***
Спустившись с крыши, Шекспиру понадобилось не больше минуты, чтобы найти подходящий транспорт. К своему собственному сожалению, Гоголь не смог подслушать диалог водителя и эспера, а потому точно не знал какими, методами тот забрал автомобиль. Вместо этого Николаю пришлось стоять рядом с остальными, следя, чтобы те не выкинули какой-либо глупости. Правда, по наблюдениям Гоголя, в сознании остались лишь Шекспир и его спутница: пацан, две девушки и юноша, что присоединился к ним в самом конце, продолжали находиться в своих мыслях и на окружающие раздражители реагировали поскольку-постольку. Не сказать, чтобы Николай сам не чувствовал воздействие чужой способности на себе, скорее просто предпочитал не зацикливаться на негативных переживаниях. — Скажите, Уильям, — начал диалог Гоголь, наблюдая из окна автомобиля за мелькавшими домами, — ваша способность загоняет людей в ментальную ловушку? — Нет, — спокойно возразил мужчина. — Но ведь благодаря вашему дару они, — Николай неопределенно махнул рукой в сторону остальных, — находятся сейчас в плену своих мыслей и эмоций. Вы, наверное, захотите узнать, какая мне разница до тонкостей эффекта вашей способности? Хах, все просто, — он повернулся к собеседнику. — Я просто ненавижу неволю, а вы продолжаете пытаться сломить меня вот здесь, — пальцы правой руки юноши коснулись его виска. Лицо Шекспира осталось неизменным, но он все же обратил свой взор на Гоголя. Тот спокойно выдержал пронзительный взгляд черных глаз; улыбка юноши застыла, и Уильям понял, насколько важным будет его ответ. — Я не знаю ни одного эспера способного внушить эмоции или мысли. Некоторые способны создать иллюзии, но моя способность не из этой категории. Людям свойственно винить себя за совершенные поступки, мой дар лишь помогает понять истинную причину переживаний. — Значит, достаточно простить себя, и вы не сможете влиять на сознание? — расхохотался Николай. — Зачем же вам сообщать такое противнику? — Верно, — губы Шекспира тронула вежливая улыбка, — ни разу не встречал кого-либо способного на это. Вы уверены, что поступили правильно тогда? В глазах у Гоголя на миг потемнело. Сомнения вновь захватили его разум. Да, он был рядом с Федором все это время, помогая смириться с потерей, но это едва оправдывало самого Николая, так как именно он приложил руку к разрушению жизни друга. Возможно, Достоевскому было бы намного лучше без него, с настоящей семьей, на службе у своего дяди Ломоносова. Гоголь не имел никакого права вмешиваться в жизнь подростка. Автомобиль подпрыгнул на внезапной кочке, и юноша рукой потянулся к поручню. Боль от пулевого ранения пронзила сознание, отрезвляя. — Ха-ха, вы спрашиваете это у меня? — задержка между репликами едва достигала секунды. — Это серьезный вопрос, надо подумать, — карикатурно нахмурился Гоголь. — Конечно, да! Шекспир несколько секунд пристально всматривался в лицо Николая, словно стараясь распознать истинные чувства за маской клоуна, а потом кивнул, принимая данную точку зрения. Остановились они в безлюдном дворе давно брошенных домов, чтобы на них не наткнулись случайные свидетели. Шекспир не говорил своих дальнейших планов, но Гоголь понял, что, чтобы их добиться, ему потребуется вся команда, а потому настало время снижать воздействие способности, и предстоящую реакцию предсказать было сложно. Гоголь с интересом проследил за летящим метательным кинжалом и за рыжеволосым парнем, что с большим трудом увернулся от него. Шекспир, видимо, предвидя что-то подобное, успел благоразумно отойти и закрыл собой свою спутницу; пацан и девочка еще не совсем пришли в себя и только растерянно крутили головой, а вот другая девушка почти сразу напала на странного юношу. Приглядевшись, Николай понял, чем ему все это время не нравилась одежда рыжеволосого, просто без фуражки он не сразу узнал форму ищеек, поэтому сейчас предвкушал занимательное шоу. — Подожди! — резко выступил вперед пацан и тут же немного замялся. — Эм, Гин-сан, мы не