Магия опенула

      Холод тумана сменился теплым воздухом так резко, что затрещала кожа. Легкие расперло. Эрика, задыхаясь, села и около пяти минут только возвращала способность дышать. Вместе с ней возвращалось и зрение — перед глазами плавали сначала черные, а затем цветные круги. Когда тело привыкло к реальному миру, Эри смогла осмотреться.       Реальный мир — это она, конечно, преувеличила.       Несмотря на то, что дом, в котором она очнулась, выглядел обычным и даже чем-то напоминал ее собственный, разве что поменьше и попроще, Эрика мгновенно поняла, что этого места не существует. Она даже не могла объяснить, почему. Дощатый пол был твердым, светлые стены — плотными, невысокий потолок не пропускал свет солнца. Но не отпускало чувство, что, стоит их коснуться, как они развеются миражом. Несмотря на то, что Эри сидела на этом самом полу. А перед этим знатно о него треснулась.       Ладонь закололо, и Эрика разжала кулак. Осколки рыжего камня больше не подавали признаков жизни и даже словно похолодели. Эри снова накрыла их пальцами и сунула поглубже в карман. Неизвестно, как на осколки повлияет контакт с чужими иллюзиями. И как на иллюзии повлияют осколки.       В том, что Эрика влезла в чьи-то иллюзии, она не сомневалась. Осталось разведать — в чьи.       Комната, в которую Эрика ввалилась из пустоты, была довольно просторной и занимала большую часть дома — интуитивно так казалось. В окно лился солнечный свет, за стеклом покачивались ветки с только-только проклюнувшимися листьями. Но дальше, за листьями, не было видно ничего — только размытые пятна, как на дальнем плане картины ленивого художника. Эри вспомнила Сондру и хмыкнула. Глаза сами пробежались по стенам. Картин не висело.       Впрочем, у Эрики в комнате тоже картин не водилось.       Сомнения исчезли. Вряд ли кто-то еще с такой скрупулезностью воссоздаст ее спальню, поставит так же кровать, стол с учебниками, шкаф с удобными для перехода дверцами, даже место, куда Эри швыряла сумку после учебы. Разве что площадь поменьше и убранство победнее. В груди потеплело.       — Ил, хоть в мечтах бы не скромничал! — улыбнулась Эрика и не отказала себе в удовольствии обойти спальню кругом.       Отличия, конечно, были. Вместо школьного рюкзака у стены валялся мешок — судя по темным пятнам, для рыбалки. Тут же кое-как были свалены маленькие костяные ножи, куда меньше боевых, снасти, сети и еще бог знает что. Сверху нависали полки с десятками книг: некоторые названия Эрика прочитала и узнала (Ил всегда неровно дышал к Шекспиру), но некоторые расплывались лайтовскими буквами. Шкаф пустовал больше, чем наполовину, словно его не придумали, чем набить, а остальное пространство занимали простые футболки, штаны и — куда ж без них — несколько черных плащей. Стол также был завален книгами, но на разворотах Эрика с удивлением обнаружила схемы и чертежи построек. Они тоже расплывались, да Эри и без того не была уверена, что смогла бы их понять.       И, наконец, на том месте, где в реальности лежал матрас Ила, сейчас стояла военная койка со смятым одеялом. Видимо, Ил и представить не мог спать на чем-то поудобнее.       — Неужели это и есть предел твоих мечтаний? — беззлобно хмыкнула Эри и принялась поправлять белье.       Как вдруг вздрогнула — и замерла, как была, с одеялом в руках. А можно ли ей прикасаться? Не сломает ли она что-то в иллюзии? Но мир не разрушился, одеяло под пальцами ощущалось теплым и тяжелым, по-настоящему шуршало, и Эрика успокоилась. В конце концов, пола же она касалась.       Закончив с одной кроватью, Эри повернулась ко второй. Они с Илом частенько ленились убираться по утрам. Эрика на правах хозяйки иногда бурчала, но за вкусный завтрак соглашалась заправить за обоими. А завтраки у Ила всегда были вкусные.       Но, на удивление, вторая кровать была идеально заправлена. Настолько, словно на ней никогда не лежали. Эри потрогала покрывало, залезла рукой под одеяло — если кто здесь и спал, то давно встал. Эрика вскинула брови.       — Я в твоих глазах такая хорошая хозяйка?       И осеклась. С чего она решила, что здесь в фантазиях Ила спит она? То есть, конечно, очевидно, по какому подобию подсознание Ила выстроило эту комнату, но… Эрика тряхнула головой. Ну что за глупости! Кто еще тут может спать, если не она? Ил бы не стал ее кем-то заменять.       Стоило так подумать, как за стеной послышался женский голос и звон посуды. Эри остолбенела и несколько секунд не могла даже вдохнуть. И только спустя время, на цыпочках, припоминая скрипучие доски у себя дома, вышла из комнаты.       Она даже подумать не могла, что в доме кто-то есть! Стояла такая мертвая тишина…       Женщина напевала что-то, позвякивая тарелками, но даже по этому воркованию Эрика поняла, что голос ей не знаком. Не сама Эрика, не бабушка Лия, не даже монахиня. Эри, не представляя, чего ожидать, заглянула в кухню.       Кухня тоже напоминала ее собственную и тоже отличалась скромностью: вместо плиты лагерная печка, возле стен засушенная рыба и пучки трав, стол простой, рядом два стула, третий задвинут под шкафчики с заготовками в банках и посудой. Комнатка небольшая, но светлая — окошко здесь было распахнуто, внутрь лезли весенние ветки, развевались дымкой занавески. Заливались птицы. Плескалась вода. Звенела посуда. Пела незнакомка.       Эрика щурила и распахивала глаза, таращилась на спину, но никак не могла понять, кто же перед ней. Женщина — очевидно. Невысокая, с мягкими формами, в светлой одежде и, кажется, рыжими волосами. Но детали не различить. Стоило задержать взгляд на воротнике, на мелькающей над мокрыми тарелками руке, на кончике уха меж растрепавшихся прядей, как картинка плыла, а образ становился неуловимым и зыбким, как во сне. Эри настороженно шагнула ближе. Опасности она не чувствовала, но осторожность не повредит.       Стоило ступить в кухню, как женщина замерла — незамысловатая мелодия зависла на верхней ноте. И сорвалась в свист.       Эрика отскочила — тело среагировало быстрее головы. В считанных сантиметрах промчался вихрь; мелькнуло что-то рыже-коричневое. Холод взбугрил кожу, подпалил волоски, но, когда Эри вскрикнула, она уже была в комнате одна. В ушах звенело. Тень женщины вылетела так быстро и с таким ужасом свистела при этом, словно это Эрика была бесформенным призраком. Коридор тоже пустовал. Тень предпочла испариться.       — Кто еще кого боится, — вспомнила Эрика слова Сондры о ласточках и смелее прошла в кухню.       Ничего интересного, к сожалению, она не обнаружила. В раковине осталась пара кружек от завтрака, остальная посуда уже сушилась рядом. Эри стало совестно. Она вытерла тарелки и вилки, разложила их по местам — заодно в ящики заглянула. Простая кухонная утварь. Достаточно, чтобы готовить на маленькую семью, и не более.       Эрика снова выглянула в коридор. Ил, конечно, мог воображать себе что и кого угодно, в каких угодно ролях… Нет, нет, Эри себя по лбу стукнула за такие мысли. Та женщина явно была зрелой и Илу в жены уж никак не подходила! Скорее уж в матери.       Ничего интересного в доме больше не нашлось. Особняк Эрикиной семьи размерами не отличался, а уж его урезанную копию и вовсе можно было сверху донизу облазить меньше, чем за четверть часа. Но Эри решила не тратить время. Неизвестно, сколько М... бог Смерти сможет сдерживать Симона, так что стоит вытащить Ила поскорее. Не обнаружив его ни в одной из малочисленных комнат, Эрика вышла.       Снаружи различия бросались в глаза сильнее. Соседей не было — и не предвиделось, насколько хватало взгляда. Вместо этого Ил нафантазировал зеленый сад и грядки со всходящими по весне ростками. Солнце грело, но не пекло, лимонными рассветными лучами. Они скользили по подолам редких полупрозрачных облаков, скатывались к сероватой, влажной от росы земле, и их концы Эрика поймала над крыльцом, в плену золотистой путины. Легкий ветер покачивал тонкие нити, и лучи бились о нанизанные бусины росинок с почти слышимым перестукиванием. Эрика вдохнула свежий воздух и спустилась на протоптанную дорожку с прошлогодними былинками по кайме.       