***
Вальт чувствует себя растоптанным и выжатым, словно лимон, когда глазами встречается с потолком. Вчерашний вечер из коньяка и задушевных разговоров даёт о себе знать головной болью. Боль от травмы чувствовалась значительно меньше, и это действительно было хорошо. Было видно, что о нём вчера позаботились. Парень меняет одежду на домашние штаны и футболку, растрёпывает волосы и идёт умываться. Сегодня он почти ни о чём не думал. Вчерашнее представление высосало из него все эмоции и силы. Мысли теперь казались пустыми, трезвыми. Вальт ощущал безразличие, и, хоть и понимал, что долго оно не продлится, был этим доволен. Он был действительно измотан. В приоритете сейчас было, прежде всего, съесть хоть что-то — желудок поднял восстание, уверяя хозяина, что один алкоголь он хотел получить меньше всего, поэтому ни о чём задумываться он в ближайшее время не планировал. Вальт с нечитаемым взглядом чистит зубы, изредка поглядывая в своё отражение. Потом ещё раз умывается, на недлительное время утыкается в махровое полотенце на крючке и, наконец, выходит в коридор. На кухне, к его счастью, никого не оказалось. Столешница у плиты была вымыта, в раковине лежали две тарелки и стакан. Вальт сразу пришёл к решению сделать яичницу (возможно, потому что на большее он и не был способен, особенно сейчас, но не суть). Вытащив из холодильника нужные ингредиенты — их было немного, — парень разложил всё у плиты. Достал чистую тарелку и вилку, подтащил сковороду и масло. Он двигался лениво и немного неуклюже, в основном медленно, чтобы не напрягать больную руку. Главное было — не простоять здесь до вечера. Хотя... честно сказать, других дел на сегодняшний день Аой и не представлял. Занятый делом Вальт не сразу замечает постороннего. Кажется, он взбивал яйца, когда на кухню вошли. Воздух спирает от неожиданности, когда на плечо Аоя приземляется чужой подбородок. Вальт тут же оборачивается и замечает Айгу — тот смотрит на него с теплотой и лёгким азартом. Его глаза постепенно темнеют, покрываясь пеленой внезапного желания. Возбуждения. Парень чувствует, как впадает в ступор. Мозг отключается совсем. Такого он ожидал в последнюю очередь. — Готовишь? — спрашивает Айга. Его взгляд без особого интереса скользит по столешнице, пока снова не падает на лицо Вальта. В горле застрявает ком. Вальт понимает, что нужно что-то сделать, пока не произошло чего-то непредвиденного, но не может и слова произнести. В руках Акабы, обхватывающего его туловище, даже несмотря на разницу в возрасте Аой вдруг чувствует себя незащищенно. Безразличие прогнулось под волнением, мысли начали путаться. Казалось, словно сейчас он уменьшился в два раза. Ладони дёргаются от медленно растущей дрожи, и Вальт, опустив миску, сжимает их в кулаки, морщась от боли в руке. Он не чувствует силы. Кажется, словно его тело вмиг ослабло. Вальта это напугало. Айга смотрит на Вальта с ожиданием. Обычно, чтобы понять, согласен парень или нет, Акабе хватало одного его взгляда — глаза старшего довольно красноречиво отражают его чувства... конечно, когда он сам этого хочет. К тому же, Вальт никогда не был каким-то неприступным или недосягаемым. С Айгой он был непреклонен и нежен, даже находясь в принимающей роли. Именно поэтому с ним было проще всего в этом вопросе. Младший прекращает ждать и решает действовать чуть напористее: губами касается открытой шеи Аоя, ведёт дорожку из поцелуев к плечу, оттягивая ткань футболки, прикусывает кожу. Лицо Вальта кажется взволнованным. Парень раскрывает рот при вздохе, облизывая губы, и секунду спустя их касаются чужие пальцы. Айга чувствует лёгкий ступор старшего и тянет долгое «эй». — Ты совсем уставший, — голос Акабы звучит ниже обычного, он растягивает слова, пальцами