Встретимся в саду сновидений

      Не то чтобы Сириус собирался брать на себя командование пока Дамблдор и министр магии отсутствовали. Но как-то незаметно для себя он оказался втянут в царящий вокруг хаос и поймал себя на том, что практически отдает приказы разным людям. А ведь вначале он всего лишь осмотрел поврежденную ногу Гарри, после чего отправил крестника в Больничное крыло в компании Рона и Гермионы, оставив трех беспокойных подростков под бдительным присмотром миссис Уизли. Ему стоило заподозрить что-то неладное еще в тот момент, когда Молли лишь торопливо закивала и без возражений покинула квиддичное поле, гоня перед собой трех подростков. Даже Гермиона ничего не возразила, хотя и задержалась немного дольше, чтобы взять с Блэка обещание не геройствовать и оставаться на территории замка. Сириус согласился без раздумий, поскольку уже нашел себе новое занятие.       После этого он и оказался в странной ситуации, поскольку решил вмешаться в некоторые дела. Сперва он вернул зеркальный экран к его изначальным размерам, сложил его и убрал в карман. После этого довольно учтиво попросил Филча отвести семью Диггори к мадам Пофри. Видит Мерлин, все трое сейчас нуждались в тишине и покое, а так же в Умиротворяющем бальзаме. Миссис Диггори так и не пришла в себя и до сих пор не знала, что ее сын жив. Амос Диггори вцепился в Седрика и рыдал у него на плече, время от времени отстраняя сына от себя, чтобы окинуть его внимательным взглядом и убедиться в том, что тот действительно остался цел и невредим после нескольких попыток убийства. Седрик пытался успокоить отца, но сам был болезненно-бледным и несколько нервным после того, с чем ему пришлось столкнуться. Да, Сириус считал, что Диггори стоит уйти куда-нибудь подальше от местной суеты. Больничное крыло было наилучшим вариантом.       Филч явно собирался возразить и, вероятно, рассказать о том, как в его время наказывали за подобное обращение к старшим. Однако он несколько секунд молча смотрел на закаменевшее в маске равнодушия лицо Блэка, а затем направился к Диггори, так ничего и не сказав бывшему студенту, который долгие семь лет был его головной болью. Сириус же потерял к рыдающему семейству весь интерес и переключил внимание на профессора Флитвика, за которым двигался Хагрид, несущий на руках неподвижное тело.       Блэк тут же поспешил к двум патрульным, и за ним побежал Билл, все это время таскающийся за Сириусом по всему полю, как только что вылупившийся утенок. Хагрид нес на руках все еще оглушенного Виктора Крама, что явно заставило Билла разочароваться. Сириус остановил патрульных подальше от обезумевшей толпы. МакГонагалл и Бэгмен все еще пытались справиться со студентами, но все немного усложняли мадам Максим и чета Делакур, которые требовали немедленных поисков Флер. Болгары и вовсе были несколько потеряны, поскольку их директор куда-то исчез, и только мистер Крам, пытаясь оставаться хладнокровным, сохранял дисциплину учеников Дурмстранга. Сириус проигнорировал растерянные вопросы Флитвика и Хагрида, которые были заняты патрулированием лабиринта и пропустили кульминацию третьего испытания. Вместо ответов, Блэк попросил Хагрида опустить Крама и вернуться в лабиринт, чтобы найти Флер Делакур. Хагрид бросил взгляд в сторону бушующей мадам Максим и без лишних слов отправился на поиски студентки Шармбатона. Флитвик собирался было последовать за ним, но Сириус попросил профессора по чарам задержаться и помочь с Крамом.       — Есть подозрение, что на него наложили заклятие Подчинения, — шепотом сообщил Сириус, склонившись над неподвижным телом болгарского чемпиона. — Как думаете, стоит вернуть его в сознание сейчас или оставить его так на некоторое время? — взглянув на профессора, спросил он. Флитвик нахмурился, окинул юношу задумчивым взглядом и сообщил, что для всех будет лучше немного подождать.       — Но намного благоразумнее будет отправить его к мадам Помфри, — прибавил профессор. — Так же не помешало бы, чтобы на него взглянул Аластор, — задумчиво протянул он и бросил взгляд в сторону толпы. — Разве он еще не вернулся? — удивился Флитвик, не обнаружив Грюма. Сириус отрицательно покачал головой. У него возникло очень нехорошее подозрение. — Возможно, он просто отправился за мисс Делакур. С волшебным глазом Аластору будет намного проще ее найти, — проницательно взглянув на Блэка, попытался найти достойное оправдание Флитвик.       — Верно, волшебный глаз, — нахмурившись, повторил себе под нос Сириус, а затем качнул головой и посмотрел на взволнованного профессора немного осознаннее. — Не могли бы вы заняться Крамом и его семьей? Боюсь, у меня есть еще несколько неотложных дел, — вежливо попросил Сириус и немного криво улыбнулся.       Флитвик посмотрел на него как-то слишком пристально. Словно пытался увидеть что-то за маской невозмутимости, которую сейчас носил Блэк. Затем профессор чему-то усмехнулся, кивнул ему и, подняв тело Крама в воздух заклинанием левитации, направился к делегации Дурмстранга, возглавляемой родителями Виктора. Сириус постоял перед входом в лабиринт несколько секунд, после чего решительно развернулся и, подхватив Билла под локоть, направился в сторону французов.       Мадам Делакур заметила его приближение первой и сразу же поторопилась к нему, засыпая Сириуса вопросами. От беспокойства или еще от чего-то Аполлин говорила слишком быстро и исключительно на французском, что не особенно сильно упрощало работу Блэка. Однако он прекрасно понимал, что именно от него хотят, даже без вникания в смысл иностранных слов. Сириус постарался убедить мадам и присоединившегося к ним месье Делакур в том, что с их дочерью все будет в порядке. Единственная самая страшная вещь, которая ей грозила: переохлаждение. Сириус решил не упоминать об этом на всякий случай.       — Наш профессор Ухода за Магическими существами уже ищет вашу дочь, — ровным и абсолютно невозмутимым тоном сообщил Сириус. Месье Делакур выразил некоторое сомнение в том, что профессор справится со всеми существами в лабиринте самостоятельно, на что Блэк, не удержавшись, ухмыльнулся. — Не беспокойтесь, нашему профессору Хагриду по силам справиться с любым монстром. За исключением женщин. — На этих словах взгляд Сириуса сам собой метнулся в сторону мадам Максим. Но та лишь тяжело вздохнула, делая вид, что не вслушивалась в беседу Делакуров и Блэка. Аполлин издала влажный смешок, а затем переключила свое внимание на Билла.       — Ах, pauvre garçon, — проворковала она, схватив Уизли за руку и притягивая ближе к себе. Она продолжила бормотать всякие бессмысленные утешения и слова поддержки на французском, что заставляло Билла лишь смущенно хмуриться и неуверенно кивать. Сириус попросил его остаться с семьей Флер, и на французском попросил мадам Делакур присмотреть за Биллом. Аполлин едва отреагировала на его слова, явно не собираясь отпускать соулмейта своей дочери до тех пор, пока не увидит Флер.       Довольный тем, что смог временно избавиться от еще одной проблемы, Сириус отошел немного в сторону и задумался над своими дальнейшими действиями. Его беспокоило столь долгое отсутствие Аластора. Он должен был видеть все, что происходило в лабиринте. Мог найти Флер и Крама еще до того, как Гарри и Седрик добрались до Кубка. Но Аластор отсутствовал, кто-то заколдовал Крама, на Флер напали со спины или сбоку, чего она не смогла заметить, а Гарри столкнулся с очень небольшим количеством препятствий в лабиринте. Версия Сириуса могла быть слишком надуманной и притянутой за уши, но ему не нравилось то, к чему вели все перечисленные факты. И хотя Блэк чувствовал некоторую привязанность к Грюму и необходимость немедленно отправиться на его поиски, все еще оставалась проблема с Каркаровым. Возможно, он еще не успел убежать далеко, и если Сириус отправится в погоню сейчас, то был шанс поймать его.       Сириус мысленно выругался, когда вспомнил, что перед ужином Гарри одолжил ему одну очень полезную вещицу, с помощью которой можно было разрешить возникшую дилемму. Торопливо вытащив из кармана мантии сложенный в несколько раз чистый пергамент, Сириус коснулся его палочкой, прошептал себе под нос кодовую фразу и пробежался взглядом по проявившейся карте. К его полнейшей неожиданности, Каркаров обнаружился совсем недалеко от квиддичного поля. В нескольких ярдах от выхода с трибун. Точка с его именем просто стояла на месте и никуда не передвигалась, что было весьма подозрительно. С Грюмом было то же самое, только он находился у той части лабиринта, которая была ближе всех к тумбе с Кубком. Сириус уже собирался свернуть Карту и двинуться за Грюмом, поскольку за него он волновался немного больше, чем за прикрытие Снейпа. Но тут взгляд Блэка упал на собственное имя, и он подавил желание нервно отпрыгнуть в сторону, обнаружив, что за его плечом кто-то стоит. Как его паранойя пропустила присутствие этого человека, Сириус категорически отказывался понимать. Но вместо криков и нервных движений, Блэк терпеливо стер Карту, сложил пергамент и, убрав его обратно в карман, повернулся лицом к профессору зельеварения. Снейп не пошевелился, замерев в шаге от Сириуса безмолвной и невозмутимой тенью.       — Собираешься рассказать мне что-то увлекательное? — выгнув бровь, поинтересовался Сириус. Он предпочитал не заострять внимание на том, что Снейп все-таки как следует рассмотрел Карту Мародеров, и теперь знал об этом секрете.       — Кажется, Люпин тебя переиграл, — недобро ухмыльнувшись, заметил Снейп, словно Сириуса волновало его мнение.       — Если ты еще не заметил, Нюниус, мои планы никогда не исполняются так, как было задумано, — с неподдельным равнодушием пожал плечами Сириус. — Главное то, что все прошло так, как мне было нужно. Все эти люди, — Сириус кивнул в сторону немного успокоившейся толпы, — увидели правду. Фадж теперь не сможет снова отмахнуться от этого и будет вынужден признать ошибочность своих суждений после слушания Крауча-младшего. Римус и Тонкс сделают все, чтобы схватить Петтигрю. А Волан-де-Морт вновь потерпит поражение, потому что даже если Дамблдор самолично проведет ритуал воскрешения… Что-то мне подсказывает, что это не слишком сочетается с планами нашего уважаемого директора, — подвел итоги Сириус и оскалился в довольной ухмылке.       — Но он не умрет, — раздраженно заметил Снейп, делая полшага вперед. — Разве мы не этого пытаемся добиться: окончательная смерть Темного Лорда, — настойчиво напомнил он, глядя на Блэка с нескрываемым негодованием и непониманием в черных глазах.       — Я над этим работаю, — распрямив плечи и вздернув подбородок, с вызовом отозвался Сириус.       — Дамблдор говорит то же самое, — прищурившись, буркнул Снейп. Сириус плотно сжал кулаки и промолчал, сдерживая желание врезать зельевару по лицу и сломать его внушительный нос за это завуалированное сравнение с директором.       — Если хочешь знать правду, то потерпи до более удачного момента, — раздраженно посоветовал Сириус. — Мне нужно найти Каркарова, который из-за тебя влез в эту историю и все усложнил. И надо найти Аластора, потому что с ним явно что-то случилось. Гарри в Больничном крыле, Римус и Тонкс все еще в одном месте с Волан-де-Мортом, а здесь творится Мордред знает что, — с каждым словом повышая голос немного больше, перечислил Блэк. — Будь так добр, Северус, и либо помоги, либо уйди в сторону и не мешай, сфинкс тебя подери, — рявкнул он, после чего решительно повернулся в сторону лабиринта. Но прежде, чем он успел направиться на поиски Грюма, Снейп схватил его за плечо и дернул назад.       — Займись Каркаровым, — только и сказал зельевар, после чего направился в ту сторону, где должен был быть пост Грозного Глаза для наблюдения за происходящим в лабиринте. Сириус послал ему вслед парочку заковыристых проклятий, после чего снова вытащил Карту и двинулся на поиски директора Дурмстранга. Что-то подсказывало Блэку, что Каркарову осталось недолго занимать эту должность.       На поиски еще одного сторонника Волан-де-Морта, решившего вернуться к старым привычкам, ушло даже меньше десяти минут. К своему изумлению, Сириус обнаружил Каркарова обездвиженным и связанным немного в стороне от привычной дороги, по которой студенты обычно шли от замка к квиддичному полю. Тот, кто схватил беглеца, на всякий случай наложил на него дезиллюминационные чары. Что могло объяснить, почему те, кто двигались в сторону замка, не заметили лежащего на земле человека. Сириус проигнорировал сверкающий злобой взгляд Каркарова и осмотрелся. Трава и земля вокруг были заметно примяты. Возможно, кто-то простоял, просидел или проходил здесь не меньше часа, прежде чем исчезнуть. Вероятно, именно на этом месте ждали своего сигнала мракоборцы, отозвавшиеся на просьбу Блэка о помощи в борьбе с Волан-де-Мортом, его питомцем и змеей.       — Ты выглядишь несколько расстроенным, — присев на корточки рядом с обездвиженным Каркаровым, рассеянно отметил Сириус. А затем одарил его восторженной улыбкой. — Кажется, я знаю, как тебя приободрить, — радостно воскликнул он и, наклонившись ближе, заговорщицки прошептал: — Ты скоро встретишься со всеми своими друзьями. В том числе и с теми, чьи имена ты выдал Министерству магии. Ну разве это не прекрасная новость!       Глаза Каркарова широко распахнулись от страха перед озвученной возможностью. Сириус же улыбнулся более жестко и торжествующе и выпрямился, потеряв к этому человеку весь интерес. Убедившись, что обездвиживающее заклинание продержится еще какое-то время, а узлы веревки крепки, Сириус вернулся обратно на поле.       За время его недолгого отсутствия МакГонагалл окончательно усмирила студентов, которые теперь тихо сидели на своих местах и негромко переговаривались друг с другом, ожидая разрешения вернуться в замок. Заметив Блэка, заместитель директора подошла к нему и объяснила причину, по которой не могла позволить ученикам вернуться в Хогвартс самостоятельно. Она опасалась, что после всего случившегося, подростки просто столпятся в холле и снова устроят хаос. А кто-то должен был остаться на поле, чтобы помочь и присмотреть за иностранцами. Бэгмен, по мнению декана Гриффиндора, был не слишком компетентен. Сириус должен был с этим согласиться, бросив взгляд в сторону Людо, который пытался что-то объяснить мистеру Краму. Блэк заметил, что ни Виктора, ни миссис Крам на поле уже не было, а профессор Флитвик присматривал за своим факультетом, упрощая работу МакГонагалл.       — Я позабочусь об иностранцах, а вы, профессор Стебль и профессор Флитвик сосредоточьтесь на наших учениках, — вздохнув, предложил Сириус. А затем он рассказал о Каркарове, оставленном чуть в стороне от основной дороги, попросив запереть его пока где-нибудь под чьим-то присмотром. Именно после того, как профессор МакГонагалл кивнула ему и даже не спросила, почему директора Дурмстранга нужно где-то запереть, Сириус понял, чем занимался все это время. Он взял на себя часть ответственности за все происходящее и помог усмирить царящий вокруг хаос, разогнав и успокоив некоторых людей. Гермиона определенно плохо на него влияла.       