Встретимся в саду сновидений

      Гермиона, как и большинство остальных студентов, проснулась поздно и с некоторой неохотой. Ей совершенно не хотелось прерывать их с Сириусом танец. Но в какой-то момент он начал растерянно хмуриться и осматривался вокруг, словно пытаясь найти что-то другое в окружающей их обстановке. Именно эта странность напомнила Гермионе о том, что все это было сном. Приятным, сказочным, реалистичным, но все-таки сном для них обоих. И они не могли остаться в нем навсегда, как бы им ни хотелось. На прощание Сириус, как и Виктор, поцеловал ее руку быстро и неуловимо, но в этом ощущалось намного большее.       Во время позднего завтрака Грейнджер все еще пребывала в некоторой эйфории от проведенной с Сириусом ночи. Все плохое вчерашнего дня как-то потускнело и вообще показалось глупостью, не стоящей внимания. Рон, конечно, немного приревновал и попытался надавить на нее всеми известными ему способами. Но ведь он все еще был ее другом, просто немного твердолобым и эмоционально незрелым. Поэтому Гермиона даже смогла улыбнуться Гарри и Рону, когда они подсели к ней в гостиной. Рон, конечно, не извинился, но и ничем не напомнил о вчерашней ссоре и старался вести себя как можно более предупредительно, опасаясь еще одного конфликта.       Они рассказали ей о случайно подслушанном разговоре, в котором Хагрид признался в том, что он полувеликан. Гермиона не услышала в этом ничего особо интересного, поскольку это казалось вполне очевидным и не превращало Хагрида в кровожадного и жестокого монстра. Хотя она высказала свое недовольство тем, что мальчики подслушали личную беседу между взрослыми людьми. Гарри тут же поспешил сменить тему рассказом о странном разговоре между Снейпом и Каркаровым, о каких-то сгущающихся тучах, об опасности, от которой Блэк не смог избавиться окончательно. И это действительно звучало тревожно. Гермиона согласилась с мнением Рона, что Гарри следует написать об этом Сириусу. Поттер некоторое время мрачно молчал, обдумывая, к каким самым ужасным последствиям это могло привести, но в итоге он принял предложение друзей и сразу же занялся письмом.       Остаток того дня прошел в ленивом темпе без каких-то примечательных явлений. Они поиграли в волшебные карты, и Гермиона несколько раз оставила мальчишек в дураках. После обеда Гарри отправил крестному письмо со всеми наблюдениями, которые были сделаны друзьями с последнего сообщения. Все-таки Сириус не говорил о том, что им следовало отключить повышенную бдительность. Они даже каждый день просматривали Карту Мародеров в поисках странных и неуместных имен. Вечером Грейнджер решила вернуться к урокам, и друзья с крайней неохотой поддержали ее идею, потому что каникулы скоро должны были закончиться, а им нужно было успеть сделать все задания.       Следующим утром Гермиона почувствовала знакомое бурлящее под кожей чувство предвкушения какого-то веселья. На протяжении всего завтрака это чувство разгоралось все ярче, приобретало озорные нотки и задор, с каким Сириус всегда начинал все свои шалости или охоту. Поддавшись этим чувствам и какому-то интуитивному порыву, Гермиона без объяснений сбежала из Большого зала, быстро надела зимнюю мантию и направилась в холл, собираясь пойти прогуляться. Ее как будто кто-то настойчиво уговаривал покинуть теплый замок и окунуться в зимний холод.       В холле Гермиону поймал Виктор, на улыбку и приветствие которого она отреагировала далеко не сразу. Отвлекшись от эмоций своего соулмейта, Гермиона ответила Краму натянутой улыбкой и объяснила, что собиралась пойти на улицу. Крам переступил с ноги на ногу и несмело предложил составить компанию. Гермиона твердо заявила, что не несет никакой ответственности за последствия, потому что уже утвердилась в мысли, что Сириус сегодня заявится в Хогвартс. Виктор непонимающе нахмурился, но согласился, и они вместе покинули замок.       Во время прогулки Гермиона рассеянно осматривалась вокруг, но успешно поддерживала разговор с Крамом о погодных условиях в том месте, где расположен Дурмстранг. На взгляд Виктора, зима в Шотландии была куда мягче и переносилась легко. В итоге их разговор прервал громкий собачий лай, которого Гермиона отчасти ожидала. С Сириусом нельзя было быть уверенным наверняка в том, в какой именно форме он появится.       Крам и Гермиона синхронно обернулись в поисках источника звука. Бегущий в их сторону черный пес был смазанным, но самым заметным пятном на белоснежном пейзаже. Бродяга вовсе не тормозил, а как будто набирал еще большую скорость по мере приближения к паре. Снежные брызги разлетались во все стороны из-под его лап, и Гермиона торопливо ушла в сторону с траектории движения анимага. Бродяга с радостным тявканьем врезался в Крама, который немного замешкался, и они оба рухнули в сугроб. У Виктора вырвался громкий смех, и он, казалось, совсем не расстроился из-за этой атаки, потрепав пса по голове. Бродяга громко фыркнул и лег поперек спортсмена, прижав свою жертву к земле.       — Ох, а ты тяжелее, чем кажется, — удивленно пробормотал Крам, приподнявшись на локтях. Гермиона смотрела на это безобразие и почему-то не могла перестать смеяться. Виктор и Бродяга заинтересованно посмотрели в ее сторону, и оба выглядели довольными тем, что смогли ее развеселить.       — Да, да, ты просто непобедимый зверь, — присев на корточки, ласково проворковала Гермиона, погладив анимага по голове. — Мой герой! — все еще посмеиваясь, прибавила она, и Бродяга яростно завилял хвостом, создавая локальную снежную бурю. — А теперь, о великий герой, не мог бы ты снизойти до поверженного врага и позволить ему встать, — глядя в наглые собачьи глаза, торжественно попросила Гермиона. Бродяга фыркнул и пошевелил ушами, и Гермиона как-то сразу поняла его требование. — Давай, Виктор, его надо как следует погладить, — хитро ухмыльнувшись псу, заявила Грейнджер и первой погладила анимага по голове.       Крам, состроив серьезное лицо, последовал ее примеру. Бродяга не возражал, разрешив им обоим отряхнуть черную шерсть от снега. Затем он быстро вскочил на лапы и отошел в сторону, позволяя поверженному болгарину встать. Виктор, снова негромко посмеиваясь, сел, и Гермиона, сама не зная зачем, протянула ему руку, предлагая помочь. Крам схватил ее ладонь и вдруг резко потянул на себя. С громким криком Гермиона тоже оказалась в снежном сугробе. Бродяга с воодушевленным лаем принялся прыгать возле нее, ткнулся в ее щеку холодным носом, и Гермиона недовольно на него заворчала, сдерживая рвущийся наружу смех.       — Ах, вот как значит? — приподнявшись, Гермиона сощурилась и посмотрела на вполне довольного собой Виктора. — Тогда это война! — объявила она и посмотрела в сторону веселого анимага. — Давай-ка закопаем его в снег, Бродяга!       Пес согласно гавкнул и снова кинулся к Краму, уронив его обратно в сугроб. Гермиона и Бродяга принялись выполнять ее план, хотя Бродяга больше бегал вокруг и иногда надавливала передними лапами на грудь Крама. Виктор в шутку пытался сопротивляться, а затем взмолил о пощаде. Гермиона и Бродяга обдумали это и согласились. Пока Виктор и Гермиона, все еще смеясь, поднимались на ноги и помогали друг другу отряхнуть снег, налипший на мантии, Бродяга настороженно выпрямил уши, повернул голову в сторону замка и с заливистым лаем сорвался с места. Гермиона и Виктор проводили его растерянными взглядами, пока не заметили Гарри и Рона, двигающихся по протоптанной дороге.       Пес подбежал к мальчишкам и позволил Гарри, обрадовавшемуся встрече с крестным, заключить себя в объятия. После этого анимаг стащил шапку с головы Поттера и кинулся бежать от него со всех лап. Гарри, сразу раскусив задумку, громко рассмеялся и побежал следом, крича озорному анимагу, чтобы тот вернул чужую собственность. Рон некоторое время растерянно топтался на месте, пока уже порядком запыхавшийся Гарри не обернулся к нему и не потребовал, чтобы друг помог поймать этого лохматого вора. И Уизли с улыбкой присоединился к игре.       — Давай, мы должны ему помочь, — воскликнула Гермиона и тоже поспешила в сторону основного веселья.       — Кому именно? — послушно следуя за ней, с улыбкой уточнил Крам.       — Кому-то из них, разумеется, — весело оглянувшись на него, хохотнула Гермиона, затем слепила снежок и кинула его в сторону друзей. Снежок попал в голову Рона, и Гермиона не смогла не рассмеяться, когда друг обернулся в ее сторону и возмущенно вскрикнул.       Так они продолжали бегать друг за другом, перекидывались снежками и каждый пытался поймать пса. Бродяга, бешено виляя хвостом, время от времени замедлялся, подпускал кого-нибудь поближе к себе, а потом вновь набирал скорость, оставляя позади забрызганного снегом преследователя. Вскоре Гермиона заметила, что к их компании присоединились Джинни, Ли Джордан и близнецы Уизли, а после них как-то незаметно появились другие студенты, привлеченные смехом и оглушительным собачьим лаем. С каждым новоприбывшим учеником Бродяге приходилось маневрировать все больше, количество поддразниваний уменьшилось, и анимаг почти перестал снижать скорость. Но суматоха, летающие всюду снежки, мешающие друг другу люди, были тем, в чем Сириус в любой своей форме двигался так же легко и естественно, как рыба в воде. Да и угнаться за быстролапым зверем было непросто.       Но когда стало темнеть, пес все-таки сбавил темп и позволил себя догнать. Гарри выхватил свою шапку и с победным кличем поднял руку вверх, как будто он заполучил бесценный трофей, снова победив дракона. Студенты подхватили его крик и радостно зааплодировали. Но хлопки были несколько приглушенными, поскольку все были в перчатках. Когда Гарри опустился рядом с Бродягой и погладил его, некоторые ученики потянулись следом, и вскоре анимаг уже был окружен расплывающейся от умиления толпой студентов. Все пытались погладить взявшегося неизвестно откуда, несколько устрашающего на вид зверя, и тот явно наслаждался таким внимание гораздо больше, чем Сириус в своем человеческом виде.       — Это ужасно! — пожаловался Рон, когда он и Гарри с трудом выбрались из этой толпы и подошли к стоявшей в стороне подруге. — Даже сейчас он умудрился всех очаровать! — насупившись, проворчал Уизли.       — Всем нравятся дружелюбные собаки, — рассудительно заметил Виктор, стоявший рядом с Грейнджер.       — О, Бродяга мог бы быть мантикорой и все равно собрал бы вокруг себя толпу, — закатив глаза, проворчал Гарри и натянул свою несчастную шапку на голову. На лице Поттера красовалась яркая улыбка, так что он вряд ли был чем-то недоволен. — Кстати, это было круто, — взглянув на Крама, с искренним одобрением добавил Гарри. — Когда ты его почти догнал. Бродяга еще никогда не был так близко к поражению, — пояснил он. Виктор ответил ему неловкой улыбкой. Рон негромко фыркнул себе под нос, бросив на Крама мрачный взгляд, но смолчал. Гермиона гордилась тем, что ее мальчишки хотя бы пытались быть любезными.       Вскоре все неохотно начали стягиваться в сторону Хогвартса. Раскрасневшиеся, покрытые с ног до головы снегом студенты радостно переговаривались. Некоторые пытались поманить за собой нового друга обещаниями вкусной еды, но Бродяга не сдвинулся с места, насмешливо глядя на подростков. Гермиона только сейчас заметила, что помимо представителей всех четырех факультетов — здесь было даже несколько слизернцев, чему Гермиона, Гарри и Рон еще долго удивлялись, — в гонке за псом приняли участие даже некоторые ученики Дурмстранга и Шармбатона. Виктор проводил Гермиону до холла, и на этот раз поцеловал ее в щеку. Кто-то из студентов откровенно пялился на них, и в глазах многих девушек Гермиона видела завистливый блеск. Гарри и Рон, поджидающие ее у лестницы, фыркнули. Рон все еще был не особо доволен, но и не спешил кидаться обвинениями. Гермиона предполагала, что дружелюбное отношения Бродяги к Краму сыграло здесь не последнюю роль.       