Min far

      О том, что папа Михаэль наконец-то родил маленького братика, Кайрос узнал от бабушки Авроры, которая пришла к дяде Уриэлю, у которого мальчик как раз был в гостях, как всегда занимаясь целительством и помогая варить лекарские отвары. Бабушка довольно, гордо улыбалась, и хотя в её улыбке была заметна усталость, она светилась искренней радостью. — Твой брат успешно разрешился от бремени и привёл крепкого сына, — когда Уриэль вышел поприветствовать мать, она поставила его перед фактом. Тот на это сдержано кивнул, а Кайрос, шедший за дядей, подпрыгнул на месте. — Маленький братик появился на свет? — он тут же подскочил к ангелице, во все глаза глядя на неё. — А где он? А где папа Михаэль? А можно посмотреть? — Тише, дитя, — Аврора ласково улыбнулась внуку. — Твоему отцу нужно отдохнуть. Уриэль ведь рассказывал тебе, что появление ребёнка — тяжёлый и болезненный процесс. Даже нам с нашей регенерацией требуется время, чтобы прийти после него в себя. Но Михаэль сильный, так что скоро ты сможешь увидеть его.       Кайрос с нетерпением ждал этого момента. Засыпал бабушку Аврору, которая забрала его от дяди обратно домой, кучей вопросов о подробностях того, как проходят роды — дядя Уриэль когда-то рассказывал всё очень сдержано и без деталей, но теперь Кайрос был уже взрослым, настоящим Старшим Братом, и его семья непосредственно прошла через этот процесс, так что мальчик хотел знать все медицинские и анатомические подробности. Авроре не оставалось ничего другого, как удовлетворить любознательность внука, с нетерпением ждущего встречи с отцом и новорожденным братом.       Ближе к рассвету, когда Кайрос проснулся, пожираемый нетерпением, Аврора всё-таки дала добро на то, чтобы он зашёл к родителю. Михаэль не спал, разбуженный младенцем — ангелица слышала его приглушённый плач, успокоившийся тем не менее довольно быстро, — так что его старший ребёнок точно не потревожит покой отца.       Подобравшись, Кайрос приблизился к двери комнаты, где отдыхал ангельский папа. Сердце быстро колотилось в груди от предвкушения и волнения, но мальчик постарался взять себя в руки, отгоняя робость. Тихонько открыл дверь и проворно юркнул внутрь, на мгновение замерев на пороге, всматриваясь в полулежащую, накрытую пледом фигуру отца, на обнажённой груди которого, слабо шевелясь, лежал маленький свёрток. — Папа? — осторожно приблизившись к полулежащему родителю, на пробу полушёпотом позвал Кайрос. Михаэль повернул к нему голову и протянул руку, подзывая ближе, так что мальчик поспешил приблизиться, с искренним беспокойством заглядывая в расслабленное лицо ангела. — Как ты себя чувствуешь? — Я в порядке, дитя, — Михаэль тепло улыбнулся взглядом, накрыв ладонью лопатки сына, погладив по ним, видя трогательное волнение на его открытом личике. — Тебе не о чем беспокоиться. — А братик? — неуверенно переступив с ноги на ногу, поинтересовался Кайрос. — Можно на него посмотреть? — Иди сюда, — Михаэль улыбнулся, мягко подтолкнув ребёнка подойти поближе, а после аккуратно раскрыл вторую руку, на которой дремал младенец, слегка отстранив его от себя, позволяя старшему ребёнку рассмотреть младшего.       Кайрос, затаив дыхание, во все глаза смотрел на малыша. Цепким внимательным взглядом изучал его крошечное в сравнении с могучей отцовской фигурой тельце, округлое личико, ища какое-то сходство с кем-нибудь из семьи. Не мог оторвать от младенца глаз, и тёплое, искреннее и всепоглощающее чувство восторгом захватило его изнутри. — Братик такой маленький! — Кайрос тихо пискнул и тут же широко улыбнулся: — Но я всё равно очень сильно его люблю! — Михаэль тихо посмеялся, с умилением погладив старшего ребёнка по тёмной макушке. — Можно до него дотронуться? — тёмные глаза с живым любопытством впились в расслабленное лицо отца, на что тот согласно прикрыл веки.       