МакГонагалл отправила за Каркаровым профессора Флитвика, а сама вместе с профессором Стебль принялась собирать учеников. Сириус покачал головой, но двинулся к мадам Максим. Он предложил директору Шармбатона пока отвести своих учеников обратно в карету и вернуться, если ей так будет угодно. Женщина немного подумала над его предложением. Бросила взгляд в сторону семьи Делакур, среди которых Билл даже в темноте ночи казался слишком ярким огненным пятном. После чего согласилась на предложение Блэка с тем условием, что позже ей предоставят объяснение того, что произошло как в самом лабиринте, так и с Кубком победителя. Сириус пообещал, что Дамблдор все объяснит, как только уладит возникшие проблемы.       Затем он отправился к делегации Дурмстранга. Мистер Крам тут же перевел на него все свое внимание, стараясь объяснить возникшую трудность: Каркаров куда-то исчез и до сих пор не появился. Бэгмен попытался было что-то вставить, но Блэк бросил на него один грозный взгляд, после чего переключился на беседу с Крамом-старшим. Он пояснил, что Каркаров был схвачен мракоборцами при попытке бегства и теперь подозревается как соучастник Волан-де-Морта. Мистер Крам не выглядел удивленным и лишь немного нахмурился, слушая объяснения Блэка. Он понимающе кивнул, но заметил, что теперь некому присматривать за студентами Дурмстранга. Сириус предложил ему временно занять место руководителя до возвращения в школу или же отправить срочное послание в Министерство магии Болгарии, чтобы они прислали своего представителя. Мистер Крам предпочел согласиться на первый вариант, сославшись на бюрократию, из-за которой новый представитель Дурмстранга все равно не сможет прибыть вовремя. Сириус пожал ему руку и предложил увести студентов на корабль, а позже заглянуть в Больничной крыло Хогвартса, чтобы проведать сына.       — Приятно сотрудничать с умным человеком, — сообщил мистер Крам перед тем, как вернуться к ученикам Дурмстранга и увести их с поля. Взгляд, которым Крам-старший одарил Бэгмена, ясно говорил, что умным его не считали.       — Все люди со славянскими корнями такие хамы, — посетовал Бэгмен, хмуро глядя вслед удаляющимся студентам иностранных школ.       — Думаю, у них есть на это причины, — фыркнул Сириус и предложил Бэгмену тоже прогуляться в самом известном направлении. Людо растерянно посмотрел на него и, столкнувшись с мрачным выражением лица, торопливо убрался подальше от Блэка. — Жаль! Мне так хотелось хоть с кем-нибудь подраться, — пожаловался сам себе Сириус и обернулся ко входу в лабиринт.       Он заметил какое-то смутное движение среди теней. Затем Билл что-то воскликнул и побежал вперед. Из лабиринта вышел Хагрид, который теперь нес на руках Флер Делакур. Девушка была в сознании, но явно слишком ошеломлена. Она отреагировала на приближение Уизли, интуитивно потянувшись к нему, но посмотрела на семью пустым взглядом, в котором не было ни капли узнавания. Сириус предложил родителям Флер обратиться за помощью к медсестре Хогвартса, и они поспешили воспользоваться его предложением. Сириус лишь надеялся, что мадам Помфри не проклянет его при встрече за то, что он заполнил ее владения толпой расстроенных и эмоционально измотанных подростков и их родителей.       Блэк успел немного полюбоваться звездным небом и спокойно выдохнуть, оставшись совершенно один напротив темного входа в лабиринт. Когда он решил, что пора отправиться на поиски Снейпа и Грюма, зельевар показался из-за края лабиринта. За ним по воздуху плыло бессознательное тело Аластора Грюма. В ту же секунду раздались хлопки трансгрессии, и на поле появилась небольшая группа, раннее отправившаяся на встречу с самым опасным темным магом этого столетия.       Сириус первым делом отыскал взглядом Тонкс и Римуса. Добби переместил их, Фаджа, пребывающего в полуобморочном состоянии и мракоборца Робартса чуть дальше от двух других пар прибывших. Римус был несколько потрепан: волосы всклокочены в лучших традициях Поттеров, мантия измята и вся в грязи, под скулой виднелся кровоподтек. Но золотистые глаза полыхали праведным гневом и были направлены в сторону Кингсли, который держал за локоть Петтигрю. Для верности Бруствер приковал анимага к себе наручниками и не сводил с него глаз.       Петтигрю выглядел намного хуже, чем в тот последний раз, когда Сириус его видел. В отличии от Римуса, Питер не отделался одним синяком. Он был порядочно избит и, должно быть, исцарапан. Он жался ближе к Кингсли, явно понимая, что он менее опасен, чем выведенный из себя Люпин. Петтигрю все еще не заметил вполне живого и жаждущего драки Блэка. Римус, вероятно, был готов вновь наброситься на бывшего друга и лично вытрясти из него душу. Однако с одной стороны на Люпине повисла Тонкс, с другой стоял Робартс, готовый схватить его и помешать драке. Судя по сломанному носу, Робартсу уже пришлось это делать, и ему не были особо благодарны.       Последней парой, перемещенной домовиком Хогвартса, были Гестия Джонс и профессор Дамблдор. В темноте ночи Сириус не сразу заметил, что с директором что-то не так. Только увидев, что Джонс не отходила от Дамблдора, а тот как-то слишком сильно опирался на нее, Сириус подошел ближе и присмотрелся внимательнее. В тусклом свете волшебной палочки было видно, что мантия Дамблдора почернела от крови с правой стороны. Это выглядело пугающе, но Дамблдор явно все еще был в сознании. Поймав на себе взгляд Блэка, директор только фыркнул и посоветовал не зацикливаться на этой пустяковой царапине. Сириус обернулся к Снейпу, который оставил тело Грюма на земле, а сам торопливо приблизился к небольшому отряду, а затем и вовсе поторопился к Дамблдору, заметив его состояние. Римус злобно зарычал, Петтигрю испуганно пискнул, а Фаджа, судя по звукам, стошнило. Блэк тяжело вздохнул, понимая, что у него все еще очень много работы.

***

      С тех пор, как Сириус начал встречаться с Гермионой в Саду Соулмейтов по два, а иногда и по три раза в неделю, его бессонница заметно ослабла. Конечно, у него все еще были проблемы с кошмарами. Сириусу требовалось некоторое время, чтобы настроиться на что-то более позитивное, чем Азкабан, и только после этого он позволял себе засыпать. Как оказалось, если спать достаточно часто, это вскоре тоже становится привычкой. Теперь его организм, нормально функционирующий неделю без крепкого сна, требовал отдыха после трех бессонных ночей. Сириусу стоило бы порадоваться. Это было наиболее близко к нормальности, чем большая часть его привычек. Однако Блэк был крайне недоволен такими изменениями. Но к своему еще большему недовольству, был вынужден мириться с этими изменениями.       После всех ночных приключений, включающих в себя возвращение в Шотландию и дальнейшие попытки разобраться с хаосом, возникшим после завершения третьего тура, Сириус спрятался от всего в Больничном крыле. К тому моменту небо уже начало светлеть. Гарри мирно спал в постели, Рон и Гермиона, прислонившись друг к другу, дремали на кровати напротив друга, а миссис Уизли, чутко присматривая за детьми, бесшумно вязала — Сириусу хотелось бы знать, откуда взялись пряжа и спицы, но это его волновало в последнюю очередь. На самой дальней больничной койке был размещен Аластор, который, как уверенно заявил Дамблдор, действительно был подвержен заклятию Империус. Виктор Крам, Флер Делакур и миссис Диггори в окружении своих родных лежали в одной кровати друг от друга, но ближе к дверям, чем Поттер. Билл застрял между своей семьей и своим соулмейтом, да так и отключился на одной из кроватей. Возможно, мадам Помфри напоила его успокоительным или снотворным, или и тем, и другим, не желая иметь дело еще и с обеспокоенными соулмейтами.       — Вернулись? — шепотом спросила Молли, когда Сириус приблизился к кровати крестника и окинул спящего парня внимательным взглядом. Блэк кивнул, рассеянно поправив съехавшее вниз одеяло. — А что с… ну, с Ним? — нервно сглотнув, с нескрываемым страхом спросила женщина.       — Сбежал, — сипло ответил Сириус и устало потер глаза. — Но удалось схватить Петтигрю. И мракоборец Робартс задержал Игоря Каркарова во время его побега, — взглянув на сильно побледневшую женщину, он поспешил сообщить хоть что-то хорошее.       Робартс посчитал передвижения директора Дурмстранга слишком подозрительными и потому оглушил его и связал, предпочитая возможность начать очередной международный скандал, нежели упустить потенциального преступника. Сириус был искренне благодарен этому мракоборцу за столь рискованный выбор. Робартса почему-то рассмешила благодарность Блэка. Он заявил, что учился у лучших, и Сириусу казалось, что он упустил какую-то шутку. Это было несколько необычно.       — Во всяком случае, на этот раз нам удалось избежать смертей, и никто особо сильно не пострадал, — ободряюще прибавил Сириус. Он и миссис Уизли инстинктивно посмотрели в сторону семьи Диггори. Седрик уснул, сидя на стуле, но все равно продолжал крепко сжимать руку своей матери. Амос Диггори все еще продолжал бодрствовать и пристально следил за сыном, словно тот мог куда-то исчезнуть.       — Да, действительно чудо, что никто не погиб, — покачав головой, сказала сама себе Молли. Затем нахмурилась и подозрительно покосилась на Блэка. — А откуда взялись мракоборцы? — сощурившись, спросила Молли.       — Я их позвал на тот случай, если мои опасения все-таки подтвердятся, — самым лучшим легкомысленным тоном ответил Сириус. — У меня паранойя и проблемы с доверием. Вы разве не читали в газете? — не без злобной ухмылки прибавил он. И этого оказалось достаточно, чтобы Молли отвела глаза в сторону, несколько смущенная этим замечанием. — Пожалуй, я немного отдохну, если вы не против, — решил Сириус, тем самым ставя точку в этом разговоре.       Осмотревшись, Блэк качнул головой и перекинулся в анимагическую форму. Молли ойкнула от неожиданности и подалась назад, на мгновение испугавшись огромной черной собаки. Бродяга насмешливо фыркнул, качнув хвостом, и запрыгнул на кровать, занятую Роном и Гермионой. Немного повозившись и потревожив подростков, пес нагло растянулся на коленях четверокурсников так, что его морда и передние лапы оказались на ногах Гермионы, а остальная часть длинного тела придавила своим немалым весом колени Рона. Вполне довольный своим положением, Бродяга прикрыл глаза и позволил себе на время отключиться от реальности.       Сон в анимагической форме никогда нельзя было считать полноценным. Какая-то часть Блэка всегда находилась в сознательном состоянии, реагируя на любые перемены в окружающей обстановке. Это, а так же то, что собачьи сны были не так реалистичны, как человеческие, было причинами, по которым Блэк чаще спал в звериной форме. Если только он не собирался встретиться с Гермионой в Саду Сновидений.       Ему снились или вспоминались все самые неприятные моменты. Те, когда он становился свидетелем чьей-то смерти и по каким-то причинам не мог ничего с этим сделать. Иногда он просто не успевал добежать, иногда был слишком занят боем или защищал кого-то еще. Порой он был бессилен и мог лишь наблюдать, как это было в случае смерти Доркас. Зеленый луч Убивающего проклятия давно отпечатался в памяти Сириуса. Он видел его чаще, чем ему хотелось бы, и никогда не спутал бы его с чем-то еще. И все же Сириус так и не смог привыкнуть к виду обездвиженных тел, застывшему в страхе выражению лиц и остекленевшим глазам, устремленных в пустоту и навсегда лишенных горящей искры жизни.       Из погружения в эти неприятные воспоминания Бродягу выдернуло осторожное шевеление под ним. Вскоре он почувствовал, как часть его импровизированной кровати исчезла, сдвинув заднюю часть его тела на неудобный матрас больничной койки. Колени под его передними лапами тоже немного передвинулись, но не исчезли. Через некоторое время холодные пальцы коснулись его шерсти и принялись успокаивающе массировать голову. Бродяга протяжно вздохнул, немного вытянулся и вновь погрузился в дымку сна. На этот раз перед его внутренним зрением не мелькали мертвые тела и расплывчатые зеленые лучи, чему он был сильно благодарен.       В следующий раз он вынырнул из дремоты, когда уловил запах еды и негромкий разговор. Гермиона все еще была рядом и продолжала перебирать пальцами густую собачью шерсть. Бродяга, не открывая глаз, потянул носом воздух, вычисляя всех присутствующих. Запах Молли стал намного слабее, из чего можно было сделать вывод, что женщина куда-то ушла. От Гарри еще пахло землей и болью, но он явно был намного бодрее и как будто веселее теперь, когда Турнир Трех Волшебников закончился, а Волан-де-Морт в очередной раз потерпел поражение. Помимо уже привычных запахов Рона и Гермионы анимаг так же почувствовал знакомые нотки опасного хищника, скрывающего свою натуру за безобидными ароматами шоколада, шерстяных свитеров и пыльных книг. Прислушавшись, Бродяга понял, что говорил в основном Римус. Точнее, описывал все, что произошло этой ночью. Анимаг тоже насторожился, надеясь наконец-то услышать больше подробностей о том, что случилось на кладбище.       Люпин как раз с некоторой долей смущения говорил о том, как вышел из себя и набросился на Петтигрю, когда тот направил волшебную палочку — пусть и фальшивую, — в сторону Тонкс. Видимо, драка была впечатляющей. Петтигрю, разумеется, несколько раз пытался обратиться в крысу и сбежать, но зелье Снейпа, которым умело воспользовался Добби, сработало просто отлично. Тонкс и Робартс были слишком заняты попытками прекратить драку, но оба несколько опасались не на шутку взбешенного оборотня.       Поскольку все внимание Римуса было приковано исключительно к бывшему другу, он не видел точно, что происходило вокруг. Дальнейшие его объяснения, видимо, были пересказом с чьих-то слов. Волан-де-Морт или то, чем он являлся, в тот момент оказался предоставлен самому себе. Чтобы он ни сделал, но Дамблдор полагал, что Темный Лорд каким-то образом вселился в свою змею или же просто приказал ей напасть на директора. Дамблдор не смог избежать первой внезапной атаки, поскольку в царящей на кладбище темноте никто не смог рассмотреть змею на земле. Тем не менее директору поспешили на помощь Гестия Джонс и Кингсли. После того, как змея Волан-де-Морта была отброшена в сторону, Дамблдор сжег ее. И на этом месте Римус резко прервался, будто вспомнив о чем-то еще, о чем никто не решался говорить.       — Не могу объяснить, но я чувствовал, будто что-то происходило, пока пламя пожирало эту змею, — негромко и как-то не слишком решительно пробормотал Римус. — Думаю, эта рептилия была не совсем обычна. Возможно, в какой-то момент Волан-де-Морт использовал на ней какое-то темное колдовство или использовал ее для каких-то экспериментов. Может, у Волан-де-Морта была какая-то связь с этой змеей…       — Но теперь она мертва, — осторожно заметил Гарри. Он утверждал это так, словно лично наблюдал за смертью питомца Волан-де-Морта. Но у Сириуса были некоторые подозрения насчет этой змеи и огня, в котором ее сжег директор. Слова и нечеткие ощущения Римуса лишь подтверждали мысли Блэка.       — Но Сами-Знаете-Кто снова сбежал, — удрученно напомнил Рон, тяжело вздохнув. — Неужели мы никогда от него не избавимся? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил он.       — Мы снова помешали ему вернуть свои прежние силы и лишили его еще нескольких помощников, — негромко заметила Гермиона. Она была несколько взволнована и напряжена, поскольку скрывала от друзей крайне важную информацию. Сириус понимал, что ей это давалось нелегко, поскольку трое друзей привыкли быть откровенны друг с другом, когда дело касалось Волан-де-Морта или чего-то столь же серьезного.       — Ну да, что это за год, если мы не поймаем очередного последователя Сами-Знаете-Кого и не помешаем его коварным планам, — не без легкой иронии отозвался Рон, явно не особо воодушевленный итогами их четвертого года обучения в Хогвартсе.       — Не хочешь поделиться своим мнением, Бродяга? — после нескольких секунд задумчивого молчания, предложил Римус.       Пальцы Гермионы резко замерли. Анимаг почувствовал на себе несколько внимательных взглядов, вздохнул и неохотно пошевелился. Подняв голову, он ткнулся носом в подбородок Грейнджер, глубоко вдохнул ее запах и довольно завилял хвостом, когда девушка ласково потрепала его по голове, явно улыбаясь. Бродяга бросил взгляд в сторону трех других участников недавнего разговора. Рон и Римус занимали два стула, стоящих между кроватями Гарри и Гермионы с Бродягой. Поттер сидел с подносом на коленях и наполовину опустевшей тарелкой с завтраком. Он все еще был в потрепанной и грязной одежде, а значит, времени с тех пор, как Блэк задремал во второй раз, должно было пройти немного.       Грациозно спрыгнув на пол, Бродяга неторопливо потянулся, встряхнулся и осмотрел остальную часть Больничного крыла. Трое других чемпионов и их семьи уже успели разойтись. Аластор проснулся и хмуро ковырялся в своей тарелке с едой, то и дело кидая настороженные взгляды в сторону дверей и окон. Оставшись вполне удовлетворенным результатами осмотра, Сириус принял человеческую форму, поправил свою мантию, провел пальцами по волосам и наткнулся на хмурый взгляд Римуса.       — Ты закончил? — раздраженно дернув уголком губ, ехидно осведомился Люпин.       — Возможно, — самодовольно ухмыльнулся в ответ Сириус.       Он хотел было пожаловаться на то, что его мантия грязная, а в волосах застряли травинки после того, как прошлой ночью его дважды повалили на землю. Но Римус, у которого все еще был заметен синяк под глазом, сжал кулаки, и Блэк предпочел не испытывать терпение оборотня, которому не дали прикончить его добычу.       — Не соизволишь объяснить, почему ты был так уверен в том, что мы сможем лишь изгнать Волан-де-Морта обратно в Албанию? — с нажимом спросил Римус. Сириус начал было говорить об атмосфере Черного леса, в котором темному магу легче и безопаснее оставаться. Но Люпин резко вскочил на ноги и двинулся на него с такой решимость во взгляде, что Сириус невольно замолчал и приготовился к драке. — Хватит играть со словами, Блэк. Ты прекрасно понял, о чем именно я спрашивал, — схватив его за ворот мантии, предупреждающе зарычал Римус.       Рон и Гарри настороженно подались вперед, а затем потеряно уставились на Гермиону, надеясь услышать от нее что-то разумное. Сама Гермиона тоже вскочила на ноги и напряженно следила за двумя взрослыми мужчинами. Она не пыталась вмешаться или вразумить хоть кого-нибудь. Однако Сириус прекрасно чувствовал непонимание и неодобрение, волнами исходящее от девушки. Но все основное внимание Блэка было сосредоточенно на друге. Люпин еще не полностью оправился от того, что произошло на кладбище. Встреча с предателем, угроза здоровью Тонкс, ранение Дамблдора, влияние темной магии, простое человеческое волнение всего предыдущего дня, а так же упрямое умалчивание Сириусом важных вещей — все это расшатало самообладание Римуса, нарушило его привычку к мирным действиям. И среди всего этого беспорядка Люпин просто не нашел времени сесть, выпить очередную чашку своего гадкого травяного чая и позволить своим мыслям и чувствам успокоиться.       — Глубокий вдох, Лунатик, — мягко произнес Сириус, глядя в полыхающие пламенем раздражения золотистые глаза друга, и сам сделал глубокий вдох. Римус нахмурился, но повторил за ним. — Теперь сосредоточься и расскажи мне, где Тонкс. Что с ней? Чем она занимается, и кто находится рядом? — негромко попросил Сириус.       Римус чуть наклонил голову к плечу, немного помолчал, словно обдумывая вопросы. Затем он спокойно сообщил, что Тонкс находилась в его комнатах и крепко спала, когда он направлялся в Больничное крыло. В комнате с ней никого не было и не могло появиться, потому что Римус не оставил бы ее одну, если бы не позаботился о защите. Говоря все это, Люпин постепенно расслаблялся и становился все более спокойным, медленно возвращаясь к своей тихой скромной версии. Для большего эффекта Сириус указал на то, что Тонкс в безопасности, и Римус без раздумий согласился с этим. Блэк так же заметил, что он сам, Гарри и его друзья и даже все студенты Хогвартса тоже в безопасности, на что Люпин только фыркнул, сообразив, что именно делал его друг.       — В этот раз хотя бы без виски, — покачав головой, насмешливо отметил Римус.       — Моя фляжка осталась у Билла, — пожал плечами Сириус и ухмыльнулся.       Римус закатил глаза, но на его губах промелькнула слабая ответная улыбка. Блэк дружески похлопал друга по плечу и только после этого заметил взгляды трех подростков. Гарри как-то странно хмурился и щурился с каким-то не совсем ясным подозрением. Рон просто ошеломленно пялился на двух взрослых мужчин, которые, казалось, собирались начать драку, но в итоге снова обменивались по-дружески ехидными замечаниями. Даже Гермиона казалась немного изумленной тем, как все обернулось, хотя смотрела на Блэка и Люпина с некоторым пониманием и легкой нежностью. Это так сильно было похоже на взгляд Лили, что Сириус ощутил легкий укол тоски. Но тут же поспешил отогнать от себя печальные мысли и воспоминания, которые когда-то были наполнены безоблачным счастьем.       — Итак, что касается Волан-де-Морта и его очередного побега, — отступив на шаг от Люпина, бодро хлопнул в ладоши Сириус.       Трое учеников тут же встряхнулись и приняли более сосредоточенный и хмурый вид, готовясь слушать очередные гениальные мысли Блэка. Римус скрестил руки на груди и выжидающе уставился на друга с гораздо большим терпением и меньшей агрессией. Сириус открыл рот, честно собираясь поделиться наименее опасной частью своих размышлений, чтобы объяснить все остальное немного позже. Но в этот момент двери Больничного крыла открылись и в помещение вошел профессор зельеварения.       Снейп тоже выглядел утомленным и порядком измученным. Но зельевар вел себя с неизменной холодной отстраненностью, которой в какой-то момент сменилась его яростная ненависть и отвращение к Блэку и Люпину. Бросив взгляд в сторону собравшейся группы гриффиндорцев, Снейп на неуловимое мгновение скривился, но быстро взял себя в руки и решительно зашагал в направлении главных заговорщиков Хогвартса.       — Дамблдор хочет тебя видеть, Блэк, — скользнув по трем студентам хмурым взглядом, без долгих расшаркиваний сообщил Снейп. Сириус удивленно дернул бровью, вопросительно посмотрел на Люпина, но тот ответил ему таким же непонимающим взглядом. — Прямо сейчас, — подчеркнул Снейп, когда Блэк обернулся к нему с подготовленным отказом.       — Тебе все равно придется с ним поговорить, — вмешалась Гермиона, прежде чем Сириус сказал что-то резкое и явно нецензурное.       — Не думаю, что мне следует вмешиваться в дальнейшее. Теперь что-то делать должны представители Министерства магии, — насупившись, проворчал Сириус.       Он считал, что уже сделал более, чем достаточно для человека, которому везде мерещились заговоры. К тому же, он должен был лишь добывать информацию и передавать ее высокопоставленным лицам, чтобы уже они решали, как этой информацией распоряжаться. Сириус сообщил о попытке похищения Гарри Поттера. Предотвращение похищение выходило за рамки его обязанностей. Его участие в слушании по новому делу Каркарова или Петтигрю было бы лишним, поскольку он уже рассказал все, что знал. У Скримджера, Боунс и Фаджа, который на протяжении всей ночи больше не произнес ни слова, было много работы. Сириус был намерен сделать все еще хуже, сообщив о том, к чему привело его расследование дела работорговли. А затем заявить о том, что бросает работу и как временного начальника Отдела Международного Магического сотрудничества, так и сборщика информации. Министерству магии от его работы было больше пользы, чем ему, и Сириус не собирался продолжать делать то, что для него не имело выгоды.       — Сомневаюсь, что директор хочет обсудить дальнейшие действия в отношении двух преступников, переданных в руки мракоборцев, — указал на очевидное Римус, бросив предостерегающий взгляд в сторону зашевелившихся Гарри и Рона.       — Отлично, — буркнул Сириус. Он посмотрел в сторону нервничающей Гермионы, ободряюще ей улыбнулся, подмигнул Гарри и Рону и двинулся к выходу, схватив Снейпа под руку и потащив его за собой. — Ты, кажется, хотел узнать подробности, — как только они вышли за пределы больничной палаты, припомнил Блэк. Он продолжал уверенно идти вперед, ведя за собой несопротивляющегося, но определенно недовольного всем происходящим зельевара.       — Ты полагаешь, что сейчас более подходящий момент? — язвительно поинтересовался Снейп и на пробу дернул рукой, пытаясь вырваться из цепкого захвата. Сириус резко остановился и развернулся. Снейп замер в дюйме от него, едва не врезавшись в костлявую грудь Блэка, и одарил бывшего однокурсника раздраженным взглядом.       — У меня есть некоторые мысли, но я не до конца в них уверен, — честно, но слишком расплывчато поделился Сириус. Снейп невпечатленно хмыкнул. — Мне нужно сварить кое-что, чтобы убедиться в своих подозрениях, — немного подумав, заявил Блэк. Снейп медленно выдохнул и безэмоционально уточнил, что именно ему нужно приготовить на этот раз. — Ничего. Это вроде как эксперимент. Мне просто нужно место, — поведя плечом, объяснился Сириус. — У меня есть все ингредиенты. Нужен только котел, — на всякий случай прибавил он.       — Если твой эксперимент закончится взрывом, я переломаю тебе пальцы, — сумрачно пообещал Снейп. Сириус расценил это как разрешение воспользоваться личной лабораторией профессора зельеварения. Довольно ухмыльнувшись, он повернулся, собираясь двинуться вперед. — Блэк, — перехватив его, внезапно произнес Снейп, не давая Сириусу продолжить свой путь. — Она доверилась бы тебе, — отметил он, задумчиво глядя на Блэка.       — Она и доверилась, — сглотнув, хмыкнул Сириус. — И посмотри, к чему это привело, — шагнув назад, мрачно указал он. — Лучше продолжай меня ненавидеть, Нюниус. Так будет легче всем, — невесело усмехнувшись, посоветовал Блэк и, не дожидаясь ответной реакции, торопливо двинулся по коридору замка. Он твердил себе, что это вовсе не бегство, но лишь ускорил шаг, чувствуя на своей спине обжигающий взгляд черных глаз.       Он предпочел не задумываться о странностях Снейпа и его неожиданном замечании о доверии. Да, Лили доверяла ему еще со второго курса. Они были друзьями примерно так же долго, как Сириус дружил с Джеймсом, Римусом и Питером. Сириус и Лили рассказывали друг другу почти все, чем не могли поделиться с другими людьми. Между ними было нечто большее, чем просто доверие, но Сириус при всем своем богатом словарном запасе затруднялся найти подходящее слово. Может быть, таких слов просто не существовало. И именно поэтому Сириус никогда не сможет простить себе той роковой ошибки и доверия тому, кому верить не следовало. Вряд ли кто-то понимал, насколько необычна была его проблема с доверием. Дело в том, что Сириус мог довериться тем людям, которые вызывали у него симпатию. Но он больше никогда в жизни не сможет доверять себе и своим суждениям. Жить с этим было тяжело. Принимать верные решения почти невозможно. К счастью, Сириус был любителем риска. Не будь у него этого качества и причины его использовать, Сириус просто остался бы в стороне от всего и бездумно следовал бы указаниям того, кого посчитал бы наиболее благоразумным. Вероятнее всего, место руководителя занял бы Дамблдор. И Сириусу не хотелось знать, к чему могло бы привести безропотное следование планам директора.       Блэк немного постоял перед дверью в кабинет директора. По укоренившейся привычке он пытался предугадать возможное развитие предстоящей беседы, но как всегда плюнул на это и решил опираться на своей талант к импровизации. Постучав в дверь, Сириус не стал дожидаться разрешения войти.       Дамблдор расслабленно сидел на своем стуле, задумчиво глядя куда-то вперед. Чистая фиолетовая мантия скрывала любые возможные травмы, которые были получены профессором этой ночью. Заметив Блэка, хозяин кабинет поприветствовал его усталой улыбкой и жестом предложил занять один из стульев. От Сириуса не укрылось то, что Дамблдор указал на стулья левой рукой, и потому первое, о чем спросил Блэк: о самочувствие директора. Он так же вскользь заметил, что директору стоило бы отдохнуть после сегодняшних ночных приключений. То, что Сириус пытался противостоять некоторым планам директора, вовсе не означало, что он не беспокоился о нем и не проявлял искренней заботы. Дамблдор, бросив на него взгляд поверх очков-половинок, кажется не смог понять этого.       — Боюсь, мало кого интересует здоровье того, кто считается одним из сильнейших колдунов современности, — с некоторой печалью заметил профессор. — В Хогвартсе еще осталось много дел в связи с завершением Турнира. А так же я вынужден присутствовать на заседании Визенгамота во время слушания по делу Каркарова. К тому же я предложил пока оставить Питера Петтигрю в Хогвартсе под присмотром мистера Бруствера, мистера Робартса и некоторых профессоров. — На этом месте Дамблдор немного помолчал, внимательно наблюдая за реакцией Блэка на новость о том, что Петтигрю все еще в замке. Сириус понимающе кивнул, цепляясь за легкое эхо волнения Гермионы, чтобы не поддаться сжигающей его изнутри ненависти.       — И все же вы так и не сказали, как ваше плечо, — закинув ногу на ногу, со слабой улыбкой напомнил Сириус. Дамблдор бросил на него еще один внимательный взгляд и чему-то усмехнулся, прежде чем ответить:       — Немного болит и доставляет некоторое неудобство. К счастью, укус был поверхностным, а Северус довольно быстро изготовил подходящее противоядие.       — Хорошо иметь рядом гениального зельевара, — с легкой насмешкой отозвался Сириус. Директор позабавлено хмыкнул, после чего как бы невзначай заметил, что он и сам вполне неплохо разбирается в зельях. Как, впрочем, и Блэк. — Я предпочитаю работать с магическими артефактами, — покачал головой Сириус и тут же напряженно замер, понимая, что сам свернул к довольно опасной теме.       — Именно поэтому я и попросил тебя зайти, — сообщил директор, подтверждая мысли Блэка. — Этой ночью на кладбище я подобрал весьма любопытную вещицу, — тем временем продолжал Дамблдор. Он положил на стол небольшой предмет, завернутый в платок, развернул тряпку и выставил на общее обозрение своего гостя и любопытных портретов одно из изобретений близнецов Уизли, улучшенное Сириусом. — Знаешь, что это такое, Сириус? — ненавязчиво поинтересовался Дамблдор.       — Волшебная палочка Волан-де-Морта, — пожав плечами, беспечно отозвался Блэк. Он всеми силами старался не думать о настоящей палочке, которая была спрятана во внутреннем кармане его верной куртки. Дамблдор насмешливо сверкнул голубыми глазами, явно не купившись на легкий и невозмутимый тон собеседника.       — Должен признать, что я предположил бы именно это, — к полнейшей неожиданности Блэка, задумчиво сказал Дамблдор. — Если не знать, что искать, то магический фон, излучаемый данным предметом, можно принять за фон от настоящей волшебной палочки. Однако я собственными глазами видел, как Петтигрю несколько раз пытался убить Седрика Диггори при помощи этой палочки. К счастью для всех, эти попытки закончились неудачно. — Дамблдор наклонил голову и вперил в своего гостя пристальный взгляд. — Кажется, мой мальчик, ты вовсе не полагался на удачу и скорость Добби, когда предложил подыграть плану Волан-де-Морта, — отметил директор. Портреты на стене принялись оживленно переговариваться, воодушевленные новым поворотом истории.       — Ха, я же сказал, что он его переиграет, — громче остальных воскликнул Финеас Найджелус Блэк и весь надулся от самодовольства, будто в успехах Сириуса была личная заслуга бывшего директора.       — Альбус, вы ведь прекрасно знали, что я не стал бы рисковать жизнью Гарри так же бездумно, как своей, — гордо расправив плечи не без легкого вызова произнес Сириус. — Хотя то, что у Волан-де-Морта оказалась поддельная палочка, действительно было чистой случайностью или удачей. Зависит от точки зрения, — ухмыльнувшись, прибавил он.       — И почему же ты не посчитал нужным рассказать об этой удачной случайности? — нахмурившись, словно бы без особого интереса спросил профессор. Сириус задумчиво склонил голову к плечу, размышляя о своем ответе и о том, к чему он мог привести.       — Вы хотели бы услышать правду без каких-либо прикрас? — вздохнул Сириус. Дамблдор кивнул, утверждая, что вполне способен вынести любое откровение. — Что ж, если говорить прямо, Альбус: меня пугало то, как вы могли использовать знание об уязвимости Волан-де-Морта. Честно говоря, я почти уверен в том, что вы потребовали бы отдать настоящую волшебную палочку вам, а затем каким-нибудь способом постарались бы вернуть ее Волан-де-Морту, — почти не покривив истиной, с жесткой прямолинейностью заявил Блэк.       Брови Дамблдора поползли вверх, выражая неподдельное и весьма яркое удивление старого волшебника. Сириус полагал, что его правда действительно казалась слишком внезапной после того наивного доверия, которое Блэк разыгрывал прошлой ночью.       — Боюсь представить, каким монстром ты меня видишь, Сириус, — негромко пробормотал Дамблдор. Как ни странно, но он на самом деле выглядел опечаленным тем, что услышал. — Однако сейчас меня больше всего интересует, почему ты считаешь, что я способен на что-то подобное. — Старый профессор посмотрел на бывшего студента так, словно действительно желал знать ответ. Словно мнение Блэка имело какое-то значение и могло что-то исправить.       — Потому что для вас это шахматы, — сглотнув, пробормотал Сириус и неуютно поежился. — Я, конечно, отвратительно играю в шахматы. Терпеть их не могу, честно говоря. Но мне известны основные принципы. И я знаю, что для победы иногда приходиться жертвовать каким-то фигурами. Люди для вас всего лишь шахматные фигуры. И вы пожертвуете ими, если это приведет к положительному результату. Как бы сильно вы не были привязаны к этой фигуре, вы сможете отправить ее на смерть. Возможно, вы даже можете правильно разыграть момент собственной гибели, чтобы это принесло наибольшую пользу оставшимся фигурам. Не то чтобы я осуждал ваш подход, Альбус. Вы думаете о тысячах жизней, которые спасет одна-две смерти. Я же готов пожертвовать всем этим проклятым миром, чтобы уберечь нескольких людей.       Сириус тяжело выдохнул и нервно запустил пальцы в длинные волосы. Он не был готов к столь неожиданному повороту беседы. Собственное откровенное признание в том, как именно он воспринимает деятельность директора, стало для Сириуса неожиданностью. Дамблдор не торопился ничего на это возражать, как-то защищаться или же атаковать, указывая на собственные недостатки Блэка. Он просто молчал и смотрел прямо перед собой, видя что-то, доступное лишь его взгляду.       — Полагаю, твое мнение весьма оправдано, — в конце концов согласился Дамблдор. — Войну нельзя выиграть без жертв, как бы сильно мы ни пытались, — признал он, устало откинувшись на спинку стула.       Сириус смотрел на профессора и с каким-то странным удивлением понимал то, насколько он стар. Конечно, никто не мог полностью забыть о том, что Дамблдор прожил уже невероятно долго. Но мало кто на самом деле полностью понимал, что это значило. Дамблдору было больше ста лет. На время его молодости выпало две войны и это не считая стыка двух столетий. Затем появился Волан-де-Морт и началась еще одна война. Другие волшебники всегда ждут, что Дамблдор решит все проблемы. Нынешний министр магии с каждой сложностью бежит за помощью к директору школы. Сириуса ужасала сама мысль о подобной жизни. А ведь при этом у Дамблдора не было никого, кроме младшего брата со скверным характером.       — Сейчас мы не на войне, Альбус, — мягко напомнил Сириус, подавшись вперед. — Сейчас Волан-де-Морт зализывает раны, вынашивает новый план и ищет новую жертву на место своего помощника. И нам тоже следует потратить время этой передышки с пользой, — указал он, встретив задумчивый взгляд голубых глаз непоколебимой уверенностью.       — И у тебя есть мысли о том, чем именно нам следует заняться? — улыбнувшись уголком губ, протянул Дамблдор. И хотя это прозвучало с долей вопросительной интонации, Сириус знал, что это не было вопросом.       — У меня есть мысли, — подтвердил Сириус, после чего решительно поднялся на ноги. — Но я оставляю первый ход за вами, профессор. Так что подумайте об этом. А пока будете думать, найдите время для отдыха, — со всей возможной учтивостью произнес Блэк. Подойдя к двери, он помедлил и обернулся на хозяина кабинета, который задумчиво смотрел ему вслед. — Возможно, для вас это не имеет значения, профессор. Но я хочу, чтобы вы знали: не смотря ни на что, я искренне восхищаюсь вами. Вы всегда были и до сих пор остаетесь моим кумиром, — собравшись с мыслями, признался Сириус. И ухмыльнувшись, прибавил: — Правда, занимаете второе место сразу после мистера и миссис Поттер.       — Спасибо за эти слова, Сириус, — искренне улыбнулся в ответ Дамблдор. — Они значат намного больше, чем ты можешь представить, мой мальчик. И я польщен сравнением с Юфимией и Флимонтом. Они действительно были поразительными людьми, — с ноткой ностальгии прибавил он. Сириус загадочно улыбнулся на это и покинул кабинет. Он решил не говорить о том, что в его списке было несколько мистеров и миссис Поттер, которые были дороги его сердцу.

***

      На протяжении дня Сириус всеми силами старался избегать участия в любых чужих историях, не касающихся его. Это оказалось не таким легким делом, как ему представлялось. Сперва Сириус столкнулся с Амосом Диггори, когда возвращался из кабинете директора, а Диггори вышел-из-за поворота, ведущего к Больничному крылу. По какой-то причине Амос решил, что его сын остался жив только благодаря Блэку. Причем он не сомневался в том, что с волшебной палочкой Волан-де-Морта было что-то не так, и что в этом мог быть замешан только Блэк. Сириусу с большим трудом удалось отбиться от настойчивых слезных благодарностей. После этой встречи он почти бегом вернулся в Больничное крыло, надеясь, что никто не будет приставать к нему, пока он делает вид, что слишком занят заботой о своем крестнике.       Впрочем, оказавшись в больничной палате, Блэк тут же нарушил собственные планы и направился к Аластору, махнув рукой трем подросткам и Люпину, ожидающих его возвращения. Сириус не был уверен, зачем шел к Аластору. Даже не знал, собирается ли с ним о чем-то говорить, или просто немного посидеть рядом, пытаясь чего-то этим добиться.       Некоторое время они действительно молчали. Грюм кинул на Блэка один-единственный взгляд, когда тот опустился на стул для посетителей, и после этого вновь сосредоточился на чем-то перед собой. Сириус не торопился начинать разговор. Но какая-то мысль не давала ему покоя. Он не совсем понимал, почему, но мрачный вид Аластора ему совсем не нравился. Казалось, будто тот принял какое-то решение и собирался ему следовать вопреки чьему-либо мнению.       — Думаю, пришло время окончательно уйти на пенсию, — спустя какое-то время произнес Грюм. — От меня этому миру уже не будет никакой пользы. Я сделал все, что было в моих силах, и теперь пришло время уступить дорогу более молодым и талантливым магам.       — Мне не нравится, как это звучит, — нахмурился Сириус. — Молодые и талантливые маги, как правило, слишком тщеславны и амбциозны. Они будут делать то, что им взбредет в голову, и в итоге их действия приведут к плачевным результатам. А все потому, что молодость — это отсутствие опыта. Неужели ты собираешься доверить безопасность нашей страны нынешним мракоборцам? Они не в состоянии присмотреть за бессильной крысой, а ты хочешь позволить им сражаться с Волан-де-Мортом? — Сириус недоверчиво хмыкнул и покачал головой, выражая свое неодобрение этого плана. Аластор перевел взгляд на незваного собеседника, но его волшебный глаз все равно продолжал следить за дверью и окнами.       — Иногда тебя действительно сложно понять, Блэк, — фыркнул Грюм. — То ты возмущаешься тем, что все руководящие должности занимают консервативные старики. А теперь говоришь, что молодежь ни на что негодна, и без этих самых стариков ни с чем не справится…       — Не совсем так, — упрямо возразил Сириус. — Одно дело, когда представители старшего поколения наставляют и помогают. И совсем другое, когда они цепляются за свои старые порядки, отказываясь признавать необходимость прогресса и прислушиваться к сторонним мнениям, кроме своего собственного, — пояснил свою мысль Блэк. — Будущее может быть лишь в обучении и подталкивании к дальнейшему развитию, а не в безжалостном контроле или его полнейшем отсутствии. Золотая середина… — Сириус прервал самого себя, заметив какое-то сложное выражение лица Аластора. Криво улыбнувшись, Блэк неопределенно повел плечом и уставился в точку на стене.       — За последние десять месяцев меня дважды застали врасплох и дважды подвергли заклятию Подчинения, Сириус, — ничего не выражающим тоном напомнил Грюм. Сириус понимающе кивнул на это, сдерживая любые возможные оправдания в пользу бывшего мракоборца. — А я сам наложил это заклятье на ребенка. Это прекрасно говорит о том, насколько я стал бесполезен и слаб. Не знаю даже, что в этом винить: старость, здоровье или собственную глупость. Я был посмешищем из-за сохранившихся военных привычек, теперь надо мной будут смеяться из-за того, что паранойя не уберегла меня от двух нападений Пожирателей Смерти. Не найдется такого глупца, который захотел бы получить от меня какой-либо совет или тем более помощь, — с уничижительной ухмылкой объявил он.       — Я могу быть этим глупцом, — улыбнувшись уголком губ, просто сказал Сириус.       Резкая, кривая и некрасивая ухмылка Аластора немного смягчилась от этого признания. Он похлопал Блэка по плечу, как будто слова беспечного любителя риска действительно имели какое-то значение. Они помолчали еще какое-то время, каждый думая о чем-то своем. Сириус размышлял о том, чтобы сказать что-то ободряющее. Например, напомнить о том, что Волан-де-Морт еще не побежден, и без великого Грозного Глаза им будет намного сложнее справиться с Темным Лордом. У Аластора был стратегический склад ума, и он всегда намного лучше разбирался в тактике ведения боя, ловушках и всем прочем. На самом деле очень многое из того, что делал Сириус, было приобретено во время занятий с Аластором Грюмом. И именно поэтому Блэк так не хотел позволить сдаться столь удивительному человеку. Однако Сириус так же подумал о собственной жизни. Об ожиданиях людей, сваленных на него, и о собственном нежелании быть связанным с политикой или мракоборцами. Пожалуй, он мог понять и принять решение Аластора выйти из игры и спокойно дожить свой век.       — Я знаю один домик на берегу моря, который можно приобрести, — в итоге сказал Сириус и заговорщицки улыбнулся. — Дом продается вместе с лодкой и находится примерно в пяти милях от ближайшего населенного пункта.       — Оставь мне адрес и имя владельца, — хмыкнул в ответ Грюм. Возможно, Сириусу всего лишь показалось, но на мгновение он был уверен в том, что Грозный Глаз посмотрел на него с гордостью и некоторой долей благодарности.       Больше они ничего не сказали друг другу. И после еще нескольких минут понимающего молчания, Сириус пожал своему бывшему учителю руку и вернулся к трем подросткам и другу. После беседы с Аластором Сириус не мог избавиться от впечатления, будто только что была закончена какая-то история. Не грустная, не веселая, а вполне обычная история со своими моментами счастья и боли, и окончание ее было тоже вполне обычным. Вот только главный герой казался слишком большим и неправильным для этой обычности, в которую он решил себя втиснуть. От этого почему-то было немного печально. Но взглянув на Гермиону, которую немного встревожил его отрешенный настрой, Сириус взбодрился. Его собственная история еще продолжалась. И для него было бы большой удачей, если бы она закончилась так же обычно, как история Аластора «Грозного Глаза» Грюма — легендарного мракоборца, спасшего больше жизней, чем было возможно.

