Встретимся в саду сновидений

      В ноябре Гермиона решительно взялась за поиски ответов на вопросы, которые беспокоили ее с шести лет. Самым логичным в этом случае было обратиться за помощью к проверенным источникам информации, то есть к книгам. Библиотека Хогвартса была наполнена самыми разнообразными книгами, и Гермиона уже знала, что найти в этой сокровищнице требуемое не очень-то просто. Она подумывала о возможности обратиться за помощью к мадам Пинс, но вспомнила о том, что волшебники знают, кто такие соулмейты, с самого младенчества, и побоялась показаться совсем глупой. К счастью, ей удалось найти несколько подходящих книг меньше, чем за неделю. Заодно она нашла для Гарри занимательную книгу про квиддич, чтобы мальчик понял, насколько это опасный вид спорта. Правда, Гарри так понравилась «История квиддича», что описанные в ней несчастные случаи с ловцами никак не повлияли на энтузиазм Поттера. Гермиона решила, что это к лучшему. Может она и не понимала страсть мальчишек к спорту в обоих мирах, но поддержать их вполне могла.       — Что за соулмейты? Это какая-то новая тема? — взволнованно спросил Гарри, когда Грейнджер вернулась в гостиную Гриффиндора со своими находками и положила книги на край стола, за которым ее новые друзья делали домашние задания.       — Зачем тебе это сейчас, Гермиона? — насмешливо фыркнул Рон, пока Гермиона пыталась придумать нормальное оправдание своему интересу. — Перси говорит, что о соулмейтах будут рассказывать только на третьем курсе, потому что именно тогда появляются первые сны о Саде Соулмейтов. Всего два урока о том, как нужно себя вести, как развивается связь и… — Рон резко осекся под непонимающими взглядами друзей и удивленно приоткрыл рот. — Вы что, не знаете о соулмейтах? — воскликнул он и тут же стушевался, когда в их сторону обернулись остальные студенты, сидящие в гостиной.       — Мы с Гарри выросли среди маглов, Рон, — недовольно поджав губы, сухо напомнила Гермиона, в то время как Гарри в приступе непонимания растрепал свои темные волосы еще сильнее. Уизли неловко отвел глаза и даже слегка покраснел. — Маглы называют родственными душами людей, которые понимают друг друга с полувзгляда. У них есть что-то общее, и потому любые отношения между ними кажутся чем-то естественным, как будто по-другому и быть не могло, — немного подумав, рассказала Грейнджер то, как сама понимала это странное слово.       — Ну, маглы не совсем не правы, — мгновенно отреагировал Рон и поспешно отодвинул в сторону свою работу по Истории Магии. Гермиона могла бы возмутиться тем, что он ищет любой способ отвлечься от домашней работы, которую нужно сдать уже завтра, но тема разговора ее интересовала намного больше. — Мама говорит, что соулмейты — вторые половинки. Гарантия того, что никто из нас не одинок, и всегда найдется человек, который поддержит во всем или разделит твои интересы. Говорят, что никто не поймет тебя лучше, чем твой соулмейт. Большинство соулмейтов заключают браки. Мои родители, например, соулмейты, и они нашли друг друга сразу после первого сна.       — Как это, после первого сна? — недоумевающе нахмурился Гарри.       А Гермиона внезапно поняла, почему волшебник из ее сна считал, что ей может не понравиться правда. И пока услышанное ей действительно не нравилось. Во-первых, Гермиона никогда не думала о том, чтобы выйти за кого-то замуж. Ей было всего двенадцать, и у нее было много других планов. Во-вторых, если бы она и вышла замуж, то только за того человека, которого выбрала бы сама. То, что за нее кто-то уже сделал выбор, ощущалось неправильным и возмутительным.       — Соулмейты впервые встречаются во сне, — тем временем увлеченно рассказывал Рон. — Конечно, вы можете встретиться и в обычной жизни, но в этот момент вы не узнаете о своей связи. Первые сны со встречами в Саду Соулмейтов появляются где-то лет в тринадцать. Некоторые сразу видят друг друга, могут разговаривать и даже прикасаться, будто все происходит на самом деле. Кто-то может долгое время бродить в темноте, зная, что он не один, но никак не встретиться с этим другим. У этих снов есть разные стадии, а те, кому удается с первого раза узнать и познакомиться друг с другом, большая редкость. После своей встречи в реальности и признания друг в друге соулмейтов, они начинают делить все свои сны.       — А чисто теоретически, можно начать видеть такие сны раньше тринадцати лет? — немного помолчав, как можно более незаинтересованно спросила Грейнджер. Рон лишь пожал плечами и сказал, что никогда не слышал ни о чем подобном. Гермиона поняла, что без книг тут все-таки не обойтись.       