***
— Эри, да она в жизни не согласится! — Но ты же согласился. — Я еще не согласился! Эри посмотрела на него, и подселенец молча признал поражение. — Но если Анель не согласится, это будет неважно, — заметил он. — А она не согласится. После лазарета они пошли к Илу в комнату, и там Эрика, с редкими перерывами на истерики после Ляра, объяснила свою задумку. Чтобы диалог шёл приятнее (а ещё оттого, что оба они сегодня не завтракали), она перенесла перекусить. И сейчас Ил сидел на кровати, жевал впихнутую насильно булку и пытался понять ход гениальных, но уж больно нестандартных мыслей. — Почему бы ей не согласиться? — взмахнула руками Эри, вышла на середину комнаты и принялась рисовать пальцами видимые одной ей схемы. — Сам посуди, карта — у нас, информация о ключах — у нас, опенулы — у нас… — Уже только один опенул. В том-то и дело. — Ил отряхнул крошки и оперся о колени. — Анель готова идти на компромисс только в одном случае — когда на кону стоит Оливер. А после того, как я его выгнал, вряд ли она даже слушать станет. — Анель ведь не идиотка, Ил! Ты сам сказал, она видела, как Оливер целился. — В меня. — Настоящий Оливер и в тебя бы целиться не стал. «Настоящий» царапнуло ухо, а Эри поморщилась, как будто слово разодрало ей горло. Как будто тот самый «настоящий Оливер» все еще существует и может вернуться, как будто нож метнула только его копия, муляж. Как будто надо всего-то победить это чудовище — и он вернется. Как будто не «настоящий Оливер» превратился в это чудовище, незаметно и безвозвратно. — В таком случае, ножи уже полетят в нас. За то, что сделали Оливера маньяком, — вздохнул Ил. Да уж, в него бы метнуть пару ножей не помешало. Не за это чудовище, а за того Оливера, «настоящего». Ил поднял глаза на Эрику, чтобы — как же противно стало от собственной слабости — получить поддержку. Ну и удостовериться, что Эри не считает его виноватым. Он ведь хотел, как лучше. Они оба хотели. Они оба не хотели причинять Оливеру боль. Ну, тому Оливеру. Настоящему. Эрика поймала его взгляд — перед глазами все плясало, и Ил не увидел, изменилось ли ее лицо. Но, к счастью, Эри свои мысли озвучила: — Ты прав. От Анель без Оливера объективности не жди. Мы для нее сейчас кровные враги. Кожу на руках стянуло от воспоминаний о ее — родной, подселенческой — крови. Ил сцепил трясущиеся пальцы в замок и устроил на них подбородок. Эрика быстро-быстро била носком ноги по полу, наверняка кусала губу и хмурилась. Она всей позой излучала уверенность в том, что выход найдется, что бы ни происходило, и, глядя на нее, Ил успокаивался и снова начинал чувствовать приятное ощущение щита над головой, а мутное зрение прояснялось немного. Ну и еще Эри, когда думает, очень милая. Но от этой мысли сердце наоборот сильнее стучало. — Итак, что мы имеем, — подытожила она. — Нам необходимо согласие Анель, иначе ничего не сделать. Анель согласится только при наличии Оливера. При этом она знает, что мы с Оливером провели ритуал… — И вмешивались в его воспоминания, — добавил Ил хмуро. — И это, да. В любом случае, Оливера у нас сейчас нет. Да даже если бы и был, Анель он бы не устроил. — Тогда что нам делать? На Канноре янтарников нет, да и я не уверен, что стертые воспоминания можно как-то вернуть. И уж тем более мы никак Симона из его головы не вытравим. Эри кивала в такт его словам, но на последних вдруг замерла и куснула губу так, что ойкнула. Ил подался вперед, спросить, все ли в порядке, но Эрика забыла про укус, звонко хлопнула в ладоши и с уже знакомым огнем произнесла: — Я знаю, как мы поступим!***
