Путешествие в тысячу ли

Тэхёну было плохо. Его отец — Хойчжэн — всегда говорил ему, что силён только тот человек, который способен контролировать свои чувства. Тэхён не мог. Сколько бы он не пытался взять себя в руки, у него ничего не получалось. Чувство вины заполняло разум, заглушая все остальные эмоции. На следующий день после той страшной ночи Тэхёну удалось узнать у Пинхе подробности. — Когда Тэхи вернулся домой без вас, хозяин сильно разозлился, — говорил слуга. — Он велел ему немедленно идти вас искать, но через несколько часов Тэхи снова вернулся один. Это ещё больше разозлило хозяина и он приказал дать Тэхи сорок палок, а потом заставил ждать на коленях вашего возвращения. Он дал срок до полуночи, сказал, если вы к тому времени не вернётесь сами, он не просто выгонит Тэхи, а продаст его в бордель. Но вы вернулись. Как же хорошо, что вы вернулись. Старший хозяин и господин Ан уже собирались на ваши поиски. Каждый раз, когда Тэхён вспоминал пятна крови на одежде Тэхи и его отчаянную мольбу, ему становилось дурно. Внутри рождалось, что-то большое и колючее. Тэхён чувствовал, как это нечто заполняет его лёгкие, заставляя задыхаться. Это всегда случалось ночью. Омега лежал в своей кровати, закусив покрывало и старался хрипеть как можно тише, чтобы не разбудить спящего рядом Тэнги. Тэхи больше не приходил в его сны, но воспоминания о нём все равно не давали Тэхёну спать. Он был бледен, мало ел, а от недосыпа под его глазами появились тени. Спокойным в этой ситуации был только Минчжу. Он считал, что всё происходящее закономерно. В приличном обществе, говорил он, омеге, потерявшему честь, полагается совершить самоубийство, чтобы очистить своё имя, а омеге попавшему в неприятную ситуацию — долго болеть. Тэнги, проживший большую часть своей жизни в провинциальном городке, не понимал этих тонкостей, но соглашался с хозяином дома и лишь просил вызвать сыну лекаря. Лекарь пришёл на четвёртый день болезни Тэхёна. Он измерил пульс, попросил омегу показать язык, осмотрел слизистые и назначил ему принимать дважды в день лечебный отвар из душницы, мелиссы и одуванчика. Он пообещал Тэнги, всё это время нервно наблюдавшему за осмотром сына, что это лекарство поможет Тэхёну успокоится и вернёт аппетит. Тэхён перестал помогать слугам следить за домом. Дни его тянулись долго и однообразно. Утром он сидел во дворе и наблюдал за тем как сын дядюшки — Абей — рослый широкоплечий альфа с кислым лицом, учит его младшего брата сражаться на мечах, а вечером, уже в доме, от нечего делать следил за штопающим одежду Тэнги. Через неделю к нему пришёл Минчжу. Пинхе, осторожно придерживая его за протянутую ему руку, помог своему хозяину сесть в кресло. На нём было красивое зелёное ципао, украшенное цветами зимней сливы. Его длинные чёрные волосы были собраны в причёску жуаньчитоу, что дословно означало «образ мягких крыльев». Волосы зачёсывали назад и делили ровным пробором на две части. После этого каждую часть собирали в продолговатое «крыло». Такие «крылья» обрамляли лицо с двух сторон, визуально вытягивая его. Попросив Тэнги оставить их наедине, он сказал: — Ты болеешь уже больше десяти дней, думаю, для соблюдения приличий этого достаточно. Тэхён непонимающе посмотрел на него. — Вы думаете, я притворяюсь? — неверяще спросил он. — Не мог же ты по-настоящему заболеть из-за слуги? — улыбнулся Минчжу. Тэхён вспыхнул. Он в ужасе почувствовал, как нечто в его груди снова начинает расти. Он не мог поверить, что младший дядюшка может быть таким жестоким. Сжав зубы, он попытался контролировать дыхание. Скулы свело от напряжения. — Он был не виноват, — процедил омега. — Это моя вина, а не его. Вы должны были наказать меня. Минчжу прекратил улыбаться. Его брови приподнялись, образуя небольшую морщинку на лбу. В красивых глазах появилось разочарование. Он протянул Пинхе руку, чтобы тот помог ему встать и подошёл к Тэхёну. — Не тебе указывать мне, что делать, — тихо начал он. — Несмотря на твой статус, ты воспитывался как крестьянин и ведёшь себя соответствующе. Я очень