Друзья неспешно вернулись в гриффиндорскую башню. По пути Гарри рассказал, что заметил имя крестного на Карте, и поэтому они с Роном решили высунуться на улицу. Гермиона честно призналась, что почувствовала задор Сириуса, и ее что-то потянуло на улицу. Любые дальнейшие объяснения прервали догнавшие их близнецы. Как выяснилось, их вытянула на прогулку скука. После этого по Хогвартсу кто-то начал распространять слух о происходящем на улице веселье, и остальным захотелось убедиться в правдивости сплетен.       Оставив зимние мантии в спальнях, Гермиона, Гарри, все Уизли и Невилл с Симусом и Дином дружной толпой отправились ужинать. В Большом зале уже стоял гул возбужденных голосов. После бала многие студенты заметно поникли, поскольку осознали приближение окончания каникул. И сегодняшняя игра всех заметно встряхнула, оживила и напомнила о том, что зимой тоже можно было веселиться, не смотря на холод и снег. Внезапное для всех, кроме Гарри, Гермионы и Рона, появление Сириуса, прибавило громкости и возбуждения.       Сириус встретил приветствия яркой улыбкой. Вместо того, чтобы отправиться к гриффиндорцам или к столу преподавателей, которых застала врасплох живость учеников, Блэк двинулся к пуффендуйцам. Там он просидел некоторое время, общаясь с учениками, а затем двинулся к когтевранцам. После общения с ними Сириус озорно помахал гриффиндорцам, с нетерпением ожидающим своей очереди, и направился к столу Слизерина, на мгновение шокировав буквально всех. Но там он не задержался надолго, поболтал только с несколькими людьми, явно кого-то высмеял, и перепугал Малфоя до полусмерти. Тот очень старательно прятался за Крэббом и Гойлом и едва ли не утек под стол, что заметно сказалось на и без того приподнятом настроение Гарри и Рона.       Как только Сириус закончил свой обход недолгим разговором с профессорами и подошел к гриффиндорцам, близнецы, поддерживаемые всеми остальными, принялись засыпать Блэка подробностями о сегодняшнем развлечении. Сириус, устроившийся между Невиллом и Ли Джорданом, слушал всех с самодовольной ухмылкой и наслаждался ужином, пока подростки были увлечены историей.       — Жаль тебя не было, — заключил Джордж.       — Вы с этим псом точно поладили бы, — весело заметил Фред. Гарри и Рон подавились от приступа смеха. Даже Гермиона не смогла сдержать улыбку, вспомнив о том, что все знали об анимагических способностях Сириуса, но никто даже не заподозрил анимага в черном псе, легко очаровавшем целую толпу учеников.       — О, я думаю, тот пес уже к кому-то привязан, так что у меня нет ни шанса, — взглянув на близнецов, ухмыльнулся Сириус, а затем заговорщицки подмигнул все еще посмеивающимся Гарри, Рону и Гермионе. — Кстати, о собаках. Меня сюда привели поиски…       — В Хогвартсе новый Пожиратель Смерти? — мгновенно насторожился Невилл и даже выронил свою вилку, с ужасом уставившись на сидящего рядом мужчину.       — Никого нового, приятель! Даю слово! — успокаивающе улыбнулся ему Сириус и мягко похлопал по спине. — Я искал компанию! Дома так скучно, хоть выть начинай. А профессор Лунатик и Тонкс то ли уже третий день отмечают Рождество, то ли отдыхают перед тем, как начать отмечать Новый год. — Улыбка, появившаяся на лице Сириуса, весьма однозначно говорила, как именно профессор Люпин и Тонкс отмечали праздники. Гермиона почувствовала жар в ушах и, осмотревшись, заметила, что это откровение о личной жизни одного из учителей смутило очень многих.       — Фу, Сириус, мне же с ними еще жить в одном доме, — откинувшись назад, простонал Гарри.       — О, какой ты невинный и очаровательный, детеныш! Так бы тебя и затискал, — проворковал Сириус, смутив крестника еще больше и развеселив всех остальных.       К ужасу Гарри, Блэк тут же перегнулся через стол и исполнил свои слова, тиская Поттера за щеки и еще больше лохматя его волосы. Гарри вырывался изо всех сил, задыхаясь от ужаса и смеха. Сириус все-таки отпустил его, звонко чмокнув в лоб напоследок. Гермиона очень старалась не смеяться слишком явно, но озорству Сириуса и его яркой улыбке было сложно сопротивляться.       — Ну, кого тут еще нужно потискать? — обведя гриффиндорцев проказливым взглядом, поинтересовался Сириус.       Голоса разделились: кто-то изо всех сил начал утверждать, что способен прожить без этого, а кто-то, в большей степени девушки, с восторгом кричал, что Блэк может потискать их. Сириус громко расхохотался, запрокинув голову и заражая радостью всех в зале, даже тех, кто не сидел за гриффиндорским столом. Гермиона окончательно признала, что смех окружающих, счастливые лица и искрящийся от веселья воздух были именно тем, чем Сириус не просто наслаждался, а жил. Это было единственное желанное внимание, когда люди радовались и шутили рядом с ним, а не боялись, восхищались или плевались ядовитой ненавистью.       В конце концов Сириус завел разговор о бале, и позволил студентам воодушевленно делиться всем, что скопилось у них внутри, но чего они не могли по какой-то причине рассказать кому-то другому. Сириус воспринимал любые глупые проблемы подростков всерьез, и наверное поэтому они так легко рассказывали ему все, как будто кто-то напоил их болтушкой для молчунов.       Невилл смущенно еще раз извинился перед Джинни, на что младшая Уизли только улыбнулась и отмахнулась от этих извинений. Еще прошлым вечером она жаловалась Гермионе на синяки на ногах, но явно не собиралась говорить правду и без того неуверенному в себе Невиллу. Сириус утешил Долгопупса историей о том, как однажды учившаяся тогда на седьмом курсе Алиса — мать Невилла, — попросила Блэка, учащегося на третьем курсе, научить ее танцевать. Как оказалось, до этого она всегда избегала танцев, хотя они с Фрэнком еще с пятого курса ходили на приемы к профессору Слизнорту. Сириус во всех подробностях описал эти ужасные уроки, после которых он не чувствовал ног. Но в результате Алиса все-таки добилась успехов и, как рассказывала Блэку позже, удивила и поразила Фрэнка своей ловкостью на выпускном балу.       — Значит, моя мама… была неуклюжей? — завороженно слушая историю о своих родителях, негромко спросил Невилл.       — Самую малость, — приобняв мальчика за плечи, с мягкой улыбкой кивнул Сириус. — Ты похож на нее, на них обоих, Невилл. И гораздо больше, чем думаешь. Поверь мне! — заглянув в широко распахнутые глаза, негромко и совершенно серьезно произнес Блэк. Невилл смог только кивнуть, шмыгнул носом и, вскочив, выбежал из зала, едва сдерживая слезы. Сириус проводил его обеспокоенным взглядом и хотел было пойти следом, но Гермиона схватила его за руку и покачала головой, когда он посмотрел на нее. Сириус нахмурился, вновь посмотрел в сторону дверей, но остался на месте.       — А что случилось с родителями Невилла? — поерзав, неловко, но с искренним любопытством спросил Симус.       — Что-то плохое, — помрачнев, ответил Сириус. — Я не имею права рассказывать о том, о чем Невилл не хочет говорить. Могу только сказать, что Барти Крауч-младший был в этом замешан. И то, что он сделал на вашем первом уроке, демонстрируя Непростительные заклинания, омерзительно жестоко, — тяжелым тоном сообщил Блэк и все-таки поднялся из-за стола. Гермиона, Гарри и Рон тут же присоединились к нему. Никто больше не попытался задержать Блэка, но его провожали растерянно-любознательными взглядами.       Сириус двинулся по коридорам Хогвартса явно без особой цели, и некоторое время трое четверокурсников молча шли следом и не мешали ему обдумывать свои мысли. Но они старались обсудить случай в Большом зале взглядами и жестами. Никто из них тоже не знал о том, что случилось с родителями их однокурсника. Гермиона на мгновение даже почувствовала себя нехорошо, поняв, что ее никогда даже не интересовало, почему Долгопупс живет с бабушкой и не упоминает ни отца, ни мать. Когда-то на первом курсе в ней было слабое любопытство, но она предположила, что родители Невилла мертвы, и решила никогда не настаивать на разговоре об этом. Может, это был и не самый худший поступок. Очевидно, Невиллу было нелегко говорить о родителях.       — Он будет в порядке, — внезапно нарушил молчание Гарри и с твердостью встретил вопросительный взгляд крестного. — Невилл сильнее, чем кажется. И иногда просто нужно немного побыть одному и уложить в голове новую информацию, — слабо улыбнувшись, прибавил Гарри, умолчав о том, что он знал это из личного опыта.       — Меня больше тревожит то, что я испортил всем настроение. Опять! — потрепав крестника по голове, со смешком объяснил Сириус. Рон нервно хохотнул от этого заявления. — Итак, вы не рассказали, как вам Святочный бал. Повеселились? — склонив голову к плечу, насмешливо спросил Сириус и посмотрел на Гарри и Рона так, словно точно знал, какими идиотами они были.       — Немного! — опустив голову, неохотно признался Гарри. Рон скривился и пробормотал что-то невнятное.       — Тонкс мне кое-что рассказала, — заложив руки за спину, с ухмылкой сообщил Сириус. Оба мальчика начали медленно краснеть, и Гермионе даже стало интересно, что же такого сделала Тонкс. Грейнджер в тот вечер делала все, чтобы не смотреть в сторону друзей, и теперь даже немного пожалела об этом. — В любом случае, детеныш, я рад, что ты догадался увести мисс Чанг у Диггори хотя бы на пару танцев, — с некоторой долей ехидности заметил Блэк. Гермиона изумленно посмотрела на красное лицо Поттера. Она думала, что Гарри настолько погрузился в разочарование к себе и ненависть к Диггори, что не станет приглашать Чанг даже на один танец.       — Между прочим, никто не говорил, что не обязательно танцевать только со своими партнерами, — пробормотал в качестве очень слабого оправдания Рон. На взгляд Гермионы, Уизли до этого не говорил ничего глупее.       — Неужели ты думал, что я танцевал только с Римусом? — весело взглянув на Рона, саркастично уточнил Сириус. Цвет кожи лица Рона почти полностью слился с цветом его волос. — Знаете, если вы вели себя по-идиотски, то окружающие в этом не виноваты, — продолжал ехидничать Сириус, направляя большую часть этого в сторону Уизли. Очевидно, Тонкс рассказала своему дяде не только о действиях Гарри. — Впрочем, я узнал куда более поразительную вещь, — заложив руки за спину, уже менее едко прибавил Блэк. Он, видимо, решил, что двое мальчишек уже были достаточно наказаны собственными поступками и не нуждались в еще большем количестве насмешек. — Мисс Чанг по большому секрету сообщила мне, что танцевать с Гарри ей понравилось намного больше, чем с Седриком, — таинственным шепотом поведал Сириус.       — Правда? — ахнул Гарри, изумленно уставившись на крестного, и врезался в доспехи, внезапно возникшие у него на пути. Рон не проявил к другу ни капли понимания и некультурно заржал. Гермиона изо всех сил подавляла в себе желание последовать примеру Уизли, Сириус рассмеялся только после того, как помог крестнику подняться. — Это снова какие-то твои приколы? — поправляя очки, хмуро буркнул Гарри и подозрительно посмотрел на веселившегося за его счет Блэка.       — Какого плохого ты обо мне мнения, детеныш, — оттолкнув носком ботинка доспехи к стене, с напускным недовольством фыркнул Сириус. — Я не настолько жесток, чтобы шутить над чужими чувствами. Мисс Чанг на самом деле рассказала мне очень многое. Например, что хотела пойти на бал именно с тобой. Она даже не сразу ответила на предложение Седрика и ждала тебя. Но ты так по-дурацки тянул до последнего, что она согласилась на повторное приглашение Диггори, потому что решила, что ты уже не пригласишь ее, — демонстрируя серьезное отношение к описываемой подростковой драме, рассказал Блэк.       — Ну я и идиот! — ударив себя по лбу, воскликнул Гарри. Рон сочувствующе похлопал друга по плечу, а Гермиона ласково погладила по голове. Она была абсолютно согласна с выводом Поттера, но не стала еще больше расстраивать его.       — У тебя еще есть шансы, — насмешливо хмыкнув, заметил Сириус и двинулся прочь от сваленных в кучу доспехов. Гарри поспешил за крестным и растерянно уточнил, откуда у него может быть шанс, если Чжоу Чанг сейчас встречалась с Диггори. — И это повод погружаться в жалость к себе? — поинтересовался Сириус, снова остановился и подозвал трех подростков ближе. Гарри, Рон и Гермиона привычно встали вокруг него, и Сириус, наклонившись к ним, негромко заговорил: — Открою вам поразительную правду, детишки: если кто-то нравится, то надо добиваться этого человека. Нужно дать знать о своих чувствах, иногда даже прямо сообщить о них, а не ожидать, когда все образуется само собой. В конце концов, откуда человек, который вам нравится, узнает об этом, если вы ничего не сделаете? — Сириус внимательно посмотрел каждому в глаза, пытаясь донести до четверокурсников всю значимость своих слов. — Если хочется чего-то, надо действовать, а не ждать благополучного момента, — подвел итог своего небольшого монолога Блэк, хлопнул Гарри по плечу и снова двинулся вперед по коридору. Подростки пошли за ним, обдумывая услышанное.       — Тебе легко говорить, — спустя некоторое время, проворчал Рон. — Ты красив, уверен в себе, обаятелен…       — Известен, богат и влиятелен, — закончил за Уизли Сириус и насмешливо взглянул на перебитого мальчика. — Дело не в чужих сильных качествах, тебе нужно показать свои лучшие стороны, совенок. Продемонстрировать то, что ты тоже не плох, дать выбор. Если же ты этого не сделаешь, то у тебя вообще нет ни шанса на взаимность.       — Но если выберут все равно не меня? — все еще не убежденный словами Блэка, снова возразил Рон. — Получится, что я вообще зря старался, — насупившись, недовольно буркнул он.       — Тогда вообще ничего не делай, может, тебя кто-то подберет из жалости, — грубо ответил Сириус и кинул на Уизли раздраженный взгляд. Рона передернуло от этих слов, и он тут же вжал голову в плечи. — Лично я считаю, что лучше попытаться и потерпеть поражение, чем потом всю жизнь предполагать, могло ли все сложиться иначе. Однозначный ответ всегда лучше жизни в догадках, — несколько смягчившись, прибавил Сириус. Гарри на это задумчиво нахмурился, и Рон не торопился с новыми возмущениями.       — А если из-за своего признания ты потеряешь любую возможность общаться с этим человеком? — сглотнув, осторожно вступила в разговор Гермиона. Сириус вопросительно посмотрел в ее сторону. — Вряд ли многие рискнут жить с разбитым сердцем и без привычного присутствия этого человека, который не просто отверг чужие чувства, но и разорвал все связи, — тщательно подбирая каждое слово, поделилась слишком личными тревогами Гермиона.       Гарри и Рон посмотрели на нее с некоторой растерянностью, а затем уставились на Блэка. Сириус на этот раз не торопился с ответом. Он остановился, склонил голову к плечу и всерьез обдумал слова Грейнджер. Гермиона ощущала что-то очень странное, что-то теплое и хрупкое, что Сириус торопливо спрятал в глубине себя за более яркими чувствами.       — Как слишком эмоциональный человек, могу сказать одно: держать все в себе тоже непросто, — в итоге только и произнес Сириус. Гермиона не могла не согласиться с этим выводом, потому что знала это на собственном опыте. — Разговоры о чувствах так утомительны, — закинув руки на плечи Гермионы и Рона, по-детски пожаловался Сириус. — Я сбежал от одной влюбленной парочки не для того, чтобы вляпаться в другие сложные отношения, — ворчливо заметил он.       — Тогда тебе стоило сбежать туда, где нет переполненных гормонами подростков, — ехидно отозвалась Гермиона, чем рассмешила Гарри и Рона.              — Ты здесь из-за вчерашнего письма? — отсмеявшись, прямо спросил Гарри и сразу неуловимо помрачнел.       — Э-э… боюсь, я не успел его получить, — нахмурившись, неожиданно признался Сириус. Трое гриффиндорцев изумленно посмотрели на своего старшего товарища. — Я прибыл в Хогвартс ночью. Мне не дает покоя одна мысль, а в коллекции моего дяди нет кое-каких книг… Филч чуть не потерял сознание, когда нашел меня в библиотеке. Он думал, что там какой-то студент и уже предвкушал возможность кого-то наказать. А там оказался я! Придется найти другое место для исследований, — несколько сумбурно, но с яркой улыбкой поведал Блэк. Рон был весьма позабавлен историей о встрече со злобным смотрителем.       — И чем ты занимаешься сейчас? Что изучаешь? — настороженно уточнил Гарри, успешно не поддавшись переходу с одной темы на другую.       — Расскажу, когда узнаю, — ухмыльнувшись, честно ответил Сириус.       Гарри и Рон вопросительно посмотрели на Гермиону, которая пребывала в таком же непонимании, что и они. Сириус тем временем осмотрелся по сторонам, кивнул сам себе и предложил им рассказать о том, что было в письме. До входа в гостиную Гриффиндора они дошли, обсуждая все странные вещи, которые происходили в замке. На новость о происхождении Хагрида Сириус вообще никак не отреагировал, хотя выразил некоторую обеспокоенность тем, как беспечно Хагрид раскрыл правду. Ведь если Гарри и Рон подслушали этот разговор, то так могли поступить и другие, более неприятные личности. Информация о беседе между Каркаровым и Снейпом заинтересовала Сириуса куда больше, но особого удивления Гермиона в нем не чувствовала. Видимо, Сириус прекрасно знал, что с избавлением от Барти Крауча-младшего проблемы не закончились. Но пока сделать ничего было нельзя.       У портрета Сириус посоветовал Гарри наконец-то заняться загадкой золотого яйца и даже заметил, что после получения ответа Поттеру придется поломать голову над другой загадкой. Гермиона подозрительно посмотрела на Блэка, но тот лишь ярко улыбнулся ей. Друзья распрощались с Сириусом и устроились в шумной гостиной со своими уроками. Гарри не хватило надолго. Он бросил учебники, вытащил все письма Сириуса и принялся перебирать их, выписывая на отдельный лист названия книг, которые Блэк упоминал перед первым туром.       — Он явно знает, каким будет второе задание. Вероятно, он узнал обо всех заданиях сразу после того, как я оказался чемпионом, — пояснил зародившуюся у него идею Гарри. — А значит, какая-то из этих книг должна содержать нужную информацию. Осталось только понять, в каком именно направлении нужно искать.       Гермиона должна была признать, что это было довольно логичное заключение. Отложив свои книги и пергамент в сторону, она забрала у Гарри перо и сказала, что будет записывать. Рон присоединился к Гарри, и они вместе искали названия книг и диктовали их Гермионе. За этим занятием их застал Невилл. Трое друзей даже не сразу заметили неловко замершего возле их стола однокурсника. Невилл выглядел куда более радостным и даже улыбался.       — Я столкнулся с Сириусом по дороге к башне, — опустившись на предложенный Роном стул, пояснил Невилл. Гарри настороженно выпрямился, а Гермиона мягко спросила, все ли в порядке. Невилл определенно больше не казался расстроенным. Вероятно, Сириус все-таки сумел его немного развеселить. — Да, конечно! — поспешно кивнул Невилл. — Мы с Сириусом немного поболтали. Оказывается, он знает очень много о травологии, — с некоторым изумлением поделился своим открытием Долгопупс. Рон весело фыркнул на это. — В общем, он попросил передать это, — скомкано закончил Невилл и протянул Гермионе сложенный листок.       Гермиона едва сдержала смех. Живоглот сегодня весь день спал на ее кровати, но Сириус все равно сумел выкрутиться. Она развернула бумажку и к своему удивлению обнаружила не самый аккуратный заколдованный рисунок, вместо очередного приглашения. На бумажке была нарисована собака, у которой лапы то и дело разъезжались в разные стороны, словно собака стояла на льду. И даже когти не помогали несчастному животному надолго сохранить равновесие. Гарри и Рон заинтриговано смотрели в ее сторону, явно желая узнать, что же передал Сириус. Невилл тоже выглядел заинтересованно, но не был уверен в том, что ему позволено задержаться. Гермиона фыркнула и положила развернутую бумажку на стол, показывая рисунок трем мальчишкам. Гарри, Рон и Невилл рассмеялись при взгляде не неуклюжую собаку.       Уже гораздо позже, когда она поднялась к себе в спальню, Гермиона поняла, что это было зашифрованное послание. Сириус знал, что такая открытая передача записки привлечет внимание, и поэтому на бумажке было то, что показалось бы шуткой. Гермиона еще раз посмотрела на рисунок, прислушалась к энергичному нетерпению своего соулмейта, сделала несколько выводов и, не раздеваясь, легла в кровать, притворившись спящей. Когда ее соседки затихли, Грейнджер осторожно выбралась из-под одеяла, немного подумала и оделась потеплее. С Блэком это была не лишняя предосторожность, даже если они не выйдут за пределы замка.       Сириус оказался за ближайшим поворотом. Он стоял, прислонившись плечом к стене, и сверлил пол хмурым взглядом. Его руки словно сами по себе то поправляли куртку, то тянулись к волосам, то нервно поглаживали усы. Все в Сириусе слишком жаждало активных действий, из-за чего он был не способен просто стоять на месте и не двигаться. Заметив появление Гермионы, Блэк тут же оттолкнулся от своей опоры, заговорщицки ухмыльнулся и протянул ей ладонь. Грейнджер ответила ему яркой улыбкой и сжала руку, готовая следовать за этим мужчиной куда угодно.       Они быстро добрались до холла. Сириус каким-то удивительным образом ловко избегал любых встреч даже с привидениями и Пивзом. Эта безнаказанность и игривый настрой Сириуса заткнули подающий слабые протесты голос разума в голове Гермионы. Она знала, что нарушает правила, но на этот раз наслаждалась этим, а не печалилась из-за участия в таком непростительном поступке. Гермиона даже не смогла бы точно сказать, в какой момент своей жизни она перестала беспокоиться о правилах и начала следовать им избирательно, не стесняясь проявить дерзость и пойти против системы. Самое удивительное заключалось в том, что она делала это задолго до знакомства с Гарри и Роном, так что она не могла винить в своем нравственном падении друзей. Возможно, Сириус прав, и она действительно была бунтаркой.       — Ты собираешься пойти на улицу в этом? — удивленно спросила Гермиона, когда они приблизились к дверям замка. Выйти из замка тайными путями было бы легче, но для Блэка было вызовом пройти через парадные двери, никому не попавшись.       Сириус растерянно оглянулся на свою спутницу, затем окинул себя взглядом. Он по-прежнему был в тонкой кожаной куртке, которая вряд ли могла уберечь даже от сентябрьских холодов, не говоря уже о зиме. Блэк согласился с тем, что в его виде кое-чего не хватает, а затем вытащил из кармана полосатую шапку и мягкий на вид черный шарф. Гермиона с некоторым изумлением наблюдала за тем, как Сириус надел шапку и обвязал вокруг горла шарф, оставшись в своей распахнутой куртке, накинутой поверх тонкой рубашки.       — Добби выразил обеспокоенность тем, что его глупый работодатель бегает по улице без шапки, — широко улыбнувшись, просто объяснил Сириус. Нелепая шапка с помпоном смотрелась на Блэке смешно и неуместно. Или в голове Гермионы просто не было места для принятия такого обычного образа Сириуса Блэка. Сам Сириус, казалось, совершенно не беспокоился о том, что он может выглядеть нелепо, и это было странно мило, ведь Сириус не высмеивал старания домовика, а принимал.       — А как поживает Винки? — вспомнила о другом домовике Гермиона, когда они вышли из замка и двинулись в направлении Черного озера. Грейнджер немного поежилась и поправила ворот мантии.       — Ее приговорили к казни как соучастницу преступления, — не глядя в сторону девушки, внезапно сообщил Сириус. Гермиона резко остановилась, пораженная этой новостью. — Только вот незадача, — не дав Гермионе начать возмущаться таким положением дел, обернулся к ней Сириус, — Винки куда-то исчезла и никто не может ее найти, — стараясь выглядеть по-настоящему озадаченным этим явлением, сказал Блэк.       — Ты ее спрятал? — понизив голос, едва слышно спросила Гермиона. Сириус хитро ухмыльнулся, и Гермиона, переполненная слишком многими чувствами к этому человеку, заключила его в объятия. Сириус успокаивающе погладил ее по голове.       — Она не виновата в том, что просто исполняла свою работу, — пожав плечами, просто заметил Сириус. Гермиона не понимала, как остальные волшебники могли не видеть этой истины. — На самом деле Винки очень непросто далось освобождение, — отстранившись, рассеянно прибавил Сириус и продолжил путь к озеру, легко двигаясь по сугробам. Гермиона старалась наступать на его следы, но шаг Блэка был слишком широким для нее. — Она начала пить. А домовые эльфы очень легко становятся зависимыми от алкоголя, — продолжал рассказывать Сириус. — Для домовиков Сливочное пиво все равно что огневиски для волшебников. Добби, бедняга, старался ей помочь, заставить увидеть плюсы в работе на меня, но Винки была безутешна. Так что я отправил ее в семейный особняк Блэков. Если Кикимер еще жив, он мигом отвадит ее от пьянства. — Сириус как-то нехорошо усмехнулся при упоминании незнакомого имени.       — Кто такой Кикимер? — нахмурившись, подозрительно спросила Гермиона. Сириус поморщился и неохотно признался, что это старый домовик его семьи, который может быть еще жив или уже мертв. Блэку определенно было плевать, какой из вариантов верен. — Хочешь сказать, что у тебя все это время был домовой эльф, о здоровье и жизни которого ты даже не подумал? — воскликнула Гермиона, слишком шокированная этой правдой. Сириус странно хорошо относился к Винки и Добби, но игнорировал существование собственного домовика. Это было необычно и слишком противоречиво даже для него.       — Кикимер обожал мою покойную матушку и вместе с ней любил ругать меня за все, докладывал ей обо всех моих действиях, — раздраженно проговорил Сириус, повернувшись к ней. — Я не желаю его видеть, не желаю когда-либо переступать порог семейного особняка и выслушивать оскорбления в свой адрес. Пусть он и этот дом вместе сгниют под гнетом своего проклятого традиционализма и узких представлений о реальности…       — Сириус! — крикнула Гермиона, поспешив оборвать его внезапную вспышку ярости. Она не совсем понимала, злился ли Сириус именно на домовика или все-таки на своих предков. — Твоя ненависть к семье не должна влиять на остальных. Кикимер всего лишь домовик, который…       — Тогда почему Добби вдруг захотел свободы, да еще пришел к выводу, что его хозяева — плохие люди? — нетерпеливо перебил ее Сириус, скрестил руки на груди и выжидающе посмотрел на девушку.       — Добби просто оказался достаточно умен, — произнесла Гермиона, и вдруг поняла, насколько глупо это на самом деле звучало.       — Значит, остальные домовики слишком глупы? Или просто не умеют думать? — насмешливо уточнил Сириус. Гермиона нервно прикусила губу, понимая, к чему именно клонил Блэк. Остальные домовые эльфы тоже могли делать свои выводы, их явно никто не лишал собственного мнения, иначе Добби никогда не оказался бы таким, каким он был. То, что домовики предпочитали игнорировать правду, было их решением, а не каким-то заклятием, убеждающим эльфов в том, что им не нужна свобода. — Кикимер сделал свой выбор, а я имею право на свой. В конце концов, если я его призову, никто не станет счастливее. А освобождать его нельзя. Если Кикимер еще жив, то дарование свободы его наверняка убьет. Или он сам покончит с собой, не в силах жить с таким позором. И поверь мне, Гермиона, я ненавижу его достаточно сильно, чтобы действительно отомстить ему и освободить, если он вдруг попадется мне на глаза. Так что не стоит искушать судьбу!       Сириус жестко усмехнулся, развернулся и пошел дальше, вкладывая в каждый шаг всю свою злость и ярость, вызванные этим разговором. Гермиона несколько долгих секунд просто стояла на месте и смотрела в спину удаляющемуся мужчине. Ей потребовалось слишком много времени, чтобы понять одну важную деталь: Сириус ненавидел домового эльфа своей семьи не потому, что он был домовиком. Если бы он относился к домовикам так же, как остальные волшебники, то ему было бы глубоко плевать на мнение Кикимера, потому что считаться со словами какого-то домового эльфа было бы ниже достоинства любого волшебника. Сириус же относился к домовикам так же, как он относился к людям: кто-то ему нравился, кому-то он мог сочувствовать, а кого-то ненавидел. И это действительно было его право.       Гермиона отодвинула новое открытие в сторону и поспешила за своим длинноногим спутником. Негативные эмоции Сириуса немного развеялись, но теперь он был несколько разочарован то ли своей несдержанностью, то ли узостью мыслей своей спутницы. Грейнджер отчаянно пыталась найти способ вернуться к энергичной жажде действий, которая бурлила в Сириусе в начале их встречи. Не придумав ничего лучше, она кинула в спину Блэка снежок и невинно улыбнулась, когда мужчина повернулся в ее сторону. Сириус прищурился, оскалился в хитрой ухмылке, а затем вдруг побежал к ней, на ходу превратившись в собаку. Взвизгнув, Гермиона попыталась уклониться, как сделала сегодня днем, и убежать, но двигаться по глубокому снегу было тяжело, а Бродяга слишком легко продвигался вперед с помощью прыжков.       Гермиона почувствовала легкий толчок в спину, вскрикнула и зажмурилась, готовясь к падению. Но вдруг чужие сильные руки обхватили ее за талию и потянули назад. От неожиданности Гермиона дернулась в сторону, Сириус потянул ее на себя чуть сильнее. После недолгого сопротивления со стороны Гермионы и попытки Сириус удержать равновесие, не выпустив свою добычу, они, громко смеясь, упали в снег вместе.       Втягивая холодный воздух и пытаясь восстановить дыхание, Гермиона немного повозилась, попыталась подняться и вдруг поняла, что она почти лежит на Сириусе. Блэк, подражая собачьему рычанию, вдруг столкнул ее с себя, резко перевернулся, и теперь уже Гермиона оказалась в снегу, а мужчина навис над ней: колени упирались в снег по бокам от ее туловища, ладони — возле головы. Волосы Сириуса темной завесой скрыли их лица от всего мира. Потемневшие серые глаза странно блестели, и облачка пара от их тяжелого дыхания смешались между ними. Гермиона находила такое положение слишком компрометирующим и странно-волнительным. Что-то внутри нее трепетало от этой близости, и по телу разливался жар, который так резко контрастировал с царящим на улице холодом.       — Сдаешься, ведьмочка? — лукаво щурясь, низким, еще более хриплым и сводящим с ума голосом протянул Сириус. Гермиона нервно сглотнула, и каким-то неведомым чудом смогла внятно произнести:       — Только после тебя! — Это прозвучало сипло и вызывающе. Гермиона даже смогла дерзко ухмыльнуться, но внутри нее все плавилось от пристального взгляда темно-серых глаз. Сириус сглотнул и позволил своему взгляду скользнуть на ее губы, или еще ниже. Гермиона поспешно отогнала от себя это предположение, какой-то частью еще сохраняющего здравомыслие разума понимая, что Сириус никогда не заинтересуется ею именно в этом плане.       Блэк резко отклонился назад и хрипло, как-то рвано рассмеялся. Этот звук развеял странное наваждение этого момента, и Гермиона осознала, что все это время не дышала, и теперь смогла втянуть холодный воздух, надеясь, что он заморозит бурлящую в ней лаву. Сириус легко поднялся на ноги, выпрямился и любезно протянул Гермионе руку, за которую она тут же ухватилась. Грейнджер заметила шапку Сириуса, которая, должно быть, упала во время их возни, подобрала ее и отряхнула от снега. Сириус без вопросов наклонился, позволяя ей самой одеть шапку, затем ярко улыбнулся и, схватив Гермиону за руку, потащил вперед к покрытому льдом озеру. Внезапно рисунок, переданный через Невилла, обрел гораздо больше смысла.       — Ты умеешь кататься на коньках? — воскликнула Гермиона, когда они подошли к самому краю озера.       — Точно так же, как собака на том рисунке, — взглянув в ее сторону, радостно сообщил Сириус, ничуть не расстроенные этим фактом. — Но ты умеешь и любишь кататься на коньках, — весело напомнил он, прежде чем Гермиона спросила, зачем же они тогда пришли к озеру. Сириус быстро взмахнул волшебной палочкой, и сапоги Гермионы превратились в коньки. Гермиона невольно пошатнулась от такого неожиданного изменения и схватилась за Сириуса, чтобы не упасть.       — Думаешь, лед достаточно надежный? — с сомнением взглянув на замерзшую озерную гладь, пробормотала Гермиона.       — Не беспокойся, русалки спасают всех утопающих, — небрежно отмахнулся Сириус. Гермиона укоризненно посмотрела на него. Как и в случае первой поездки на мотоцикле, слова Блэка совсем не успокаивали. — Они однажды спасли Питера… Правда, с тех пор, как мы выпустили в озеро кальмарчика, подводный народ настроен к нам не слишком дружелюбно, — немного подумав, прибавил Сириус.       — Чудесно! — сумрачно буркнула Гермиона и пристально посмотрела на мужчину. — Но ты идешь со мной, — не терпящим возражений тоном заявила она.       — Мм… Если я себе что-нибудь сломаю, то виновата будешь ты, — посмотрев на лед у себя под ногами, заявил Сириус.       Гермиона хмыкнула, отстранилась от своей опоры и сделала первый шаг на лед. До этого она каталась только на катках, и никогда на замерзшей поверхности какого-либо водоема. Было немного страшно и вместе с тем приятно волнительно, увлекательно. Проехав вперед, Гермиона немного успокоилась и привыкла, после чего развернулась и вопросительно посмотрела в сторону Сириуса. Он не особо торопился присоединяться к ней и с мягкой улыбкой просто наблюдал. Гермиона вернулась к нему и, ободряюще улыбнувшись, протянула ему руку. Сириус тяжело вздохнул, но не стал придумывать оправданий и отступать. Он заколдовал свою обувь и с некоторой опаской шагнул на лед, крепко сжимая предложенную ладонь. Гермиона была тронута этим жестом и чувствовала себя непозволительно счастливой и гордой тем, что Сириус доверял ей ничуть не меньше, чем она ему, что он был готов без возражений следовать за ней. На ее взгляд, эта ночь была прекрасна, и даже небольшой спор в самом начале не смог этого испортить.