Дом стоял на горе, а если вернее, то на плато. Слева поднимался пологий склон, каменистый, но, несмотря на это, испещренный тут и там островками травы и луговых цветов. Справа холм перетекал в долину, где, среди омытых скал, бежал прозрачный поток — стоило его заметить, как Эрика различила звонкое журчание. Дальше высилась горная гряда с полянками и редкими голыми деревцами, чьи длинные тени синими росчерками пересекали озаренные рассветом желтовато-пыльные камни.       Даже в вечном посмертии Ил выбрал остаться на Канноре. Эри дотронулась до молодых листьев и улыбнулась — пусть и немного… преображенном.       Хотя, она не была на Канноре весной. Вдруг Ил только ландшафт под свой вкус поправил? Рек на острове Эрика не видела.       Не дело задерживаться на одном месте. Эрика обошла дом кругом, но не обнаружила ничьего присутствия. Грядки темнели влагой после утреннего полива, возле стены стояли мотыги, лопаты и садовые ножницы (Эри умилилась — Ил, дурачок, что ты подстригать собрался, когда даже листьев толком нет?), но самого садовода не видно. Зато через распахнутое окно кухни Эрика снова услышала пение. Памятуя о прошлом разе, Эри постаралась не выдать своего присутствия и заглянула через подоконник. Тень вернулась к своей роли и теперь разделывала рыбу на обед. Сбоку Эрика различила большие карие глаза с морщинками в уголках и россыпь веснушек, но остальные черты по-прежнему размывались. Интересно, это гости мира иллюзий видят обитателей мрака так неясно, или Ил не смог представить лицо женщины достаточно четко, и даже в его глазах она ежесекундно меняет облик?       Не желая больше пугать тень, Эрика дошла до главного входа и пошла по тропинке ниже по склону. Наверх проторенной дороги не было, и Эри боялась поскользнуться на влажных камнях. Может ли она в чужих фантазиях сломать ногу? Лучше не проверять.       Рядом с водой было прохладнее, но не настолько, чтобы Эрика захотела укрыться. Ручей оказался шире, чем казался сверху, к тому же глубже и быстрее. Поток переливался в рассветных лучах невообразимыми цветами, разбрасывал сияющие капли, как алмазы, и в его глубине свет ловили сизые спины вертких рыб. Эрика невольно залюбовалась и спохватилась, только когда брызги, поднятые гибким рыбьим хвостом, долетели до ног. Вода ледяная!       Эри огляделась в поисках следующего ориентира. Где Ил может проводить время в своем раю? Дома его не было. Лагерь? Эрика не видела ничего, что напоминало бы цитадель. Но где тогда? Ил никогда не тяготел к путешествиям — все время, что они провели вместе, Ил предпочитал домоседничать и иногда выбираться в город или за пределы крепости, несмотря на носителя опенульской магии под боком. Вряд ли бы он покинул обжитой дом. Эри вглядывалась в пейзаж.       Зря Ил наговаривал на свою неопенульскую фантазию — долину он придумал обширную. И неизвестно, сколько еще земель раскинулось за горами. Но если Эрику выбросило сюда, скорее всего, душа Ила где-то рядом. Наверное. Эри будет в это верить.       Ориентир нашелся: выше по течению, в нескольких сотнях метров стояла пара человек и, кажется, ставила сети. Даже с такого расстояния Эрика поняла, что Ила среди них нет — фигуры не те, одна из них вовсе была женской, — но не исключено, что он скоро присоединится к компании воображаемых товарищей. Тут-то Эри его и встретит! Или, еще лучше, пойдет навстречу.       А пока она пошла к рыбачащей паре. Долгое время парочка не обращала на нее внимания и что-то весело обсуждала, но, когда Эрика приблизилась на расстояние в несколько десятков шагов, вдруг замолчала. Теперь ясно были видны черные плащи и свет синих камней. Эри не останавливалась, шла по берегу, подпинывая камни, и тени боязливо обернулись на шум.       