Встретимся в саду сновидений

      Полет дарил ни с чем несравнимое чувство свободы. Холодный воздух бил в лицо и уносил прочь все тревоги и заботы. И все внутри заполнялось каким-то неконтролируемым восторгом. Словно весь мир принадлежал только им. Словно исчезли все преграды, все те нерешаемые проблемы, которые ложились на человеческие плечи и придавливали к земле.       Тишину ночного неба разрывал радостный рев мотора, полный безграничного счастья крик Гермионы, и ей вторил безудержный смех Сириуса, на лице которого сияла самая яркая улыбка из всех возможных. Вначале толика страха заставляла Грейнджер изо всех сил цепляться за плечи Блэка, но это чувство необычайно быстро сменилось эйфорией полета. Теперь она обнимала Сириуса скорее из желания поделиться переполнявшими ее эмоциями, чем из страха падения.       Здесь небо казалось бесконечным и недостижимым, но как-никогда близким. Сквозь оболочку атмосферы проглядывали звезды, которых с каждым мгновением становилось все больше. И темноту ночи прорезал еще тусклый свет нарастающего месяца. Сириус никогда не умел отслеживать время, оказываясь за рулем, но знал, что давно перевалило за полночь, когда он начал снижаться. Он приземлился на пустой трассе и вскоре свернул на ближайшем ответвлении к небольшой деревушке под названием Литтл Вудленд. Не особо беспокоясь о том, что звук его мотоцикла может кого-то разбудить, Сириус проехал по главной улице и дальше по мосту через небольшую речушку немного глубже в лес, где на поляне среди деревьев прятался весьма примечательный коттедж.       Сириус затормозил в дюйме от гаражной двери и щелкнул пальцами. Фонари, развешанные снаружи дома, тут же приветливо загорелись, освещая достаточно большое пространство вокруг. Отсветы огня весело игрались на спокойной глади небольшого лесного пруда, зажегшийся свет перепугал стайку бурундуков, сбежавшихся к горке орехов. Кусты еще шевелились под натиском удирающего оленя. Сириус блаженно улыбнулся, вдыхая лесные запахи.       — Где мы? — все еще продолжая прижиматься к его спине, негромко спросила Гермиона. В ней не было ни грамма страха или опаски, только искорки неподдельного интереса и все еще бурлящий восторг, толкающий к навязчивому желанию жить каждой секундой. Возможно, это были чувства самого Сириуса. Все настолько смешалось, что определить наверняка было затруднительно.       — Это дом моего дяди Альфарда, который он оставил мне, — с улыбкой отозвался Сириус и с намеком пошевелил плечами. — Он называл его Лесным коттеджем или временной остановкой между своими путешествиями. Гарри спросил меня о доме, и я подумал, что это лучший вариант из той недвижимости, которой я на данный момент владею. Пришлось немного повозиться, если честно. Как-то раз здесь произошел бой между мной и парочкой последователей Волан-де-Морта. Были небольшие разрушения, но все ценное, к счастью, уцелело. Тонкс и ее родители любезно помогли мне с восстановлением и уборкой, — рассказывал Сириус, пока он и Гермиона слезали с его мотоцикла, вполне довольного свершившимся полетом. — Не знаю, правда, понравится ли Гарри этот дом. Подростки такие непредсказуемые, — неожиданно для себя поделился переживаниями Блэк.       — Поверь, Гарри будет в восторге, — ободряюще сжав его ладонь, с широкой улыбкой пообещала Гермиона и вновь перевела взгляд на коттедж.       В целом, этот дом мало чем отличался от других английских домов. За исключением того, что он был полностью деревянным, в отличии от всего, что сейчас строили люди. Только крыша была покрыта черепицей, но и та при смазанном взгляде навевала мысли о летней густой листве на деревьях. Лили как-то упоминала, что этот дом как будто выкрали со страниц сказки и разместили в этом мире, ничего не объясняя. Сириус, который не очень хорошо разбирался в магловской культуре, уже давно забыл, с чем именно сравнивали этот коттедж.       — Дядя сам его отстроил в память о своем соулмейте, — неторопливо двинувшись к крыльцу, негромко продолжил рассказ Блэк. Гермиона, все еще держащая его за руку, плавно последовала за ним. — Он никогда не говорил о том, что именно произошло с его соулмейтом, но в одном я уверен: хоть один раз, но они встретились за пределами снов. Дядя Альфард был менее всех похож на Блэка, хотя семейное безумие и дурное чувство юмора не обошли его стороной. Его отец, мой дед Поллукс был в нем разочарован, твердил, что его старший сын тратит свои таланты на глупости и бессмысленные вещи, когда мог бы возвысить свой род. Альфард был невероятно талантлив в плане предпринимательства. Однажды он продал Абраксасу Малфою — отцу Люциуса — поломанную магловскую монету за триста галлеонов. И тем самым выиграл спор с Розье на тысячу галлеонов.       — Способность выворачивать все в свою пользу у Блэков, видимо, семейная черта, — покосившись на него, с усмешкой заметила Гермиона.       — Не совсем, — чуть поморщившись, возразил Сириус. — Все зависит от слов и умения ими пользоваться. Мой отец ловко манипулировал составлением договоров: поставит пару слов не так, и смысл уже другой, а незнающий человек и не заметит. Предыдущий носитель имени Сириус был мастером пафосных речей, в которых не было ни грамма смысла. Зато люди всегда велись и делали то, чего он от них хотел. Еще был Финеас Найджелус Блэк — самый непопулярный директор Хогвартса. Он терпеть не мог детей. Но в таланте отчитывать и выражать свои возмущения в изящной форме ему было не отказать. Даже его портрету это передалось. — Сириус неприязненно скривился, вспомнив встречу с ехидным родственником, который отпускал какие-то странные комментарии в адрес его соулмейта. Мордред побрал бы все эти портреты в кабинете директора и их любовь к подслушиванию не относящейся к ним информации.       — Ты забыл про себя, — отвлекая его от ненужных мыслей, заявила Гермиона. Сириус непонимающе нахмурился. — У тебя прекрасно развита способность очаровывать людей и выводить их из себя. Иногда достаточно лишь улыбки или одного слова. И очевидно, что ты с легкостью используешь слова и свое собачье обаяние, чтобы получить желаемое, — спокойно поделилась своими наблюдениями Грейнджер. Сириус нервно передернул плечами. — Это действительно впечатляет! Иногда мне тоже хочется владеть подобным талантом, — немного тише призналась она и уставилась на свои ноги. Сириуса это развеселило.       — Тебе это не нужно, ведьмочка. Ты и без того прекрасно манипулируешь людьми. А когда вырастешь, тебе даже могут не понадобиться слова. Красивая внешность лучше всего завоевывает человеческое доверие, поверь мне, — со смешком отметил Сириус и, освободив руку от мягкого захвата, первым взбежал вверх по лестнице. Гермиона почему-то кинула на него подозрительный взгляд, словно считала, что он пошутил, но не была уверена в этом наверняка. Сириус решил не заморачиваться поисками понимания. — Добро пожаловать в Хайдинг-Хауз, Гермиона Грейнджер! — распахнув дверь, торжественно провозгласил он.       Передняя часть дома была отгорожена стеной с арочным проходом, ведущем в просторную гостиную. Сириус не стал оставлять куртку и обувь в прихожей, в которой для этих целей было множество крючков в стене и длинная низкая полка, на которой уже стояли чьи-то ботинки. Мебель в гостиной размещалась в хаотичном порядке, создавая некое подобие лабиринта. Здесь даже был магловский телевизор в рабочем состоянии, хотя этот коттедж мог похвастаться отсутствием электрической проводки. Пустое пространство оставалось только перед огромным камином, в котором вполне мог поместиться человек.       — Это похоже на схему помещения. — С улыбкой Гермиона указала на картину над камином, представляющую собой непоследовательную смесь разных цветов и черных линий.       — О, это первый и последний раз когда дядя Альфард пытался научить меня рисовать, — широко улыбнулся Сириус, с некоторой ностальгией взглянув на результат этого единственного урока. — Мне было пять лет, и я был очень неусидчивым ребенком. Дядя Альфард избрал для себя путь художника, а мои родители хотели успокоить меня хоть на время, и попросили его занять меня чем-нибудь. Они надеялись, что меня это заинтересует, даже если у меня нет таланта. Но моего терпения хватило на пять минут, после чего я заколдовал кисти, и они нарисовали вот это. Альфарда это чрезвычайно позабавило. Он сказал тогда, что у меня есть потенциал, но рисование не то, на что его стоит тратить. А мою «картину» он повесил здесь и всегда говорил, будто она дороже всего того, что он когда-либо написал или еще напишет. Странный он был человек, как и все художники!       Гермиона посмотрела на него с какой-то странной улыбкой. Точно она видела, почему эта нелепая мазня так важна, но непонимание Сириусом этой простой истины ее в равной степени веселило и изумляло. Вероятно, Грейнджер действительно смогла понять что-то, что он упускал. Блэк был склонен доверять ее уму, даже если отсутствие жизненного опыта могло привести этот рациональный ум к некоторым ошибочным выводам.       — Устроим небольшую экскурсию, — встряхнувшись, решительно заявил Сириус, схватил Грейнджер за руку и потащил к другой арке, уводящей из гостиной.       Он показал ей вполне аккуратную кухню с разными шкафчиками, высоким столом и магловской техникой, которая тоже была в рабочем состоянии. Ее наличие Сириус объяснил тем, что Гарри, живущему с маглами все эти годы, будет немного легче привыкнуть к новой обстановке со знакомыми вещами. Из кухни был еще один проход, завешанный прозрачным тюлем, и он вел на просторную террасу. Она в свою очередь делилась на две части небольшим крылечком, ведущем на номинальный задний двор. С одной стороны терраса заменяла столовую, тут размещался обеденный стол со стульями и несколько тумбочек. Вторая часть была зоной отдыха с пуфиками, шезлонгами, кофейным столиком, на котором кто-то забыл графин с остатками лимонада, и даже какими-то коврами. Сириус позволил Андромеде сделать то, что ей хотелось, и не задавал вопросов.       