Анель переводила взгляд с Эрики на Ила и обратно. Лица у них выражали одну эмоцию на двоих, но эмоцию настолько странную, что глаза попросту отказывались ее воспринимать. У безумных такие лица, точно. — Ох, я поняла, — протянула Анель, садясь прямее. Плечо и спина все еще ныли, но ей к боли не привыкать. — Я умерла, и вы мне сейчас кажетесь. Парочка переглянулась. Анель прыснула: — В противном случае, я не понимаю, как объяснить то, что вы мне говорите, милые зверята. — Мы серьезно, — очень серьезно произнесла Белуха, и Ил так же серьезно кивнул. — Да я ни секунды не сомневалась! Правда, насколько я помню, Хамелеон, во время сражения ты по голове не получил. Так что для меня загадка, где и когда вы оба разом так удачно стукнулись. Не иначе бодались! Анель засмеялась, но смех отдался в рану, потому оставалось только улыбаться. Конечно, задумка этих птенчиков ясна. От Белухи, по правде, Анель даже ожидала. Но Хамелеон!.. Он-то точно должен понимать, насколько фантасмагорично звучат их доводы. Неужели так ослепила юная влюбленность? Хм, ослепила. Анель мимоходом глянула на разноцветные глаза — они метались, а потому задачка оказалась не из легких. И все же, похоже, во время переговоров зрение ее не обмануло. Хорошо знакомые глазки померкли, посерели, затянулись белесой поволокой, словно Ил только мгновение назад вернулся в собственное тело и еще не до конца им овладел. Анель, конечно, нечасто рассматривала подселенцев со стороны, но собственный опыт давал понять, что это не здоро́во. И она еще не говорит о том, что в первую очередь ее напугало — взгляд глаза в глаза не приносил больше дискомфорта. Переглядки с Хамелеончиком уже стали их своеобразной негласной игрой: кто первый не стерпит жжения под веками и отвернется. Но тогда, за столом, когда они смотрели друг на друга, Анель на мгновение показалось, что она сейчас вселится. Как в самого обычного мага, не в собрата по дару. Но синий камень на шее все еще горел. И вопросов это вызывало только больше. — Мы догадывались, что ты не согласишься, — вздохнула Эрика и начала растирать запястья, часто-часто, как мушка. — Поэтому у нас к тебе еще одно предложение. — Еще одно? — снова не сдержала смешка Анель. — О, надеюсь такое же безумное! Отныне вам нельзя понижать планку. — Оно другое. От нас лично тебе лично, — добавил Ил и подсел ближе. Голос у него уже был тихим, осторожным. — По поводу Оливера. Стало не до смеха. Рана от метательного ножа кольнула, но куда сильнее прострелило сердце. Анель собрала все силы, чтобы не выдать ни звуком, ни движением, ни даже крохотной судорогой мимической мышцы, насколько закачались столпы ее самообладания. — Очень интересно, — приподняла уголок губ она. Это должно было прозвучать иронично, с издевкой, но, кажется, Анель только что показала, что проглотила наживку. Непростительная ошибка. — Эри, — обернулся на подругу Карви, и та, тяжело дыша, начала: — Ты знаешь, что мы провели ритуал переноса дара, чтобы вернуть его к жизни. — Да, мышонок. С помощью малолетнего ребенка. Я знаю. На укор отозвался только Ил — вжал голову в плечи, сощурился и стал белее простыней. — В том числе. Так надо было, — пробормотал он настолько невнятно, что Анель не сразу разобрала. — Ил ей никак не навредил, — вступилась Белуха. — И дело не в этом… — Ну да, дело в том, что вы навредили моему брату. Должна ли я сказать спасибо, что вы благодушно не покалечили и последнего члена моей семьи? — Мы можем помочь Оливеру! Новые колкости, щекоча глотку, полезли обратно внутрь. Анель поерзала, чтобы не так болела рана (и чтобы не показать дрожь, пронесшуюся по телу), и