Артон от А до Я

В большом зале было очень шумно. Звон приборов, смех, разговоры, всюду снующие, сытые или только собирающиеся поесть, дети. Профессора одним глазом посматривают в сторону учеников, но сами ведут непринужденные беседы, наслаждаются яичницей с беконом, тостами с джемом и тыквенным пирогом. Вокруг Шастуна как и обычно собралась небольшая толпа. Все восхищались его новым кольцом, приобретённым в Косом переулке на рождественских каникулах. Родители решили сделать парню небольшой сюрприз и подарили столь ценный для него подарок. Ира все чаще смеялась, отвешивала комплименты в сторону «безделушки» и старалась всячески привлечь внимание парня. То к плечу прикоснется, то засмеётся громче, чем требует ситуация, то стрельнет глазами. Хорошо хоть палочку и зелья при себе держит. Она хоть и тупая, но хитрая. Шаст такие знаки внимание не одобрял. Слишком много пафоса, стервозности и похоти во взгляде. Ему такое не по душе. Хорошо хоть рядом всегда был Макар и Оксана, которые в любой момент могли увести друга куда подальше от этой дешёвой ведьмочки. Сейчас, сидя спиной к учительскому столу, Антон то и дело ощущал на себе чей-то пристальный взгляд. Это чувство было очень хорошо развито у парня, в отличии, например, от ловкости или же чувства такта. Он постоянно что-то сбивал, падал, спотыкался, а также совершенно не умел танцевать. — Тох, а почему на тебя Сергеевич так смотрит, а? — пихает друга в бок Макар. — Серьезно? — Антон с удивлением глядит в сторону и видит, как Попов спешно отворачивается и начинает вести беседу с очаровательной брюнеткой, профессором травологии. — Шаст, мне казалось, что он тебя сейчас полностью разденет своим взглядом, — шепчет завороженно Оксана. — Словно сожрать тебя хотел, — добавляет Илья. Антон лишь передёрнул плечами и засунул в рот последний кусок тоста. Троица встала и, распихивая мелких первокурсников, протиснулась к выходу. Напоследок Шастун обернулся и поймал холодный взгляд голубых глаз, пронизывающий и леденящий сознание. Разорвав контакт, он направился в Пуффендуйскую гостиную, надеясь на то, что сегодня его действительно не продолжат пожирать на двойном уроке трансфигурации. — Шастун, встал. — проговорил четкий холодный голос. Уши Антона запылали. Он узнал этот тон. — Идите за мной… Антон, словно во сне, поплёлся по длинным коридорам, тайным ходам, башенкам и лестницам. Тот самый голос его тянул и вел за собой. Перед глазами все заволокло дымкой, а спустя мгновения, парень обнаружил себя стоящего посреди большой комнаты с неуютными каменными стенами. — Не пугайте меня, — шепнул парень, но голос пропал окончательно. Как бы он не пытался произнести хоть звук, ничего не выходило. Сзади повеяло ледяным воздухом. Но он тут же стал приятно-прохладным. Теперь атмосфера располагала к тому, чтобы полностью расслабиться и лечь, забыв о все проблемах и делах. Откуда-то появилась мягкая кровать с пологом на четырёх столбиках. Шаст прилёг на бархатное темное покрывало. Матрас провис сильнее под ещё чьим-то весом. Над парнем навис преподаватель по трансфигурации и декан Гриффиндора. Его голубые глаза светились неестественным огнём в темноте залы, а горячее дыхание обжигало сухие губы Антона. — Арссс…сений Сергеевич, сэр… — попытался возразить Шастун. — Тише, Антош, тише… — раздался шуршащий шепот над ухом. — Это все твой сон… Ты ничего не вспомнишь, а если и вспомнишь, то встретимся завтра в коридоре левого крыла, после полуночи. Не опаздывай. Произнеся последние слова, Попов лизнул холодную мочку уха парня и исчез, оставил после себя лишь сбившееся дыхание. Кислорода стало очень мало и Антон проснулся, хватая спасительные глотки воздуха. На сегодняшней трансфигурации, а после на нумерологии Антон витал в облаках, не замечая тычков Оксаны и пристально-заинтересованного взгляда Попова. Впервые, Антон Шастун не выкрикивал ответы на своём любимом предмете и не замечал ненавистного преподавателя. — Шаст, что с тобой? Ты какой-то странный сегодня, — деликатно поинтересовалась Фролова. — Это ещё мягко сказано, — поддакнул Макар. — На тебя так скорое ЖАБА влияет? Или втюрился? — К тебе Кузнецова не подходила? Никакого зелья не давала? — подхватила тему колдунья. — А… Что? Нет, она нет… Вы чего?.. Да я… Просто… Так. Только не смейтесь. Я расскажу. Шаст выдохнул и машинально повел друзей в коридор левого крыла. Оксану чуть ли не потряхивало на месте. Она любила посплетничать и посекретничать, хоть и происходило такое редко. Девушка никому ничего не говорила, но любила посудачить обо всем. От ненавистных розовых штор в кабинете прорицания до новой заметки на предпоследней странице выпуска «Пророка». — Если кратко, то я, кажется, по правде влюбился… Сильно. Любовь переросла из