По канонам Шекспира

Кровать заметно прогибается рядом и Джонин мостится поближе, обхватывая за талию и притягивая к себе поближе, пряча нос в тонкой шее. Джунмён наслаждается близостью с ним и распахивает глаза только тогда, когда Джонин совсем громко втягивает носом воздух, неизменно прижимаясь к его шее, следом за ухом и в плечо.       – Что ты там вынюхиваешь? – интересуется омега, негромко рассмеявшись. – Новое что-то обнаружил?       – Слабо как-то пахнешь, – отзывается Джонин, констатируя. – Тяжело ощутить и различить точно все ноты. Джунмён хмыкает.       – Ну, будут интересные дни – буду сильно. Вы уж определитесь, уважаемый! – Джунмён цокает языком совсем наигранно.       – А когда будут-то? – слегка удивлённо интересуется Джонин, заглядывая ему в лицо.       – Давай посмотрим! – Джунмён протягивает руку к прикроватной тумбочке, дотянувшись за своим телефоном и открывая необходимое приложение. Не обнаруживая пометок в этом месяце и нынешних датах, листает вперёд. – Через 25 дней.       – 25? – подозрительно переспрашивает Джонин. – А чего так много?       – Стоп!... И едва альфа удивляется о сроках, Джунмён, успевший телефон отложить, снова к нему тянется. Вновь глядит в приложение, в этот раз в месяц предыдущий, и вдруг охает.       – 8 дней… – бурчит себе под нос.       – Через 8 дней? – пытается уточнить Джонин. – Больше похоже на правду.       – 8 дней назад… – вместо этого объясняет омега, тут же нахмурившись и непонимающе глядя в экран.       – Хмуришься! – констатирует альфа. – Мне это не нравится.       – Твоего папу!... Рассматривание календарика наталкивает на какие-то, судя по всему, конкретные выводы, и Джунмён тут же схватывается с кровати, пересекая ту и спешно скрываясь в ванной комнате, слышно закрывая за собой двери на защёлку.       – Джунмён-а, что? – зовёт его в спину Джонин довольно громко, поднимаясь следом с кровати и усаживаясь на полу у дверей ванной, чтобы дождаться, когда омега объяснит ему, что происходит. Джунмён в это мгновенье присаживается перед рукомойником, доставая с нижней полки плетённую корзинку и находя в ней экспресс-тест. Спешно читает инструкцию и распечатывает вещицу, спеша инструкции последовать. Руки мелко дрожат. Ответ обещают через 10 минут, но Джунмён нарочно ждёт в два раза больше, следом пряча тест обратно в коробочку и не глядя на результат, выходит из ванной. Молча протягивает её Джонину, сидящему на полу под дверью.       – Что там? – зовёт шёпотом, прося мужа посмотреть, и Джонин, вскидывая на него взгляд и принимая коробочку из его рук, замечает, что омега довольно бледный. Глядя на коробочку, альфа тут же её узнаёт и следом спешит открыть, чтобы достать продолговатую белую вещицу больше напоминающую современную ручку, а не то, чем является. Глядя на маленький экранчик, Джонин слышно присвистывает.       – Плюсик.       – Мне крышка. Джунмён съезжает по двери ванной и опускается возле альфы на пол.       – Мы беременные? – решает на всякий случай уточнить Джонин, глядя на него, и Джунмён, вздыхая, кивает.       – Самую малость.       – Это плохо? – снова уточняет альфа, не понимая до конца реакции омеги.       – Как бы… – Джунмён мнётся, пожёвывая нижнюю губу. – Было бы нет, если бы не наша ситуация, потому что скрывать беременность, знаешь ли, не получится так, как наши отношения. Джонин вздыхает.       – Скажем, как есть.       – Знаешь, как это будет выглядеть? – Джунмён вопросительно вскидывает брови, глядя на него. – Мои скажут, что ты меня изнасиловал. А твои – что я тебя соблазнил. И вообще, если у нас фиктивный брак – откуда вдруг взяться сексу? У нас в брачном договоре об этом целая глава, забыл?       – Я-то нет. А ты? – хмыкает Джонин. – Хочешь, я схожу за ещё одним тестом? Возьму какой-нибудь понадёжней.       – Пожалуйста, – Джунмён кивает согласно, оставляя короткий поцелуй на сильном плече через футболку. – Только побыстрее, хорошо?       – Хорошо. Джонин сменяет только домашние штаны на джинсы, через пару минут уже влезая в коридоре в кроссовки. Хлопает негромко дверь. Джунмён тянется к положительному тесту, глядя на него, и ещё раз перечитывает инструкцию, понадеявшись, словно что-то сделал неправильно, но всё оказывается верно. Вся его жизнь вдруг приобретает тенденцию «не так я себе это представлял». Лет в двадцать ему думалось, что когда настанет этот день, муж засыплет его цветами, а родители расплачутся на радостях и запоздравляют его. На деле же максимум, что ему грозит – это парочка-другая скандалов, и дай Бог, чтобы это никак не отразилось на маленьком человечке внутри него. Потому что на самом деле… это так здорово! А он даже не успел подумать об этом, не успел обрадоваться, не успел увидеть радости нерадивого папашки, побежавшего за новым тестом. Потому что первое, о чём оба они подумали – это договор, родители да их реакция. Реакция в первую очередь! По крайней мере, думается Джунмёну, хотя бы один человек будет очень рад новостям, – это дядя Бэкки! А в том, что он будет классным дядей – сомнений точно нет! Хлопают входные двери. Джонин, судя по звукам, возится в прихожей, следом возвращается к нему в спальню, вручая в руки тест. Омега снова закрывается в ванной и снова выходит оттуда с положительным тестом спустя положенное время. Сомнений больше нет. Откладывает тот возле первого на тумбочку и плюхается на кровать, вздыхая. Джонин возвращается в спальню, слыша, что он вышел из ванной, и замирает на пороге, глядя на него оттуда.       – Мы беременные! – зовёт Джунмён, глядя на него, и Джонин кивает, следом уголком губ улыбаясь.       – Кинуть в тебя шоколадкой? – отзывается альфа. – Швырнуть в тебя цветы или плюшевого гада размером с лошадь? – уточняет он и на последнем выдвинутом предложении Джунмён начинает хохотать.       – Себя в меня швырни! – просит он следом.       – Как провокационно! – Джонин совсем хитро улыбается, отлипая, наконец, от дверного косяка, и Джунмён правда видит в его руках огромного плюшевого зверя, который, при близком рассмотрении оказывается кроликом.       – Нормальные люди, вообще-то, приносят медведей! – скептически тянет Джунмён с наигранным недовольством, но подарок принимает, довольно обнимая пушистого, который раза в полтора больше него.       – Я бы не потерпел такой конкуренции в доме! – фыркает Джонин, показывая ему язык, и сгребает в охапку, предварительно откладывая ушастого в сторону. Джунмён смеётся в его шею и поддаётся, обнимая в ответ. – Мы беременные. Джунмён, слыша это из его уст, в этот раз не сдерживает довольной улыбки – кажется, наконец, доходит.       – Ммм. Джонин целует в лоб, следом в кончик носа и затягивает его в поцелуй совсем головокружительный, но не придавливая собой к кровати, а наоборот меняя их местами и укладывая омегу к себе на грудь, обнимая за талию.       – Я знаю, кому мы расскажем первым, – выдыхает он, когда Джунмён отстраняется после поцелуя, облизывая губы и складывая руки на его груди, а на них голову. – Дядя Бэкки!       – Дядя Бэкки! И переглядываясь, оба смеются.       – Звони! – даёт добро Джунмён, слезая с чужих бёдер и укладываясь рядом на плечо, когда Джонин находит телефон в кармане и совершает вызов на громкой связи.       – Хён! – тут же тянет Бэкхён в трубку, едва вызов принимает. – Привет. Как дела?       – Бэкки, – Джонин бросает короткий взгляд на мужа, который с улыбкой ему кивает. – А мы беременные. Виснет короткая пауза.       – Чего-чего? – по голосу слышно – Бэкхён ошеломлён.       – Ты будешь дядей через девять месяцев, – добавляет Джунмён, пользуясь громкой связью. – Мы решили тебе первому рассказать. Подумали, ты обрадуешься!       – Ёль, мы беременные! – оживает в трубку Бэкхён, и кто-то присвистывает по ту сторону. Джонин с Джунмёном прыскают. – В смысле, не мы. В смысле хён, то есть хёны. Короче, я буду дядей! Представляешь?!       – Представляю! – с улыбкой слышно отзывается Чанёль.       – Как узнали? – снова зовёт в трубку Бэкхён, по голосу слышно, – совсем довольный.       – У меня задержка, – рассказывает Джунмён. – Извели пару тестов. Лежу в обнимку с мужем и с плюшевым гадом размером с лошадь.       – С медведем? – улыбчиво уточняет Бэкхён.       – Нет, Бэкки, твой брат не потерпел бы такой конкуренции! – Джунмён хмыкает и Джонин с Бэкхёном на пару прыскают, рассмеявшись.       – Родители ещё не знают? – уточняет Бэкхён следом.       – Не думаю, что мы бы так просто с тобой хохотали, знай родители, – чуть нервно посмеиваясь, отвечает ему Джонин. – И честно говоря – это проблема. Сам понимаешь.       – В вашем случае – так точно, – Бэкхён вздыхает, – и не маленькая. Ещё не думали, как им сказать?       – Мы и обрадоваться-то ещё толком не успели, – Джунмён вздыхает. – Наверное, нужно будет как-то списать на природу, гормоны и прочее.       – Ага, я представляю, – Бэкхён хмыкает. – Одни будут кричать о соблазнении, другие о насилии. Джонин в очередной раз вздыхает, переглядываясь с мужем – буквально слово в слово.       – Не знаю, как ещё это можно преподнести… – задумывается Джунмён, следом слышна возня в трубке.       – Привет, народ! – слышится по ту сторону на громкой связи Чанёль. – Поздравляю!       – Спасибо! – в один голос звучит ответ.       – Мне думается, вариант с природой и гормонами неплохой, – добавляет Чанёль следом.       – Только нужно правильно всё подать. Мол, что вы всё равно не чужие люди, несмотря на фиктивный брак. И что знаете друг друга хоть немного. И что лучше так, чем как-то по-другому. В общем, давить на плюсы.       – Мой отец с тобой бы поспорил, – Джунмён поджимает губы. – На счёт плюсов.       – Хён, Ёль прав, – соглашается со своим альфой Бэкхён. – Нужно выдать всё так, что у вас не было выбора, мол, интересные дни, все дела, и так вышло.       – Ага, – Джонин усмехается. – Зашло. Джунмён пихает его локтём в бок.       – Мы об этом ещё подумаем.       – Маякните, как решитесь рассказать, хорошо? – просит Бэкхён. – Нужно быть дома, чтобы тушить родителей.       – Кто только моих тушить будет, – Джунмён устало трёт переносицу. – Хён не сможет приехать в этот раз.       – Да уж, а по телефону точно не вариант! – Джонин пожимает плечами. – Ладно, Бэкки, мы на связи. Пока, Ёль.       – Пока.