сильно возвысил тебя, когда решил, что ты мог додуматься устроить спектакль с твоей тяжёлой болезнью. Он медленно прошёлся вокруг Тэхёна, придирчиво его разглядывая. — Ты хочешь войти в Запретный город, но сможешь ли ты там выжить? Ты думал об этом? Ты говоришь всё, что думаешь, фейерверком выливаешь на людей свои эмоции, совершенно не задумываясь о том, что после, их могут использовать против тебя. Ты не умеешь оценивать ситуацию, не учитываешь статус людей, против которых идёшь. Думаешь, если будешь переть вперёд как баран, тебя никто не сможет остановить? Так вот знай, на каждого барана найдётся свой мясник. Во дворце живут умные кошки и хитрые лисы. Ты думаешь, им будет сложно убрать со своего пути одного упрямого барана? По телу омеги пробежали мурашки. Ему стало мерзко. Тэхён так никому и не сказал о своем желании стать наложником императора. Его мысли все эти десять дней занимал один лишь Тэхи и его несчастная судьба. Он не хотел разговаривать об этом с Минчжу. Этот человек превосходил его во всем. Он был красив, умён, элегантен, его все уважали. И если раньше Тэхён чувствовал себя рядом с ним в безопасности, чувствовал его покровительство и поддержку, то теперь ему казалось, что об него вытирают ноги. Он ненавидел Минчжу за это. — Откуда вы знаете? — хрипло спросил Тэхён. — Конечно же я знаю, — засмеялся Минчжу. — Я же должен был выяснить, почему Тэхи вернулся один. Он рассказал мне, что как только ты узнал о приказе императора, немедленно захотел увидеть его своими глазами. Не думаю, что здесь тебя ждёт достойная партия. И, что важнее всего, ты это тоже понимаешь. Ты ведь считаешь, что это твой единственный шанс повысить свой статус, не так ли? Он наклонился и прошептал последнюю фразу, так, чтобы её мог услышать только Тэхён. Чёрные глаза сверкнули. Минчжу отстранился и вернулся в своё кресло. — Я уже поговорил об этом с Тэнги. Ты не имеешь права не явиться в канцелярию Дворцовой палаты. Мы отправимся через час, приготовься. Тэхён растерянно посмотрел на Минчжу. На нём было всё то же бледно голубое ципао, что и в ту ночь. Эта была его самая приличная одежда. — Но у меня нет одежды лучше, — омега развёл руками. — Значит, ты не пройдёшь, — холодно заключил Минчжу. — Может оно и к лучшему, дольше проживёшь. Тэхён в отчаянии посмотрел на него. Ненависть, секундой раньше захватившая его разум, постепенно отступала. Он начал судорожно соображать. Минчжу думал, что Тэхён устроил спектакль со своей болезнью, чтобы добиться сочувствия и одобрял это. Он думал, что Тэхён использует свою слабость, играет роль жертвы и поддерживал его в этом. Он считал это разумным поступком и был готов похвалить Тэхёна за это. И он был очень сильно разочарован, когда узнал, что омега не притворяется. Если Тэхён хочет что-то получить, ему нужно пожертвовать своей гордостью. Что ж, он усвоит урок. Он сам станет мясником для барана внутри себя. Тэхён бросился в ноги к омеге и, склонив голову, начал слёзно молить: — Младший дядюшка, прошу, вы должны мне помочь! Я прошу вас, я знаю, где я могу купить хорошую одежду. Она стоит всего два ляна. Я прошу вас! Вся моя жизнь в ваших руках! Будьте милосердны. Минчжу рассмеялся. Ему явно понравилась представшая перед ним сцена. — Хорошо, — довольно сказал он. — Ты быстро учишься. Недостаток искренности скрывает волна отчаяния. Со временем у тебя будет получаться лучше. Пинхе, помоги юному господину встать. Слуга быстро подбежал к омеге, помогая подняться. Тэхён посмотрел на младшего дядюшку, стараясь вложить в свой взгляд, как можно больше мольбы. — Канцелярия Дворцовой палаты — это ещё не дворец, — поднимаясь с кресла, сказал Минчжу. — Мы сходим туда и узнаем твои шансы. Если придворный евнух согласится внести твоё имя в список кандидатов, я куплю тебе красивую одежду. — Но разве он пропустит меня в таком ципао и обуви, — взволнованно спросил Тэхён, поднимая подол платья и показывая побитые мысы туфель. — Он не откажет, если ты скажешь, что у тебя есть одежда лучше, главное, чтобы ты подошёл по другим параметрам.