окинула Эрику взглядом: — Так почему до сих пор не помогли? — Мы работаем над этим. Но я наверняка знаю, что способ есть! Мою тетю когда-то воскресили тем же способом, и она смогла избавиться от… некоторых неприятных последствий. — Позволь напомнить, бельчонок, твоя тетя мертва. Или ты собираешься вновь вытаскивать несчастные души с того света? — Тетя мертва, но есть люди, которые хорошо ее знали. И они куда охотнее поделятся информацией со мной или с моей двоюродной сестрой, чем с кем-либо из инсивов. — И для этого дела наверняка потребуется опенул, — добавил Ил. Анель растянула улыбку шире. Ясно, подготовились. Нашли больные места, загнали в ловушку и потрясли перед носом ключом. Даже злиться не хотелось. Умело! Эти двое наконец-то начали вести себя умно — как инсивы. Будто сама воспитала, гордость так и распирает! — Помнится, на Недивинах это называется коррупцией, — хмыкнула она. Эрика захлопала глазами: — Нет, мы… — Я же предпочитаю формулировку «личный интерес». — Анель потянулась, чтобы подпереть голову рукой, но плечо дало о себе знать, так что пришлось театрально взмахнуть. Похоже, вариантов и впрямь не так много. Оливер не в себе — это Анель ощутила на своей шкуре. И терять брата она не намерена. Она будет драть глотки, продираться через глухие стены и убивать бессмертных, но его вернет. Раз уж такое интересное решение само идет к ней в руки… Эрика и Ил заулыбались, запереглядывались. Ну нет, последнее слово будет все-таки за Анель, ха! — Что ж, предположим, я соглашусь на вашу, м-м, авантюру. Но ведь, ох, — она сложила брови домиком, — наше соглашение повлияет на стольких людей! Согласятся ли солдаты? Насколько я знаю, Хамелеон, — она хихикнула и подалась вперед, но плечо прорезала боль, — кхм, ты едва управляешься со своими ребятами. Не принимай близко к сердцу, дорогой. Я знаю, какой из тебя командир. Анель подмигнула и нарисовала пальцем в воздухе острые горные пики. Карви вздохнул, но, на удивление, не стушевался, не занервничал, как обычно при упоминании позорного сражения. — Я тоже знаю. Это мы тоже учли. И, кстати, — он глянул исподлобья, ну точно щенок, — еще одна просьба…***
Крики Алистера слышались по всей цитадели: стоило выйти из комнаты, как эхо донесло его далекие приказы. И, конечно же, топот солдат — должен же кто-то эти приказы выполнять. Эрика перенесла их недалеко от того места, которое указал Ал, но огневик, по обыкновению, уже убежал в соседний коридор. Спасибо, что не в соседнее здание, а то он мог. Ил решил в очередной раз претензий не выказывать, не до того как-то, да и идти совсем недолго. — Ну я же сказал, к южным воротам, глухие черти! — когда они подошли, Алистер закончил ругаться с потоком и переключился на троицу потрепанных ребят с желтыми камнями рядом. — О боги, вы еще! Сейчас соображу, куда вас впихнуть… Ай ладно, идите тоже на юг, будете на подхвате. Подстрахуете через ваш поток. Ну и, может, какие сообщения перехватите. Солдаты закивали и стройным рядом пробежали мимо Ила и Эрики. Алистер даже взглядом их не проводил, а просто вновь потянулся к камню, но оклик командира его задержал. — А что там такого на юге? — подошел ближе Ил. — Я поддерживаю вашу политику, господин мажортеста, — Ал едва обернулся через плечо, цокнул и пояснил. — Ну мелкие эти! Из-за которых инсивов и приняли. Надо их вытаскивать, а то крысы сейчас с командиром не смогут связаться и озвереют. Стало гадко от самого себя, сердце заворочалось под амулетом. Ил так забегался с лярами, что совсем забыл про своих солдат в плену на Хребте. А ведь Ал прав. Анель сейчас в поток выйти