Вернувшись в главную гостиную, Сириус вскользь отметил наличие ванной в другой части дома, а затем повел свою гостью наверх. Он точно знал место, которое Гермиона не захотела бы покидать, и специально обошел его стороной, избежав остановки на втором этаже. Третий этаж представлял собой жилую часть дома. Здесь был извилистый коридор, ведущий к разным по размерам и содержимому комнатам для гостей или даже кладовкам. Одна из самых больших комнат уже была отведена для Гарри, хотя в ней было совершенно пусто. Это Сириус объяснил нежеланием отвечать за обстановку места, в котором будет жить кто-то другой. Внутри комната будет такой, какой захочет Гарри, и мебель лишь та, которую он выберет, и это не обсуждалось. Еще одну комнату уже заняла Тонкс, решившая, что этот дом намного лучше ее съемной квартиры. Не то чтобы у Сириуса были какие-то возражения. Здесь могла бы поселиться целая армия, а он и не заметил бы. Комната самого Блэка размещалась на чердаке, и он отказался ее показывать.       В итоге они все-таки спустились на второй этаж, который был одной большой библиотекой. Хотя Сириус предпочитал называть это сокровищницей. Вдоль стен тянулись полки стеллажей, заставленных книгами и всякой мелочевкой, привезенной Альфардом Блэком со всех сторон света. Он был довольно известным художником и славился прежде всего тем, что брал за свои картины вещи, а не деньги. Кто-то мог отплатиться безделушками, не стоящими ни кната, кто-то целыми коллекциями. Все книги в этой библиотеке были в той или иной степени уникальны и относились не только к магии. Но помимо стеллажей тут были и другие громоздкие предметы, даже целые статуи. И в известном лишь владельцу порядке были расставлены диваны, столы и кресла, создающие островки для читателей.       — Это даже удивительнее библиотеки Хогвартса, — выдохнула Гермиона, несмело шагнув вперед. Она была в таком восхищении от этого места, что Сириуса порядком оглушило волной этого яркого чувства. — Знаешь, это даже не библиотека, а настоящий музей. Вся история человечества, собранная в одном месте. И это само по себе нечто поразительное. Твой дядя точно знал, что делает, не так ли? — с трепетом осматривая корешки книг, прошептала Грейнджер и улыбнулась Блэку настолько ярко, будто он привел ее в место, отвечающее на все вопросы вселенной, а не в очередную библиотеку.       — Думаю, в нем просто жил пират, — рассмеялся Сириус, наслаждаясь переливами оживленного интереса и очарования.       Гермиона перевела на него светящийся взгляд и собралась было что-то сказать, когда Блэка окликнул другой сонный голос. В ту же секунду в руке Сириуса оказалась волшебная палочка. Он быстро наложил на растерявшуюся Гермиону дезиллюминационное заклинание и приложил палец к губам, призывая ее к молчанию. Не то чтобы Сириус считал необходимым скрывать свою ночную гостью. Но ему очень хотелось избежать неудобных вопросов, а так же оградить и себя, и саму Гермиону от лишних подозрений.       Откуда-то из глубины сокровищницы появилась заспанная Тонкс. Рубашка, которую она явно стащила из шкафа своего дяди, вся смялась и неряшливо торчала из-под пояса шорт, в которые была заправлена. Черные волосы, спускающиеся ниже плеч и такие же завивающиеся, как у Блэка, спутались и липли к лицу. Она зябко шевелила пальцами босых ног и слегка покачивалась, из-за чего Сириус ожидал какого-нибудь падения в любую секунду.       — Я думала, ты снова собираешься носиться по острову до тех пор, пока не свалишься с ног от усталости, — рухнув в ближайшее кресло, с сонной улыбкой пробормотала Тонкс и потерла глаза.       — А я думал, у тебя сегодня ночью занятия по выслеживанию в темноте или что-то в том же духе, — с недовольством фыркнул в ответ Сириус. В его намерения не входило посвящать своего соулмейта в слишком крепкие отношения с бессонницей.       Тонкс невнятно рассказала про Аластора Грюма, который иногда появлялся в Академии и вел уроки. Те, кто посещал эти уроки, автоматически освобождались от других занятий. Видимо, учителя в Академии мракоборцев считали, что время, проведенное в одной комнате с Грюмом, было слишком большой нагрузкой. Это вполне объясняло, почему нынешние мракоборцы были такими мягкотелыми тупицами.       — Он, кстати, говорил о тебе в этот раз, — подтянув к себе ноги, вдруг сообщила Тонкс. Сириус невольно напрягся и изобразил недоумение. Вот уж чего он действительно не ожидал, так это сплетен в исполнении Грозного Глаза. Его россказни, конечно, были бы наиболее правдивыми, чем у остальных. И именно это так напрягало Блэка. — Аластор сказал, что никто из нас никогда не смог бы поймать тебя. Ведь ты мыслишь нестандартно, а потому те моменты, когда тебя замечали, были игрой. Ты сам этого хотел, и тем самым издевался над мракоборцами. А то, что ты оказался анимагом, о чем никто не знал, лишь бессмысленное оправдание недееспособности тех недоумков, которые сейчас зовутся мракоборцами. И если мы хотим стать лучшими в своем деле, то трудно найти учителя лучше тебя.       — Аластор не мог все это сказать, — не согласился Сириус, на мгновение опешив от всех этих слов. — Он всегда называл меня наивным мальчишкой, который играет в войну и не поймет всю ее опасность до тех пор, пока не случится что-то непоправимое. Думаю, он был прав! — Блэк невольно передернул плечами, пряча руки за спиной. — Надо навестить его как-нибудь, — зачем-то прибавил он и повернулся к двери.       — Как думаешь, если я буду носить более женственную одежду и немного изменю фигуру, то стану привлекательнее, — ни с того, ни с сего спросила Тонкс, мешая его попытке уйти.       — Какой недоумок сказал, что ты не привлекательна? — нахмурившись, резко обернулся к ней Блэк. Тонкс неопределенно пожала плечами и опустила глаза, что ему еще больше не понравилось. — Послушай, малышка, то, как ты используешь свою особенность, только твое дело. Но попытки произвести впечатление ненастоящей внешностью не приведут ни к чему хорошему. В первую очередь это скажется на тебе…       — Я знаю! — резко перебила его Тонкс и виновато сгорбилась, уткнувшись лицом в колени. — Я такая глупая, верно? Он ведь знает, как я выгляжу на самом деле. В этом проклятом Саду мои способности не действуют. Просто… Просто я ничего не понимаю, — с тяжелым вздохом призналась она. Сириус, мысленно обругав Люпина, присел на подлокотник кресла и ласково погладил девушку по худой спине. Он был последним человеком, с которым стоило обсуждать подобные проблемы. Но просто отвернуться от своей печальной племянницы Блэк тоже не мог. — Мы же хорошо общались! Мне даже показалось, что я ему понравилась. Почему же тогда он снова избегает наших встреч?       — Потому что он тупица, — закатив глаза, сердито отозвался Сириус. Тонкс насмешливо фыркнула и твердо заявила, что Римус очень умен. — И в этом его главный недостаток. Как и все умные люди, он слишком много думает о своих проблемах, о том, что не достоин тебя, о возможности поддаться своим желаниями и о последствиях, которые это может повлечь. Он хоть рассказал тебе свой главный секрет? — продолжая поглаживать племянницу, осторожно спросил Блэк.       — О том, что он оборотень? — выгнув бровь, уточнила Тонкс и отрицательно покачала головой. — Неужели в этом все дело? Римус только поэтому меня отталкивает, — вдруг озаренная догадкой, с некоторым возбуждением спросила она и резко выпрямилась.       — Вероятно, все именно так. Хотя он может свалить все на старость, бедность и другие странные вещи, — пожав плечами, предельно честно ответил Сириус.       — Это не важно, я просто должна убедить его в том, что меня не беспокоит, кто он, — подскочив на ноги, радостно заявила Тонкс. — Думаю, пора! — торжественно улыбнулась она.       — Так заклинание сработало? — усмехнувшись уголком губ, поинтересовался Сириус и неслышно с облегчением выдохнул. Внезапная оживленность Тонкс значила, что на данный момент ему не нужно разбираться с влюбленными идиотами и их катастрофами вселенского масштаба. Как будто Сириусу было недостаточно жизни рядом с безответно влюбленным оленем.       Тонкс быстро добежала до стола, за которым уснула, и принесла с собой небольшую шкатулку, на крышке которой спал выкрашенный серебристым цветом волк. Оказавшись слишком близко к Блэку, волк приоткрыл глаза. А когда Сириус протянул к нему свои пальцы, он резво вскочил на лапы и беззвучно зарычал, вздыбив искусно вырезанную шерсть. Заклинание оживления работало превосходно и держалось даже крепче, чем предполагалось.       — Не знаю, что я делала бы без твоей помощи, дядюшка, — опустив шкатулку в кресло, счастливо воскликнула Тонкс и заключила своего родственника в очередные объятия, без конца повторяя: — Спасибо! — Сириусу с трудом удалось отбиться от этой благодарности и проигнорировать явное веселье Гермионы, безмолвно наблюдающей за всем этим недоразумением. — Просто хочу, чтобы ты знал: ты самый лучший дядя в мире! Я подарю тебе такую кружку! Или футболку! Напишу так на двери в твою комнату! — раскидывая вокруг себя идеи, восторженно обдумывала Тонкс. Спать сегодня она больше не собиралась.       — Пойду поищу место, в котором отсутствует активность, — с улыбкой покачал головой Блэк и двинулся к двери, успев получить перед уходом еще одни радостные объятия. — Это болтливое создание сведет меня с ума. Как вообще можно быть такой позитивной и энергичной целые сутки, — ворчливо жаловался он, спуская по лестнице. Гермиона, следовавшая прямо за ним, негромко фыркнула. Пожалуй, сегодня она узнала о нем слишком много, и Сириус пока не знал, насколько это хорошо. — Прошу прощения за это… Чем бы это ни было! Думаю, пора вернуть тебя обратно в школу.       Они спустились на первый этаж и направились к камину. Ища Летучий порох, Сириус проигнорировал предложение Гермионы сделать ее зримой и потянул за собой в камин. Переместившись в нужное место, Сириус окинул Гермиону внимательным взглядом, убедился в том, что на нее не налипла сажа и ее все еще не видно, если не искать специально, и повел девочку к выходу из кабинета профессора Защиты от Темных искусств. Римусу, конечно же, нужно было выйти из спальни именно в этот момент.       — Ты разве не собирался улететь сегодня на своем мотоцикле? — прислонившись плечом к дверному косяку, устало спросил Люпин. Он выглядел так же, как все люди, борющиеся со сном, и даже остался в костюме, чтобы сохранить меньше комфорта.       — А ты разве не должен наслаждаться прогулкой с Тонкс? — скрестив руки, с вызовом отозвался Сириус. Раз уж сегодня была демонстрация его взаимодействия с близкими, то не стоило останавливаться на полпути. — Снова празднуешь труса, дружище? — склонив голову к плечу, поинтересовался он. Римус с обреченным видом зажмурился и провел ладонью по лицу.       — Тонкс чудесная девушка, Сириус. Бойкая, умная и бесстрашная, как и ты. И она без труда найдет кого-то получше старого, нищего оборотня, — спокойно проговорил Люпин без какой-то твердой убежденности в своих словах. Он словно считал необходимым произнести это вслух, но точно знал, что для Блэка это не будет достаточным оправданием. Для него самого не было. — Я знаю, что она дорога тебе. И именно поэтому ты должен перестать пытаться свести нас. Я благодарен тебе за ту встречу. Это действительно было что-то хорошее. Гораздо лучше чем все, что происходило в моей жизни после… После всей этой войны. Но не стоит давить, Сириус! И не смей говорить хоть что-то о нашей с Тонкс связи. Я не собираюсь слушать советы человека, который с тринадцати лет предпочитал коротать ночи перед камином, избегая снов.       — Если ты разобьешь сердце моей двоюродной племяннице, я тебя никогда не прощу, — сглотнув, хладнокровно поклялся Сириус.       Он понимал, насколько все непросто, понимал, что Римус не мог проигнорировать свою сущность и позволить себе верить в счастливый финал. Но поддерживать его веру в худший исход, Сириус тоже не собирался. Он считал, что небольшое давление может пойти только на пользу. Римус вздрогнул от его слов и понимающе усмехнулся.       — И я никогда не избегал своего соулмейта, Лунатик, я избегал той пустоты, которая лишала меня остатков человечности, — собираясь было уйти, решительно прибавил Сириус. Римус нахмурился, но по осознанию, разрастающемуся в его глазах, было видно, что он уловил смысл этих слов. Блэк тут же пожалел об этом порывистом решении, зная, что отдал в руки Люпину еще одну причину для необходимости присматривать за ним.       — Сириус, ты… — начал было Римус. Это точно было бы что-то важное, жизнеутверждающее и поддерживающее, без капли жалости, но полное доброты. Так умел поддерживать только Римус. Но Сириус лишь покачал головой, улыбнулся и направился к двери.       — Знаешь, если им действительно суждено быть вместе, то тебе не нужно вмешиваться в их проблемы. Они сами смогут с ними разобраться рано или поздно, — негромко заметила Гермиона, когда они отошли на некоторое расстояние от кабинета. Сложно было понять, осуждала ли она необдуманность его слов.       — А что если именно толчки со стороны и должны помочь им преодолеть все эти проблемы? — нарочито небрежно ухмыльнулся Сириус. — Вся шутка судьбы в том, что человек ее не знает. Мы можем делать все, что в наших силах или пассивно наблюдать со стороны, но никогда не поймем, какой из вариантов был вернее, пока не проживем достаточно долго. И вообще, я считаю, что предначертанием люди пытаются оправдать себя. Ой, случились войны, ну, значит, так суждено. Человек попал в плен и его нашли слишком поздно, тоже судьба виновата, а не медлительность сыщиков. По-твоему, смерть Джеймса и Лили тоже судьба? Это моя ошибка, это решение Питера, это последствия какого-то… Впрочем, не важно! Что бы мы ни выбрали, всегда есть кто-то еще, от чьего выбора тоже что-то зависит. Я верю в неизбежность смерти, Гермиона, но не в то, что человек не может избрать собственный путь. Мы совершаем выбор по нескольку раз в день, и никогда не знаем, на чем именно это отразится. Если фатализм реален, человек все равно верит в возможность выбора, даже если его наличие лишь иллюзия.       До коридора, ведущего к башне Гриффиндора, они добрались в молчании. Сириус в целом ни о чем не думал, но мысли лениво скользили с одной темы на другую, ни на чем не задерживаясь. Гермиона начала чувствовать усталость от этого слишком долгого дня и двигалась все медленнее. Однако ее все еще занимали какие-то размышления, вызывающие у нее все больше вопросов.       — Почему ты вообще решил прокатить меня? — все-таки спросила она, когда они остановились и Сириус расколдовал ее. — Почему не Гарри? — уточнила Гермиона, заметив легкую растерянность своего спутника.       — Я многим тебе обязан, ведьмочка, — пожал плечами Сириус и бросил взгляд в сторону коридора. Полотно Полной Дамы вновь заняло свое почетное место, но своей новизной напоминало о его несдержанности. — И мне стоило ответить тебе в тот раз, когда ты спрашивала о моей семье и о детстве. Просто я не люблю об этом говорить. Это напоминает мне о том, как сильно я на самом деле похож на всех своих родственников. Как бы я ни пытался от этого сбежать, я Блэк. Это моя суть, фундамент того, кто я есть. Даже мой бунт против семьи лишь проявление независимого характера, присущего всем Блэкам. Мне трудно дается признание этого, и вряд ли я скажу об этом еще раз. — Сириус невесело улыбнулся, взглянув на свою слушательницу.       — Ты ведь любил свою семью, верно? — проницательно отметила Гермиона. Сириус недовольно скривился, но кивнул. Он их любил так же сильно, как ненавидел, и эта противоречивость была непонятна даже ему. Гермиона вдруг широко улыбнулась ему и шагнула вперед, заключая в крепкие объятия. Сириус на секунду замер, не сразу скоординировав свои действия, но мягко обнял девочку в ответ. — Ты так сильно ошибаешься, Сириус! Может, ты обладаешь теми же качествами, что и все твои родственники, но это не делает тебя похожим на них. Надеюсь, однажды ты сам это увидишь, — крепко зажмурившись, с искренней верой в свои слова прошептала Гермиона. У Сириуса на этот счет было много возражений, но взглянув в наполненные детской открытостью глаза Грейнджер, он не сумел ничего из этого озвучить. — Спасибо за эту ночь! Как ни странно, она стоила всех нарушенных правил и потраченного времени, — с широкой улыбкой сообщила Гермиона и, еще раз сжав его в объятиях, направилась в сторону картины.       Сириус не помнил, чтобы ему хоть когда-то было так легко и тепло. Гермионе было достаточно лишь озорно усмехнуться, чтобы ослабить холод, который Блэк прихватил с собой из Азкабана. И это было слишком приятно, а Сириус был слишком эгоистичен, чтобы так просто отказаться от подобного. Едва сдерживая желание радостно рассмеяться на весь замок, Сириус бегом направился к выходу. Встречаться с Римусом, жаждущим серьезных разговоров, он сейчас не собирался. Блэк хотел насладиться этим пузырящимся чувством и светом, растекающимся в груди. А о своих и чужих проблемах и судьбах он подумает немного позже. Времени для этого предостаточно.

***

      После возвращения мотоцикла в свой гараж Сириус потерял повод для посещения Хогвартса. Конечно, в случае крайней необходимости он мог бы воспользоваться самым нелепым предлогом и с легкостью отбить все логичные возражения. Но Сириус пришел к выводу, что его отсутствие только к лучшему. У детей начались годовые экзамены, и отвлекать их от подготовки явно не стоило. Хотя на самом деле Сириус опасался столкновения с раздражением Гермионы и с важными разговорами Римуса.       В любом случае, Блэк нашел для себя более важное занятие во время последней беседы с директором Хогвартса. Дамблдор приложил немало усилий для того, чтобы убедить его в необходимости оставить Гарри у Дурслей на летние каникулы. Он говорил что-то о кровной магии, в которой Сириус абсолютно ничего не смыслил, о древней защите, использованной Лили, и о прочей серьезной чепухе, которую Сириус понимал очень смутно. И либо директор действительно говорил правду, либо хотел оградить Поттера от дурного влияния. Сириус слишком уважал Дамблдора, чтобы уточнить этот момент или возразить. Но когда он сообщил Гарри о возвращении к маглам, тот чрезвычайно сильно расстроился и даже как-то поник, хотя на словах очень старался держаться храбро и утверждал, что не сердится на крестного и все понимает. Сириус ни на секунду ему не поверил и твердо решил найти какую-нибудь лазейку.       Итак, Сириус приступил к изучению магии крови. Это была не самая привлекательная для него тема, и он сомневался в том, что ему это когда-нибудь еще пригодится. Но сложности были не тем, что могло помешать ему добраться до конечной цели. К сожалению, в сокровищнице Хайдинг-Хауза нашлось не очень много материала по этой теме. Сириус подозревал, что подходящая литература могла бы найтись в доме его предков. Однако он настолько сильно не желал переступать порог того отвратительного места, что предпочел столкнуться с болью посещения Годриковой Впадины.       Дом Поттеров выглядел таким же, каким Сириус видел его в последний раз. Половина второго этажа была разрушена, когда-то чудесный сад одичал и зарос сорняками. Место, которое тринадцать лет назад наполняли домашний уют, которое было островком искреннего счастья в мрачном океане войны, теперь стало памятником, к которому приходило множество волшебников, судя по надписям, оставленным на табличке. В Сириусе бурлила злость на тех, кто посмел превратить этот дом в место поклонения. И вместе с тем его пожирала невыносимая боль от утраты, одолевали воспоминания о многочисленных забавных моментах, которым уже никогда не повториться, и сердце разрывалось от тех чувств, для которых сложно было подобрать нужное название.       Сириусу хотелось вырвать все эти чувства с корнем, хотелось куда-нибудь сбежать, кричать или просто истерично смеяться до хрипа и боли в голосовых связках. Он мог бы поддаться этому желанию, но рядом с ним была Тонкс. Вероятно, по его выражению лица она поняла, что он задумал что-то неприятное и, возможно опасное. Девушка отказалась отпускать его одного и предпочла прогулять занятия, но пойти вместе с ним. Сириус сопротивлялся этой ненужной опеке. Однако сейчас был благодарен Тонкс, которая ни о чем не спрашивала и крепко сжимала его руку, даря слабую связь с реальностью. Собрав крохи своей храбрости и силы воли, Блэк мысленно извинился перед Поттерами за то, чем стал их дом, и медленно шагнул вперед.       