***
Дазай шел первым, показывая путь и проверяя, чтобы никто не мешался на нем. Его рука словно прилипла к семенившему рядом Кью и, кажется, не планировала покидать плечо ребенка еще долго. Напуганный Юмено и слово не смел поперек вставить, поэтому молча следовал указу Дазая, глотая все набегавшие слезы. Чуть позади шел Кенджи, иногда неодобрительно косясь на Кью. Он примерно понимал опасность этого ребенка: сам видел, что стало с Чуей и девочкой, чье распластанное мертвое тело прочно засело в памяти Миядзавы, но все же считал, что Дазай мог бы проявить хоть толику теплоты. На руках молодой детектив держал рыжеволосого мафиози — после того, как Осаму прикоснулся к нему, Накахара упал словно мертвый, и лишь прикоснувшись к его шее точно так, как учила Йосано, Кенджи смог нащупать пульс и согласился нести Чую. Постоянно кутаясь в свою кофту, будто ему чего-то не хватало на плечах, и стараясь держаться ближе к Миядзаве, шел Катай. Его губы дрожали, плечи вздрагивали от любого звука, глаза лихорадочно выискивали опасность, что могла затаиться, по его мнению, под каждым камнем. — Дазай-сан, что нам делать дальше? — с какой-то наивностью и едва заметной надеждой спросил Кенджи, стоило им покинуть темный туннель секретных проходов Портовой мафии. — Нам надо встретиться с Мори и отдать ему его детей. В конце концов, мы не няньки, — слегка тряхнул рукой, придерживающей плечо Кью, Осаму. Миядзава растерянно посмотрел на находящегося в бессознательном состоянии Накахару. — Потом надо выяснить, как дела идут у остальных членов Агентства. Было бы весьма печально, если мой ученик пострадает. Не может же он умереть, так и не узнав о моем удачном двойном самоубийстве? — Смерть может настигнуть внезапно. У нас в деревне говорили, что, даже если корова умерла к весне, не стоит сильно расстраиваться и следует продолжать следить за остальными лучше. — Осаму бросил короткий взгляд на Кенджи, но промолчал; тем временем внимание парня переключилось на другое, — Дазай-сан, Таяма-сан выглядит совсем плохо, что с ним? — Нервный срыв, — бросил юноша, даже не взглянув в сторону обсуждаемого, — вид мертвой девушки не каждый может перенести. У меня тоже сердце разрывается, стоит мне подумать о ее неземной красоте. Это было бы так романтично, — вздохнул под конец он. Повисла тишина, разрываемая лишь детскими шагами и шарканьем ног Таямы. На Йокогаму стали спускаться сумерки, и Кенджи заметил, как Катай ежился от поднявшегося холодного ветра. Ему самому, как выросшему в деревне, было хорошо до того, пока температура выше нуля. Плечи Дазая, казалось, наоборот расслабились, словно он только сейчас смог полноценно вздохнуть. Миядзава плохо ориентировался в городе, научившись отличать только район вокруг Агентства, поэтому не мог с точностью назвать, где именно они находились, но, обернувшись, он увидел небоскреб, принадлежавший мафии, так что путь их лежал из центра города. — Люси! — крикнул Дазай. Кенджи удивленно посмотрел, куда устремлен взгляд Осаму, и заметил нервно дернувшуюся от оклика девочку. Парень не брался рассчитывать вероятность такого невероятного совпадения и лишь радовался, что Дазай выбрал именно это направление для отступления, а не изначально запланированное. — Д-добрый день, — приглушенно начала она, но тут же постаралась исправить свой голос, — что вам от меня нужно? — Ты же отправлялась на задание с Джуничиро и Озаки, — сделал шаг к ней юноша, от чего Монтгомери отшатнулась. — Вам удалось спасти Наоми? Все-таки она одна из сотрудниц Агентства, сейчас каждый человек на счету. — Я знаю, что ты теперь в Мафии, — подняла она руки в защитном жесте. — Думаешь, я буду доверять тебе после этого?! — Мафия? — удивленно вскидывая брови, чуть отпрянул Дазай, а потом легко рассмеялся. — Она для меня ничего не значит. Оглянись и посмотри, кого именно я веду, и ты будешь считать, что мне есть дело до портовых обитателей? — Но, — чуть запнулась девушка и послушно вгляделась за спину юноши: Катай прятал