не сможет, инсивы подумают, что канноры что-то с ней сделали, и тогда пленным не жить. — Обстановку хоть разведали? — спросил Ил. Алистер, снова потянувшийся было к камню, закатил глаза: — Ну конечно, я же не ты!.. Кхм, то есть… Ой да ладно, я тебе перед приемом уже все сказал, что уж тут, — он глянул на Эрику и неровно улыбнулся. — Без обид. Ничего против не имею, можешь спросить. — Я верю, — отозвалась Эри, не очень охотно. Ил подумал, хочет ли он знать мысли Эрики по поводу Алистера и отношения канноров к главнокомандующему в целом. Понял, что не хочет. И себе нервы сохранит, и ей. И солдатам. Тем более, сейчас это резко станет менее важным. По крайней мере, он надеялся. Но не успел Ил и рта раскрыть, как Алистер снова заговорил, касаясь шеи: — Ну, слушай, я тут в основном справляюсь. Так что можешь идти отдыхать там или в лазарет, куда надо. Ребята говорили, Сивэ тебя сильно помял. Хотя так и не скажешь… Кхм, то есть, короче, у меня все под контролем, бывай! — Стой, я хотел с тобой… Но Алистер нырнул в поток и, бормоча что-то, пошел прочь по коридору. Ил медленно выпустил воздух: — …поговорить. Алу захотелось врезать. Несильно, так, для профилактики. Дейр так бы точно врезал. Но подселенец глянул на тоже раздраженную Эрику, пару раз сжал и разжал кулаки и зашагал следом. — Алистер! — крикнул он, надеясь пробиться через хор голосов в потоке. Огневик даже не дернулся. Ил оббежал его и выскочил на пути. Алистер вышел-таки из потока, на секунду, чтобы обойти препятствие. — Ал! И тут же снова схватился за амулет. На шевелящихся в бормотании приказов губах Ил разглядел ухмылку. Вот зараза, слышит ведь! Хорошо еще, никто из солдат не видит. А то авторитету главнокомандующего точно конец — так спокойно игнорировать! Эри подошла ближе и прижалась к плечу. Ил коснулся ее руки — для поддержки — и, побуравив спину уходящего огневика взглядом (чтоб в нем от этого взгляда дырка прожглась!), тоже вышел в поток. Искры метались в мутном водовороте, едва проклевываясь на синем фоне. Глаза нестерпимо резануло. Ил сощурился и стиснул зубы посильнее. Искать Алистера в таких условиях оказалось сродни пытки. — Алистер, остановись и выслушай меня, — плюнув, сказал он в общий поток. Достаточно громко, чтобы заглушить десятки негромко отчитывающихся голосов. Среди этих самых голосов голос Алистера он так и не различил. Рука сама отдернулась от амулета. Ил проморгался, растер веки, посмотрел — плащ огневика упрямо удалялся в другом конце коридора. — Я же сейчас передумаю, — сквозь зубы проговорил Ил. — У тебя нет другой кандидатуры? Посговорчивее? — спросила Эрика. — В том-то и дело, что нет, — подселенец задержал дыхание и снова вышел в поток. Да и, мысленно добавил он, не нужно ему посговорчивее. — Господин авитар, остановитесь и выслушайте вашего командира. Ил сразу отпустил камень и надавил пальцами на уголки глаз. Эри прижалась сильнее и довольно хмыкнула. Ил и сам, еще не поднимая век, улыбнулся. Шаги дальше по коридору затихли. Проморгавшись, он посмотрел на Алистера. Огневик отпустил камень и повернулся — но его лица все еще не было видно. Ил даже заволновался, что зрение село больше, но потом разглядел огонь, проскакивающий между пальцев. Жар долетел до другого конца коридора. — Ты что… — дрожащим голосом начал Алистер, но не закончил. Ил утер проступивший пот со лба и кивнул: — Да, ты все понял правильно. А теперь вернись и выслушай с начала и до конца. Договорить едва успел. Ал весь подобрался, взвился от рук огненный смерч, а за его спиной заметался пламенный язык — не то плавник, не то крыло. Пламя