можем просто так убить человека. Тем более он спас нам жизнь! Мысленно подивившись такой прыти, Гоголь покосился на спину мешающего экзекуции парня, но под изодранной рубашкой виднелась только тонкая полоска шрама. Рана, полученная буквально полчаса назад, уже успела затянуться. — Он предал Портовую мафию, а, значит, должен умереть. — Мы не можем оставлять его в наших рядах, не боясь ножа в спину, — поддержала мафиози девочка. — Кека-чан, мы из Детективного агентства и не можем быть соучастниками в убийстве. — Сейчас важнее другое, Ацуши: нас объявили террористами, и если мы не хотим, чтобы правительство уничтожило нашу организацию, то мы не можем доверять кому попало. Тем более, на нем форма ищеек. — Он убил вашу сотрудницу Акико Йосано, — добавила Гин. — Что? — голос парня дрогнул. Он опустил голову, на несколько секунд замирая в таком положении, а потом с силой сжал кулаки, принимая решение. — Мы все равно не можем его убить. Надо сдать его полиции. — Хорошее решение! — Гоголь внезапно вспомнил, что Федор просил выполнять свое задание не слишком долго, чтобы прийти в назначенную точку примерно в одно время. — У него есть сразу несколько плюсов. Во-первых, так вы упростите задачи правительству и вас не придется искать по всей Йокогаме, так как вы сами придете в участок. Прекрасно! — захлопал он в ладоши. — Вы спросите, какие еще есть плюсы? И я вам честно отвечу, что он остался только один. Понимаю ваше разочарование, что я подготовил только две причины, но, увы, больше у меня просто нет. — Сдав его полиции, вы подпишите ему смертный приговор, так как он помог вам, преступникам, — прервала разглагольствования Николая спутница Шекспира. — Совершенно верно! — повернулся Гоголь к ней. — Какое же имя у столь догадливой госпожи? — Маргарет Митчелл, — легко кивнула ему девушка. — Вы нас спасли тогда, кто вы? — встрял с вопросом Ацуши. — Мое имя Николай Гоголь, — поклонился юноша. — Вам интересно узнать об истоках моих мотивов? И ведь они действительно есть, а, главное, они происходят из прошлого, а, значит, имеют куда более глубокую и сложную структуру, которую можно только представить. Всем известно, что, чем… — Кто тебя послал? — без предисловий оборвал очередной монолог русского рыжеволосый. — Федя по-дружески попросил вас спасти, — улыбнулся Николай, внимательно всматриваясь в лица детей. — Федя? — непонимающе переспросил Ацуши. — Федя… Федор… Федор Достоевский?! — вспомнила имяобразование принятое в России Гин и сразу же выхватила катану. — Вы из Крыс мертвого дома? — Нет, — просто ответил Гоголь. — Я свободная птица, никому не подчиняюсь. — Господа, дамы, предлагаю всем успокоиться и прийти к общему решению. Меня зовут Уильям Шекспир, это моя спутница Маргарет Митчелл. Скажу прямо, мы вам помогли в корыстных целях. Леди желает встретиться с бывшим работодателем — мистером Фицджеральдом, но, к сожалению, мы с ним разминулись, и он уехал с мистером Огаем и мистером Фукудзавой. Платой за ваши жизни будет эта просьба. — Вы все хотите, чтобы мы провели вас на резервную точку, — обвела Гин взглядом Гоголя, Шекспира и рыжеволосого парня. Ее взгляд потемнел, девушка пыталась правильно рассчитать все риски. — Хорошо. Ацуши, следи за Тачихарой, дернется — бей, не задумываясь. Кека-чан, следи за Гоголем. Митчелл-сан, вы умеете рулить? Тогда, поведете именно вы. Маргарет обернулась к Уильяму, но, увидев его кивок, подчинилась приказу без вопросов. Николай удивленно посмотрел на нож в руках девочки, а потом весело ей подмигнул; лицо Кеки осталось сосредоточенным.***
