* * *
Гарри не сомневался, что за импульсивную выходку придется расплатиться, и, естественно, не ошибся. Снейп обычно начинал читать лекцию с кафедры и только где-то полчаса спустя принимался расхаживать вдоль рядов — будто не мог дольше сдерживать бурлящую энергию. Однако в тот день он подошел к Гарри уже минут через пять после начала занятия. Гарри подобрался, как перед боем. Накануне ночью он проштудировал учебник и еще кучу книг и был твердо намерен на этот раз не ударить в грязь лицом, даже если его спросят о погодных условиях на Гезере в день подписания декларации Алнаби. — Кадет Поттер, — как-то спокойно, без своего обычного сарказма, спросил Снейп, — почему гезериане, обладавшие куда более совершенными технологиями путешествия в пространстве, предложили Земле заключить союзнический договор меньше чем через десять лет после контакта? — Они хотели вступить в союз с землянами, — растерялся Гарри. — Потрясающий ответ! — Снейп иронично усмехнулся. — Просто-таки космический, простите за дурной каламбур, полет мысли. — В классе раздались смешки. Снейп резко обернулся, и все немедленно смолкли. — Мистер Поттер, такой ответ даст любой первоклассник. Почему гезериане сделали такой выбор? — подождав несколько секунд и убедившись, что ответа не последует, он хмыкнул и не глядя разрешил: — Да, ин. — Гезерианский союз был разорен Докийской войной, сэр, — ответила разумеется сразу же после вопроса вскинувшая руку Гер’Миин. — Ресурсы земной территории могли укрепить их позиции в межзвездном пространстве. Протест против этого очевидного стремления был основным пунктом в программах всех земных изоляционистских партий, как легальных, так и экстремистских. В том числе, — она покосилась на Гарри, но все же закончила, — «Примы Терра». Снейп сухо кивнул — очевидно, хвалить студентов было против его программы. — Кадет Поттер, — Снейп обвел взглядом аудиторию, — заявил мне, что ему претит тупая зубрежка фактов. Кадет Поттер желает, чтобы его заставляли думать, — он снова ухмыльнулся, словно напоминая о своем отношении к этой позиции. — Что ж, мистер Поттер, я только что заставил вас думать. И вот вам следующая задачка. Чья вина в том, что вы тупо вызубрили факты, но не потрудились их осмыслить?* * *
Следующие две недели Гарри при каждом удобном и неудобном случае крыл на все корки профессора Северуса Снейпа, перечисляя все его прегрешения, как реальные, так и мнимые. И опомнился только тогда, когда Гер’Миин в ответ на все его реплики начала цитировать «Лекарство от любви» — античность они на своем факультативе проходят, что ли? А между тем, первокурсников наконец-то допустили до истребителей. Месяц начальной теории и две недели тренировки на голо-симуляторах увенчались заслуженной победой. Правда, летали пока исключительно с инструкторами и только в атмосфере, а космические полеты им не светили аж до третьего курса, — и то только тем, кто до него доберется, конечно, — но это все равно было лучше, чем ничего. Однако состояние «лучше, чем ничего» всегда характеризовалось тем, что не могло длиться долго. В Хэллоуин немного перебравшие по случаю праздника первокурсники решили пробраться в ангар и полетать если не в космосе, то хотя бы без инструктора. Несмотря на то, что Вуд позволил своей команде немного расслабиться, отменив утреннюю тренировку на следующий день, Гарри по неожиданно возникшей привычке даже в тот день пил исключительно безалкогольное пиво, а потому грандиозность плана не оценил. Но отговорить приятелей от «великолепной затеи» ему не удалось, а Гер’Миин как назло с ними не было: она вызвалась дежурить. После отбытия революционеров-первопроходцев Гарри еще какое-то время поболтал с товарищами по команде — исключительно для укрепления дружеских связей, а не для того, чтобы вслушиваться в байки о любовных похождениях, ожидая хоть какой-нибудь реплики от Вуда. Убедившись, что Вуд не трепло, Гарри попрощался и направился обратно в казармы, по дороге размышляя, что же предпринять по поводу экскурсии в ангары. Вариант «настучать кому-нибудь из офицеров» он отмел сразу, отпадала и Гер’Миин: она наверняка немедленно бросится к начальству, даже колебаться не станет — для гезерианки в такой ситуации обратиться к «старейшинам клана» было делом нормальным, даже благородным. В конце концов Гарри не придумал ничего лучше, как попытаться проконтролировать эскападу самостоятельно. События, однако, развивались даже быстрее и хуже, чем он опасался. Ангары возвышались на краю летного поля величественной громадой — отключить охранную систему ребята все же сумели. Наверняка Рон — академическими успехами он не блистал, но с техникой был на «ты». Но в темноте и тишине из распахнутых дверей валил все сильнее сгущающийся дым. Гарри быстро бросился в ангар. Похоже, дым горе-пилотов смущал не сильно — из-за алкоголя, наверное, потому что у самого Гарри сразу защипало глаза, а потом и голова начала кружиться. Ребята спорили о последовательности предстартовой проверки — побеждал вариант «забить на нее к чертовой матери», — а Рон уже сидел за штурвалом, лихо продувая охладители. Гарри затошнило. — Вы хоть проверили, заправлен ли бак?! — завопил он. — Ты соображаешь, что будет, если начать охлаждение при… Рон соображал, потому что быстро отпрыгнул от штурвала на пару метров. Очень вовремя: консоль заискрила, в воздухе теперь уже отчетливо запахло гарью, и пол завибрировал под давлением завершившейся реакции кислорода с охладителем — топлива в баке, разумеется, не оказалось. — Выметайтесь отсюда! — крикнул Гарри, уже на ощупь — глаза болели просто нестерпимо — пытаясь найти контрольную панель взрывоподавителей. Мысль, что она могла отключиться, пришла ему в голову только в тот момент, когда он все-таки нашел и нажал нужную кнопку. И потерял сознание. В себя Гарри пришел на летном поле. Ангар светился, как рождественская елка; ожившая охранная система вопила благим матом на всю зону, наверняка перебудив пол-Академии. Группа летчиков-испытателей в полном составе вповалку лежала рядышком, и заливистый храп Рона был слышен даже через вой сирен — чисто утро после выпускного. А самого Гарри крепко держал за плечо профессор Снейп. — Я н’ уб’гу, — попытался сказать Гарри. Да что за хрень? Не пил же вроде. — Куда вам, — медленно, словно с трудом ворочая языком, согласился Снейп. К ангару начали стягиваться дежурные офицеры и кадеты. Кто-то в зеленой медицинской форме махнул жертвам собственной глупости рукой, — и у Гарри перед глазами завертелась радуга. Он громко застонал. — Вам срочно надо в медицинское крыло, — все так же медленно сообщил Снейп, сделав какой-то знак медикам. — И мистеру Томасу тоже. — А?.. — А остальные подождут. Они просто надышались дымом. Продукты реакции охладителя безвредны для землян, но крайне токсичны для гезериан. — А, — понимающе промычал Гарри. Тут Снейп резко отвернулся и согнулся почти пополам. Судя по звукам, ему было плохо. Очень плохо. К их группе подбежали медики, один подскочил к Снейпу и сунул ему под нос какую-то белую штучку. Тот постоял спокойно несколько секунд, а потом дернулся в сторону, словно не желая принимать помощь. От резкого движения его вечно распущенные волосы метнулись куда-то за спину, — и Гарри как зачарованный уставился на очень длинный и сильно заостренный трогательный кончик открывшегося уха.* * *