забилось, пустило вокруг миллионы искр. И Алистер подлетел к ним с Эрикой за секунду, пышущий жаром и с — буквально — горящими глазами. — Ты правда? Серьезно? Я… Спасибо! То есть, такая честь, господин мажортеста, я так рад, я не подведу, я смогу, спасибо за доверие! — Осторожней! — Ил отскочил, Эри к тому моменту и вовсе отбежала к прохладной лестнице. — Я тебя еще в Тест не вписал. Подпалишь — и некому уже будет. — Да, да, прости, — протараторил Алистер. Пламя вокруг него стихло, только огненный хвост все мигал и вился, как собачий, все не желая уходить. Огневик все еще дымящими ладонями принялся бить начавшую подтлевать одежду; с его лица не сходила мальчишеская широченная улыбка. — Прости, — повторил он, потушив края своего плаща. — Такого больше не повторится. Обещаю, я буду отличным авитаром, ты же меня знаешь! — Знаю. Поэтому и назначаю. Но у меня будет несколько условий. Огненный хвост наконец-то погас, а улыбка, все еще широченная, стала все-таки поменьше. — Какие? Я ради Каннора на все готов! Все, что потребуется для нашего лагеря. Так ведь поступают настоящие авитары! В другой ситуации Ил бы подумал, что Ал пытается его уколоть, но сейчас тот выглядел таким счастливым, открытым и искренним, что, кажется, сам плохо понимал, что несет. — Нужно будет поддержать одну политическую идею, — подошла ближе Эрика и встала у плеча Ила. — Ребята тебе доверяют, — подтвердил он. — И слушают. У нас с Эри есть идея, которая поможет Каннору, но некоторые из наших могут принять ее в штыки. А у тебя уже есть авторитет. Со званием будет и власть. — Что за идея? — совсем посерьезнел Алистер. — Вроде той, с перебежчиками? Ил и Эри переглянулись. — Вроде того, — вместе ответили они.***
— Да вы, крошки, и впрямь подготовились, — хмыкнула Анель. Ил продолжил смотреть на нее щенячьими тусклыми глазками, и подселенка цокнула. — Ох, да не волнуйся, милый, отпущу я твоих малышей. Я своим солдатам сразу сказала, чтобы без приказа их не трогали. Мы не режем детей просто так. «В отличие от вас» повисло в воздухе немой нотой. Эрика несколько раз сглотнула — бедняжка, сухой ком перекрыл глотку. Ил же оказался покрепче. Или же попросту не понял намека. Второе вероятней. — Спасибо, — выдохнул он с облегчением и потер шею. — А по поводу, ну, остального? Что ты думаешь? Подселенка размяла больное плечо. Разговор длился прилично, столько обычно и приемы не длились. Сидеть на одном месте Анель не привыкла. Тем более, когда место — вражеское. Она осторожно выпрямилась, качнулась туда-сюда, привыкая к ранению. Голова гудела и стремилась упасть на подушку, рука двигалась с трудом, по ногам бегали иголки, а внутри было до омерзительного пусто. Состояние не из лучших, безусловно. — Я бы с радостью ответила, да только в горле совсем пересохло, — коснулась шеи она и невинно хлопнула ресницами. — Раз уж вы так ко мне сегодня любезны, могу я попросить воды? Ил обернулся на Эрику. Оставалось надеяться, что, пока они ходят за питьем, Анель сумеет встать на ноги. И раздобыть оружие. Не ради нападения, конечно же нет! Просто с ножом спокойнее. Но никто из ее собеседников с места не сдвинулся. Эрика наклонилась к плащу Хамелеона и достала из явно пустого кармана бутылку воды. Ах. Ну да. — Как мило, — приняла дар Анель и, едва шевеля пальцами, открутила крышку. — Может у тебя там и искупление перед моими людьми найдется, м? Она сделала пару глотков, пока Белуха непонимающе таращилась: — Ты мне? — О, милая, Хамелеон, даже будучи нашим врагом, принес куда меньше вреда инсивам, чем ты своим последним визитом. — Анель щелкнула по крышке, и