К моменту первого матча по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином девочка узнала очень много нового о соулмейтах и сразу же записала основные положения в свой блокнот, который был посвящен изучению ее необычных снов. У нее получился следующий список важных моментов: 1. Соулмейты есть абсолютно у каждого волшебника и у небольшого числа маглов, которые являются соулмейтами какого-нибудь волшебника 2. Существует много версий появления такого феномена, как соулмейты. Волшебники всего мира занимаются изучением данного вопроса на протяжении нескольких столетий, но смогли четко определить совсем немногое. Спорных моментов гораздо больше 3. Один из немногих фактов, с которым соглашаются все маги, изучающие соулмейтов: первые упоминания о связи появились в 20-х гг. н.э. 4. Соулмейты — это люди, у которых на самом деле может быть совсем мало общего. Они могут интересоваться разными вещами, обладать противоположными характерами и даже высмеивать моральные ценности друг друга, но при этом между соулмейтами всегда царит взаимопонимание. Они идут на уступки друг другу и, как правило, объединены хоть чем-то. Например, у них могут быть одни и те же цели 5. Сад Соулмейтов, или Сад Сновидений — место, в котором встречаются соулмейты. На самом деле оно соответствует тем местам, в которых бывал хоть один из соулмейтов. Чем ярче впечатления, связанные с определенным местом, тем больше вероятность того, что именно оно будет местом встречи 6. Чтобы встретиться в Саду, оба соулмейта должны спать. Расстояние, разница во времени и все остальное не имеет значения. Если оба соулмейта спят одновременно, они обязательно встретятся в Саду 7. Более 80% соулмейтов заключают удачный брак, 12% — предпочитают чисто платонические отношения или дружбу, 7% — ждут встречи в Саду очень долго и могут бродить в темноте на протяжении нескольких лет, менее 1% — по тем или иным обстоятельствам никогда не встречаются 8. Связь между соулмейтами появляется в первый же год жизни, но первые сны начинаются в возрасте 13 лет. К этому моменту юные волшебники уже полностью контролируют свои магические способности, которые помогают им создавать наиболее реалистичные сны для встречи со своим соулмейтом. Чем выше совокупность магических сил двух соулмейтов, тем легче пройдет первая встреча в Саду. Если оба волшебника обладают уникальным магическим потенциалом, то они даже способны дотронуться друг до друга, а так же могут взаимодействовать с окружающей средой 9. Соулмейты, бродящие во тьме, не обязательно магически слабы. Возможно, кто-то из них не готов принять существование этой связи, тем самым обрекая второго ждать момента смирения 10. Признание связи делает волшебников сильнее, эмоционально стабильнее и позволяет чувствовать поддержку своего соулмейта, когда это необходимо. Некоторые волшебники даже могут научиться делиться своими чувствами через закрепленную связь       Перечитав все это несколько раз, Гермиона вернулась к анализированию своих снов. Первое, что позволили ей понять новые знания: ее соулмейт был сильным волшебником. Все их встречи в Саду были реалистичными столько, сколько эти встречи длились. Конечно, Гермиона не знала, когда именно он впервые начал прикасаться к ней, но она сама точно взаимодействовала с окружающей средой, когда пыталась открыть дверь. Во-вторых, выбор места их встречи всегда закреплялся за ее соулмейтом, а значит, у него вызывали сильные чувства то жуткое место и незнакомое Гермионе поселение, так и не проявившееся полностью. Очевидно, впечатления не обязательно должны были быть положительными, а Гермионе удалось перекрыть чужие эмоции лишь дважды. Грейнджер так же приняла кое-что еще, о чем на самом деле догадывалась уже давно, но полностью осознала только сейчас: кем бы ни был ее соулмейт, он был старше на несколько лет. Но найти объяснение тому, почему их встречи начались настолько рано, Гермиона так и не смогла.       Итак, у Гермионы образовались новые вопросы. В том числе ей не терпелось узнать, кто же ее соулмейт, и почему он так упорно продолжает скрываться. Но как назло, на протяжении следующих месяцев они так ни разу и не встретились. Гермиона уже подумывала о том, чтобы просто проспать целую субботу или воскресенье. Но уроки, а так же поиски информации о Николасе Фламеле не позволяли ей тратить время на эти глупости, и приходилось ждать, когда время ее сна совпадет с отдыхом соулмейта.       