Встретимся в саду сновидений

      Директорский кабинет был последним местом, в котором Сириус хотел бы и ожидал бы открыть глаза. И все же этой ночью они с Гермионой оказались в кабинете директора Хогвартса, который был почти точной копией этого места в реальности. Не хватало Фоукса и Распределяющей шляпы, а на месте портретов бывших директоров висели пустые холсты в рамках. Зато недостающие детали с лихвой восполнялись не самыми приятными отголосками чувств. Каждый предмет в этом месте и сами стены излучали тревожное состояние Гермионы, которое Сириус ощущал на протяжении всего сегодняшнего вечера. На самом деле это была скорее смесь опасений, беспокойства, некоторой паники и отчаянной решимости. Сложно было сказать, что же привело Грейнджер в кабинет директора на этот раз. Но поскольку причина для этого редко была праздной, то у Сириуса уже появилось несколько неприятных предположений. Однако он не спешил задавать вопросы.       Гермиона была настолько погружена в свои мысли, что даже не обратила на него внимания, сразу направившись к мини-библиотеке Дамблдора. Она сосредоточенно что-то искала среди корешков книг, а Сириус присел на подлокотник дивана и спокойно ждал новостей. Он ни секунды не сомневался в том, что Гермиона расскажет ему все, что посчитает действительно важным. Но сначала она явно хотела то ли что-то проверить, то ли найти, чтобы показать ему.       Прошло несколько минут, когда в окружившей их атмосфере тревоги произошли довольно резкие изменения. Но нельзя было сказать, что эти изменения были к лучшему. На короткое мгновение воздух завибрировал от хорошо знакомого любопытства, которое тут же было подавлено волной страха и отвращения. Сириус скрестил руки на груди и с трудом удержался от желания вскочить на ноги, подбежать к Гермионе и попытаться как-то ее успокоить, вызвать у нее улыбку, сопровождаемую огоньками веселья в карих глазах. Он безмолвно ждал подходящего момента, уверенный в том, что сегодня произошло что-то необычайно важное, способное изменить если не все, то очень многое.       — Как быстро ты сможешь прочесть эту книгу? — было первым вопросом, который задала Гермиона за время всей этой встречи. Сириус оценивающе посмотрел на толстую книгу в руках девушки. Что-то в этом фолианте ему не нравилось, хотя он мог видеть лишь тусклую черную обложку и даже не знал названия.       — За одну ночь, — растерянный возникновением необъяснимой антипатии к какой-то книге, пожал плечами Сириус. — Если наткнусь на что-то интересное, незнакомое или непонятное, то может потребоваться больше времени, — честно прибавил он. Хотя последний раз он перечитывал один и тот же текст прошлым летом, когда пытался постичь все тайны кровной магии.       Гермиона задумчиво нахмурилась, прикусив нижнюю губу, и крепче сжала пальцы на незнакомой книге. Взгляд Сириуса на короткое мгновение задержался на полных губах, но он тут же раздраженно тряхнул головой, избавляясь от неуместных в этот момент мыслей. Блэк переместился с подлокотника на сам диван и приглашающе похлопал ладонью рядом с собой. Гермиона с нежным раздражением усмехнулась его действиям, но подошла ближе, а затем без какого-либо предупреждения опустилась на его колени, кинув книгу на свободную часть дивана. Сириус инстинктивно обхватил девушку за талию, притягивая ее чуть ближе к себе. Он знал, что такая близость заметно скажется на его способности серьезно и сосредоточенно воспринимать какую-либо информацию. Но Сириус и здравый смысл никогда особо не ладили. К тому же Блэк просто не мог отказаться от того, что ему предлагали добровольно, когда он даже ни о чем не просил. Он не мог не заметить, что в последнее время Гермиона была более открыта и принимала его заигрывания и комплименты без той странной скованности, которая была в ней с тех пор, как Сириус впервые указал на то, что она красива. Что-то в восприятии Гермионы сильно изменилось, и пока это было к лучшему. Хотя была часть Сириуса, которая все равно затаилась в ожидании чего-то худшего.       — Сегодня профессор Снейп узнал детали плана Волан-де-Морта, — очень тихо сообщила Гермиона, как только они оба устроились достаточно удобно. Сириус прикрыл глаза, глубоко вдохнул, отгоняя непрошенные размышления, и приготовился слушать.       Как оказалось, Дамблдор по каким-то своим таинственным причинам пригласил Гермиону на их со Снейпом встречу и планерку. Не то чтобы какие-либо планы действительно обсуждались. Была высказана лишь одна идея и объяснены трудности, которые сопровождали ее воплощение. Впрочем, планы Волан-де-Морта тоже не были тем, что можно было считать чем-то неожиданным. Сириуса лишь несколько смущал выбор места для проведения ритуала. Волан-де-Морт мог провести его где угодно. И если это должно было быть кладбище, то всегда можно было найти менее населенную деревню. Или даже какое-то заброшенное место, в котором нельзя будет привлечь чье-либо внимание. Либо Волан-де-Морт был сентиментальным обладателем необычного чувства юмора, в чем Сириус сильно сомневался, поскольку Темного Лорда не слишком забавляли его шутки. Либо в кладбище Литтл Хэнглтона было что-то особенное. Например, могила Тома Реддла-старшего. Мертвое тело отца вполне могло пригодиться для ритуала, который должен был вернуть Волан-де-Морту тело.       — Ты знаешь, какой ритуал собирается провести Волан-де-Морт? — словно точно зная, о чем он размышлял в этот момент, осторожно спросила Гермиона.       — Понятия не имею, — предельно честно ответил Сириус, позволяя своим мыслям и дальше блуждать в поисках объяснений. — Вероятно, он хочет вернуть свое прошлое тело, которое было уничтожено в Годриковой Впадине. Не то чтобы он тогда был красавчиком, но его нынешний… сосуд в некоторой степени беспомощен. Думаю, ему потребовалось много сил, чтобы создать себе столь жалкое временное вместилище, возможности которого заметно ограничены. В противном случае Волан-де-Морт давно догадался бы, что лишился своей волшебной палочки, — принялся рассуждать вслух Сириус, рассеянно поглаживая Грейнджер по спине. Девушка прижалась к его груди чуть плотнее, хмурясь каким-то своим мыслям.       — У тебя есть какой-то план на этот случай? — немного помолчав, поинтересовалась Гермиона. Сириус отрицательно покачал головой, потому что он действительно ничего не планировал. Даже не представлял, что можно сделать в этой ситуации, кроме как последовать предложению Гермионы и устроить Волан-де-Морту ловушку. — Снейп, кажется, считает, что у тебя есть план. И он помог бы, если бы это требовалось, — нахмурившись еще больше, внезапно сообщила Гермиона.       — Помнится, он утверждал, что все мои идеи безумны, даже если должны быть разумными, — фыркнул Сириус, изрядно позабавленный мыслью о том, что Снейп действительно мог поддержать любое из его предложений. Гермиона не спешила разделить его веселье и окинула его слишком внимательным взглядом. Сириус вопросительно склонил голову к плечу, понимая, что девушка обдумывала какое-то возражение или даже вопрос.       — Ты не раз говорил о том, что волшебник не живет долго без соулмейта, — после недолгого молчания, осторожно припомнила Гермиона. Сириус согласно кивнул и невольно напрягся, понимая, кого может коснуться этот разговор. — Соулмейтом Снейпа была мама Гарри, — с некоторой неуверенностью заметила Гермиона. Сириус подтвердил ее слова, хотя сомневался в необходимости этого. В конце концов, Гермиона слышала и знала достаточно. — И ты упоминал о том, что он ее любил. — Здесь ей потребовалась пауза для того, чтобы полностью свыкнуться с мыслью о том, что нелюдимый профессор зельеварения не просто мог кого-то любить, но и испытывал эти чувства к Лили Поттер. — И все же Снейп каким-то образом остается вполне живым и в своем уме уже четырнадцатый год. — Грейнджер выжидающе посмотрела на Сириуса, не скрывая своего подозрительного настроя по поводу причины живучести Снейпа.       — Не забывай о том, что все люди разные, ведьмочка, — слабо улыбнувшись уголком губ, напомнил Сириус. — Помнишь, я тебе говорил о том, что зелье временного разрыва связи соулмейтов тоже имеет свои последствия? Поскольку Лили принимала это зелье на протяжении нескольких лет, у Снейпа было время немного привыкнуть к жизни с оборванной связью. К тому же он достаточно упрям и своеволен, чтобы продержаться первые пять лет или даже все десять. Хотя я не сказал бы, что Снейп так уж стремится выжить, — вспомнив о черных венах на груди зельевара, рассеянно прибавил Блэк. — Но у Снейпа есть цель, а еще Лили попросила меня передать ему Дар, так что…       — Разве передача Дара не должна была сделать лишь хуже? — не дав ему договорить, растерялась Гермиона. — Дары нужны для закрепления связи…       — Здесь больше важен тот факт, что этот Дар был передан посмертно, — торопливо объяснил Сириус. Гермиона посмотрела на него с еще большим непониманием. — Лили попросила меня передать ее Дар Снейпу лишь в том случае, если она умрет и не сможет сделать этого сама. Когда ставится подобное условие, то это считается посмертным обменом Дарами. В этом случае соулмейт, который умер, признает связь, и отпускает ее, тем самым даря своей… духовной половинке шанс жить дальше. Связь слабеет и соулмейта, который выжил, пустота затягивает не так сильно. Бороться с ней становится намного проще.       — О, так вот почему Снейп стал менее резким и язвительным после вашей драки, — изумленно моргнув, пробормотала Гермиона. Сириус удивленно дернул бровью. Он не заметил в зельеваре каких-то сильных перемен, за исключением того случая, когда пытался убедить Римуса в том, что Снейпа кто-то подменил. — Значит, Снейп хочет отомстить Волан-де-Морту? Убить его за то, что он убил его соулмейта? — после еще нескольких секунд безмолвных размышлений, уточнила Гермиона. Сириус немного подумал над своим ответом, не уверенный в том, что ему стоит поддерживать тему этого разговора. Он не любил разглашать чужие мысли и секреты, особенно если не должен был знать эти самые секреты.       — Мне бы не хотелось обсуждать то, о чем я не имею права говорить, — вздохнув, заявил Сириус. Его слова почему-то вызвали у Гермионы нежную улыбку.       — Странный принцип для человека, который вынюхивает чужие секреты, — насмешливо заметила она.       — Я никогда не был хорош в борьбе со своим любопытством, — ухмыльнулся в ответ Сириус.       — Как оказалось, я тоже, — наклонив голову в сторону книги на диване, с кривой улыбкой призналась Гермиона. — Дамблдор не хотел, чтобы я ее прочитала. Думаю, в этой книге должно быть что-то важное, — поделилась своими мыслями Грейнджер. Сириус вновь взглянул на книгу в кожаной обложке. И все же было что-то неприятное в этом фолианте.       — В таком случае, предлагаю выяснить, что же так старается утаить наш уважаемый директор, — игнорируя свои неприязненные ощущения, бодро предложил Блэк и потянулся за книгой. — Многообещающее название, — хмыкнул он, бросив взгляд на серебристые буквы. Гермиона лишь неопределенно повела плечом, выжидающе глядя на него. Хмыкнув, Сириус открыл первую страницу и с привычной легкостью окунулся в жестокую магию темных искусств.       Сириус не стал тратить время на предисловие или изучение оглавления. Поскольку сейчас он был сосредоточен на поиске определенных ответов, а не на попытке занять свободное время чем-то полезным, Сириус вчитывался в текст ровно настолько, чтобы уловить общую суть. Это заметно увеличивало скорость изучения книги, и при этом удерживало на нем внимание Гермионы.       Все искомые ответы оказались намного ближе, чем ожидалось. Стоило закончиться первой главе, посвященной основам некромантии, как название второй главы заставило Сириуса на мгновение замереть перед тем, как перелистнуть страницу. Гермиона с силой сжала пальцы на его плече и опустила взгляд на текст, как только почувствовала изменения в настроении Блэка. Теперь Сириус замедлил темп чтения настолько, чтобы у него было время осознать смысл каждого нового слова. И чем дальше он продвигался, тем больше ему не нравилось прочитанное.       