***

Повозка остановилась около здания канцелярии Дворцовой палаты. Выйдя из неё, Минчжу, как негласный лидер их процессии объявил охране о цели их визита. Стражники провели их в одну из комнат на задворках здания. Комната была большая, с расписным потолком и красивой мебелью. Возле окна, затянутого почти прозрачной дорогой бумагой, стоял большой стол. За ним сидел пожилой альфа с длинным уставшим лицом. Перед ним лежал отпечатанный на шёлке экземпляр императорского указа. Он посмотрел сначала на Тэхёна, а потом на его сопровождающих. — Ты, подойди, — указал он пальцем на юношу. — А вы можете сесть. Минчжу с Тэнги присели на небольшой диванчик. Тэхён подошёл к альфе и поклонился. — Имя, возраст, клан, знамя, должность отца? — монотонно перечислил он. — Моё имя Тэхён. Мне пятнадцать. Мой отец был из клана Гойханьгоро, простого синего знамени, в последнее время он работал управляющим в городе Уху, — голос омеги был напряжённым, но ровным. Он старался казаться спокойным. Записав что-то, альфа внимательно оглядел Тэхёна. — Покрутись, — велел он. Тэхён медленно повернулся вокруг своей оси, давая мужчине внимательно его рассмотреть. Он очень надеялся, что альфа не видит, как сильно трясутся его руки. — У него есть нормальная одежда? — обратился он к Минчжу. — Будет, — твёрдо заявил омега. Тэнги обеспокоенно посмотрел на Минчжу. У него не было денег на хорошую одежду. — Хорошо, — удовлетворённо кивнул альфа, опять что-то пометив в своих бумагах. — Твоё имя будет в списках, — сказал он Тэхёну. — Когда назначат дату второго этапа, вас известят. — Скажите, у меня есть шансы? — взволнованно спросил омега. — Если бы их не было, я бы не стал тратить на тебя своё время, — альфа недовольно посмотрел на него и вернулся к своим бумагам, показывая, что больше не намерен отвечать на глупые вопросы. — Прекрасно, — сказал Минчжу, протягивая Тэнги руку, чтобы он помог ему подняться. — Благодарю. Тэхён нахмурился. Минчжу обращался с его папой как со своим слугой. Где-то внутри заскрежетала униженная гордость. — Благодарю вас, — с улыбкой сказал Тэхён, вспомнив, как важно контролировать свои эмоции. Он поклонился альфе и направился к выходу. Только когда за ним закрылась тяжёлая дверь, напряжение, сковавшее всё его тело, спало. Тэхён закусил губу, стараясь не закричать от нахлынувшей на него волны счастья. Он прошёл. Его имя значится в списках. Он войдёт в Запретный город и встретится с императором. Тэхён прекрасно понимал, что может не понравиться Его Величеству и отправиться домой ни с чем, но он старался сейчас об этом не думать. Отец говорил, что у него притягательные глаза. Ему нужно лишь набраться смелости и встретиться взглядом с императором. Первый этап пройден, первая битва выиграна, а дальше посмотрим. В тот день, стоя возле стены Запретного города и читая указ, он решил, что с этого момента будет сам управлять своей судьбой. — Да будет так, — прошептал Тэхён, сжав руки в кулаки. — Я это сделаю! Когда они вернулись в повозку, Тэнги нервно сказал: — Минчжу, у меня совсем нет денег на одежду для Тэхёна. Юноша напрягся. Он уже прошёл, у младшего дядюшки нет выбора, он должен будет выполнить своё обещание. — Я заплачу, — к облегчению Тэхёна ответил Минчжу. — Мне неудобно. Ты не должен тратить такие большие деньги, — еще более нервно возразил Тэнги. Он неуверенно переводил взгляд с Минчжу на Тэхёна. Руки его крепко сжали небольшой кружевной платок. — Будет неудобно заявиться во дворец в этих тряпках, — резко ответил Минчжу и перевёл взгляд на Тэхёна. — О каком магазине ты мне говорил? Омега улыбнулся, представив себе лицо господина Муна, когда он узнает, что его имя есть в списках