***

      – Я придумал! – первое, что говорит Джонин, когда Джунмён принимает входящий от него вызов, сидя в холле офиса внизу в кафетерии и краем глаза наблюдая, как отец заказывает для них напитки.       – Что придумал? – уточняет Джунмён. – Каким способом предпочтёшь умереть от рук моего отца? – посмеиваясь совсем невесело, уточняет Джунмён.       – Почти, – соглашается Джонин. – Мы позовём их в ресторан на ужин, – берётся рассказывать он. – Только родителей. И расскажем там.       – Они воспримут это, как праздник, как хорошую новость, – отзывается Джунмён. – Точнее решат, что это так воспринимаем мы.       – Да и пусть! – Джонин фыркает. – Потому что это праздник и хорошая новость! – Джунмён смеётся в ладонь, чувствуя, как тепло в груди, потому что его слова греют буквально физически. – Суть в том, что они не смогут закатить громкого скандала и подраться прямо в ресторане!       – Ты либо переоцениваешь нас, либо недооцениваешь наших отцов! – Джунмён присвистывает.       – Дослушай, – настаивает Джонин. – В конце концов, ты можешь просто эффектно грохнуться в обморок, и все перестанут орать!       – Вот так картина! – Джунмён снова смеётся. – Представляешь, тебе приносят дессерт, а муж на полу!       – Я не дам тебе упасть, ты за кого меня держишь!? – Джонин наигранно фыркает. – На это и ставка, вообще-то! Джунмён снова смеётся.       – Веселишься там? – уточняет альфа, но Джунмён слышит, что его голос звучит мягко, ласково и доброжелательно.       – Так жутко хочу тебя обнять! – Джунмён вздыхает, признаваясь в трубку. Альфа посмеивается.       – Гормончики пошли шалить, да? – уточняет он следом.       – Угу, – снова так же честно признаётся Джунмён, – всё, папочка идёт ко мне. Вечером обсудим план действий!       – Никакого кофеина, Ким Джунмён! – успевает с наигранным или не очень возмущением прогреметь альфа в трубку прежде, чем Джунмён выдыхает, что любит его и сбрасывает вызов, откладывая телефон.       – Держи, солнце! – отец садится в кресло напротив за небольшим столиком, предварительно оставляя перед ним большую чашку какао. – Хорошо себя чувствуешь? – уточняет следом. – Даже не верится, что в такое время ты можешь пить не кофе! Джунмён глотает смешок, отмахиваясь.       – Вкус детства, – оправдывается кое-как. – Папочка, – зовёт следом, решив, что это хорошая идея – немного прощупать почву. – А какие планы на пятницу?       – Пока никаких, малыш. А что? Есть предложения? – уточняет родитель, вопросительно вскидывая одну бровь и Джунмён тут же отрицательно качает головой.       – Нет, просто спрашиваю на случай, если предложения вдруг появятся, – отвечает Джунмён. – Папа же дома, да?       – Джунмён-а, ты что-то темнишь, – усмехаясь, тянет отец. – Я слишком хорошо тебя знаю, хитрун! Отец пересаживается к нему поближе на диванчик и обнимает за плечи, а Джунмён на мгновенье перестаёт дышать, напрягаясь и надеясь, что любимый родитель никоим из образов сейчас не унюхает и не узнаёт лёгкой примеси чужих нот в его аромате. Потому что Джонин уже унюхал! И оно может не удивительно: во-первых, он знает правду; во-вторых, очень чутко и чётко различает все полутона его аромата; а в-третьих, – любит! И когда вечером после рабочего дня они с отцом выходят из офиса, чтобы отправиться домой, Джунмён вдруг находит его взглядом чуть в стороне на парковке у машины и едва сдерживает улыбку. Отец смотрит чуть строго и насторожено и провожает его взглядом к альфе после, как Джунмён целует его в щёку и прощается.       – Он ещё смотрит? – интересуется Джунмён, когда замирает напротив мужа спиной к родителю, но шагать ближе не спешит.       – Ещё как! – Джонин присвистывает с улыбкой. – А вот что, если я сейчас… Джунмён вдруг понимает, что ладони альфы тянутся к его талии и осторожно делает шаг прочь.       – Не думай даже! – предупреждает, грозя пальцем, глядя на мужа совсем строго. – Ну нужно доводить их до кипящего состояния раньше наших новостей!       – Да уж, – Джонин хмыкает. – Тогда уж только огнетушитель поможет! – сдаваясь, Джонин обходит машину, открывая ему дверь, и ожидает, пока Джунмён окажется в салоне, пристёгиваясь, чтобы следом закрыть её. Обходя машину и бросая короткий взгляд на свёкра, который так же замирает у своей машины в нескольких метрах от них, Джонин садится за руль. – Жалко, что лобовое стекло не тонированное. Джунмён глотает смешок, но тянется навстречу, чтобы скользнуть пальцами в его ладонь, пряча их там. Отец, выезжая из парковки первым, сигналит на прощание и Джунмён посылает ему воздушный поцелуй. И только на ближайшем долгоиграющем светофоре Джонин, наконец, наклоняется к нему, потянувшись, и прижимается носом за ухом, и следом к шее, оставляя на белоснежной коже несколько ласковых поцелуев. Чуть задремавший сидя в кресле, Джунмён улыбается довольно, поворачиваясь в его сторону, но глаз не спеша открывать.       – Мандаринка, – шепчет Джонин, целуя в щёку. – Две мандаринки – побольше и поменьше. Джунмён улыбается ещё шире, подаваясь к его лицу, и всё так же не распахивая глаз, отвечает на короткий поцелуй. Табло у светофора мигает, информируя, что скоро можно будет ехать. Джонин ставит нужную передачу, но прежде, чем отправляет ладонь на рычаг переключения передач, успевает накрыть ладонью под мягкой тканью кардигана тёплый, ещё совсем плоский живот. Джунмён так же на пару мгновений накрывает его ладонь своей, не прекращая улыбаться, и позволяет убрать, когда наступает время ехать.       – Так ты одобряешь мой план с ужином? – уточняет Джонин уже вечером дома, когда вручает в ожидающие руки мужа большую парующую чашку чаю и плюхается рядом с ним на кровать, но пониже, с головой забираясь под его домашнюю футболку и прижимаясь щекой к животу.       – Я переживаю, – честно признаётся Джунмён, наблюдая сверху, как забавно топорщится футболка и следом интуитивно напрягаясь, когда чувствует поцелуи на коже. – Щекотно!       – Думаешь, не сработает? – уточняет Джонин, выбираясь из-под футболки и теперь прижимаясь к чужому животу через её ткань. – Я надеялся, что это хоть немного сбавит их пыл. Пытаюсь найти выход.       – Я знаю, – Джунмён ласково улыбается ему сверху-вниз, путаясь пальцами в его волосах. – А я вот бесполезный.       – Как это – бесполезный? – Джонин фыркает, вскидывая на мужа взгляд. – А у кого тут пузожитель базируется? Джунмён привычно вздрагивает, реагируя на нелюбимое слово, и тут же хмурится.       – Опять это слово! – возмущается наигранно. – Просил же так не называть…       – Пузожитель! – выкрикивает Джонин с улыбкой, довольно наблюдая за реакцией мужа. – Пузожитель мой любимый! – и снова забирается под футболку с головой, берясь целовать живот. – Мой пузожитель, папка тебя отвоюет! Джонин снова прижимается щекой к животу и Джунмён цокает языком, закатывая глаза, но всё-таки складывает ладони у него на голове через футболку, мягко поглаживая.

***

      – Так значит родители не в курсе, что это общая встреча? – уточняет Бэкхён по телефону, когда Джонин звонит ему по дороге в ресторан из машины по громкой связи.       – Сюрприз! – чуть нервно выдыхает Джунмён, отвечая на вопрос.       – Хён, ты только смотри осторожно. Тебе стрессы ни к чему! – обращаясь к нему, зовёт Бэкхён.       – Бэкки, эффектный обморок – это часть нашего плана! – уточняет Джонин и Бэкхён заметно вздыхает.       – А вы советовались с Минсок-хёном? – уточняет он следом. – Он всё-таки дипломат со стажем, что посоветовал?       – Сказал, что общественное место – хорошая идея. А вторая реакция, если что, будет заведомо уже не такой сильной, как первая, – отзывается Джунмён. – Но от этого мне, почему-то, спокойней не становится. Бэкхён снова совсем слышно вздыхает.       – Когда родители вернутся домой и расскажут нам с Кёнсу-хёном, я постараюсь сделать удивлённое лицо. Но нужно будет ещё успокоить хёна.       – Не перестарайся, – просит Джонин его. – Твоя позитивная реакция натолкнёт его на мысль, что ты узнал раньше остальных.       – Ну и что? – переспрашивает Бэкхён. – Неужели хён не мог рассказать мне раньше?       – Кёнсу обидится.       – Не подумал, – Бэкхён замолкает. – А как вы скажите? В смысле – формулировку придумали?       – Как есть, – отвечает Джунмён. – Что тут ещё крутить!       – Только не говорите «мы», как мне, – советует Бэкхён. – Их это выведет, и начнётся вот это фирменное «какое ещё «мы»!?». И не начинайте разговор с фразы «нам нужно поговорить». Психологи говорят, что это заведомо настораживает и напрягает собеседника. А они и так нервные, – Бэкхён чуть растерянно смеётся. – Особенно в компании друг друга.       – Я уже начинаю думать, может, развернуться сейчас и поехать домой, а всем только написать сообщение, – Джунмён хмурится, вздыхая. – Знаю, что плохая идея!       – Просто настаивайте на своём, – мягко подсказывает Бэкхён. – И всё будет хорошо.       – На каком – своём? – уточняет чуть насторожено Джонин.       – Хён, ну вы-то свой брачный договор лучше меня знаете, правда? – объясняет Бэкхён. – Хорошо, настраивайтесь! Я не буду отвлекать и держу за вас кулаки!       – Пока, Бэкки. Джунмён тянется к чужому телефону в подставке, чтобы отключить вызов и следом на несколько мгновений прикрывает глаза, накрывая живот ладонями.       – Что мы сегодня от них услышим? – зовёт, глаз не распахивая, и Джонин слышит тревогу в его голосе.       – Какая разница, что они скажут? – уточняет он спустя пару мгновений, когда припарковывается и останавливается. – Главное, как там поживается ему! – Джунмён чувствует, как его отстёгивают, и следом не сдерживает улыбки, потому что муж целует его живот через рубашку. – И как это ощущается нам, – продолжает он. – А нас, по-моему, всё устраивает!       – Ещё как! – Джунмён кивает с улыбкой, обнимая за шею, когда альфа поднимается, замирая напротив его лица, и довольно улыбается, когда Джонин прижимается носом к его носу прежде, чем поцеловать. Джунмён прячет пальцы в его ладони до последнего, пока может держать его за руку, когда они двигают в ресторан в указанное время к забронированному столику, где уже ожидают родители, сидя напротив и привычно полностью игнорирую существование друг друга.       – Береги пузожителя! – успевает шепнуть Джунмёну альфа прежде, чем они подходят довольно близко, чтобы быть увиденными, и Джунмён прячет за ладонью улыбку, потому что в этот раз это слово совсем не кажется неприятным, а таким уже привычным и таким, если честно, Джониновым.       – Привет. Каждый из них здоровается со своими родителями и со свёкрами тоже, занимая следом свои места за столом. Джонин, пользуясь тем, что они сидят рядом во главе стола и немного скрываются за ним от родителей, осторожно накрывает тонкие белоснежные ладони своей одной, чуть сжимая в ободряющем жесте, потому что Джунмён дрожит, едва вопросительные взгляды присутствующих взрослых альф и омег устремляются на них.       – Что-то случилось? – мягко подталкивает начать разговор папа Джонина после, когда принесён их заказ, подали напитки и атмосфера, кажется, должна немного смягчиться, только ничего не помогает. Напряжение буквально повисает в воздухе. Джунмёну кажется, что воздух густой и тяжёлый. Джонин впитывает, как губка, исходящее от него волнами, совсем заметное волнение. Омега цепляется за его большой палец, сжимая и разжимая тот, чтобы как-то успокоиться, и вдруг понимает, что боится до такой степени, что земля, кажется, начинает уходить из-под ног, даже несмотря на тот факт, что он сидит. Неожиданно становится душно и как-то жарко, и свет вокруг вдруг словно начинает исчезать, темнея, и картинка перед глазами отчего-то мутнеет. И уплывающим сознанием Джунмён понимает, – отчего, отчаянно стараясь ухватиться за реальность.       – Милый, ты как-то побледнел! – откуда-то сбоку доносится папин голос. Джунмён благодарно кивает, когда с другой стороны папа Джонина вдруг протягивает ему стакан воды. Джонин прижимается тыльной стороной своей прохладной ладони к его щеке и Джунмён тянется вслед за его прикосновением, фокусируя на нём взгляд, понимая, что становится немного лучше: картинка развидняется и потолок перестаёт кружиться. – Что на тебя нашло? – мягко зовёт папа, глядя взволнованно, и Джунмён, стараясь не смотреть на отца, фокусирует взгляд теперь на папе, уже видя по глазам, что да, он знает, он понимает, подсознательно. Потому, что тоже омега. Потому, что у него тоже есть дети. И папа Джонина понимает тоже, потому что Джунмён посылает и ему взгляд, совсем многозначительный, вдруг понадеявшись, что это та поддержка, которая, несмотря ни на что, сейчас даст свои результаты. И не ошибается!       – Обычно сознание уплывает так… – выдыхает свёкр. – …во время беременности.       – В яблочко! – роняет следом Джонин довольно громко для всех присутствующих за столом, и пауза теперь виснет основательная. По лицам взрослых альф и омег заметно, что осознание приходит окончательно и бьёт таким весомым обухом, что это мгновенно отпечатывается на них. Джунмён делает ещё пару глотков воды, окончательно приходя себя, и садится в кресле ровно, снова позволяя Джонину незаметно заключить его пальцы в свою ладонь.       – Повтори-ка, Джонин-а, что ты только что пытался нам сказать! – просит отец Джонина, но тот смотрит на родителя уверенно и кивает только.       – Мы беременные! Джунмён выдыхает, вспоминая совет Бэкхёна не использовать это «мы», но слишком поздно, потому что до их отцов доходит окончательно, а от него отходит. Точнее уплывает. Сознание. Снова.       – Джунмён-а, ну чего ты? – снова зовёт папа, наклоняясь над ним, и свёкр машет рядом салфеткой, он тоже выглядит взволнованным. Джонин обнимает за талию несмотря на то, что они сидят.       – Может, на воздух? – просит и Джунмён кивает, позволяя поднять себя на ноги.       – Совсем плохо? – папа поднимается на ноги следом, чтобы выйти тоже.       – Переволновался. Джунмён не узнаёт свой собственный тихий голос.       – А, по-моему, стоит снова сесть! – подаёт, наконец, голос отец. – Отдохнуть, прийти в себя и, наконец, всё обсудить.       – Падай. Джонин словно чувствует, давая команду, но вновь накатывает совсем не наигранное головокружение и Джунмён понимает, что снова теряет равновесие, когда в этот раз упасть не позволяют уже крепки объятия отца, удерживая его на ногах. Джунмён прижимается щекой к его плечу, вскидывая взгляд на мужа, который совсем близко, теперь вместо своего папы машет салфеткой у его лица, чтобы обеспечить чуть больше воздуха.       – Командовать не надо, я могу и сам. Шепчет омега после, как более-менее уверенно вновь оказывается стоять на ногах и ему помогают сесть в кресло. Когда головокружение окончательно сходит на нет и заказанный чай оказывается необходимой температуры, Джунмён обхватывает чашку ладонями, глядя куда-то вниз, и ждёт, что, наконец, скажут взрослые альфы и омеги.       – Значит, ты беременный! – констатирует отец Джонина, нарушая тишину, когда за столом та снова повисает в виде совсем неловкой паузы. – Это точно?       – Да, точно, – Джунмён кивает. – К врачу на следующей неделе.       – От Джонина?       – От мужа. Джунмён в очередной раз кивает, глядя на свёкра и только сейчас впервые замечая, как сильно Джонин похож на отца.       – Джунмён-а, на чистоту, – подаёт голос его отец и Джунмён видит, как папа накрывает ладонь отца своей, поглаживая, чтобы, судя по всему, чуть успокоить. – Тебя к чему-то принуждали?       – Может стоит подбирать слова, когда речь идёт о моём сыне? – привычно вмешивается отец Джонина, перебивая.       – Пусть ребёнок ответит! – мягко, но настойчиво просит папа Джунмёна и снова повисает пауза совсем неловкая. Взрослые альфа и омега недовольно переглядываются. Джунмён вздыхает, ранее понадеявшись на поддержку.       – Нет, – отрицательно качает головой Джунмён. – Были интересные дни… – начинает он чуть неуверенно, бросая короткий взгляд на Джонина и получая кивок от него. – И так вышло…       – Он не был в городе в твои последние интересные дни! – вновь вмешивается отец. Джунмён прикусывает щёки изнутри.       – Не был! – вступает Джонин, вскидывая на свёкра взгляд. – Вернулся в последний день только.        – Джонин-а, – зовёт его папа и Джонин переводит на него взгляд. – А тебя принуждали к чему-то?       – К чему? К близости с омегой? – Джонин откровенно удивляется вопросу, Джунмён тянется к нему под столом незаметно, обхватывая пальцами его запястье, успокаивающе то поглаживая.       – Спрошу иначе – тебя соблазняли?! – уточняет отец.       – Вы за кого держите моего сына? – вновь закипает отец Джунмёна.       – Вы просто послушайте себя со стороны, – просит Джонин следом, по очереди глядя на каждого из их родителей. – О чём вы спрашиваете?       – О том, на каких основаниях были нарушены условия брачного договора, – отзывается отец Джунмёна. – Те условия, которые никак не могли быть нарушены.       – Это было незапланированно! – перебивает Джунмён.       – Не дай Бог, чтоб это оказалось ещё запланировано! – фыркает отец Джонина.       – Мне казалось, мы тут все – взрослые люди, и понимаем, как устроен мир, – вновь подаёт голос Джонин. – Я вам ещё раз напомню – у вас будет внук.       – О каком внуке речь, когда не могло быть и речи о какой-либо физической близости? В вашем договоре указано – ничто из этого недопустимо против воли одной из сторон. Вы оба пытаетесь доказать, что это было не против чьей-либо воли, но и ненамеренно и незапланированно. Тогда как? Случайно? Ветром надуло?       – Отец! – прерывает Джонин, посылая родителю недовольный острый взгляд. Джунмён чувствует, как напрягаются его руки, сжимаясь в кулаки, и скользит пальчиками в ладонь, чтобы разжать. – Так вышло.       – Так вышло – это неадекватный ответ! – замечает отец Джунмёна. – Это подростковые шалости без осознания последствий своих действий.       – Пересмотрите наш брачный договор, – предлагает Джунмён. – Внесите вместе с юристами нужные пункты и правки.       – А правки о том, что в случае нарушения условий договора брак расторгается? – интересуется отец Джонина, вопросительно заламывая бровь. – Ммм?       – Мы не говорим сейчас о расторжении, – смягчает мужа папа Джонина, прикасаясь кончиками пальцев к плечу альфы в совсем мягком и успокаивающем жесте. – У нас есть сейчас другая проблема, которую нужно решать.       – Я не вижу проблемы, – замечает Джонин. – Вижу только, что все вы пытаетесь ситуацию в таковую раздуть. Мы замужем. И несмотря на фиктивный брак, так вышло, что омега забеременел в этом фиктивном, но официальном браке. Проблему, по-вашему, нужно решать? Как? – Джонин поджимает губы, снова окидывая взрослых альф и омег взглядом. – Отправить его на аборт? – кивая в сторону Джунмёна, уточняет он, замечая, как крупно Джунмён вздрагивает следом, и тут же находя его ладони под столом, чтобы скрыть в своих. Защитить. – А он после этого детей сможет иметь? А захочет? А заговорит с кем-то из вас когда-либо? – Джунмён смотрит на пристыженных мужем родителей и думает, что тот абсолютно прав. – Я не вижу проблемы! – повторяет Джонин, завершая свою речь. В который раз за этот вечер вновь повисает пауза – теперь долгая и гнетущая, с тяжёлыми взглядами, вздохами и всевозможными попытками друг друга без слов успокоить.       – Я хочу домой, – шепчет Джунмён самым тихим шёпотом, буквально одними губами, когда альфа устремляет на него взгляд, сплетая с ним пальцы под столом. – Забери нас домой. Джонин кивает уверенно, но чуть медлит, следом вновь кивает, поднимаясь из-за стола.       – Мы поедем домой. Коротко. Без каких-либо объяснений и прощаний. Просто накидывая мужу свой пиджак на плечи, за пару мгновений рассчитываясь за ужин у барной стойки и двигая в сторону парковки к машине без каких-либо слов. Всё молча. Джунмён, уставший, разволновавшийся и сморенный этим вечером, засыпает в машине совсем крепко, и альфа несёт его на руках домой, кое-как закрывая машину. Консьерж, встречая у порога дома, придерживает двери, вызывает лифт и даже поднимается с ними на нужный этаж, чтобы помочь открыть двери квартиры. Джонин шёпотом с улыбкой благодарит средних лет бету. Уже дома укладывает Джунмёна в постель, переодевая в пижаму, и ласково целует на ночь в макушку и следом возле пупка через пижаму, прикрывая за собою двери в спальню и выходя в гостиную. А там плюхается на диван, выдыхая устало, и накрывает голову ладонями, когда в кармане джинсов оживает вибрацией телефон, и едва достаёт тот, Джонин очень удивляется, обнаруживая на экране номер одного из свёкров – папы Джунмёна. Догадываясь почти наверняка, о чём тот хочет спросить, альфа всё-таки принимает вызов, угукая в трубку.       – Джонин, как он себя чувствует? – интересуется взволнованно взрослый омега.       – Нормально, – отзывается Джонин. – Спит уже.       – Ему не было плохо по дороге домой?       – Не было. Он заснул ещё в машине, буквально сразу.       – Это с ним первый раз такое? – по голосу слышно – взрослый омега переживает. Джонин вздыхает, думая о том, почему такой заботы не было в тот момент, когда все они и каждый сыпали словами, не задумываясь об их последствиях.       – Первый.       – Пожалуйста, позаботься о нём! – просит свёкр и Джонин не сдерживает вздоха. Молчит пару мгновений, следом так же угукает. Когда вызов завершается, он ещё несколько мгновений смотрит на телефон – жаль, что Джунмён не застал этого звонка. И только сейчас Джонин замечает несколько непрочитанных сообщений от Бэкхёна. «Как всё прошло? Вы уже дома?» «Родители вернулись. Мён-хён в порядке?» «Хёёёён, Су-хён сказал, что ты, цитирую: «кабелина и животное», и что он с тобой больше не разговаривает!» «Хён, пожалуйста, наберите утром, хорошо? Переживаю за вас и за мою мандаринку! Люблю♥» Джонин дочитывает последнее сообщение и прежде, чем ответить, что всё в порядке, – улыбается. Хотя бы один человек в этом мире, не считая его родителей, искренне радуется маленькому пузожителю!