Гермиона честно старалась помочь новым друзьям, искала книги, а когда приехала к родителям переживала за мальчишек все рождественские каникулы. Конечно, она старательно скрывала свои проблемы от мистера и миссис Грейнджер. А рассказывать им о соулмейтах вовсе не решилась. Они все еще с трудом принимали факт существования магии, так что вряд ли им удалось бы справиться с новостью о том, что их дочь связана с кем-то и встречается с этим кем-то во снах. Даже самой Гермионе все это казалось странным. И как-никогда сильно хотелось поделиться всем этим с тем, кому она без задней мысли всегда обо всем рассказывала. Однако теперь Гермиона была уверена в том, что ей нужно научиться осторожности. Потому за все время предыдущих встреч она ни разу не упомянула о том, что учится на одном курсе с Гарри Поттером. А быть просто Гарри мог любой мальчишка.       Вновь встретившись с друзьями в последний день каникул, Гермиона выслушала историю о приключениях Поттера, который случайно наткнулся на зеркало и впервые увидел в нем своих родителей. Чтобы не поддаться желанию сочувственно обнять друга, Грейнджер предпочла отругать его за нарушение правил три ночи подряд. К сожалению, Гарри так и не удалось найти хоть что-то полезное, а потому пришлось возобновить поиски. Но Гермиона уже давно не чувствовала себя такой беспомощной, злясь на книги за то, что не могла найти нужную. Вероятно, ее отчаяние достигло необыкновенных высот, потому что в одну прекрасную ночь она оказалась в школьной библиотеке. Правда, почему-то это была ночь, хотя сама Гермиона никогда не бывала в библиотеке в это время суток.       — Только не говори, что теперь кто-то атаковал библиотеку Хогвартса. Скажи, что ты, профессор МакГонагалл и мадам Пинс так отделали незадачливых вандалов, что им теперь больно от одной мысли о причинении вреда книгам, — раздался за ее спиной знакомый хриплый и насмешливый шепот.       Гермиона настолько обрадовалась этой долгожданной встрече, что не смогла удержаться, крепко зажмурилась, развернулась и обняла неизвестного. Его местоположение почему-то не было для нее тайной, словно она на самом деле знала, где именно он находится. Мужчина невольно охнул и шагнул назад, инстинктивно приобняв ее за плечи. По его нервным попыткам отстраниться и подрагивающим пальцам Грейнджер поняла, что этого человека уже очень давно никто не обнимал. А еще он ощущался невероятно костлявым и высоким.       — Так, почему мы в библиотеке? — заняв свое обычное место позади девочки, еще более хрипло поинтересовался мужчина. — Не может быть, чтобы поиски книг о родственных душах затянулись настолько долго и вызвали у тебя такое сильное раздражение, — как-то дразняще протянул волшебник, на что Гермиона лишь фыркнула.       — Откуда ты знаешь, какие эмоции я испытываю? — зацепившись за его последние слова, удивленно спросила Гермиона. — В книгах было написано, что чувствовать чужие эмоции можно только после закрепления связи. А я ведь даже не знаю, кто ты, — сосредоточенно откапывая всю информацию, погребенную под новыми знаниями, прибавила девочка.       — Даже во сне я воспринимаю чувства не так, как остальные люди. Это что-то вроде побочного эффекта, — задумчиво перебирая ее волосы, внезапно признался волшебник. — Так, чем же тебя так разозлили твои любимые книги? — с ноткой веселья спросил ее соулмейт, и его длинный палец ненавязчиво скользнул по уху девочки, побуждая говорить.       Гермиона знала, что не может рассказать ему всего, а он наверняка сразу поймет, что она что-то скрывает. Но набрав в легкие побольше воздуха, Грейнджер решительно рассказала о бесплодных поисках информации о волшебнике по имени Николас Фламель. Она рассказала обо всех книгах, в которых пыталась найти хотя бы упоминание о нем, но все они ничем не помогли. Слова о поисках в книгах о выдающихся магах двадцатого столетия почему-то заставили ее слушателя издать легкий смешок, и девочка тут же возмущенно прервала свой рассказ, скрестив руки на груди.       — Любопытно, как можно заинтересоваться каким-то волшебником, зная лишь его имя, — рассеянно поглаживая ее по плечам, с хитринкой отметил неизвестный. — Тем более большинство интересуются не столько самим Фламелем, сколько его главным достижением. Но если я тебе все расскажу, это же не так весело, правда? — наклонившись, заговорщицки прошептал мужчина. Гермиона хотела заметить, что занимается поисками ответа уже не один месяц, и неизвестность ее раздражает. Но узнать все самостоятельно действительно было куда интереснее, ведь именно поиски ответов были тем, что заставляло Гермиону постоянно учиться чему-то новому. И она тут же согласно закивала, принимая эту игру. — Дам одну подсказку, ведьмочка: алхимия.       