официальных кандидатов. Это определённо был лучший день в его жизни. — Это магазин «Изящество» господина Муна. Тэхён хотел объяснить извозчику, где он находится, но Минчжу перебил его: — Тэхён, помолчи. Он прекрасно знает, где это. От жары у меня начинает болеть голова, — он откинулся на спинку сиденья, протянул Тэхёну свой веер и велел. — Позаботься обо мне. Омега взял веер и начал неторопливо обмахивать им Минчжу. Пока они ехали, Тэхён рассматривал людей вокруг и думал о том, что контроль эмоций приносит свои плоды. Если бы тогда, в канцелярии Дворцовой палаты, он показал своё раздражение Минчжу, тот не был бы сейчас так благосклонен к нему. Совсем скоро он получит то, о чём еще несколько дней назад мог только мечтать, а пока можно и потерпеть.

***

Заходя в магазин «Изящество», Тэхён чувствовал себя так словно он уже стал вице-Императором и решил зайти к старому недругу, чтобы посмотреть, как тот преклонит перед ним колени. Первая победа пьянила. Хотелось победить снова и завоевать главную награду в этой партии. Он сразу же нашёл взглядом нежно-персиковое ципао. Омега уже считал его своим. Господин Мун, до этого перебирающий перламутровые пуговицы в шкатулке и сравнивающий их количество с указанным в бумагах, подошёл к ним и поклонился. С раздражением Тэхён подумал, что кланяется он не ему, а богато одетому Минчжу и, может быть, совсем немного Тэнги. — Душа торговца везде ищет наживы — прошептал он так тихо, что даже Будда не смог бы его услышать. — Чего вы желаете, господа? — всё ещё не обращая внимания на Тэхёна, спросил он. — Мой племянник, — Минчжу положил свою узкую ладонь на плечо Тэхёна, — прошёл предварительный отбор в наложники Его Величество Императора. Нам нужна одежда, способная помочь ему пройти дальше. Господин Мун удивлённо посмотрел на Тэхёна, приподняв свои красивые брови. — Что ж, — начал он тихо, не отводя взгляда от юноши, — думаю, молодой господин уже выбрал свой наряд. Тэхён кивнул. Он медленно, покачивая бёдрами, как это делал Минчжу, прошёлся вдоль больших деревянных рам, на которых словно раскинувшие крылья прекрасные птицы, висели ципао. Внимательно рассмотрев их, юноша приподнял безымянный палец, снова повторяя за младшим дядюшкой, и провёл рукой по сверкающей ткани, а затем наконец ответил: — Вы правы, — немного растягивая слова, сказал он. — Я выбрал. Вот это. Он указал на то самое, нежно-персиковое ципао, украшенное утками-мандаринками, плывущими в облаках. — Я хочу его примерить. Можно? Он резко обернулся, мигом выбиваясь из образа высокородного омеги. Господин Мун и Минчжу улыбнулись, а Тэнги строго посмотрел на сына, недовольно бросив: — Не суетись. Хозяин магазина подошёл к Тэхёну и снял с деревянной рамы понравившееся омеге ципао. — Вы можете присесть и отдохнуть, — предложил господин Мун, указывая рукой на небольшой диванчик. — А я пока помогу молодому господину примерить наряд. Проведя Тэхёна в соседнюю комнату, он закрыл дверь и обернулся. — Прошёл все-таки, — голос у него был задумчивым. — Ну что ж, раз прошёл, то будем делать из грязного мышонка утку-мандаринку. Он оглядел омегу оценивающим взглядом. Тэхён ожидал язвительных замечаний в сторону своей внешности, но господин Мун молчал. Когда тишина стала неуютной, юноша не выдержал и спросил: — А почему утку-мандаринку? — Потому что Его Величество Император с детства их обожает, — вынырнув из своих мыслей, ответил хозяин магазина. — Ты на удивление правильно выбрал наряд. Тэхён встрепенулся: — Точно, вы же прислуживали Вдовствующему вице-Императору — вспомнил омега. — Вы знали императора ещё когда он был кронпринцем, да? — Да, раздевайся. Одежду можешь положить сюда, — он указал