Во всем этом был лишь один положительный момент: Сириус теперь с уверенностью мог сказать, что не все его идеи безумны. Плохого было намного больше. Во-первых, Волан-де-Морт расколол свою душу на несколько частей. То отвратительное существо, которое видел Сириус, было той частью души Волан-де-Морта, которая находилась в уничтоженном теле. Это было результатом слишком большого количества расколов, и Сириуса передернуло от мысли о том, что должно было стать с его собственной душой, если бы он никогда не встретил Гермиону. Во-вторых, борьба с Волан-де-Мортом теперь представлялась Сириусу гиблым делом. Конечно, с помощью компаса можно было найти все крестражи и уничтожить их одним из тех способов, которые были предложены этой книгой. Однако все это приводило к третьей, но самой важной проблеме: Гарри был крестражем. Сириус не мог объяснить как это произошло, намеренно ли Волан-де-Морт это сделал или после многих повреждений душа Темного Лорда стала нестабильной и могла случайно расколоться во время очередного убийства. Но все факты были налицо: Гарри снились два разных варианта Сада Соулмейтов; Гарри имел странную связь с Волан-де-Мортом и мог наблюдать за некоторыми из его действий; обе части Компаса Душ работали в руках Гарри, и стрелки указывали в нескольких разных направлениях. Сириусу хотелось вцепиться кому-нибудь в глотку и трясти свою жертву до тех пор, пока он не поймет, как разобраться с новыми проблемами, существование которых он так старался отрицать.       — Дамблдор подыграет плану Волан-де-Морта и позволит ему возродиться, — осознал последнюю проблему Сириус, дочитав до конца историю Герпия Злостного. Возможно, ему следовало уделить больше внимания создателю василисков, и тогда Блэк уже давно мог бы узнать о крестражах. Гермиона оторвала взгляд от текста и настороженно посмотрела на него. — Возможно, чтобы убить эту часть души Волан-де-Морта нужно, чтобы у него было тело, — пояснил Блэк. Указать на то, что это так же может быть возможностью избавиться от Гарри, Сириус не смог.       — Почему бы сначала не уничтожить все его крестражи, а затем позволить Волан-де-Морту возродиться и тут же убить его, — сглотнув, предложила Гермиона изо всех сил стараясь держать бесстрастный тон при озвучивании логичного, но безжалостного подхода.       — Пока Гарри жив, от всех крестражей не избавиться, — едва слышно пробормотал Сириус, сосредоточив взгляд на собственных бледных пальцах, с силой сжатых на обложке книги. Он знал, что к этому все и придет с тех пор, как Гарри открыл этот проклятый компас. Но Сириус так старательно избегал мыслей об этой ситуации, что совершенно не представлял, как действовать, когда его худшие опасения подтверждались.       — А если Волан-де-Морт возродится и вернет себе былую силу, то у нас даже не будет времени на то, чтобы придумать, как избавить Гарри от… осколка чужой души в нем, — со смесью злости и отчаяния воскликнула Гермиона.       — Гермиона… — устало начал Сириус, проведя дрожащей ладонью по глазами.       — Не смей говорить, что нет другого выхода, — резко вскочив на ноги, крикнула Гермиона. — Кто угодно может так подумать, Сириус, но только не ты. Не после всех безвыходных ситуаций, которые ты смог пережить, — глядя на него с упрямой решимостью, заявила она. — Ты жил двадцать лет без соулмейта, ты самостоятельно сбежал из Азкабана, ты нашел способ излечиться от проклятия, которое должно было тебя убить, и ты смог перехитрить самого опасного темного мага нашего столетия, смеясь ему в лицо. Если кто-то и сможет совершить невозможное, то только ты, Сириус. Но для этого нужно время. И его у нас не будет, если мы снова не помешаем планам Волан-де-Морта.       Гермиона воинственно расправила плечи, вздернула подбородок и сжала кулаки, с вызовом глядя на Блэка. Если бы он произнес хоть одно слово в качестве возражения, она продолжила бы спор, упорствуя на своей правде. Но привычное красноречие временно покинуло Сириуса. Он мог лишь смотреть на девушку перед собой и поражаться ее непоколебимой вере в его возможности. Словно он действительно был кем-то большим, чем беспечным безумцем с нездоровой тягой к риску и взрывоопасным характером. Словно Сириус на самом деле чего-то достиг, а не являлся любимчиком фортуны. Гермиона верила в него и доверяла его безумным идеям больше, чем кто-либо, с кем Сириус когда-либо был знаком. И разве он мог сказать ей, что эта вера глупа, что он ни на что не годен и не так уж гениален, как ему хотелось бы. Разве он мог подвести Гермиону или Джеймса с Лили, которые доверили ему заботу об их сыне.       — И что, по-твоему, мы можем сделать? — откинувшись на спинку дивана, поинтересовался Сириус. — Устроить ловушку на кладбище? Волан-де-Морт все равно сможет сбежать, обернувшись духом. И меня никто не станет слушать после того, как я исчез на несколько месяцев. Если я попрошу нескольких мракоборцев отправиться со мной на какое-то кладбище, им придется выбирать между мной и своей работой, потому что Скримджер не поддержит меня и не простит своим подчиненным самовольные решения. Фадж слишком труслив и погряз в проблемах с министрами магии из Африки. Он будет отрицать само существование Волан-де-Морт до тех пор, пока не столкнется с ним лицом к лицу.       — В таком случае сделай то, что ты умеешь лучше всего, — терпеливо выслушав описание некоторых препятствий, фыркнула Гермиона. Сириус заинтригованно склонил голову к плечу. — Докажи всем, что они слепые тупицы, как доказал, что на Аластора Грюма напали, а Крауч-младший был жив все эти годы. Пусть правду увидит так много людей, что у Фаджа и ему подобных просто не останется шансов на отрицание. — Гермиона заговорщицки ухмыльнулась и вновь близко подошла к нему, встав между его широко разведенных ног. Наклонившись так, что их носы почти соприкасались, она насмешливо поинтересовалась: — Или ты уже не хочешь быть моим героем?       — Моя плохая ведьмочка, — только и смог хрипло выдохнуть Сириус. Этот расчетливый взгляд и затаившаяся в улыбке хитрость однажды станут причиной его смерти. Сириус потребует, чтобы именно об этом написали на его надгробном камне, если только его безрассудство не станет победителем в этом соревновании. — Но я не против ткнуть парочку зазнавшихся кретинов носом в их ошибки. Это будет весело, — ослепительно улыбнулся Сириус. Гермиона в ответ только фыркнула, наклонилась вперед и, почти упав на него, заключила Блэка в объятия. Сириус подозревал, что мог только что подписать собственный смертный приговор. Но он ни секунды об этом не жалел.

***

      Проснувшись, Сириус еще долгое время оставался в выделенной ему комнате, измеряя шагами маленькое пространство. Они с Тонкс облетели большую часть Африки, и по некоторым причинам, которые Сириус держал при себе, уже несколько дней жили в Египте. К счастью, Билл Уизли, на которого Тонкс случайно наткнулась во время блуждания по рынку, любезно предложил двум путешественникам остановиться у него. Для человека, который встречал Блэка всего один раз, Билл был слишком рад узнать, что Сириус все-таки жив. Парень так же ни о чем не спрашивал своих соотечественников и ничего от них не ожидал, кроме платы за еду. Сириуса вполне устраивало такое положение вещей, поскольку ему нужно было безопасное личное пространство и немного времени, чтобы все обдумать. После сегодняшней встречи с Гермионой думать ему предстояло о более серьезных вещах, нежели продажа маглов. Не то чтобы он был равнодушен к работорговле, но жизнь и безопасность Гарри значили для него намного больше, чем судьба каких-то случайных людей.       Сириусу понадобилось довольно много времени, чтобы осознать: ни он, ни Гермиона не подвергли сомнению возможность того, что Волан-де-Морт создал крестражи. Ведь изначально все это было лишь теорией, и они просто пытались выяснить, может ли эта теория быть правдой. Но стоило им найти ответы, как теория преобразилась в твердую истину, хотя мест для сомнений все еще было более, чем предостаточно. Но Сириус, конечно, больше не мог отрицать очевидную опасность, которая угрожала Гарри.       Жить с частью чужой души внутри могло быть опасно. В «Тайнах наитемнейших искусств» не было ни слова о помещение осколка души в живое существо. Было ли это возможно, и к чему это могло привести, оставалось лишь гадать. Волан-де-Морт мог знать, а мог не знать правду о Гарри. Но в любом из вариантов это не вело ни к чему хорошему, особенно для Поттера. Гермиона была права: нужно найти способ избавить Гарри от этой инородной части. Сириусу необходимо было провести исследование, вытрясти из Дамблдора наконец всю правду, найти решение, которое оставило бы Гарри в живых, но избавило бы мир от Волан-де-Морта раз и навсегда. Сириус нуждался в свободном времени, а возрождение Волан-де-Морта увеличивало опасность и уменьшало свободу действий. И все же Сириус не представлял, с какой стороны лучше взяться за подготовку ловушки для Волан-де-Морта. Как доказать целой стране, что он не сумасшедший?       Изрядно раздраженный путаницей идей и лишних мыслей в голове, Сириус направился в ванную. Умываясь, он размышлял о том, насколько полезной будет небольшая прогулка. Возможно, если он просто немного отвлечется и проветрит голову, то в ней появится хоть что-то дельное. Сириус хмуро посмотрел на свое отражение в зеркале над раковиной и рассеянно почесал заросший черной густой бородой подбородок. Зеркало, к счастью, было самым обычным, и потому ничего не комментировало, как большинство заколдованных зеркал в домах волшебников.       — Заколдованное зеркало, — прищурившись, повторил себе под нос Сириус и задумчиво постучал пальцем по гладкой поверхности. На его лице появилась самодовольная ухмылка, которую отразило его зеркальное «я». — Пожалуй, я могу заставить прозреть целую толпу, — хмыкнул Блэк и решительно направился в сторону кухни.       Ему нужен был кофе и еще одна встреча с гоблинами. В конце концов, проблема с работорговцем и влиятельными людьми, которые стояли за ним, еще не была решена. А Сириус был слишком близок к решению, чтобы бросить это даже ради разоблачения планов Волан-де-Морта. У него в запасе было четыре дня, и этого должно было хватить с избытком для того, чтобы устроить ловушку на кладбище.       Тонкс уже сбежала в город или наслаждалась отдыхом на пляже, пользуясь их временным перерывом в расследовании на полную. Но к некоторой растерянности Сириуса, на кухне обнаружился Билл, который мрачно хмурился статье в «Ежедневном Пророке» и неодобрительно качал головой. В такое время Уизли, как правило, еще был на работе. Встретиться с ним раньше шести вечера было затруднительно, если Сириус проводил ночь с Гермионой, а не шатался по дому. Впрочем, дела Билла никак не касались Сириуса. И потому он оставил вопросы и свое мнение при себе, вскользь поинтересовавшись, что занимательного писали в газете.       — Многие страны Европы и представители некоторых стран Африки хотят собрать Международную Конфедерацию магов, — начал рассказывать Билл, когда Сириус приступил к приготовлению кофе. — Вот, послушай: «Исчезновение Сириуса Блэка повлияло на многие области работы Министерства магии Великобритании. Однако больше всего это отразилось на работе Отдела Международного Магического сотрудничества, которым временно управлял мистер Блэк после отстранения Бартемиуса Крауча. Но хотя для восстановления работы одного Отдела достаточно просто найти очередную замену, невозможно найти того, кто смог бы решить проблему несчастных маглов, проданных в рабство и нелегально доставленных на территорию Великобритании. Поскольку министр магии Британии и послы стран Африки до сих пор не смогли прийти к какому-либо соглашению не столько в самом расследовании работорговли, сколько в необходимости проведения этого расследования, некоторыми членами африканских делегаций было выдвинуто предложение обратиться за помощью к Международной Конфедерации магов. Однако Альбус Дамблдор — президент Международной Конфедерации, — не торопится с ответом». — Билл раздраженно фыркнул и сложил газету. — Такими темпами, Сириус, ты станешь следующим президентом Конфедерации. Эти… маги не могут принять ни одного решения без твоего или Дамблдора вмешательства, — качая головой, проворчал он.       — Еще больше причин держаться подальше от политики, — передернув плечами от озвученной Биллом перспективы, пробурчал Сириус и разлил по кружкам свежесваренный кофе. Билл благодарно ему кивнул, притянув себе одну из кружек, сделал один глоток и с блаженным вздохом прикрыл глаза. Сириус опустился на свободный стул и приступил к своему скудному завтраку, размышляя о зеркалах и заклинаниях.       — Гоблины, кстати, согласились помочь тебе, — спустя некоторое время, неожиданно сообщил Билл, чем сразу же отвлек Блэка от мысленного проектирования. — Они отправляют меня в Британию в качестве представителя египетского филиала Гринготтса.       Билл очень внимательно посмотрел на Сириуса, словно пытаясь понять, имел ли он какое-то отношение к этому назначению. Однако Сириус был так же удивлен этим решением, как и сам Уизли. Но после недолгого размышления, Блэк предположил, что это вполне могла быть стратегическая хитрость. Возможно, гоблины считали, что Сириус будет более доволен работой в компании с Уизли, и потому не станет доставлять лишних неприятностей или пытаться найти лазейку в их договоре. Очевидно, подвиги Ориона Блэка были хорошо известны даже гоблинам других стран. Возможно, это было даже к лучшему. Хотя Сириуса не слишком радовало сотрудничество с параноидальными гоблинами. Они даже в хорошие времена были в два раза подозрительнее Грозного Глаза, окруженного врагами.       — Если честно, я все еще не до конца понимаю, как гоблины связаны с твоим расследованием, — с довольно искренним недоумением произнес Билл. Он не спрашивал напрямую, оставляя Сириусу возможность сохранить в секрете то, что он не считал нужным говорить. И Сириус на самом деле был впечатлен этой осторожностью и отсутствием настойчивости, когда любопытство так очевидно бурлило внутри Билла.       — Все довольно просто, — пожав плечами, решил пояснить Сириус. — Любые торговые операции на большие суммы проходят через гоблинов. Нужно лишь знать, кто снял определенную сумму денег, и кто после этого внес на свой счет точно такую же сумму. Люди, которые управляют всей этой сетью работорговли, очень умны и осторожны, ведя продажи без участия банка. Однако никто не додумался снимать или вносить деньги частями.       Сириус пренебрежительно фыркнул, отчасти искренне опечаленный столь нелепой ошибкой. Впрочем, все эти люди, затеявшие продажу маглов, на самом деле оставили очень много следов. Сириусу оставалось просто идти и подбирать разбросанные повсюду улики, которые остальным было просто лень заметить. Конечно, все обстояло не настолько плохо, как ему казалось в начале. В разных странах находились люди, как волшебники, так и маглы, которые вели собственные расследования, пытаясь найти пропавших жителей. Но они считали, что беда коснулась только их страны, и не видели полной картины, пока Тонкс не предложила всем этим сыщикам объединить усилия. В конечном итоге найти все ответы помогло то, что работорговцы узнали об исчезновении Блэка и решили воспользоваться этим, чтобы избавиться от любых улик и поспешно закрыть свое предприятие. Но они действовали недостаточно быстро и слишком неаккуратно.       — Должно быть тебе дорого обошлась помощь гоблинов и предание гласности дел их клиентов, — возвращая мысли Блэка к настоящему, задумчиво отметил Билл.       — Сделка была выгодной для обеих сторон, — дипломатично ответил Сириус. Билл скептически хмыкнул, но ничего на это не сказал. — В конце концов, гоблины хоть и равнодушны к делам волшебников, но знают, в какой момент лучше всего показать свою готовность к сотрудничеству. Работорговля сама по себе громкое дело, а тут замешаны соулмейты…       — Соулмейты? — удивленно переспросил Билл. Сириус с секунду непонимающе смотрел на него, сбившись со своей мысли о грандиозном скандале, когда мир узнает всю правду об этом деле.       — Да, соулмейты, — кивнул Блэк и со стуком опустил на стол пустую кружку. — Все маглы, которых собирались продать в качестве рабов, являются соулмейтами волшебников. Маги нарочно продали их, чтобы, так сказать, извлечь хоть какую-то выгоду из необходимости быть связанным с недостойными.       Сириус неодобрительно покачал головой и устало вздохнул. Человеческая жестокость и жадность были в некоторой степени объяснимы, хотя Сириус и не мог до конца понять причину их возникновения. Однако ни холодная логика, ни импульсивность не могли объяснить, почему люди опускались до столь гнусных и омерзительных поступков в своем стремлении к богатству, власти или чему-то подобному.       Билл некоторое время безмолвно и неподвижно смотрел прямо перед собой, явно пытаясь полностью осознать то, что ему сообщил Сириус. Когда весь основной ужас истории Блэка начал доходить до Уизли, Билл, как и любой нормальный человек, попытался найти что-то, что сделало бы совершенное открытие менее отвратительным. Сначала он предположил, будто то, что все маглы оказались с кем-то связаны, было всего лишь совпадением. Затем Билл попытался оправдать поступки волшебников, продавших своих соулмейтов, тем, что они могли думать, будто для маглов так будет лучше. Ведь во многих странах Африки сейчас шли кровавые гражданские войны, и жизнь, пусть и в качестве раба, но в безопасности европейской страны, была более предпочтительна случайной смерти. Конечно, Билл и сам быстро понял, насколько это натянуто и нелепо. Он пытался придумать что-нибудь еще, пока шок не уступил место отвращению и ярости. После этого Билл вскочил на ноги и, метаясь по небольшой кухне, проклинал людей, их эгоистичность и корыстность.       Сириус мог бы прервать его. Мог бы рассказать о более кровавых историях соулмейтов, когда маги не просто продавали, а убивали свои пары, которые считались недостойными. Сириус мог бы поведать несколько печальных историй о парах соулмейтов, которые довелось наблюдать ему самому. Еще одно последствие связи между душами, приведшее к ужасным человеческим решением, едва ли трогало Сириуса так сильно, как среднестатистического мага. И все же Блэк молчал, позволяя возмущениям Билла заполнить помещение и не особенно вникая в смысл произносимых парнем слов.       — Эти ублюдки даже не понимают, какие они счастливчики, — немного утихнув, злобно буркнул Билл и опустился обратно на свой стул. — Я бы согласился на слепого, глухого и немого калеку-магла, лишь бы хоть один раз увидеться с ним во сне и убедиться в том, что у меня действительно есть соулмейт. А они… Они так легко отказываются от своей связи, как будто это ничего не стоит, — с силой проведя пальцами по длинным рыжим волосам, с нотками хорошо знакомой Блэку тоски прошептал Уизли.       Сириус мгновенно насторожился. Несколько секунд он боролся с собой, считая совершенно лишним лезть в чужие проблемы. Но затем вспомнил о собственных сомнениях и проблемах. Подумал о том, как терял веру в существование своего соулмейта, и только Лили продолжала твердить, что он не должен сдаваться. Как много Сириус мог отдать за то, чтобы в те годы кто-то подошел бы к нему и сказал, что его соулмейт просто еще не родился, что шанс есть, и ему всего лишь нужно набраться терпения. Билл был хорошим парнем, умным и достаточно проницательным, чтобы знать, когда не стоит поддаваться любопытству и лезть в чужие дела. Сириус симпатизировал ему с самой первой встречи, и это было проблемой. Потому что проигнорировать неприятности тех, кто ему нравился, для Сириуса было невероятно трудно. И именно поэтому он принял очередное глупое решение: он собирался вытащить из Билла правду о его проблемах с соулмейтом и помочь с этим в пределах своих возможностей. А поскольку в кармане его куртки был компас, способный найти чьего-угодно соулмейта, возможности Сириуса были весьма обширны.

***

      За оставшиеся дни до финального тура, Сириус составил план действий. Точнее, он составил набросок. Во всяком случае, он приблизительно обозначил пункты. Сложно было что-либо планировать, когда люди могли отказаться играть свою роль и поступить так, как было бы не нужно для плана. Сириусу определенно следовало посоветоваться с Римусом или Гермионой, но у него не было на это времени. Именно поэтому он оказался в кабинете директора Хогвартса в три часа ночи и теперь играл в гляделки с Дамблдором, тратя драгоценные минуты на безмолвную борьбу умов. Сириус мог быть хорош во многих вещах, но для игр с Дамблдором у него был слишком ограниченный запас терпения.       Они с Тонкс вернулись из Африки всего несколько часов назад. Не тратя время на остановку в Хайдинг-Хаузе, оставленном на совместную опеку Добби и Римуса, Сириус направил Клювокрыла прямиком в Шотландию. Теперь счастливый гиппогриф наслаждался возвращением на родину и прохладой летней шотландской ночи, Тонкс последовала за своим сердцем, а Сириус направился к директору для корректировки их общих планов. Первое, что сделал Сириус, войдя в кабинет: рассказал профессору о сквозных зеркалах, выложил на стол зеркальные значки, которые крепились к одежде, и расслабленно растянулся на одном из стульев. С тех пор прошло уже около пятнадцати минут, и за все это время Дамблдор так ничего и не сказал, продолжая сверлить бывшего студента расчетливым взглядом. Портреты бывших директоров напряженно следили за неразвивающимися событиями, а Фоукс спокойно дремал, спрятав голову под крыло.       После еще одной минуты взаимного молчания, Дамблдор наконец решил сделать ход. Сцепив пальцы, он ровным и ничего не выражающим тоном уточнил причину созданиях этих зеркальных значков. Он выразил некоторое удивление тем, что Сириус хочет позволить заколдовать Кубок и дать одному из детей, которым может оказаться Гарри, прикоснуться к порталу и попасть на кладбище, где этого ребенка может убить Волан-де-Морт или его слуга. Сириус возразил на это тем, что на кладбище будет караулить Добби, который сразу же перенесет студента обратно в Хогвартс. Конечно, в этом была определенная доля риска, ведь Волан-де-Морт мог успеть применить Убивающее проклятие раньше, чем Добби выполнил бы свою часть работы. Сириус, разумеется, не посчитал нужным сообщать директору о том, что Волан-де-Морт сейчас был не способен кого-либо убить. Раз Снейп так и не посвятил Дамблдора в историю о подмене волшебной палочки, то Блэк не собирался это исправлять.       — Я всего лишь пытаюсь дополнить ваш план, Альбус, — заметил Сириус, когда директор вновь устремил на него расчетливый взгляд.       — По-твоему, я собираюсь позволить Волан-де-Морту вернуть свое тело, былую силу и власть? — высоко подняв брови, с неподдельным изумлением спросил Дамблдор.       — Я думал, вы планировали устроить ловушку, — изобразив смесь наивности и растерянности, пробормотал Сириус. Дамблдор, казалось, на мгновение был ошеломлен таким ответом и, опустив голову, посмотрел на Блэка более внимательно. — Но в любой хорошей ловушке должна быть достойная приманка. А сквозные зеркала нужны для того, чтобы все остальные наконец увидели и осознали, что Волан-де-Морт до сих пор представляет опасность. С тех пор, как исполнили приговор Крауча-младшего, люди продолжают сомневаться в моем и вашем здравомыслии. Фадж ушел в глубокое отрицание правды, и его мнение, к сожалению, имеет влияние на некоторых людей. В конце концов, он все еще министр магии. Я лишь предлагаю способ заставить всех прозреть. Сомневаюсь, что нам еще когда-нибудь представится столь удобная возможность. — Сириус заговорщицки ухмыльнулся и беспечно качнулся на ножках стула, вполне успешно делая вид, что это единственная цель, которую он преследует. — А чтобы Волан-де-Морт не заметил ловушку раньше времени, Добби и, возможно, один или два домовика Хогвартса могут перенести подготовленный для сражения с Волан-де-Мортом отряд сразу после того, как ребенок, схвативший Кубок, окажется в безопасности. Таким образом у нас будет шанс схватить Петтигрю, победить Волан-де-Морта и показать слепым идиотам, что Темный Лорд все еще является проблемой, с которой нужно считаться.       Сириус гордо улыбнулся, всеми силами изображая из себя подростка, который только что придумал гениальный способ решения проблемы раньше, чем более взрослые и опытные люди. Дамблдор вновь погрузился в безмолвное созерцание своего ночного гостя. Атмосфера в комнате была настолько раскаленной, что собачьи чувства Сириуса улавливали вибрации недовольства, исходящие от директора. Идея Сириуса завела его в тупик. Поскольку Блэк столь наивно верил, что директор с самого начала планировал захват Волан-де-Морта, а не подыгрывание его планам по воскрешению, Дамблдор был вынужден поддерживать видимость благородных намерений. Самым логичным в таком случае было бы согласиться с планом Блэка, подправив некоторые детали. Но предложение Сириуса мешало исполнению истинных планов директора. Сириус на самом деле гордился собой и тем, что смог придумать способ перехитрить Дамблдора. К сожалению, он знал, что Дамблдор достаточно умен, чтобы найти лазейку и провернуть то, что он считал нужным. Сириус лишь надеялся, что в итоге директор решит отложить возрождение Волан-де-Морта до следующего подходящего случая, ведь совершенно очевидно, что темный маг не собирался прекращать свои попытки.       — Думаю, мой мальчик, ты совершенно прав, — придя к своим загадочным выводам и просчитав новый путь, в конце концов заявил Дамблдор. — Демонстрация истины может оказаться очень даже полезной.       Сириус довольно улыбнулся. Даже если директор в итоге подменит зеркальные значки, у Сириуса было еще четыре в запасе. И он вполне мог убедить четырех чемпионов надеть их, а затем вернуться к своему изначальному плану действий. Долгое общение с Гермионой определенно имело свои последствия.       