В отличие от женщины в доме, их рассмотреть удалось во всех деталях. Лицо Дейра Эрику не удивило — удивило только выражение испуга, — а вот девушку рядом с ним она не знала. Незнакомка повернула голову только наполовину, ветер растрепал недлинные черные волосы, а глаза, такие же узкие, как у Дейра, но другого оттенка, расширились. Догадаться было несложно.       Завидев Эрику, она шмыгнула за спину брата и уже оттуда глянула, нахмурившись. Эри почему-то захотелось показать ей язык. Что, Фия, завидуешь? Надо было думать, когда Ил за тобой хвостиком бегал! А теперь у него другая единственная и любимая!       Двойняшки Лио обменялись шепотками, и вдруг Дейр взмахнул рукой. Эри даже охнуть не успела, как их фигуры закрыл искрящийся туман, и через секунду теней уже не было на берегу. Куда их занесла магия иллюзиониста, уже не узнаешь. Эрика хмыкнула, а на душе потяжелело.       Сначала тень в доме, теперь эти. Почему иллюзии Ила так ее сторонятся?       По коже пробежался холодный ветерок. Эри замотала головой. Так куда ей идти теперь? Больше на берегу никого не было, да и кто знает, захотят ли поговорить и другие обитатели этого мира? А времени мало. Бог Смерти задержит Симона, но рано или поздно Ливирра одержит верх на своей территории. И лучше бы Эри с Илом к тому моменту оказаться в мире живых.       Эрика достала осколки амулета и, поколебавшись, открыла ладонь. В свете рассвета и сверкающих брызг они поблескивали и даже отдавали теплом от Эрикиного тела — но молчали. Эри подождала минуту — вдруг появится та же сила, что принесла ее сюда? Ничего. В чужих иллюзиях Анель беспомощна.       — Убери.       Эрика подпрыгнула от резкого голоса позади и чуть не выронила осколки в ручей. Она сжала кулаки и треснула локтем наобум. Рука пихнула что-то, зашуршали от неровных шагов камни и трава. Но в ответ — ни звука.       Эрика развернулась и подпрыгнула снова.       Оливер разогнулся, отправляясь от удара, но на его лице не было и следа боли. В отличие от Дейра, его Эри видела только сегодня утром — и разница пугала. Этот Оливер был куда опрятней, в белоснежной рубашке и черном пиджаке, со здоровым румянцем на невпавших щеках, с рыжим ремешком и, неожиданно, пятнышками ромашек между смольных прядей. Рыжий амулет слепил не слабее солнца.       — Оли?.. — сорвалось с губ.       Оливер оправил рукава. Желто-зеленые глаза не сходили со сжатых кулаков Эрики. Эри их разжала, чтобы показать, что больше не собирается нападать, но Оливер мотнул головой. Некоторые ромашки вывалились.       — Убери, — повторил он тем же тоном.       — Что?       — Убери.       — Что убрать? Осколки?       Оливер не ответил и продолжил буравить взглядом ладони. Эри сжала пальцы и уже потянулась к карману, но на полпути замерла.       — Ты подошел, только чтобы попросить меня их убрать?       Оливер все еще молчал, но отвел взгляд, словно его поймали вне комнаты после отбоя. Эрика покатала осколки в руке.       — Почему их надо убрать?       — Убери.       — Не уберу, пока не ответишь.       Оливер зажмурился и медленно выдохнул. Эри упрямо ждала. Секунде на двадцатой ожидания пришла мысль — а есть ли смысл? Это же не реальный человек, это иллюзия, порождение сознания. Да, в фантазии Эрики тени охотно говорили с ней, но на то это и ее фантазии. Здесь она нежеланный гость. Вдруг без хозяина фантомы не способны на самостоятельное существование, что и говорить о разговорах? Эри уже хотела уточнить у этого Оливера, может ли он сказать что-то кроме «убери», как он сам заговорил.       — Я не могу…       — Не можешь что? Ответить?       Оливер сжал рукава и посмотрел прямо в глаза. В его взгляде не было злобы, но отчего-то Эрика отступила к воде.       — Я не могу на тебя ругаться, — так же спокойно пояснил Оливер и снова кивнул на руки. — Убери.       Эри мгновение хотела подчиниться, но хитро прищурилась от догадки.       — А ты что, хочешь на меня ругаться?       Несчастные рукава аж затрещали.       — Разве создания Ила могут хотя бы подумать о том, чтобы мне навредить? — уже открыто усмехнулась Эрика.       