рукой на небольшую скамеечку у стены. — Расскажите мне о нём, — попросил омега, снимая ципао. — Рубашку тоже снимай, — велел господин Мун, а потом, немного помолчав, продолжил. — Я не могу рассказать тебе многого, так как будучи кронпринцем, Император Цяньлун мало зависел от вице-Императора, которому я служил. Он всегда старался принимать все свои решения самостоятельно. Чонгук — это имя, которое он получил при рождении и которое теперь нельзя произносить даже его папе, не то что мне, — господин Мун повёл плечами, — был четвёртым сыном своего отца Юнчжэня. Он родился на пятьдесят четвёртом году правления императора Канси и стал его самым любимым внуком. Во дворце поговаривали, что Канси назначил своим приемником Юнчжэня только из-за четвёртого принца. Говорили, что он видел в Цяньлуне отражение себя и поэтому, умирая, заставил Юнчжэня дать клятву, что после него на трон взойдёт именно четвёртый принц. После вступления на престол своего отца Его Величество Император Цяньлун ещё много лет боролся со своими братьями за титул наследного принца и до самой смерти Императора Юнчжэня не было известно выполнит ли он обещание, данное своему отцу. Раздевшись, Тэхён остался только в красных шёлковых штанах и дудоу — нижнем белье в виде ромба, которое закреплялось за шею и талию. Спереди образовывался треугольник концом вниз, который прикрывал пупок. В зажиточных семьях омеги использовали золотые цепочки вместо завязок. Омеги классом пониже пользовались серебряными или бронзовыми цепочками. Тэхён же завязывал своё бельё красными шёлковыми нитями. Господин Мун подал ему новую нижнюю рубашку из красного шёлка с запахом на левую сторону. — Дворцовые омеги всегда предпочитали носить красное нижнее бельё. Красный — это цвет радости и праздника. — Императору нравятся красивые омеги? — рдея от смущения, спросил Тэхён. Господин Мун лишь рассмеялся, завязывая пояс на рубашке. — Нет в этом мире альфы, которому бы не нравились красивые омеги, — сказал он, помогая юноше надеть ципао. — Но вот что я тебе скажу, Император ненавидит корыстолюбие и если ты изо всех сил будешь пытаться взобраться наверх, он, не жалея, мигом опустит тебя на самое дно. Он отошёл немного назад, рассматривая Тэхёна. Омега выглядел хорошо. Персиковый цвет ткани подчёркивал его юность, а лаконичные чёрная и белая ленточки на воротнике делали шею тоньше, придавая образу изящной хрупкости. — Остался последний штрих, — сказал господин Мун и отошёл к большому шкафу с множеством выдвижных ящиков. Открыв один из них, он достал пару туфель. Верхняя их часть была тканевой — шёлк нежно-голубого цвета украшали плывущие лотосы — а нижнюю составлял деревянный каблук в виде изогнутого копытца. Тэхён с восторгом надел их. Подбежав к большому бронзовому зеркалу на столе, омега осмотрел себя. Его сердце трепетало от радости. — Красота! — воскликнул он. — Посмотрите, я ведь красивый? — Красота — это не единственное качество при отборе, — строго сказал господин Мун. — Ты можешь не пройти просто из-за того, что Вдовствующему вице-Императору покажется, что ты слишком настырно пытаешься обратить на себя внимание Его Величества. Он терпеть не может таких омег. Он обошел Тэхёна, разглаживая на нём ткань ципао. — Запомни, в первую очередь ты должен понравиться Вдовствующему вице-Императору, а только потом Его Величеству. И самое главное, даже не вздумай спорить с евнухами. Тэхён удивлённо посмотрел на господина Муна. — Почему? — непонимающе спросил он. — Потому что евнухи хоть и слуги, но они ближе всех находятся к августейшим особам, и если ты им нагрубишь, они в отместку найдут способ сообщить Их Величествам о твоих недостатках. Слуги