глаза и руками обнимал себя, чтобы защититься от холода; Кенджи улыбнулся своей светлой улыбкой, пытаясь приободрить Люси, что попала в столь трудную ситуацию. — Но почему ты тогда в Мафии? — Это случилось из-за одного ужасающего события. Будучи в окружении прекрасных дам, я потерял бдительность и был пленен их красотой, — Осаму глянул на становящееся красным лицо Монтгомери, и уголки его губ чуть искривились в ухмылке, — к сожалению, ситуацией воспользовался демон Федор. — Достоевский?! — вскинулась Люси и снова напряглась всем телом. Дазай смотрел на девочку, что старательно пыталась скрыть от него информацию, и чувствовал горечь разочарования на губах. Он упростил свою речь донельзя, но она все равно обращала внимание на шелуху, которую в разговоре отбрасывают за ненадобностью. Юноша уже забыл, что значит общение, от которого получаешь истинное наслаждение и чувствуешь леденящую сталь ошибки у своего горла, и лишнее упоминание человека, что способен дать попробовать такое желанное чувство, было подобно пинку по избитым ребрам: забирает воздух и способность ясно видеть. Конечно, Дазай мог и не ломать комедию и просто обнулить зарвавшуюся Люси, поставив ее на место, но он никогда бы не достиг своего места, действуя столь опрометчиво. Гораздо большего можно добиться, если люди будут поступать словно по своей воле, но в твоих интересах. — Люси-сан, — приложил руку Дазай к груди в знак уважения, и лицо его приняло более серьезное выражение, — Наоми ранена и в большой опасности. Каждая секунда, что мы тратим на споры, может стать для нее последней. Фукудзава-сама поручил мне приглядывать за Кенджи и по случаю помогать остальным. Так позвольте же вывести вас на правильный путь. Монтгомери стояла посреди улицы, не зная куда деться от вставшего на одно колено Дазая, и взгляд ее метался из стороны в сторону. Вдруг глаза ее остановились на руке юноши, что продолжала сжимать плечо Кью, и девушка вспомнила еще одну деталь: — Вы просто воспользуетесь своим даром, — опустила голову она. — У меня, получается, нет выбора. — Я не собираюсь так поступать, — мягко возразил он. — Если ты решишь уйти, я не буду мешать. Ты готова взять ответственность за жизни тех, кто тебе доверился? Может, ты справишься, кто знает. — Вы… — она на миг замерла, словно ее голову посетила какая-то важная мысль, и Люси распрямилась, приняв решение, — вы же учитель Ацуши и вам доверяет мистер Фукудзава. Они могут прислушиваться только к честному человеку. Дазай выслушал краткий пересказ событий, что произошли с Люси, и на миг задумался. К слову, все произошедшее не было для него неожиданностью, и, если бы не одна маленькая деталь, юноша даже мог бы сказать, что предвидел все до последнего шага. Ход его главного противника был как всегда внезапным и по-своему изящным. Отдать одну из крыс — очень необычно, тем более, что непохоже, что корабль демона идет ко дну. Не совсем ясно, какие обстоятельства могли заставить Федора отдать такой источник информации прямо в руки врагу. Дазай мысленно поморщился. На все не хватало времени. Судя по взволнованному лицу девочки, он был прав в своем предположении, что у нее в комнате находится раненая Наоми, а, значит, сейчас от него ожидают спасения всех и вся. Но, для того чтобы оставаться в центре событий, приходится подчиняться определенным правилам и придерживаться своего поведения. — Кенджи, — повернулся к мальчику Дазай, — твоей задачей будет добраться до Джуничиро и помочь ему в защите Наоми, Чуя также на твоей ответственности. Люси, сейчас ты впустишь в свое подпространство Кенджи и вытащишь оттуда Озаки. Оставь также Энн на защиту от Гончарова. Он не нападет, но Джуничиро уже на грани. — Понял, — кивнул Миядзава. Люси пронзительно посмотрела на Дазая, словно пытаясь выискать тот самый последний подвох, который предшествует полному краху теперь уже ее организации, но лицо его было слишком безмятежно для шпиона и излишне обеспокоенно для равнодушного. Маски Осаму научился надевать