Заколдованный папа (Мукао, Александр)
19 ноября 2021 г. в 16:39
Александру было уже целых пять, и он был совсем взрослым. Наследник целого большого герцогства, он с юных лет должен был быть сильным и смелым прямо как мама, которая пока что правила герцогством вместо него и успевала также вести дела Хасимы, продолжая оставаться нагской даймё.
Из-за этого в за́мке часто бывали наги. Некоторые, особенно видные и приближённые к матери, даже иногда оставались надолго, по несколько месяцев живя в Нильсхевене. Александр, конечно, был знаком с ними со всеми, и со всеми у него были очень хорошие отношения: с ласковой жрицей Кацуи, которая рассказывала интересные истории и сказки про капп, снежных дев и духов ручьёв; и с прямолинейным Кэнтой, который рассказывал захватывающие истории про героизм людей-акул; и с благородным Араси, который рассказывал про нагские мечи и кодекс чести кэнси, который они чтили больше жизни. Все мамины друзья и соратники-наги были друзьями и Александра, и он их очень любил. Но был среди них один, кого мальчик выделял особенно.
Мама, вообще-то, тоже его выделяла: решительный взгляд её всегда едва заметно смягчался, а на губах пробивалась улыбка, когда она смотрела на нагского воина. Тот отвечал взаимностью, и загадочное лукавство тенью ложилось на его лицо, когда он склонялся перед даймё в глубоком поклоне или, подражая имперскому этикету, целовал ей руку. Его звали Мукао, и Александр особенно сильно любил этого воина.
Он был большой, как и Араси и Кацуи со змеиным хвостом; у него было две пары рук, в которых он легко и ловко держал мечи. Лукавый, чуть насмешливый взгляд и загадочная полуулыбка — Мукао был странным, но очень терпеливым и хорошим. Он много времени проводил с Александром, рассказывал интересные истории, учил читать по-нагски и даже — правильно держать в руках меч! Также много времени он проводил с мамой, решая с ней какие-то сложные взрослые дела, но Александр видел, как рядом с Мукао мама расцветала и успокаивалась, доверяя ему почти так же сильно, как и самой себе.
Этот нагский мужчина был важен для мамы. Для Александра он тоже был важен. И ему было уже целых пять лет, чтобы он точно мог понять очень важные и сложные вещи.
Когда он спрашивал у мамы, где папа и кто он, её лицо едва заметно дёргалось, а взгляд становился суровее. Она не злилась на него за этот вопрос, но и никогда не отвечала прямо. Лишь говорила, что он — герцог, ведь иначе они бы не жили в герцогском за́мке в столице герцогства Волка, но обо всём остальном молчала, уходя от ответа. Но Александр был умным, ему было уже пять — он видел, как маме делает больно его вопрос. И как в какой-то странной непонятной тоске взгляд её сам собой ищет Мукао, останавливаясь на нём и грустнея ещё больше.
— Тётушка Кацуи, — готовясь ко сну и натягивая повыше одеяло, Александр уверенным сосредоточенным взглядом посмотрел на жрицу, вызвавшуюся этим вечером уложить его спать.
— Я слушаю тебя, Александр, — распевно откликнулась та, приветливо улыбнувшись, и мальчик свёл на переносице тёмные бровки.
— Скажи, а если человека заколдовал какой-то злой волшебник, его можно расколдовать обратно? — он посмотрел на нагу рядом с собой, уловив тень удивления, отразившуюся на её красивом лице.
— Смотря как именно он был заколдован, — после недолгих раздумий ответила она. — А почему ты спрашиваешь?
— Я думаю, — Александр понизил голос, ответив громким шёпотом, тем самым давая Кацуи понять, что делится с ней большой тайной, — что мой папа был заколдован. Злой волшебник превратил его в нага, и мама грустит, потому что не знает, как его расколдовать.
Удивление на лице Кацуи сменилось замешательством. Александр смотрел на неё открытым доверчивым взглядом, и жрица натурально была поставлена в тупик этими словами. Но если Ирина посчитала нужным пока не рассказывать сыну о его отце, имела ли Кацуи такое право?..