Они с Дамблдором провели еще какое-то время за обсуждением более тонких деталей плана, которым Сириус не уделил особого внимания. Его цель заключалась в том, чтобы помешать Волан-де-Морту, лишить его столь верного помощника, которым сейчас был Петтигрю, и постараться вновь запереть его в Черном лесу в Албании. После этого Сириус собирался найти неопровержимое доказательство существования крестражей, собрать их все, а затем найти способ вытащить осколок чужой души из Гарри так, чтобы не навредить ему. При этом ему нужно было окончательно разобраться с историей о работорговле и развлечь Гарри на летних каникулах. Сириус действительно не представлял, откуда у него появилось столько работы. Буквально два года назад его единственным развлечением были споры с другими узниками Азкабана и редкие встречи с соулмейтом. Жизнь была чертовски непредсказуема и оттого невероятно прекрасна.       Сириус покинул кабинет директора в последние минуты перед рассветом. Некоторое время он бесцельно бродил по коридорам замка, обдумывая принятые наспех решения. Его пальцы то и дело тянулись к карману, в котором лежал Компас Душ. Не то чтобы без Гарри от этого компаса была какая-то польза. Сам Сириус не нуждался в артефакте, чтобы знать: его соулмейт сейчас мирно спал в своей кровати в гриффиндорской башне. Но в какой-то момент он вспомнил о другой неприятной вещи, которая лежала во внутреннем кармане его куртки.       Торопливо добравшись до первой попавшейся пустой аудитории, Сириус вытащил блокнот со своими расчетами и погрузился в составление формулы для заклинания, которое должно было разрешить все его сомнения по поводу крестражей. К реальности его вернул укол беспокойства, принадлежащего Гермионе. Оторвавшись от переписывания новой формулы на чистый лист бумаги, Сириус растерянно осмотрелся вокруг. В окна кабинета уже вовсю светило солнце. При должной внимательности можно было почувствовать оживленность, которая теперь царствовала в стенах замка, сменив на посту тишину и покой ночи.       Некоторое время Сириус продолжал неподвижно сидеть на одной из парт. Дверь и стены пока надежно защищали его от любого нежелательного внимания. Однако скоро должны были начаться уроки и этот кабинет, возможно, будет занят группой студентов. Сириусу потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить о традиционной встрече чемпионов с их семьей в последний день Турнира. Это мгновенно вернуло мыслям и действиям Блэка прежнюю подвижность. Бодро вскочив на ноги, он кое-как впихнул блокнот в карман куртки, окинул себя оценивающим взглядом и недовольно покачал головой.       Он добрался до комнат Римуса весьма быстро и на миг замер перед дверью. Сириус подумал о возможности застать Тонкс и Римуса за более компрометирующими действиями, нежели поцелуи. Не то чтобы его это смущало, но Сириус предпочел бы не знать и не видеть так много подробностей из личной жизни своего друга и племянницы. К счастью, внезапно открывшаяся дверь решила его необычную проблему.       — Я уже начал думать, что Дамблдор тебя оглушил и временно запер, — вместо приветствия сообщил ему Римус, окинув Блэка внимательным взглядом.       — И я рад тебя видеть, дружище, — фыркнул в ответ Сириус и протиснулся внутрь, ободряюще хлопнув Люпина по плечу. — Мне нужна твоя ванная, — уже направляясь в спальню, заявил Блэк. Римус пробормотал ему вслед что-то малоприятное, во что Сириус предпочел не вслушиваться.       — Дора оставила тебе чистую одежду в ванной, — уже намного четче и внятнее крикнул Римус. — Она сказала, что сообщит о твоем плане тем мракоборцам, которым ты доверяешь, — прибавил он, когда Сириус обернулся к другу с еще не озвученным вопросом.       — И что ты думаешь о моем плане? — временно позабыв о своей изначальной цели, напряженно поинтересовался Блэк. Римус замер на пороге между спальней и своим кабинетом, прислонился плечом к дверному косяку и очень тяжело выдохнул, прежде чем внимательно посмотреть на друга.       — Я думаю, Бродяга, что ты опять скрываешь что-то очень важное, — после недолгого молчания, честно сказал Римус. — Судя по той части плана, которая известна Тонкс, ты не особенно веришь в то, что на этот раз победа над Волан-де-Мортом будет окончательной, даже если на нашей стороне Альбус Дамблдор, — поделился своими наблюдениями Люпин и вопросительно взглянул на застывшего друга, рассчитывая услышать хоть какое-то объяснение.       — Давай для начала изгоним Волан-де-Морта обратно в Албанию, — криво улыбнувшись, легкомысленно предложил Сириус и, прежде чем Люпин успел прибавить к этому еще что-то благоразумное, скрылся в ванной.       Скорее всего Римус был прав. Правда, которую выяснили Сириус и Гермиона, была пугающей и опасной. Но Сириус не имел права утаивать ее, ведь она напрямую касалась Гарри и была неразрывно с ним связана. К тому же Сириус не мог продолжать искать крестражи, если Гарри откажется помогать. А он наверняка откажется, если не будет знать, зачем они все еще следуют непонятным указаниям странного и, казалось бы, бессмысленного изобретения. Если Сириус продолжит скрывать правду, то поступит точно так же, как Дамблдор. Конечно, он не мог ни в чем винить директора. Возможно, тот до сих пор не знал наверняка, создал ли Волан-де-Морт крестражи. Это могло быть лишь одной из теорий Дамблдора, как было предположением самого Сириуса. До сих пор предположение, пока он не добудет четкое и неопровержимое доказательство.       Сириус простоял под душем немного дольше, чем собирался, наслаждаясь потоком прохладной воды. Он не имел ничего против африканского солнца, которое оставило следы загара на его нездорово-бледной коже. Но не было ничего лучше капризного климата родного острова, даже если дождливые осенние дни порой вызывали слишком яркие воспоминания об Азкабане.       Как и сказал Римус, чистая и совершенно новая одежда висела возле двери ванной комнаты. Умывшись, Сириус на некоторое время завис, обдумывая необходимость тратить время на бритье. С одной стороны наличие бороды визуально делало его старше и более похожим на Ориона Блэка, что еще больше нервировало Фаджа. Но Сириус вроде как состоял в отношениях с очень молодой девушкой. Разница в двадцать лет и без дополнительных возрастных атрибутов была достаточно заметной вещью. Возможно, это было глупо и нелогично, но Сириусу было достаточно одного этого аргумента, чтобы взять в руки бритву. Одевшись, он с сомнением посмотрел на новенькую мантию: красный верх переходил в черный низ, легкую летнюю ткань украшала зеленая вышивка, которую при должном воображении можно было принять за переплетающиеся ветви. В целом мантия полностью подходила случаю, за исключением того, что в ней Сириус чувствовал себя менее защищенным. А поскольку его план предполагал встречу с Волан-де-Мортом — пусть и лишенным волшебной палочки, — Сириус предпочел бы остаться в своей заколдованной куртке. Но после недолгой борьбы с собой он все-таки согласился на мантию. Не зря же он ее покупал, в конце концов.       Когда Сириус закончил разбираться со своим внешним видом и покинул комнаты Люпина, замок огласил звонок, объявляющий о начале уроков. Блэк принял это за сигнал к тому, чтобы поторопиться, и без раздумий побежал в холл. Большой зал уже опустел к моменту его появления, но из-за двери, ведущей в примыкающую к залу комнату, слышались громкие голоса, и Сириус направился в их сторону. Стоило ему толкнуть дверь и перешагнуть порог комнаты, как взволнованные голоса собравшихся мгновенно затихли. Взгляды всех присутствующих синхронно устремились в сторону еще одного участника сборища. И только Гарри с радостным возгласом кинулся навстречу Блэку, игнорируя повисшую в помещении тишину.       — Не думал, что ты появишься, — пробормотал ему в плечо Гарри, как только Сириус заключил его в ответные объятия.       — Я никогда и ничему больше не позволю мешать мне быть рядом с тобой, детеныш, — шепотом поклялся Сириус и, слегка отстранившись, широко улыбнулся, наткнувшись на потерянно-ликующий взгляд крестника. — От меня нелегко избавиться. Смирись, парень, — озорно подмигнув, хохотнул Блэк.       Хлопнув улыбнувшегося Поттера по плечу, Сириус решительно направился к двум другим людям, которые пришли поддержать Гарри. Ярко улыбнувшись двум Уизли, он сердечно поприветствовал Молли и Билла и поблагодарил за то, что они откликнулись на его приглашение навестить Гарри. Молли принялась болтать о том, что встреча с Гарри вовсе не была для них проблемой, и они сами рады выразить поддержку. Сириус перестал слушать ее после первых двух слов, больше заинтересованный поведением Билла.       Старший ребенок Уизли выглядел расслабленно, спокойно улыбался и легко поддерживал разговор, однако Сириус даже без своей анимагической чуткости видел смесь непонимания, шока, надежды и робкого восторга, которая грозила захлестнуть молодого человека. Тяжелый напряженный взгляд, сверлящий его спину, красноречиво сообщил Сириусу о том, что его догадка о соулмейте Билла оказалась верна. Конечно, он не рассчитывал на то, что все окажется настолько просто, даже когда узнал правду о связи Билла. Ведь Уизли вполне мог оказаться соулмейтом любой другой полувейлы. Но жизнь, магия, судьба или кто-то там еще обладали слишком ироничным чувством юмора и любовью к совпадениям. Очевидно, вмешательство Сириуса в дела этой пары не требовались. Или он так думал, пока Гарри, извинившись перед Уизли, не оттащил крестного в сторону.       — Слушай, это немного неловко, но тебе не кажется, что Флер и Билл ведут себя слишком странно для двух людей, которые просто понравились друг другу с первого взгляда, — на пределах слышимости пробормотал Гарри и бросил в сторону Билла обеспокоенный взгляд.       Сириус тоже присмотрелся немного лучше, понимая, что раз даже Гарри не смог не промолчать, то что-то странное в этом все-таки было. Взгляды Билла и Флер то и дело пересекались. Но стоило им взглянуть в глаза друг друга, как оба тут же торопливо отворачивались и пытались сосредоточиться на чем-то другом. Оба нервно переминалась на месте и бессознательно пытались сократить оставшееся между ними расстояние. Видимо, и Билл, и Флер считали эту ситуацию несколько неловкой, и не знали, как можно подойти друг к другу и поговорить. Все-таки Флер и Габриэль встретились со своими родителями впервые за несколько месяцев, проведенных в чужой стране. А Билл был частью группы поддержки другого чемпиона и, следовательно, соперника Делакур. Сириус не понимал, как эти двое могли думать о таких тривиальных вещах теперь, когда были ближе друг к другу чем за всю прожитую жизнь. Он на их месте уже давно наплевал бы на приличия и моральные дилеммы.       — Они соулмейты, — вновь сосредоточившись на Гарри, просто объяснил Сириус. Поттер на мгновение завис, с открытым ртом уставившись на Билла, а затем посмотрев на Флер. После этого он вдруг весело фыркнул, промямлив себе под нос что-то про Рона и его очарованность чемпионом Шармбатона.       — Я знаю, что ты отказал просьбе Флер, — наконец собрав свои мысли, пробормотал Гарри. — Но ты не мог бы сделать что-нибудь с этими двумя? Наблюдать за их метаниями больнее, чем за флиртом Тонкс и Люпина, — почти умоляюще протянул он, глядя на крестного большими печальными глазами. Не то чтобы у Сириуса не было иммунитета к этой глубокой зелени и мольбе в глазах. Но он действительно никогда не отказывал Лили, стоило ей состроить подобное выражение, и, видимо, теперь он был не в состоянии отказать ее сыну.       — Кажется, я плохо на тебя влияю, детеныш, — покачал головой Сириус и одарил его гордой улыбкой, потрепав по голове. — Когда эти двое начнут флиртовать, знай, что проклинать за это ты можешь только себя, — предупредил он напоследок, после чего нацепил на лицо радушную улыбку и направился к представителям Франции.       У Сириуса ушло не много времени на то, чтобы расположить к себе семейство Делакур. Взявшееся из ниоткуда дружелюбие Флер и открытая симпатия от Габриэль ему заметно в этом помогли. Сириуса почти не удивил контраст, который составляли месье и мадам Делакур. Отец Флер был довольно низким, полным мужчиной с острой черной бородкой. Он пытался сократить разницу в росте со своей супругой при помощи черных сапог на высоком каблуке, но мадам Делакур все равно была намного выше. Аполлин Делакур действительно была красива, как и положено женщине с вейловской кровью. Сириус распознал ее магию очарования мгновенно, стоило этой женщине тепло улыбнуться и протянуть руку для пожатия. Прежде чем Сириус успел отреагировать на очередную попытку соблазнения, Флер торопливо зашептала что-то на французском, и Блэк разобрал лишь часть слов, слившихся для него в просьбу не провоцировать кого-то. После этого мадам Делакур посмотрела на него более внимательно, негромко ахнула и проявила больше неподдельного дружелюбия, чем ожидалось. Флер послала Блэку извиняющуюся улыбку, и почему-то этого ему вполне хватило, чтобы быть немного более искренним.       