После этого сна Гермионе потребовалось еще несколько часов, но когда Гарри зачитал короткую заметку о Дамблдоре с карточки от шоколадной лягушки, все сразу встало на свои места. Хотя Грейнджер все еще продолжала сомневаться в том, что профессор Снейп действительно хотел украсть философский камень. Он не был похож на человека, который желал бы бессмертия, да и золото, казалось, его совершенно не интересовало. Дамблдор доверял Снейпу, и Хагрид утверждал, что тот не может быть вором. Гермиона предпочитала не полагаться на мнение Хагрида. Он, конечно, был очень хорошим, добродушным и в какой-то степени даже милым, но с его любовью к монстрам и недальновидностью приходилось относиться ко всем словам лесничего со скепсисом. К тому же, поведение Снейпа было весьма подозрительным. А Гарри точно не стал бы врать о том, что профессор зельеварения угрожал профессору Квиреллу. При всей своей неприязни к Снейпу, Гарри отличался необыкновенной честностью с теми, кому доверял.       Жизнь в Хогвартсе снова потекла относительно спокойно, если не считать необходимости присматривать за Хагридом и его новым питомцем — дракончиком по имени Норберт. А еще Гермиона, Гарри и Рон теперь с ужасом ожидали того момента, когда Квирелл сдастся и расскажет Снейпу о том, как преодолеть установленную им защиту на пути к философскому камню. Но пока длилось это ожидание, в жизни Гермионы произошло невероятно важное событие: она впервые в жизни попалась за нарушение правил и была наказана. Однако Грейнджер мало сожалела о случившемся, потому что она помогла своему другу, и это казалось ей намного важнее. Теперь Гермиона знала, каково это, когда рядом есть люди, способные поддержать тебя в реальности и даже спасти. И она была бы самой настоящей дурой, если бы не научилась закрывать глаза на мелкие нарушения. Или бросила друга в беде. Пусть до этого момента у нее не было друзей, но это не означало, что она не умела дружить и идти на уступки. Просто раньше не было тех, ради кого она стала бы так поступать.       Гермиона считала, что ее наказание прошло гораздо успешнее. Во всяком случае, она не столкнулась с опасным темным волшебником, который пил кровь единорога. Но от одной мысли об этом Гермиону пробирала дрожь. Все оказалось намного опаснее, чем представлялось в начале, а впереди маячили экзамены, еще больше нагнетая атмосферу. Грейнджер впервые радовало столь долгое отсутствие снов с соулмейтом. Хотя время от времени это заставляло ее беспокоиться и задаваться разными вопросами. Ко всему прочему, у нее родилась догадка о том, что ее соулмейт может нарочно спать в другое время суток, чтобы избежать этих встреч. Вот только подобное поведение не вязалось с тем, что происходило раньше. Если бы он действительно не желал этих встреч, то сны превратились бы в прогулки по темноте. Да и начать избегать ее он мог еще в тот год, когда Гермиона начала задавать первые серьезные вопросы. Или вообще после первой же встречи с маленькой девочкой. Грейнджер очень надеялась, что для всего происходящего все-таки существовало какое-то логическое объяснение. Просто нужно было найти подходящее время и как следуют об этом поразмыслить. Но экзамены и страх перед Тем-Кого-Нельзя-Называть лишали возможности просто спокойно вздохнуть.       Новая встреча с соулмейтом произошла только на летних каникулах. Гермиона удачно сдала все экзамены, а так же помогла Гарри пройти полосу препятствий до конца, разгадав логическую загадку профессора Снейпа. На взгляд Грейнджер, это было чрезвычайно умно. И она могла сказать об этом без стыда от восхищения вражеской сообразительностью, когда выяснилось, что Снейп хоть и был не самой приятной личностью, но не являлся слугой Того-Кого-Нельзя-Называть. В общем, у Гермионы было отличное настроение, а впереди ее ждал поход в Королевский лес Дин. Немного расстраивало отсутствие реакции Гарри на ее письма, ответы не приходили так же и Рону. Это беспокоило, но Гермиона не представляла, что с этим можно было сделать.       Засыпая, она размышляла об этой проблеме, а в следующий момент открыла глаза уже в знакомой комнатке. К чувству страха теперь присоединилось тоскливое отчаяние, способное лишить даже капли надежды на что-то лучшее. Гермиона нервно передернула плечами, поежилась от знакомого холода и привычно подергала дверь, которая все так же отказывалась открываться. Недовольно выдохнув и обняв себя руками за плечи, девочка бездумно отошла назад и опустилась прямо на пол, тут же почувствовав рядом знакомое присутствие.       — Вот проклятие! Снова заснул, — сипло выдохнул голос за ее спиной. И это показалось лучшим подтверждение догадки Грейнджер. Хотя по-прежнему ничего не объясняло.       — Значит, ты все-таки нарочно избегаешь… этого, — без какой-то определенной эмоции кивнула сама себе Гермиона и подтянула колени ближе к груди. Ее впервые не радовала собственная правота, и это было очень странное ощущение.       — А тебе так хочется проводить ночи в этом месте? — с каким-то злым интересом прошипел мужчина и подался ближе к девочке. Стало немного теплее, но и отчаяние стало гораздо ощутимее. — Мне нельзя спать по ночам, — немного тише и спокойнее выдохнул волшебник. — Трудный период… Я так устал, ведьмочка. Слишком устал… — уткнувшись лбом в ее спину, едва слышно обронил он, и отчаяние навалилось на плечи Гермионы с такой силой, словно было осязаемым и являлось неподъемным грузом.       То, что это были чужие эмоции, Грейнджер осознала лишь через несколько долгих секунд. В уголках глаз неприятно защипало, и девочка невольно шмыгнула носом, не в состоянии справиться с такой разрушительной силой чужих ощущений. Если ей доставались только отголоски, то страшно было представить, что же на самом деле испытывал человек, сидящий позади нее. И от понимания того, что кому-то в принципе может быть настолько плохо, ей самой становилось только труднее. Холодная ладонь утешающе погладила ее по голове, и палец легко задел кончик ее уха. И даже если это прикосновение было случайным, Гермиона предпочла ухватиться за возможность заполнить эту гнетущую тишину бессмысленным монологом. Она сама не заметила того, как рассказала о Норберте, о своем первом наказании и походе в Запретный лес, об экзаменах, которые оказались намного проще, чем ей казалось, и даже о полосе препятствий и Том-Кого-Нельзя-Называть.       И чем дольше она говорила, тем меньше ощущалось влияние чужих эмоций. Необъяснимый страх по-прежнему оставался третьим лишним, но невыносимое отчаяние медленно растаяло. Вероятно, Гермиона достаточно погрузилась в воспоминания, прочувствовала свое волнение, которое смогло хоть немного заглушить чужие эмоции. Ее соулмейт больше не произнес ни слова до конца этой встречи, но на каждой паузе он нетерпеливо дергал ее за прядь волос, заставляя продолжать рассказ. Либо его действительно все это интересовало, либо он не хотел позволить Гермионе задать те вопросы, которые ее все еще беспокоили. В любом случае, Грейнджер проснулась с четким ощущением того, что от нее скрывают гораздо больше, чем ей казалось изначально. И нежелание ее соулмейта показаться ей на глаза, назвать свое имя или вообще хоть как-то себя идентифицировать означало, что знание его личности было способно изменить очень многое в жизни Гермионы.

***

      Как ни удивительно, но после той летней встречи, сны с участием ее соулмейта снова участились. Теперь это случалось не реже одного раза в месяц, но позволило Гермионе перестать тревожиться о том, что с ее защитником что-то случилось. Конечно, он все так же держался позади, а Гермиона старалась не так много откровенничать, все еще злясь на себя за то, что рассказала так много. При сильном желании все те секреты, которые она невольно выдала, можно было использовать против того же Дамблдора, это могло навредить Хагриду, да и знание о том, что твой соулмейт дружит с самим Гарри Поттером, можно было использовать для достижения не самых приятных целей. Но ей, кажется, достался человек, умеющий хранить тайны настолько хорошо, что даже ни единым движением не напомнил Гермионе о том странном разговоре.       Гермиона предпочитала рассказывать об уроках, о том, что ее мальчишки лентяи и больше думают о квиддиче, чем об оценках. Возможно, она могла случайно увлечься и слишком много говорить о Локонсе. Наверное это было глупо и по-девчачьи, но в профессоре Локонсе было что-то неуловимо очаровывающее. А его книги заслуживали отдельных восторгов. Но ее воодушевление явно пришлось не по-вкусу неизвестному, а затем он и вовсе язвительно рассказал о том, как этот самый Локонс испортил площадку для квиддича, выгравировав на ней свою подпись. Гермиона не удержалась и отметила, что не будь Локонс талантлив и умен, то не поступил бы на Когтевран и вряд ли смог бы совершить нечто подобное. Однако поклялась сама себе, что никогда не расскажет эту историю Гарри и Рону, иначе их необъяснимое презрение к новому профессору Защиты от Темных искусств только увеличится.       