— Вот куда тебя понесло?! Ты один на всю Академию?! Медиков подождать не мог? Дежурных офицеров-землян? И за каким дьяволом ты вообще полез в истребитель? Там системы пожаротушения, взрывоподавители и вентиляция давно налажены! Голос доктора Помфри, главы медицинской службы Академии, Гарри узнал сразу. Ее побаивались все, включая адмирала Дамблдора. Но, очевидно, исключая профессора Снейпа. — Поппи, ты врач, а не инженер. — Избавь меня от твоих каламбуров! И лежи смирно, а то включу ограничители! Тебя еще часа три очищать. В отличие от твоих драгоценных кадетов, которых можно отпускать хоть сейчас. — Да пропади они пропадом, — буркнул Снейп. — Ты бы, гроза первокурсников, этим правилом час назад руководствовался. Переводи на тебя теперь дорогие медикаменты. — Гарри не знал точно, но ему всегда казалось, что именно так звучат материнские интонации. Застучали каблуки — Помфри перешла в другую палату. Гарри приоткрыл один глаз и осторожно огляделся. Похоже, его самого, Томаса и Снейпа отделили от остальных пострадавших — которые, вероятно, действительно и не пострадали толком: когда Помфри открыла дверь, из соседней палаты донесся весьма бодрый гомон нескольких голосов. Томас сопел на кровати слева, ближе к дверям. Справа, опутанный какими-то трубками, с закрытыми глазами лежал Снейп. — Спасибо, — сказал Гарри высокому потолку — почему-то так было проще. Ответа, разумеется, не последовало. — Я думал, вы сегодня не дежурите. Точнее, так думал не он сам, а Рон — во время дежурства Снейпа они бы вряд ли решились вломиться в ангар. — Вы не первые кадеты, после пары пинт вообразившие, что им космос по колено, — проворчал переставший притворяться спящим Снейп. Вот что за человек — лишь бы сказать гадость. Но злиться не получалось — из-за медикаментов, наверное. — Тот, кто не помнит ошибок прошлого, обречен повторить их, — внезапно вернулся Гарри в день знакомства с профессором. — Но история космофлота у нас начнется только в следующем семестре. — Я бы предложил адмиралу Дамблдору начать курс пораньше, но, полагаю, эффект будет обратный, — точно так же — потолку — сообщил Снейп. — Для грамотного определения, что именно является ошибкой, тоже нужен основанный на знании фактов анализ. Не говоря уже о наличии хоть каких-то извилин в голове. То есть, кадеты будут в лучшем случае собирать чужие промахи на пути в ангар, дабы не повторить их, но не откажутся от самой затеи, — мысленно перевел со снейповского на человеческий Гарри. — Я не собирался в этом участвовать, — зачем-то признался Гарри. Звучало как оправдание, или, еще хуже, как попытка избежать неприятностей, но дело было в другом. Правда, в чем именно, он и сам не понимал. — Я просто не хотел, чтобы кто-то пострадал. Хотя вы вряд ли мне поверите. — Вы выбрали странный способ для осуществления своего желания. — У меня были причины! — постарался воскликнуть Гарри, но тут же закашлялся. Снейп был прав, и это бесило так, что даже прорывалось через успокоительное. — Избавьте меня от этой студенческо-товарищеской чуши, Поттер. Я подобное уже слышал. — Снейп резко замолчал, и Гарри вдруг непостижимым образом догадался, где и от кого тот слышал «подобное». — За любым глупым или даже отвратительным поступком стоят свои причины, Поттер, — совсем другим тоном вдруг продолжил Снейп. — Как правило, не надуманные и — довольно часто — относительно разумные. Вот что больше всего пугает, не так ли? Никто не произнес название «Прима Терра», но оба думали именно об этом. И оба это знали. — Иметь причину — не значит иметь право, — снова заговорил Снейп. На этот раз полусонным голосом, Гарри даже не был уверен, что тот осознает, что говорит вслух. — А кое на что право не имеет никто. Вне зависимости от причин. Прекратите подменять понятия. — Людям свойственно ошибаться, — заметил Гарри, подспудно понимая, что индульгенцию этим пытается дать отнюдь не себе. Зачем? — Можно вызубрить все исторические факты всех миров вселенной, но нельзя изменить природу человека. — От офицеров космофлота зависит множество чужих жизней, Поттер, — уже почти шепотом пояснил Снейп. — А когда от вас зависят чужие жизни, вы не имеете права на ошибку. — Вы и в самом деле нерационально требовательны, профессор, — попытался улыбнуться Гарри. — Вот только к кому? Но Снейп не ответил. Он уже спал.* * *