В итоге он предложил семье Делакур присоединиться к нему и Уизли, обещая устроить им небольшую экскурсию по Хогвартсу. Флер согласилась на это быстрее, чем ее родители успели обдумать сам вопрос. Сириус не мог не заметить неодобрение в глазах Молли и подозрительность во взглядах Амоса Диггори и его жены. Только Седрик радостно ему улыбнулся, заявив, что счастлив видеть Блэка живым и здоровым вопреки всем глупостям, которые пишут в «Ежедневном Пророке». Семья Виктора Крама наблюдала за ним с некоторым любопытством, но без проявления какой-либо симпатии или антипатии. Только сам Виктор окинул Сириуса хмурым взглядом, после чего старался не обращать на него внимания. Чтобы быть достаточно вежливым, Сириус предложил болгарам присоединиться к их импровизированной экскурсии и сделал то же предложение Диггори, не веря в то, что кто-то из них согласится.       — Возможно, я действительно зря попросил тебя помочь, — проворчал Гарри перед тем, как их группа выдвинулась в Большой зал. Сириус лишь самодовольно ухмыльнулся на это.       В целом, время до обеда прошло довольно весело и увлекательно. Иностранцы поначалу держались особняком. Семья Диггори ушла подальше от их экскурсионной группы. Но в какой-то момент — и Сириус на самом деле не знал, что это был за момент, — взрослые начали вести себя более открыто друг с другом. Возможно, к этому подтолкнули истории Сириуса об их с Джеймсом, Римусом и Питером приключениях и школьных буднях. Затем Молли, а за ней и мадам Делакур начали делиться своими воспоминаниями о школе, и вскоре обе женщины обрели друг в друге отличных собеседниц. Отец и мать Виктора Крама тоже иногда вставляли свои реплики, хотя и были больше сосредоточены на беседе с сыном. Месье Делакур был занят младшей дочерью, и вскоре Билл и Флер нашли подходящий момент для того, чтобы отделиться от группы и поговорить друг с другом. Сириус собирался потребовать от них личное приглашение на свадьбу и самый большой кусок торта.       — Я не понимаю, как ты это делаешь, — качая головой, сказал Гарри, когда их группа прогуливалась мимо теплиц, а Молли озадаченно рассматривала Гремучую иву.       — Мне стоило бы брать за это деньги, — фыркнул на это Сириус. Он лишь надеялся, что теперь к слухам о том, будто он может найти кого угодно, не присоединятся сплетни о его способностях сводника. Если такое произойдет, Сириус не будет слушать возражения Гермионы и утащит ее с собой в джунгли Австралии.       Время близилось к обеду, и вскоре все иностранные гости, возглавляемые миссис Уизли, уже направлялись обратно в Большой зал. Сириус очень тихо говорил с Гарри о его и Тонкс приключениях в Африке, когда к ним подстроилась Аполлин Делакур. Гарри бросил один внимательный взгляд на женщину и заявил, что ему нужно срочно что-то сообщить миссис Уизли. Прежде чем Сириус успел остановить это предательство, Поттер уже бежал к Молли, послав крестному через плечо шкодливую ухмылку. Сириус сердито нахмурился.       — Мне хотелось бы поблагодарить вас, месье Блэк, — без блужданий вокруг темы или вступительных замечаний заявила мадам Делакур, подхватив Сириуса под руку.       — Да, мне все говорят, что я замечательный экскурсовод, — без тени скромности согласился Блэк, скосив взгляд на ухоженные пальцы, словно бы невзначай задевающие край левого рукава его мантии.       — Верно! Моей старшей дочери и вашему знакомому эта экскурсия больше всех пришлась по вкусу, — кивнув, звонко рассмеялась Аполлин. Они оба невольно посмотрели в сторону пары, которая о чем-то увлеченно беседовала и, казалось, не замечала никого вокруг. — Не думаю, что вы в полной мере осознаете суть своего поступка, — вернув внимание своему невольному спутнику, уже более серьезно продолжила женщина. — Видите ли, месье Блэк, полувейлам живется не так легко, как все думают. Наше происхождение порицается, а наши способности у многих вызывают зависть и ненависть. Да, мы можем очаровать почти любого и получить почти все, что пожелаем. Но…       — Полувейлам нужен человек, которого они могли бы любить, и который любил бы их в ответ без какой-либо причины, а просто потому что, — закончил за нее Сириус и слабо улыбнулся уголком губ, встретившись с изумлением в ярких голубых глазах своей собеседницы. — Мой дядя был связан с полувейлой, — пожав плечами, пояснил он. — Я не знаю ее имени и видел лишь портреты. Не знаю, чем закончилась их история, но она явно была довольно печальна.       — Такое с нами случается довольно часто, — выслушав его, грустно улыбнулась Аполлин. — Я буду верить, что ваше вмешательство уберегло хотя бы одну мою дочь от незавидной судьбы. Одинокие полувейлы становятся злобными и манипулятивными, они теряют человеческий облик, а потом и себя. Поэтому я и благодарю вас, месье Блэк. И прошу прощения за то, что использовала на вас свои чары. Боюсь, это моя дурная привычка. Хочется убедиться в том, что я по-прежнему способна очаровать любого мужчину. Но ни у одного из них нет ни единого шанса, ведь мое сердце принадлежит лишь одному человеку, — к некоторой неожиданности Блэка объяснилась мадам Делакур и оглянулась на своего вполне обычного мужа, смеющегося вместе с Габриэль. — Должна сказать, что вашей возлюбленной повезло. Редко можно встретить человека с таким верным сердцем, как у вас, — вновь взглянув на Сириуса, улыбнулась Аполлин.       — Такова собачья доля, — сухо пошутил Сириус. Женщина растерянно нахмурилась, затем беззвучно проговорила имя Блэка и неожиданно рассмеялась.       — Вы очаровательны! — сообщила она так, как могли бы сказать об ужасно милом котенке, что совсем не льстило самолюбию Блэка. Но его возмущения так и остались невысказанными, поскольку женщина подалась вперед и, оставив по поцелую на каждой его щеке, бодро направилась к своему мужу и младшей дочери.       — Проклятые французы! — пробурчал Сириус, сердито потирая места поцелуев. Он мог поклясться, что Гарри смеялся над ним.       Они вернулись в Большой зал минут за десять до окончания уроков. Болгары отправились к слизеринскому столу, Диггори со своим сыном уже сидели за столом Пуффендуя, и семья Делакур очень неохотно двинулась к месту когтевранцев. Флер и Билл уже старались вести себя так, как предписывали правила приличия, но притяжение между ними было настолько явным, что Сириусу это начинало казаться чем-то физическим. Словно эта пара была скована друг с другом невидимой цепью, проблески которой время от времени можно было заметить. Либо он начинал сходить с ума, либо так могла проявляться связь между человеком и полувейлой, когда оба в паре с радостью соглашались быть привязанными друг к другу всю оставшуюся жизнь.       Гарри вместе со своими гостями устроился за гриффиндорским столом. Молли поделилась тем, как приятно и несколько необычно хоть раз не готовить еду самой. Сириус не особенно внимательно слушал бессодержательные разговоры за столом, ковыряясь в своей тарелке. Его мысли опять вернулись к предстоящему финалу Турнира Трех Волшебников и тому, что может за ним последовать. Сработает ли его план и удастся ли его албанским знакомым удержать Волан-де-Морта в Черном лесу до тех пор, пока он не разберется с крестражами? Или вдруг его знакомые из Албании попытаются разобраться с темным магом самостоятельно, желая отомстить ему? Сириус мог бы допустить воскрешение Волан-де-Морта только ради того, чтобы как следует избить его за все те трудности, которыми сопровождается победа над ним.       К реальности его мысли вернули голоса и шум приближающихся к залу учеников. Первые студенты, вошедшие в зал, были слишком сосредоточены на каких-то разговорах или собственным мыслях, а потому не обратили внимания на тех, кто уже занял места за четырьмя факультетскими столами. Но вскоре появились первые гриффиндорцы, которые не могли не заметить одного определенного человека за своим столом. Кто-то очень громко выкрикнул имя Блэка, и все в зале на неуловимый миг притихли. Взгляды студентов устремились в сторону четырех людей за гриффиндорским столом. Билл удивленно дернул бровью, Молли прервалась на полуслове и принялась растерянно оглядываться по сторонам, Гарри наклонил голову так, чтобы скрыть свою ухмылку. Сириус напряженно выпрямился и наконец-то вспомнил о своей необъяснимой популярности среди студентов Хогвартса.       Секундное оцепенение сменилось радостными возгласами. Ученики, позабыв об обеде, тут же направились к Блэку, стараясь окружить его. Не то чтобы Сириус не мог справиться с толпой и прогнать всех по местам. Но его исчезновение и несколько неприятных статей Скитер делали гормонально нестабильных подростков более настойчивыми в своем стремлении убедиться в том, что Блэк жив. Казалось, что у каждого присутствующего было не меньше миллиона вопросов, требующих немедленного ответа Блэка, и каждому хотелось что-то ему рассказать, прикоснуться, безраздельно завладеть его вниманием.       Подростковый энтузиазм грозил сбить Сириуса с ног и раздавить его. Он, конечно, ярко улыбался всем вокруг, рассыпался остроумными замечаниями и с привычной легкостью уходил от вопросов. Но то ли воздуха вокруг становилось все меньше, то ли его легкие отказывались нормально работать. Ровно дышать становилось все труднее. Дети продолжали обступать его со всех сторон, их голоса сливались в одну сплошную какофонию звука, и это давило на мозг. В какой-то момент Сириус почувствовал ненавязчивое прикосновение к атаковавшей его панике. Лезвия беспомощности затупились при столкновении с непоколебимой поддержкой, и дышать стало немного проще. А в следующую минуту в происходящее решительно вмешались профессора МакГонагалл и Дамблдор. Совместными усилиями им удалось разогнать студентов, но толпа расходилась медленно и с крайней неохотой. Представители остальных трех факультетов кидали недовольные и даже завистливые взгляды в сторону гриффиндорцев, на что те лишь самодовольно ухмылялись.       Сириус благодарно улыбнулся профессорам и начал подумывать о том, чтобы перебраться за стол преподавателей. Он все еще мог выдать себя за главу Отдела Международного Магического сотрудничества и воспользоваться некоторыми привилегиями. Но он отвлекся на то, чтобы как следует поприветствовать Рона, Фреда и Джорджа, а затем оказался втянут в объятия с Джинни. Младшая Уизли смотрела на него с каким-то скрытым лукавством и знающей улыбкой, что несколько настораживало. Однако прежде, чем Сириус успел задуматься об этой странности, он ощутил как чувство незримой поддержки стало сильнее, а затем к нему присоединилось воодушевленное волнение, которое окончательно перекрыло одолевающее Гермиону чувство тревожного ожидания чего-то плохого.       Сириус сразу же позабыл о зале, заполненном восторженными подростками, об Уизли и даже отчасти о Гарри и повернулся в сторону входа в Большой зал. Их взгляды сразу же встретились: блестящие от радости большие карие глаза и внимательные серые, в глубине которых скрывались озорные искорки. Гермиона торопливо пробиралась к своим друзьям сквозь толпу расходящихся по местам студентов. Но стоило ей оказаться в двух шагах от Блэка, как она резко затормозила и нахмурилась, скользнув быстрым взглядом по заполненному людьми помещению. Возможно, она не была уверена в том, что Сириус согласен на публичное проявление чувств, возможно, Гермиона сама не была к этому готова. Какая бы внезапная проблема ни нарисовалась в ее голове, Сириус поспешил от нее избавиться, приглашающе развел руки в стороны и с некоторой требовательностью заметил:       — Уверен, я заслужил объятия за то, что все еще жив!       Гермиона неодобрительно фыркнула и плотно сжала губы, но все равно не смогла сдержать улыбку, сокращая оставшееся между ними расстояние. Крепко обнимая девушку в ответ, Сириус прикрыл глаза и позволил себе немного расслабиться и свободно вдохнуть. Гермиона неслышно прошептала ему что-то в плечо, должно быть, пытаясь убедить его в том, что все будет хорошо. И когда по его венам растекалось теплое солнечное счастье, уверенность и безоговорочная вера Гермионы в него, Сириус не мог найти никакого достойного возражения. В сравнении с любовью Гермионы жара Африки была сравнима разве что с бураном в Антарктиде.       Вероятно, их объятия все-таки длились дольше, чем это допустимо какими-то негласными правилами нравственности или чего-то столь же бесполезного. Сириус поймал очень много любопытных взглядов, устремленных в их сторону. И почувствовал тяжелый осуждающих взгляд миссис Уизли, которая, видимо, вполне серьезно восприняла статьи Скитер. Женщина тут же предприняла попытку привлечь Гермиону поближе к себе, заставляя детей вокруг себя подвинуться, освобождая немного места. Но Джинни, словно не понимая, чего именно хотела добиться ее мама, заняла это освободившееся место и с истинно детской непосредственностью обняла мать и заявила, что очень скучала по ней. Молли оставалось только обнять дочь в ответ, отказавшись от своего плана. Сириус же не смог сдержать самодовольства во взгляде, направленном в сторону миссис Уизли, после чего галантно предложил Гермионе, не заметившей этой небольшой сценки, сесть рядом с ним. Гермиона без раздумий согласилась, чем заставила Молли неодобрительно поджать губы. Это определенно обещало стать проблемой или неплохим развлечением.       