Но скоро Гермионе стало не до Локонса, потому что в Хогвартсе стали происходить новые странности. Она не рассказывала об этом своему соулмейту. Дамблдор ведь старался держать все это в тайне, а ее друг из сна мог оказаться кем-то, кому действительно не стоило знать всего. Однако с каждым месяцем атмосфера в замке становилась все мрачнее. Гарри слышал чей-то голос, ученики подвергались заклятию оцепенения, а Оборотное зелье варилось слишком медленно, да к тому же вынудило Гермиону провести слишком много времени в Больничном крыле. И даже во сне она, к собственному ужасу, оказалась в этой кошачье-человеческой форме. Радовало то, что шерсть скрывала ее красное лицо.       — Анимагия или Оборотное зелье? — поразив девочку еще больше, только и спросил ее соулмейт. И когда узнал, что зелье, уточнил лишь насколько свежим оно было, а затем выдал рецепт какого-то незнакомого отвара, с которым посоветовал принять ванну. Хотя мадам Помфри настоятельно рекомендовала избегать водных процедур до тех пор, пока шерсть не начнет сходить. И Гермиона хмуро сообщила об этом своему советчику. — Ванну с этой настойкой принимать каждый день, — словно бы не услышав ее, закончил волшебник. — А как Гарри с Роном? — неожиданно спросил он, немного посидев в тишине, в которой Гермиона пыталась решить, стоит ли ему верить.       — С чего ты взял, что они тоже пили зелье? — напряженно вытянувшись, шипяще спросила Грейнджер, а ее хвост сам по себе недовольно засучил по полу. Гермиона попыталась прижать его рукой, но это не сильно помогло. — И вообще-то я все сварила правильно, просто перепутала волос одной девочки с кошачьим, — сердито прибавила она, когда мужчина за ее спиной насмешливо хмыкнул.       — Зато теперь ты не будешь снимать волосы с мантии, — несколько ехидно заметил волшебник. Гермиона недовольно фыркнула и насупилась, решив не уточнять, откуда он знает, где она взяла этот кошачий волос. — Из тебя получилась милая кошечка! — окончательно рассердив девочку, весело добавил мужчина.       Но стоило только Гермионе предпринять попытку гордо встать, сдерживая рвущееся сквозь зубы шипение, как длинные пальцы ласково пробежались по кончикам кошачьих ушей, дразняще спустились к основанию и принялись гладить, словно она действительно была кошкой. Но как бы Гермиона ни желала возмутиться таким поступком, эта бесхитростная ласка была слишком приятна и действовала невероятно умиротворяюще. Грейнджер не знала, было ли это влиянием звериной сущности, но вскоре она смогла окончательно расслабиться и перестать нервничать из-за всего случившегося, прижавшись к худому телу за своей спиной.       Гермиона проснулась от собственного мурлыканья и с облегчением поняла, что никто этого не слышал. Потянувшись к сумке, которую ей любезно принесли Гарри и Рон, девочка быстро записала в блокнот рецепт незнакомой настойки и решила довериться своему соулмейту. Уже гораздо позже мадам Помфри удивленно заявила о том, что сможет выписать второкурсницу раньше на целый месяц. Гермиона была невероятно рада и мысленно благодарила своего неизвестного помощника.       Пока Гермиона наслаждалась вынужденным отдыхом от проблем и уроков, Гарри и Рон успели найти странный дневник, который мог бы поведать о том, что произошло пятьдесят лет назад. К сожалению, Гермиона не знала нужного заклинания, которое могло бы проявить чернила в этом дневнике. Рон, конечно, был убежден в том, что дневник пуст, и Грейнджер тоже начала поддаваться вере в эту мысль, хотя упорно не могла понять, зачем тогда кто-то хранил этот предмет пятьдесят лет, а так же откуда он появился, и кто его выбросил. В общем, странный предмет вызывал множество вопросов, и ни на один нельзя было найти ответ в какой-нибудь книге. Гермиону это очень раздражало и вызывало чувство беспомощности. Однако вскоре Гарри все-таки сумел разгадать секрет дневника Реддла, но в то, что Хагрид действительно имел к этому отношение, верилось с трудом.       Новые нападения не происходили, погода улучшалась с каждым днем, а профессор Стебль утверждала, что скоро поспеет урожай мандрагоры. Друзья решили не беспокоить Хагрида хотя бы до следующего нападения. И с каждым днем все сильнее верилось в то, что все наконец-то уладилось и ничего хуже экзаменов больше не произойдет. На пасхальных каникулах второкурсников попросили подумать о выборе новых предметов, которые они будут изучать до пятого курса. Гермиона решительно выбрала все, не желая упустить возможность узнать что-то новое. А затем кто-то украл дневник Реддла, и Грейнджер одолело неприятное предчувствие надвигающейся катастрофы. Но она поспешно от этого отмахнулась, поскольку доверять интуиции было опасно и не рационально. Никаких настоящих причин для паники не было. Только было неприятно осознавать, что среди гриффиндорцев есть какой-то воришка. Никто больше ведь не мог проникнуть в башню Гриффиндора.       — И что в этот раз? — заинтригованно спросил ее соулмейт, когда они оба опять оказались в школьной библиотеке. Гермиона и сама была озадачена не меньше, потому что перед сном размышляла об остальных гриффиндорцах, а не о поисках каких-то ответов. Впрочем, ей давно хотелось поинтересоваться мнением своего ночного слушателя о Тайной комнате, что она и сделала. — Мм… Ну, лично я уверен в том, что она есть, — постукивая пальцами по корешкам книг за спиной Гермионы, задумчиво отозвался мужчина. — Правда, я лучше многих знаю этот замок, за семь лет облазил его весь и побывал в самых странных комнатах. А Тайную комнату может открыть только наследник Салазара Слизерина, то есть его прямой потомок и никто больше. Но, насколько мне известно, его род прервался.       — Тогда, может, тебе известно что-нибудь о монстре? — с некоторым отчаянием спросила Гермиона и утомленно плюхнулась на ближайший стул, уронив голову на стол. Ей, вероятно, стоило бросить эту затею, ведь ничего опасного больше не произошло. Но вдруг новое нападение не закончится простым оцепенением, и опять умрет кто-то из маглорожденных. А Гермиона сама была из таких, и это было еще одной причиной, которая не позволяла ей просто отойти в сторону и перестать искать ответы. Она точно знала, что готова помочь даже ценой собственной жизни, если это позволит спасти остальных маглорожденных. — У нас есть версия, что Хагрид мог найти этого монстра и…       — Для этого ему пришлось бы попасть в Тайную комнату, а он не может этого сделать, потому что не имеет со Слизерином никакого родства, — пренебрежительно перебил ее собеседник. Рядом со скрипом отодвинулся стул, и Гермиона поняла, что теперь мужчина совсем близко. — У нас было несколько теорий о том монстре, — немного помолчав, внезапно сообщил волшебник. Грейнджер коснулась собственного уха, показывая ему готовность слушать, и мужчина позабавлено фыркнул. — Самая неправдоподобная версия: цербер. Это трехголовый пес с ядовитой слюной, а вместо хвоста у него голова змеи. Церберы изначально охранники и не нападают без причины, а так же способны впадать в спячку на целые годы. Но настоящие церберы вымерли еще до начала нашей эры, а сейчас существуют различные гибриды. Вроде как дальние потомки настоящих церберов, но менее опасные. У них у всех одна слабость…       — Они засыпают при звуках музыки, — перебила его Гермиона, вспомнив Пушка. Подумать только, если бы она сразу после столкновения с этим питомцем рассказала все, то узнала бы, как с ним бороться, раньше, чем эту тайну выдал бы Хагрид.       — Во всем виноват Орфей, — назидательно проговорил волшебник. Гермиона хмыкнула, удивленная тем, что ее соулмейт знал магловскую мифологию. С другой стороны, мифы маглов вполне могли основываться на реальных событиях с участием волшебников. Гермиона мысленно отметила, что нужно будет изучить эту тему. — Другие два варианта: мантикора или химера. Но в истории не упоминается случаев приручения этих существ. Да и вряд ли они смогли бы прожить достаточно долго в ожидании появления нового наследника. В общем, тоже глупые версии, но их нельзя исключать. Довольно нелепое, как мне кажется, предположение, что это морской змей, а сама комната расположена где-то под Черным озером. Морские змеи не самые опасные существа, поддаются приручению и при подходящих условиях даже проявляют дружелюбие к людям. Но во времена Основателей Хогвартса, морские змеи могли считаться опасными, устрашающими созданиями, и потому версия весьма жизнеспособна. Ну и две моих любимых теории, основанных на том, что Слизерин обладал даром змееуста. В Тайной комнате может быть либо рунеспур — трехголовая змея, о незлобности которой стало известно только в конце восемнадцатого века, либо это может быть василиск — зеленый змей, который способен вырасти до пятидесяти фунтов. Оба представителя ядовиты настолько, что капля их яда может убить за считанные секунды, но у василиска есть еще одно опасное оружие — смертоносный взгляд. Самый первый василиск прожил девятьсот лет, от него на считанные годы отстает самый старый рунеспур, хотя представители последнего вида редко живут долго, потому что его головы часто спорят друг с другом.       — Кажется, тебе очень нравится эта тема, — изумленно отметила Гермиона. На ее памяти это было его самое продолжительное выступление. К тому же, волшебник вполне мог снова дать ей несколько подсказок и отправить на поиски нужной книги, как делал до этого. Но почему-то в этот раз он разговорился.       — Что тут сказать, я всегда был неравнодушен к животным, — с какой-то беспечностью отозвался мужчина. Он уже не говорил с прежним надрывом, и казалось, ему было затруднительно не сорваться, не начать говорить в голос, а продолжать шептать. — Уход за магическими существами мог бы быть моим любимым предметом, если бы до этого меня не покорила трансфигурация, — окончательно поразив девочку, признался волшебник.       Резко выпрямившись, Гермиона собиралась что-нибудь ответить на это откровение, но увидела перед собой чужую кровать и Парвати, которая сонно потягивалась, неохотно поднимаясь на ноги. Грейнджер подавила в себе желание разочаровано застонать, в который раз задаваясь вопросом, как научиться понимать, в какой именно момент закончится сон. Было бы еще неплохо выяснить, что служило причиной для таких резких завершений встреч, но у нее было слишком много других тем для раздумий. Но когда перед началом матча по квиддичу Гарри вдруг снова услышал голос, Гермиона поняла, что в одной теории ее собеседник точно не ошибался. А чтобы окончательно убедиться в своих выводах, она отправилась в библиотеку. Предчувствие опасности настигло ее в тот момент, когда она открыла нужную страницу. Это по-прежнему не имело смысла, но заставляло Гермиону нервничать, и она решилась на неслыханную дерзость: вырвала страницу из книги. Остановив проходящую мимо когтевранку и спросив у нее зеркальце, Гермиона впервые задумалась о том, что будет с волшебником, если его соулмейт умрет. И эта мысль была последней перед тем, как в зеркальце отобразились полные злобы и жажды крови желтые глаза. ***************** Примечания: (немного о магических существах) 1. Цербер (или Кербер) — в древнегреческой мифологии это ужасное существо, которое охраняло вход в мир Аида. Он не выпускал из царства мертвых в мир живых и наоборот; пожирал тех, кто пытался сбежать из подземного мира. Помимо трех голов и хвоста-змеи, шерсть на спине ему заменяли ядовитые змеи, а вместо слюней из его пасти тек яд (из этого яда, попавшего на землю, пророс ядовитый цветок аконит) 2. Орфей — в древнегреческой мифологии певец и музыкант-лирист, также известен как поэт и философ. Был первым, кому удалось усмирить Цербера. Ему нужно было пробраться в подземное царство, чтобы возвратить свою покойную жену Эвридику. Орфей смог заворожить Цербера своей прекрасной музыкой и тот пропустил его (вывести Эвридику он так и не сумел, поскольку нарушил одно из условий и обернулся, чтобы проверить, следует ли Эвридика за ним) 3. Мантикора — чудовище с телом льва, головой человека и хвостом скорпиона; по некоторым описаниям имеет рыжую гриву и три ряда зубов, а также голубые глаза. Хвост мантикоры заканчивается шипами, яд которых убивает мгновенно 4. Химера (с др-гр. букв. «молодая коза») — огнедышащее чудовище с головой и шеей льва, туловищем козы и хвостом в виде змеи. Однако в Археологическом музее Флоренции выставлена бронзовая скульптура этрусков «Химера из Ареццо», и у этой химеры три головы — льва, козла и змеи. Чаще всего вид химеры ассоциируется именно с этой скульптурой 5. Морской змей — упоминается в самых разных мифах, но во вселенной ГП считается неопасным. Из книги Ньюта Саламандера: «Несмотря на не слишком располагающую внешность, ещё не известно ни одного случая, чтобы они убили человека, несмотря на истерические вопли магглов о свирепости морских змеев. Этот зверь имеет голову, похожую на лошадиную, и длинное змеевидное тело, горбами высовывающееся из моря и достигающее в длину ста футов» 6. Рунеспур, есть так же переводы рунослед или оттискрун (англ. Runespoor) — в мире ГП это змей с тремя головами. Левая голова (если смотреть на рунеспура спереди) составляет планы, принимает решения. Средняя голова — мечтатель. Рунеспуры могут целыми днями оставаться на одном месте, предаваясь мечтам и необыкновенным видениям. Правая голова — критик, она оценивает действия левой и средней голов непрерывным и злобным шипением. Правая голова ядовита. Обычное явление — рунеспур без правой головы. Это означает, что левая и средняя головы сговорились и отгрызли её (если честно, затрудняюсь сказать, может ли быть прототип рунеспура в мифологии. Разве что всем известный Змей Горыныч XD)