скользя по влажным губам. — Айга, — слова даются с большим трудом, звучат почти шёпотом, оттого не слышно, как голос Вальта надломоен. Акаба ведёт рукой вниз и забирается под футболку, прохладными пальцами улавливая мурашки на коже старшего. Ладонь скользит к груди. Айга касается сосков Аоя, обводит каждый, улавливая судорожное дыхание. Кожа будто становится горячее, касания — нетерпеливее, грубее. Вальт рефлекторно тянется к чужим ладоням под тканью, замечает, как заметно трясутся собственные руки. Всего слишком много. Акабы кажется ужасно много, ужасно мало — пространства в кухне. Становится душно. — Тебе нужно расслабиться, — спокойно говорит Айга Вальту на ухо. — Ноги совсем не держат... Аой поздно замечает, как те вдруг сгибаются. Айга поддаётся вперёд, прижимая Вальта к столешнице и одаривая того опорой. Старший сразу наклоняется вперёд, словно хочет отодвинуться, Акаба следует за ним — прижимается грудью к спине, рукой сжимает его бок под футболкой. Вальт, кажется, снова пытается выйти на разговор, раскрывает рот, когда младший внезапно проталкивает туда два пальца. Аой чувствует их прохладу на языке и выдыхает. Айга сам касается языка, горячего нёба и зубов. Ощущение тепла заставляет младшего с полустоном уткнуться Вальту в плечо, параллельно прикасаясь к коже губами. Айгу самого сейчас словно током прошибает. Возбуждение дарит ему приятную слабость. Вид Вальта с такого ракурса и в таком положении — что-то завораживающее, словно гипноз. К лицу Акабы приливает кровь, уши краснеют, когда он поднимает взгляд на парня. Младший проталкивает пальцы глубже, старается не переусердствовать. Параллельно вторая рука блуждает по телу, опускается к резинке домашних штанов, медленно проскальзывая под неё. Словно в тумане Айга кусает Вальта за плечо, вызывая дрожь в его теле. Аой снова мычит, запрокидывает голову назад, затылком касаясь плеча Акабы, замирает на месте. Айга видит, как вздымается его грудь, как глухо доносятся удары его сердца. Вальт словно задыхается, и парень отстраняется от его плеча, целуя красные отметины. Только сейчас до Айги доходит, что Вальт, вообще-то, ни капли не возбуждён. Подобный факт на мгновение совершенно выбивает парня из колеи, чем и заставляет остановиться. Запал поубавляется, непонимание отрезвляет разум. Акаба поворачивается к старшему, собираясь разобраться в ситуации, и понимает, что тряслось тело Аоя в этот момент от беззвучного плача. Айга в шоке отступает на шаг, отдёргивая пальцы, словно от ожога. Вальт всё ещё лежит на плече младшего, но теперь, как оказалось, просто не находя сил подняться. Внезапный приступ истерики накрывает его с головой: глаза, затуманенные пеленой слёз, с нечитаемыми эмоциями смотрят на Акабу, дрожащие совсем не от превкушения руки нервно хвастаются за столешницу. До ужаса напуганному младшему приходится подхватить Аоя и осесть вместе с ним на пол, когда синеволосый, наконец, преодолев барьер, начинает рыдать в голос. В этот момент Вальт доходит до точки невозврата. Когда последняя верёвка, удерживающая его от падения, рвётся, силы исчезают совсем, и в голове не остаётся ничего, кроме бьющей тревогу сирены. Всё, что вчера не вышло с алкоголем, выходит само по себе, от абсолютной усталости и отчаяния. Внутри что-то рушится, теперь окончательно. Всё это время упорного ожидания и борьбы с самим собой, все неприятные мысли и разочарование в себе разом сталкиваются друг с другом, самоуничтожаясь. Вальта прошибает током — разрядом боли, моральной, выдающей себя за физическую. Он почти воет, ударяет себя по груди, обнимает себя за плечи, словно желает спрятаться. Не может. Он и так слишком долго прятался, игнорируя возможные последствия. Он не думает о том, что решат другие, увидев