Во время обеда гриффиндорцы, которые находились ближе всех к Гарри и окружающей его компании, продолжали закидывать Блэка вопросами. Сириус отвечал неизменными шутками, умалчивая о своих приключениях в Африке. Незаметно для всех его пальцы время от времени находили под столом руку Гермионы, и они обменивались ободряющими и беззвучными фразами. Впрочем, Сириус был уверен в том, что Гарри, Рон и Джинни точно знали, что происходило между Блэком и Грейнджер. Не то чтобы Сириус возражал. Он мог бы рассказать правду прямо сейчас, если бы не считал это слишком личным и лишним. Гермионе ни к чему было страдать из-за еще одной волны известности и, вероятно, подозрений в правдивости того, что она может быть соулмейтом человека, который старше нее на двадцать лет.       В какой-то момент Анджелина Джонсон и несколько других девушек с одобрением отозвались о новой мантии Сириуса. Многие не преминули заметить, что Блэк любил и умел хорошо выглядеть. Однако Симус Финниган все-таки нашел единственный минус в образе Сириуса, и все за гриффиндорским столом с ним согласились: Сириус забыл о каком-нибудь отличительном аксессуаре гриффиндорской расцветки. Но Гарри торопливо заявил, что это довольно легко исправить. И словно повинуясь какому-то незримому сигналу, Рон стянул свой галстук и передал его Гермионе. Грейнджер ни на секунду не растерялась, схватила полосатую ленту и, прежде чем Сириус успел как следует осознать происходящее, Гермиона встала из-за стола, чтобы ей было легче вплести галстук в длинные черные волосы. Сириус не сопротивлялся не столько из-за неожиданности, сколько из-за забавности происходящего. И потому что это была Гермиона, которой он, вероятно, позволил бы делать с собой что угодно. После обеда Сириус до конца дня ходил с аккуратной косой, перевязанной галстуком Рона, и фантомным ощущением тонких пальцев Гермионы, перебирающих черные пряди.       Время до ужина пролетело слишком быстро. Семья Делакур на некоторое время прервала экскурсию, и Сириус воспользовался случаем, чтобы отвести Гарри в сторону и поговорить с ним о третьем туре. Он предупредил о том, что Кубок будет заколдован, но просил Гарри стараться выжить в лабиринте, а не победить. В конце концов, личность того, кто схватит Кубок, не будет иметь никакого значения, поскольку план Блэка и Дамблдора будет исполнен в любом случае. Но по хмурому взгляду Поттера и упрямо сжатым губам было совершенно очевидно: Гарри не собирался позволять кому-то еще встречаться с Волан-де-Мортом. Кто-то мог подумать, что он просто хотел победить, но Сириус слишком хорошо понимал, что желание защитить даже незнакомцев было намного более сильной мотивацией.       Перед ужином Сириус извинился и объяснил, что все-таки собирается присоединиться к людям за преподавательским столом. Свои места уже успели занять Людо Бэгмен, который радостно махал Блэку рукой, и Корнелиус Фадж. Министр выглядел в равной степени облегченно и раздраженно, обнаружив вполне живого и по-прежнему нахального Сириуса Блэка, беспечно слоняющимся среди учеников, в то время как в Министерстве магии был настоящий бардак. К счастью, Фадж все-таки не притащил с собой никаких посторонних иностранных лиц. Сириус с лучезарной улыбкой поприветствовал всех профессоров Хогвартса, затем мадам Максим, — директриса Шармбатона выглядела странно печально, а Хагрид то и дело косился в ее сторону, — послал едкую ухмылку побледневшему Каркарову и, проигнорировав представителей Министерства, занял место между Снейпом и Римусом, который каким-то образом оказался возле зельевара.       — Аластор принимает мракоборцев у себя, чтобы не привлекать лишнее внимание и никого не беспокоить, — тут же сообщил Римус, как только Блэк обернулся к нему со шкодливой улыбкой.       — И кто же откликнулся на мой зов? — насмешливо поинтересовался Сириус.       Сам он был уверен в том, что на подобную авантюру согласится Кингсли, да и Тонкс теперь ничто не удержит слишком далеко от неприятностей. Римус, очевидно, тоже был намерен принять участие в поимке или изгнании Волан-де-Морта. Слишком решительно и мрачно выглядел оборотень, который всего пару дней назад пережил полнолуние и должен был наслаждаться перерывом. И поскольку в группу захвата входил Альбус Дамблдор, Сириус полагал, что двух решительных мракоборцев будет более, чем достаточно.       — Бруствер, Робартс и Джонс, не считая Тонкс, — перечислил Римус, назвав двух человек, от которых Сириус не ожидал ничего подобного.       — Даже если вы соберете весь мракоборческий отдел, это не поможет убить Темного Лорда, — прислушиваясь к их разговору, едва слышно вставил Снейп. — Ты же видел его, Блэк. Он не человек. Не думаю, что в нем осталось хоть что-то человеческое, — заметил он, сверля содержимое своей тарелки мрачным взглядом. — Я начинаю сомневаться в том, что его можно убить. Тем более в том виде, в котором он находится сейчас, — поделился своим мнением зельевар. Римус удивленно дернул бровью и вопросительно посмотрел на Блэка.       — О, друзья мои, поверьте, в нем есть как минимум один самый явный человеческий недостаток, — с неприятной усмешкой заявил Сириус. Люпин и Снейп растерянно уставились на него, то ли пораженные обращением, ставящем Снейпа на один уровень с Римусом, то ли пытаясь понять, что творилось в голове Сириуса. Сам Сириус тоже не отказался бы понять последнее. — Он чертовски боится смерти. И я почти уверен в том, что это станет причиной его гибели, — со всей доступной ему убедительностью заявил Блэк.       Снейп и Люпин обменялись вопросительно-настороженными взглядами, которые Сириус предпочел проигнорировать и сосредоточился на ужине. Ему определенно следовало есть во время обеда, а не наблюдать за Гермионой. При этой мысли взгляд Сириуса сам собой устремился в сторону гриффиндорского стола. В то время как Рон, весело болтая со своими братьями и Джинни, с аппетитом уминал праздничные блюда, Гарри напряженно смотрел прямо перед собой. Вероятно, даже желание защитить всех не могло усмирить нервную дрожь перед предстоящей неизвестностью. В конце концов, Сириус так ничего и не сказал по поводу самого лабиринта. В целом потому, что сам почти ничего не знал, кроме наличия сфинкса и парочки других магических существ. Гермиона ела тоже не очень охотно. Казалось, что только она да Джинни обратили внимание на состояние Гарри и пытались отвлечь его хоть немного.       Волшебный потолок Большого зала постепенно менял синеву дня на алые краски заката. И вскоре Дамблдор поднялся из-за стола и объявил о том, что уже через пять минут он проведет всех присутствующих на поле для квиддича, где состоится финальное испытание Турнира Трех Волшебников. Затем со своего места поднялся Бэгмен, который должен был проводить четырех чемпионов к лабиринту. Когда чемпионы покинули зал, Сириус вопросительно посмотрел в сторону директора. Дамблдор кивнул ему и одним взглядом попытался внушить мысль о необходимости терпения. Сириус фыркнул себе под нос и обернулся на Снейпа, который так ничего и не съел.       — Тебе есть, что мне рассказать? — как бы невзначай поинтересовался Сириус. Снейп оторвал взгляд от стола и принялся сверлить мрачным взглядом Блэка.       — Петтигрю встретился с Каркаровым и убедил его в том, что он может спасти свою жизнь, если выполнит указания Темного Лорда, — к полной неожиданности Сириуса сообщил зельевар. — Каркаров должен попытаться сделать так, чтобы Поттер был первым, кто доберется до Кубка. Не знаю, как он это провернет, но он явно нацелен выполнить свою задачу, — как будто одной проблемы было недостаточно, прибавил Снейп.       — Как Петтигрю… — начал было возмущенно спрашивать Сириус, но тут же прервался, встретившись с бесстрастным взглядом черных глаз. — Оборотное зелье, — пробормотал он себе под нос, пораженно глядя на зельевара.       — Мне нужна была подстраховка, — дернув плечом, пояснил он. — Если вы возьмете Петтигрю живым, он, конечно, не сможет ничего подтвердить и наверняка выдаст меня. Но…       — Сомневаюсь, что кто-нибудь согласится выслушать Хвоста, — пренебрежительно фыркнув, перебил его Сириус. Снейп сжал губы, явно сомневаясь в том, что все будет настолько легко, но не стал возражать. — А как насчет моей просьбы? — полюбопытствовал Блэк.       Зельевар окинул преподавательский стол быстрым оценивающим взглядом, а затем как можно осторожнее и незаметнее вытащил из кармана два пузырька с зельями. Одно антитрансгрессионое, что, по мнению Снейпа, вряд ли могло помешать Темному Лорду покинуть кладбище. Второе антианимагическое, предназначенное единственной крысе, которой Сириус так и не смог перегрызть хребет.       — Отлично! Может, теперь ты соизволишь объяснить весь свой план? — внимательно следя за диалогом Блэка и Снейпа, сухо предложил Римус.       — Чтобы мы были похожи на заговорщиков больше, чем сейчас? — обняв друга за плечи и навалившись на него почти всем весом, беспечно улыбнулся Сириус. — Мы подрываем авторитет Ужаса Подземелий тем, что смогли просидеть рядом с ним весь ужин и не умерли от его взгляда или отравы, — наклонившись чуть ближе, громким драматическим шепотом поведал он.       Снейп раздраженно дернул уголком губ, явно считая поведение Блэка очередной ребячливой глупостью. Римус же нахмурился и наконец-то посмотрел на профессоров более внимательно. Многие с растерянностью, непониманием или изумлением поглядывали в сторону трех бывших однокурсников, которые, казалось, мирно беседовали вместо того, чтобы опять затеять спор или драку. Самым подозрительным и при том испуганным выглядел Каркаров. Что было вполне понятно теперь, когда Снейп поделился своим способом подстраховки. Даже МакГонагалл хмурилась время от времени, когда поглядывала в сторону трех заговорщиков. И только Дамблдор выглядел невозмутимо, словно в нормальном общении Снейпа с Люпином и Блэком не было ничего таинственного и пугающего.       Как и обещал, ровно через пять минут после ухода чемпионов Дамблдор вновь поднялся из-за стола, и все остальные последовали его примеру. Потребовалось некоторое время на то, чтобы директора Дурмстранга и Шармбатона пробрались к своим ученикам, а профессора Стебль, Флитвик, МакГонаглл и Снейп построили студентов своих факультетов. Вслед за Дамблдором и Фаджем зал покинули сначала делегация Шармбатона, затем Дурмстранга, и только после этого друг за другом ученики Хогвартса. Профессора Хогвартса замыкали шествие, и Сириус предпочел остаться с ними.       Римус и Сириус неторопливо шли в самом конце. Они время от времени поглядывали друг на друга, но молчали, не желая обсуждать свои дела. Учителя были ничуть не менее любопытны, чем ученики, когда дело касалось всяких сплетен. Когда они все вышли из замка и спустились по каменной лестнице, их процессию догнал клацающий звук протеза Грюма. Римус и Сириус синхронно притормозили и обернулись на бывшего мракоборца, который уверенной, но неровной походкой догонял их. Кивнув двум своим бывшим ученикам, Аластор продолжил решительный путь вперед, но при этом все равно сохранял некоторое расстояние от основной толпы, чтобы сделать небольшой отчет о мракоборцах и неодобрительно посмотреть на Сириуса, безмолвно высказывая свое мнение о его внезапном исчезновении.       Итак, четверо мракоборцев, поверивших слову Блэка и согласившихся на его неясный план, сейчас ждали своего выхода в холле замка. Как только зрители займут свои места, а профессора, патрулирующие границы лабиринта, разойдутся, четыре замаскированных мракоборца подойдут к полю и будут ждать условного сигнала. После того как Добби появится на поле вместе с победителем, два домовика Хогвартса трансгрессируют вместе с мракоборцами в оговоренное место. Добби переместит всех остальных. Все детали плана, изложенного Грюмом, совпадали с тем, о чем договорились Сириус и Дамблдор. И на первый взгляд казалось, что директор действительно намерен поступить так, как предложил Блэк, и воспользоваться другим, более подходящим случаем для воскрешения Волан-де-Морта.       После этого недолгого разговора, Аластор немного ускорился и догнал Хагрида, который, как и Грюм, МакГонагалл и Флитвик, был одним из патрульных. Сириус сбавил шаг настолько, что даже черепаха, вероятно, смогла бы его обогнать. Римус, нахмурившись, последовал его примеру, а затем остановился, когда Сириус сделал то же самое и позвал Добби. Домовик появился почти сразу. Он был необычайно взволнован и казался слегка нездоровым.       — Знаешь, ты вовсе не обязан… — начал было Сириус, понимая, что Добби угрожает не меньшая опасность, чем детям. Возможно, даже большая, если его все-таки заметят.       — Не стоит беспокойства, мистер Сириус, — торопливо замотал головой домовик. То, что он не побоялся перебить волшебника, многое говорило об уровне его тревоги. — Добби справится! Добби хочет помочь избавиться от Того-Кого-Нельзя-Назвать. Добби очень счастливый домовой эльф, сэр, ведь ему достался лучший в мире хозяин. Добби хочет быть достойным дружбы и доверия Гарри Поттера и мистера Сириуса, — сжав маленькие кулачки, воинственно объявил домовик.       — Ты невероятно смелый домовой эльф, друг мой, — присев на корточки рядом с ним, с искренней улыбкой заметил Сириус. — Знаешь, даже среди волшебников редко можно встретить подобную отвагу и преданность, Добби. Я рад и горд называть тебя своим другом, — торжественно и совершенно честно объявил Сириус.       Возможно, Добби действительно был странным домовиком. Несколько своеобразным, но ровно настолько, чтобы привлечь внимание Сириуса. Все-таки он и сам был не совсем нормальным, и настоящая дружба с домовиком едва ли стоила внимания на фоне всех остальных его безумств. Добби растроганно ему улыбнулся, и Сириус едва сдержал желание ободряюще обнять это странное существо. Он опасался, что после подобного, бедняга Добби потеряет сознание от переизбытка чувств, и тогда они останутся без верного помощника. Поэтому Сириус лишь похлопал домовика по плечу, а затем передал ему пузырьки с зельями, проинструктировав разбить один об землю перед тем, как трансгрессировать обратно на квиддичное поле, а второй кинуть в Петтигрю. Добби тщательно повторил порядок действий, осторожно сжал в пальцах хрупкие склянки и кивнул с мрачной решимостью на лице, прежде чем трансгрессировать на свой пост на кладбище Литтл Хэнглтона.       — Не знаю почему, но мне кажется, что мы на перекрестке, — глядя в темнеющее небо, вздохнул Римус, когда друзья вновь двинулись в сторону квиддичного поля. — Словно результат сегодняшней встречи с Волан-де-Мортом определит весь дальнейший путь нашей истории, — взглянув на друга, поделился своими мыслями Люпин.       — Тогда сделаем все, чтобы это был лучший путь из тех, которые у нас есть, — ободряюще улыбнулся ему Сириус. И это было то, во что он сам хотел верить всем сердцем. Римус, с легкостью распознав в его словах нотки сомнения, улыбнулся и дружески сжал его плечо.       — Что бы сегодня не случилось, не забывай одну вещь, Бродяга: не все зависит только от тебя, — мягко улыбнувшись, напомнил ему Римус. Сириус слабо улыбнулся, полагая, что ему следует завести копилку и кидать в нее по кнату каждый раз, когда кто-то говорит нечто подобное. С учетом того, как часто это говорит Гермиона, копилка, вероятно, уже давно была бы заполнена до отказа.       — Давай-ка поторопимся, — встряхнулся Сириус, услышав усиленный заклинанием голос Бэгмена. Римус только хмыкнул, но без возражений ускорил шаг. Блэк, бурча проклятия в адрес длинных ног Люпина, поспешил следом.       Римус и Сириус пробрались к рыжеволосой толпе Уизли, среди которых находилась Гермиона, в тот момент, когда Бэгмен объявлял баллы, заработанные Крамом. Как только Сириус занял место между Гермионой и Джинни, Грейнджер тут же схватила его руку и крепко сжала, как и во время самого первого тура. Сириус ласково сжал ладонь девушки в ответ и проигнорировал ухмылки, промелькнувшие на лицах Римуса и Джинни. Люпин устроился немного ниже, рядом с другими четверокурсниками, которые совершенно не возражали против присутствия профессора.       Когда Бэгмен собирался объявить о начале финального тура и предложить Гарри и Седрику войти в лабиринт, вперед выступил Дамблдор. Изъясняясь в привычной полушутливой добродушной манере, директор Хогвартса напомнил о том, насколько менее зрелищным был второй тур, когда все основные действия происходили под водой. Толпа тут же согласилась со словами профессора, а затем поддержала его замечание о том, что третий тур, очевидно, будет таким же незрелищным. В конце концов Фадж потребовал объяснений, и Дамблдор любезно выдвинул свое предложение. Первым делом он достал главное зеркало, которое Сириус собрал из четырех маленьких карманных зеркалец. Дамблдор увеличил разделенное на четыре части зеркало настолько, чтобы все присутствующие могли видеть каждую часть. Затем он подвесил эту зеркальную поверхность в воздухе и продемонстрировал четыре зеркальных значка. Как и ожидалось, зрители с энтузиазмом поддержали идею наблюдать за действиями четырех участников.       Директора двух других школ несколько сомневались. Но Дамблдор, разумеется, с легкостью нашел слова, чтобы убедить мадам Максим, давя в первую очередь на тот факт, что с помощью этого наблюдения они смогут понять, насколько честно идет борьба в лабиринте, и все смогут оценить навыки чемпионов и их сообразительность. Каркаров не желал уступать до самого конца, поскольку ему это было явно не выгодно. Но затем вперед выступила Флер Делакур и заявила, что согласна на такое дополнение и, получив от Дамблдора значок, прикрепила его к своей форме. Одна из частей большого зеркального экрана тут же отразила трибуны со зрителями, перед которыми стояла мисс Делакур. Вслед за француженкой к Дамблдору подошли Гарри и Седрик. Виктор пожал плечами и последовал их примеру, игнорируя недовольство своего директора. Но было бы странно, если бы директор Дурмстранга устроил сцену и начал бы возражать, когда его голос был единственным противником предложения Дамблдора.       После того, как все четыре экрана отразили то, что видели владельцы четырех значков, Бэгмен вернулся к объявлению начала финала. Первыми в лабиринт вошли Гарри и Седрик. Сириус послал крестнику последнюю ободряющую улыбку, когда тот оглянулся на свою группу поддержки. Гарри решительно расправил плечи и кивнул ему, после чего смело зашагал по тропинке. Затем в лабиринт зашел Виктор, а за ним и Флер, бросившая взгляд в сторону Билла, взволнованно наблюдающего за ней. Все четыре чемпиона скрылись в лабиринте, и взгляды зрителей устремились на зеркальный экран.       Следить за продвижением сразу всех участников было затруднительно. К тому же небо становилось все темнее с каждой секундой, и потому видимость была не самой лучшей. Однако препятствия, с которыми сталкивались участники, были хорошо видны, как и действия чемпионов. Сириус почти не следил за тем, что происходило с Седриком, Флер и Крамом. Казалось, что путь Гарри был самым простым. Не было почти никаких препятствий, и было заметно, что многим это показалось странным, ведь остальным чемпионам то и дело приходилось уходить от опасности. Так Седрик нарвался на выросшего до гигантских размеров соплохвоста Хагрида и едва убежал от этого чудовища. Ученики Хогвартса, которым довелось столкнуться с более молодыми и менее опасными версиями соплохвостов, передернули плечами и напряженно вздохнули. А дорожка Гарри все продолжала выглядеть слишком простой, уводя подростка все ближе к Кубку, к ловушке Волан-де-Морта, которую собирались использовать против него.       На одном из поворотов Гарри столкнулся с боггартом, который принял облик дементора. Сириус невольно напрягся, а затем почувствовал успокаивающее присутствие Гермионы и немного расслабился, когда Гарри вызвал патронуса и тот, приняв форму оленя, испугал несчастного боггарта и скрылся где-то в кустах лабиринта. Многие восхищенно выдохнули, наблюдая за грациозным побегом патронуса. Через некоторое время Гарри наткнулся на золотую дымку заклятия Перевернутости. И пока Поттер пытался его взорвать, Сириус краем глаза заметил неестественную бледность Билла. Его взгляд тут же метнулся в сторону той части экрана, где отражался путь Флер. Послышался женский вскрик, эхом раздавшийся из всех четырех частей. Но понять по экрану, что происходило с мадмуазель Делакур, было сложно. Казалось, кто-то, кого она не видела, напал на нее, затем отражение пошатнулось, и все погрузилось во мрак. Ученики Шармбатона обеспокоенно зашевелились, мадам Максим обернулась к Фаджу и Дамблдору, Габриэль вскрикнула и заплакала, а мадам и месье Делакур тут же присоединились к директору Шармбатона с неслышными Сириусу требованиями. Тем временем Гарри решительно шагнул в золотистую дымку и, разобравшись с ее действием, двинулся дальше. Сириус вытащил из кармана флягу с виски и передал ее Биллу, с силой вцепившемуся пальцами в свое сиденье.       — Она жива, — сипло прошептал Билл, после чего приложился к фляге.       Гермиона бросила на старшего Уизли непонимающий взгляд, переглянулась с Роном, а затем посмотрела на Сириуса, в поисках ответа. Сириус сказал ей лишь одно слово, и выражение понимания на лице Гермионы довольно быстро сменилось сочувствием. Ее пальцы крепче сжались на руке Блэка, а короткие ногти глубоко впились в кожу перчаток. Сириус быстро поцеловал ее пальцы, пытаясь выразить хоть какое-то утешение в этой угнетающей атмосфере ожидания беды.       Тем временем ситуация в лабиринте накалялась все больше. Гарри торопливо бежал куда-то вперед, пытаясь найти Флер. Крам на мгновение остановился, зайдя в какой-то тупик, а затем как-то слишком решительно и уверенно двинулся по лабиринту, словно кто-то говорил ему, куда идти. И это привело его к Седрику, который расправился с красными колпаками и торопливо двигался дальше. На глазах у ошеломленных зрителей Крам напал на Диггори. Гермиона вздрогнула всем телом, теперь сжимая ладонь Блэка и второй рукой. Сириус бросил взгляд в сторону мест, занимаемых членами жюри, и заметил, что Каркаров отсутствовал. Сириус подавил желание вскочить на ноги и кинуться за очередным Пожирателем Смерти, поскольку ему нужно было следить за Гарри и знать, когда придет время вмешаться.       Гарри сбежал от соплохвоста, услышал бой Крама и Диггори и попытался взорвать стену. Кое-как пробравшись в образовавшуюся небольшую щель, Поттер оказался в одном месте с дуэлянтами и оглушил Крама прежде, чем тот успел сбежать. Крам рухнул на землю, и еще один экран потемнел. Зрители начали волноваться все больше, обсуждая между собой странные происшествия. А Гарри помог Седрику подняться, убедился, что тот в порядке после небольшой дозы Круциатуса, и они вместе решили, что не следует так оставлять Крама. Затем небо озарилось красными искрами, зависшими над тем местом, где лежал болгарский чемпион, который вел себя подозрительно и слишком неестественно.       — Империус? — наклонившись вперед, прошептал на ухо другу Сириус, успокаивающе поглаживая пальцы Гермионы.       — Скорее всего, — согласился Римус, сильно хмурясь. — Только не пойму, когда. Крам, очевидно, не подчинялся Каркарову, когда взял значок. Если только Каркаров не настолько гениален, что убедил своего чемпиона согласиться, а сам тем временем изображал несогласие… Но это все равно не имеет никакого смысла. — Римус покачал головой, удрученный отсутствием логики.       — Думаешь, есть кто-то третий, помимо Снейпа и Каркарова? — сглотнув, напряженно спросил Сириус. Если это было так, то весь его план был обречен на провал.       — Или же это Снейп, — хмуро предположил Римус. Оба друга скосили взгляды в сторону зельевара, который мрачно следил за тем, что происходило на экране и сжимал пальцами свое левое предплечье.       — Это не он! — твердо заявил Сириус и откинулся назад, заканчивая разговор. Он и сам не мог сказать, откуда у него взялась такая вера в человека, которого он безжалостно задирал еще полгода назад. Но будь Снейп действительно верен Темному Лорду, то для него не имело смысла сохранять жизнь Сириуса и сотрудничать с ним дальше, преодолевая его проблемы с доверием и черный юмор. Нет, для верного последователя Темного Лорда все это было бы лишними и бессмысленными действиями. Каким бы гениальным подходом это ни было, Сириус считал подобное глупостью. А Снейп был кем угодно, но не глупцом.       Гарри оказался единственным участником, который наткнулся на сфинкса. Что не слишком удивило Сириуса, Гермиону и Рона, которые прекрасно знали о возможностях Поттера притягивать к себе особые проблемы. Впрочем, загадка этого сфинкса была не так уж трудна, как могла бы быть, о чем Блэк и сообщил Гермионе и Рону. Грейнджер, разгадавшая шараду быстрее всех, насмешливо ему улыбнулась. Рон просто закатил глаза, бормоча что-то об объединении умников.       Гарри тоже довольно быстро разобрался с загадкой и, поблагодарив сфинкса, со всех ног кинулся вперед. Воздух казался наэлектризованным из-за скопившегося на поле напряжения. Сириус чувствовал, что это уже финишная прямая. Седрик оглушил тролля и тоже бежал вперед. Перед обоими чемпионами Хогвартса виднелось синее сияние Кубка, и оба парня бежали к нему со всех ног, пока Гарри не заметил надвигающегося на них огромного паука. Рон проворчал что-то очень неприятное в адрес членистоногих, превышающих все допустимые размеры. Молли взволнованно прижала ладони к губам. Взгляды всех зрителей были прикованы к экранам, на которых отражалась мешанина движений.       