Очевидно! Ил никогда бы не позволил кому-то обижать Эри. Так чего ей бояться? Этот Оливер не то что напасть, он голос на нее повысить не смеет. Он ее и пальцем не тронет! А значит, можно попытаться вытащить из него информацию. Насколько возможно.       Оливер отвернулся, то ли пристыженный, то ли огорченный: брови заломились, а на лицо легла отчаянная тоска.       — Он меня знает, — сдавленно ответил он. Дернул рукава и добавил, еще сдваленней. — Я злой.       Эри потупила взгляд. Вспомнилась исповедь. А точнее, одна фраза, которая засела у Эрики на подкорке, но которую она так и не решилась обсудить ни с одним, ни с другим.       Этого Оливера стало искренне жаль. Этот Оливер не был связан с Симоном, не стравливал лагеря и не пособничал Алине, но даже в голове человека, которого он всей душой любил, он не мог отделаться от клейма злодея.       — Не думаю, что Ил бы назвал тебя злым.       — Он и не назвал. Но он меня таким помнит, — Оливер опустил веки, на черных ресницах блеснули капли от горного ручья, — способным на зло.       — Но разве в своих мечтах он не должен был тебя… ну…       Противное слово «исправить» так и не скатилось с языка.       Оливер улыбнулся:       — Он меня таким любит, настоящим, — и его мечтательная улыбка превратилась в печальную. — Как друга. Не переживай.       Эрика бы никогда не призналась, но от сердца отлегло.       Что ж, это похоже на Ила — честного со всеми, и даже с собой. И с мазохистскими наклонностями… Эри отбросила ненужные мысли.       — Раз вы друзья, — осторожно ступила ближе она, — может, ты знаешь, где он сейчас?       Оливер скрестил руки на груди. Эрика ждала какой-нибудь реакции, но он молча указал на ее ладони. Эри цокнула. Оливер в реальности и близко не такой упрямый! Ил явно ему льстит.       — Если я их уберу, ты останешься?       Оливер мотнул головой.       — Вот и ответ, — пожала плечами Эрика. — Давай договоримся: ты рассказываешь, где найти Ила, а я убираю осколки, и ты сможешь уйти заниматься… чем ты тут в свободное время занимаешься. Идет?       — Я не расскажу, где он.       — Почему?       Оливер отвернулся. Вот упертый! Плюнуть бы и найти кого посговорчивей, да только нет гарантий, что другие тени пойдут на контакт. А с этой хоть поговорить можно, еще и безопасно.       Эри хитро сощурилась. Точно! У этого мира есть правила? Отлично, она заставит их работать на себя!       — Ах, ну чем я заслужила такое отношение! Почему ты меня игнорируешь?       Оливер скосил глаза, и Эрика отрыла в себе все, какие нашла, актерские способности: закрыла лицо, всхлипнула и потерла веки так, чтобы они раскраснелись.       — Никто не хочет со мной говорить! Никому я не нужна!       — Это не так! — подался ближе Оливер и замер, тупо вытянув руки.       Он сейчас так напоминал Ила, что Эри чуть не разрушила образ смешком. Она порывисто задышала и заморгала чаще.       — Ты говоришь, что не можешь на меня ругаться, но лучше бы ругался! Глупая Эрика! Никому не нужная Эрика! Бесполезная, сиди тут одна, а мы сами все решим! Не посвятим тебя в свои дела!..       — Ты умная! И ты всем нужна! Эрика, не плачь. Здесь никто не хочет твоих слез. Тебя здесь все любят!       — Тогда почему ты не хочешь ответить даже на простой вопрос?       Оливер долго молчал, и Эрика убрала руку и понуро опустила голову — а взглядом стрельнула на него. Оливер мялся, как школьник, дергал рукава и смотрел в ответ так, что зелень радужек рассыпалась на синь и желтизну. Эри покачнулась перед желанием прекратить спектакль. Но Оливер наконец-то заговорил.       — Я не могу рассказать. Это секрет.       — Это такой страшный секрет, что даже мне сказать нельзя? — тут же спросила Эрика.       А сама задумалась — где Ил может прятаться даже в своих иллюзиях? Он же не мог знать, что Эри, настоящая Эри, прорвется к нему. А все обитатели этого мира знают то же, что и он. Смысл что-то утаивать от них же?       — Тебе — особенно нельзя.       — Почему? — Эрика вскинула голову. — Он что-то скрывает от меня?       Оливер растерянно распахнул рот и так побледнел, что Эри побоялась, как бы он не развеялся от ужаса.       — Он готовит мне сюрприз? — мягче спросила она.       Фантом осознал, что не выставил своего создателя в дурном свете, и выдохнул. Но все равно мотнул головой.       — Это секрет.       — Оливер, никто не узнает, обещаю, — Эрика схватилась за сердце. — Я понятия не имею, где он! Я так за него переживаю! Мне просто нужно знать, честно!       — Я не могу рассказать секрет.       Эри опустила руку.       — Не можешь, потому что Ил тебя таким запомнил?       — Он меня таким… хотел запомнить, — он вздохнул. — Я однажды выдал наш секрет, и все кончилось тем, что мы разругались. Ну, не здесь, — пояснил Оливер, обводя вокруг себя рукой. — В реальности.       Эрика снова вспомнила про исповедь. Нет, она не стала бы лезть Илу в душу и выспрашивать, что между ним и Оливером произошло! Но раз он сам завел разговор…       — А что тогда было? — Оливер повернул голову, чтобы ей мотнуть, но Эрика его опередила. — Это же произошло в реальности, а не здесь. Здесь вы друзья, ничего плохого не случилось.       Оливер хлопнул глазами.       — Ничего плохого не случилось, потому что я не рассказывал секреты.       — Но ведь в реальности все обернулось ссорой не из-за того, что ты рассказал секрет мне. Мы тогда еще не были знакомы. Значит, мне рассказывать можно — никаких последствий не будет.       Оливер буквально завис: он приоткрыл рот, да так и замер, не находя возражений. Эри захотелось погладить его по голове — такой растерянный, как котенок! Настоящий Оливер не дал бы так глупо загнать себя в тупик. Но ведь это и не настоящий Оливер. Этот Оливер создан по воспоминаниям и впечатлениям Ила — а Ил, сколько бы он ни общался с интриганами вроде Анель или того же Оливера, не может повторить их образ мысли. Воссоздать то, что он видел — легко. А вот провернуть схему с нуля… Вот и выходит, что тень невольно копирует поведение своего создателя.       Ну либо Ил нарочно сделал Оливера похожим на себя, чтобы не так смущаться.       — У Ила от меня нет никаких секретов, — добила бедолагу Эрика. — Он мне даже исповедь слушать позволил. Он точно не будет против. Иначе я бы ужасно расстроилась!       Оливер чуть не разодрал рукава. Он хмурился, бегал блестящими глазами, топтался на месте и, наконец, запинаясь, произнес:       — Я тогда… рассказал инсивам, что мы знакомы.       Эрика вскинула брови, и он, тяжело вздыхая, принялся пояснять:       — Он меня спас, давным-давно, в Драконовой пасти. После этого я нашел способ с ним встретиться; пробрался на Каннор, и мы подружились. Никому нельзя было об этом рассказывать, он хранил в тайне. А я не смог. Случайно вышло. Об этом Анель узнала. И во время битвы на Каннорском хребте, когда они столкнулись, не стала его убивать. А для каннора это позор. Хамелеону пришлось унижаться перед командиром и доказывать свою преданность лагерю. И верить он мне больше не мог. Он мне доверился, а я так легко разболтал. Вот и поругались.       Оливер зажал рот, чтобы ненароком не сказануть лишнего. Эрика даже не знала, за что хвататься. О чем-то она и сама догадалась — и так хотелось удостовериться в деталях! — что-то ее поразило — и язык зудел от вопросов! Но она не успела даже губ разомкнуть, как по небу прокатился гром.       Он был далеким, как эхо приближающейся грозы, но при этом раздавался со всех сторон разом, а, долетев до невидимых границ этого мира, отражался и бежал обратно. Эрика вскинула голову, не не увидела ни туч, ни даже густых облаков. Оливер и вовсе значения не придал. Либо у них тут такое в порядке вещей, либо…       Эри не хотела думать об этом втором «либо». Но, видимо, от расспросов стоит воздержаться. Ничего. Спросит у Ила, когда все кончится.       К слову об Иле. Эрике окинула напряженного Оливера взглядом, мысленно извинилась (и перед ним, и перед Илом, которого она сейчас косвенно заденет) и покачала головой:       — И снова на те же грабли. Погляди-ка — ты снова все разболтал!       