***

      Сириус провел весь оставшийся день вместе с Гарри, Роном, Гермионой и многими другими студентами, которые приходили к Поттеру. Он угощал посетителей сладостями, привезенными из Африки и уклонялся от вопросов о том, чем занимался последние месяцы. Римус то ли смирился с тем, что миг откровения был упущен, то ли затаился, выжидая нужный момент. Но он больше не спрашивал о Волан-де-Морте и подозрениях Блэка. Сам же Сириус решил рассказать обо всем после того, как получит убедительные доказательства. Он так же привез с собой много разных безделушек, купленных, полученных в подарок или просто случайно обнаруженных им самим во время путешествия. Сириус раздал детям некоторые из этих вещей в качестве иностранных гостинцев, и время до ужина было заполнено восторженными обсуждениями новообретенных подарков.       Рон получил специальную доску-поле и набор из семидесяти двух камней. Набор для игры в калах, которая хоть и не была такой же сложной, как шахматы, но тоже требовала некоторого стратегического мышления. Во всяком случае, Рон казался вполне довольным подарком и даже попытался убедить Гарри сыграть с ним одну партию. Поттер отказался, но пообещал обязательно сыграть как-нибудь в другой раз. Рон лишь пожал плечами, углубившись в изучении инструкции, аккуратно записанной Сириусом. Гарри получил несколько футболок, выполненных в традиционном стиле народов нескольких разных племен, с которыми Сириусу приходилось работать. Поттер отметил, что это был невероятно нормальный подарок и посмотрел на крестного с подозрением. Сириус лишь невинно улыбнулся, чем лишь укрепил подозрения не только Поттера, но и его друзей.       Сириус очень долго пытался подобрать идеальный подарок для Гермионы. Он, конечно, мог бы найти ей уникальную, необычную и загадочную книгу. Собственно, он приобрел парочку таких древних талмудов, один из которых пришлось отдать гоблинам. Но книга была предсказуемым и банальным подарком, который мог подарить любой дурак. Не то чтобы в итоге Сириус выбрал что-то оригинальное и поразительное. Он больше руководствовался практичностью подарка и в тот момент думал о том, как Гермиона сердито бурчит ругательства в адрес своих кудрей и пытается их усмирить. Поэтому он нашел лучшего ювелира, какого мог найти в Африке, и сделал очень крупный заказ. Тот мастер выполнил все в лучшем виде и, как утверждала его невеста, на полученные деньги теперь сможет обеспечить достойное будущее своим детям. Итак, Гермиона получила набор изящных, красивых гребней, заколок, ободков и парочку расчесок. Все они были выполнены из разных материалов: золото, серебро, слоновая кость, янтарь, дерево, кораллы, местами были вставлены жемчужинки. И хотя все это выглядело невероятно красиво, Тонкс помогла ему убедиться в том, что все украшения подходят для повседневного использования и не кажутся вычурными и слишком дорогими, если не присматриваться как следует.       — Я над ними немного поколдовал. Например, расчески могут легко распутать любой колтун, — так и не дождавшись какой-то определенной реакции, через какое-то время сообщил Сириус. Гермиона была до странности притихшей даже эмоционально. Возможно, она просто не знала, как реагировать на подобное. Сириус подозревал, что мог немного перестараться. Иногда он просто не знал, когда нужно тормозить, чтобы его поступки и подарки не казались чересчур жуткими, неприятными или навязчивыми.       — Это потрясающе! — выдохнула Гермиона. Ее тонкие пальчики плавно скользнули по морде льва, вырезанной на одной из заколок. Грейнджер подняла голову и посмотрела прямо на напряженно ожидающего вердикта мужчину. — Невероятно… и очень изысканно, — с улыбкой прибавила она, не отводя взгляда. Сириус был застигнут врасплох расплавляющим сознание обожанием и потоком восхищения, которые внезапно обрушились на него. Он захлебывался искренними счастьем и восторгом Гермионы и не пытался им сопротивляться, позволяя утаскивать себя все дальше на дно этого омута беспомощной и, вероятно, неправильной влюбленности.       — Я думаю, они будут чудесным дополнением к твоим прекрасным кудрям, — солнечно улыбнулся Сириус, когда немного оправился от внезапной волны чужих чувств. Гермиона ответила ему застенчивой улыбкой и торопливо опустила глаза на футляр со своими новыми украшениями.       — Пожалуй, я предпочитаю компанию Люпина и Тонкс, — пробормотал Гарри, тем самым напомнив своим крестному и подруге, что они были не одни. Рон прикрыл рот ладонью, но все равно не смог удержаться от смеха. Гермиона тихо фыркнула себе под нос. Сириус прищурился.       — Знаешь, детеныш, я заметил одну интересную вещь: мои журналы явно куда-то пропали, — растянув губы в хулиганской улыбке, протянул Блэк.       — Так что ты там говорил про нунду? — с чрезвычайно заинтересованным видом поспешил воскликнуть Поттер. Рассмеявшись, Сириус безропотно позволил перевести тему, но все оставшееся время до ужина кидал на Гарри насмешливые взгляды, что оставляло Поттера немного нервным и настороженным.       За полчаса до ужина мадам Помфри осмотрела ногу Гарри и с некоторой неохотой позволила ему покинуть Больничное крыло. Сириус передал трем четверокурсникам подарки для близнецов, Джинни и Невилла, а также мешочек со сладостями. После этого Гарри, Гермиона и Рон отправились в башню Гриффиндора, чтобы подготовиться к ужину и к церемонии награждения победителей Турнира Трех Волшебников. Сириус раздумывал о том, чтобы зайти за Римусом и даже направился в сторону его комнат. Но затем ему в голову пришла совершенно нелепая и бессмысленная идея. Он решительно свернул в другую сторону и направился к одному из дальних и, как правило, пустующих кабинетов.       У двери скучающе стояли мракоборцы Кингсли и Робартс. Оба что-то обсуждали вполголоса и тут же притихли, когда заметили приближение Блэка. Сириусу пришлось использовать всю силу своего убеждения, чтобы добиться от двух мракоборцев желаемого. Оба смотрели на него с явным сомнением, но при этом с сочувствием и пониманием. Сириус не верил в то, что эти двое на самом деле могли что-то понять. Да, они знали факты, знали историю, но никогда не жили в ней, даже не наблюдали ее, и потому их понимание было всего лишь мысленными теориями. Они думали о том, что могли бы испытывать на месте Блэка, но никогда на самом деле не смогли бы почувствовать и сотой доли того, что чувствовал он.       — Только десять минут, — предупредил Кингсли, неуверенно поглядывая на дверь. — Если устроишь самосуд, я буду вынужден тебя остановить, — почему-то извиняющимся тоном прибавил он. Словно ему не нравилось выполнять эту часть своих обязанностей.       — У меня было много возможностей его убить, — закатив глаза, напомнил Сириус. Чтобы хоть немного успокоить совесть двух мракоборцев, он оставил Кингсли свою волшебную палочку. Робартс на это лишь фыркнул, пробормотав, что такой зверь вовсе не нуждается в магии. Сириус предпочел пропустить это мимо ушей, а затем решительно вошел в кабинет.       Помещение было не очень большим, рассчитанным на ограниченное число учеников и, видимо, на теоретический урок. Все парты были сдвинуты к одной из стен. У другой стояла дощатая кровать с обычными матрасом. Был стол с пустыми тарелками и кружкой с водой. Сириус немного завидовал. Условия здесь были намного лучше, чем в камере предварительного заключения в штаб-квартире мракоборцев, в последнем убежище Волан-де-Морта или уж тем более в камере Азкабана. Местный заключенный, видимо, не слишком ценил предоставленные ему удобства. Питер Петтигрю сидел, съежившись, в углу комнаты, обхватив колени руками и втянув голову в плечи. При появлении Блэка он немного встрепенулся и покосился в сторону двери. Но заметив бывшего друга побелел настолько, что мог бы сойти за приведение, и вжался в стену так сильно, будто пытался пройти сквозь нее.       Сириус не стал заморачиваться поисками стула или чего-то еще. Подойдя к тому месту, откуда за ним наблюдал предатель, Сириус просто опустился на пол в нескольких шагах от Петтигрю. Взгляд холодных серых глаз встретился с наполненными паникой и злобой светло-голубыми глазами. Глазами, в которых целую жизнь назад Сириус видел только обожание и услужливость. Он и тогда ненавидел льстецов и подлиз. Но Питер нравился Джеймсу. И Сириус думал, что в этом мальчике должно быть что-то большее, что-то лучшее. Он всегда старался рассмотреть это что-то, пытаясь понять, почему Джеймс испытывал к такому бездарному и, казалось бы, обычному волшебнику столь явную симпатию. Что бы ни видел Джеймс, Сириус так и не смог этого найти.       — Здравствуй, Питер! — хриплым и каким-то совершенно незнакомым голосом выговорил Блэк.       — С-сириус! — с запинкой отозвался Петтигрю, едва слышно прошептав это единственное слово. — Знаешь, я всегда знал, что в итоге все закончится именно так. Что ты придешь за мной, — помолчав еще пару секунд, неожиданно заявил Петтигрю. Его голос не звучал испуганно, пискляво или умоляюще. Это был ровный тон на том уровне громкости, которым друзья болтают о бессмысленных вещах. Как же часто Сириус слышал этот тон в их прошлой жизни.       — Я хочу тебя убить, — сглотнув, не стал играть в благородство Сириус. — В порыве злости, гнева или в любом другом тяжелом эмоциональном состоянии я сделал бы это, не задумываясь ни на секунду. Ты же знаешь, я всегда был слишком вспыльчив, слишком импульсивен. Но я не хладнокровный убийца, Питер. В этом ты никогда не сможешь меня обвинить, — до странности спокойно, почти дружелюбно заметил Блэк.       — Тебя вообще сложно в чем-либо винить, — с некоторым раздражением фыркнул Петтигрю. — На каждый твой дерьмовый поступок всегда было и есть какое-то веское оправдание. Твоему мерзкому характеру и высокомерию всегда были оправдания. И я ненавидел тебя за то, что даже в проявлении своих недостатков ты оставался самодовольным гением, которому все готовы поклоняться и все простить. Ты ведь не виноват в том, что родился в богатой известной семье, что при этом тебе достались красивая внешность и гениальный ум. И словно всего этого было недостаточно, ты оказался чертовски сильным и талантливым волшебником, который во всем был лучшим, но не придавал ничему из этого значения. Ты не виноват, что меня растила только мать, что у нас никогда не было достаточно денег на еду и одежду, что мне приходилось целыми днями учиться, но я все равно с трудом набирал проходной балл… И все же я так тебя ненавижу, Сириус. Тебя, Джеймса и Римуса за то, что вы снизошли до меня и взяли под свою защиту. Мне так хотелось быть похожим на вас. Но мои старания всегда заканчивались неудачей или вашими насмешками…       Петтигрю внезапно замолчал, словно устав от собственной речи или испугавшись резкости этого неожиданного признания. Он опустил глаза на каменный холодный пол, сильнее впиваясь ногтями в свои колени. Сириус смотрел на него и на самом деле не понимал смысл того, что услышал. Ведь получалось, что во всем была виновата банальная зависть. Будь он сам, Римус или Джеймс менее талантливыми и сильными волшебниками, все могло бы быть иначе. Или же Петтигрю все равно нашел бы, за что их возненавидеть? За популярность или за умение быть общительными и очаровательными. За то, что профессора их любили и иногда закрывали глаза на безобидные шалости или опоздание на уроки. За то, что их соулмейты были удивительными, или что их истории были намного невероятнее, а не такими обычными, как его.       Сириус знал, каково завидовать кому-то. Он плавал в этом чувстве долгое время и чаще всего хотел оказаться на месте какого-нибудь обычного ребенка с обычными любящими родителями, у которых были бы самые обычные требования, а не завышенные ожидания. И у него был бы обычный соулмейт, с которым Сириус встретился бы в положенные тринадцать лет. Он был бы еще одной частью обычной серой массы. И если бы он оказался в шахматной партии директора, то на месте какой-то несчастной, обычной и бесполезной пешки, смерть или жизнь которой мало что могла изменить. И все же Сириус не мог понять концепцию ненависти из-за зависти тому, чего никогда с тобой не случится. Может, в его жизни никогда не было бы ничего обычного, зато у него был Гарри, была Гермиона, была необъяснимая популярность среди современной молодежи и гора всевозможных проблем, решение которых не давало ему скучать. Завидовать подобной жизни и ненавидеть за это было слишком глупо на взгляд Сириуса.       — Это все, что ты можешь мне сказать? — собравшись с мыслями, равнодушно спросил он. — Ты предал Поттеров из-за того, что завидовал? — с нескрываемым недоверием уточнил Сириус.       — У меня были и другие причины, — уклончиво ответил Петтигрю. Он по-прежнему избегал внимательного взгляда Блэка. — Среди всего прочего были зависть и страх. Но я боялся не только за себя. Может быть, ты бы понял, если бы любил своего соулмейта хоть немного, — не без доли презрения заявил он, вздернув подбородок. Глаза все также оставались опущены вниз.       — Твой соулмейт мертв, Хвост, — безжалостно отрезал Сириус. Петтигрю вздрогнул от резкого тона, но ничего к этому не прибавил. — Его убила моя дражайшая кузина Белла, когда ты бесследно исчез. Хорошо же ты защитил человека, которого любил, — едко и без капли хоть какого-то сострадания хмыкнул он.       — Думаешь, я не знаю, чем все закончилось? Думаешь, она обошлась простым убийством? — выкрикнул в ответ Петтигрю. Он так быстро и резко вскочил на ноги, что Сириус на мгновение растерялся, прежде чем последовал его примеру и тоже выпрямился. — Я сделал то, что считал правильным. Если бы в Годриковой Впадине все пошло по плану…       — Но Волан-де-Морт проиграл, — с холодной яростью напомнил Сириус. — И ты потерял все вместе с ним. Ты сам себе подписал приговор. Но я не могу понять, за что ты борешься теперь, если в твоей жалкой жизни больше ничего не осталось? — с совершенно искренним недоумением спросил он. Питер вновь посмотрел ему в глаза очень долгим и нечитаемым взглядом. А потом чему-то невесело усмехнулся.       — Все просто, Бродяга, — поведя плечом, негромко произнес Питер. — У меня когда-то давно был друг, который не умел отступать. Когда он принимал какое-то решение, то продолжал следовать ему даже в том случае, если знал, что ошибается и поступает неправильно. Он был чертовски упрям и редко думал о последствиях. И это единственное, чему я смог у него научиться: никогда не сдаваться.       — Жаль, что ты не научился у него верности, — только и смог сказать на это Блэк, ошеломленный столь неожиданным заявлением. Он не знал, было ли это странной манипуляцией или правдой. Да и не хотел знать на самом деле.       Он даже толком не представлял, зачем пришел сюда, чего хотел добиться, что сказать и какие слова услышать. Но теперь все как будто встало на место. Он окинул Питера Петтигрю еще одним внимательным взглядом. Человек перед ним был слабым подобием того друга, который когда-то был у Сириуса. Когда-то это был немного пухловатый юноша с восторженным взглядом, громким смехом и потенциалом истинного художника. У него всегда была готова нелепая шутка и несуразная история о недавнем происшествии. Может, Сириус и не питал к нему тех же теплых чувств, что к Джеймсу и Лили, а теперь и к Римусу, но он проявлял к тому парню открытую симпатию и привязанность. Тот юноша умер. Погиб шестнадцать лет назад в каком-то неизвестном месте вдали от друзей и семьи. Теперь был этот чужак с бегающим взглядом, сгорбленной спиной и ненавистью ко всем, кто был немного удачливее него. Сириус хотел бы навсегда стереть его из своей памяти, чтобы помнить о том ярком юноше и верить, что он действительно когда-то был его другом.       — Если ты хочешь, мы можем похоронить тебя рядом с матерью и соулмейтом, — сглотнув, тихо предложил Сириус. — Это единственная привилегия, которую я могу тебе дать.       Петтигрю согласился без долгих раздумий. А когда Сириус уже подошел к двери и собрался уйти, вдруг окликнул его. Замерев, Блэк усилием воли заставил себя не поворачиваться, оставаясь стоять незащищенной спиной к предателю. Он больше не мог смотреть на это лицо, в котором навсегда отпечатались злость и страх. Желание поддаться кипящей внутри ненависти было слишком соблазнительным, и с каждой секундой Сириусу становилось все труднее ему сопротивляться.       — Как ни странно, но я рад, что ты выжил, Бродяга, — прошептал Петтигрю. Эти слова неподъемным грузом осели между ними, цепляясь за старые, изорванные, изуродованные нити их дружбы. Это было больно и неприятно.       — Надеюсь, где-то существует вселенная, в которой Питер Петтигрю остался верен друзьям и, если он погиб, то его помнят как героя, — пытаясь справиться с застрявшем в горле комом непонятных чувств, пробормотал Сириус. А затем решительно покинул кабинет.       Звук захлопнувшейся двери казался резким разрывом страницы. Сириусу хотелось верить, что эта глава его жизни наконец-то завершена. Пусть неровно и болезненно, но это было лучше, чем если бы он собственными руками убил бывшего друга, а потом не смог бы смириться с тем, что превратился в убийцу. Теперь ему следовало отправиться в Большой зал и показать Гермионе, что ей вовсе не о чем волноваться. Ведь он не поддался собственной импульсивности и сохранил самообладание до конца разговора. Сириус не думал, что этот момент самоконтроля когда-нибудь станет для него менее поразительным.