Хотя Гарри успел предупредить Седрика об опасности, тот словно споткнулся о воздух и вдруг упал прямо перед огромным монстром, надвигающемся на подростков. Гарри растеряно замер на месте, стоя так, что значок отражал распростертое на земле тело Седрика. Мистер и миссис Диггори даже привстали со своих мест, взволнованно глядя на своего сына и черный экран, отражающий землю, на которой лежал Седрик. Наконец Гарри нашел решение и набросился на паука, привлекая его внимание к себе. Чертов комплекс героя не мог позволить Поттеру оставить своего соперника в беде, даже если тот не сделал бы того же ради него. Однако Седрик не медлил ни секунду перед тем, как тоже вступить в бой с пауком. В какой-то момент паук схватил Гарри, но тому удалось заставить отпустить его. Сириус дернулся было вперед, когда его крестник рухнул вниз не менее чем с трехметровой высоты. Затем Поттер и Диггори одновременно выкрикнули оглушающее заклинание, и паук повалился на бок, ломая стену лабиринта. После этого Диггори остался, чтобы убедиться в том, что с Гарри все в порядке. И Сириус был готов признать, что этот парень все-таки был не так плох, как многие люди в этом мире.       А затем произошла удивительная и тронувшая всех зрителей сцена спора между Диггори и Поттером. Оба отказывались прикасаться к Кубку, пытаясь уступить друг другу. Вероятно, Гарри за время этого нелегкого вечера успел позабыть, к какой опасности вел этот Кубок. Или он решил, что Седрик достаточно силен, чтобы пережить короткую встречу с Волан-де-Мортом. Как бы то ни было, пока молодые люди спорили, все узнали о том, что Гарри предупредил Диггори о драконах, считая это справедливым. В итоге Поттер предложил Седрику взять Кубок вместе, заявив, что это будет не только чья-то победа в отдельности, но это победа Хогвартса, ведь они добрались сюда одновременно и оба помогали друг другу. Седрик, казалось, был искренне шокирован этим предложением, как и все, кто стал свидетелем этого спора. А затем Диггори радостно согласился на предложение Поттера и встал рядом с Гарри, чтобы помочь ему дойти до тумбы, на которой стоял Кубок.       — На счет три, ладно? — тяжело дыша, предложил Гарри. На двух частях экрана отражалось синее сияние Кубка, обещающего славу и величие тому, что коснется его. — Один… два… три… — отсчитал Гарри, и две руки одновременно потянулись к Кубку.       На экране все размылось от перемещения. Студенты затаили дыхание, готовясь радостно поприветствовать двух победителей. Но молодые люди все никак не появлялись. А на экране тем временем появились новые изображения, заставившие всех начать беспокоиться уже намного сильнее. Гарри и Седрик медленно поднялись и принялись осматриваться, показывая зрителям на квиддичном поле заросшее кладбище. За огромным тисом темнел силуэт небольшой магловской церквушки, а на холме вдалеке виднелся заброшенный особняк.       — Тебе кто-нибудь говорил, что Кубок — портал? — растерянно спросил Седрик, повернувшись обратно к Кубку.       — После того, как я стал четвертым чемпионом, Сириус это предполагал, — с некоторым равнодушием сообщил Гарри. Сириус почувствовал, как часть внимание переместилась на него, но тут же вернулась к экрану, когда Гарри, услышав удивленный возглас Диггори, объяснил: — Сириус считал, что Волан-де-Морт нашел верного последователя, который смог проникнуть в замок. Как ты знаешь, это оказалось правдой: Крауч-младший тогда еще притворялся профессором Грюмом, и Сириус только начинал его подозревать. Он и Гермиона с профессором Люпином предположили, что Волан-де-Морт хочет заманить меня в такое место, где сможет убить, а потом вернуть мой труп, и все решат, что это был несчастный случай во время Турнира Трех Волшебников. Кубок победителя был самым подходящим предметом для портала.       — Но ведь Крауча-младшего схватили, — нервно сглотнув, напомнил Диггори. Он вытащил волшебную палочку и начал тревожно осматриваться вокруг, понимая, в каком опасном месте они могли оказаться.       — Думаешь, у Волан-де-Морт больше нет последователей? — ехидно уточнил Гарри. — Как минимум Петтигрю все еще с ним, чтобы ни говорил Фадж, — уверенно заявил Поттер. Министр магии начал нервно ерзать на месте. Но никто пока ничего не предпринимал. Сложно было сделать хоть что-то, находясь на территории, окруженной антитрансгрессионными чарами.       — Кто-то идет, — прошептал Седрик. Зрители затаили дыхание и подались немного вперед, не отрывая взглядов от экрана.       Седрик с Гарри подошли ближе друг к другу, встав плечом к плечу. Вскоре на экране тоже можно было рассмотреть низкую человеческую фигуру, двигающуюся между надгробиями. Сириус точно знал, кому принадлежит эта фигура, и почувствовал волну знакомой, тщательно взращиваемой на протяжении двенадцати лет ненависти. Человек подошел к подросткам достаточно близко, чтобы можно было заметить у него на руках какой-то странный сверток. Сириус нервно сглотнул, вспомнив кресло с омерзительным нечто, считающим себя человеком и непобедимым темным магом. Гарри и Седрик продолжали стоять плечом к плечу с палочками наизготовку. И тут вдруг случилось что-то странное: Гарри застонал, одна его рука взметнулась вверх, а сам парень вдруг рухнул на колени. Послышался взволнованный голос Седрика, но тут холодный пронзительный голос произнес:       — Избавься от лишнего!       Все присутствующие напряженно следили за тем, как поднялась рука низкорослого человека, а затем его голос скрипуче выкрикнул:       — Авада Кедавра!       Палочка была направлена точно в грудь Седрика. Показалась вспышка зеленого света. Вокруг раздались возгласы ужаса, боли и недоверия. Но ничто не могло заглушить отчаянный вопль, вырвавшийся из самого нутра Амоса Диггори. Миссис Диггори лишилась чувств от ужаса того, что она видела. Дамблдор уже подскочил на ноги, хмурясь из-за того, что Добби так и не появился. Бледный и как-то разом ослабевший Фадж дрожащими руками утирал пот с лица. Однако вскоре многие поняли, что изображение ничуть не изменилось, оставаясь стабильно вертикальным, как, видимо, и сам Диггори.       — Ну же, Хвост! Неужели ты не в состоянии выполнить даже такую элементарную вещь. Убей этого мальчишку, — раздраженно и даже с некоторым нетерпением потребовал холодный пронзительный голос. Все затаили дыхание, когда поняли, что Седрик все еще жив, а Хвост вновь поднял палочку и произнес Убивающее проклятие. А затем повторил свои действия еще несколько раз, пока его не прервал резкий и болезненный смех Гарри.       — Ты забыл предупреждение: Блэки, даже будучи мертвыми, не оставят своих жертв в покое, — повторив насмешку Сириуса слово в слово, язвительно сообщил Гарри.       — Что ты сказал, мальчишка? — воскликнул обладатель холодного пронзительного голоса. Сириус мог бы поклясться, что услышал нотки неподдельного страха. — Откуда ты это знаешь? Где ты услышал эти слова? — требовательно спросил Волан-де-Морт.       — Добби! — игнорируя все вопросы, прокричал Гарри. И в ту же секунду послышался хлопок трансгрессии. Люди вокруг пришли в движение. Фадж что-то пытался кричать, Дамблдор, таща его за собой, двигался к лабиринту. Бэгмен пытался справиться с ничего непонимающей толпой, взорвавшейся криками.       — Пора! — вскочив на ноги, крикнул Сириус, вырвал свою руку из хватки Гермионы и кинулся вниз к полю. В ту же секунду послышалось несколько хлопков трансгрессии: мракоборцы отправились на кладбище одновременно с тем, как Добби появился перед лабиринтом, сжимая руки Седрика и Гарри. — Добби, перемести меня, Дамблдора и Римуса немедленно, — спрыгнув на землю, приказал Сириус и сделал первый шаг в направлении своего домовика, когда из-под земли вдруг появились корни и схватили его за ноги. Запнувшись о неожиданную преграду, Сириус потерял равновесие и рухнул вниз.       — Отдохни, Бродяга! — пробегая мимо него, посоветовал Римус. — Прости! — на ходу бросил он, кинув виноватый взгляд через плечо.       — Какого черта! — яростно зарычал Сириус, взмахом палочки избавляясь от заколдованных корней. Но стоило ему сделать несколько шагов, как на него внезапно накинулся Гарри, и кто-то схватил его сзади, заставляя второй раз за пять минут упасть на землю. — Вы что творите, Мордред вас подери? — рявкнул Блэк, пытаясь вырваться из странной путаницы тел и конечностей.       К тому моменту, как он смог освободиться от крепкого захвата Рона и спихнул с себя Гарри, Добби уже исчез вместе с Римусом, Дамблдором и Фаджем. Сириус окинул задержавших его детей гневным взглядом. Но Гарри ответил ему не менее упрямой решимостью в глазах. Рон лишь нервно сглотнул, но с достоинством выдержал вспышку злости. И только Гермиона кинулась к нему, крепко обнимая за плечи и умоляя оставить это дело другим. Хоть раз позволить себе остаться в безопасности. Остаться рядом с ней, а не заставлять ее с ужасом ждать возможности того, что их связь вдруг оборвется, и она навсегда останется одна.       — Лучше чувствовать твою злость и ненависть, чем пустоту, — заглядывая ему в глаза, заявила Гермиона.       Большие карие глаза блестели от слез, руки дрожали от бурлящего в Сириусе негатива, отражающегося на Грейнджер, но она упорно оставалась рядом и не позволяла действовать, сдерживая импульсивную деятельную натуру Блэка одним своим присутствием. И Сириус действительно не мог сопротивляться. Впервые в жизни он остался в стороне от основных событий, но посреди растерянной толпы, которую изо всех сил старались хоть немного усмирить профессор МакГонагалл и Бэгмен. Думая о том, что Гермиона Грейнджер действительно однажды станет причиной его смерти, Сириус тяжело вздохнул и решил, что здесь от него тоже может быть какая-нибудь польза. Нужно еще отправить Гарри к мадам Помфри, выяснить, куда сбежал Каркаров, и что случилось с Крамом и Флер. Сириус собирался искусать Люпина, когда тот вернется. ********* Примечания: 1. Герпий Злостный — древнегреческий тёмный маг, первопроходец в области Тёмных искусств, один из первых известных змееустов. После долгих экспериментов Герпий выяснил, что из куриного яйца, высиженного жабой, появляется на свет гигантская змея, отличающаяся крайне опасными свойствами — Василиск. Также Герпием Злостным был создан первый известный магической науке крестраж, вероятно, ценой отнятия нескольких невинных жизней 2. Международная конфедерация магов — является волшебным аналогом ООН. Или, точнее, возникшая в середине ХХ века ООН стала магловским аналогом Конфедерации магов, которой к тому моменту было около 250-ти лет. Каждую страну на Конфедерации представляет небольшая делегация. У каждой делегации есть глава. Конфедерацию возглавляет президент. Первым известным президентом был Пьер Бонаккорд, но его назначение было оспорено колдунами из Лихтенштейна в связи с его мнением о прекращении охоты на троллей. Вероятно, президент избирается из глав делегаций. Точно неизвестно когда (вероятно после 1945г, после победы над Грин-де-Вальдом) президентом Конфедерации стал Альбус Дамблдор (по канону был смещен с этого поста в 1995г, когда вступил в конфликт с Министерством магии Британии, говоря о возвращении Волан-де-Морта) 3. Сквозные зеркала - волшебный предмет, состоящий из двух, связанных между собой зеркал. Служит для слухового и визуального контакта на любом расстоянии. Для этого владелец одного зеркала должен чётко назвать имя владельца другого зеркала. Свойство зеркал сохраняется, даже если зеркала были повреждены механически. Во время учебы в Хогвартсе, Сириус и Джеймс пользовались этими зеркалами и переговаривались друг с другом, когда отбывали наказания в разных местах. Точно неизвестно, откуда у них появились эти зеркала. Но большинство склонно считать, что Поттер и Блэк сами их изобрели, и автор придерживается этой идеи. В данном фф Сириус немного улучшил эти зеркала, убрав необходимость называния четкого имени того, с кем нужно связаться 4. Конечно, Аполлин Делакур не знает об анимагических способностях Сириуса. Однако она оценила его шутку о собачьей доле предположив, что это связано с его именем 5. Заклятие Перевернутости (название выдуманное) — странный золотой туман, с которым столкнулся Гарри во время прохождения лабиринта (в книге, очевидно). Вначале Гарри попытался взорвать туман заклятием Редукто, но затем вспомнил, что оно применяется только для твердых вещей. Услышав крик Флер, Гарри рискнул и шагнул в золотой туман, после чего мир оказался перевернут вверх ногами: земля вверху, небо — внизу. Все вернулось на свои места, когда Гарри нашел в себе смелость оторвать ногу от зеленого потолка и сделать первый шаг вперед