***
– Ты можешь поверить, что это происходит в реальности? Джунмён забирается на свою кровать, поджимая под себя ноги, когда на той стороне принимают вызов, и откидывает край одеяла. – Едва ли! – Джонин хмыкает. – Но я могу со стопроцентной уверенностью сказать, что они ни до чего не договорятся, по крайней мере в этот первый раз. – Почему? – Джунмён вешает нос да двигает в ванную комнату искать свои носки, потому что из-за открытого балкона в его спальне довольно свежо. – Джунмён-а, ну подумай сам: это будет первая попытка адекватного разговора за последние… сколько нам? 25 лет! Они сначала возьмутся выяснять отношения, поскандалят и разойдутся. Но для нас и это уже прогресс! – У тебя не слишком позитивные… – Джунмён возвращается в спальню и следом вдруг охает вслух, обнаруживая альфу у косяка балконной двери, опираясь о него плечом и с улыбкой глядя на него оттуда. –…прогнозы. Джунмён охает и бегом преодолевая расстояние между ними, тут же обнимая за шею и прижимаясь к его груди. – Ты что тут делаешь? – зовёт в сильное плечо, но отстраняться не спешит. – Тебе отдохнуть нужно. Когда тебя отпустили домой? – Ещё днём, – отзывается Джонин. – Я же говорил, что всё в порядке. Джунмён выдыхает с облегчением, чуть отстраняясь, когда замечает тугую повязку на его левом плече от ключицы к запястью. Осторожно гладит кончиками пальцев, следом прижимается к плечу губами, оставляя там поцелуй, вздыхает. – Помнишь, – зовёт Джонин мягко, накрывая его щёку ладонью, и Джунмён спешит прижаться к его ладони покрепче, накрывая своими пальцами. – Я рассказывал, что отец говорил мне об ответственности за своего омегу? – Джонин-а, я не хочу, чтобы это так работало, – Джунмён в очередной раз вздыхает, устремляя на него взгляд. – Не хочу, чтобы это было в ущерб тебе! – Джунмён снова прижимается щекой к его ладони, следом целуя ту внутри посредине. – Ты как вообще из дому сбежал? Как залез? – У меня же не перелом, – Джонин улыбается. – Только ушиб мягких тканей. Ничего страшного. – А как же бедро? – Джунмён хмурится, подозревая, что всё серьёзнее и его просто пытаются успокоить. – И там тоже, – Джонин кивает. – Думаешь, хромая и не в состоянии работать рукой или ногой, я бы рискнул лезть в окно на второй этаж? – хмыкает он с улыбкой. – Я тебя, конечно, люблю, но хотел бы ещё пожить, знаешь ли! – Джунмён прыскает, упираясь лбом ему в грудь и прикрывая глаза. – Я ненадолго, – зовёт Джонин. – Бэкки там дома контролирует, чтоб меня не спохватились. А я только обнять тебя. Джунмён в очередной раз поднимает к нему глаза и поддаётся, когда альфа заключает его лицо в ладони и накрывает губы ласковым поцелуем.***
День «Х» наступает, отчего-то, так неожиданно, что Джонин не успевает понять, когда успевает пройти целая неделя. Бэкхён с Кёнсу приходят вниз в прихожую, чтобы вместе с ним проводить родителей. Последний усаживается на комод, Бэкхён же прижимается щекой к его плечу, наблюдая за последними приготовлениями уже буквально у порога. – Удачи! – зовёт Кёнсу, когда родители оборачиваются, чтобы взглянуть на них. – Мальчики, пожалуйста, не забудьте сделать своему хёну перевязку, хорошо? – просит папа, получая в ответ согласные кивки. – Прошу, только не поубивайте там друг друга! – Джонин открывает перед родителями входные двери, выпуская их во двор к машине. Машина выезжает из двора, отец слегка сигналит на прощание и Джонин вновь закрывает за ними двери, возвращаясь к младшим. – Интересно, в каком настроении они вернутся? – замечает Кёнсу в слух, болтая ногами, пока продолжает сидеть на комоде. – Как вам кажется, что-то разрешится? – Вряд ли, – Джонин пожимает плечами. – Не так быстро. Это только первая встреча спустя много лет – им нужно дать время. – Хён, ты так говоришь, как будто они поехали мириться! – Кёнсу хмыкает. – Су-хён, разговаривать по-человечески, – исправляет его Бэкхён. – Разве это плохо? Хён и так уже пострадал от всей этой ситуации с журналистами. Мне больше не хочется, чтобы это повторилось. – Мне тоже! – Кёнсу кивает. – Я буду у себя. Джонин оставляет младших в прихожей и уходит в свою спальню наверх. В этот вечер взволнованно ожидать родителей остаётся не только он!***