Для Рампо было неожиданностью, что Достоевский возьмет Александру с собой, но тем не менее это произошло. Впереди шли Эдогава с пришедшим в себя Акутагавой, показывая путь. Последний не проронил больше ни слова во время их совместной поездки, и, по наблюдениям детектива, оставался в размышлениях больше о себе, чем о том, что они вели считавшегося главным врагом демона на базу. Перед дверьми хотелось замереть, чтобы попробовать все снова обдумать, но Рампо понимал бесполезность таких действий. Эдогава на миг обернулся посмотреть, что русские по-прежнему следуют за ними, и заметил интересную деталь: Александра шла не просто рядом с Достоевским, он держал ее за плечо. Будто готовый в любой момент воспользоваться своим даром. Полуподвальное помещение их встретило тусклым желтым светом, особенно бросающимся в глаза после ранних сумерек на улице. Рядом с единственным столом копошилась в пакетах Люси и Кое, за спиной которой появился Золотой демон, как только она обернулась на вошедших. В трех метрах от них на матрасе сидел Катай с компьютером, а рядом с ним, согнувшись в три погибели расположился Дазай. Последний, заслышав шаги, поднял голову, а затем и встал. Вначале он распахнул руки и натянул шутовскую улыбку, готовый уже приветствовать вернувшегося Рампо в своей манере, но потом его взгляд натолкнулся на Достоевского. На секунду его глаза расширились, выдавая подлинное удивление, но уже через секунду его лицо приняло сосредоточенное выражение. — Не ожидал тебя здесь увидеть, Федор, — заговорил он. — Добрый вечер, — склонил голову Достоевский, его губы тронула легкая улыбка, — не буду затягивать и сразу перейду к цели нашего визита. Сейчас и у Портовой мафии, и у Крыс мертвого дома один враг. Организация «Жандарм» поставила себе цель уничтожить все преступные группировки, находящиеся в данный момент в Йокогаме. — И Агентство входит в их перечень, — кивнул своим мыслям Дазай. — Не думал, что ты всерьез решишь, что мы поверим тому, кто сделал из нас террористов. Разве это не дело рук «Смерти небожителей»? — Ситуация изменилась. Десятки мыслей роились в голове Осаму, сбивая друг друга и не давая выстроить правильную стратегию поведения. Информационная изоляция последних дней сильно сказывалась, и теперь Дазай в полной мере ощущал на себе, что значит превосходство в сведениях. Он не знал даже, где находятся его группы, не то что Достоевский, что смог отыскать Рампо и Акутагаву в городе. Вдруг Осаму почувствовал, что его дар обнулил чью-то способность, направленную на него. Дазай не доверял демону, поэтому, как только тот показался в подвале, он активировал «Исповедь», и теперь она сработала. Еще раз взглянув на людей перед собой, он мгновенно определил источник проблем. Рядом с Достоевским стояла закутанная в плащ девочка. — Какое же имя у прекрасной незнакомки? — обратился к ней Осаму, посчитав внезапно слишком глупым шутить про суицид. — Ее зовут Александра, — спокойно ответил демон, чуть сильнее сжимая ее плечо, словно акцентируя внимание на том, что это его человек. Внезапно Дазай вспомнил, где видел этот упрямый взгляд и черные с проседью волосы. Он по-новому оценил состояние девочки из тюрьмы и заметил значительные перемены. За несколько дней мешки, видимо вызванные наркотическими препаратами, исчезли, и скулы перестали выпирать. Кожа хоть и осталась довольно бледной, но синий оттенок исчез, на щеках появился румянец. — Предлагаю сесть и за чашечкой… — Осаму на мгновение запнулся, словно вспоминая любимый напиток Достоевского, и продолжил, — чая обсудить условия договора. — Не слишком ли ты много на себя берешь, Дазай? — послышался еще слабый, но полный негодования голос из медицинского блока. Опираясь на косяк одной рукой, там стоял рыжеволосый мафиози, злобно сверля Осаму взглядом из-под шляпы. — Ты всего лишь исполнитель, так что не тебе заключать сделки такого уровня. — Ты не имеешь права говорить от имени Портовой мафии, — поддержала Чую Кое, выступая вперед. — Вы совершенно правы, — сделал скорбное выражение лица Дазай. — Мне следовало спросить у вас прежде, чем останавливать потенциального врага на пороге. — Полагаю, вы обладаете достаточными полномочиями, госпожа Озаки? — обратился к ней Достоевский, напрочь игнорируя Осаму. На мгновение Дазай опешил. Он не мог поверить, что Достоевский не заметил. Осаму всегда считал, что они ведут игру вдвоем, но сейчас, когда вместо того, чтобы