— Честно говоря, — вздохнув, она приняла самое стратегически верное решение, дипломатично отступая, — я не знаю, чем тебе помочь, Александр. Я слышала много историй исцеления, но ни одной подобной, — мальчик от её слов заметно поник, и жрица улыбнулась ему, ласково погладив по волосам. — Но уверяю тебя, дитя, форма и вид не помеха большой любви. Думаю, твоя мама всё ещё любит... твоего папу, пусть даже он заколдован. Возможно, ей стоит сказать ему об этом: это не снимет проклятие, но напомнит, что он всё ещё важен и нужен ей. Ведь пара добрых слов порой способна творить ещё более великие чудеса, чем магия, — Александр вновь сосредоточенно нахмурился, размышляя над словами Кацуи.
Впрочем, жрица достаточно скоро отвлекла его своей историей, под которую Александр в конце концов и уснул. Однако проснувшись следующим утром, он не забыл короткую беседу с Кацуи. Ведь ему было уже пять, он был умён и упорен — прямо как мама и папа Мукао — больше Александр не сомневался ни мгновения, что именно им этот наг и приходился ему.
Заколдованный герцог, благородный, сильный и смелый. Мама с ним улыбалась и чувствовала себя хорошо; Александр тянулся к нему, всегда с особенным интересом слушая именно его истории и особенно радуясь, когда он предлагал чему-то его научить. Мукао совершенно точно был не обычным нагом — и теперь Александр знал всю правду.
— Мама! — за завтраком удачно собрались не только юный герцог и герцогиня, но и гостящие ныне наги, а значит, это было очень подходящее время и место, чтобы совершить задуманное. В конце концов, пусть все видят и все знают, какая у них крепкая и любящая семья!
— Я слушаю, — Ирина спокойным взглядом посмотрела в удивительно решительное лицо сына, где-то в глубине души чувствуя, что сейчас случится что-то из ряда вон выходящее.
Александр крепко сжал кулачки. Поджал губы и вскинул подбородок. И твёрдо уверенно произнёс:
— Я знаю, кто мой папа, — Ирина с лёгкостью сохранила самообладание, скрывая, как всё напряглось внутри, и вместо этого лишь вопросительно вскинула бровь. Не успела, впрочем, ничего сказать, как Александр всё также уверенно припечатал: — Я знаю, что злой волшебник заколдовал его и превратил в нага. Но тётушка Кацуи сказала, что слова любви не смогут снять заклятие, но смогут сделать вас немного счастливее. Мукао хороший папа, мама, хоть и заколдованный наг, но мне всё равно, потому что я и так люблю его! — мальчик широко улыбнулся, не обращая никакого внимания на гробовую тишину, повисшую в столовой.
Напряжение внутри Ирины так и заклякло, словно не зная, что делать. Лишь стремительно заалели скулы, когда до неё дошёл смысл сказанных сыном слов. Сидящий справа от неё Мукао едва не подавился чаем, который так неосторожно отпил именно в этот момент. Остальные присутствующие сохраняли гробовое молчание, предпочитая делать вид, что их здесь вообще нет.
— Мой дорогой... — Ирина обратилась к сыну, перед этим скосив глаза на абсолютно обескураженного Мукао. — А с чего ты взял, что именно Мукао — твой папа, ещё и заколдованный?
— Он хороший, — искренне ответил Александр. — Он как папа, — добавил так, словно это объясняло вообще всё. — И ты его любишь. А он любит тебя. И меня, — румянец на щеках Ирины стал ярче, а растерянность на лице Мукао больше.
За всю его долгую безликую жизнь ещё никто и никогда не доводил его до такого состояния!
«Я предупреждал, что дети порой бывают слишком непредсказуемы», — из глубины сознания на фоне коллективного вздоха умиления и беззлобных смешков раздался улыбающийся голос Йоргена. Мукао в ответ издал какой-то невнятный звук, с удивлением и смущением осознавая, что вообще-то это даже было приятно.
Ирина же, снова скосив глаза на своего советника, друга и — чего теперь уже греха таить — возлюбленного, тяжело вздохнула. Похоже, ей всё-таки придётся рассказать сыну горькую правду о его рождении именно сейчас, или хотя...
Тряхнув головой, она улыбнулась уголками губ. «Заколдованный нагский папа» Мукао был куда лучшим отцом, чем ублюдок Герхард. А потому нет ничего плохого в том, чтобы позволить ребёнку какое-то время верить в эту легенду. Тем более что это определённо пойдёт на пользу и ему, и Мукао.