Оливер распахнул глаза и хлопнул ртом, как рыба в ручье:       — Ты ведь сама сказала!..       — Эх ты! Ил тебя попросил, надо было сдержать обещание. Ох, ну и разозлится же он, когда узнает…       Оливер забегал по берегу туда-сюда, и задышал так часто, что, будь он настоящим, хлопнулся бы в обморок.       — Нет, я не хотел, я не мог тебя расстроить, я не…       — Спокойно, — Эрика поймала его за рукав. Пальцы словно ухватились за воздух, но Оливер остановился. — Только я знаю, что ты нарушил запрет. И я не расскажу Илу, если ты мне поможешь.       — Чем?!       — Просто скажи, где он.       Оливер тихо завыл. Эри, стараясь не улыбаться, его поддела:       — Ты все равно уже нарушил слово!       Фантом еще поколебался, но повесил голову и указал куда-то. Эрика проследила за его пальцем. На том берегу, на небольшом зеленом пригорке стояло распускающееся дерево. Сколько Эри ни оглядывалась, она ни разу не обратила на него внимания. А было ли оно там вообще?       — Выше по течению будет мост, — понуро добавил Оливер. — Хамелеон знает, что тебе не нравится вода, так что не придется идти вброд.       — Так он все-таки хотел, чтобы я пришла?       Оливер, все так же не поднимая головы, пожал плечами:       — Ты бы все равно пришла.       Эрика не могла поспорить. Она поблагодарила Оливера и пошла в указанном направлении, но тень подбежала к ней и встала на пути. Пристыженные глаза смотрели на ее кулаки. Эри вздохнула и сунула-таки осколки в карман. Обещала же.       — Почему вообще их надо убирать?       Оливер вскинулся, но ответить не успел — кто-то свистнул со стороны гор. Эри метнулась туда взглядом. На скале, в отдалении от дома, стоял мужчина и махал — очевидно, Оливеру — рукой. Против солнца его лица было не разглядеть. Через пару секунд к нему присоединилось еще несколько человек. Из всей собравшейся компании Эрика с трудом по силуэту узнала только Анель.       Оливер заметно приободрился и помахал семье. Он словно забыл и о нарушенном слове, и вообще о гостье в виде Эри, и стал вновь таким, каким Эрика увидела его здесь впервые — счастливым, любящим и любимым. Оливер шагнул к горе, но вдруг обернулся. В его глазах мелькнуло что-то чужое, темное, но при этом осознанное.       — Всем очевидно, что ты задумала, — он указал на карман Эри. — Он не согласится.       Эрика только рот раскрыла, а он уже побежал, как мальчишка, к горной тропе с беззаботным криком:       — Уже иду, пап!       На мгновение рассвет ударил по глазам. Эри моргнула, сощурилась — но не увидела ни Оливера, ни фигур на верхушке скалы. Только на длинных травинках вдоль берега покачивались безмятежные белые бабочки.       На всем пути по берегу Эрика больше не встретила никого из теней. В фантазиях Ила было до тревожного немноголюдно. Неужели за шестнадцать лет у него не накопилось людей, которых он хотел бы видеть рядом целую вечность? По сравнению с иллюзиями Эрики, здесь словно покинутая человечеством земля! Впрочем, если столпотворение теней и происходит, оно наверняка случается поближе к владельцу их мирка. Может, рядом с Илом найдется еще пара знакомых.       И нельзя отрицать, что фантомы могут просто прятаться от Эрики.       Несмотря на одиночество, отсутствие обитателей напрягало Эри меньше, чем незримый рокот. Гром еще повторился несколько раз. Такой же всеобъемлющий, но все громче и громче… Туч по-прежнему не было. Но Эрика задирала голову и не в поисках туч. Она невольно ожидала увидеть, как небосвод идет трещинами, и на мирную долину прорываются потоки тьмы, как они гасят солнце, сливаются с ручьем и растекаются по этому тихому раю, поглощают, пожирают… Эрика отмахнулась от мыслей, как от снующих у носа поденок.       Мост возник словно из пустоты. Ничего не загораживало обзор, Эрика не отвлекалась — и все равно едва его не пропустила. И уже первый взгляд на него вызвал комок под языком.       — Один в один, — пораженно шепнула она и сама себе усмехнулась. — Ну, разве что в разы меньше.       Неудивительно! Мост, которым обернулся Ил во время ритуала, соединял два острова через широкий пролив. А здесь — горный ручеек на два прыжка.       Но мост действительно был похож. Белый, каменный, с черными мраморными разводами и гранитными стелами на берегах. Сейчас Эри вспомнилось и небо над маяком. Комок начал отдавать железом. Вот так совпадение, ха-ха, облик Ила в ритуале точь-в-точь повторял мост бога Смерти! Совпадение, ведь так?       Снова прогремел гром, и на пару секунд рассвет задернулся полупрозрачным облаком. Эрика сглотнула. Надо торопиться.       Она смело поднялась по паре ступенек и, почти не задумываясь, оказалась на середине моста. Тут ноги подвели. Эрика закачалась, ухватилась за цельные перила и согнулась, чтобы отдышаться. Чертовы ассоциации.       Страх должен был толкать вперед, но он наоборот задержал над самой глубокой точкой русла — словно издевался. Эрика глянула на воду. Неглубоко. Даже если мост под ней начнет рушиться, не утонет. Ручей ласково журчал — мол, все так, не переживай, я не стану тебя губить. Весь этот мир не сможет тебе навредить. И Эрика — как Илу — верила.       Дожили! Ее успокаивает вода!       Она прикрыла глаза, вслушиваясь в эти звенящие переливы. Сердце успокаивались. Ноги крепли, руки отпускали камень. И все было прекрасно, пока в плеске ручья не послышались свистящие ноты флейты.       Эрика слетела с моста на другой берег, как от чумы.       Умиротворения как не бывало, но, по крайней мере, она преодолела ручей. Рядом уже начинался пригорок, и был слышен шелест веток весеннего дерева. Эрика стукнула по груди, чтобы утихомирить гул, и побежала по молодой влажной траве наверх.       Чем выше она поднималась, тем тяжелее было дышать. Эрика посетовала на тяжелый предгрозовой воздух — не иначе, погустел от озона! Разве что на небе все еще не было ни тучки.       И, словно в напоминание, над головой прокатился свинцовый гром, и Эрика прибавила шаг.       Только на вершине холма она сумела, наконец, отдышаться. И выдохнуть. В косой тени неодетого дерева, под низкими ветвями и дымкой молодой листвы, с соломинками прошлогодней травы, запутавшихся в светлых выгоревших волосах, лежал Ил. Не как в лазарете — а свободно, закинув руки за голову и прикрыв глаза, под которыми желтое пятнышко подсветило мелкие, как не взошедшие зернышки, веснушки.       Эрика как завороженная смотрела, как поднимается и опускается его грудь. Как поблескивает закрытый подбородком синий амулет. Как дергается нос от парящих пылинок. Как подрагивают ресницы. Это Ил. Ил, живой, здоровый, настоящий!       Тело потянулось назад — чтобы не разбудить. Но Эри себя остановила. Она как раз должна его разбудить! Но шагнула в тень дерева все равно осторожно, стараясь не тревожить траву.       Подступая ближе, Эри задумалась. Успел ли Ил очнуться от иллюзий? Времени прошло немало, но он выглядит таким безмятежным… Надо морально готовиться напоминать Илу о смерти. Эрика по опыту знает, как неприятно просыпаться от мира лжи.       Повезло еще, что рядом с Илом сейчас нет ее двойника. Иначе разговор вышел бы еще более напряженным. Интересно, а где она сейчас, ненастоящая Эрика? Не может же ее тут не…       Хрустнула ветка. Эри вздрогнула и замерла в нескольких шагах от Ила. Не дыша, она смотрела, как сбилось его дыхание, дернулись к переносице брови… А сердце заколотилось так, как при подъеме не колотилось, полусогнутые колени дрожали. Господи! Она словно пойманный воришка перед палачом! Это же Ил, он ни в жизни, ни в смерти ее не обидит! Так чего она так боится?!       Эри попыталась сглотнуть, но сухой комок только драл горло. Ил выдохнул, сдувая мешающие травинки, и лениво приоткрыл желтый глаз.       Целую секунду Эрика боролась с паникой. Целую секунду Ил ничего не говорил. А потом сказал — и паника победила всухую.       — Ну и чего ты пришла?