В тот последний день перед Азкабном Сириус сумел войти в полуразрушенный дом, потому что в нем еще теплилась наивная надежда на что-то лучшее. Хотя столкновение с Хагридом должно было сказать все, что нужно. В этот раз, как и в прошлый, он замер перед лестницей, на которой обнаружил мертвого друга. Крепко зажмурившись, Блэк запретил себе вспоминать этот момент и решительно направился в гостиную. Кто-то сложил все уцелевшие вещи Поттеров в коробки и оставил их в наименее пострадавшей комнате. Сириус предпочел не представлять того, как по этому дому ходили всякие посторонние личности и прикасались к этим вещам. Блэк так же вспомнил о любви Джеймса к тайникам и залез в них, шепотом бурча слишком мрачные шутки о мародерстве. Так он нашел ящик с набором очень сложных в изготовлении зелий, запасную аптечку, а так же старые книги с отсыревшими страницами и тетради с записями Лили. Все свои находки и коробки он забрал с собой и спрятал в чулане под лестницей.       Сириус был на грани срыва, но от истерики и необдуманных поступков его опять уберегла Тонкс. Она так ловко игнорировала его злые реплики и направляла этот негатив на более полезные дела, что к вечеру Сириус смог мыслить немного яснее. Даже вспомнил о том, что все его эмоции должны были отозваться в Гермионе. Почувствовав себя виноватым перед девочкой, которая не должна была снова столкнуться с его проблемами, Сириус не придумал ничего лучше, чем отправить пакет ее любимых леденцов в качестве извинения. Чтобы Гарри и Рон не посчитали себя обделенными, он прикупил сахарные перья и парочку шоколадных лягушек. Отправив детишкам посылку, Блэк сосредоточился на своей главной цели, ради которой он рискнул столкнуться с призраками прошлого.       Он с комфортом расположился в библиотеке своего дяди, разложил все книги, которые имели хоть какое-то отношение к теме его исследований, постепенно раскидал вокруг исписанные пергаментные листы и сломанные перья. Его пальцы, столешницу и даже некоторые другие поверхности покрывали чернильные пятна. Сириус потратил на поиски лазейки несколько дней и ночей. Назвать точное количество он затруднялся, поскольку несколько потерялся во времени. Он дремал урывками, литрами поглощал кофе или бодрящее зелье и перекусывал тем, что находил на подносе, который раз в день стабильно пополнялся чем-то съедобным.       Очередное утро Сириус встретил в полусонном состоянии. Верхушки деревьев, окружающих Хайдинг-Хауз, скрывали небо, постепенно светлеющее под натиском солнечных лучей. Утро было настолько ранним, что первые птицы только проснулись и еще не завели свои радостные трели. Летний ветерок успешно преодолевал все препятствия и игрался с занавесом из бус, развешанном в проходе, который вел на самый просторный балкон этого дома.       Несколько долгих минут Сириус слушал звуки пробуждающегося леса и перезвон бус. Мысли в голове ворочались медленно и неохотно. Блэка неизменно клонило в сон. Очевидно, нескольких украденных часов полусна было недостаточно. Но в следующий момент Сириус вспомнил о своей находке, ради которой все это затевалось, решительно встряхнулся и поднялся на ноги.       Осмотрев беспорядок, устроенный им в процессе изучения новой темы, Сириус закрыл несколько ближайших книг и отмахнулся от остального беспорядка. Схватив покрытый кляксами и кривыми буквами пергамент, Сириус решительно двинулся к выходу. Он потратил больше часа на душ и переодевание, затем направился в сторону кухни, желая раздобыть еще одну порцию кофе, но вместо этого обнаружил домового эльфа. Он, вероятно, только приступил к приготовлению завтрака, когда Сириус бессовестно вторгся на его территорию. Бедолагу так напугало внезапное появление хозяина дома, что он резко отпрыгнул в сторону, вжимаясь спиной в стену, и даже все летающие предметы рухнули вниз, лишившись магической поддержки.       — Не обращай внимания, я сейчас уйду, — невозмутимо пройдя к плите, негромко пробормотал Блэк.       Игнорируя нерешительно замершего домовика, Сириус приступил к приготовлению кофе. И только сделав первый глоток обжигающего напитка он вдруг понял, что на его кухне не должно быть никаких домовых эльфов. Сириус еще мог бы понять столкновение с Кикимером, если эта старая развалина до сих пор была жива. Но изображающий статую домовик выглядел довольно молодо и незнакомо. Ко всему прочему, на нем была вполне обычная одежда, что было в высшей степени необычно, пусть домовик и нацепил на себя очень странные и не сочетающиеся вещи.       — Как тебя зовут? — обернувшись к домовику, поинтересовался Сириус. Эльф назвал свое имя очень высоким и писклявым голосом, что заставило Блэка слегка поморщиться. Для раннего утра это было слишком громко. — Тебя прислал профессор Дамблдор? — настороженно прищурился Сириус, делая еще один неспешный глоток горького кофе.       — Нет, сэр, — замотал головой домовик, и его большие уши комично заколыхались. — Добби никто не посылает, потому что Добби свободный эльф. Он пришел к мистеру Блэку сам. Добби хотел предложить свои услуги. Но мисс Тонкс сказала, что мистер Блэк занят. Мисс Тонкс позволила Добби остаться до тех пор, пока мистер Блэк не сможет сам принять решение.       — Как мило, — равнодушно обронил Сириус. Имя домовика казалось смутно знакомым, но вспомнить хоть что-то, связанное с ним, никак не получалось. — И давно ты ждешь оглашения вердикта? — спросил Сириус и обвел кухню более внимательным взглядом. Если раньше это помещение больше походило на фотографию из какого-нибудь журнала мебели или дизайна интерьеров, то сейчас было очевидно, что кухня использовалась по назначению. Здесь даже стало немного более уютно.       — Добби живет здесь уже пять дней, сэр, — сгорбившись, несмело отозвался домовик.       Сириус замер с поднесенной к губам кружкой и недоверчиво уточнил названную цифру. Он был уверен в том, что прошло не больше трех-четырех дней с того момента, как он с головой погрузился в свое занятие. Добби на всякий случай даже назвал точную дату своего прибытия в Хайдинг-Хауз, и Сириус вдруг понял, что очень сильно просчитался. С начала летних каникул уже прошли сутки. Сириус пропустил две встречи со своим целителем, оставил Гарри без писем на две недели и даже не встретил его на вокзале, как изначально планировал.       — Быть мне домовым эльфом, если я еще когда-нибудь так сильно опоздаю, — сердито выругался Сириус. — Прости, но о работе поговорим немного позже. Пока можешь делать то, что делаешь. Возможно, я вернусь к ужину в компании голодного подростка, — торопливо пробормотал он, залпом допил кофе и побежал в коридор, уже не слушая ответ приободренного домовика.       Быстро обувшись, Блэк на ходу собрал влажные волосы в кривой хвост, накинул на плечи куртку и оседлал мотоцикл. Его железный зверь оглушил просыпающийся лес радостным ревом двигателя и, заразившись нетерпением своего владельца, сорвался с места. Наслаждаться полетом было некогда, но бьющий в лицо воздух и необходимость в сосредоточенности окончательно разбудили жаждущее отдыха сознание. Сириус собирался направиться прямиком в Литтл Уингинг, но немного поразмыслил, и решил прихватить с собой кого-нибудь разумного. К счастью, дом нужного оборотня был по пути.       Путь по воздуху был короче и прямее запутанных трасс, но когда Сириус начал снижаться, солнце окончательно разогнало утреннюю серость. В деревне, на окраине которой сейчас жил Люпин, уже проснулись многие жители. Сириус затормозил в нескольких ярдах от стен небольшого домика, спрыгнул с сиденья и направился к распахнутому окну.       Римус выглядел именно так, как положено только что проснувшемуся человеку: русые волосы всклокочены, пижама измята, а поверх нее накинут халат. Люпин сидел за столом, обнимал ладонями кружку с горячим чаем и сонно всматривался в чайник, из носика которого еще шел пар. Как ни удивительно, но раскатистый звук двигателя не прервал этот сонный транс, и Сириус не смог удержаться от небольшой шалости. Он взмахнул волшебной палочкой, и тарелка с завтраком Римуса медленно передвинулась по столу. Но как только Люпин опустил на нее взгляд, замерла и продолжила свой путь по столу только после того, как за ней перестали наблюдать. Римус, конечно, быстро раскусил трюк и схватил тарелку, но вместо нее теперь на месте не стоялось столу и стулу, на котором сидел оборотень. Люпину понадобилась минута, чтобы стряхнуть с себя остатки сонливости и потянуться к своей волшебной палочке, отменив заклинание.       — Признай, ты ведь соскучился по мне, Лунатик, — обезоруживающе улыбнулся Сириус, когда Римус безошибочно определил местонахождение шутника.       — Еще слишком рано для всяких Сириусов Блэков, — на миг прикрыв глаза, едва слышно выдохнул Люпин. — Дора сказала, что ты безвозвратно утонул в каком-то важном исследовании, — опустившись обратно, уже громче пробормотал Римус. Послушная взмаху его палочки пустая кружка подплыла к чайнику, который в свою очередь наполнил ее кипятком. — Ты сам вынырнул из занудных книжек или тебя вытащили силой? — передвинув стул ближе к окну, серьезным тоном спросил Римус.       — Смотри не порежь язык своими остротами, — закатил глаза Сириус и нагло приманил к себе тарелку с чужим завтраком. — Я собираюсь забрать Гарри, — твердо сообщил о своем решении Блэк и стащил с тарелки сосиску прежде, чем Римус успел вернуть себе еду.       — Но Дамблдор… — Начал было возражать Люпин, затем столкнулся с непреклонным выражением лица своего раннего гостя и прервался. — Ты уверен в том, что делаешь? — тяжело вздохнув, только и спросил он. Вместо ответа Сириус передал ему исписанные пергаменты, которые собирался отправить директору в качестве объяснений. — Это выглядит слишком просто! И на это ты потратил больше двух недель? — пробежавшись взглядом по тексту, скептически отметил Римус.       — Я немного увлекся, — отведя взгляд, пробормотал Сириус и поспешно приступил к поеданию утащенной сосиски, избегая дальнейших признаний.       — Дай мне пятнадцать минут, — поднявшись, с обреченным видом пробормотал Римус. — И ты будешь должен мне завтрак, наглая собака, — ворчливо прибавил он и оставил тарелку на подоконнике.       Сириус самодовольно ухмыльнулся и забрал тарелку себе. Пока Люпин собирался и аккуратно переписывал объяснения на чистый лист, Сириус успел позавтракать, несколько раз обошел вокруг дома друга, пофлиртовал с девушкой, кормившей кур на заднем дворе ближайшего к окраине дома и вернулся к своему мотоциклу. Еще около пяти минут было потрачено на убеждение Римуса сесть на мотоцикл. Уговорить Гермиону было гораздо проще. Римус же имел иммунитет к его искушающим предложениям. Но в итоге он все равно был вынужден согласиться.       По дороге в Литтл Уингинг Сириус пришел к выводу, что Гермиона была лучшей компанией, нежели Люпин. Римус так сильно вцепился в него, сковывая движения, что Сириус сам на мгновение поверил в падение. Он как-то успел подзабыть о том, что при всем своем сносном умении летать на метле Римус испытывал к высоте некоторую долю неприязни. Возможно, его внутренний волк был категорически против отсутствия под лапами твердой земли. Сириус сократил пребывание в воздухе и приземлился на пустой трассе за несколько миль до нужного городка.       Он знал о родственниках Гарри не очень много. После своего побега Блэк несколько дней наблюдал за крестником, и отношения между ним и маглами ему не особо понравились. Будь у них все хорошо, Гарри вряд ли поздним вечером сбежал бы из дома с чемоданом. Да и сам Поттер утверждал, что Дурсли хуже Волан-де-Морта, а это кое-что значило. Конечно, Гарри мог преувеличивать, как поступали все подростки. Сириус был склонен считать, что такого подростка, как его крестник, очень сложно причислять к обычным.       Подумав обо всем этом, Блэк решил не предупреждать Дурслей о своем приближении. Он остановил мотоцикл на пустыре, и Римус тут же слез с сиденья, с явным наслаждением почувствовав под ногами твердую опору. Сириус мягко похлопал по рулю мотоцикла, пообещал скоро вернуться и двинулся за другом, который уже направился в сторону ближайших домов.       — К слову, меня интересует, когда это ты успел поговорить с Тонкс? — догнав друга, самым беспечным тоном произнес Сириус. Римус покосился в его сторону, сгорбился и промолчал. Сириус подозрительно сощурился и растянул губы в жесткой ухмылке: — Надо же! Ты наконец-то соизволил проявить немного смелости? Этот день стоит отметить в календаре. Придется купить календарь!       — Я просто хотел узнать, жив ли ты еще, — сердито буркнул Римус, пряча руки в карманы. — Твое молчание встревожило Гарри. Он отправил тебе несколько писем, но сова возвращалась с ответами от Доры. Я хотел встретиться с тобой лично, но не был уверен в том, где именно тебя искать. Поэтому и поговорил с Дорой, — зачем-то рассказал он. Будто для Блэка эти объяснения имели значение.       — Пожалуй, никто не сравнится с тобой в мастерстве придумывать оправдания, — немного помолчав, с тяжелым вздохом заметил Сириус. Римус бросил на него виноватый взгляд, прекрасно понимая, насколько жалкими были его попытки отказаться признать желание встречи с Тонкс. — Мне казалось, мы договорились быть честными друг с другом и не скрывать важные вещи, — спустя еще несколько шагов, рискнул напомнить Сириус.       — Тогда почему бы тебе не рассказать о своем соулмейте? — сумрачно отозвался Римус именно тем предложением, которое так не хотел слышать Блэк. Сириус знал, что его слова приведут в этот тупик. — С той легкостью, с какой я придумываю оправдания, ты скрываешь свои проблемы и избегаешь серьезных разговоров, — с невеселой усмешкой отметил Люпин.       — Мы могли бы быть идеальной супружеской парой, — скривил губы в ответной улыбке Сириус.       — Тогда Джеймс выиграл бы пари, — нахмурился Римус.       — Ты прав, это было бы отвратительно, — поморщившись, согласился Сириус. — Придется нам найти других жертв для брака, — подтолкнув друга, весело прибавил он.       — Если ты действительно женишься, то победа за Лили, — усмехнулся Римус.       — А если останусь холостяком, то выигрыш твой, — фыркнул в ответ Сириус, на что Люпин самодовольно ухмыльнулся. — Надо было поцеловаться с дементором, пока существовала такая возможность, — насупившись, проворчал он. Римус в очередной раз обругал его чувство юмора, но все равно слабо улыбнулся.       Вскоре Сириусу в голову пришла идея немного повеселиться за счет маглов. Он превратился в собаку, убедившись в том, что в его сторону никто не смотрит. Римус, разумеется, остался недоволен такой беспечностью. Но Бродяга лишь подпрыгнул, лизнул его в щеку и, размахивая хвостом, со всех лап побежал к дому под номером четыре на Тисовой улице.       Время давно перевалило за полдень. Добропорядочные жители Литтл Уингинга наслаждались неспешной прогулкой по своим ухоженным лужайкам, кто-то предпочел остаться дома и послушать новости, были даже те, кто вывел на прогулку своих собак с модными ошейниками и лоснящейся от сытости шерстью. Домашние собачки свысока смотрели на пробегающего мимо Бродягу и снисходительно-осуждающе фыркали ему вслед. Их хозяева провожали бездомного пса мрачными взглядами и недовольно качали головами. Бродяга предпочитал думать, что на самом деле все они лишь завидуют его свободе.       Анимаг затормозил перед живой изгородью у нужного дома и с интересом заглянул на лужайку, такую же усиленно прилизанную до потери индивидуальности. Первым делом он заметил двигающегося к дому жирного подростка. Описать его каким-то другим словом было бы просто оскорбительно по отношению к толстым и полным людям. Очевидно, это был кузен Гарри, имя которого Блэк успешно забыл. Дурсль-младший двигался по плиткам, которыми была выложена дорожка от крыльца, с явной неохотой и настолько медленно, что даже улитка показалась бы быстрее.       У цветочных клумб обнаружился Поттер в компании худой женщины с необычайно длинной шеей. Долго раздумывать над ее личностью не было необходимости. Сириус сталкивался с сестрой Лили всего один раз, но и этого ему было достаточно, чтобы навсегда запомнить ее. Петунья Эванс являлась настолько же непривлекательной женщиной, насколько очаровательна была Лили. Назвать их сестрами было чрезвычайно затруднительно. На данный момент миссис Дурсль чем-то возмущалась, и ее высокий, почти визжащий голос звоном отдавался в ушах Бродяги, лишая слова четкости звучания.       Недовольно тряхнув головой, Бродяга оглянулся назад. Римус был отделен от него еще несколькими домами, но благодаря своему широкому шагу очень быстро сокращал расстояние. Решив не тратить время на глупости, анимаг приступил к развлечению до того, как Люпин нагнал бы его и убедил бы вести себя послушно.       Бродяга с легкостью перепрыгнул изгородь и первым делом с задорным лаем побежал в сторону жирного парня. Пришлось приложить немного усилий, чтобы заставить этого подростка сменить испуганное переминание на месте бегом. Попытки Петуньи спасти своего сына от тощей дворняжки пугающих размеров привели к тому, что по лужайке бегали два человека, и оба выкрикивали просьбы о помощи. Гарри наблюдал за всем происходящим с некоторым недоумением, но при этом ярко, почти счастливо улыбался. Он как будто искал подтверждение тому, что это действительно его крестный в анимагической форме, хотя и знал, что другие варианты к этой ситуации были неприменимы.       В воцарившейся суматохе Бродяга успел пробежаться по клумбам, выкопать парочку ямок, привнеся своих идей в дизайн лужайки, и вдоволь извалялся в земле. Затем в развлекательную программу анимага добавилось новое действующее лицо: из дома, держа под мышкой свернутую газету, вышел грузный мужчина с жиденькими волосами и пышными усами. При его появление все на мгновение замерли. Петунья облегченно вскрикнула и потребовала сделать что-нибудь с чудовищем, напавшим на ее милого невинного сыночка. Сам сыночек весьма проворно кинулся в сторону отца и попытался спрятаться за ним. Бродяга заинтересованно повернул уши в сторону Вернона Дурсля, с некоторой насмешкой ожидая его действий.       Мистер Дурсль окинул лужайку подозрительным взглядом, который задержался на улыбающемся Поттере. Затем мужчина свернул свою газету более плотно и замахнулся на пса, приказывая ему убраться прочь. Бродяга подошел ближе и предупреждающе зарычал, за что все-таки получил газетой по длинной морде. Недовольно встряхнувшись, Бродяга зарычал уже менее дружелюбно, вздыбил шерсть на загривке и оскалил ряд острых клыков. Мистера Дурсля, очевидно, никогда не учили тому, как нужно вести себя в присутствии злой собаки, потому что он продолжил кричать и размахивать газетой перед носом анимага. Бродяга раскатисто зарычал и прыгнул вперед, вцепился в штанину и превратил ее в рваные лоскутки, после чего погнал свою новую жертву в дом. Блэк считал, что обошелся с Дурслем достаточно мягко, чего на его месте не стала бы делать настоящая собака. Так что Вернону следовало быть благодарнее, а не просить позвонить в полицию и в отлов бездомных животных, обзывая Бродягу бешеной собакой.       В доме он первым делом уронил столик с телефоном, к которому устремился Дурсль. Затем Бродяга с громким лаем принялся бегать по всему дому, избавляя все вокруг от омерзительной чистоты. Он почти случайно перевернул тумбочку с телевизором на кухне, наследил на лестнице, ведущей на второй этаж, повалялся на ковре в гостиной и с королевским видом расположился на диване. Все остальное семейство успело сбиться в кучу в той же комнате, и теперь на анимага взирали три пары глаз.       Вернон Дурсль беззвучно открывал и закрывал рот, явно пытаясь найти выход из всей этой странной ситуации. Петунья, спрятавшись за спиной мужа, с невыразимым ужасом рассматривала устроенный псом порядок. Дурсль-младший выглядел слишком красным и тяжело дышал, вцепившись в юбку матери и пытаясь скрыться за ней и отцом от страшного зверя. Сам Бродяга весело поглядывал на эту троицу и был вполне доволен устроенным хаосом. Более того, он им наслаждался.       