та закрутилась на горлышке. — Видите ли, дорогие, канноры, может, и не против. Я, может, и не против. Но я не собираюсь издеваться над своим народом. Он и так натерпелся после разрушения клеток. Эрика пискнула, распахнула глаза — что, дорогая, успела забыть? — и потупила взгляд. Ил взял ее за руку. Наверняка старался незаметно, но у Анель с глазами все в порядке. В отличие от некоторых. — Клетки разрушил я. — Ради нее, — напомнила Анель. Спустила ногу с края койки и покачала носком, примериваясь к незнакомому полу. — Так или иначе, сути это не меняет. Одна или один из вас, либо же вы оба принесете свои извинения — неважно, все равно мертвые не встанут, больные не излечатся. Мои люди придут в бешенство от вашей идеи. Она спустила вторую, на пробу коснулась ступнями холодного камня, нащупала задвинутые под кровать сапоги — как мило, каннорское гостеприимство, даже разули. Хозяева вовсе не обратили внимания на маневр своей гостьи. И как-то очень подозрительно переглянулись. Анель села прямо, игнорируя ломоту и слабость. Почему-то она ни на секунду не сомневалась, что у мышонка с Хамелеоном найдется план и на такую ситуацию. Еще чуть-чуть — и подселенка поверит, что Белуха продала душу за дар предсказателя. — Мертвые не встанут, — согласилась Эрика. Ил удостоил Анель своим взглядом, подскочил и подал сразу две руки. Марьер охотно приняла сей жест и поднялась. Белуха встала тоже. — Но вот к больным у нас тоже есть предложение… Анель, опершись на милого Хамелеона, взмахнула рукой, готовясь услышать самую безумную идею за этот день.***
У Ила до сих пор с трудом все происходящее умещалось в голове. Только вчера Эрика убеждала его в том, что с детства казалось смешной небылицей, шуткой, над которой расхохотался бы любой лайтовец. И вот сейчас они стоят в лазарете, он держит Анель под руку, а Эри рассказывает о лекарстве от птичьей болезни. Казалось, даже крепкая психика Анель не выдержит такой поток испепеляющих мозг предложений. Подселенка слушала молча — и Ил начал верить, что у нее действительно просто выключилась голова, и все слова для нее звучат бессмысленным набором звуков. Однако после окончания рассказа Эрики она перевела взгляд на Ила и приподняла бровь. Каннор закивал. Анель подняла бровь еще выше. — Это правда, — ответил он и пододвинул стул. К счастью, подселенке присесть не потребовалось. Она мягко отпустила чужую руку, поправила съехавшие под одеждой повязки и сделала пару шагов по лазарету. В одну сторону. В другую. Волосы и край плаща покачивались, звонко стучали каблуки незастегнутых сапог. Но в ушах звенело, как от тишины; а белесой дымке Ил и не удивился. Эри подошла к нему, и плеча коснулось ее фантомное прикосновение. Все получится. Ил приосанился и вдохнул почти полной грудью. Все получится! Анель обернулась к ним, неловко из-за ранения сложила руки и коснулась ногтем губ. — Возможно, я и впрямь умерла, а вы и впрямь мой последний бред, — произнесла она и хихикнула. — Я представляла загробный мир иначе, но, соглашусь, не худший вариант. Ил посмотрел на Эри. Эри тоже понятия не имела, к чему подселенка ведет. Анель же рассмеялась уже в голос, но почти сразу стихла, тихо зашипев. — Ну не переглядывайтесь так, мои хорошие, — спокойнее продолжила она и подмигнула. — Ведь, если я умерла, то можно позволить себе небольшое безумство? Она забрала с кровати бутылку воды и приподняла ее, как бокал, насколько позволило больное плечо. Ил плохо различал лицо и глаза, но, судя по вдоху Эрики, ответ на предложение у Анель был. — В таком случае, за венчание Инсива и Каннора, господа союзники!