***

      Церемония награждения победителей Турнира Трех Волшебников прошла довольно спокойно. В очередной раз были представлены четыре участника от трех школ магии и объявлены результаты. Флер Делакур заняла последнее место. Но она так лучезарно улыбалась всем вокруг, что казалось, будто она была победителем. Возможно, она действительно выиграла от этой поездки в Британию больше, чем планировала. Виктор Крам занял второе место и получил невнятные извинения от Корнелиуса Фаджа. Вряд ли хоть кто-то придал этим извинениям большое значение, поскольку эти слова не могли ни на что повлиять и изменить случившееся с Виктором. Сириус чувствовал себя немного виноватым за это. Но поскольку это тоже ни на что не влияло, он держал свои чувства и мысли при себе.       Гарри и Седрик разделили первое место и каждый получил по пятьсот галлеонов. Ученики Хогвартса аплодировали своим чемпионам громко и бурно, подавив выкриками поздравлений и свистом любые попытки Фаджа сказать что-то еще. Сириус чуть пошевелил волшебной палочкой, беззвучно шепча заклинание. И под волшебным потолком раздались оглушительные взрывы фейерверков. Красно-золотые и черно-желтые конфетти рассыпались по всему залу. Ученики радостно повскакивали на ноги, смеясь и крича еще громче. Сириус хулигански улыбнулся Дамблдору, поймав его веселый взгляд, озорно подмигнул Гарри и Седрику, стоящим на том месте, куда обычно ставили табурет с Распределяющей шляпой в начале учебного года. Близнецы тем временем начали торопливо передавать хлопушки ближайшим ученикам. И Сириус прекрасно видел, что Гермиона не пыталась им помешать хотя бы для видимости и сразу же согласилась принять участие в царящем безобразии. Сириус довольно улыбался, наслаждаясь буйством подростков, не желающих слушать скучные поздравления министра магии.       Его мысли вернулись к серьезным вещам после окончания празднества. Дойдя с толпой воодушевленных гриффиндорцев до портрета Полной Дамы, Сириус попрощался с Гарри, Роном и Гермионой, обещая в скором времени рассказать им кое-что важное. После этого Блэк прямиком отправился в личную лабораторию профессора зельеварения и с головой погрузился в создание того, что могло помочь найти доказательство существования крестражей Волан-де-Морта.       Как это часто случалось во время изобретательского запоя, Сириус совершенно потерял счет времени. Он не обращал внимания на свою усталость или потребность в еде, полностью сосредоточенный на достижении цели. Поскольку он успел сделать кое-какие наработки еще во время путешествия по Африке, его работа была намного легче и шла быстрее, чем если бы он начинал все с нуля. И все же он увлекся сильнее, чем ожидал. Его новое изобретение было вполне функциональным, но Сириус все равно старался довести его до совершенства, продолжая улучшать, добиваясь большей эффективности.       Сириус не знал, когда именно и почему, но в какой-то момент в его работу внезапно вмешался Снейп. Возможно, он наблюдал за деятельностью Блэка достаточно долго. Возможно, только недавно заглянул в свою лабораторию и пришел в ужас от того, что там обнаружил. Но в итоге Сириусу пришлось выслушать лекцию о правильном создании зелий. Он не слишком возражал и впитывал новые знания с неподдельным интересом. Ведь прежде Блэк лишь улучшал уже созданные зелья и ничего не знал об основах создания зелья или яда с нуля. Как оказалось, для этого существовала определенная формула. И любое зелье начиналось с основы, которая состояла из ингредиентов, отвечающих за главные свойства зелья. Все это было очень занимательно. Сириус мысленно признал, что Снейп был весьма неплохим учителем. Если бы он меньше плевался ядом, снизил употребление профессиональной лексики и помнил о том, что не каждый человек способен угнаться за ходом его мысли, то у учеников Хогвартса средний балл по зельеварению заметно увеличился бы.       — Это не зелье, — в конце концов объявил Сириус, возвращаясь к своему вареву.       — В таком случае, ты самый отвратительный повар в мире. Потому что на суп это тоже мало похоже, — сухо сообщил Снейп, прерванный на середине самого важного объяснения о влиянии температуры воды в котле.       Скрестив руки на груди, зельевар устремил на Блэка свой лучший уничижающий взгляд, который должен был сообщить Сириусу о том, насколько бездарным ничтожеством он являлся. На Сириуса это не произвело никакого эффекта, и Снейп перевел взгляд на разбросанные по столу бумажки. Зельевар собрал бумажки и принялся просматривать записи. Сириус, напевая себе под нос, неспешно кромсал корень мандрагоры и не пытался помешать Снейпу совать свой громадный нос в чужие изобретения.       — Ты идиот, Блэк, — равнодушно заявил Снейп, не отрываясь от изучения записанных формул. — Зелья, основанные на заклинаниях, тоже обладают своей структурой. Соединения, которые ты сделал, отвратительны…       После этого Снейп снова вернулся к использованию профессиональной лексики. Сириус слушал его вполуха, поскольку с этой частью основных законов зельеварения он был прекрасно знаком. Сириус действительно нарушил много правил, выкинув лишние и бесполезные по его мнению шаги. Заметив, что его объяснения никто не слушает, Снейп буркнул в адрес Блэка еще одно раздраженное ругательство. Затем сложил собранные бумажки в стопку и, не собираясь возвращать их изначальному автору, направился к письменному столу. Сириус скосил на него подозрительный взгляд, а затем пожал плечами и вернулся к своему занятию. Если Снейп собирался воспользоваться его наработками в своих интересах, Сириуса это не особо беспокоило.       Он скинул измельченный корень мандрагоры в котел. Немного помешал кипящую жидкость, которая вскоре приобрела серебристый оттенок, напоминающий жидкую ртуть. Не совсем то, чего он добивался, но уже намного лучше предыдущего результата. Удовлетворенно кивнув самому себе, Сириус бросил взгляд на таймер и позволил себе рухнуть на свободный стул. Мир перед глазами немного поплыл. Сгорбившись и положив голову на столешницу, он на мгновение почувствовал себя совершенно измотанным, лишенным всех сил и какой-либо энергии. Но Блэк тут же отмахнулся от груза усталости, придавившей его своим неподъемным весом. Вместо этого он сосредоточился на чувствах своего соулмейта. Гермиона была абсолютно спокойна, расслаблена и немного весела — верный признак того, что она была в компании друзей и наслаждалась этим. Все ее тревоги, скопившиеся в девушке с тех пор, как Сириус и Снейп провернули свою аферу, растаяли. Не исчезли бесследно, но были настолько слабы без какой-либо подпитки, что не могли бороться даже с самыми незначительными вспышками повседневных эмоций.       Сириус позволил себе заразиться спокойствием девушки, погрузившись в легкое умиротворение. Его мысли, заполненные формулами, ингредиентами и их свойствами, спорами с собой и прочей чепухой, утихли и притаились на краю сознания, подавленные моментом покоя. Из этого подобия транса его вырвали посторонние звуки в лаборатории. Встрепенувшись и выпрямившись, Сириус настороженно осмотрелся и обнаружил, что звуки создавал Снейп.       Зельевар водрузил на стол еще один котел, наполнил его водой и принялся что-то варить. Блэк бросил взгляд на жидкость в своем котле, потушил огонь и оставил свое зелье настаиваться, после чего занялся наблюдением за действиями Снейпа. Профессор зельеварения бросил в его сторону лишь один хмурый взгляд и больше не отрывался от своей задачи. Длинные натренированные пальцы зельевара легко порхали над котлом, добавляя ингредиенты по мере необходимости. Вода в котле то громко бурлила, пузырилась и плевалась, пытаясь ошпарить зельевара кипятком, то все вдруг утихало, застывало в ожидании чего-то, что пустит первую рябь по гладкой поверхности. Над котлом поднимались неравномерные облака пара. Лаборатория медленно заполнялась приторно-сладким ароматом перезревших фруктов.       Сириусу всегда нравилось наблюдать за людьми, которые точно знали, что делают. Каждое их движение было само по себе искусством, которое завораживало и поражало независимо от конечного результата. В своем наблюдении за Снейпом Блэк не обратил внимания на то, как долго и что именно готовил зельевар. Но затем тот вдруг потушил огонь под своим котлом и обернулся к своему гостю с самодовольным выражением на лице.       — Как видишь, правильно составленное зелье легче и быстрее готовить, Блэк, — ядовито сообщил Снейп и махнул рукой на свой котел, предлагая взглянуть на его содержимое.       Нахмурившись, Сириус медленно выпрямился, поднялся со стула, оттолкнув его немного назад. Он перевел взгляд с ухмыляющегося лица Снейпа на безмятежную поверхность приготовленного им зелья. Жидкость в котле зельевара таинственно блестела в отсветах пламени свечей. Это был чистый серебристый оттенок: светлый и гладкий, из-за чего казалось, что в котле был цельный кусок серебра, а не зелье. То, что приготовил Снейп, выглядело намного лучше варева в котле Блэка. Однако это не значило, что зелье Снейпа было таким же эффективным, о чем Сириус и сообщил. Снейп закатил глаза и заметил, что действие зелья легко можно проверить. Сириус немного подумал над этим, а затем сверкнул зубами в радостной улыбке.       — Проверим на твоей волшебной палочке, — хлопнув по столу, объявил Сириус. — В конце концов, это будет справедливо. И если все сработает верно, то для чистоты эксперимента воспользуемся моей палочкой, — прибавил он прежде, чем Снейп успел возразить. И требовательно протянул ладонь, в которую Снейп после минутного колебания злобно вложил свою волшебную палочку.       Сириус провел на черной палочке зельевара два теста. Оба оказались удовлетворительны. После этого Сириус, как и обещал, перепроверил итоги на своей палочке. Результаты не изменились. Блэк лишь пожал плечами и поздравил профессора зельеварения с новым гениальным изобретением. Снейп уставился на него с нескрываемым недоумением.       — Ты понимаешь, что я всего лишь упорядочил твой рецепт? — слишком сильно выгнув левую бровь, указал Снейп.       — Знаю. Обычно этим занималась Лили, — беспечно отмахнулся от него Блэк. Снейп напряженно застыл, плотно сжав челюсти. — Зельеварение та самая наука, которая дается мне с большим трудом, — улыбнувшись, с некоторым равнодушием пояснил Сириус и прикрыл котел Снейпа крышкой.       — Какая жалость, что такой талант достался дураку, — раздраженно буркнул Снейп, продолжая как-то странно смотреть на бывшего однокурсника. Сириус уже привычно проигнорировал грубое замечание и потянулся. — Как ты вообще додумался сделать это? — кивнув на два котла с почти одинаковыми жидкостями, неожиданно спросил зельевар.       — Вообще-то, это была идея Рона, — отозвался Сириус. Он рассеянно протел свою волшебную палочку подолом рубашки, после чего убрал в крепление на ремне. Столкнувшись с непонимающим взглядом Снейпа, Сириус пояснил: — Мне понравилась его идея. Но это было бы слишком сложно и долго, поэтому я решил найти способ как-нибудь ускорить действие заклинания. Потом, когда мы с Гермионой узнали одну неприятную вещь, которую мог сделать Волан-де-Морт, я немного изменил изначальный план. В конце концов, уже не важно, к чему я стремился: мы имеем то, что имеем.       Сириус бросил взгляд на котлы. Затем посмотрел на свою грязную рубашку, которая еще несколько дней назад была совсем новой. Рассеянно проведя пальцами по слипшимся от испарений волосам, Сириус объявил о своем намерении принять долгий душ и направился к двери. Снейп все так же продолжал стоять у стола, глядя на Блэка так, словно тот был чем-то непонятным и при том неуместным для этого мира.       — А который сейчас час? — притормозив у двери, полюбопытствовал Блэк.       — Ужин, — лаконично ответил Снейп. И собственный голос словно пробудил его от каких-то размышлений. — Сегодня третьи сутки, как ты здесь торчишь, — прищурившись, сообщил хозяин лаборатории.       — О, меньше, чем я думал, — довольно отметил Сириус. — Жди нас к половине девятого, Нюниус. Сегодня я расскажу все, что мне известно, — пообещал Блэк и, не дожидаясь реакции на свое заявление, выскользнул за дверь.       Поскольку почти вся основная часть жителей и гостей Хогвартса собралась в Большом зале, Сириус без труда добрался до комнат Римуса, оставшись никем не замеченным. В кабинете Люпина было пусто, если не считать крупного ворона, обустроившегося на верхней полке стеллажа. Птица спала, но даже во сне крепко сжимала когтистые лапы на измятом и исцарапанном конверте. Сириус мысленно отметил необходимость спросить друга о новом питомце и направился в ванную, по пути прихватив из гардероба чистую рубашку Римуса.       К тому моменту, как Блэк привел себя в порядок и смыл часть усталости, Люпин уже вернулся в свой кабинет. Он окинул вышедшего из ванной друга изучающим взглядом и вытащил из ящика упаковку вяленого мяса. Сириус воодушевленно впился зубами в предложенную еду и молча жевал какое-то время. Римус тоже не торопился начинать разговор, откинувшись на спинку своего стула и пребывая в каких-то глубоких размышлениях.       — Этот ворон, кстати, ждет тебя, — сообщил Римус, когда Блэк немного подкрепился и блаженно вздохнул. — Кажется, он принес письмо и намерен отдать его лично в руки получателю, — хмуро прибавил он, бросив неприязненный взгляд в сторону птицы.       — Тогда следует поскорее освободить его от затянувшейся миссии, — бодро произнес Сириус и решительно направился к посланнику.       Ворон мгновенно встрепенулся, стоило только подойти к нему слишком близко. Склонив голову, он посмотрел на Сириуса внимательным умным черным глазом, щелкнул клювом и повернул голову другой стороной, всматриваясь в человека вторым блестящим глазом. Должно быть, он все-таки увидел то, что искал. Ворон гордо распушил перья, приосанился и перелетел на плечо Блэка, оставив на полке измятый конверт. Сириус взял письмо, на котором изящным каллиграфическим почерком со множеством завитушек было выведено только его имя. Вскрыв конверт, он быстро пробежался взглядом по короткому посланию и почувствовал некоторое облегчение от полученной новости. Блэк поблагодарил ворона за доставку и ожидание, после чего сказал, что ответного сообщения не будет. Ворон на этот раз дважды щелкнул клювом, слегка дернул когтистой лапой прядь влажных черных волос, после чего перелетел на подоконник и выжидающе посмотрел в сторону Люпина. Римус закатил глаза, но поднялся с кресла и выпустил птицу.       — Интересно, смогу ли я услышать от тебя хоть какие-то подробности на этот раз? — как будто разговаривая с собой, задумчиво протянул Римус, прислонившись к подоконнику и с какой-то обреченностью посмотрев на друга.       — Это новости из Албании, — кинув письмо в горящий камин, просто сказал Сириус. — Мина и ее люди создали барьер вокруг Черного леса. А некоторые оборотни вызвались присматривать за тем, чтобы никто не заходил в лес. Это избавит нас от повторения истории с Квиреллом и Петтигрю. Теперь Волан-де-Морт не сможет пересечь установленные границы и будет заперт в одном месте. — Сириус самодовольно ухмыльнулся, поймав на себе ошеломленный взгляд Люпина. Насладившись моментом, Сириус все-таки сжалился и честно сообщил: — Это была мысль Тонкс. Как-то вечером она спросила меня, почему никто просто не запер Волан-де-Морта, раз уж его так сложно убить. И было бы глупо не воспользоваться столь гениальной идеей. Особенно когда в записях Джеймса нашлись подходящие заклинания.       — И вампиры согласились помочь тебе еще раз? — недоверчиво уточнил Римус, предпочтя оставить упоминание работы Джеймса без комментариев.       — У них к нему личные счеты, — помрачнев, напомнил Блэк.       Друзья немного помолчали, вспомнив свои приключения в Албании и политические проблемы. Удивительно, как одно безобидное расследование привело к изменениям, коснувшихся нескольких стран. Но если бы Волан-де-Морта никогда не было, то никто не похитил бы Берту Джоркинс, Сириус и Римус не отправились бы в Албанию и не вмешались бы в назревающих конфликт между магами с оборотнями и вампирами. Не будь в этом мире Волан-де-Морта, имена очень многих людей остались бы неизвестны. Но еще больше людей остались бы живы. Сириус, конечно, с радостью пожертвовал бы своей славой, деньгами и влиянием, если бы это могло вернуть мертвых. Но вряд ли нашлось бы много людей, которые поступили бы так же. Возможно, предотвращение возрождения Волан-де-Морта повлияло на очень многие вещи. Теперь люди, которые могли бы стать героями, никогда ими не станут, не обретут своей смелости и не будут жалеть об упущенных возможностях. Те, кто мог стать жертвами какой-нибудь битвы с Пожирателями Смерти, встретят какой-то иной конец и, возможно, умрут от старости или какой-нибудь болезни. Сириус никогда не сможет привыкнуть к тому, какие масштабные последствия может иметь одно простое действие или всего лишь один человек.       — Мне все равно хотелось бы обсудить все, что произошло за этот год, — медленно выдохнув, осторожно подступил к более серьезной теме Римус. Он явно был готов тут же сделать шаг назад, если бы Сириус вновь начал увиливать от разговора. Видимо, Люпин считал, что во время летних каникул у него будет достаточно возможностей, чтобы загнать Блэка в угол и вытащить из него хоть какую-то часть информации. Или же он смирился с тем, что утаивание важных сведений останется неизменной деталью их отношений.       — Жди меня в лаборатории Снейпа, — немного помолчав, в итоге заявил Сириус. — Я приведу детей. У них тоже есть вопросы, а я не хочу говорить одно и то же по нескольку раз, — проворчал он.       Люпин изумленно приоткрыл рот, но тут же взял себя в руки и торопливо согласился с предложенным планом действий. Сириус насмешливо хмыкнул и, прихватив с собой пачку шоколадного печенья, направился к двери. Его пугала возможная реакция друга, Снейпа и трех подростков на ту правду, которую он собирался рассказать. Но за последние дни он окончательно убедился в том, что не сможет справиться со всем в одиночку, и что все эти люди, которые безоговорочно доверились его идеям, заслуживали знать истину. Какой бы ужасной и отвратительной она ни была.       Сириус лишь на мгновение задержался у двери кабинета Люпина. Склонив голову к плечу, он прислушался к своим ощущениям. Немного потянулся, оправил низ куртки и уверенно двинулся по коридору. Между одним шагом и следующим он сменил форму, и вот по замку быстро и беззаботно двигался крупный черный пес. На одной из лестниц к нему присоединился пушистый рыжий кот. Гордо задрав лохматый хвост, Живоглот грациозно семенил справа от Бродяги и жаловался на свои сложные отношения с жабой Невилла.       Вместе кот и пес спустились в холл и устроились в дальнем и плохо освещенном углу. Время ужина подходило к концу, поэтому странная парочка животных не осталась незамечена. По пути к Большому залу им встретилось много студентов. Все они провожали невозмутимого пса и кота изумленными взглядами. Некоторые кричали им что-то вслед, кто-то весело смеялся, и были те, кто вспомнил о собаке, которая играла с детьми во время зимних каникул. Бродяга игнорировал всех, слишком сосредоточенный на маячившем впереди трудном разговоре.       Анимаг надеялся, что ему не придется ждать слишком долго. Большая часть гриффиндорцев уже покинула зал. Вскоре он заметил Лаванду в сопровождении близняшек Патил, после них показался Малфой в компании двух светловолосых девушек. Дракончик сидел на плечах слизеринца, сосредоточенно сражаясь с волосами своего хозяина. Будто почувствовав близость своего создателя, дракончик на мгновение прервал свою важную борьбу, повернул голову точно в сторону Бродяги, и начал издавать радостные звуки. Трое слизеринцев растерянно замерли и обернулись, пытаясь узнать, что привлекло внимание питомца Малфоя. Живоглот пренебрежительно фыркнул и демонстративно отвернул голову от искусственного зверя. Бродяга насмешливо клацнул зубами, махнул хвостом и кивнул Драко, который непонимающе всматривался в незнакомую собаку, сидевшую в компании кота Грейнджер. Растерявшись еще больше от внимания пса, Драко машинально кивнул в ответ, затем нахмурился и, рассеянно погладив дракончика, решительно двинулся дальше к подземелью, что-то торопливо объясняя своим спутницам. Бродяга проводил их незаинтересованным взглядом и вернулся к ожиданию Гермионы, Гарри и Рона.       После ухода Малфоя прошло еще немного времени, и из зала показались ученики Дурмстранга. Они казались веселее, беззаботнее и гораздо громче, чем при Каркарове. Даже Крам изменил своей хмурой задумчивости и о чем-то воодушевленно разговаривал со своими приятелями. Будто почувствовав на себе взгляд анимага, Виктор повернул голову в сторону темного угла. Улыбка временно потускнела, брови озадаченно сдвинулись к переносице. Он на миг замер, отставая от своей группы и продолжая всматриваться в двух зверей. Бродяга повел ушами и демонстративно зевнул, показывая, что внимание болгарина его нисколько не заботит. Взгляд Крама скользнул в сторону дверей в Большой зал. Придя к каким-то своим выводам, юноша невесело усмехнулся, тяжело вздохнул и поторопился за своими друзьями, которые растерянно окликнули его, стоя возле парадных дверей замка.       Вслед за гостями из Дурмстранга показалась делегация Шармбатона, возглавляемая мадам Максим. Женщина о чем-то сосредоточенно размышляла, но это не мешало ей пристально следить за дисциплиной своих студентов. Сириус почти поверил в то, что на этот раз все обойдется без каких-либо происшествий. Но вскоре от ровных рядов студентов отделилась маленькая фигурка, которая с яркой улыбкой направилась прямо к псу и коту. Что-то воодушевленно щебеча на французском, Габриэль подбежала очень близко и принялась с искренним детским восторгом рассматривать анимага. Бродяга, будучи слишком добрым и падким на детские эмоции, потянулся вперед и коснулся носом маленькой ладошки. Девочка с радостным возгласом потянулась вперед, запуская в густую шерсть маленькие холодные пальчики. Флер остановилась немного позади сестры и с ласковой улыбкой наблюдала за происходящим. Встретившись с прищуренным взглядом анимага, Флер одними губами прошептала: «Merci beaucoup!» Блэк сильно сомневался в том, что это была благодарность за проявление терпения по отношению к Габриэль и ее слабости к животным.       — Знаете, месье Блэк, с вашей аурой пугающего очарования и изящной игривости я предположила бы, что вы пантера, — подойдя чуть ближе, с яркой улыбкой поделилась своими мыслями Флер. Бродяга несколько раз качнул хвостом, показывая, что его изрядно позабавило такое сравнение. Флер улыбнулась еще ярче и присела на корточки так, чтобы ее глаза были на одном уровне с глазами анимага. — Вы очень сложный человек, месье Блэк. Когда я увидела Билла, я думала, что все это случайность. Но он объяснил, что вы знали о необычности его связи, а потом очень настаивали на том, чтобы Билл посетил Хогвартс. Знаете, я очень долго пыталась понять ваш поступок. Это противоречие предыдущему заявлению о том, что вы не станете помогать мне. — Флер немного нахмурилась, рассеянно покрутила в пальцах прядь белокурых волос, а потом очень внимательно посмотрела в глаза своего слушателя. — Вы, конечно, сделали это не ради меня. Вам нравится Билл. Возможно, вы считаете его частью той группы людей, которых вы должны защищать. Предполагаю, что вы на самом деле не знали, кто его соулмейт. Лишь то, что это полувейла. Видимо, вы хотели познакомить его со мной. Возможно, попросить помочь ему в обмен на свои услуги. Вы поступились бы своей гордостью, взяв свои слова назад и предложив мне помощь. И хотя этого не произошло, мне почему-то кажется, что в других обстоятельствах вы не раздумывали бы.       Флер замолчала, продолжая смотреть в глаза Блэка слишком долго и слишком внимательно. Бродяга отвечал тем же, упрямо игнорируя попытки намекнуть на его якобы благородство. Возможно, Флер была права, и он действительно сделал бы нечто подобное. Но с гораздо большей вероятностью Сириус просто вынудил бы саму Флер или ее мать заговорить об особенности связи с полувейлами. Затем он сам мог бы невзначай заметить, что связь Билла похожа на то, о чем они говорят. И тогда мадам Делакур или даже сама Флер не смогли бы проигнорировать это замечание. Полувейлы помогают друг другу в подобных делах, и они обязательно предложили бы помощь Биллу. Сириус не собирался действовать напрямик во вред себе. Это был запасной вариант на тот случай, если бы хитрость не возымела бы никакого эффекта. К счастью, ему не пришлось делать что-либо из этого.       — Как бы ни повернулись дела, что бы вы ни задумывали в начале, все произошло так, как произошло, — вздохнув, в конце концов произнесла Флер. — Вы нашли моего соулмейта — и это единственное, что имеет значение. Прося вас о помощи, я успела сказать, что могла бы оказать вам ответную услугу. И не собираюсь отказываться от своих слов. Если есть что-то, в чем я могу быть вам полезна, сообщите об этом. — С этими словами Флер выпрямилась и протянула руку своей сестре. Габриэль с некоторым сожалением в последний раз погладила уши Бродяги, одарила его солнечной улыбкой и отступила. — Приятного вечера, месье Блэк! — мягко улыбнулась Флер. И сестры с непринужденной изящностью двинулись к выходу из замка.       Анимаг проводил их тяжелым взглядом и недовольно встряхнулся. Живоглот смотрел на него как-то насмешливо и вместе с тем укоризненно. Бродяга предпочел проигнорировать раздражающий комок рыжей шерсти. До острого слуха наконец-то донеслись веселые голоса Гарри и Рона, спорящих о какой-то ерунде. Гермиона негромко посмеивалась себе под нос. И вскоре все трое гриффиндорцев показались в холле: Гарри и Рон были слишком увлечены своим разговором и почти ни на что не обращали внимания; Гермиона уверенно шла чуть в стороне от друзей, улыбалась бессмысленности их диалога и присматривала за дорогой.       Грейнджер, как и следовало ожидать, была первой, кто обратил внимание на дальний темный угол. Бросив взгляд в сторону притаившегося анимага, Гермиона сначала нерешительно замедлила шаг. Затем она посмотрела в сторону угла еще раз. После чего окончательно замерла и, хмурясь, уставилась на притаившегося в тенях Бродягу, местоположение которого выдавала только яркая шерсть Живоглота.       Гермиона вопросительно подняла брови, глядя прямо на темное пятно, которым был анимаг. Бродяга кивнул головой в сторону Гарри и Рона, которые уже подошли к лестнице. Гермиона посмотрела на друзей и окликнула их, прося подождать. Поттер и Уизли замерли и, прервав свой разговор, непонимающе обернулись в сторону подруги. Бродяга выпрямился, лениво потянулся, а затем неторопливо пересек холл. Весело покачивая хвостом, он подошел к ходу, ведущем в подземелья, и обернулся на трех учеников. Гарри, Рон и Гермиона переглянулись друг с другом. Гермиона вновь была первой, кто последовал за анимагом. Пожав плечами, Гарри и Рон двинулись следом без каких-либо вопросов. Живоглот остался на своем месте, провожая их равнодушным взглядом.       — Зачем он ведет нас к кабинету Снейпа? — шепотом спросил Рон после того, как цель их прогулки стала ясна. Чуть повернув голову, Бродяга понял, что вопрос был адресован Гермионе. Девушка замедлила шаг, чтобы идти в ногу с друзьями и иметь возможность бросить на них недовольный взгляд.       — Думаю, Сириус и профессор Снейп немного поспорили. И теперь они собираются использовать вас двоих в качестве подопытных кроликов, чтобы решить, кто из них прав. А я иду с вами за компанию, — не изменяя выражения лица, с легкостью сочинила Гермиона.       Взгляд, который Гарри и Рон устремили на свою подругу, ясно говорил о том, что они вполне способны поверить в такую откровенную нелепость. Сириусу хотелось бы понять, что же о нем думали эти детишки, раз им не казалась странным возможность его спора со Снейпом, решение которого требовало использовать двух подростков в каком-то эксперименте. Но он лишь позабавлено фыркнул, чуть сильнее виляя хвостом. Гермиона ярко улыбнулась двум ошеломленно молчащим парням и немного ускорилась, догоняя анимага. Бродяга в свою очередь чуть замедлился, и когда они с Гермионой зашагали вровень друг с другом, на месте пса уже был человек.       — Снейп нашел способ подтвердить или опровергнуть наше предположение, — негромко сообщил Сириус, подойдя очень близко к Грейнджер. Гермиона нахмурилась и посмотрела на мужчину с некоторым удивлением и непониманием. — Я пока ни с кем об этом не говорил, — покачал головой Блэк, с легкостью поняв, что именно озадачило девушку. — И все еще не уверен в том, что об этом стоит говорить, — сглотнув, высказал свое главное сомнение Сириус.       — Ты не должен решать все проблемы в одиночку, — настойчиво напомнила Гермиона, мягко толкнув его в плечо.       — Но я ведь не один, — ласково улыбнувшись, только и сказал на это Сириус. На скулах Гермионы появился легкий намек на румянец. Она застенчиво опустила глаза себе под ноги, но сжала пальцами его ладонь.       — На всякий случай напоминаю, что мы с Роном еще здесь, — очень громко и четко заявил Гарри. Сириусу не нужно было оборачиваться в сторону двух парней, чтобы представить, как Рон неловко смотрит по сторонам, точно серые стены подземелья были самым необычным зрелищем. А Гарри, нервно ероша волосы, хмуро сверлит взглядом то пол у себя под ногами, то спину крестного.       — О вас трудно забыть, детеныш, — весело отозвался Сириус, сжимая в ответ ладонь Гермионы, дернувшейся было в сторону от него. Гарри громко хмыкнул, выражая свой скепсис. Рон продолжал молчать, держа при себе любые насмешки или остроумные замечания, которые у него могли появиться.       