раньше, чем Монтгомери познакомилась с преступным миром. Девушка, Кенджи и находящийся у него на руках Чуя пропали, но через секунду Люси вернулась и вместе с ней была Кое Озаки. Ее лицо было невозмутимо, в глазах застыло все презрение, что она испытывала к нахалке, посмевшей запереть ее. За плечом появился Золотой демон и обнажил свой клинок. — Дазай, — мгновенно определила источник изменений член Исполнительного комитета. — Озаки-сан, — отвесил легкий поклон юноша, не скрывая усмешки в голосе, — я пришел, чтобы выручить начальство из западни. Спешу доложить: конфликт улажен, поступаю в ваше распоряжение. — Где Чуя-кун? — оглядела стоящих перед собой женщина. — Находится в безопасном месте после использования Порчи, — предельно честно отчитался Дазай. Озаки несколько мгновений всматривалась в лицо юноши, а потом перевела полный скрытого бешенства взгляд на Люси — та в страхе отступила на пару шагов, оказавшись за спиной Дазая. Кое никогда не была дурой и прекрасно понимала, кто тут правит балом и под чью дудку они будут все плясать. Единственного, кто хоть немного мог влиять на поступки своего подчиненного, тут не было, а, значит, ей придется разбираться с одним из самых опасных мафиози в одиночку. Причем, когда он держит буквально в заложниках дорогого ей человека. — Мы отправляемся на резервную точку.***
Тонкие пальцы в белых перчатках размеренно стучали по клавиатуре. Иногда Кристи поглядывала на лежащий рядом телефон, чуть сжимая кулаки, но потом вновь возвращалась к работе. Сколько бы Агата не занимала должность главы Ордена часовой башни, все продолжала волноваться по поводу каждого серьезного задания. Шекспир ни разу не подводил ее, но от этого цена его ошибки могла быть ужасающей. Кристи постаралась отвлечься. Пустые переживания деструктивны и тормозят рабочий процесс, а, значит, им нет места в ее расписании. Вдруг раздался мелодичный рингтон. — Мистер Камуи, — голос Агаты был спокоен, по нему было невозможно сказать, что всего несколько мгновений назад ее сердце замирало от плохих предчувствий. — Добрый день. — Я бы хотел объяснений ваших действий и действий ваших подчиненных. Кристи едва заметно поморщилась от ненависти, звучащей в словах собеседника, и задумчиво постучала пальцами по столу. Сильнейший эспер в ее формальном подчинении превосходил других еще и в своем наплевательским отношении к начальству, что обычно выливалось к сильно припозднившимся отчетам. Также Йокогама не входила в перечень политически важных точек, где Агата держала по несколько наблюдателей. Другими словами, она понятия не имела контекст возмущений ее, видимо, уже бывшего союзника, а потому ей было довольно сложно определить стратегию поведения. — Вы можете сообщить конкретные претензии к моим агентам, — полувопросительно проговорила женщина и, так как источником проблем служил всегда один и тот же человек (действительно, не лежащий же в бессознательном состоянии Твен), уточнила, — что именно вас не устраивает в работе Шекспира? — Значит, вы не намерены оправдываться. Наш договор окончен. Кристи положила телефон на место. Она медленно глубоко вздохнула и посмотрела на картину, пытаясь выискать там новые линии или хотя бы ответы на свои вопросы. Провал Уильяма мог повлечь не только лишение Ордена двух эсперов, но и потерю репутации на мировой арене, что в свою очередь обернется сложнопоправимыми последствиями. Сейчас Йокогама представляла из себя закрытый котел, который явно кипит, ведь ты можешь видеть пар, вырывающийся из-под крышки, и ощущать жар, расходящийся во все стороны, но вот что находится внутри — посмотреть нет никакой возможности. Внезапно вновь зазвенел телефон. Агата вздрогнула и поняла, что слишком сильно увлеклась своими мыслями. Женщина взяла аппарат, на дисплее высветилось новое входящее сообщение, которое, если отбросить вежливое приветствие, свойственное скорее печатным письмам, гласило лишь короткое: «Завтра миссия будет завершена».***
