Путешествие в тысячу ли

Ки Сюин ласково погладил белоснежную кошку, положившую свою мордочку на его большой живот. Она громко мурлыкала и грела омегу своим тёплым телом.  — Ты поёшь ему колыбельные, Ласка? — спросил он, проведя ладонью между большими розовыми ушами. Кошка довольно потёрлась о его бок, соглашаясь. Улыбнувшись, Сюин позвал слугу. В комнату тут же вошёл высокий омега. Он поклонился и учтиво спросил:  — Чего вы желаете, господин?  — Приготовь тёплую одежду, после обеда я хочу прогуляться. — Сюин махнул рукой, неловко потянувшись. Он был на восьмом месяце беременности и чувствовал себя невероятно толстым и неуклюжим. Родить ребёнка Его Величеству считалось большой честью, но не каждому омеге удавалось выносить маленького принца. Каждый камушек Дальнего дворца был пропитан ревностью и завистью, которые поселились здесь с момента создания этого величественного комплекса. Им была уже не одна сотня лет, и с каждым прожитым днём концентрация этих двух чувств становилась всё больше. Наложники, опасаясь возвышения своих соперников, нередко решались на чудовищные преступления. Каждую ночь сотни невинно загубленных взывали к справедливости, но ответом им была тишина. Когда Сюин узнал о своей беременности, ребёнку внутри него было уже два месяца. С того момента в его сердце вместе с великой радостью поселился страх. Омега старался очень аккуратно относиться к своему здоровью, ни с кем не ссориться и реже появляться на людях. Он боялся стать для кого-либо врагом. Сюин вошёл в Запретный город три года назад, и за всё это время ему удалось провести с императором не больше семи ночей, но даже это дало свои плоды. Омега каждый день молил небеса, чтобы они позволили ему родить здорового ребёнка Его Величеству. Беременность протекала тяжело. Тошнота, сопровождающая каждого омегу на протяжении первых трёх месяцев беременности, у Сюина не ушла до сих пор. После шестнадцатой недели к ней добавились головная боль и бессонница. Переживая с каждым днём всё больше, омега старался есть только проверенную пищу и принимать лекарства, назначенные лекарем Чжаном. Это был уважаемый дворцовый лекарь из провинции Суджон. Сам Сюин прибыл оттуда же. Ему было намного легче довериться своему земляку, чем чужому человеку. Лекарь назначил ему принимать трижды в день настой, снижающий давление и диету. Он уже дважды проводил акупунктуру, стимулируя иглами точки, отвечающие за работу почек, но улучшений не наступало.  — Ваша внутренняя ци ослабла. Почки не справляются с повышенной нагрузкой. Вы должны строго соблюдать назначенную мной диету. Запомните, главное — соли не больше одной чайной ложки в день, воды не больше одного графина и никаких специй, — он аккуратно сложил салфетку, через которую слушал омеге пульс. — Больше лежите на левом боку и вовремя принимайте лекарство. Сюин послушно закивал. Он уже давно почти не выходил из дома, а после слов лекаря мог целый день провести в кровати, читая книгу и обнимая свою кошку. Ласка была одним из множества подарков, которые сделал ему император, когда узнал о его беременности. От кошки всегда очень вкусно пахло особым составом, которым Хоён мыл её шерсть. Этот запах успокаивал омегу. Он обнимал её, утыкаясь носом ей в холку, закрывал глаза и глубоко вдыхал. Ласка была очень терпеливой и могла пролежать со своим хозяином несколько часов подряд. Услышав приказ омеги, Хоён — личный слуга Сюина — покачал головой. Это был стройный омега с узким лицом и высокими скулами. Из-за сильно приподнятых к внешним уголкам глаз его взгляд казался тяжёлым, но губы с чётко очерченной глубокой аркой купидона немного облегчали эту тяжесть, придавая его внешности миловидность.  — Господин, вам совсем недавно не здоровилось, дворцовый лекарь просил вас больше отдыхать, — возразил слуга.  — Приготовь мне одежду, Хоён, — протянул Сюин, неуклюже переворачиваясь на другой бок. От этого движения перед его глазами замелькали мушки. — Я устал лежать.  — Господин, — взгляд слуги стал осуждающим. Он посмотрел в окно. Через деревянную раму, затянутую бумагой, снега было не разглядеть, но он там был, как и лёд, покрывающий всё вокруг. Сюин проследил за взглядом слуги и недовольно воскликнул:  — Иди, Хоён! — омега хлопнул ладонью по покрывалу. Кошка недовольно встряхнула головой, встала, потянулась и спрыгнула с кровати. — Ну вот, из-за тебя от меня ушла Ласка, — гнусаво из-за забитого носа протянул он. — Клянусь, если ты сейчас же не приготовишь мне одежду, я выгоню тебя на улицу! Я так устал здесь лежать. Еще немного и превращусь в растение. Мне нужен свежий воздух, иначе я задохнусь. Хоён поджал губы. Он поклонился, немного быстрее, чем требовал того этикет, и сказал:  — Слушаюсь, господин.