ненависти. Говорю сразу, что никто мне приворотного зелья не давал и чары не наводил. Я сам все понял. Мои сны никогда меня не подводили. — Воу… Ну, про сны и твою потрясающую способность чувствовать людей я согласен… — буркнул Илья. — Но кто? Кто она, Шастик? — сбивчиво повторяла Оксана. — Он… — О! Я знаю кто это Шаст… — ошеломлённый Макар осел на пол и с сочувствием взглянул на друга. — Серьезно он? Ты жойско влип, Тох… Вечером того же дня Антон лежал в гостиной Пуффендуя около камина и слушал каких-то третьекурсников, которым было уж очень интересно, отчего же «все преподаватели такие буки». Впервые за долгое время вокруг Антона не было кучи людей и шумных разговоров. Он действительно от этого устал. Взглянув на большие часы на стене, Шаст понял, что, если он собирается на встречу к Попову, то готовиться нужно прямо сейчас. Подскочив на месте и спугнув мирно спящего серенького кота, парень «полетел» в башенку со спальнями для семикурсников. Там никого не было, так как все парни с курса решили провести вечер в обществе девчонок в Хогсмиде. Макар пожелал другу удачи, пообещал прикупить шоколадные бомбы и побежал вместе с Оксаной в сторону деревеньки. В комнате пахло довольно приятно. Корицей и чем-то ещё… Пряный запах наполнил лёгкие и остался в виде приятного осадка на кончике языка. Отгоняя мысли, Шастун полез под свою кровать и достал волшебную карту, на которой были показаны все потайные ходы, обитатели замка, коридоры и лестницы. Прихватив с собой эликсир невидимости, Антон вышел из спальни. В гостиной уже никого не было, появилась возможность выпить зелье и растереть его в руках, чтобы и карту не было видно. Если бы Шасту сейчас задали вопрос, почему и зачем он это делает, то ответа бы не последовало. В холодном декане крылась загадка, которая может оказаться за крепкими стенами маски безразличия. После того сна надменный взгляд профессора не казался таковым, а вселял надежду и теплоту. Антон, волнуясь, достал карту и палочку, шепнул: *торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость* На карте медленно расползалось пятно из чернил, от которого побежали тоненькие линии и стали вырисовываться имена, следы и, весь замок предстал перед парнем из Пуффендуя. Выйдя из гостиной, Антон тихо, почти бесшумно, побрёл в левое крыло, в коридор, где нет никаких картин. Все, что произойдет в этом месте останется тайной. Никто не сболтнёт и не подслушает. Идеально для места встречи профессора и его ученика. Взглянув на часы, он понял, что придет раньше на целых пятнадцать минут, но его это не волновало. Достигнув места назначения и посмотрев на карту, Шастун чуть не выронил ее. В коридоре высвечивались только одно имя. Профессор Попов. Парень вышел из-за поворота и тихо подошёл к профессору, положил руку на его плечо. — Твою мать! — тот отпрянул и уставился в пустоту, разумеется не видя Антона. — Это я, сэр. Не переживайте. — Чуть все заклинания не забыл… — тяжело дыша, проговорил преподаватель в ответ и достал свою палочку. Что-то шепнул и Антон стал видимым для него. — Вы что-то от меня хотели, профессор. Время позднее, а завтра первым уроком трансфигурация, не хотелось бы проспать, — укоризненно, даже язвительно, говорит семикурсник. — Верно, Антош. Все верно. Я всего лишь хотел сделать кое-что. Ведь не зря твой сон был столь реалистичным. Я уж постарался. Пора воплотить мечты в жизнь, — с этими словами, Арсений подаётся вперёд и накрывает губы ученика своими. Это лишь прикосновение, которое прерывается через секунду. Антон отшатнулся. В темноте не было видно глаз декана, но по тяжёлому дыханию и все ещё сжимающей его кисть руку, можно осознать, что тот разочарован и не намерен отпускать парня. — Что вы делаете? — Целую тебя. Разве ты против? Во сне был решительнее. Антон хотел что-то сказать, но его перебил вкрадчивый, спокойный голос. — Я, наверное, не с того начал. Хочу сказать, что влюблён в тебя. — И это взаимно, сэр, — прошептал Антон, падая в объятия профессора, которые тот с радостью раскрыл. — Это похоже на чары, но я не не хочу прекращать их действия, какими бы они не были, да и были бы вообще. Ты что-то говорил про позднее время, так пойдем же в мою комнату. Разрешаю тебе не идти завтра на трансфигурацию. Хотя, ты будешь с ее преподавателем. Возможно, прогул не засчитают. — Шалость удалась, профессор? — Она ещё даже не начиналась, — Арсений хмыкнув, втягивает ученика в новый поцелуй. Но на этот раз ему с радостью отвечают. Под покровом ночи двое волшебников лежат на просторной кровати и не могут поверить, что теперь все реально, это не сон, который Арсений планировал несколько месяцев, да и для того, чтобы просто пошутить над парнем из Пуффендуя. Шалость удалась, хоть и пошла в другом направлении.