Магия опенула

      Следующие несколько дней Ила было не выловить. Эрика глупо надеялась, что с повышением у него станет чуть меньше проблем и чуть больше свободного времени. Но все вышло с точностью до наоборот.       После объявления о том, что прошлая мажортеста передала свой пост, волнения только усилились. Но Эри узнала об этом не сразу.       Переход из дома для нее прошел на удивление спокойно. Эрика немного помялась перед дверью шкафа, но стоило только подумать об Иле, как ладонь сама потянулась к ручке, а в голове всплыли образы каннорских интерьеров. Мысли об Иле имели на Эри какое-то странное влияние — от спасения из Ливирры до помощи в подчинении магии. Это не пугало, совсем нет, просто немного напрягало. Опенульское свободолюбие, видимо, протестовало — не хотело зависеть от одного человека. Тем более от человека, с которым может вскоре случиться что-то плохое. Эрика же задвигала эти рассуждения на задний план.       После перехода Эри все же пару часов провалялась в комнате, переваривая произошедшее и услышанное. Провалялась бы и дольше, наверное, но шум в коридорах заставил подняться. Ила она не нашла, так что пришлось вылавливать информацию из рассказов солдат.       Несмотря на то, что авторитет Ила после возвращения Эрики и победного сражения с лярами заметно выправился, видеть его во главе лагеря готовы были не все. В зале сразу после объявления поднялся такой гам, что пришлось в срочном порядке отдавать приказы расходиться по постам под угрозой казни. Чистокровные канноры радовались, что у них наконец-то есть полноценный лидер и не приходится переживать по поводу «престола», но сама личность лидера многих не устраивала. Ила все еще считали недостаточно сильным, смелым, расчетливым — проще говоря, достойным звания главнокомандующего. Солдаты с желтыми камнями же надеялись в скором времени получить новые амулеты и избавиться от притеснения, но в то же время подозревали, что ничего толком на изменится, а Ил начнет все чаще вставать на сторону «полноценных синих», чтобы завоевать их доверие. Ила раздирал на две половины его же собственный лагерь.       Но то было только начало.       Через некоторое время настроения стали только агрессивнее. Эрика пересеклась с Киром и Альденом в столовой («желтые» и «синие» все еще старались не обедать в одно время) и смогла узнать неутешительные новости.       — Ходят слухи, что Ил убил предыдущую мажортесту, чтобы занять ее место, — хмуро сообщил Альден.       — Те, кто его знают, сразу сказали, что это бред! — поспешил вставить слово Кир, но тоже поник. — И все же ребята, которые с детства на Инсиве, относятся настороженно. Им кажется, что Ил на самом деле им не рад, а ты и Алистер просто заманили их в ловушку и заставили сражаться за Каннор ни за что.       — Это ведь не так! Ил наоборот все делает, чтобы сгладить конфликт.       — Конечно! Мы понимаем, Эрика. Но ребята тоже устают. Им обещали убежище и новую жизнь, а сейчас оставили меж двух огней: на Инсив не вернуться, на Каннор не принимают. Многие уже сомневаются, стоит ли им менять камень. Это ведь ничего не изменит. Как ненавидели, так и будут ненавидеть. А становиться похожим на тех, кто караулит твоих друзей у выходов из комнат и вонзает ножи в бока, не хочется.       — Но ведь не все ребята с синими камнями плохие. Верно?       — Очень многие нас поддерживают! — просиял Кир. — Даже Алистер, представляешь?       — Если не считать того, что он пообещал голыми руками оторвать мне ноги, — хмыкнул Альден.       — Это он на эмоциях. Но мы с ним поговорили, я рассказал про причины, по которым ушел на Инсив, про свои чувства, про… — огневик немного покраснел, — …Альдена, и он, кажется, понял.       — Прозвучало больше как «я не позволю никому вас убивать, я сделаю это сам», — добавил ускоритель и взял Кира за руку. — Но, соглашусь, после новости о помолвке фокус его ненависти сместился со всех «желтых» лично на меня. Один раз он с компанией даже отогнал «синих», которые к нашим девушкам приставали. Очевидно, прогресс.       Повисла неловкая пауза, и Кир спохватился:       — Ох, точно, прости, мы же не рассказали! По секрету, никогда ничего не обещай перед казнью и перед сражением. Если оба выживете, не отвертитесь, ха-ха!..       После этого разговор перетек в более приятное русло.       Пересечься с Илом удалось еще спустя пару суток — Эрика буквально поймала его на лестнице, когда он, пересчитывая боками стены и углы, несся по очередному делу. Эри окликнула его, схватила за руку, а затем и прижала к себе, чтобы остановить. Ил сначала даже не понял, что произошло, попытался вырваться, подслеповато пригляделся и только через минуту ответил-таки на объятье.       — Извини, — выдохнул в плечо он. — Мне кажется, я с ума схожу.       — Зато будем на одной волне, — рассмеялась Эрика, отстранилась и коснулась впалой щеки. — Ты как? Мы с больницы так и не поговорили.       — Да, я хотел, но мне теперь и шагу ступить спокойно нельзя. Я думал, с повышением звания будет больше свободы, но теперь кажется, что я должен искать время для того, чтобы просто вдохнуть.       Ил спустился на одну ступеньку, и Эри поймала его за ладонь, чтобы снова не убежал.       — Я могу как-нибудь помочь? Я совсем не разбираюсь в политике, но я же опенул, ко мне могут прислушаться.       — Да я тоже ни черта не разбираюсь в политике! Если бы разбирался, все было бы в сто раз проще, — он вздохнул и потер веки. — У Дейра, вон, все всегда получалось.       — Из-за Дейра началась война с лярами, — напомнила Эрика, и Ил застонал:       — Черт, еще и ляры!.. Может, перерезать их всех? — и, не успела Эри возмутиться, замахал рукой. — Шучу, шучу я. Но спасибо, что напомнила. Мне теперь надо думать, что делать с парой десятков человек в темницах.       Он все-таки продолжил спускаться, и Белуха, не желая больше задерживать, побежала рядом.       — Давай я поговорю с Лилией. Мы друзья, она меня послушает. Возможно, договоримся о перемирии. Тебе будет полегче.       — Нет, Эри, я тебя к ней не пущу. Я тоже думал, что мы с ней друзья. Ты опенул, а мы не знаем, на что она готова пойти, чтобы надломить Каннор. Если я потеряю тебя, то точно свихнусь.       — Это взаимно, — на ходу переплела их пальцы Эрика, и Ил подарил ей изможденную улыбку. — Я не хочу, чтобы тебя загоняли до смерти.       — Не волнуйся! Я крепче, чем кажется.       — Ил, ты ведь…       — Давай не будем об этом. Сначала лагерь, враги, ты, Ками, Оливер, все остальные, а потом уже мое здоровье. Обсудим, когда разберусь со всем предыдущим.       — Не говори так. Ты важен, твое здоровье — тоже. Не отодвигай себя в конец, это неправильно.       — А ты у себя тогда на каком месте?       — На втором, — хихикнула Эри. — Сразу после тебя.       Ил снова улыбнулся ей, но его улыбка из изможденной стала болезненной. Они спустились до конца лестницы и быстрым шагом пошли по широкому коридору. Почти все освещение на Канноре давали узкие длинные окна под полотком, и рассеянные белесые лучи подчеркивали белизну кожи. Ил выглядел намного лучше, чем в первые дни после возвращения Эрики с Инсива — видимо, счастье и правда придает сил. Но все еще бледный, все еще темные круги под потускневшими глазами, все еще надежно скрытая боль во взгляде.       Эри вздрогнула, когда Ил случайно коснулся того места на ее ладони, где еще недавно была птичья царапина. И спешно отвернулась.       — Лучше поставь на первое место, что-нибудь… ну… — замялся подселенец. — Знаешь…       — Если ты скажешь «важное», я тебя стукну, — нервно отшутилась Эрика.       — Ха, нет! Я имел в виду что-то, что, скажем… имеет смысл. Ну, понимаешь? Переживать, занимать голову, суетиться — это все логично, когда к чему-то приведет. Если ты не будешь об этом думать и что-то делать, то ничего не решится — вот тогда можно переживать. А если ты ничего не сможешь сделать, как бы ни старался, то зачем тратить на это время и нервы? Вот я сейчас по лагерю ношусь не просто так. Если я перестану, то лагерь развалится, а меня на кусочки разорвут. Может быть, конечно, он и так развалится. Но до тех пор, пока есть шанс сохранить его, я буду делать все возможное. В шансе вся разница, в надежде. А если шанса нет, надежды нет, то и переживать бессмысленно. Надо забыть и начать решать другие проблемы.       — Не говори так.       — Но ведь это правда. — Он притормозил, и они пошли размеренным шагом.       — Мы все еще не знаем, что хранится на Проминате, — так же медленней произнесла Эрика.       — Угу, не знаем. Ну так и я все еще жив, — пожал плечами Ил и, не дождавшись ответа, коснулся камня.       Он пробормотал что-то, в чем Эри расслышала «да-да, я уже близко». И уже через секунду ласково прижался к плечу плечом, ускорился и заговорил, бодро, словно они не обсуждали ничего только что.       — Кстати о Проминате и надежде. Ты же хотела помочь, верно? Ками все никак не успокоится с идеей посетить ее отца. Думаю, вы можете пока к нему сбегать, разузнать про карту, ключ, все вот это. Ками себя хорошо чувствует, ты отлично колдуешь. Если что, можно всегда с вами кого-нибудь послать.       — Отличная идея! — охотно переключилась Эрика. — Я и сама хотела напомнить. Но в прошлый раз ты, кажется, был против.       — Я? Против? Пф-ф, нет, конечно нет! — занервничал Ил. — Я переживал за здоровье Ками, только и всего. Но сейчас она в полном порядке. Сидит над книгами целыми днями. Библиотека, кстати, по пути. Давай, сейчас дойдем — вы и отправитесь.       — Прямо сейчас?       — Ну да, а что тянуть.       Ил заметно напрягся, пусть и неумело пытался это скрыть. Эрика помнила, как он искал отговорки в прошлый раз, перед обнаружением Дейра. Тянул время. А теперь сам предложил. Что сейчас изменилось? Разве что звание. Ил не тщеславен, он явно не хочет просто остаться в истории мажортестой, при котором закончилась война. Но он искренне любит Каннор — даже такой, раздробленный и истощенный. Это его Родина. Солдаты — его народ. Их жизни — его ответственность. И если раньше была Вирджиния — точнее, надежда на ее возвращение, — на которую он мог в случае чего оставить эту ношу, то сейчас Ил нес ее в одиночку. Как и сказал: если он перестанет пытаться, лагерь развалится. И тут уж Илу плевать даже на свои желания и иррациональные страхи.       По крайней мере, так казалось Эрике. На самом же деле он мог просто снова попытаться оградить близких от своих проблем.       Как бы то ни было, меньше всего сейчас хотелось надоедать ему расспросами. Эри хочет стать его поддержкой и помощью, а не одной из этих проблем.       — Звучит логично, — согласилась она, следом прибавляя шаг. — Тем более, хорошие новости об окончании войны сейчас солдат отвлекут. А то уже дурацкие слухи пошли…       — Слухи? — оживился Ил. — Какие? Среди ребят с Инсива, да?       По пути до библиотеки Эрика успела пересказать все, что узнала от Кира с Альденом и, урывками, от других обитателей цитадели. Ил выслушал на удивление спокойно, только пробормотал что-то не самое приличное на новость о подозрениях среди «желтых»       — Понятно. Не волнуйся, я с этим разберусь, — кивнул он под конец, когда они уже подходили к библиотеке.       — Точно? Ты ведь тоже знаешь, как легко толпу настроить против общего врага. А вот настроить «за» — намного сложнее.       — Я знаю, откуда эти слухи ползут. Попробую обрубить начало.       — Думаешь, поможет?       Ил заметно помрачнел. Эри забеспокоилась, не сказала ли она чего лишнего. Но подселенец, будто в ответ на ее мысли, мотнул головой.       — Не уверен, но попробую. Не хочу ни с кем в лагере воевать. Мне и вне войн хватает. Но если миром не выйдет… — он вздохнул и замахал рукой. — Ладно, придумаю что-нибудь! Спасибо, что рассказала.       Эрика коротко прижалась к его плечу. Он справится, Эри верит.       В библиотеку, как и в лазарет, двери не было. В арочном проходе виднелись грубо сколоченные стеллажи с разномастными книгами. Ил махнул на прощание и отпустил руку Эри:       — Ну вот, Ками должна быть там. Можете отправляться хоть сейчас. Если что не так, найдите любого каннора с синим камнем и попросите передать мне сообщение.       — Если до тебя можно будет достучаться.       Ил невесело прыснул. Эрика помялась на месте и, когда он уже отошел на несколько шагов, подорвалась и коснулась его плеча. Подселенец вскинул брови и склонил голову. Эри посмотрела в разноцветные глаза — чуть дольше, чем было безопасно, но, похоже, опенульская магия защищала даже без дополнительных усилий, — и порывисто поцеловала в щеку. Та под ее губами мгновенно потеплела и покраснела.       — Постарайся отдохнуть сегодня, — на одном дыхании выпалила Эрика, только бы не молчать. Внутри сжимались невидимые пружинки.       Ил безуспешно попытался не улыбаться, кивнул и пробормотал что-то, едва не срываясь на смех. Он бегал глазами, задерживаясь то на лице Эри, то на носках своих сапог. И, когда взгляд почти остановился, синий камень предательски мигнул.       — Черт, — шикнул Ил, нехотя вышел в поток и покривился. — Да-да, иду, я понял… Эри, давай, встретимся попозже еще. Да-да-да, Алистер, пожалуйста, вернись к теме, я не…       Он поспешил дальше по коридору. Эрика дождалась, когда даже тень скроется за краем стены, и вернулась ко входу в библиотеку. Если она хочет помочь Илу, то лучше следовать плану.       Зал оказался небольшим — куда меньше инсивского. Возможно, где-то в лагере есть еще помещения для книг, потому что шкафов здесь было подозрительно мало, да и те полупустые, расставленные хаотично, будто просто для галочки. Света через окна проникало недостаточно для чтения, светильники если и были, то не зажигались. Но это только на удачу — между зазоров в полках мерцало сияние огня, и Эри направилась туда.       Ками сидела в самой середине библиотеки в гордом одиночестве, как королева в пустом царстве. Небольшой столик занимали фолианты, тома и талмуды, а также канделябр с тремя свечками. Показалось, что столик, как и стулья, притащили сюда из жилых комнат — уж очень похожи на те, что стояли у Эри в спальне. Стульев, кстати, было два. Эрика бесшумно подошла и заняла пустой, напротив Ками. Сестра настолько погрузилась в чтение, что даже не заметила.       Она изменилась. Может, свет так падал, может, Эри просто давно не удавалось ее рассмотреть, но нечто новое появилось в Ками, а нечто старое исчезло. Она казалась взрослее, серьезнее, но при этом, кажется, не такой яркой. Всего на каплю — как будто на ночном небе погасла одна звезда. Но отчего-то слишком заметно.       Хотелось верить, что просто из размалеванных в цвета светофора волос начала вымываться краска.       — Что читаешь? — негромко спросила Эри.       Ками подскочила, как от гудка клаксона.       — Эрика! Ты чего подкрадываешься? Дженис тебя подговорила, да? Это она постоянно подойдет, встанет рядом, и… Ладно, неважно! — Она хихикнула, поерзала на месте и расправила случайно замятую страницу. — Да я так, себя занимаю. У Джен травма, тренироваться не получится. Вот, развлекаемся, как можем. Правда, сейчас она со своими ребятами, так что я сегодня настоящий одинокий книжный червь.       — Как книжный червь, могу заверить, что они не всегда одинокие, — разбавила обстановку Эрика и вытянула шею. Книга казалась знакомой. — Это что, записи Сондры? Я и забыла про них.       — Угу, — с трепетом погладила бумагу Ками, — здесь много интересной информации. Раз уж с практикой у меня больше не срастется, стану хотя бы прокачанным теоретиком! Зря, что ли, мама столько фактов собирала? Тут так много про подселенцев!.. Перемещение через отражение, с расстояния, с одним открытым глазом, в нарисованные глаза. Надо будет Илу показать, столько крутых примочек для боя и шпионажа!       Эри едва не ляпнула, что Илу вряд ли что-то уже понадобится. Ляпнула бы — возненавидела бы себя.       — Наверное, у Сондры были знакомые подселенцы, — вместо этого сказала она, вспоминая про маму Оливера и Анель.       — Наверное. Или знакомые, которые знали подселенцев. Потому что тут столько разных даров описывается! Будь мама самой дружелюбной девчонкой на свете, все равно не смогла бы столько опросить — жизни бы не хватило! А еще точно смотрела в книгах. Тут такие заметки, которые опытным путем так просто не получишь.       — Какие это?       — Ну вот, например. — Ками ткнула на открытый разворот. Эрика поднялась с места, но все равно пришлось напрячься, чтобы читать вверх ногами. Рой облегчила задачу. — Тут про чайную бумагу, как она работает. Ты могла подумать, что ее свойства завязаны не на магии, а на крови?       — Да, могла догадаться, когда капала на нее кровь для активации, — хмыкнула Эри.       С чайной бумагой ее судьба сводила часто. От Тремальского списка, которым Эрика случайно отправила душу Оливера в Ливирру, до той самой книги, которую сейчас читала Ками. Не сказать, что знакомство с бумагой было приятным. Конечно, основные особенности пришлось узнать: документы, изготовленные из нее, восприимчивы к магии, с ее помощью можно как создавать договоры (вроде Секретного пакта, который заключили Керал и Дейр), так и избавляться от влияния дара (так Эри избавила Оливера от болотного тумана). Тремальский список показывал способности и магическую родословную, Секретный пакт мог лишить одного из участников звания при нарушении условий; даже Тест, как говорил Ил, был сделан из чайной бумаги, поэтому мертвецы и солдаты, потерявшие дар, исчезали из него без человеческого вмешательства. Если так задуматься, артефакт непростой. Но Эрика никогда раньше не задумывалась, как именно работает бумага и на что еще способна.       — Да ну тебя! — хихикнула Ками и забегала пальцами по строчкам. — Я про то, что чайной бумаге все равно на твои способности. Она смотрит на то, что дано тебе при рождении. Ну, не смотрит, у нее глаз нет… Ты понимаешь! В общем, даже если у тебя не проявился дар или он, скажем, пропал, Тремальский список покажет, каким он может быть по твоей родословной.       — Тебя поэтому эта тема так заинтересовала?       — Что? Пф, не понимаю, о чем ты! Просто интересно же. Смотри, — Ками развернула книгу к Эри, — вот тут. Мама отдельно выделила. Именно на крови! Это ее волновало.       Эрика вчиталась. Все как и говорила Ками, только официальнее, как в учебнике. В отличие от дневника господина Сивэ, где встречались ошибки и зачеркивания, текст здесь был грамотный, выверенный. Не иначе, переписывался с черновика. Сондра хотела сделать понятную и полную энциклопедию — не только для себя, но и для всех, кто будет после нее. Помочь.       — Логично, — вздохнула Эри. — Она же была нечистокровным опенулом. Меня тоже это волновало. Наверное, ей в Тремальском списке выдало другой дар. Телепортатор, например.       