Джунмён располагается в гостиной на диване, кладёт рядом телефон, заворачивается в плед и садится ожидать, едва родители переступают за порог. Не рассорятся ли они ещё больше? Смогут ли поговорить или всё будет так, как предполагал Джонин? Договорятся ли о чём-то? Не усугубят ли ситуацию ещё больше? Альфа отзванивается ему, как и договаривались, когда его родители тоже уезжают из дому на встречу, и Джунмён нервно заламывает пальцы, а следом крутит в них телефон, пока ждёт в гостиной час и два, и даже три, в итоге просто засыпая на диване, как в детстве, когда до поздна ждал возвращения родителей со свидания. – Мён-а, – Чондэ мягко прикасается к его плечу, чтобы не напугать и разбудить, когда в прихожей слышится чужое присутствие, но Джунмён продолжает спать, а потому Чондэ тянется снова. – Не нужно, – негромко зовёт отец, появляясь в гостиной. – Пусть спит. Взрослый альфа приседает возле дивана, чтобы посильнее укутать в плед и разгибается, намереваясь поднять на руки, чтобы отнести наверх спать в его постель, как положено, но Джунмён просыпается, узнавая этот знакомый с детства жест, и тут же садится, цепляясь за руки отца, мгновенно просыпаясь, тут же вопрошающе глядя ему в глаза. – Ну что? – зовёт чуть нетерпеливо. – Как всё прошло? Вы до чего-то договорились? – Ну, – в гостиной следом появляется и папа, усаживаясь возле него на диван с другой стороны. – Есть две новости… – Хорошая и плохая? – Чондэ кривится, пытаясь угадать. – Мы ни до чего не договорились, – отзывается отец. – Пока! – уточняет следом. – Почему? – Чондэ хмурится. – Ну, это не так просто, как тебе кажется, Чондэ-я, – отзывается папа. – Ты же взрослый мальчик и должен понимать, что… альфам не всегда легко найти общий язык с первого раза. Тем более…в нашей ситуации. – А какая тогда вторая новость? – неуверенно уточняет Джунмён, понимая, что Джонин, как обычно, оказался прав: они не решали проблемы, а создавали их – ругались! – Хён скоро приедет, – выдыхает папа с улыбкой, глядя, как удивляются друг за другом и Чондэ, и Джунмён. – Вы не рады? – Хён приедет помогать разбираться или потому, что забыл, как мы выглядим? – Чондэ вопросительно вскидывает бровь. – Хён выступит в роли нейтральной стороны, – отец вздыхает. – Вы же знаете, что он – талантливый дипломат. – И вы вызвали Минсок-хёна из Америки ради этого? – Чондэ присвистывает. – Видно, дела сегодня, правда, были плохи и альфы не просто не нашли общего языка, а наверняка ещё и попытались пару раз убить друг друга. Папа с улыбкой отмахивается, отец хмурится, Джунмён вздыхает. Кажется, слова брата попадают точно в цель!***
– Мне не нравится! – выдыхает Джунмён, едва принимает вызов. – Мне не нравятся эти разговоры по телефону. Я так долго жить не смогу. Это не то, что раньше, когда кроме них ничего и не было. – Расскажи лучше, как дела, – настаивает Джонин, – знаю, что не нравится, – выдыхает он устало. – Как и мне, но разве есть выход? Раньше мы могли хотя бы поехать на другой конец города, а теперь репортёры достанут нас и там. – Я хочу, чтобы всё побыстрее разрешилось, – Джунмён, слышно по голосу, заметно вешает нос, – но, с другой стороны, мне очень страшно, к чему всё это может привести. – Мы же уже это обсуждали – три выхода. Подтвердить догадки, отказаться или рассказать правду! – рассуждает Джонин. – Что твои говорят? Когда хён прилетает? – Послезавтра, – Джунмён