***

Тэхён упрямо шёл вперёд, игнорируя просьбы Ян Дэмина вернуться во дворец или хотя бы сесть в паланкин, который следуя за ними несли два евнуха в надежде, что господин образумится и решит воспользоваться им. От быстрого шага он то и дело поскальзывался, нелепо взмахивая руками. Ян Дэмин старался держаться рядом, чтобы подхватить омегу, если тот всё же не сможет удержать равновесие. Рядом с ними шёл Тэхи, неловко крутя в руках муфту Тэхёна. Перед тем, как выбежать вслед за хозяином из дворца, он взял её из гардеробной, но до сих пор не отдал, боясь попасть под горячую руку. Заметив это, Ян Дэмин нетерпеливо протянул руку, забирая у него муфту и догнав уже успевшего отойти Тэхёна, сказал:  — Возьмите, господин, вы и так слишком легко одеты, — проследив взглядом за тем, как омега прячет руки в тёплом мехе, он продолжил. — Нам нужно вернуться во дворец. Вы можете заболеть. Тэхён раздражённо посмотрел на него. На евнухе, в отличии от омеги, не было ничего кроме стандартного синего халата и конусообразной шляпы с красной кисточкой. Выбегая за Тэхёном на улицу, он не успел надеть даже накидку.  — Возвращайся во дворец, — строго сказал Тэхён. — В отличие от тебя, меня хоть жилетка греет. Ян Дэмин отрицательно покачал головой.  — Я не оставлю вас одного.  — Я не один, — с каждым словом омега раздражался всё больше. — Со мной Тэхи и эти, — он махнул рукой в сторону двух евнухов, несущих пустой паланкин. Слуга упрямо попытался настоять на своём, но Тэхён его перебил.  — Ты забываешься! Как я могу требовать уважения от других, если даже мой слуга отказывается меня слушать. Ты — евнух, Ян Дэмин! Евнух, который служит в моём дворце. Но мне не нужен слуга, не исполняющий мои приказы. Если ты сейчас же не вернёшься во дворец, то я сделаю всё, чтобы ты больше никогда не смог переступить его порог! Тэхён замолчал, глубоко дыша. Ему не хватало воздуха. Он сам не заметил, как во время своей тирады перешёл на крик. Ян Дэмин, не отводя от него своих чёрных блестящих глаз, встал на одно колено и глубоко поклонился. С его шляпы упало несколько капель растаявшего снега.  — Слушаюсь, господин, — сказал он чужим голосом. Тэхён зажмурился. Евнух поднялся и, не сказав больше ни слова, ушёл. Когда омега открыл глаза, он увидел лишь следы, оставленные Ян Дэмином на снегу. Закусив губу, Тэхён перевёл взгляд на Тэхи. Слуга выглядел расстроенным. Омега вспомнил, что когда-то Минчжу прогнал Тэхи с теми же словами. Мне не нужен слуга, не исполняющий мои приказы. Поджав губы, Тэхён отвернулся. Он не будет больше плакать. Омега сам не мог понять, почему стал так резко реагировать на все происходящее. Куда делся его жизнерадостный настрой? Куда пропало хорошее настроение? Тэхён уже хотел продолжить свой путь, но наткнулся взглядом на омегу, стоящего в десяти метрах от него. Незнакомец был одет в сиреневое ципао из дорогого шёлка и длинную тёплую накидку. Рядом с ним стоял слуга, поддерживающий его под руку, а немного поодаль евнухи несли голубой паланкин. Сердце Тэхёна заполошно забилось. Ему стало стыдно за свою несдержанность. Если этот наложник услышал тираду Тэхёна, он вряд ли упустит шанс поддеть его. Незнакомец, будто услышав мысли омеги, стал приближаться. Он шёл немного неуверенно, выгибая спину и широко расставляя ноги. Одна его рука лежала на животе, а другой он крепко держался за слугу. Когда омега подошёл ближе, Тэхён заметил, что он беременный. Живот скрывали свободное ципао и ещё более свободная накидка, поэтому Тэхён не понял этого раньше. Омега быстро сообразил, кто это. Беременным в Запретном городе сейчас был только Наложник Ки. Он протянул руку, и к нему тут же подскочил Тэхи, подхватывая её.  — Приветствую вас, Наложник Ки, — Тэхён глубоко поклонился. Тэхи повторил за ним, продолжая поддерживать своего господина под руку. Евнухи, до этого держащие на своих плечах паланкин, поставили его на снег и встали на одно колено, опустив головы. Наложник Ки улыбнулся. Вопреки ожиданиям Тэхёна, он не стал обращать внимание на крики, привлекшие его внимание. Вместо этого, Сюин подошëл к Тэхёну и протянул ему руку.  — В Запретном городе все наложники Его Величества братья друг другу. Не нужно церемоний, — снисходительно сказал он. Тэхён аккуратно вложил свою руку в его и, стараясь не опираться на беременного омегу, встал. Без поддержки Тэхи сделать это было намного сложнее. Под каблуками захрустел снег. — Мы, кажется, не знакомы. Вы — один из новеньких омег, прибывших во дворец этой зимой?  — Да, — Тэхён немного нервно повёл плечами. — Я — Придворный Второго Ранга Ким. Слуга, сопровождающий Наложника Ки, неглубоко поклонился.  — Ах да, я о вас слышал, — Сюин негромко рассмеялся. — Кажется, это вы рассердили Его Величество на последнем этапе отбора, — упомянув императора, омега ласково погладил свой живот. Его улыбка стала ещё теплее. — Не расскажете ли мне, что же такого вы сделали? Тэхён почувствовал, как его щёки запылали от стыда. Понимая, что его смущение очевидно, он глубоко вздохнул и сказал:  — Его Величеству не понравилось моё ципао.  — Ципао? — Брови Сюина удивлённо поднялись. — Чем же оно так выделялось?  — Узором, Его Величеству не понравились утки-мандаринки, вышитые на нём. — Решив, не позволять Наложнику Ки дальше задавать вопросы, Тэхён склонил голову и посмотрел на омегу из-под полуопущенных ресниц. — Брат служит Его Величеству намного дольше меня, — он опустил взгляд на большой живот омеги. — И, конечно же, знает его намного лучше. Не могли бы вы сказать мне, почему Его Величество так разозлил этот узор? Сюин задумчиво покачал головой:  — Его Величество не мелочный человек. Не думаю, что дело в узоре — это лишь предлог. В любом случае, раз ты здесь, значит, совершённая тобой ошибка не так страшна, и Его Величество простил тебя. Тэхён благодарно улыбнулся. Сам он прекрасно понимал, в чём именно заключалась истинная причина злости императора. Великий богдыхан, восседающий на троне жёлтого дракона, не может позволить какому-то омеге манипулировать собой. Прикрыв на секунду глаза, он вспомнил парадный зал дворца Земного спокойствия. Тэхён почувствовал фантомные капельки пота, скатывающиеся по его спине от волнения, боль в коленях от долгих поклонов, услышал звон шпилек в волосах. Тогда Его Величество небрежно подцепил пальцами табличку с его именем и, не отрывая от омеги взгляда, переложил её на золотой поднос. Это был первый и последний раз, когда Тэхён видел императора. В ушах раздался стук — звук, с которым табличка коснулась золотой поверхности; звук, с которым изменилась его жизнь. Сейчас Тэхёну казалось, что с того момента прошло уже много лет. Он открыл глаза и с завистью посмотрел на большой живот Наложника Ки.  — Благодарю брата за мудрые слова, — произнёс омега, учтиво поклонившись. Яркое зимнее солнце коснулось своими лучами заколки в его волосах, и та весело заблестела. Хоён, всё это время молча стоящий рядом со своим господином, неверяще посмотрел на неё. Нефритовая бабочка, сверкая на солнце, переливалась всеми оттенками зелёного. Солнечные зайчики, отбрасываемые шпилькой, разбежались по одежде и снегу. Один из них попал Сюину в глаза. Омега зажмурился и пошатнулся. К горлу подступила тошнота, виски прострелило болью. Тяжело вздохнув, он прикрыл ладонью глаза и отступил на шаг.  — Наложник Ки, вам плохо? — обеспокоенно спросил Тэхи.  — Вы, наверное, утомились. — Тэхëн сочувственно покачал головой и взял его за руку. — В вашем положении нельзя долго находиться на холоде. Мы находимся недалеко от моего дворца. Для меня было бы честью принять такого гостя. Тэхён, прекрасно понимающий, что омега родивший императору ребёнка, всегда будет в приоритете для Его Величества, решил не упускать птицу, летящую на его стрелу. Он словно шакал, изгнанный из стаи, решил идти по следам тигра и подбирать за ним остатки его добычи. Если ему удастся подружиться с Наложником Ки, стать его милым младшим братом, заставить заботиться о себе, то рано или поздно император обратит на него свою драгоценное внимание. Тэхён считал, что даже бесчестные методы лучше, чем сидеть в далëком от жизни дворце Скрытых глубин и позволить Его Величеству просто забыть о нëм.  — Вам пожаловали собственный дворец? — немного придя в себя, спросил Сюин.  — Да, это дворец Скрытых глубин. Он маленький и находится в отдалении от других дворцов, но там тихо и спокойно. Вы сможете отдохнуть и согреться. Сюин кивнул. Он уже понял, что выбрал неподходящую погоду для прогулки. Яркий солнечный свет вызывал головную боль и резал глаза. Он опустил голову, чтобы настырные солнечные лучи не касались лица, но снег сверкал почти так же ярко, поэтому омеге пришлось снова зажмуриться. От длительной прогулки у него начала болеть поясница и ещё сильнее заложило нос. Он протянул руку своему слуге, ожидая, что Хоён поможет ему продолжить путь, но омега не обратил на него внимание. Он, потерявшись в собственных мыслях, внимательно вглядывался в пространство поверх головы Тэхёна. Наложник Ки обернулся и недовольно окликнул его:  — Хоён! Омега вздрогнул и посмотрел на своего господина. Встретив его нетерпеливый взгляд, он посмотрел на протянутую руку и сказал:  — Прошу прощения, господин, — Хоён подошёл, подхватывая омегу под руку. Сюин нетерпеливо покачал головой и пошёл за Придворным Ким. Тэхён не успел далеко отойти от своего дворца, поэтому уже через пятнадцать минут они вошли в небольшой дворик. Наложник Ки положил руку на живот, чувствуя, как головная боль усиливается. Неприятная дрожь охватила всё его тело. Крепче сжав руку своего слуги, он поморщился. Войдя во дворец и приняв приветствия остальных слуг Тэхёна, Сюин отдал кому-то из них свою накидку и прошёл в гостиную.  — Господин, с вами всё в порядке? — шёпотом спросил Хоён, заметив, как его хозяин тяжело задышал.  — Мне нужно присесть. В гостиную зашёл Тэхён.  — Я приказал слугам сделать чай с мятой. Слышал, он полезен омегам в положении. Сюин кивнул. От лёгкого движения головой омега почувствовал себя ещё более дурно и тяжело опустился в кресло.  — Да, он помогает справиться с утренней тошнотой. На самом деле, тошнота и слабость — это самое сложное только в первые три месяца, — он тяжело вздохнул и сжал подлокотник кресла. — Но потом становится легче.  — Вам не стало лучше? — обеспокоенно спросил Тэхён, подходя ближе. Сюин лишь покачал головой на его вопрос, закусив губу. Головная боль усиливалась. Он беспомощно посмотрел на Хоёна, часто сглатывая. Ему казалось, что слюны стало выделяться намного больше, чем нужно, и она имела дурной вкус. В комнату зашёл Тэхи. В руках у него был поднос с чайным сервизом. Поставив его на столик рядом с креслами, он обеспокоенно посмотрел на Наложника Ки.  — Быстрее налей чаю, — нервно сказал ему Тэхён. Слуга выполнил приказ и протянул чашку Сюину. — Выпейте, должно полегчать. Хоён забрал чашку из рук Тэхи и поднёс её к губам своего господина. Сюин, почувствовав резкий запах мяты отвернулся и, наклонившись вперёд, тяжело задышал. Желудок неприятно свело, во рту появился вкус горечи. Сжав ткань своего ципао, он склонился ещё ниже и задрожал. Напряжённая шея, будто потеряв все свои силы, расслабилась, голова под тяжестью причёски опустилась, подбородок коснулся груди и его вырвало. Сюин беспомощно всхлипнул и, схватившись руками за голову, прошептал:  — Больно.  — Господин! — воскликнул Хоён, роняя чашку. Наложник Ки протянул дрожащую руку и больно сжал его предплечье.  — Беги за лекарем Чжаном и приведи его сюда. Мне очень плохо, — сквозь непрекращающиеся позывы выдавил он. Слуга кивнул и сорвался с места. Тэхён в панике оглядел комнату.  — Что мне делать? Как я могу вам помочь? — прошептал омега. Он посмотрел на Сюина. Тот слепо протянул руку, пытаясь найти опору, но наткнувшись на пустоту, соскользнул с кресла и упал на пол. Тэхён вздрогнул, приглушённо вскрикнув и прижав ладонь ко рту. Тэхи подбежал к Наложнику Ки и аккуратно перевернул его на спину. Лицо омеги покраснело, вены на шее и руках стали заметно выпирать. Тэхён увидел, что мышцы его лица мелко подрагивают, глаза закатились так, что видны были только белки.  — Господи, что с ним? — в ужасе прошептал омега, отходя от Сюина. Первой мыслью Тэхёна было выбежать во двор и оставить слуг самих разбираться с Наложником Ки. Он не хотел видеть, как этот омега умирает. Прикусив губу, Тэхён с отчаянием посмотрел на дверь в шести шагах от него. Шесть шагов и он не будет ответственен за смерть ребёнка императора. Шесть шагов и всё закончится. Но что-то не давало ему уйти. Назойливая мысль на краю сознания напоминала ему: куда бы он не убежал — с него спросят. Его отец всегда говорил бежать от судьбы так же бесполезно, как дышать под водой. Но что он может сделать? Как он может помочь? Кого ему звать на помощь? Тэхён ещё раз оглядел комнату в отчаянной попытке найти решение. В ней было слишком пусто. Омега думал, что, когда умирает наложник императора, утягивая за собой нерождённого кронпринца, весь дворец должен быть заполнен десятком лекарей и повивальщиков, борющихся за жизнь малыша и папы. Но Сюин умирал на полу в компании глупого слуги и ребёнка, которые ничего не могли сделать. Отчаянно всхлипнув, Тэхён подбежал к двери и закричал:  — Дэмин! На его крик прибежал евнух Лю. Тэхёна затрясло. Он с расширенными от испуга глазами смотрел на евнуха, который, заметив лежащего на полу Наложника Ки, ответил ему таким же взглядом. — Где Ян Дэмин? — нетерпеливо спросил Тэхён. Его голос звенел от напряжения.  — Он в комнатах для слуг, — бледными от испуга губами ответил Лю Шэн. — Господин, что случилось? Мы погибли? Не сносить мне головы!  — Хватит! — Тэхён толкнул евнуха к двери. — Немедленно беги за Дэмином. Быстро! Омега понимал, что ему нужно вернуться к Сюину и поддерживать его, пока не придёт лекарь, но он не мог себя пересилить. Тэхён стоял, повернувшись к нему спиной, не отводя испуганного взгляда от дверного проёма.  — Господин! — закричал Тэхи. — Он не дышит. Господин, помогите мне! Голос слуги был пропитан ужасом. Тэхён зажмурился и закрыл уши руками. Ему захотелось забиться в угол, спрятаться, не видеть и не слышать весь этот кошмар. Он открыл глаза только когда почувствовал горячие ладони на своих предплечьях. Перед ним стоял Ян Дэмин. Евнух настойчиво отвёл его ладони от ушей и строго произнёс:  — Возьмите себя в руки, господин. Омега в ответ судорожно сжал в кулаках воротник его халата и заставил наклониться.  — Сделай что-нибудь, — прошептал он дрожащими губами. Ян Дэмин посмотрел за спину омеги и тут же кинулся к лежащему на полу Наложнику Ки. Всё тело Сюина захватили непрекращающиеся судороги. Они шли сверху вниз, непрерывной волной захватывая сначала голову, потом руки, с рук переходили на живот, и последними сотрясали ноги, заставляя тело омеги изгибаться дугой. Тэхён увидел, как под тканью ципао его большой живот сокращается и ходит буграми, так сильно, словно что-то ужасное пытается выбраться наружу. Лицо омеги стало красно-синим, фиолетовые вены на шее выбухали. Ян Дэмин повернул его голову набок, открывая рот и с силой выдвигая вперёд нижнюю челюсть.  — Тэхи, дай тряпку! — прохрипел евнух. Тэхи, отчаянно надавливающий на плечи и руки Наложника Ки, чтобы того не подбрасывало слишком высоко, и он не бился головой об пол, не глядя отдал Дэмину свой платок. Сюин в очередной раз дёрнулся, раздался хруст, Тэхи всхлипнул. Тэхён осел на пол, застывшим взглядом смотря на умирающего омегу. Фиолетовые губы Сюина были распахнуты, изо рта начала выделяться кровавая пена. Ярко-красные пузырьки перемешивались с розовыми, лопаясь и стекая по впалым щекам. У Тэхёна защипало в глазах. Ян Дэмин обмотал платок вокруг пальцев и стал вычищать пену из рта омеги. Тэхён чувствовал, как к горлу подступает комок, не позволяющий вздохнуть. Впившись пальцами в ворс ковра, он склонился, стоя на коленях и касаясь лбом пола. Омега пытался молиться, но спутанные ужасом мысли не давали ему это сделать. «Дыши!» — звучало в голове надрывным хрипом. — «Живи!» Он не знал к кому именно обращается его внутренний голос. Не знал, как заставить схлопнувшиеся лёгкие вобрать в себя кислород. Альвеолы сжались, капилляры спазмировались, а Тэхён рыдал. Он всхлипывал и сквозь сжатые зубы пытался втянуть в себя воздух, чтобы потом с судорожным кашлем вытолкнуть его обратно. В комнату вбежал Хоён с лекарем Чжаном. Мужчина опустился на колени и спросил:  — Дышит?  — Нет, — ответил Дэмин.  — Сколько прошло времени с начала приступа?  — Около двух минут, — прохрипел Тэхи. — Его рука…  — Вижу. Приступ начал сходить на нет. Судороги затихали. Лекарь положил руку к сонной артерии, пытаясь прощупать пульс. Через секунду Сюин слабо задышал. Услышав этот вдох, Тэхён поднял голову и красными от полопавшихся капилляров, глазами посмотрел на Наложника Ки. Если внимательно присмотреться, можно было заметить, как его грудная клетка поднимается и опускается. Вдох. Выдох. Раз. Два. Тэхён попытался повторить за ним. Вдох. Выдох. Раз. Два. Они справлялись. Всё хорошо. Омега завалился на бок, прижавшись щекой к жёсткому ворсу ковра. Тэхи с надеждой посмотрел на лекаря и спросил:  — Всё? Всё прошло? Это конец? Лекарь молчал, не отнимая пальцев от шеи омеги. Он внимательно рассматривал лицо Наложника Ки, выискивая признаки начала повторного приступа. Уголок рта Сюина дёрнулся, за ним бровь. Тихо выругавшись, лекарь открыл принесенный им чемоданчик и вытащил оттуда небольшую изогнутую трубку шириной в два сантиметра. Запрокинув голову омеги, он посмотрел на Тэхи и сказал:  — Вытяни его язык к зубам.  — Что? — слуга нервно сглотнул.  — Делай что говорят! — нетерпеливо прикрикнул на него лекарь. С каждой секундой Наложника Ки трясло всё сильнее. Начинался новый приступ. Тэхи попытался прижать язык больного к зубам, но он был слишком скользкий, а руки омеги слишком дрожали. Отодвинув Тэхи в сторону, Ян Дэмин, обмотанными в кровавый платок пальцами, сделал то, что просил лекарь. Лекарь Чжан, запрокинув голову омеги посильнее, ввёл трубку. Наложника Ки снова затрясло. Приступы, не желая отпускать омегу, сменяли друг друга, но на этот раз мышцы гортани не спазмировались, и он мог дышать. Тэхён, пролежавший всё это время на полу у входа в комнату, не отрываясь смотрел на сокращающийся живот омеги.  — Он жив? — тихо спросил он. — Ребёнок… он жив? Лекарь дождался, пока Ки Сюин, наконец, затихнет и, обернувшись, ответил:  — Пока, да.  — Пока?  — Будущее покажет. Я сделал всё, что мог. Если судьба этого ребёнка умереть, так и не родившись — он умрёт. Они замолчали. Тишина, разлившаяся по комнате, была беспокойной. Она напомнила Тэхёну ту тишину, которая возникла в главном зале дворца Земного спокойствия, когда император решал его судьбу. Он зажмурился и склонил голову, ожидая, когда прозвучит стук именной таблички о золотой поднос.  — Его Величество прибыл! — звонкий голос евнуха ворвался в комнату, заставляя людей вокруг Тэхёна засуетиться. Ян Дэмин поднялся на ноги и посмотрел на омегу. Увидев, что он не сдвинулся с места, евнух наклонился и немного нервно сказал:  — Вставайте, господин, вам необходимо поприветствовать Его Величество. Тэхён потерянно посмотрел на него.  — Император здесь? — не веря, он посмотрел на дверь, но там никого не было. — Он пришёл?  — Да, вставайте, — Дэмин протянул руку, помогая Тэхёну подняться. — Вы должны держать себя в руках. В том, что случилось, нет вашей вины. Не позволяйте им повесить на себя чужие грехи.  — Я не хочу, — Тэхён отрицательно покачал головой. — Я не хочу туда идти.  — Не выдумывайте, — Ян Дэмин подтолкнул омегу к двери. — Я буду рядом.