Кабинет Снейпа появился слишком быстро, как казалось Сириусу. Они все вместе замерли и уставились на самую обычную непримечательную деревянную дверь так, словно та была опасным монстром. У Сириуса было неприятное ощущение того, что он стоит на пороге чего-то большего, чем обычная лаборатория зельевара. Будто стоит сделать всего одно движение, один шаг вперед, сказать одно слово, и вся история изменится до неузнаваемости. Словно он ступал на неизведанную или даже несуществующую дорогу и вел за собой троих подростков, лучшего друга и школьного недруга. Окинув взглядом мрачные задумчивые лица трех четверокурсников, Сириус неожиданно понял, что это единственная компания, в которой действительно стоит совершить этот шаг в неизвестность. Риск был для него привычным делом. И если сегодня вечером его теория не оправдается, и он будет похож на настоящего безумца, рассказывая о своих мыслях. Если это произойдет, то в этом кабинете не будет такого человека, который посмеялся бы над ним и осудил бы за безумие. Сириусу почему-то казалось, что даже Снейп теперь так вряд ли поступит. Разве что разочаруется и предпочтет дальше сотрудничать с Дамблдором.       — Надеюсь, вы готовы к очередному приключению, детишки, — с озорной улыбкой воскликнул Сириус. Не дожидаясь ответной реакции, он решительно открыл дверь и любезно пропустил детей вперед.       Римус стоял в нескольких шагах от двери. Напряженный, вытянутый во весь свой немаленький рост, он как будто был готов в любую секунду выскочить из кабинета. Снейп замер у стола с двумя котлами. Его тяжелый хмурый взгляд был прикован к Люпину, руки скрещены на груди, а губы плотно сжаты. Сириус посчитал бы, что двое профессоров о чем-то спорили. Но он был склонен предположить, что эти двое все это время хранили неприязненное молчание. Видимо, они так и не смогли наладить отношения и общение после того случая с фальшивой смертью Блэка.       Оба профессора торопливо повернулись к новоприбывшим, и их общее облегчение от присутствия посторонних было слишком заметным. У Гарри и Рона однако было иное мнение о присутствии Снейпа. В особенности раздраженным казался Поттер, бросивший в сторону зельевара полный ненависти взгляд. Снейп ответил ему презрительным изгибом губ, а Гермиона закатила глаза, успешно скрыв свою реакцию за Сириусом. Тот лишь фыркнул и закрыл дверь. В помещении возникла искрящая от напряжения тишина. Взгляды участников предстоящего разговора устремились в сторону Блэка, который на самом деле даже не представлял, с чего начать свои объяснения.       — Полагаю, ты собирался рассказать нам что-то о Волан-де-Морте? — попытался помочь ему Римус, но лишь сделал все намного сложнее.       — Он снова что-то задумал? — тут же позабыв о Снейпе, насторожился Гарри.       Рон нервно передернул плечами при упоминании имени темного мага и посмотрел на Сириуса с хмурым ожиданием, свойственном человеку, который привык постоянно слышать плохие новости. Сириус провел пальцами по волосам и оглянулся на Гермиону в поисках подсказки.       — Как насчет компаса? — поведя плечом, предложила Гермиона.       Сириус немного подумал и кивнул. С силой потянув себя за прядь волос, он решительно прошел немного вперед, не желая стоять у самой двери. Оказавшись в центре помещения, Сириус замер и обернулся на выжидающих слушателей. Он скользнул взглядом по каждому, задержавшись на шраме Гарри, прикрытом растрепанной челкой. Этот шрам нервировал Сириуса уже давно. Он был вечным напоминанием о смерти, о жертве Лили и ее уме. Но ей, к сожалению, не удалось спасти сына от более страшной участи.       Встретившись с яркими зелеными глазами крестника, доверчиво смотревшего на него, Сириус вновь проклял свое неуемное любопытство, Компас Душ и Волан-де-Морта, сотворившего с собой столь отвратительную вещь. Прежде, чем Сириус успел заговорить, Снейп вдруг отошел от своего стола и вытащил из рукава волшебную палочку. Римус потянулся было к внутреннему карману своей мантии, Гарри торопливо попытался нащупать свою волшебную палочку, а Рон просто нервно сглотнул, ошеломленно уставившись на зельевара. Только Гермиона не вздрогнула, стараясь не слишком заметно пробраться ближе к Блэку. Снейп сделал несколько пасов волшебной палочкой. Дверь в кабинет плотно захлопнулась и, вероятно, оказалась под воздействием нескольких охранных заклинаний. Уголок губ Сириуса дрогнул в невольной улыбке этой внезапной осторожности.       Только после того, как хозяин кабинета вновь вернул внимание Блэку и сухо кивнул ему, Сириус сделал глубокий вдох и начал свои объяснения. Он вытащил из кармана Компас Душ, существование и принцип работы которого были тайной только для Снейпа. Наблюдая исключительно за бесконечным вращением синей стрелки неработающей части компаса, Сириус объяснил свою изначальную задумку. И все так же не глядя вокруг, он указал на то, что знали трое подростков: эта часть компаса работала только в руках Гарри. Римус и Снейп синхронно вздрогнули и настороженно уставились на Поттера. Гарри нервно сглотнул, с силой сжимая кулаки. Рон помрачнел, но встал на шаг ближе к другу. Гермиона отзеркалила движение Уизли, встав с другой стороны от Поттера. А Сириус продолжил свою историю упоминанием о проклятом кольце Марволо Мракса — деда Волан-де-Морта, и пропитанной темной магией диадеме Кандиды Когтевран. Это вернуло внимание Римуса и Снейпа Блэку. Оба посмотрели на него с сомнением и еще большим непониманием, но все еще не мешали этому выступлению. За это Сириус был им благодарен. Он не думал, что смог бы найти в себе силы продолжить историю, если бы его прервали каким-то наводящим или уточняющим вопросом.       Вскоре речь зашла о крестражах. Сириус старался рассказать о них все, что знал сам. А его знания были ограничены записями одной книги, и он полагал, что будет сложно найти какое-либо другое собрание о темной магии, где можно встретить хотя бы упоминание столь темного ритуала. Чувствуя необходимость оправдать свои выводы, Сириус принялся рассуждать о непохожести Волан-де-Морта на человека, об отсутствии у него соулмейта, что не мешало ему продолжать существование в мире живых. Сбиваясь с главной мысли и бормоча себе под нос досужие домыслы, Сириус говорил до тех пор, пока Гарри не задал один решающий вопрос:       — Значит, я тоже крестраж? Ведь понятно, что компас работает в моих руках именно потому, что во мне тоже есть часть души Волан-де-Морта. Как в кольце и диадеме.       В кабинете вновь повисла тишина. Гарри с некоторой грустью и пониманием смотрел на Блэка. Рон беззвучно шевелил губами, словно пытался найти подходящие слова для возражения. Гермиона нервно прикусила губу, придвинувшись еще немного к Поттеру, касаясь его плеча своим в безмолвной поддержке. Сириус нервно покачивался с пяток на носки. Римус обессиленно опустился на один из стульев и, сгорбившись, о чем-то тяжело размышлял. Снейп казался еще бледнее, чем обычно. Он смотрел куда-то прямо перед собой и, вероятно, не замечал, что его пальцы сжаты на рукавах сюртука так сильно, что вот-вот прорвут ткань.       — Для начала я планировал раз и навсегда убедиться в том, что крестражи существуют. И если я прав, то у нас будет шанс узнать, что это за предметы, — после затянувшегося молчания, негромко сообщил Сириус.       Взгляды всех присутствующих вновь устремились в его сторону. И под прицелом всеобщего внимания Сириус вытащил из кармана куртки завернутую в несколько тряпок волшебную палочку Волан-де-Морта. Несколько секунд Люпин и трое подростков непонимающе смотрели на эту жуткую вещь. Снейп чуть пошатнулся и с каким-то новым изумлением оглянулся на котлы с зельем, ожидающем своего момента славы.       — Приори Инкантатем! — внезапно воскликнул Рон, явно вспомнив свое предложение о том, как узнать о проклятии на кольце Мракса и диадеме. Гермиона и Римус нахмурились, с сомнением посмотрели на Блэка, и явно собрались напомнить о том, как именно действует это заклинание.       — Мы со Снейпом придумали более удобный способ проверки, — торопливо заявил Сириус и направился к столу с котлами. — Вместо того, чтобы просматривать обратную последовательность всех заклинаний подряд, мы сделали так, чтобы можно было просмотреть либо какое-то определенное заклинание, либо использование палочки в определенный период времени, — с довольной улыбкой поведал он.       — Это была твоя идея, а не наша, — прошипел себе под нос Снейп, раздраженно посмотрев на Сириуса. Но тот лишь пожал плечами и проигнорировал эту поправку. Римус, поднявшийся со своего стула, посчитал это забавным и, слабо улыбнувшись, покачал головой.       — Можем проверить действие зелья на какой-нибудь посторонней палочке. Чтобы быть точно уверенными в результатах, — предложил Сириус, всеми силами стараясь оттянуть неприятный момент. — Как насчет твоей палочки, детеныш? — пока все неуверенно переглядывались, прибавил Блэк. — Все мы знаем, что в конце прошлого августа с помощью твоей волшебной палочки наколдовали Черную Метку. Это единичный случай применения данного заклинания для твоей палочки. Лучшая возможность для проверки.       — Надо было слушать Гермиону, когда она говорила про эксперименты, — пробормотал себе под нос Рон. Гарри же, немного поразмыслив, пожал плечами и с легкостью передал крестному свою палочку.       Сириус устроил из этой проверки небольшое шоу, потому что он мог это сделать и слишком нервничал из-за необходимости взаимодействия с волшебной палочкой, убившей его друзей. Однако как бы сильно он ни старался растянуть демонстрацию, использование зелья было довольно легким процессом, с которым было сложно возиться слишком долго. Первым делом нужно было написать на длинном клочке бумажки нужное заклинание или время. Сириус доверил это дело Снейпу, пояснив это тем, что тот точно знает заклинание для вызова Черной Метки. Зельевар бросил на Блэка острый, почти физически режущий взгляд, но все равно четкими печатными буквами написал на бумажке: Мортмордре. Сириус аккуратно обернул полоску бумаги вокруг палочки Поттера, положил ее в неглубокую тарелку, а затем полил сверху зельем, сваренным Снейпом. Бумажка намокла и прилипла к гладкой деревянной поверхности. Сириус выждал полминуты, после чего отлепил размокшую и совершенно чистую бумагу от палочки. Затем он взял свою палочку и, приставив ее к палочке Гарри, произнес:       — Приори Инкантатем! — После чего из места соединения двух волшебных палочек вырвался всем хорошо знакомый знак Волан-де-Морта: череп с выползающей из его рта змеей. Рон передернул плечами, но как и Гарри с Гермионой не мог отвести глаз от продемонстрированного волшебства нового изобретения.       — Значит, если Волан-де-Морт создавал крестражи… — начал было размышлять Поттер, когда ему вернули волшебную палочку.       — Мы увидим те предметы, в которых он мог заключить осколки своей души в обратной последовательности, — закончил за него Сириус. И вновь обвел взглядом всех присутствующих, ожидая новых вопросов, возражений или проявления желания узнать правду.       — Тебе стоит поторопиться, Блэк, — сухо заметил Снейп, когда взгляд Сириуса замер на нем. — Комендантский час уже начался, а ученики еще не в своих комнатах, — бросив неприязненный взгляд на студентов, указал он. Удивительно, но никто из четверокурсников не отреагировал на эту колкость. Вероятно, правда о связи Гарри и Волан-де-Морта все еще была для них слишком ошеломляющей, слишком тяжелой. Возможно, Сириус все-таки немного поторопился с рассказом о правде.       Вздохнув, Блэк рассеянно кивнул на слова зельевара. Он посмотрел на Люпина, который держался чуть позади детей и выглядел так, словно только несколько минут назад пережил очередную ночь полнолуния. Однако Римус твердо ему кивнул, и Сириус приступил к повторному процессу подготовки волшебной палочки. Он написал название, оберну бумажкой палочку Волан-де-Морта, вылил на нее зелье и подождал. Ему казалось, что мир вокруг стал слишком неустойчивым, что его самого слишком сильно трясет, и поэтому он не справится с выполнение стоящей перед ним задачи. Но на самом деле его пальцы даже не дрогнули, легко и уверенно избавились от мокрой бумаги и уже автоматически потянулись за его собственной волшебной палочкой. Сириус приставил палочки друг другу и на мгновение прикрыл глаза. Гермиона волновалась ничуть не меньше него, но она с легкостью отодвинула свои чувства в сторону и сосредоточилась на необходимости помочь своему соулмейту. Ее эмоции были той твердой опорой, в которой Сириус так нуждался в этот момент. Сделав очередной за этот вечер глубокий вдох, Сириус произнес нужное заклинание.       Из места соединения двух палочек один за другим появлялись разные образы, в которых неизменным было одно: что-то яркое, ослепительное и как будто сколотое исчезало внутри предмета, становилось его частью, обретало новое хранилище. Первым появившимся силуэтом, но последним созданным Волан-де-Мортом крестражем оказалась змея. Что вызвало множество вопросов и можно было считать подтверждением того, что живое существо способно быть крестражем. Но Дамблдор сжег змею, и на одну проблему для них стало меньше. Следующим был силуэт знакомой диадемы, за ним старинная золотая чаша. Возможно, Сириусу лишь показалось, но на мгновение он заметил на этой чаше изображение барсука. Затем был серебряный медальон со змеей, извивающейся в букву «С». За ним проклятое кольцо Марволо Мракса. Символ Даров Смерти насмешливо красовался на камне в кольце, шевеля в сознании Сириуса какую-то неясную, но очень важную мысль о Воскрешающем камне. Сириус предпочел отмахнуться как от этой мысли, так и от взглядов, брошенных в его сторону. Этот крестраж тоже был уничтожен, а диадема хранилась в шкатулке Гермионы, что тоже сильно упрощало работу.       Последней была черная книжка совершенно невзрачного вида. Однако Гарри шумно выдохнул и оглянулся на Рона и Гермиону, которые ответили другу такими же изумленными взглядами. На этой книжке действие заклинания оборвалось. То, чего так боялся Сириус. Худшее из того, чего он ждал, так и не произошло. Не было силуэта годовалого мальчика, в которого погрузилась отколотая часть чужой души. И все же это совершенно не утешало и не избавляло Сириуса от подозрений. Беспалочковая магия все еще была реальной. И если Гарри был случайным крестражем, то разумеется само заклинание могло быть не использовано. Хотя Сириус все еще не мог объяснить даже себе, как крестраж может появиться случайно, если для этого необходимо совершить определенную последовательность действий. Совершил ли эти действия Волан-де-Морт в ту ночь, когда убил Поттеров?       Вопросов по-прежнему было слишком много. И судя по лицам Гарри, Гермионы, Рона, Римуса и Снейпа, впереди Сириуса ждала череда нелегких разговоров, споров и много других малоприятных вещей. Зато теперь он точно знал: его идеи не так уж безумны. У него была четкая цель и возможность быстро найти все крестражи с помощью Компаса Душ. А если он все-таки убедит Дамблдора работать вместе с ним, Снейп останется на его стороне и Римус не откажется от участия в этой истории, то все вместе они наверняка смогут придумать способ избавиться от осколка чужой души, которая может оказаться внутри Гарри. Во всяком случае, Сириус знал, что у него будет Гермиона. И одна эта мысль помогала ему набраться сил перед потоком новых объяснений и дискуссий.