Ками нервно заулыбалась.       — Ага-а… Но я вот что подумала, — она села и сцепила руки в замок. — Когда я капала кровь на Тремальский список и смотрела на дары родителей, мама была подписана как опенул. Ее кровь же не могла поменяться. Но и чайная бумага не может врать. Она как лакмус — в ней проходят магические реакции, и она выдает результат.       — И… что ты думаешь? Почему так?       — Не знаю. Откуда мне знать-то? Тремальский список у Оливера, просить у него я не хочу, да и я понятия не имею, как проводить магические эксперименты. Для этого ведь магия точно нужна… Кхм, неважно! Мама тоже ответов не дает. Но зато смотри, что тут есть, вот, в начале.       Эрика проследила за пальцем Ками. В верху страницы, под небольшим введением, находилось описание чайной бумаги.       «Технология ее изготовления неизвестна. До войны чайная бумага производилась в небольших количествах на Проминате. Детали ее создания держались в секрете. А после того, как любая связь с Проминатом оборвалась, разузнать их стало физически невозможно. Поэтому сейчас чайная бумага — редкость. Даже небольшие свитки высоко ценятся, хранятся у глав лагерей и официально используются только в крайнем случае»       Немного странно читать такие строки в книге, полностью состоящей из чайной бумаги, но Эри больше заботило содержание.       — На Проминате?       — Да! Ты тоже обратила внимание? — подпрыгнула на месте Ками. — Что-то тут нечисто, тебе не кажется? Этот Проминат уж больно подозрительный. Столько секретов. Чайную бумагу производит — не говорит. Оружие от птиц придумал — вообще ото всех закрылся. Как думаешь, — она понизила голос и наклонилась над столом, — они могут как-нибудь влиять до сих пор на чайную бумагу? Подправлять баги, как программисты.       — Это же бумага, а не телефон, — нахмурилась Эри. — Как они могут что-то исправить в списке? Тем более, на расстоянии.       Но в одном Ками права: с Проминатом что-то не так. Кто бы там ни жил, они были достаточно умны, чтобы обезопасить себя, — и достаточно подлы, чтобы оставить других умирать от болезни и войны. Если существует такая возможность, они были бы способны влезать в списки из чайной бумаги и исправлять там что-то, чтобы запутать следы. Эти люди могли и просто не отдать оружие, когда несколько смельчаков добрались-таки до острова. И это могло бы объяснить, почему Сондра ничего не принесла с Промината.       Но не то, почему Сондра оттуда вернулась. Если проминаты настолько не хотели отдавать свое изобретение, несмотря на обещание, то не легче ли им было просто убить девушку, которая знала слишком много. Сондра ведь могла рассказать кому-то из лагерей о том, как добраться до заветной победы, и вернуться с армией. И все же ее отпустили. И она никому не рассказала — даже своей матери на Недивинах, до которой месть уж точно бы не добралась. Почему она даже намеков не оставила? Это ведь такая важная информация! Как много людей добирались до Промината и возвращались живыми?       Живыми… Что ж, как минимум двое. Раз до Сондры сейчас не добраться, то есть еще один человек, которого можно попробовать расспросить с глазу на глаз.       — Мы не знаем, как наверняка это работает, — тускло произнесла Ками, и те небольшие изменения снова бросились в глаза. — Магия куда сложнее, чем кажется. И опаснее. Даже отец говорил, что магия мстительна и может навесить на человека проклятье. Что, если она еще что-то может? Что-то, что мы просто еще пока не заметили и не поняли.       Эрика выпрямилась:       — Что ж, предлагаю хоть что-нибудь узнать. Ил дал добро на вылазку. Так что давай навестим твоего отца. Как раз накопились свежие вопросы.