всегда идут туда, куда дует ветер. Если Император не полюбит тебя, они даже не подумают принести в твой дворец угля холодной зимой. Но если Император к тебе будет благосклонен, евнухи сделают всё, чтобы выслужиться. Они исполнят любой твой приказ, убьют, подсыпят яд в еду твоим врагам и избавятся от тела, если это будет нужно. Евнухи способны на безумную жестокость, но также они способны и на безумную преданность. Найди себе одного, самого верного и жизнь твоя станет в разы проще. — Странные люди, — задумчиво сказал Тэхён. — Скорее уж несчастные. Они почти все выходцы из самых низших слоёв населения. Их семьи идут на такое от безысходности. Очень мало мальчиков выживает после кастрации, но ещё меньше добиваются успеха. Чтобы попасть во дворец им нужно быть не только умными и послушными, но и иметь незаурядную внешность. Никто не любит уродов. Но даже попав во дворец и добившись высокой должности, они обречены всю жизнь страдать от своей неполноценности. Многие вынуждены носить в своих штанах толстые ватные подкладки, которые впитывают подтекающую мочу, кого-то мучают фантомные боли, а у кого-то уже через много лет образуются разрывы, и они скоропостижно умирают от потери крови. Евнухи живут в вечном страхе за своё здоровье и этот страх заставляет их ненавидеть всех вокруг. Тэхён сглотнул. В Запретном городе служило около двух тысяч евнухов. Они представились омеге демонами, кружившими вокруг него ночью, подсыпающими ему яд в еду, нашёптывающими императору клевету и подносящими ему поднос с верёвкой, кинжалом и чашей с ядом. — Его Величество Император пожаловал вам смерть, пожалуйста, выберите предмет, — разноголосым хором кричали они со всех сторон. Когда Тэхён заговорил, голос его дрожал: — В евнухи берут бет, правильно? Так зачем их кастрировать? Разве омега может забеременеть от беты? — Нет, не может, но сама возможность подобного акта в Запретном городе считается недопустимой, — господин Мун еще раз внимательно оглядел Тэхёна и сказал. — Ты готов, пойдём. Выйдя из комнаты, юноша постарался улыбнуться. Лицо Тэнги, когда он увидел сына, удивлённо вытянулось. Тэхён остановился напротив омег, позволив им себя рассматривать. — Ты точно сможешь пройти, — сказал Тэнги. — Я и не знал, что мой сын такой красивый. Он обнял Тэхёна и заплакал. Омега чувствовал, как быстро бьётся его сердце. Обняв папу в ответ, он прижался к его часто вздымающейся от неровного дыхания груди. Тэхён совершенно не подумал о том, что если он попадёт в Запретный город, они больше никогда не увидятся. Тэнги любил его. Так сильно, как могут любить только родители своих детей. Тэхён попытался впитать всю эту любовь и навсегда запереть под твёрдой клеткой рёбер в своём сердце. Теперь она будет с ним везде, куда бы он ни пошёл, она вся его. Поднявшись Минчжу, подошёл к господину Муну, чтобы расплатиться. Хозяин магазина, как и обещал, взял только два ляна, отдав нижнюю рубашку и туфли в подарок. — Спасибо, — поблагодарил Тэхён, глаза его светились. — Я никогда не забуду вашей помощи. Знайте, как только я добьюсь высокого положения во дворце, я воздам вам стократ. Домой они вернулись на закате. Весь путь Минчжу дрожал, жалуясь на то, что вечера становятся холодными слишком рано. — Только начало августа, — причитал он. — А я уже готов надеть меха. Тэхён молчал. Ему не было холодно. Он слушал пение цикад и крепко сжимал ладонь Тэнги. Его мысли витали далеко, за большими красными стенами Запретного города. Там, во дворце Небесной чистоты — личных покоях императора Цяньлуна, евнухи расправили полог и приглушили свет в большом напольном фонаре. Поклонившись владыке в пояс и пятясь задом, они исчезли за дверью.