Все участники ночного лётного шоу получили строгие выговоры и кучу дисциплинарных взысканий. Все, кроме Гарри. Остальные в один голос настаивали, что его с ними не было, в затее он не участвовал и даже их отговаривал, а пришел позже и только чтобы помочь. В конце концов адмирал Дамблдор его даже похвалил — частным, разумеется, образом. Снейп, узнав о решении дисциплинарного совета, пришел в бешенство. Он плевался, как проснувшийся вулкан, но адмирал был неумолим: кто не участвовал, тот не участвовал. — Снейп нам просто не верит, — бурчал Рон. На последних нескольких уроках горе-пилотам от Снейпа доставалось с утроенной силой, как будто раньше было мало. — Все вокруг, во главе с Дамблдором, идиоты, один он умный. Всех-то мы обманули во имя твоего, «новая звезда космофлота», — довольно похоже передразнил он, — спасения. Еще несколько дней назад Гарри бы безоговорочно согласился с таким анализом, но теперь он уже ни в чем не был уверен. — Не думаю, — протянул он. — Скорее всего, Снейп просто считает, что раз я все знал, но никому не сказал, то виноват не меньше вас. А может, и больше, но этого Гарри вслух говорить не стал. — Поздравляю, Гарри, — хмыкнула Гер’Миин. — Как и положено настоящему мужчине, — она произнесла это характерным тоном, которым всегда комментировала то, что казалось ей отголосками земного сексизма, — ты понял, что у Снейпа есть мозги, только после того, как обнаружил, что у тебя на него стоит. Гарри подавился возмущенным воплем и громко закашлялся. — А я-то думал, что гезериане — пуритане, — восхитился Рон. — Ты подменяешь понятия, — спокойно пояснила Гер’Миин. — Серьезное отношение к выбору партнера не означает табу на обсуждение темы. И я бы с удовольствием подискутировала о тонкостях происхождения и применения земного сленга в этой области, но, — она сделала паузу, и тут же раздался звонок, — у нас итоговая контрольная по крупному блоку тем. Снейп по своему обыкновению стремительно ворвался в класс на космических скоростях и почти в секунду оказался у кафедры. Он же всегда двигался как типичный гезерианец, — и почему Гарри раньше не обращал на это внимания? И кожа у него желтоватая — просто из-за черных шмоток кажется, что это обычный нездоровый земной цвет. Надбровные дуги, правда, обычные, земные. Хотя нет, не совсем — дополнительную подвижность бровям, скорее всего, придают именно иначе расположенные кости. А впрочем, какая разница? Полукровок на Земле всегда хватало. Гарри сам не понимал, почему его вдруг заинтересовала такая чушь, как родословная Снейпа. Или — жизнь Снейпа? Нет! Это еще хуже. — Уберите ручки, откройте столы и достаньте падды, — милостиво разрешил профессор. — В них загружены стандартные справочники по датам, — он, казалось, сам не верил в собственное великодушие, — но предупреждаю, что времени заглядывать туда у вас все равно не будет. Левая половина аудитории, ваш вопрос: «Какие шаги могло предпринять земное правительство, чтобы интеграция Земли и Гезера в период до принятия декларации Алнаби прошла более гладко?». Правая половина аудитории, ваш вопрос: «Какие шаги могло предпринять гезерианское правительство, чтобы интеграция Земли и Гезера в период до принятия декларации Алнаби прошла более гладко?». Обоснуйте свой ответ со ссылкой на известные исторические факты. Те, кто проваливал контрольные по пятницам, учтите: если провалите и этот тест, то опуститесь ниже линии Мендосы. — Что это за линия, никто в классе, похоже, не знал, но по тону голоса суть была ясна и так — мол, если и теперь облажаетесь, с Академией можете попрощаться. — У вас полтора часа. Приступайте. И, — Снейп сделал многозначительную паузу, — думайте.* * *