***

      После незапланированного катания на коньках мышцы протестующе ныли при каждом движении. Гермиона отчаянно не хотела в тот день делать что-либо, поэтому утихомирила энтузиазм Гарри и Рона, желающих приступить к поискам ответов, напоминанием о домашних заданиях. Ей оставалось дописать эссе по Истории магии и закончить работу по нумерологии, тогда как мальчишек ожидала целая куча заданий по всем предметам. Гарри и Рон, конечно, попытались доказать, что найти решение загадки золотого яйца гораздо важнее уроков, ведь от этого могла зависеть жизнь Гарри.       — Тогда стоило подумать об этом сразу после того, как Гарри заполучил яйцо, — хмуро заметила Гермиона, всем своим видом пытаясь напомнить Поттеру о том, как часто она подталкивала его начать решать загадку, и сколько раз он беспечно отмахивался от нее. Гарри смущенно запустил пальцы в волосы и отвел глаза. — Или вы могли сделать свои уроки в первые дни каникул, а не тянуть до последнего. Лениться — ваш выбор, а не мой. Думаете, Сириус столько всего знает от того, что он целыми днями читает книги про квиддич и строит карточные домики? — желая окончательной победы, добавила Гермиона, когда Рон открыл рот, собираясь продолжить спор. Упоминание о Сириусе заставило мальчишек замолчать и подумать. В итоге они согласились на компромисс: Гарри и Рон будут выполнять свои задания, пока Гермиона не закончит свои, и после этого сразу же приступят к поискам ответа. Гермиона была не совсем довольна, но согласилась без лишних возражений.       На следующий день друзья отправились в библиотеку сразу после завтрака и разбрелись в разные стороны. Помимо книг, упоминаемых в письмах Сириуса, Гермиона так же заглядывала в книги, которые, по ее мнению, могли как-то помочь. После первого задания Фред и Джордж устроили небольшую вечеринку в честь победы Поттера, и на той вечеринке Гарри открыл яйцо. Гермиона помнила ужасные, скрежещущие звуки, которые тогда вырвались из яйца, и искала работы о чем-нибудь подобном.       Гермиона вернулась к друзьям с внушительной стопкой книг. Гарри и Рон, принесшие по несколько томов, посмотрели на это с нескрываемым ужасом, тяжело вздохнули, и они все вместе приступили к изучению. Они привычно делились теми частями текста, которые казались любопытными, отвергали теории друг друга и снова погружались в текст, пока кто-нибудь не находил еще одну интересную вещь. В какой-то момент Гарри толкнул Гермиону в плечо и указал в сторону одного из дальних столов, где сидел Виктор Крам. Болгарин время от времени косился в их сторону, мрачно хмурился, но не подходил. Гермиона вопросительно посмотрела на Поттера, не совсем понимая, зачем он отвлек ее от более важного занятия, чтобы указать на Крама.       — Ты могла бы пойти к нему, если хочешь, — пожав плечами, просто пояснил Гарри. Рон издал какой-то странный звук, как будто собирался что-то возразить, но в последний момент передумал и заставил себя замолчать. — В конце концов, я сам должен найти ответ, так что…       — Да, должен, — не стала спорить Гермиона и продолжила исследование содержания одной из книг. — Иногда ты бываешь таким дураком, Гарри, — не отрывая взгляда от печатного текста, проворчала Гермиона. Рон фыркнул себе под нос, Гарри рассмеялся, но сразу же притих, когда из-за стеллажа показалась голова мадам Пинс. Поттер послал подруге яркую улыбку и вернулся к своему занятию. Рон посмотрел на них поверх книги и хмыкнул, как-то неуловимо расслабившись.       Друзья прервались только на обед и лишь потому, что Рон начал недовольно жаловаться на пустой желудок. Гарри и Гермиона были вполне способны пропустить даже не один прием пищи и согласились с другом в большей степени из-за того, что им надоели его жалобы. Да и был шанс, что после обеда Рон, будучи в хорошем расположении духа, будет работать гораздо лучше и перестанет ворчать из-за того, что они пока так и не приблизились к ответу. После обеда у Рона родилась блестящая идея еще раз послушать яйцо и попытаться найти хоть какие-то подсказки для дальнейших поисков. Однако трудность заключалась в том, что им нужно было найти пустое место, в котором их никто не стал бы подслушивать. Гарри предложил воспользоваться каким-нибудь кабинетом, поскольку все профессора и ученики еще отдыхали. Гермиона поддержала его идею и выбрала кабинет Защиты от Темных искусств. Все-таки там обычно преподавал Люпин, и он сможет за них заступиться в случае возникновения какой-либо проблемы. Гарри и Рон согласились с ней.       Они быстро добрались до гриффиндорской башни. Гарри запихнул яйцо в сумку, а Рон предложил и им с Гермионой взять какие-нибудь вещи, чтобы друг не выглядел слишком подозрительно. Гермиона взяла свою сумку и учебник по трансфигурации, Рон схватил первые попавшиеся книги и пергаменты, после чего они все вместе самым неторопливым шагом покинули гостиную. Никто не смотрел в их сторону с удивлением или непониманием, что обрадовало друзей. По коридорам Хогвартса они уже бежали, сами не понимая, почему вдруг так торопятся услышать этот невыносимый шум. Как будто второй тур будет уже завтра, и у них оставалось слишком мало времени. Но чем ближе был кабинет Защиты от Темных искусств, тем выше поднимался уровень адреналина.       Они с некоторой осторожностью зашли в кабинет, плотно закрыли за собой дверь и растерянно замерли, обнаружив, что помещение уже занято. В кабинете был Сириус. Он совершенно не обратил внимания на внезапное вторжение, слишком поглощенный своим делом. Заколдованный мел выписывал на доске какие-то даты, названия мест или имена: буквы были неаккуратными и неразборчивыми настолько, что оставалось только гадать, какое же слово написано. Стол преподавателя и передняя парта были заняты закрытыми, открытыми, сложенными в какие-то неряшливые кучи книгами. Куртка Сириуса висела на спинке учительского стула, а сам Блэк энергично расхаживал по кабинету, держа в руке еще одну книгу, активно жестикулировал и что-то сумбурно и очень быстро объяснял сам себе. Мел едва успевал за его рассуждениями, из-за чего слова и были такими неразборчивыми.       — Это даже хуже, чем увлеченность Гермионы, — шепотом поделился своими наблюдениями Рон.       — Ты просто не видел, как он что-то изобретает, — со знанием дела заявил Гарри, который больше удивился присутствию крестного, а не его действиями.       — Думаю, нам лучше поискать другое место, — завороженно наблюдая за Сириусом, предложила Гермиона. Она не единожды чувствовала эту погруженность во что-то, но видеть Сириуса на пике этого состояния ей еще никогда не доводилось. И это было до странности нормально для человека, который очень редко позволял себе остановиться и отдохнуть.       Гарри и Рон молча кивнули ей. Оторвавшись от занимательного зрелища, они тихо двинулись к выходу. Однако когда Гарри толкнул дверь, бормотание Сириуса прервалось радостным вскриком и знакомым обращением к их троице. Рон пискнул от неожиданности, Гарри едва не выпал за дверь, потому что дернувшийся друг сильно пихнул его в спину. Гермиона изумленно обернулась и обнаружила, что Сириус с интересом смотрит в их сторону.       — Привет, Сириус! — восстановив равновесие, нервно улыбнулся Гарри, выдохнул и уже собраннее продолжил: — Прости, что помешали! Мы уже ухо…       — Вы как раз вовремя, детишки, — перебил его Блэк и поманил к себе растерянно переглянувшихся подростков. — Я тут слегка увлекся ужасной темой. Просто отвратительной, особенно для таких людей, как я. Хорошо, что вы трое меня прервали, а то Мордред знает, до чего я в итоге додумался бы, — небрежно кинув книгу в кучу на парте, несколько самоуничижительно сообщил Сириус. Гермионе не понравилось как его отношение к книге, так и эти подозрительные слова.       — Так ты узнал, что пытался выяснить? — подойдя ближе, спросил Гарри и сам озадаченно моргнул от этого вопроса.       — Почти, — нахмурившись, отозвался Сириус, нервно провел пальцами по волосам и махнул рукой. Мел со стуком упал на пол, закончив свою работу, и Блэк резко обернулся на звук, растерянно посмотрев на упавший предмет. — В общем, у меня есть теория. Или две, — встряхнувшись, задумчиво поделился Сириус. Рон хмыкнул, бурча что-то о теориях Сириуса, которые приводят к тем, кто должен быть мертв, но по какой-то причине еще жив.       — И какой именно области касаются твои теории? — шагнув ближе к Блэку, ненавязчиво уточнила Гермиона, несколько взволнованно прижимая учебник трансфигурации к груди.       Вместо того, чтобы ответить, Сириус порылся беспорядке на учительском столе, вытащил что-то и протянул вперед руку, на ладони которой лежал его закрытый компас. Рон растерянно почесал затылок. Гарри нервно переступил с ноги на ногу, уставившись на этот предмет. Видимо, Поттер, в отличии от друга, знал, что это за вещь. Гермиона нахмурилась, пытаясь понять, что нового, требующего изучения было в этом компасе. Потом она вспомнила про вторую часть с синей стрелкой, которая никуда не указывала.       — Что это за штука? — первым сдался Рон, не понимающий слишком многого.       — Компас Душ, — пафосно заявил Сириус. Гарри и Гермиона синхронно хмыкнули на это претенциозное название, Рон растерялся еще больше. — Эй, вся ответственность за имя лежит на Дамблдоре, — взглянув на крестника и Гермиону, возмутился Блэк.       — Дамблдор дал название штуке, назначение которой неизвестно? — высоко подняв брови, искренне удивился Гарри. Гермиона нахмурилась и посмотрела на друга, а затем на Сириуса, который недовольно насупился.       — Я уже говорил, что знаю, для чего создавал обе части компаса, — перевернув упомянутый предмет, ворчливо отозвался Сириус и открыл компас. В этот момент Гермиона вдруг вспомнила, что так ни разу и не рассказала своему соулмейту, что Гарри и Рон знают об их связи. Хотя по поведению этих двоих даже менее внимательный, чем Сириус, человек мог понять правду. Сириус наверняка все понял, раз решил продемонстрировать работу компаса на себе.       Красная стрелка качнулась в сторону Гермионы, остановилась, указав на гриффиндорку, и почернела. Гарри наблюдал за этим с некоторой растерянностью. Видимо, он знал о компасе какую-то другую информацию, а не то, что он указывает на солумейтов. Сириус захлопнул компас и предложил его Рону. Уизли взял заколдованный предмет с некоторой опаской, затем медленно открыл, когда Блэк предложил ему это сделать. Стрелка сдвинулась немного в сторону, снова стала красной и на второй ее части появилось какое-то число.       — Поздравляю, совенок, твой соулмейт где-то в башне Когтеврана, — хлопнув Уизли по плечу, хмыкнул Сириус. Рон изумленно уставился на него, затем вновь посмотрел на компас, открыл рот и закрыл его, не в силах подобрать слова.       — Твой компас указывает на соулмейтов? — изумленно выдохнул Гарри, пока Рон крутился на месте, проверяя, изменит ли стрелка свое направление. Стрелка не сдвигалась с избранного курса.       — Я мог бы… — Начал было Рон, но Сириус тут же отобрал у него свое изобретение и высказал категоричный отказ.       — В последний раз, когда я с помощью этой штуки помог двум соулмейтам впервые встретиться в реальности, это закончилось трагедией. Так что пусть все развивается постепенно, — не глядя ни на кого из них, мрачным и слишком тяжелым тоном произнес Сириус. Рон сглотнул и не стал спорить, хотя его взгляд все равно то и дело замирал на компасе. — Суть не в этой части компаса, а в другой, — выдохнув, продолжил объяснение Сириус и снова перевернул артефакт, открыл его и продемонстрировал синюю стрелку, которая безостановочно крутилась. — Как я уже говорил Гарри, эта часть никогда не работала. Изначально я создал это с определенной идеей, но проверить наверняка, указывает ли стрелка на то, на что я хотел, не было возможности. На самом деле, эта часть компаса никогда не должна была начать работать… — Сириус прервал себя, не закончив предложение и захлопнул крышку.       — Значит, у тебя появились какие-то новые теории о том, куда указывает синяя стрелка? — скрестив руки, как-то напряженно спросил Гарри. Сириус нервно дернул уголком губ и согласно кивнул. — И ты, конечно, больше не можешь ждать, — тяжело вздохнув, пробормотал Гарри. Он не выглядел слишком довольным. Гермиона и Рон растерянно переводили взгляды с Блэка на Поттера, осознавая, что они упускают какую-то часть разговора.       — Наше соглашение остается в силе, — торопливо вставил Сириус, сразу догадавшись, что именно делало его крестника недовольным. — У вас ведь еще каникулы, так что я могу забрать вас с собой на день или два. Мы все вместе займемся этим исследованием. На самом деле я думаю, что с нами могут отправиться Лунатик и Тонкс, — преувеличенно бодро произнес Блэк, но Гермиона почувствовала среди нетерпения и любопытства самый настоящий страх. Куда бы ни вела синяя стрелка, последнее, чего хотел Сириус, это брать их с собой. Возможно, он даже сам не хотел идти туда.       — Я не совсем понимаю, как мы вообще сможем узнать, куда показывает стрелка, — влез в разговор Рон и кивнул на все еще открытый компас. Синяя стрелка продолжала вращаться. — Она же не останавливается.       — Она останавливается и ведет в пяти… теперь уже в четырех разных направлениях, когда компас у меня в руках, — сглотнув, объяснил Гарри и торопливо забрал у крестного магический артефакт. Рон и Гермиона, все еще слишком обеспокоенная эмоциями Сириуса, подошли ближе к другу.       Как и было сказано, стрелка действительно остановилась. Сначала в одном направлении, затем еще в трех, для одного из которых на второй части стрелки было два одинаковых числа. Сириус пояснил, что числа указывают на расстояние, потом постучал по стеклу и, когда ничего не изменилось, хмуро решил, что с этой частью они разберутся позже, поскольку указываемое расстояние было слишком далеким. Гарри надавил на арретир, которого Гермиона не видела в тот первый раз, и стрелка замерла на последнем направлении. Указанное расстояние было всего в несколько футов. Гарри и Сириус с одинаковым ошеломлением посмотрели друг на друга.       — Эта штука, на которую указывает стрелка, что, прямо в Хогвартсе? — вскинув брови, озвучил общий вывод Рон.       — Значит, это не могут быть места, похожие на ту деревню, — нахмурившись, взволнованно проговорил Гарри, снова посмотрел на стрелку и вновь на крестного. — В Хогвартсе ведь безопасно? Нет никаких темных мест?       — Здесь тоже умирали люди, — равнодушно пожав плечами, просто сказал Сириус и потянулся за своей курткой. Рон передернул плечами, заметив, что Блэк умеет быть оптимистом. Гарри, должно быть, вспомнил о Плаксе Миртл, и не стал задавать других вопросов. Гермионе же очень не нравилось то, что Сириус старался скрыть за этим показным спокойствием. Но страх в его чувствах сменился отчаянной решимостью и твердостью. Было ясно, что теперь даже собственные опасения не остановили бы его от выяснения того, куда указывает стрелка.       — Лишние вещи лучше оставить, — заметил Сириус, забрав компас у крестника. Друзья переглянулись, бросили взгляды на сумку Гарри, в которой была изначальная цель их появления в кабинете. — Не беспокойтесь, я запру дверь, чтобы сюда никто не пробрался, — по-своему расценив медлительность подростков, заявил Сириус.       Гарри вопросительно посмотрел на друзей в поиске совета. Рон уже давно кинул свои учебники на парту, так что он просто пожал плечами. Гермиона осторожно положила свои сумку с учебником и предложила спрятать сумку Гарри под другими книгами. Сириус нетерпеливо притоптывал на месте, ожидая, пока они спрячут золотое яйцо и будут готовы двигаться. Как только они повернулись к нему, Блэк сорвался с места и широким шагом направился к двери. Рону, как самому рослому из них троих, было легче угнаться за Сириусом, но даже он казался несколько запыхавшимся после того, как они едва ли не бежали по коридорам Хогвартса, следуя в указанном стрелкой направлении. В итоге они остановились перед пустой стеной, возле которой даже не было ничего примечательного.       — Мы могли бы прийти сюда и без компаса, — хмуро заметил Рон, пока Сириус растерянно осматривался по сторонам и проверял, нет ли где-то здесь тайника, который он и его друзья каким-то образом пропустили.       — Может, нам просто нужно спуститься в подземелья. Там уж точно мрачнее некуда, — фыркнув, предложил Гарри. — И разве ты не собирался позвать профессора Люпина и Тонкс? — напомнил Поттер, когда Сириус резко повернулся в его сторону.       — Мы в Хогвартсе, и у вас троих неплохо получается выживать здесь, — нетерпеливо отмахнулся от последнего вопроса Сириус, посмотрел себе под ноги, а затем поднял голову вверх, изучая потолок. — Молодец, детеныш! Мы действительно не на том этаже. Нужно подняться выше, — улыбнувшись, прибавил Блэк и побежал в сторону ближайшей лестницы. Гарри и Рон воодушевленно поспешили за ним. Гермиона тяжело выдохнула и двинулась за друзьями, проклиная энергичность своего соулмейта, которому было плевать на синяки, набитые во время обучения катанию на коньках.       По тайным ходам и лестницам они поднялись на восьмой этаж, где Сириус, даже не глядя на компас, уверенно двинулся в нужном ему направлении. Они прошли по коридору к картине с троллями в балетных пачках, что веселило Рона каждый раз, когда он это видел. А затем все четверо снова остановились у пустой стены напротив картины с троллями. Сириус открыл компас, посмотрел на него, довольно ухмыльнулся и прошел мимо стены. Трое четверокурсников двинулись было следом, но Сириус вдруг развернулся и пошел обратно, после чего снова повернулся, снова прошел вперед и замер, уставившись на стену. Ничего не произошло, Сириус нахмурился и опять начал ходить туда-сюда.       — Слушайте, может, он сломался? — явно говоря не об артефакте, шепотом предположил Рон, пока он и Гарри с Гермионой озадаченно наблюдали за действиями Блэка.       — Он знает больше тайн замка, чем мы. Дай ему время, — заступилась за мужчину Гермиона. Хотя она сама была несколько настороженна таким поведением. Вдруг Сириус на самом деле уже понял, куда ведет компас, но пытался показать им, что это что-то бесполезное, а затем он отправится на поиски без них.       — Но даже на Карте Мародеров в этом месте ничего нет, — скрестив руки на груди, заметил Гарри.       Прежде, чем кто-то из друзей смог ему ответить, Сириус победоносно крикнул и обернулся к ним с самодовольной ухмылкой. В пустой стене медленно проявились высокие двери, украшенные искусной резьбой. Челюсти Рона и Гарри поползли вниз, Гермиона зачарованно уставилась на двери, а затем на Сириуса.       — Выручай-комната, — торжественно провозгласил Сириус и широким жестом указал на двери, будто их мог кто-то не заметить. — Обладает собственным сознанием и умеет хранить тайны, которые ей доверяют студенты, поэтому она не отображается на Карте. Мы пытались несколько раз, но она всегда стиралась, — взглянув на Гарри, весело объяснил Блэк и, повернувшись к дверям, мягко провел пальцами по резным узорам. — Выручай-комната принимает тот вид, который нужен человеку, проходящему мимо нее трижды с одной и той же мыслью. Например, если пройти мимо этой стены с мыслью о…       — О туалете, то наткнешься на комнату, заполненную ночными горшками? — прервал крестного Гарри. Рон и Сириус растерянно посмотрели на него, но Гермиона невольно хихикнула, вспомнив историю директора. — Дамблдор рассказывал о комнате, которая появилась из ниоткуда, и в ней, по его словам, была коллекция ночных горшков, — слегка покраснев, пояснил Гарри.       — Это забавнее, чем было с Петтигрю, — ухмыльнулся Сириус, но вдаваться в подробности на этот раз не стал, слишком сосредоточенный на проникшей в его чувства нерешительности.       — Так мы идем или продолжим ждать, пока тролли научатся балету? — приблизившись к Блэку, настойчиво спросила Гермиона. У нее было подозрение, что Сириус пытается придумать причину, чтобы прогнать их. И она не была намерена оставить его наедине с чем-то, в чем он подозревал опасность.       Сириус нервно сглотнул, на мгновение прикрыл глаза и, усмирив свои эмоции, кивнул, после чего открыл двери. Гермиона торопливо проскользнула вперед, чтобы Сириус не успел войти первым и закрыть двери перед их носами. Мужчина негромко фыркнул, без труда раскусив ее маневр, и отошел в сторону, предлагая Гарри и Рону пройти первыми. Гермиона выдохнула с облегчением только после того, как Сириус зашел следом и закрыл двери. Затем она позволила себе осмотреться и невольно ахнула. Комната, в которой они оказались, была поистине огромна. Возможно, даже бесконечна. И все вокруг заполняли горы всевозможных вещей, как будто это был огромный чердак или подвал, где люди любили складывать коробки со всяким хламом, старую мебель, сломанные вещи — все, что было жалко или лень выкинуть.       — Я подумал о месте, в котором можно что-нибудь спрятать, — сообщил Сириус, пока его младшие спутники изумленно таращились на горы хлама. — В прошлый раз компас привел меня к кольцу, так что…       — К какому кольцу? — не дав ему договорить, резко обернулся к крестному Гарри. — Если только ты не нашел что-то в доме мистера Брайса, пока я спал, то мы вернулись ни с чем из той деревни, — подозрительно щурясь, припомнил Гарри. Гермиона нахмурилась, снова услышав о какой-то деревне, и вопросительно посмотрела на Блэка.       — Нехорошо получилось, — сглотнув, нервно пробормотал Сириус, инстинктивно сжав левое запястье. Трое четверокурсников сразу заметили этот жест. Рон нахмурился, Гарри укрепился в своих подозрениях и сверлил крестного тяжелым взглядом. Гермиона переступила с ноги на ногу, слишком поглощенная как своей, так и Сириуса нервозностью. Он, как и предполагала Гермиона, ни разу не показывал Гарри свою левую руку с тех пор, как подвергся проклятию.       — Не расскажешь, про какую деревню ты все время говоришь, — не выдержав скопившегося в воздухе напряжения, предложила Гермиона.       — Если только Сириус на этот раз дополнит мою историю правдой, — вздернув подбородок, решительно заявил Гарри.       — Что ж, можно болтать и заниматься поисками одновременно, — отведя взгляд, предложил Сириус.       — И что мы должны искать? — почесав лоб, спросил Рон. — Как мы вообще сможем найти что-то здесь? Нам понадобится вечность для этого, — махнув рукой в сторону гор из разных вещей, с некоторым отчаянием прибавил Уизли.       — Для начала ограничим область поисков, — вновь раскрыв компас, объявил Сириус и первым решительно двинулся по переулку между кучами хлама.       Друзья переглянулись и последовали за ним. Гарри немного помолчал, собираясь с мыслями, после чего приступил к своему рассказу. Он начал с разговора в гараже Сириуса, где тот впервые продемонстрировал улучшения своего компаса. Гермиона вспомнила ту далекую летнюю ночь, когда Блэк внезапно заявился к ней, а потом бормотал что-то об арретире, и почувствовала смесь восторга и смущения, когда поняла, что именно ее слова помогли Сириусу придумать описываемые Гарри улучшения. Сириус, идущий впереди, оглянулся на нее и одарил яркой ухмылкой, прежде чем вернуться к своей цели.       После того, как компас был улучшен, Сириус и Гарри решили выяснить, куда указывает синяя стрелка, и отправились по самому короткому на тот момент маршруту. Это привело их в какую-то деревню, и Гермионе не понравилось описание, состоящее исключительно из негативных слов. Гарри и Сириус хотели побывать в каком-то жутком особняке, возвышающемся на одном из холмов, но потом встретили садовника Фрэнка Брайса, который после убедительной игры Сириуса пригласил незваных гостей переночевать в своем коттедже. В итоге Гарри задремал во время рассказа садовника о войне и был разбужен Сириусом спустя какое-то время, что означало на взгляд Гермионы одно: Сириус мог успеть выспросить всю желаемую информацию, пока Поттер спал.       — Я узнал тогда много интересного, — подтвердив мнение Гермионы, вступил в разговор Сириус, не дав Гарри закончить на том, как они вернулись в Хайдинг-Хауз следующим утром. — И вот вам одна поразительная вещь: в Литтл Хэнглтоне когда-то жили родители Волан-де-Морта, — обрушил на них самую неожиданную информацию Сириус.       — Ты, должно быть, шутишь, — воскликнул Гарри и даже резко остановился, широко раскрытыми глазами уставившись на спину своего крестного. Сириус тоже затормозил и обернулся к ним, невесело улыбнувшись.       — Тот особняк принадлежал семье Реддлов. Жители Литтл Хэнглтона до сих пор называют его «Домом Реддлов». И там Волан-де-Морт скрывался после возвращения из Албании вместе с Хвостом и своей змеей, пока мы не поймали Крауча-младшего, — рассеянно постукивая пальцами по корпусу компаса, ровно проговорил Сириус. Гарри нервно сглотнул, посмотрел на артефакт в руке Сириуса, а затем осмотрелся вокруг.       — Думаешь, компас указывает на места, которые как-то связаны с Волан-де-Мортом? — спросил Гарри и распрямил плечи, будто готовясь столкнуться с Тем-Кого-Нельзя-Называть прямо сейчас.       — Тогда почему мы оказались здесь, а не в Тайной комнате? — возразила Гермиона, стараясь мыслить рационально. Тайная комната уж точно была ближе к Темного Лорду, чем это место, заполненное хламом. Если только здесь не было спрятан еще один василиск или Пожиратель Смерти, который должен быть мертв.       — Я не отрицаю того, что это связано с Волан-де-Мортом, — ничуть не упрощая ситуацию, честно признался Сириус. — Но дело не совсем в месте. Или именно место является чем-то важным. Я не хочу гадать, пока не получу подтверждение одной из своих теорий. После этого я все объясню, даю слово, — шагнув к Гарри, твердо пообещал Сириус и несильно сжал плечо крестника, внимательно заглядывая ему в глаза.       — А если ни одна из твоих теорий не подтвердится? — осмотревшись вокруг, выдвинул вполне закономерное предположение Рон.       — Тогда я расскажу все, что знаю, и мы подумаем об этом вместе, — просто сказал Сириус. — В конце концов, я уже думаю об этом слишком долго, так что свежий взгляд не повредит, — криво улыбнувшись, заметил он.       — Тогда давай не будем терять время, — решительно ухмыльнулся Гарри. — Здесь так много всего, что будет большой удачей, если мы сами не потеряемся, — повертев головой, с тяжелым вздохом прибавил Поттер.       Сириус громко хохотнул, хлопнул Гарри по плечу и продолжил преследование цели. Гермиона не знала, как долго они петляли в переулках этого города из ненужных вещей. Сириус время от времени недовольно замирал и возвращался назад, чтобы свернуть в другом месте. Гермиона уже окончательно потеряла направление и надеялась, что Сириус хорошо ориентируется даже в таком месте и приведет их обратно к выходу. Рон время от времени тормозил, подходил ко всяким вещам и рассматривал их, делясь либо растерянными возгласами, либо ехидными комментариями. Гарри следовал за крестным так, словно был его тенью.       В конце концов они оказались на более-менее расчищенной площадке, где Рон сразу же плюхнулся в продавленной кресло, а затем резко вскочил, когда ему в задницу впилась пружина. Сириус несколько секунд расхаживал между старым буфетом с разбитыми стеклами и разломанным шкафом, затем остановился и захлопнул компас. Гарри, Гермиона и Рон тут же нетерпеливо встали вокруг него, ожидая увидеть, что же он нашел. Сириус некоторое время просто перебирал вещи, заполняющие буфет или валяющиеся рядом с ним, пока его рука не замерла над каким-то тусклым предметом.       Вместо того, чтобы схватить его, как он поступал со всем остальным, Сириус вытащил волшебную палочку и направил ее на этот предмет, после чего махнул им рукой, прося отойти подальше. Четверокурсники неохотно исполнили просьбу, но продолжали с интересом вытягивать шеи. Из палочки Сириуса вырвался яркий светлый луч, предмет вспыхнул и на мгновение засверкал, после чего снова потускнел и потемнел, как иногда происходило с серебром.       — Проклятый артефакт, который до этого был напитан светлой магией. Проклятие настолько темное, что поглощает любое заклинание, но все равно ослаблено предыдущими чарами, — уверенно заявил Сириус и без раздумий взял предмет. Гермиона дернулась вперед, собираясь ударить его по пальцам за то, что он хватает всякие проклятые вещи так неосторожно. — На моих перчатках специальная защита от самых сильных проклятий, ведьмочка, — взглянув в ее сторону, с мягкой улыбкой сообщил Сириус. — Не хотелось бы повторения первого опыта с проклятым кольцом, — рассматривая предмет у себя в руке, несколько рассеянно прибавил он.       — Ты уверен, что компас указывает именно на это? — подойдя ближе, настороженно спросил Гарри. Сириус лишь кинул ему компас, безмолвно предлагая проверить. Гермиона и Рон встали поближе к другу, чтобы тоже иметь возможность наблюдать за стрелкой. Сириус, вместе с проклятым артефактом, немного походил из стороны в сторону, синяя стрелка неотступно следовала за ним, доказывая, что Блэк не ошибся.       — А что это вообще такое? — заинтриговано спросил Рон, когда Гарри вернул компас крестному.       Сириус запретил им прикасаться к предмету, но протянул вперед руку, позволяя им как следует рассмотреть свою находку. Это была тусклая диадема с драгоценными камнями. Ее вид чем-то напоминал серебряного ворона с расправленными крыльями. На ободке диадемы была изящная гравировка, и трое друзей склонились чуть ближе, чтобы прочитать хорошо знакомую Гермионе фразу: «Ума палата дороже злата».       — Это же девиз Когтеврана! — воскликнул Рон и растерянно посмотрел на ухмыляющегося Сириуса.       — Любимая присказка Кандиды Когтевран, — столкнувшись с тремя озадаченными взглядами, хмыкнул Сириус. — Эта фраза была выгравирована на ее диадеме…       — Это наверняка очень искусная подделка, — категорично перебила его Гермиона. Гарри и Рон непонимающе на нее посмотрели. — Диадема Кандиды Когтевран была утеряна много веков назад еще при жизни самой Основательницы. Никто не знает, как, почему и когда она пропала, а значит, никто так же не знает, где она может находиться. Маловероятно, что все эти столетия диадема преспокойно лежала в замке. Те люди, которые прятали здесь вещи, рано или поздно заметили бы ее в те дни, когда этих вещей здесь было не так много или вообще не было, — объяснила свою уверенность Гермиона.       — Знаешь, милая, я нашел необычную, почти легендарную вещь в жалкой разрушенной лачуге в деревне, о которой никто даже не слышал, — позабавлено глядя на нее, внезапно объявил Сириус. Гермиона посмотрела на него с недоверием, но понимала, что даже насмешничая, Сириус говорит правду. — Так что не стоит исключать вероятность того, что это утерянная реликвия…       — Это как-то вписывается в одну из твоих теорий? — нетерпеливо спросил Гарри, вновь сверля крестного пристальным взглядом. — Ты обещал все рассказать. Думаю, сейчас самое время, — упрямо прибавил Поттер.       Сириус несколько секунд внимательно смотрел на него, взвешивая шансы еще немного оттянуть неизбежные признания. Гермиона снова почувствовала тот самый неподдельный испуг, какой был в ноябрьский день после их встречи у Хагрида. Какую бы теорию ни подтвердили эти поиски, Сириусу это не просто не нравилось, его это пугало больше, чем Азкабан, дементоры и Тот-Кого-Нельзя-Называть вместе взятые. В Сириусе была неуверенность, которая появлялся очень редко. Даже в тот день, когда он пообещал ей найти способ сохранить свою жизнь, Блэк был в сотню раз увереннее, чем сейчас.       — Может, для начала хотя бы найдем более подходящее место для долгих разговоров, — нервно переступив с ноги на ногу, попытался разрядить скопившееся в воздухе напряжение Рон.       — Думаю, здесь более безопасно, чем где-либо еще, — отказался уступать хоть в чем-то Гарри.       — То, что я расскажу, не окончательно, Гарри. Я всего лишь человек и могу ошибаться. Возможно, ответ куда проще, чем мои выдумки, — медленно выдохнув, отрывисто произнес Сириус. Гарри кивнул, принимая эти слова во внимание. Сириус провел пальцами по волосам и осмотрелся вокруг. — Лучше все-таки присесть, — решил он и двинулся в обратную сторону.       Они дошли до одной из развилок, где Сириус с помощью магии освободил очень ненадежный на вид диван. Рон при взгляде на него недовольно скривился. Но Сириус провел вдоль дивана волшебной палочкой, и тот преобразился, принял совершенно новый и яркий вид. Гермиона первая бесстрашно подошла к нему и села без всякой опаски, научившись доверять заклинаниям Сириуса едва ли не больше, чем своим собственным. Гарри и Рон последовали ее примеру несколько медленнее. Блэк осмотрел ближайшие к нему вещи и трансфигурировал в кресло первый попавшийся на глаза предмет. Опустившись в кресло, Сириус положил диадему на пол между ними и наклонился вперед, вопросительно глядя на них, словно это Гарри, Рон и Гермиона должны были ему что-то рассказать.       — Может, начнешь с перчаток? — нерешительно предложила Гермиона. Ей казалось, что Сириусу нужно было рассказать так много, что он не знал, с чего стоит начать. Гарри и Рон поспешили с ней согласиться, потому что они помнили тот день в парке развлечений, когда впервые появились эти перчатки, скрывающие от большинства бинты на левой руке. Гарри был заинтересован в этой правде больше всех.       — Мои перчатки, — сосредоточив взгляд на чем-то позади Гермионы, неохотно начал Сириус, — образуют барьер вокруг незащищенных участков кожи только при соприкосновении с какой-либо проклятой вещью. В остальное время главная функция перчаток — маскировка…       — Ты все еще продолжаешь бинтовать руку? — мгновенно напрягся Гарри и кинул внимательный взгляд на левую руку Блэка, словно желая увидеть сквозь чары маскировки и материал перчаток то, что было скрыто.       — Я покажу, если вы не будете реагировать слишком эмоционально, — поморщившись, заставил себя проговорить Сириус, все еще не глядя ни на кого из них. Гермиона нервно закусила губу и попыталась найти в себе хоть немного того тепла и поддержки, которыми Сириус всегда щедро делился с ней. Сейчас он нуждался в этом немного больше, чем она. Сириус едва заметно улыбнулся, быстро взглянув на девушку.       Рон несколько взволнованно поерзал на месте и кивнул на просьбу Блэка. Гарри подался вперед, сдвинувшись на самый край дивана, и нетерпеливо постучал носком ботинка по полу. Тяжело вздохнув, Сириус закатал рукава, стянул сначала правую перчатку, показывая здоровую руку, затем одним резким движением левую. Гермиона заметила, что кожа у локтя выглядит более серой, почти нормальной в сравнении с тем, как она выглядела раньше. Улучшения были слабыми и медленными, но они были, и это о чем-то говорило. Например о том, что Сириус все-таки не хитрил и на самом деле больше не умирал.       — Мерлиновы панталоны! — охнул Рон, прерывая наблюдения Гермионы. Гарри потерянно открывал и закрывал рот, глядя на руку крестного.       — Могло быть и хуже, — нервно пошутил Сириус, борясь с желанием снова надеть перчатки. Он положил руку на подлокотник кресла и наигранно-расслабленно откинулся назад. — К примеру, я мог бы лишиться руки… Или жизни, — скользя взглядом по окружающему их хламу, уже не так весело прибавил Блэк.       — И этих вариантов тебе помог избежать Снейп? — прищурившись, с нескрываемым недоверием к зельевару уточнил Гарри. Сириус остановил свой взгляд на крестнике и тяжело вздохнул. — Что с тобой вообще случилось? — нервно проведя ладонями по коленям, спросил Гарри, когда стало ясно, что Сириус не собирается обсуждать Снейпа.       — Наткнулся на проклятый предмет, — опустив взгляд на диадему, мрачно ответил Сириус и вновь устремил взгляд на трех школьников. Гарри, Рон и Гермиона ответили ему внимательными взглядами, ожидая продолжения. Блэк побарабанил пальцами по подлокотнику, немного пошевелился, ища более комфортную позу или растягивая время. Затем он вновь посмотрел на ожидающих слушателей и приступил к своей истории.       Первым делом Сириус рассказал о том, как с помощью Добби вернулся обратно в Литтл Хэнглтон. Гермиона хотела было спросить, почему он не мог сам туда трансгрессировать, если не хотел пользоваться мотоциклом, но решила, что это разговор на другой раз. Сириус рассказал об исследовании особняка Реддлов и о том, что двинулся в указанном стрелкой направлении по темномагическому следу, который он почувствовал еще при первом посещении. История о находке какого-то кольца, о том, что Сириус надел его, и о быстрых действиях Добби и Римуса, а так же об уничтожении этого самого кольца — все это было плавным и лишенным каких-либо особых подробностей. Словно Сириус видел это со стороны, а не являлся непосредственным участником.       — Зачем ты вообще надел это кольцо, если знал, что оно проклято? — сердито спросила Гермиона, чувствуя прилив раздражения из-за глупости, которую умудрился допустить всегда осторожный и подозрительный Сириус. Затем она подумала, что это действительно было странно. Сириус точно был не из тех людей, которые будут подбирать всякие украшения в подозрительных местах.       — Поддался искушению, — нервно дернув уголком губ, сухо отозвался Сириус и снова перестал смотреть на кого-либо из подростков. — Темная магия, видимо, не очень хорошо сочетается с магией Воскрешающего камня… Если тот камень все-таки был настоящим!.. Когда слышишь обещание вернуть тех… вернуть погибших друзей, такому сложно сопротивляться. А я слабый человек… — прерывисто и с явным трудом заставил себя признаться Сириус. Гарри опустил голову и с силой сжал кулаки. После этих слов все его желание злиться на глупость крестного резко исчезло. Даже Гермиона не могла продолжать сердиться, чувствуя острую тоску Сириуса и его ненависть к себе.       — Воскрешающий камень? — бросив взгляд на друзей, полунасмешливо переспросил Рон. — Как в детской сказке, что ли? — уточнил он, явно считая существование этого камня чем-то абсурдным. Гермиона и Гарри оторвались от своих мыслей и непонимающе посмотрели на друга. — «Сказка о Трех братьях», — пояснил Рон, но столкнулся все с теми же вопросительными взглядами. — Да ладно вам! Все дети знают Сказки Барда Бидля. — Рон обернулся в сторону Сириуса в поисках подтверждения.       — Маглы не знают, — пожав плечами, просто сказал Сириус.       — Если это сказки волшебников, то мы с Гарри точно никак не могли их услышать, — наконец-то сообразив, о чем именно им говорит Рон, согласилась Гермиона. — Что такое Воскрешающий камень? — переводя взгляд с друга на своего соулмейта, настойчиво спросила она.       — В сказке Смерть дала камень второму брату, — первым заговорил Рон, пока Сириус задумчиво подбирал слова. — Он хотел уметь воскрешать мертвых, и Смерть подарила ему Воскрешающий камень. Повернешь его трижды и увидишь того, кто умер. Так второй брат вернул свою жену — или невесту, — но для нее не было места в мире живых, она была несчастна, и тогда второй брат отпустил ее, а сам повесился. Если я ничего не путаю, конечно. — Уизли почесал лоб и нахмурился, пытаясь вспомнить подробности сказки. У Гермионы была целая куча вопросов к этой небольшой части, но она даже толком не знала, с чего начать.       — Как смерть могла дать что-то? Разве она что-то… живое? — растерялся Гарри и ухватился за первую странную вещь. Рон пожал плечами, заметив, что это всего лишь сказка. Гермиона перевела взгляд на Сириуса, который насмешливо хмыкнул на замечание Уизли. Кажется, он был не согласен с мнением Рона.       — «Сказка о Трех братьях» это история о трех сильных волшебниках, которые смогли перехитрить Смерть и за это получили от нее три подарка, — закинув ногу на ногу, начал объяснение Сириус. — Старший брат потребовал волшебную палочку, с которой его никто не смог бы победить. Средний брат, как сказал Рон, захотел обладать силой воскрешать мертвых. Ну а младший брат попросил такую вещь, с помощью которой он смог бы скрыться от Смерти. Три этих вещи некоторые люди называют Дарами Смерти: Бузинная палочка — самая могущественная палочка в мире, Воскрешающий камень и Мантия-невидимка, которая не требует обновления заклинаний маскировки, как другие мантии, и предана своему владельцу. — Сириус задумчиво осмотрелся вокруг, приманил к себе тетрадь и перо, наколдовал чернила и быстро что-то нарисовал. После чего показал результат трем четверокурсникам. Это был треугольник, внутрь которого были заключены круг и вертикальная черта. — Этот символ был на камне на кольце, которое я тогда нашел. А еще мы с Джеймсом как-то нашли могилу, на которой было это изображение. Насколько я понял, так некоторые волшебники обозначают Дары Смерти, — пояснил он и еще раз назвал каждый из Даров, поочередно указывая на черту, круг и треугольник.       — Но ведь это всего лишь сказка? — нервно сглотнув, поспешила напомнить Гермиона и внимательно посмотрела в серьезные серые глаза. — У маглов целая куча самых разных сказок, и все они…       — Хочешь сказать, что сказки основаны исключительно на лжи и у них нет никаких исторических подтекстов? — выгнув бровь, прервал ее зарождающиеся возражения Сириус. — Герои «Сказки о Трех братьях» были вполне реальными людьми. Это были настоящие три брата: Антиох, Кадм и Игнотус Певереллы. Выдающиеся волшебники своего времени, которые вполне могли создать три мощнейших артефакта за всю истории магии. Однако род Певерелл давно прервался по мужской линии. Они были одними из первых…       — Как это: прервался по мужской линии? — моргнув, растерянно переспросил Рон.       — Это значит, что фамилию этой семьи уже никто не носит, — закатив глаза, объяснила Гермиона и невольно передернула плечами, вспомнив о том, что с семьей Блэк может произойти то же самое, и Сириуса это только радует. — Хотя могут существовать потомки по женской линии. Просто фамилия уже другая, — вновь глядя на Сириуса, прибавила она и припомнила уверенность Сириуса в том, что на кольце был этот знак Даров Смерти. — Ты думаешь, что то проклятое кольцо принадлежало потомку Кадма Певерелла — якобы владельцу и создателю Воскрешающего камня?       — Моя милая, я проследил родословную нескольких чистокровных семей. Я уверен, что камень в кольце когда-то принадлежал Кадму Певереллу, — ухмыльнувшись, полунасмешливо и самоуверенно заявил Сириус. Гермиона нахмурилась, все еще не желая верить в эту историю о Дарах Смерти. Это было слишком даже для волшебников. Или ее просто пугало то, к чему могло привести существование Воскрешающего камня. — Более того, мы все знакомы с потомком Игнотуса, — с некоторым нажимом прибавил Сириус и мрачно посмотрел на Гермиону, явно догадавшись о причине ее смешанных чувств и нежелании верить в то, что какая-то сказка может быть основана на реальных событиях. Гарри и Рон не страдали от тех же мыслей, что и она, и заинтересованно спросили, кого имеет в виду Блэк. — Игнотус Певерелл умер и был похоронен в Годриковой Впадине. Его пра-правнучка вышла замуж за Хардвина Поттера, и с тех пор мантия-невидимка Игнотуса передается в семье Поттер от отца к сыну, — приподняв уголок губ в усмешке, сообщил Сириус. Гарри изумленно открыл рот, а Рон хлопнул себя по лбу, вскрикнув о мантии-невидимке Гарри.       — Это все так нелепо! — скрестив руки на груди, проворчала Гермиона. Ее взгляд случайно упал на диадему, и она нахмурилась, вспомнив, с чего вообще начались все эти разговоры. — Хорошо, пусть Дары Смерти существуют, и Сириус наткнулся на один из них, следуя указаниям компаса. Но что насчет диадемы? — поспешила вернуть всех к изначальной теме Гермиона. — Она явно не может быть той Бузинной палочкой или как там она называется. Почему в этот раз компас привел нас к диадеме? — стараясь рассуждать исключительно логически, произнесла Грейнджер и посмотрела на Сириуса.       — Дело не в Дарах Смерти, а в Волан-де-Морте, — все еще продолжая хмуриться в ее сторону, отозвался Блэк. — То кольцо принадлежало его деду — Марволо Мраксу. Последние представители семьи Мракс: брат и сестра Морфин и Меропа, а так же их отец Марволо — жили в Литтл Хэнглотне. Они являлись последними прямыми потомками двух известнейших прервавшихся по мужской линии родов — Слизерин и Певерелл. Однажды Меропа Мракс сбежала с маглом по имени Том Реддл, а спустя два года родила мальчика — Тома Марволо Реддла, который, как вы трое знаете, позже стал звать себя Волан-де-Мортом. В шестнадцать лет Волан-де-Морт посетил Литтл Хэнглтон, убил своего отца Тома Реддла и его родителей, подставил своего дядю Морфина и забрал кольцо Марволо Мракса. Согласно старым записям, во время допроса Морфин только и говорил о потере отцовского кольца. — Сириус негромко фыркнул и выжидающе посмотрел на своих слушателей, проверяя, успевают ли они за темпом его истории.       — Как ты узнал такие подробности о семье Сам-Знаешь-Кого? — первым пришел в себя Рон и со смесью восхищения и растерянности уставился на Блэка.       — Полистал пару книжек, поболтал с людьми, — пожав плечами, своим лучшим легкомысленным тоном сообщил Сириус. Гермиона насмешливо посмотрела на друзей, напоминая им о том, что если бы Блэк отлынивал от дел так же часто, как они, то никогда не стал бы лучшим в поиске информации. Хотя она сама была тоже восхищена тем, каким простым делом это казалось из-за Сириуса. Как будто не было ничего легче, чем узнать такие поразительные подробности.       — Так мы с Волан-де-Мортом дальние родственники? — пришел к совершенно другому выводу Гарри и неверяще уставился на крестного. — Мы оба потомки Певереллов, — неприязненно скривившись, пробормотал он. Рон сочувствующе похлопал друга по плечу.       — Представь, каково мне, детеныш? К какой чистокровной семье ни подойди, уже есть связь с Блэками, — закатив глаза, проворчал Сириус. Гарри слабо улыбнулся на эту попытку приободрения, но все еще выглядел подавленным из-за нового открытия.       — Хорошо, кольцо имеет связь с Сами-Знаете-Кем. То место, в котором оно было найдено, тоже с ним связано, — поторопилась вернуться к логическим размышлениям Гермиона. — Но с диадемой все еще не совсем понятно. Причем она тут? Почему она спрятана в Выручай-комнате, а не в Тайной комнате, если это связано с Сами-Знаете-Кем?       — Проклятие на диадеме имеет тот же след, что и на кольце. Значит, обе этих вещи были прокляты одним и тем же человеком, — с тяжелым вздохом, вернулся к объяснениям Сириус. — Волан-де-Морт пытался убить Гарри и на нем мог остаться магический след Убивающего проклятия. Вероятно, довольно заметный след, — переведя взгляд на Поттера, прибавил Блэк. Гарри сглотнул и нервно потер шрам на лбу. Гермиона нахмурилась, почему-то думая, что Сириус сказал далеко не всю правду. — Отсюда только один вывод: вещи, которые мы нашли, были прокляты Волан-де-Мортом. И поскольку Волан-де-Морт — я признаю это неохотно и лишь потому, что теперь есть доказательства, — наследник Салазара Слизерина — одного из Основателей Хогвартса, — он мог решить, что реликвии остальных Основателей должны принадлежать ему. Ну, это только моя теория, которую я придумал в тот момент, когда увидел диадему. Лично я убежден в том, что это подлинная диадема Кандиды Когтевран. А Хогвартс имеет значение для любого…       — Волан-де-Морт жил в детском доме, — прервал дальнейшие предположения Гарри. Гермиона, Рон и Сириус удивленно на него посмотрели. — В воспоминании из дневника Тома Реддла я слышал его разговор с директором Диппетом. Том боялся, что Хогвартс закроют и не хотел возвращаться в приют даже на лето. Он считал Хогвартс своим домом, поэтому и мог спрятать здесь что-то, как и в той хижине Мраксов, — хмурясь, поделился своим мнением Гарри и посмотрел на их сегодняшнюю находку. — Но что это за вещи? Какое на них проклятие? — подняв взгляд на крестного, настороженно спросил он.       Сириус склонил голову к плечу и молчал слишком долго, совсем не торопясь давать ответ. Гермиона чувствовала его внутреннюю борьбу между честностью и неуверенностью в том, что ему следовало говорить эту правду. В итоге Сириус остановился на решении не делиться своими предположениями об этой части расследования, и сказал, что не знает, как и почему прокляты две найденных ими вещи. Он говорил, разумеется, правду, потому что Гермиона давно поняла: Сириус не любит открыто врать, возможно, не умеет. Однако она так же знала, что у Сириуса было какое-то предположение, которое все еще пугало его. Гермиона не представляла, что скрывает ее соулмейт, но ей уже не нравилось его умалчивание и то, к чему это могло привести.