вздыхает. – Джонин-а, – зовёт вдруг по имени, – я…я, наверное, расскажу хёну правду. Про нас. – Доверяешь ему? – Джунмён угукает в ответ. – Точно знаешь, как он отреагирует? – снова короткое согласие. – Не сдаст тебя родителям? Тогда хорошо. – Хён всегда считал всю нашу вражду глупой и никогда особо в ней не участвовал. Да и не был он в Сеуле много лет на постоянной основе, поэтому и не включён во всё это. К тому же отец действительно прав – хён профессионально умеет подбирать слова и аргументы. Это ведь его профессия. Только в этот раз придётся поработать дипломатом для своей семьи. – Тогда… – виснет пауза. – Тогда нам, наверное, нужно поговорить с ним, да? – Вам с ним? – уточняет Джунмён. – А ты хочешь? – Получить по зубам от твоего старшего брата? – Джонин глотает смешок и Джунмён тоже не сдерживает слышной улыбки. – Нет, конечно. Но соглашусь на это лишь с условием, что он не настолько холит тебя, как отец. – Настолько, – соглашается Джунмён, не прекращая улыбаться. – Но хён умеет мыслить рационально и отключать эмоции, если нужно. В отличии от папочки, у которого вообще отдельная сводка правил и законов, касающихся непосредственно меня. – Опасно! – тянет Джонин, присвистывая следом. – В любом случае, если ты расскажешь ему правду, думаю, у него всё равно возникнут вопросы, как у любого нормального старшего брата. – Ты разговаривал с Чанёлем? – уточняет Джунмён. – О чём? – О Бэкки! – Нет. Но мой брат, знаешь ли, не встречается натихоря с тем, кого по мнению своей собственной семьи, должен проклинать и ненавидеть! – Джонин хмыкает. – И то верно.***
– Мой хён приехал! Джунмён, слыша радостные возгласы внизу, тут же схватывается на ноги и спешит скорее на голоса. Видит старшего брата с верхней ступеньки лестницы и тут же сбегает вниз совсем спешно. Минсок успевает только оставить сумку, обняв папу едва, когда Джунмён налетает на него, буквально повисая. – Привет, Белоснежка! – ласково зовёт он, улыбаясь, обнимая в ответ. – Привет, хороший мой. Ну ты как? – Ты приехал, значит уже лучше! – Джунмён звонко целует в щёку, продолжая обнимать. – Мальчики, пирог будет через полчаса – спускайтесь. Папа, понаблюдав за ними с порога кухни, уходит обратно. Джунмён хватает брата за руку и тянет за собой наверх – ему так много нужно рассказать. Позже, как умывается с дороги и переодевается в домашнее после быстрого душа, старший на 8 лет альфа плюхается рядом на застеленную кровать возле Джунмёна, складывая руки под головой, и устремляет на младшего взгляд. – Ну, – позволяет он. – Рассказывай. – Хён, такое дело… – Джунмён на мгновенье теряется, с чего начать. – Что отец рассказывал? – Папка сказал, что вас с Джонином журналисты застали за очередной ссорой и выдали всё так, словно это была не ссора, и словно вы тайно встречаетесь, пока родители делают вид обратного, чтобы оставаться на плаву в бизнесе. Минсок пересказывает совсем кратко, опуская яркие эпитеты отца в сторону Джонина и журналистов. – Хён, – выдыхает Джунмён, зная, что рядом лежащему человеку он может доверять больше, чем себе. – Это действительно была не ссора. – Дальше ты скажешь, что вы действительно тайно встречаетесь? – уточняет брат, но в его голосе и виде Джунмён не видит неприязни или удивления. – Да, хён, – Джунмён кивает. – Уже одиннадцать месяцев. Минсок присвистывает. – Ну это было очевидно, – вздыхает старший, следом улыбаясь, и раскрывает руки. Джунмён мостится на его плече, обнимая поперёк живота. – Мой маленький мальчик вырос, а ещё, когда он влюблён, его эмоции бьют фонтаном через край. – Так заметно? – Джунмён краснеет, улыбчиво поднимая на брата взгляд. – Что ты влюбился? – уточнеят Минсок, получая в ответ кивок. – Да. И я удивлён, как этого ещё не заметили домашние. – Они привыкли