***

В спальне всё ещё совсем тихо. Джонин прислушивается у двери прежде, чем войти, затем осторожно нажимает на ручку, заглядывая внутрь, но чужого покоя не нарушает. Пару мгновений наблюдает с порога, затем входит полноценно, опускаясь на кровать рядом возле спящего омеги. Последние несколько дней вымотали его так, словно он работал, рук не покладая, забывая есть и спать. Солнце застилает спальню солнечным светом от потолка до пола и соня прячется от его тепла в ворохе одеял, а потому Джонину приходится постараться, чтобы выкопать его оттуда, находя сонного, розовощекого и лохматого, уже проснувшегося, но ещё слабо понимающего, где он и что он. С улыбкой наблюдая за сонным мужем, Джонин выдыхает повержено и подаётся поближе, прижимаясь щекой к его животу, и Джунмён по-прежнему сонный, обнимает за плечи, куда достаёт, продолжая немного досыпать своё.       – Там уже завтрак остывает, – зовёт Джонин спустя пару мгновений тишины, понимая, что кое-кто собирается снова задрыхнуть. – Я сварил тебе какао. Ммм?       – А можно так весь день пролежать? – интересуется в ответ Джунмён совсем лениво и следом хмурится тут же, потому что из прихожей доносится довольно настойчивый звонок в двери. Джонин хмыкает с улыбкой.       – Я посмотрю, кого к нам принесло, а ты вылезай! Едва муж окончательно с него поднимается, Джунмён снова с головой зарывается в одеяло. Джонин бросает на него взгляд с порога, привычно не сдерживая улыбки, и двигает открывать. И едва дёргает на себя ручку двери, тут не сдерживает откровенно удивлённого выдоха, когда узнаёт человека на пороге.       – Я не слишком рано? – интересуется тут же в ответ на его удивление свёкр – отец Джунмёна. Джонин несколько мгновений не может вернуть себе дар речи, прочищая горло.       – Доброе утро! – выдыхает только, шагая от двери прочь, пропуская взрослого альфу в квартиру и только сейчас замечая огромный роскошный букет в его руках, снова не сдерживая удивления. – Он ещё в постели.       – Подожду, – альфа, заметно нервничая, пожимает плечами. – Как он себя чувствует?       – Я сейчас нагрублю, – хмыкает Джонин с усмешкой, предупреждая. – Но почему у меня спрашиваете – и вы, и папа. Стыдно?       – Джонин, я хамства в свой адрес не потерплю, – отзывается свёкр. – Запомни это!       – Значит, всё-таки, да, – Джонин поджимает губы. – Кофе? – предлагает следом, указывая рукой в сторону кухни, и свёкр кивает, чуть неохотно двигая за ним следом.       – Кто пришёл? – слышится следом сонный пытливый голос Джунмёна, и вскоре он сам появляется на пороге кухни, с не меньшим удивлением, чем муж пять минут назад, обнаруживая в кухне своего отца. – Папочка? – переспрашивает вслух. – Что ты тут делаешь? – хмурится, глядя на родителя совсем подозрительно и Джонин едва сдерживается, чтобы не сгрести его в охапку, потому что, хмурясь и надувая щёки совсем по-детски, в его худи поверх пижамы, лохматый и сонный, омега совсем очаровательный. Вместо ответа родитель поворачивается к нему полноценно и Джунмён, наконец, видит цветы, надувая щёки ещё больше. Джонин вздыхает совсем слышно, указывая ему взглядом на стул, и омега спешно садится туда, получая в ладони чашку какао.       – Я могу поговорить с сыном? – интересуется свёкр, усаживаясь возле Джунмёна рядом и складывая букет на стол. Джонин коротко кивает, направляясь из кухни прочь, но замирает, когда, проходя мимо мужа, Джунмён вдруг ловит его за запястье.       – Папочка, если тебе есть, что сказать мне по поводу новостей, то говори при муже, его это тоже касается! – выдыхает Джунмён, не позволяя альфе уйти. По лицу родителя видит, что тот недоволен, но сжимает пальцы на чужом запястье сильнее.       – Приехал поздравить, – коротко и сухо отзывается взрослый альфа. – Тебя. Вас. Джунмён открыто хмыкает, но вслух не высказывает того, о чём думает, хотя Джонин догадывается.       – Спасибо, – отзывается он. – Что-нибудь ещё?       – Джунмён-а, – отец вздыхает. – Солнце, ты должен понять – наша реакция была предсказуемой, разве нет? И ты прекрасно знаешь – почему. Сейчас по прошествию нескольких дней эмоции улеглись и пришло осознание. Я не хочу, чтобы ты думал, словно я не рад тому, что дедом стану.       – А ты рад? – уточняет Джунмён. – Искренне?       – А у этого мальчишки будут такие же ямочки, как у тебя в детстве были? – с улыбкой интересуется в ответ отец и Джунмён вдруг не сдерживает улыбки.       – Может и будут, – бурчит, продолжая улыбаться. – Ты правда рад?       – Иди сюда! Отец раскрывает руки и Джунмён плюхается на его колени, обнимая за шею и прижимаясь к нему.       – Мне противопоказаны стрессы, папочка, – зовёт он. – Запомни это сам и передай всем.       – Я и все поняли! – отец кивает уверенно.

***

      – Мне хочется такие снимки УЗИ, где уже кое-кого курносого будет видно, чтобы можно было сохранить, а потом ему показать! – Джунмён кивает для убедительности пару раз, когда они двигают из диагностического кабинета прочь.       – Джунмён-а, пузожитель ещё мелкий для таких фоток, – убеждает Джонин, вскидывая брови. – В следующий раз, как пойдём на УЗИ, тогда уже можно будет, наверное.       – Нелогично, – Джунмён хмурится. – Как я ещё не могу посмотреть на его курносый нос, но при этом доктор уже ставит прогнозы касательно пола? – фыркает следом, не позволяя Джонину снова говорить с собой как с маленьким. – Знаю! – перебивает. – Анализ моей крови показывает доминанту пола.       – Какой ты, однако… – Джонин только тянется, чтобы заключить тонкую ладонь в свою, пока они, выйдя из кабинета, двигают по коридору, когда замирает за поворотом, потому что успевает увидеть и понять раньше мужа. – …сообразительный. Джунмён смотрит на него, следом туда, куда он, и удивлённо моргает, обнаруживая в коридоре по обе стороны в креслах своих родителей и обоих свёкров. Все хмурые и редко недовольно переглядываются, следом устремляя взгляды на них.       – Если вам вдруг интересно, – подаёт голос Джонин. – Ваш внук здоров и развивается хорошо. По предварительным анализам это омежка, но говорить точнее пока рано, – рассказывает он. – Разбирайтесь, а мы домой!