Вечером первокурсники снова собрались в баре — такой день было не грех и запить. — Вот скотина! — возмущался Рон, от избытка чувств размахивая кружкой с элем и обливая всех, кто не успевал вовремя увернуться. — Только мы приноровились к его правилам, как вдруг — «думайте»! — Без кураторской указки ты на такой подвиг, конечно, не способен, — припечатала Гер’Миин. — А что он так привязался к этой декларации как-там-ее? — привычно вмешался Гарри, пока не разгорелась ссора. Он прекрасно понимал, что этим вызывает огонь на себя. Так и оказалось. — Духи предков! — взвыла Гер’Миин. Ее после такой неожиданной контрольной тоже потряхивало, как и всех, просто она старалась не подавать вида. — Только не говори, что за два месяца ты не удосужился заглянуть в справочник! Это непосредственный предшественник Договора об объединении, — ответила она уже более спокойным тоном. — Принята на пятьдесят лет раньше. В ней, помимо всего прочего, закреплена равная доля землян в корпорации, восстанавливавшей и обслуживающей коммуникационные буи в гезерианском пространстве. Но… — она запнулась и пожелтела. — Но поскольку полукровки на девяносто процентов интегрировались в земное общество, это предсказуемо никого не удовлетворило и обеспечило изоляционистам дополнительную поддержку, — добавил Гарри. Кое-чему он все-таки научился. — Прости. — Да было бы за что. Что ж мне теперь, не учить историю? — А было бы классно! — вмешался Рон. — И никаких вам «Как то, что съел на обед капитан гезерианского флагмана, повлияло на содержание декларации?». Гарри и Гер’Миин расхохотались. — О, закончили крупный блок тем по истории? — подмигнул пробегающий мимо Вуд. — И как вам итоговый зачет? Но вы учтите, желторотики, на следующий блок он придумает что-нибудь другое. — А? — подавился вопросом Гарри. — Поттер, а ты вообразил, что Снейп специально под твой запрос расстарался? Ну ты точно звезда космофлота! — Вуд! — резко одернул его Рон. Рон постоянно шутил и балагурил, и его болтовню давно уже никто не воспринимал всерьез. Но когда он говорил таким тоном, все, даже старшекурсники и кое-кто из офицеров, немедленно затыкались. Раньше Гарри думал, что от удивления, но теперь понял, что дело в самом Роне. Вуд тоже заткнулся. Пожал плечами, хлопнул Гарри по спине — мол, ладно, ничего такого не имел в виду — и умчался дальше. Гарри бросил на Рона благодарный взгляд. Конечно, он не думал, что Снейп расстарался ради него, но вот то, что его невольный и все еще по большей части отрицаемый интерес к профессору заметили не только ближайшие друзья, несколько волновало. Хотя, опять же, с чего бы? Правила на этот счет когда-то были, да все вышли — с момента объединения с гезерианским Институтом боевых искусств. — Я выйду на секунду. Проветрюсь. На улице было довольно холодно, и стройный ряд частных скимеров изрядно поредел: приближалась полночь. Возле дальнего скимера высилась едва различимая фигура — только овал лица белел в темноте. — Профессор Снейп? — Поттер, — кивнул тот. Ни мистера тебе, ни кадета. Хорошо это или плохо? Гарри мысленно дал себе увесистого пинка и подошел ближе. — Какие-то проблемы, сэр? — Ничего, что бы вас касалось, Поттер, — огрызнулся тот по привычке. И сразу пояснил: — Жду ремонтников. У моего скимера, — он многозначительно хмыкнул, — сломался охладитель. — И вы не можете его починить? — не поверил Гарри. — Могу. Но предпочитаю не рисковать жизнью, если в этом нет реальной необходимости. Гарри рассмеялся. Конечно, это было преувеличение, но теперь, когда он знал про повышенную опасность таких неполадок для гезериан, ему тоже было немного неуютно. — Может, я попробую? — все-таки предложил он. — Тянет на подвиги, Поттер? Идите спасать какую-нибудь Белоснежку. — Не тянет, — возразил Гарри. И, сообразив, как двусмысленно это прозвучало, добавил: — На подвиги. Хотя, — вдруг решил признаться он, — к Белоснежкам тоже не сильно. — Бывает, — кивнул Снейп. — Не переживайте. Бисексуальность является статистической нормой для любого биологического вида. Все остальное — просто инстинкт размножения, вступивший во взрывоопасную химическую реакцию с социальными нормами. — Профессор, можно спросить? У Гарри почему-то сосало под ложечкой. Но, в конце концов, Гер’Миин же задавала ему вопросы, и ничего, жива. Гарри вдруг представил, что Снейп прилетит к нему ночью в облике гигантской летучей мыши, выпьет всю кровь, а потом скажет, что так и было. С него станется. Особенно если он узнает… — Попробуйте, — разрешил Снейп. — Что такое линия Мендосы? — В последний момент Гарри передумал. — Порог для определения способности баскетболиста играть в Высшей Лиге. Названа в часть Марио Мендосы, защитника. Он плохо бил, но хорошо ловил и передавал, среднее количество очков — что-то около двухсот. История спорта двадцатого века. Гм, — Снейп задумчиво провел пальцем по подбородку, — надо бы внести в список дополнительной литературы работы по этой теме. — О, Боже! — застонал Гарри. — Профессор, а можно тогда заодно попросить вас и об одном одолжении? — Попробуйте, — повторил Снейп — уже несколько более грозно. — Никому не рассказывайте, что на эту мысль вас натолкнул я. Снейп улыбнулся — не ухмыльнулся, а именно улыбнулся, — затем фыркнул, словно сдерживая смех. И — не в такт этим простым человеческим жестам — проворчал: — Что ж, если соберусь планировать ваше убийство, способ уже есть. Гарри снова рассмеялся. А потом ему в лицо ударили сигнальные огни машины ремонтников.* * *
Под Рождество первокурсники сдавали итоговый зачет по блоку тем о Докийской войне. На самом деле, по-настоящему они ее будут разбирать на втором курсе в рамках другого предмета — тактика, стратегия, крупные сражения, — но Снейп все равно умудрился втиснуть в свою программу несколько занятий по этой теме. Никто из первокурсников не понимал, зачем. Никто, кроме Гарри. Гарри так и не узнал, помнит ли Снейп их разговор с больничном отсеке на Хэллоуин и если помнит, то что именно. Но сам он с тех пор перестал строить догадки и предположения о чужих мотивах, как предвзятые, так и объективные. Все-таки кое в чем Снейп был не прав: доскональная зубрежка фактов не всегда обязательна. Иногда для грамотного анализа достаточно просто найти нужный стержень. В ночь перед началом рождественских отпусков Гарри пробрался в одну из голо-комнат — ту самую, где они сдавали последний зачет по истории в этом семестре. Голографическое воспроизведение разгрома заставы Гак’Торак, стратегически совершенно не примечательного, а потому плохо укрепленного пункта, куда докийцы, похоже, вообще вломились по ошибке. Кадеты по очереди примеряли на себя роль командира заставы Эван’Ниана**. Насколько Гарри помнил, тот все-таки не приходился ему каким-нибудь пра-пра-пра по материнской линии, и все же — какой позор! Роль остальных офицеров исполняли каким-то образом рекрутированные Снейпом старшекурсники, так что Гарри понятия не имел, как справились с тестом его