меня видеть каждый день, а потому не замечают изменений. А хён видит меня нечасто, – объясняет младший. – Хён, он – мой истинный. – Вот это вы, конечно, пришпандерённые – столько лет жить на соседних улицах и быть такими слепошарыми! – подытоживает старший брат и Джунмён смеётся ему в плечо. – Родной, но что отец намерен решить. Ты знаешь? – Мне всё равно, – отзывается Джунмён. – Всё равно, только бы у меня был доступ к нему. Но то, что он вообще собрался что-то решать – уже огромный прогресс, хён. – А где вы прячетесь? – вдруг понимает Минсок, удивлённо вскидывая бровь. – Где вы одиннадцать месяцев встречаетесь? – Море. Джунмён просто улыбается. – Пусан? – переспрашивает альфа, получая в ответ кивок, и смеётся. – Какой ты всё-таки хитрун. – Хён, я переживаю, – честно признаётся Джунмён. – Я знаю, папочка любит меня, но он не знает правды, и дай Бог, чтобы никогда не узнал. Он будет делать всё, что посчитает нужным, чтобы уберечь меня. – Твой папочка при надобности порвёт Джонина на мальтийский флаг! – заверяет его Минсок, хлопая по плечу. – И это без знания правды. Потому что, если бы знал, мы бы ему в тюрьму передачки носили после, как он бы сел за убийство. – Хён, а ты будешь на моей стороне? – Джунмён вешает нос, заглядывая старшему брату в глаза совсем жалостливо. – Ну, – тянет Минсок. – Для начала мне нужно с Джонином поговорить, как альфа с альфой, – замечает Минсок. – Я видел его последний раз подростком и совсем не знаю, каким он вырос и стал. Но если моя Белоснежка утверждает, что это тот самый альфа, и доказывает хёну, что любит его, то это что-то да значит. Джунмён, выслушав, довольно жмурится, прижимаясь к чужому плечу покрепче. – Сходим на кофе завтра? – уточнеят. – Хорошо.***
У Хангана сегодня ветрено. Но несмотря на погоду, многие лавки у кафетерия в парке заняты, как и большие деревянные столики. Минсок наблюдает, как младший брат поправляет на себе капюшон и ускоряется, устремляясь вперёд и тут же налетая на ожидающего у одного из столиков альфу. Тот так же, прячась в капюшоне, тут же обхватывает за талию, обнимая в ответ, да отрывает чужие ноги от земли в силу разницы в росте. Приветственно целует. И пока буквально висит на его шее, удерживаемый сильными руками, Джунмён слегка болтает ногами в воздухе совсем по-детски. Сегодня риск быть пойманными обязан быть оправдан! Минсок подходит совсем близко и Джунмён тут же от альфы отстраняется, поворачиваясь к брату. – Джонин-а, ты помнишь моего старшего брата? – уточнеят Джунмён. – Привет, хён. – Здравствуй. С лёгким волнением Джунмён наблюдает, как альфы обмениваются крепкими рукопожатиями. – Солнце, – старший брат обращается к нему, усаживаясь на длинную лавку. – Ты, может бы, сходил за кофе? – предлагает он мягко. – Возьми себе что-нибудь вкусное, – просит он, протягивая ему свою кредитку, которую Джунмён тут же прячет в пальцах. – Хён, тебе что-то взять? – уточняет Джунмён. – Американо с молоком, – просит старший альфа. – Джонин-а? – Как обычно. Джунмён кивает, и отходя, Минсок видит, что он до последнего не отпускает чужих пальцев, с улыбкой оборачиваясь. Едва он исчезает в помещении кафетерия, Минсок жестом и приглашает Джонина сесть рядом. – И как вас угораздило так спалиться? – интересуется он тут же следом, и они с Джонином переглядываются, рассмеявшись. – Честно, хён, – подаёт голос Джонин. – Сам не знаю. Мы скрывались так долго и тут… ума не приложу, как это вышло. – Где встречались? – В Пусане. Я жил там в детстве и у моих родителей там дом, а ваши родители, ты, наверное, знаешь, подарили ему коттедж на день рождения в прошлом году. Здесь, дома в Сеуле старались даже не смотреть лишний раз друг на друга, – Джонин вздыхает в очередной раз и Минсок, устремляя на него взгляд, понимает, что эта тема