Переглядывания захватчика дивана и возмущенных хозяев дома прервал Поттер. Он несмело заглянул в комнату и осмотрелся. Было очевидно, что все происходящее его забавляло, но Гарри очень старался скрыть веселье за маской хмурости. Вот только его губы помимо воли постоянно растягивались в яркой улыбке. Заметив крестника, Бродяга радостно тявкнул, вскочил на лапы и, подбежав к нему, боднул головой, выпрашивая ласки.       — Ага! Я так и знал, что это твоих рук дело, наглый мальчишка, — внезапно вскричал мистер Дурсль и обвиняюще ткнул пальцем в сторону Поттера. Анимаг тут же сердито зарычал и резко повернулся к говорившему. Дурсль испуганно попятился, но все равно продолжил возмущаться: — Ты натравил на нас этого отвратительного монстра! Немедленно уведи его из нашего дома, неблагодарный мальчишка. Иначе ты не выйдешь из своей комнаты до конца каникул. Ты меня слышишь? Как ты вообще посмел так с нами обойтись после всего, что мы сделали? Что теперь о нас подумают соседи?..       — О соседях не беспокойтесь, — спокойно прервал этот поток голос Римуса. Наплевав на все приличия, он невозмутимо вошел в чужой дом без приглашения и замер возле Поттера, убирая волшебную палочку во внутренний карман пиджака. Обменявшись приветствием с Гарри, Люпин прошел вперед и продолжил: — Так вот, ваши соседи ничего не видели. Я наложил на ваш дом отвлекающие чары, как только Бродяга перепрыгнул забор. Я опасался, что он выкинет какую-нибудь глупую шалость.       На последних словах Римус строго посмотрел на рычащего анимага, на что Блэк лишь раздраженно фыркнул. Появление Люпина произвело на Дурслей еще более пугающее впечатление. Они смотрели на него так, словно тот был как минимум самым опасным человеком в Британии. И ведь при этом они даже не подозревали, насколько Люпин действительно мог быть опасен, особенно в полнолуние. Петунья, однако, выглядела немного лучше, что, видимо, было результатом жизни с сестрой-волшебницей.       — Так это ваш монстр? — резко и зло спросила миссис Дурсль, смело выглянув из-за плеча мужа.       — Нет, мой монстр в спячке до следующего новолуния, — бросив взгляд в сторону Бродяги, неловко улыбнулся Римус. Анимаг громко гавкнул, оценив шутку, но в большей степени удивленный внезапным проявлением юмора. — Сириус, ты не мог бы принять нормальный вид? — убедившись в том, что перед ним слишком сложная публика, попросил Римус.       Бродяга с сомнением покосился на друга, затем осмотрел свою грязную шерсть и бросил взгляд на жавшихся друг к другу маглов. Судя по всему, они считали Люпина чокнутым, и это пугало их еще больше. Римус снова достал палочку, отчего маглы синхронно подались назад, очистил черную шерсть от грязи и жестом попросил поторопиться. Тяжело вздохнув, Блэк неохотно подчинился.       Первым делом Сириус обернулся к Гарри и тут же оказался захвачен объятиями. Он со смешком погладил Поттера по голове, затем отстранился, положил ладони на плечи мальчика и, заглянув в зеленые глаза, полные неподдельной радости от этой встречи, извинился за опоздание и долгое молчание. Его попытка объясниться была прервана высоким женским вскриком. Обернувшись в сторону маглов, Сириус обнаружил три взгляда, переполненных первобытным страхом. Дурсли побледнели настолько сильно, что почти могли сравниться с привидениями. Сириус с запозданием вспомнил о том, что маглы тоже были предупреждены об опасном убийце, сбежавшем из тюрьмы. Вполне вероятно, что волшебники могли упустить такую незначительную деталь и забыли сообщить маглам о том, что разыскиваемый преступник полностью реабилитирован.       — Это уже не так забавно, как было после побега, — закатив глаза, недовольно проворчал Сириус.       — Думаю, будет лучше заварить чай, — совершенно невозмутимо заметил Римус, пока Дурсли кричали о том, что в их доме волшебник-маньяк. — Гарри, проводи Сириуса на кухню, пожалуйста. А я пока поговорю с… успокою маглов, — мягко и вполне дружелюбно попросил Люпин. Сириус насмешливо хмыкнул и повернулся к родственникам Поттера.       — Главное, не дайте ему повода съесть ваши сердца. Лунатик нынче на диете, — подмигнул Блэк и оскалился в широкой улыбке. Римус посмотрел на него с немым упреком, что Сириус успешно проигнорировал и кивком предложил Гарри выполнить просьбу профессора.       На кухне Сириус по-хозяйски обыскал все шкафы и заглянул в холодильник. Гарри в этот момент поставил на плиту чайник и принялся доставать кружки. Сириус обнаружил очень много фруктов и слегка поморщился от запаха тушеных овощей в одной из тарелок. Затем он нашел несколько припрятанных на верхних полках шоколадок и пачку печенья, которое высыпал на тарелку. Гарри почему-то следил за каждым его действием так пристально, будто все еще не верил в то, что его крестный действительно здесь, цел и невредим.       — В общем, я потратил на поиски решения немного больше времени, чем ожидал. Мне казалось, прошло всего четыре дня, а утром выяснилось, что больше двух недель, — несколько виновато признался Блэк. Гарри непонимающе нахмурился и уточнил, что именно он пытался решить. — Как избавить тебя от общества этих странных маглов, разумеется, — пожал плечами Сириус. — Я нашел одну лазейку, которая, судя по всему, должна сработать…       — Что нужно сделать? — не дослушав его, мгновенно насторожился Гарри.       — Принести жертву! — самым серьезным тоном сообщил Блэк. Гарри с ужасом шагнул назад, посмотрел в ту сторону, где остались его родственники, и тут же отрицательно замотал головой. Он твердо заявил, что предпочтет возвращаться в этот дом каждое лето, но не позволит никого убивать. Сириус сообразил, что в этот раз немного перестарался с мрачными оттенками юмора. — Не беспокойся, Гарри. Никого убивать не надо, кроме наших нервов и времени. На самом деле все намного проще: нам надо понять, есть ли в этих маглах хоть капля любви к тебе.       — Ну, тут не надо особо думать. Дурсли меня ненавидят. Это совершенно очевидно, — пожав плечами, с легкостью отозвался Гарри. Он сказал об этом настолько равнодушно, что Сириуса это на самом деле удивило. Если бы его ненавидели люди, с которыми он живет, Блэк отвечал бы взаимностью, а не равнодушием. Собственно, именно так Сириус и поступил, что не привело ни к чему хорошему. Может, Гарри избрал наиболее верное направление.       — Любовь очень сложная штука, Гарри. Так что не будем торопиться с выводами, — все-таки возразил Сириус, хотя был склонен согласиться со словами крестника. Гарри скептически посмотрел на него, но не стал спорить, а лишь спросил:       — Значит, ты собираешься меня забрать?       — Я в любом случае не оставил бы тебя здесь надолго, детеныш, — искренне ответил Сириус, на что Поттер радостно улыбнулся.       Когда чайник наконец-то закипел, Сириус наполнил чаем шесть кружек, и разместил их вместе с сахарницей, сливочником и печеньем с шоколадом на двух подносах. Повинуясь взмаху волшебной палочки, подносы полетели в сторону гостиной, а Блэк и Поттер двинулись следом.       К моменту их возвращения, Дурсли уже сидели на том самом диване, который был временным местом отдыха анимага. Римус скромно занял одно из кресел и просто осматривался вокруг. Сириус считал эту гостиную вполне заурядной, а рамки с фотографиями уродливыми, так что по сторонам особо не смотрел. Но его позабавил тот факт, что Римус не стал помогать хозяевам с уборкой.       При появлении Блэка маглы вздрогнули. Жирный подросток сильнее вжался в диван и зачем-то подложил ладони под свой зад. Однако кричать и звать полицию никто больше не торопился. А это значило, что Римус по-прежнему не растерял свои навыки дипломатии. Сириус опустил подносы на кофейный столик и соизволил правильно представиться, назвавшись крестным отцом Гарри. Мистер Дурсль напряженно покосился в сторону Поттера, занявшего второе кресло, и пробормотал что-то в ответ, указал на свою жену, а затем на сына, которого, как выяснилось, звали Дадли. Вероятно, человеком он действительно был неважным с таким-то имечком.       — Превосходно! Профессор Лунатик научил вас манерам, — осклабился Блэк. — Возможно, к вечеру вы овладеете понятиями о том, как быть воспитанными. К несчастью, даже таланты Римуса не безграничны. Так что превратить вас в настоящих людей ему не под силу.       — Уж тебе ли говорить о человечности, — едва слышно прошипел Вернон, исподлобья глядя на незваного гостя.       — Иной раз звери проявляют большую человечность чем те, кто зовется человеком, — расправив плечи, с некоторой помпезностью заявил Сириус. Римус тяжело вздохнул, налил немного молока в чай и взял себе кружку. — Не хочешь чая или печенья, Пигги? — взглянув на Дадли, с ухмылкой предложил Блэк. — После такой пробежки не повредит. А то не дай Мерлин, похудеешь, — с легкой издевкой прибавил он. Дадли громко взвизгнул, почти как настоящий поросенок и свалился с дивана. — Забавный мальчик! В каком свинарнике вы его подобрали?       — Не смейте так говорить о моем сыне, сэр! — резко вскочив на ноги, взревел хозяин дома. — Я требую, чтобы вы немедленно исчезли из моего дома. И извинились перед моим ребенком! Он хороший мальчик и не заслужил этих оскорблений, — побагровев, плевался Вернон. Сириус неприязненно поморщился и шагнул вперед, угрожающе рыча. Дурсль тут же заткнулся и сел обратно, со страхом глядя на него.       — А Гарри, значит, заслужил то, что ты кричал в его адрес полчаса назад? — негромко, но с самым мрачным видом уточнил Сириус. — Что он тебе сделал, Вернон? Родился волшебником? Это повод считать его ненормальным, так по вашему? Да именно из-за таких тупых маглов и начались все эти конфликты между магическим и немагическим населением. Проклятые расисты, у которых головы торчат в задницах, вот они и не видят проблеска логики…       — Сириус, не трать слова, — положив ладонь на его плечо, негромко произнес Римус и потянул его назад, заставляя отступить от напряженных маглов. — Им все равно этого никогда не понять. И для них так даже лучше. Глупость может уберечь от проблем, знаешь ли, — примирительно заявил он и вежливо улыбнулся недовольно нахмурившимся маглам.       — С меня достаточно ваших оскорблений, — вновь накопив немного смелости, гневно буркнул Вернон. — Зачем вы явились? Говорите и убирайтесь, иначе…       — Вызовешь полицию по сломанному телефону? — с насмешкой закончил за него Сириус. Дурсль надулся, прямо как жаба, покраснел, но смолчал. — Мы пришли забрать Гарри…       — Вы не можете этого сделать! — мгновенно прервала его Петунья удивительно твердым и властным тоном. Гарри, до этого медленно потягивающий чай, изумленно уставился на свою тетю. — Это не обсуждается! — никак не реагируя на шок своего мужа и сына, отчеканила женщина. Сириус окинул ее новым, более внимательным взглядом.       — Значит, тебе известно о защите, которой воспользовалась Лили, — кивнул сам себе Блэк, присев на подлокотник кресла, в котором сидел Римус. Петунья недовольно поджала губы и ничего на это не ответила. Сириус наклонился вперед и попытался поймать ее взгляд. — Ты самая близкая родня Гарри, рыбка. Ты же видишь: у него действительно глаза Лили. Такие же зеленые, как весенняя листва. И каждый раз, когда он задает важные для него вопросы, в этих глазах можно увидеть то неукротимое пламя любопытства, присущее Лили. Ты же видишь это, Петунья, — мягко и ненавязчиво произнес Сириус. Петунья бросила быстрый взгляд в сторону замершего племянника и сглотнула. — Посмотри на меня, рыбка, — почти ласково попросил Сириус, и женщина подняла на него глаза, в которых действительно были слезы. — Скажи, Эванс, вся эта ненависть стоила того?       — Это несправедливо! — едва шевеля губами, прошептала Петунья. — Почему Лили всегда была лучше? Почему я не… Даже после смерти она все равно остается лучше! — прерывисто бормотала она и недовольно терла глаза, ненавидя себя за проявленную слабость. — Прекрати! Я сказала, что Гарри останется здесь. Он будет под защитой до тех пор, пока находится рядом со мной и…       — Это не совсем верно, — выпрямившись, холодно возразил Сириус и вместе с этим вся зачарованность момента исчезла. — Я хочу, чтобы сейчас ты сказала правду, Эванс: достаточно ли в тебе любви к этому мальчику с глазами твоей сестры? Была ли в тебе хоть капля любви к Лили в том океане ненависти? Не торопись с ответом, рыбка. Посмотри на Гарри, подумай, прочувствуй и скажи, смогла бы ты продолжать защищать его, если бы убийца твоей сестры вернулся.       Несколько секунд Петунья действительно пристально смотрела на Гарри. Гарри непонимающе смотрел в ответ и нервно крутил в руках кружку. Вернон и Дадли как-то притихли, наблюдая за всем происходящим. Римус жевал шоколад и с интересом следил за развитием событий, готовый вмешаться в любую секунду.       — Хватит! — внезапно взвизгнула Петунья и резко встала на ноги. — Не знаю, что за колдовство ты применил, но прекрати сейчас же. Я не собираюсь продолжать этот бессмысленный разговор…       — Эванс! — строго окликнул Сириус, но женщина сердито потребовала не обращаться к себе никак иначе, кроме как миссис Дурсль. Как и подозревал Блэк, девичья фамилия имела весомое давление на воспоминания.       — Мальчик остается, и на этом разговор окончен! — четко и громко объявила Петунья.       Но тут к беседе подключился ее муж и попытался убедить в том, что им стоит избавиться от Поттера. Он бормотал о том, что у них станет на один рот меньше, сократятся расходы и о прочих меркантильных вещах. Гарри слушал это без удивления, но с некоторой долей раздражения. Сириус покосился на Римуса и вопросительно выгнул бровь, предлагая и ему принять в этом участие. Не то чтобы Блэк не справлялся, ему было плевать на все возмущения. Он уже получил нужный ответ: Петунья испытывала что-то более положительное к Гарри, и только поэтому защита, наложенная Лили, еще имела какие-то крохи влияния. Но этого все равно было недостаточно для того, чтобы волшебники не нашли этот дом и Гарри. Сириус мог бы придумать что-то получше едва работающего заклинания.       — Итак, полагаю, все упирается в деньги, — поднявшись на ноги, громко произнес Римус и тем самым прервал спор супругов. Мистер и миссис Дурсль синхронно обернулись в его сторону. — Что ж, вы тринадцать лет присматривали за Гарри. Не думаю, что подобное возможно оценить. Тем не менее, можно попробовать, — ловко скрывая нотки издевки, продолжил Римус и окинул Гарри нарочито оценивающим взглядом. — Посмотрим: в сравнении с вашим сыном Гарри необычайно худ, следовательно, можно предположить недоедание или голодание в качестве наказания. Мерзкий поступок в отношении ребенка, ведь ему нужно много есть для полноценного развития. Тем более подростку. Ношеная одежда не по размеру…       — И это, по-вашему, справедливая оценка? — снисходительно усмехнулся Вернон. — Думаете, его нужно только накормить, да одеть и все проблемы исчерпаны? А как же бессонные ночи, на протяжении которых этот мальчишка безостановочно ревел? А школа, в которой нам приходилось краснеть за его выходки и ма… всякие трюки. И сколько всего натерпелся от него наш сын…       — Мы можем решить все очень легко, — с очаровательной улыбкой прервал эту речь Сириус, порылся в карманах и вытащил пузырек с бодрящим зельем. — Это Веритасерум или Сыворотка правды. Три капли и вы нам честно расскажите, сколько усилий было потрачено на воспитание Гарри и чего они стоят, — с неприятной ухмылкой объявил он, демонстрируя пузырек. Вернон как-то странно побледнел и сел обратно на диван.       — Вы всерьез считаете, что наши усилия, потраченные на этого ребенка, можно как-то оплатить? — скрестив руки на груди с некоторым высокомерием произнесла миссис Дурсль.       — А вы всерьез готовы его продать, как будто он раб, а не человек? — сумрачно отозвался Люпин, сделав шаг вперед и уже не скрывая своих истинных чувств. — То, что Гарри вырос добрым, благородным человеком не ваша заслуга. Он готов вас защитить не смотря на то, как вы к нему относитесь, и вот она, ваша благодарность. Мне не доводилось видеть более отвратительных людей. А я повидал много мерзости! — И хотя Римус по-прежнему казался безобидным, угрожающий блеск в глазах и сжатые кулаки говорили куда больше.       — Гарри, собирай вещи! Мы уходим, — не отводя взгляда от притихших маглов, ровно проговорил Сириус и толкнул Люпина, предлагая теперь ему покинуть комнату.       Гарри не пришлось повторять дважды. Он резво поднялся на ноги и поспешил в сторону лестницы. Римус бросил последний осуждающий взгляд на Дурслей и направился следом, даже не попросив Блэка не творить глупостей.       — Можешь думать о нас что угодно, но не смей забывать об одном: мы оставили его и вырастили несмотря ни на что, — смело шагнув вперед, с неразрушимой твердостью произнесла Петунья прежде, чем Сириус успел задать тон нового разговора. — Возможно, никто из нас не любил его достаточно сильно, но насколько я поняла, защита работала. Так или иначе, но время, проведенное с нами, сохраняло мальчику жизнь. Когда ты его заберешь, вся ответственность перейдет к тебе. Готов ли ты к этому, Блэк? — подойдя еще ближе, с некоторым вызовом прибавила женщина.       — Если понадобится, я умру, защищая Гарри, — вздернув подбородок, без раздумий ответил Сириус. Петунья как-то нехорошо усмехнулась.       — И кто будет защищать его после твоей смерти? — выгнув бровь, с некоторой насмешкой поинтересовалась миссис Дурсль. И этот вопрос на мгновение действительно заставил Блэка растеряться. — Чтобы защитить сына моей сестры тебе понадобится выжить, — наклонившись вперед, прошипела Петунья, смело глядя в глаза своему собеседнику.       — Теперь я вижу это родство, — скользнув взглядом по своей собеседнице, не без изумления отметил Сириус. Петунья неприязненно скривила губы, словно услышала в свой адрес самое гнусное оскорбление. — Что ж, это было не самое приятное знакомство, — встряхнувшись, уже немного бодрее и веселее заявил Блэк. — Но и не самое ужасное, как это ни удивительно. Важно вам это или нет, но я даю слово, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы защитить Гарри Поттера и помочь ему. Даже если ради этого мне придется выжить или умереть! И как ты правильно указала, Эванс, вы действительно вырастили Гарри. И только поэтому я воздержусь от наказания, которое вы заслужили своим расизмом. Вот ваша награда. Наслаждайтесь!       Сириус оскалился в злобной ухмылке, подмигнул вздрогнувшей Петунье и, отвесив церемонный поклон, покинул гостиную с видом человека, который только что спас от петли приговоренных к смерти. Римус и Гарри уже ждали его в коридоре с чемоданом и пустой клеткой. Люпин решил отправить письмо Дамблдору с Буклей. Сириус окинул багаж задумчивым взглядом и хотел было предложить уменьшить его, когда Римус категорично заявил, что сам доставит вещи Поттера в дом Блэка. Это был повод избежать полета на мотоцикле, а не какие-то благородные порывы. Сириус понадеялся на то, что Тонкс успеет застать Римуса и попросил друга не уходить до их с Гарри прибытия. Римус, разумеется, с легкостью раскусил его задумку и с тяжелым вздохом кивнул.       — А как мы будем добираться? — с искренним интересом спросил Гарри, когда они покинули дом его родственников и двинулись в сторону пустыря. Поттер даже не обернулся на место, в котором прожил большую часть своей жизни. И чем дальше они отходили, тем веселее и взволнованнее он становился.       — На моем транспорте, конечно же, — не без гордости отозвался Блэк и приобнял подростка за плечи.       Гарри солнечно улыбнулся в ответ, и Сириус с облегчением выдохнул. Хоть кто-то не нуждался в уговорах и был готов к небольшому путешествию. Возможно, Гарри так радовала перспектива оказаться в новом доме, что ему и вовсе было не важно, как он туда попадет. Он без лишних вопросов и возражений устроился позади крестного, когда они добрались до нетерпеливого поджидающего их мотоцикла. И Сириус невольно усмехнулся, собираясь продемонстрировать Гарри, насколько хороша поездка на летающем мотоцикле.

