирует он торжественно, говоря о том, что Джунмён снова пахнет им, и омега не сдерживается, куда-то растеряв всё своё возмущение, и смеётся довольно, обнимая за шею. – Сумасшедший! Ну так же нельзя! – замечает он, продолжая обнимать. – Я должен идти, брат обыщется. Созвонимся вечером. Джунмён приподнимается на носочках, чтобы оказаться почти вровень с альфой, и прижимается носом к его носу, следом коротко чмокая в губы. Джонин выпускает его из объятий неохотно, удерживая его пальцы в своих до последнего, пока омега не исчезает за углом. – О, катастрофа, где ты делся? – Чондэ сидит на вышеупомянутой лавке и встречает его удивлённым взглядом, протягивая стакан с кофе. – Увидел котёнка, было интересно, куда он убежал. Джунмён плюхается на лавку возле брата, улыбкой благодаря за кофе и делая глоток, вскидывает взгляд, замечая в проходящем мимо их лавки человеке снова совсем знакомые нотки аромата, плечи, походку и улыбчивый хитрый взгляд, брошенный на него из-под кепки да из-за маски. Глотая смешок, Джунмён всё-таки делает глоток.***
Солнечно. Джонин, выглядывая из-за солнечных очков, наблюдает, как младший брат двигает через двор привычно в своей учебный корпус. Рюкзак с этого ракурса кажется вдвое больше, чем сам Бэкхён и он постоянно перекатывается с пятки на носок и чуть подпрыгивает, пока лавирует между другими студентами. И так же привычно, пока его ещё можно отсюда рассмотреть, оборачивается у ступенек в корпус, чтобы ещё раз помахать на прощание. Джонин, вскидывая руку, так же машет в ответ и улыбается себе под нос. Своей немного детской непосредственностью от иногда напоминает Джунмёна – когда такой искренний и открытый. Цепляя шлем брата сзади к багажнику, Джонин вставляет ключи в зажигание и усаживается на мотоцикл как положено, и уже собирается ехать, отправляя очки на глаза, как положено, когда вдруг отвлекается на что-то постороннее рядом. Вернее – на кого-то! А отвлекается потому, что возникающий недалеко человек, судя по всему, ищет его младшего брата, и Джонин, быстро складывая два и два, вдруг понимает, кого видит перед собой лавки недалеко от парковки всего в паре-тройке метров. А понимает он тому, что появляющийся рядом альфа выше его на голову, но такой до невозможности нерасторопный, немного неуклюжий и настолько по-детски растерянный, пока оглядывает университетскую парковку в поисках кого-то и следом непроизвольно зовёт коротким «Бэкки?», потянувшись за своим телефоном, что Джонину всё тут же становится понятно. – Вы разминулись! – зовёт он довольно громко, чтобы альфа выше его на голову, но значительно младше на вид, услышал и повернулся в его сторону, глядя в ответ удивлённо и немного растерянно. – Он буквально пару минут назад убежал вприпрыжку в свой корпус. – Ясно, – альфа кивает в ответ, хватаясь за лямки своего рюкзака, чтобы как-то скрыть волнение, и Джонин улыбается – просто Бэкхён тоже делает так именно с этой целью, чтобы куда-то деть руки. – Благодарю. – Не за что, – отзывается он, всё ещё с улыбкой глядя на альфу, ожидая, как же тот поведёт себя дальше, ведь не каждый день ты непроизвольно встречаешь старшего брата своего омежки, правда? – Хён, а… – альфа тушуется и тут же следом теряется, опуская взгляд и Джонин глотает добродушный смешок – наверное, альфа зовёт его так непроизвольно в силу того, как к нему обращается сам Бэкхён. – Извините… – Всё правильно, – Джонин кивает, не прекращая улыбаться. – Джонин-хён. – Бэкки много о вас рассказывал! – находится альфа. – Бэкхён! – исправляется тут же. – О тебе. – О тебе, – кивает с улыбкой Джонин снова. – Рад это слышать, – замечает он. – Я о тебе тоже слышал. – Правда? – вскидывает огромные карие глаза на него альфа, глядя с удивлением и радостью. – Правда, – очередной кивок. – Чанёль, правильно? – Да, это я! – и взгляд младшего альфы тут же вспыхивает восторгом. Джонин вздыхает добродушно, мысленно радуясь, что им с Джунмёном не по 19 и они не выдают своих чувств так по-детски ярко и очевидно, как эти двое. – Рад встрече! – Джонин протягивает ему руку и Чанёль принимает ту довольно крепким рукопожатием. – О! Джонин смотрит куда-то Чанёлю за плечо, отпуская его ладонь, и тот тоже оборачивается, потому что Бэкхён, выходя обратно во двор в поисках альфы, обнаруживает того возле брата и спешит к ним, краснощёкий и взволнованный самую малость, пытающийся это скрыть. – Хён… – зовёт неуверенно, вырастая третьим рядом. – Привет. Давно не виделись, – добродушно отзывается Джонин. – А мы тут немного познакомились. – Да, хён сказал, что мы разминулись и что ты ушел в корпус! – подтверждает его слова Чанёль. – А я тебя там искал. Бэкхён смотрит на каждого из альф по-очереди, затем заметно выдыхает с облегчением, понимая, что, кажется, есть контакт. – Вам не время? – прерывает короткую паузу Джонин, бросая взгляд на свои наручные часы. – Да, хён, мы пойдём. Бэкхён подаётся к нему, чтобы обнять и тыкнуться носом в щёку, совсем как в детстве, чтобы без слов сказать «спасибо». – Хорошего дня. Откуда-то издали доносится звонок и студенты во дворе активизируются, устремляясь в корпус. Джонин провожает брата с его альфой взглядом, которые, сплетая пальцы, тоже убегают скорее на учёбу и, наконец, заводится. Одного омежку на попечительство сдал, теперь можно подумать и о своём!