альфу волнует. – Прятались и шифровались. – Хорошо, – Минсок кивает. – Начнём с самого главного, – выдыхает он. – Сколько вы вместе? Ответы на многие вопросы он уже знает, но хочет знать, что ответит альфа и совпадут ли их слова с Джунмёном. – Одиннадцать месяцев и четыре дня, – следует ответ Джонина и Минсок хмыкает с улыбкой. – Так, – тянет он следом. – Ты его любишь? – Люблю, заразу! – Джонин разводит руками и Минсок прыскает, расхохотавшись, потому что почему-то именно так и представлял себе альфу брата – с этим маленьким пронырой бывает довольно сложно. – За то, что он твой истинный? – отсмеявшись, уточнеят старший альфа. – За то, как он жить не может без кофе, – после короткой паузы отзывается Джонин. – И как одеяло под утро тырит, когда начинает мёрзнуть. И как скручивается ночью во сне в креветочку. И за то, как смеётся и его глаза превращаются в смайлики. А когда стесняется, у него уши краснеют. И даже за то, как отлупить пытается, когда возмущён, а когда ругается и пытается совсем серьёзно что-то донести, топает неосознанно для убедительности ножкой. После этого я уже не могу его слушать, – Джонин прячет в ладони смешок. – Когда ему хорошо, мурчит как кот. И за то, как он пальцы облизывает, когда мороженое жуёт. Обожаю смотреть, как он ест. За то, как обожает огромные худи, как тягает мои и как его пальчики в длинных рукавах почти полностью прячутся. Джонин замолкает и Минсок качает головой с улыбкой. – Да, – подытоживает. – Ответ исчерпывающий. А он тебя любит? – Любит. – Ты уверен? – Ну это ты не у меня должен спрашивать, хён, – Джонин пожимает плечами, но Минсок по глазам видит, что да, он уверен. – И то верно! – У нас всё серьёзно, – Джонин снова пожимает плечами, рассказывая. – Мы больше в догонялки не играем и по углам не зажимаемся, как в начале. – Всё серьёзно – понятие довольно абстрактное, – теперь вздыхает Минсок. – Знаешь, – продолжает Минсок после затянувшейся паузы. – Я не буду открыто выражать протест родителям: не могу и не буду. Особенно отцу. Потому что есть один непреодолимый факт в данном конфликте… – Речь идёт о Мёне, да? – понимает Джонин, осторожно прерывая. – Да, ты прав, – соглашаясь, кивает старший альфа. – Всё верно. Речь идёт о Мёне. Он – младший. Он – любимый ребёнок, он – долгожданный ребёнок. Знаешь, когда я был маленьким и родители ссорились, я думал, что если папа не родит отцу омежку, мои родители разведутся, – Минсок хмыкает с лёгкой горечью. Джонин слушает совсем внимательно. – Конечно, сейчас уже я понимаю, что мои родители разведутся только в том случае, если земля вспять пойдёт. Но в детстве я этого не понимал и этого было достаточно, чтобы понимать сейчас, насколько Мён был необходим, важен, долгожданен. Поэтому, да – отец будет необъективно реагировать на любые аргументы, потому что дело непосредственно касается его любимого маленького мальчика. Он будет отвоёвывать его всеми руками и ногами, ругаться, оскорблять, но будет отвоёвывать. Поэтому здесь есть всего два варианта развития событий! – Минсок разводит руками, устремляя серьёзный взгляд на Джонина. – Первый: я вас поддерживаю. Второй: я поддерживаю родителей, что бы они не решили. Вот и всё. – И какой ты выберешь, хён? – интересуется Джонин ненавязчиво, но Минсок всё равно замечает в его голосе лёгкую тень тревоги. – Об этом вы оба узнаете, когда я сделаю выводы, и когда мы все уже будем сидеть за столом переговоров. – Ясно. Джонин коротко, сдержанно кивает, следом вскидывает взгляд, потому что Джунмён уверенно двигает к ним с подставкой для стаканов, где три штуки, и вручает каждому необходимый, возвращая брату карточку, и следом усаживается Джонину на колени. Минсок глядит на них вместе и ему вдруг думается, что это будут самые сложные переговоры в его жизни!