одноклассники. Но сам он его провалил. Правда, контрольные по этой теме он писал прилично, так что ниже линии Мендосы опустился вряд ли, но ему было просто интересно понять, где же он ошибся. Однако запустить симуляцию почему-то не получалось, хотя Гарри был уверен, что правильно подобрал все коды. — Мой личный шифровальный ключ, — сообщил от дверей знакомый голос. — На панели резерва. «Да кто же ставит запускающие ключи на резервную панель?!» — чуть не завопил Гарри. Нет, этот человек решительно невозможен. Вслух же сказал: — Я не думал, что запустил охранную систему. — Не запустили, — подтвердил Снейп. — У вас неплохо получается. — Тогда что вы здесь делаете? Сэр. — Я знаю своих студентов. У меня тоже неплохо получается. Гарри рассмеялся. Несмотря на маячившие впереди неприятности, способные серьезно навредить отпуску. Снейп, конечно, поощряет тягу к знаниям, но это его не остановит. — Я так и не понял, где ошибся. — Вы не ошиблись, — усмехнулся Снейп. — Некоторые ваши решения были не самыми лучшими, но — вы не ошиблись. — То есть, вы хотите сказать, что этот тест пройти нельзя?! — завопил Гарри. Он сутки не мог думать ни о чем, кроме этого чертова экзамена. — Так тоже бывает, — спокойно пояснил Снейп. — Не беспокойтесь, критерии оценки не связаны с тем, удержали ли вы заставу. — Да нахрен эту оценку! — Гарри все еще кипел, но потом все-таки взял себя в руки. — Простите. — Что ж, неплохо, — Снейп кивнул чему-то — задумчиво и самую малость удовлетворенно. — А теперь выметайтесь отсюда, кадет, пока я не наложил на вас дисциплинарное взыскание вместо отпуска. Гарри удивленно моргнул. А потом постарался незаметно дотянуться до резервной панели и переключить несколько кнопок. Практически наугад, но он положился на удачу. И ему повезло. — Поттер, я не собираюсь торчать тут до утра. Гарри послушно подошел к двери и, улыбнувшись, кивнул вверх, на возникший над проемом венок омелы. — Наверное, техники пошутили, — предположил он самым невинным тоном, на какой был способен. — Не сомневаюсь, — с сарказмом протянул Снейп. — Но вряд ли нам грозит приклеиться к полу. — Лучше не рисковать, — возразил Гарри. И поцеловал Снейпа в губы. Тот — явно от неожиданности — положил руки ему на плечи и практически застыл в этой позе, будто не мог решить, что делать дальше. Но этот момент нерешительности длился всего мгновение. А потом Снейп ожил. Перехватывая инициативу, властно сминая мнившие себя нахальными губы, впечатывая сразу расплавившееся тело в косяк. Его руки спустились с чужих плеч, пробежались по спине, жадно сжали ягодицы. Гарри не думал, что может так завестись от одного поцелуя — и от ощущения ответного столь же резко вспыхнувшего возбуждения. Он приглушенно застонал, откровенно бесстыдно потерся пахом о пах Снейпа и зарылся пальцами в распущенные темные волосы, нащупывая острые кончики ушей. Те подрагивали под его осторожными ласками, и Гарри перестал слышать даже собственное прерывистое дыхание. Только шум кипевшей крови — своей и чужой, — и дрожь будто бы трещавшей, не выдерживающей силу ударов сердца грудной клетки, и щемящее ощущение в солнечном сплетении — ощущение свободного полета. Но так же внезапно, как ожил, Снейп вдруг резко уперся руками ему в грудь и отодвинулся. — Нет. — Но… — Гарри никак не мог перевести дыхание. — Но почему? Я совершеннолетний. — Прозвучало совершенно по-детски. — Вы — мой студент. — Снейп отступил еще на шаг назад. — Правилами не возбраняется, — упрямо возразил Гарри. И резко похолодел: — Или?.. — Избавьте меня от мелодраматических фантазий. И до правил мне нет никакого дела. — Снейп сделал небольшую, но внушительную паузу и уточнил: — Кроме тех, которые я устанавливаю для себя сам.