Дверь с металлическим скрипом захлопнулась, и по комнате разнесся щелчок закрывшегося замка. Ичие подняла голову и через спутавшиеся пряди, упавшие ей на лицо, разглядела мужчину. Сознание вдруг снова прояснилось, и Хигучи узнала Ломоносова — человека, который напал на нее, босса и Рампо во время задания. Инстинктивно дернувшись, девушка почувствовала крепкие ремни, что стягивали лодыжки и талию, приковывая к железному стулу. Руки ее были заключены в тонкие полоски наручников, чья цепь была закреплена на металлическом столе, давая возможность Ичие немного пользоваться данными конечностями. Только сейчас Хигучи поняла, насколько у нее затекло все тело, а потом и холод, стоящий в помещении, стал пробирать до костей. От ледяных металлических оков бросало в дрожь, и никакая тонкая рубашка не помогала согреться. Тем временем Ломоносов подошел ближе и сел напротив Ичие. Пронзительные карие глаза оценивающе посмотрели на девушку, а после мужчина протянул ей бутылку. Хигучи несколько мгновений пристально всматривалась в чужое лицо и осторожно прикоснулась к предложенной таре. Окоченевшими пальцами девушка с трудом открутила крышку и принюхалась. Она прекрасно понимала, что шанс отравления ничтожно мал, так как сейчас она и так в полной власти похитителей, но не могла просто так поверить в человечность поступков одного из членов вражеской организации. У Мафии были другие методы допроса. Вода была теплой. Сделав пару жадных глотков, Хигучи закашлялась и стала пить более аккуратно. Для пересохшего горла замерзшей девушки влага была живительной. Отняв бутылку от губ, Ичие вновь уставилась на Ломоносова и подметила несколько деталей, что раньше ускользали от ее сознания. Хоть поза мужчины и была расслабленной, взгляд его оставался напряженным, что выдавало готовность в любой момент дернуться в зависимости от действий сидящего перед ним пленника. Для него она была не Ичие Хигучи или девушкой, а лишь мафиози — ценным источником информации. — Вряд ли вы согласитесь со мной, но добрый вечер, — начал диалог он. — Мое имя Михаил Ломоносов, я представляю российскую организацию «Жандарм», занимающуюся делами одаренных. Так как японское правительство запросило поддержку, я со своей командой прибыли, чтобы ее оказать. — Стараетесь быть открытыми, чтобы вызвать на откровенность и меня? — распознала тактику переговоров Ичие. — Желаю, чтобы вы в полной мере осознавали происходящее, — поправил мужчина. — По известной мне информации ваше имя Хигучи Ичие, и в данный момент вы состоите в Портовой мафии. Скажу честно, я не первый год занимаю свое место, так что мне известны обычные договоренности преступников и правительства, но поясню, дабы вы понимали ситуацию: это не тот случай, по крайней мере по двум причинам. Может, вы их сами проясните? — Оставлю на вас, — девушка еще помнила некоторые советы, что давал Мори Огай, когда пояснял модель поведения в плену. — Как скажете, — легко улыбнулся Ломоносов. — Во-первых, у японской мафии нет никаких договоренностей с Жандармом. Но, в любом случае, важнее «во-вторых», — внезапно его голос стал предельно серьезным, — Портовая мафия пособничает признанным террористами членам ВДА. Действия этих людей уже привели к гибели пяти политиков и двенадцати спецназовцев, также зафиксировано двадцать одно попадание в больницу из-за их действий, — мужчина на несколько секунд замолк, давая возможность осмыслить информацию, и вновь продолжил, — их действия угрожают национальной безопасности, а, учитывая сильных эсперов, входящих в их состав, сложно представить, какой урон они могут нанести мировому сообществу. В мои задачи входит устранение этой проблемы, да и мне лично будет спокойнее, если моя семья будет жить в мире, где нет неуправляемых эсперов. Хигучи угрюмо молчала. По ее личному мнению, детективы из Агентства никогда бы не совершили что-либо подобное, но даже не это было главной причиной. Раз Огай-сама приказал помочь им — значит, нужно следовать этому пути до последнего. — Вы боитесь сказать лишнего, я вас