***

      Гарри, как и Джеймс, откровенно наслаждался полетом и даже почти не цеплялся за Блэка. Он без опаски тянулся к белоснежным облакам, пытаясь их коснуться. Сириус был уверен в том, что даже слышал радостный смех крестника. И раз уж они оба были в восторге от этого полета, Сириус избрал более длинную дорогу до Литтл Вудленда. Иногда он подлетал ближе к птицам, к которым Поттер с любопытством, присущем лишь детям, протягивал руки. Пару раз Сириус не удержался и резко направлял мотоцикл вниз, имитируя падение и выравнивая полет за несколько мгновений до столкновения. В такие моменты Гарри цеплялся за него чуть крепче, но искренний восторг и полнейшее доверие к водителю перекрывали все его страхи.       К сожалению, им все-таки нужно было приземлиться. Когда в небе разлились розовые краски заката, а Гарри невольно пытался спрятать заледеневшие пальцы под куртку Блэка, Сириус направился на снижение. И чем ближе был Хайдинг-Хауз, тем сильнее волновался Блэк. Хоть Гермиона и была убеждена в том, что Гарри все понравится, Сириус все равно сомневался. К тому же он действительно слабо представлял себе жизнь с подростком. Вероятно, им не требовалось то же количество внимания, что маленьким детям, но ведь их нужно было кормить, возможно, заставлять спать, развлекать и делать что-то еще. Сириус помнил себя в этом возрасте и отношения с родителями, которые были примером того, чего делать явно не следовало. И на этом его познания в воспитании детей заканчивались.       Как оказалось, Сириус действительно зря нервничал: Гарри был восхищен домом, в котором ему теперь предстояло жить. И то, что этот дом находился в лесу, а поблизости сновали всякие животные, делало новое местожительства только привлекательнее. Или же парень просто не до конца отошел от полета. Сириус почти подбежал к двери и, распахнув ее, представил Поттеру скрытый мир внутри Хайдинг-Хауза. Гарри действительно был в восторге от всего, что видел. А когда Сириус продемонстрировал мальчику пустую комнату и пояснил, что Поттер может обставить ее так, как ему захочется, Гарри снова заключил его в удушающие объятия. Легкий шок, отразившийся на лице крестника, действительно стал немного неожиданным явлением.       — А где волшебники покупают мебель? — полюбопытствовал Гарри, когда они неторопливо спускались на первый этаж.       — Самое популярное место «Мебельный салон Эрика Вуда», — с некоторым равнодушием отозвался Сириус. Заметив явный интерес в глазах крестника, он несколько неохотно продолжил: — Главный торговый центр располагается в Эдинбурге на месте особняка Смитсонов, которым владела жена Вуда. Но в Англии тоже есть парочка филиалов, как и в Уэльсе, и в Ирландии. Сам основатель салона умер еще в начале этого века, но его дело процветает под руководством Дилана Вуда, правнука Эрика. В семидесятые Дилан начал работать с маглами, что на тот момент было необычным поступком. Последователи Волан-де-Морта совершали несколько атак на его магазины, но Дилан упорно продолжал работать. Мерлин знает, глупец он или храбрец.       — А Оливер Вуд имеет к этим людям какое-то отношение? — немного подумав, спросил Гарри.       — Насколько я понял, Оливер племянник Дилана Вуда. Если у него так и не родится сын, то велика вероятность того, что Оливер станет новым владельцем сети магазинов. Вряд ли его это обрадует, — с некоторой долей веселья отозвался Сириус. Гарри согласно хмыкнул. — В любом случае, пока мы не завершим твою комнату, ты можешь занять мою. Я все равно не часто там бываю.       Оказавшись внизу, Сириус на мгновение замер и неуверенно покосился в сторону чулана под лестницей. Возможно, не стоило говорить об этом сейчас и портить хорошее настроение Поттера напоминанием о мертвых родителях. Однако скрывать этот важный момент еще дольше Сириус не хотел, поскольку опасался того, что мог больше не найти в себе сил заговорить об этом. С некоторой тяжестью в груди, Блэк подозвал Гарри к себе и открыл дверь чулана, демонстрируя скопление кое-как расставленных коробок.       — Здесь все, что уцелело в доме твоих родителей, — буквально выталкивая из себя каждое слово, негромко сообщил Сириус. Гарри напряженно замер и с некоторой опаской посмотрел на коробки. — Все эти вещи твои, и ты можешь распоряжаться ими, как захочешь. Правда, некоторые книги и записи Лили я перенес в библиотеку… — Дальнейшие нелепые бормотания Блэка прервало негромкое, но полое искренности и светлой боли: «Спасибо!» Гарри постарался как можно незаметнее утереть слезы, навернувшиеся на глаза, и Сириус благоразумно сделал вид, что ничего не заметил. — Думаю, нам все-таки стоит поужинать! — несильно сжав плечо крестника, мягко заметил Сириус и направился в сторону кухни, не пытаясь утянуть Гарри за собой.       Возбужденный голос племянницы Сириус услышал еще на кухне, где непривычно и аппетитно пахло готовым ужином, а все поверхности были заставлены тарелками. Блэк вспомнил о свалившемся на него домовике, и подумал, что один слуга ему может пригодиться. В конце концов, ни он, ни Тонкс не умели готовить. У Римуса был стандартный набор рецептов, но Блэк пока не знал адекватного способа заманить друга в свой дом, чтобы случайно не задеть его гордость.       Выйдя на террасу, Сириус обнаружил своего друга, который действительно выполнил просьбу Блэка и ждал его возвращения. Но на данный момент он был полностью сосредоточен на разговоре с Тонкс. Сейчас Римус выглядел намного более оживленным, чем на протяжении всего этого дня. Глаза задорно блестели, уголки губ подрагивали в улыбке, и Люпин явно прилагал немало усилий для того, чтобы держать руки при себе и не прикасаться к своей собеседнице. Тонкс чуть ли не светилась от радости, позволяя нежно-розовому оттенку захватить власть над ее волосами. Очарованность этих двоих друг другом была настолько очевидна, что Сириуса начинало подташнивать. Еще одного его друга захватили в плен, и от этой мысли было немного грустно, хоть Сириус и был искренне рад за эту парочку. Как бы Люпин ни избегал своих чувств, все равно он останется рядом с Тонкс. Нужно было лишь дать ему немного времени или пнуть в верную сторону.       Помимо Римуса и Тонкс, Сириус так же заметил скопление зайцев недалеко от нижней ступени крыльца. Зверьки увлеченно поедали оставленные для них овощи и совершенно не обращали внимания на людей. У пруда неспешно прогуливались олени, а на ветках ближайших деревьев резвились белки. Сириус подозревал, что подкармливание лесной живности не совсем правильное занятие. Но Тонкс радовало наблюдение за их соседями, а Сириус был не из тех людей, кто мог запретить какие-то развлечения.       Пока вокруг бродили звери, а встретившиеся соулмейты пребывали в своем отдельном мире и ничего не замечали, в другой части террасы трудился домовик. Добби расставлял на столе тарелки с едой, зажигал фонари и старался быть как можно менее заметным, как положено хорошему домовому эльфу. Сириус прошел к своему месту, опустился на стул и подозвал домоивка к себе, собираясь принять последнее на сегодня важное решение.       — Для начала я хотел бы узнать, кому ты служил прежде и почему тебя освободили, — без особого интереса, но считая ответы довольно важными, спросил Блэк.       Добби на мгновение задумался, словно не уверенный в том, что именно ему следует произнести. Затем он рассказал о том, что служил семье Малфоев, чем изрядно удивил Сириуса. Он искренне сомневался в том, что Люциус Малфой мог добровольно отпустить своего домовика. Вероятнее всего, Малфой предпочел бы убить его, опасаясь за свои секреты, которые мог бы выболтать свободный домовик. Однако услышать историю об освобождении Сириусу помешало появление Гарри.       — Добби? — растерянно и изумленно воскликнул Поттер, заметив домовика.       — Сэр Гарри Поттер! Сэр Гарри Поттер! — радостно вскричал Добби и тут же кинулся к подростку с крепкими объятиями.       Сириус наблюдал за этим явлением с некоторым недоумением. Домовики, конечно, могли вести себя странно, но конкретный образец был страннее всех домовых эльфов, которых Блэку когда-либо доводилось видеть. От созерцания необычной картины его отвлек растерянный голос Римуса, который тоже смотрел на это явление с некоторой долей непонимания. И только Тонкс все это чрезвычайно веселило.       — Так ты знаком с этим домовиком? — с искренним интересом спросил Сириус, когда Поттер сумел освободиться от объятий и слегка утихомирил Добби.       — Ну да, Добби спас мне жизнь в прошлом году, — как-то неловко улыбнувшись, кивнул Гарри и поведал о том, как хитростью заставил Малфоя освободить домовика. Сириус бросил взгляд на черный носок, который носил Добби. — Но что ты здесь делаешь? — уже обращаясь к домовику, недоумевающе спросил Гарри.       — Добби ищет работу, сэр Гарри Поттер, — честно ответил бывший эльф Малфоев. — Вы не представляете, сэр, как тяжело домовому эль­фу, которого уволили, найти новое место! Так трудно, сэр! Вправду, очень трудно! В поисках работы, сэр, Добби бродяжничает по стране! — причитал домовик. — Но так и не нашел работу, сэр, потому что Добби требует зарплату! Но вол­шебникам не нужны домовые эльфы, которые просят зарплату. Они говорят, это не пристало порядочным эльфам, и хлопают дверью перед носом Добби! Доб­би любит работать, но хочет носить наряды и получать деньги, сэр Гарри Поттер, за свой труд… Добби — свобо­долюбивый эльф! — Последнее предложение домовик сказал с гордо выпяченную грудью, и Блэка это слегка развеселило.       — Надо же, домовик-бунтарь, — хлопнув по коленям, хохотнул Сириус. Добби немного вздрогнул, но посмотрел на него с некоторым вызовом, словно уже готовый к очередному отказу. — Мне нравится твое желание разорвать установленные традиции. Это дерзко и смело для представителей твоей расы, — откинувшись на спинку стула, отметил Сириус то, что этот домовик уже знал. Добби слабо улыбнулся, Римус насмешливо хмыкнул и пробормотал что-то о бунтарском духе самого Сириуса. — Итак, Добби, у меня будет не так много пунктов. Мне нужно, чтобы ты готовил еду и следил за относительным порядком в доме. В моем понимании порядок это отсутствие пыли, иногда можно мыть полы. Запрещается трогать что-либо в моем гараже и в библиотеке на втором этаже, если я там работаю. Стирка одежды, хотя это не обязательно. Тебя устраивают такие требования?       — Это меньше, чем привык выполнять Добби, мистер Блэк. Поэтому Добби легко со всем справится, — несколько воодушевленный тем, что ему не отказали сразу, скромно отозвался домовик.       — Превосходно, — усмехнулся Сириус и продолжил деловым тоном: — Что касается зарплаты… Для начала могу предложить пять галлеонов в неделю, рабочий день с шести утра до восьми вечера и один выходной. Если всех устроит твоя работа, то мы сможем обговорить повышение зарплаты и увеличение свободных часов. Что ты скажешь на такое предложение?       — Это невероятно щедрое предложение, сэр, — задрожав всем телом, шокировано прошептал домовик. — Добби не нужно так много. Хватит одного галлеона в неделю и одного выходного в месяц, мистер Блэк. Добби нравится работать!       — Как угодно, — дернув плечом, усмехнулся Сириус. Видимо, бедняга все еще не до конца привык к своей свободе, раз так мало ценил свой труд. — И обращайся ко мне по имени! Контракт составим и подпишем завтра, если ты не против. А сейчас давай-ка приступим к ужину. Судя по запаху, ты сегодня потрудился на славу, Добби, — немного бодрее прибавил Блэк и взмахом руки попросил Добби вернуться к прежнему занятию.       Римус и Тонкс заняли свои места, и оба чему-то улыбались, бросая на хозяина дома насмешливые взгляды. Гарри как-то не слишком решительно занял место рядом с Сириусом. Подросток о чем-то сосредоточенно размышлял и не переставал следить за Добби, пока тот не закончил свою работу и не скрылся на кухне.       — Ты ведь нанял его не только потому, что Добби спас мне жизнь? — вдруг спросил Поттер и очень внимательно посмотрел на крестного. — Знаешь, ты вовсе не обязан…       — Не переживай, Гарри, — весело прервала его Тонкс. — Просто Добби очень понравился Сириусу, — наклонившись вперед, заговорщицки сообщила она. Гарри вновь взглянул на недовольно насупившегося крестного и неуверенно улыбнулся в ответ.       — К тому же, он совсем не против бросить вызов обществу, — не без ехидности отметил Римус. — Да и как устоять перед тем, кто отличается свободолюбием. Верно, Бродяга? — с ухмылкой взглянув на друга, дразняще прибавил он.       — О, теперь я начинаю жалеть о том, что вы двое так легко поладили, — закатил глаза Сириус, но не улыбнуться на это было просто невозможно.       Конечно, он нанял Добби из-за его бунтарского духа. Но это так же было лишним поводом поиздеваться над Малфоем и подарить остальным волшебникам еще одну причину для сплетен. Подумать только, Сириус Блэк не просто нанял бывшего домовика Малфоев, но и платит ему. Это наверняка будет очень забавно.       — В любом случае, Добби не позволит никому умереть от голода. Может, он даже привнесет немного упорядоченности в нашу жизнь, — слабо веря в свои последние слова, произнес Сириус. Римус со своего места тоже скептически хмыкнул, но ничего не прибавил. Сириус потянулся к стакану апельсинового сока и приподнял его в незатейливом тосте. — Добро пожаловать в новый дом, Гарри Поттер! — с озорной усмешкой, торжественно провозгласил он. Гарри одарил его счастливой улыбкой и вместе с Тонкс и Римусом потянулся к своему стакану сока. Сириус позволил себе поверить в то, что Гарри действительно понравится жизнь в Хайдинг-Хаузе.