его в таком состоянии. Не думает о том, чтобы поскорее успокоиться, собраться, взять себя в руки. Он трезв, но трезвость не играет никакой роли. Вальт настолько переполнен изнутри, что не думает сейчас вообще ни о чём. Он задыхается. В море собственных переживаний, в обломках стен, построенных им лично, и разочарований. Он правда держался. Держался из последних сил, но не справился. Он оказался слабее. Айга не отрываясь смотрит на такого Вальта, и понимает, что ему больно. Шок и растерянность отнимают у него и уверенность, и трезвость, и способность говорить. Он издаёт лишь какие-то звуки, пытаясь успокоить старшего. Пытается ровно до тех пор, пока в дверях не появляется напуганный Ширасаги. — Твою мать. Луи быстро тормозит рядом с Аоем и берет его за плечи, пытаясь привести в чувства. Вальт снова словно не здесь, не контактирует больше с миром, и Ширасаги снова делает единственное, что могло бы помочь — прижимает Вальта к груди. — Я не хотел, — доносится со стороны потерянного Айги. — Я не... — Зови сюда Гоу, — бросает Луи. — С успокоительным. Акаба много раз кивает и, поднявшись и пошатнувшись, без лишних вопросов убегает в коридор.***
— В ближайшее время Вальта не будет. Новость тут же разносится по помещению, застав присутствующих врасплох. Конечно, несложно было догадаться, о чём сегодня должна была идти речь — учитывая и странности Аоя в последнее время, и его заметное отсутствие сегодня. В то же время новость наводила лёгкую тревогу, волнение. Вальт достаточно повзрослел, чтобы не быть авантюристом, как Айга, и спотыкаться об каждый камень. Более того, он был одним из самых ответственных в гареме — не без прикола, но знающий своё дело. Редко случалось так, чтобы он попадал в серьёзные неприятности. Похоже, сейчас он побил свой рекорд. В попытке переглянуться с Айгой Драм замечает его непривычную взволнованность, когда парень, блуждая взглядом по полу, заламывает свои пальцы. Кажется, только он один не был в курсе недавних событий. Корю вот-вот собирается спросить, как Ширасаги сам переходит к объяснениям. — Он устал. И у него проблемы, — говорит Луи. Он бросает взгляд на Айгу, словно читая его мысли, и продолжает: — Проблемы начались давно, никто его не обижал... я надеюсь. Поэтому заниматься бейблейдом и участвовать в наших посиделках он не будет. Не нужно бежать к нему и расспрашивать, этим займутся другие. Если захотите помочь — дайте ему тишины и пространства. Остальное доверьте мне. — С ним всё будет нормально? — спрашивает Акаба. Луи сталкивается с ним взглядом, и Айга, кажется, понимает его без слов. Собрание медленно подходит к концу. Луи говорит, прежде всего, не молчать и при любом удобном случае обсудить с ним или Гоу всё, что будет их волновать. На это заявление Драм весьма оперативно спрашивает, что они ожидают поесть во время ужина, чем немного поднимает остальным настроение. Суо уходит из комнаты первым. Следом скрывается Фри, затем Гоу — ему следовало заняться расписанием. После испарились и Луи с Шу, о чём-то негромко разговаривая. Драм тут же привлекает внимание Айги, что собирался также незаметно исчезнуть, и, одарив его дружеским щелбаном, решает составить ему компанию. — Не переживаешь? — недоверчиво косится на друга Акаба. — Выглядишь подозрительно спокойным. — Вальт-семпай сильный, он со всем справится. Ты вообще слышал, что о нём Фри говорил? А Шу? Он в каких передрягах не бывал, всегда выход находил! Помнишь, он рассказывал, как впервые Луи встретил? А как в тот раз, когда Шу... — Я помню, кучу раз уже слышал. — А говоришь так, как будто не слышал... Айга перешагивает через порог и расправляет плечи, бурча что-то себе под нос, и Драм, довольный тем, что тот наконец расслабился, выключает за собой свет.