понимаю, — голос Ломоносова чуть смягчился. — Но вот что, подумайте о Сае. — Ичие вздрогнула и подняла голову. — Поверьте, мы способны обеспечить ей защиту от мафии. Никто не тронет вашу сестру, если вы пойдете на сделку с властями. Вы растите ее совершенно одна, с помощью махинации, оформив на нее опеку. Разве вы не хотите для нее лучшего будущего? Вряд ли ей будет хорошо жить без сестры. Одинокая слеза прокатилась по лицу Хигучи. Она знала, что Сая не останется одна — одним из условий ее вступления в мафию было обеспечение жизни ее сестры. Девушка понимала, что своим решением лишает себя возможности хоть раз снова порадоваться отлично сданным годовым экзаменам Саи, но ее преданность строилась не только на угрозах. Мафия давно стала семьей для Ичие, и она просто не могла подставить ее. Всех ее знакомых: скрытую Гин, высокомерную Кое, рассудительного Мори, и в особенности ее босса Акутагаву ждала одна участь — смертная казнь. Выдай она сейчас информацию, и смогла бы избежать общей участи, став почетной крысой. — Я не предам Мафию, — тихо, но твердо произнесла Ичие свое окончательное решение. — Понятно, — вся напускная добродушность мгновенно слетела с лица Ломоносова, и Хигучи на миг увидела его схожесть с Огаем. Мужчина махнул рукой, подавая знак кому-то за зеркальным стеклом, раннее не замеченным Ичие. Через минуту дверь с противным скрипом вновь отворилась, и в помещение вошел новый человек. Его голубые глаза лучились радостью и каким-то предвкушением, в руках у него был сверток. Он весело улыбнулся Ломоносову, на миг приложив свою руку к черным кудрям, и развернул на столе ткань, в которую были завернуты разные металлические орудия, из которых Хигучи знала название только скальпеля. — Ну что-ж, будем знакомы.***
Склонившись над книгой, Эдгар Аллан По старательно выводил предложение за предложением. Хоть он и вернул свой роман, благодаря Бродскому, который сдержал свое обещание и отвез его в тот подвал, юноша начал новое произведение. Перечитав свои прошлые строки, он понял, что там загадка слишком очевидна и для Рампо она не станет преградой. Новое вдохновение Эдгару пришло, когда он прочитал несколько реальных дел из России, доступ к которым ему предоставил Ломоносов, так что теперь он был точно уверен, что его друг не сможет решить такой хитросплетенный сюжет. Погруженный в свои мысли и творчество, По вновь не заметил, как в комнате появился новый человек, и отвлекся лишь, когда Карл требовательно прошелся по его плечу когтями. — Добрый вечер, мистер Ломоносов, — поздоровался Эдгар, увидев посетителя. — Добрый, — кивнул тот, — нам понадобилась ваша помощь. — Глава «Жандарма» подошел к висевшей на стене карте города и ткнул в одну из точек, — по полученным сведениям, тут резервная точка сбора Портовой мафии. По договору с Особым отделом по делам одаренных Японии, мы предоставили данную информацию им, и мне интересно ваше мнение. Эдгар несколько секунд молча рассматривал паутину улиц, а потом не слишком уверенно заговорил: — Они подождут несколько дней, пока все разбросанные по городу группы не соберутся в этом месте, а затем нападут, чтобы схватить всех разом. Однако у японцев не получится схватить этих людей. Раньше операциями руководил Анго Сакагучи, и, пока он стоит у руля, нападения будут проваливаться, так как у него замешаны личные мотивы. Из-за чувств и эмоций совершаются импульсивные решения и неправильная оценка ситуации. — И когда, по-вашему мнению, лучший момент? — Это зависит от целей. — Хм, — Ломоносов слегка задумался, а потом все же решил приоткрыть карты, — у меня кое-что украли, и мне бы хотелось это вернуть. Так как я не могу добраться до вора, но я знаю его заинтересованность в членах Агентства, я собираюсь так забрать и принадлежащее мне. — Раз вы так говорите, то нападение японцев, хоть и не будет успешным, привлечет внимание вора, и лучшим будет ударить после него. С небольшой паузой, достаточной, чтобы они расслабились, но не залечили раны и не сбежали.