Кайрос вновь затаил дыхание. Медленно протянул вперёд руку и осторожно коснулся покрытой светленьким пушком головки младенца. Тихо восторженно пискнул, заботливо погладив её, ощущая под ладошкой, какой нежной и тёплой была его кожа. Малыш сам весь был тёплым, не настолько, впрочем, как папа Михаэль, но тем не менее Кайрос ощущал это тепло и отдавал в ответ собственное тепло, стараясь вложить в него всю свою любовь. — Братик милый, — в конце концов, широко улыбнувшись, он вынес свой вердикт и нетерпеливо подпрыгнул на месте. — А как братик себя чувствует? С ним всё хорошо? Бабушка Аврора ничего не говорила об этом! — Она говорила, что малыш родился крепким и здоровым, — возразил Михаэль, продолжая улыбаться. — И я не чувствую, чтобы его что-то беспокоило, — на этих словах, впрочем, дитя заёрзало и тихо закряхтело, хныкнув, так что родитель поспешил обратно опустить его на грудь, ограждая рукой от мира и аккуратно поглаживая. — Братику больно? Я могу что-нибудь сделать — дядя Уриэль научил меня магии! — Кайрос мило засуетился, осматриваясь по сторонам, но заметив, как отец бережно и трепетно прижал дитя к себе, разделяя с ним своё тепло и близость, понимающе резюмировал: — Братик испугался, что ты где-то не рядом, да? — Дитя ещё очень мало, наша с ним связь по-прежнему сильна, — снисходительно улыбнувшись, ответил Михаэль, погладив старшего сына по тёмной макушке. — Поэтому ему важно ощущать мою близость и моё тепло. Но когда он подрастёт, ты тоже сможешь присматривать за ним. И сейчас он не говорит, чтобы выразить то, что его тревожит, словами, но со временем ты научишь его. — Я научу его всему, что умею и знаю сам! — гордо выпятив грудь, уверенно согласился Кайрос. — Я рад, что братик наконец-то родился, и я буду для него самым лучшим старшим братом! — Конечно, так и будет, дитя, — ангел мягко посмеялся и притянул сына ближе, позволив ему забраться на постель рядом. Кайрос охотно юркнул под покрывало, осторожно прижимаясь к горячему боку родителя, перехватывая его тоненькими ручками под рёбрами, стараясь не потревожить ещё не зажившие и не переставшие тревожить родовые раны.       В этот момент дверь в покои Михаэля приоткрылась, и на пороге показалась изящная фигура Авроры-старшей. Она с лёгким осуждением посмотрела на Кайроса, отчего тот стыдливо втянул голову в плечи, но отец, обняв его за спиной, чуть ощутимей прижал к себе ближе. — Тебе нужно отдыхать, сын мой, — ангелица вошла внутрь на несколько шагов, покачав головой, на что Михаэль сдержанно отозвался: — Я чувствую себя гораздо лучше, матушка. Кайрос не помешает мне. Пусть останется — он не потревожит нас.       Аврора одарила сына скептичным взглядом и снова покачала головой. Но благоразумно спорить не стала, слишком сильно уважая решения и желания старшего отпрыска. Поэтому развернулась, выходя и оставляя его наедине с детьми, на что Михаэль облегчённо выдохнул. Посмотрел на уснувшего младенца, сжимавшего в крохотных кулачках пальчики, а после на старшего ребёнка, который неотрывно следил за младшим. Осторожно дотронулся до маленького кулачка, погладив его, и восторженно пискнул: — Какой же братик маленький, хрупкий кроха!       Ангел снова мягко посмеялся, аккуратно ближе прижимая к себе обоих сыновей. Кайрос слегка подтянулся повыше так, чтобы совсем даже случайно не задеть раны, ещё беспокоящие родителя после родов раздражающей тянущей болью. Продолжая гладить малыша по кулачку и ручке, он удобно разместился на второй руке отца, умилительно и заботливо попытавшись накрыть его своим ещё по-детски маленьким крылышком, прорезавшимся не так давно, и Михаэль почувствовал, как внутри него разлилось тепло.       Он склонился над детьми, пряча их в своих руках от мира и разделяя с ними это хрупкое мгновение единения. Его самое бесценное сокровище, и оберегая его, Михаэль на самом деле чувствует себя настоящим счастливцем.