поддержать его, демон принял главенство организации над отдельным человеком, Федор просто прошел мимо. Стоя на месте и слыша, как Достоевский обращается уважительно к Кое, Дазай чувствовал, что у него вытащили сердце. В тюрьме и после в порту, он точно видел кого-то родного, того же уровня, поэтому Осаму отказывался принимать, что ошибался все это время. То, что он ощущал, ведя диалоги с демоном, только сейчас Дазай смог до конца разобраться, что это неуловимое чувство и было счастьем, но теперь оно обернулось обманом. Достоевский бросил лишь один короткий взгляд на Осаму, и в нем тот уловил легкий интерес, смешанный с презрением. Пазл сложился в голове Дазая. Все-таки юноша упустил из виду, что демон не похож на него хотя бы тем, что у Достоевского были люди, за которых он отвечает. Стремясь продолжить игру, Осаму пренебрег другим уровнем, на котором ведет диалоги не люди, а организации. Сейчас перед ним стоял не Федор, гениальный стратег и тактик, а лидер Крыс мертвого дома. — Мы не можем просто пожать руки, после того, как из-за твоих действий произошла стычка Мафии и Особого отдела, — со злостью процедил Накахара. — Раз уж тебе хватило глупости прийти в это место, то пора просто сдаться. Тогда можешь рассчитывать на быструю смерть. В следующие секунды произошло сразу несколько событий. Александра потянула Достоевского за рукав и шепнула ему пару слов, кивнув на Люси. На губах демона мелькнула и пропала улыбка. В то же время Дазай уже сделал шаг к этой парочке. Как бы он не недолюбливал Чую, тот оставался его пешкой, причем достаточно полезной, чтобы разменивать его на пустом месте, а потому Осаму не мог просто так позволить ему умереть от рук Федора. Вдруг входная дверь отворилась. Кроме своего ученика и его девушки среди вошедших Дазай с удивлением заметил предателя Тачихару. Тот явно чувствовал себя неуютно и периодически косился на острые когти идущего рядом с ним тигра. Кека шла чуть сзади поднявшего руки светловолосого юноши, в ком по клоунскому наряду Осаму узнал Гоголя. Рядом с единственным незнакомым Дазаю человеком в этой группе следовала не только Маргарет, но и обнажившая клинок Гин, готовая в любую секунду сорваться и перерезать горло мужчине. — Федя, они живы! — воскликнул Николай, замахав приветственно рукой. — Все как ты и просил: мафиози одна штука, детективов двое. Ты, наверное, спросишь, что это за трое, которыми мы обзавелись по дороге? И я мог бы легко ответить. Даже отвечу! Позвольте представить сильного эспера, прекрасного дипломата, спасителя попавших в беду — Уильяма Шекспира и его очаровательную и проницательную спутницу — Маргарет Митчелл. Гоголь протянул руки к тем, о ком говорил, и чуть отклонился от следящей за ним Кеки. Девочка повернулась, чтобы не терять юношу из виду, но тот воспользовался секундной замешкой и взмахнул плащом. Кека дернулась, выкидывая руку с кинжалом, но не успела, и Николай послал ей воздушный поцелуй, находясь уже за спиной Достоевского. Сменив дислокацию, Гоголь открыл прятавшегося за его фигурой Тачихару. Его заметил молчавший все это время Акутагава. Мичизу с трудом успел принять смертоносную ленту Расемона железной пластиной на руке, а не незащищенным горлом. — Ты хотел убить Гин, — прохрипел Рюноске, заходясь в сухом кашле, от чего на него с одинаковым беспокойством посмотрели Рампо и Александра. Кека чуть пошатнулась, когда ее клинок буквально вырвался из рук, и сделала пару шагов от Тачихары, но тот не спешил на кого-либо нападать. Он лишь блокировал удары Расемона. Было видно, что Рюноске значительно ослаблен, так как прежде ленты разрубали железо, но и так его удары оставались достаточно сильны. — Хватит, — с некой скукой в голосе произнес Дазай. Он был уверен, что Акутагава подчинится, и почувствовал глухое раздражение, когда Рюноске потребовалось целых семь секунд, чтобы последовать приказу и убрать Расемона. — Ты так и не научился подчиняться. На последних словах учителя Акутагава пошатнулся, но на ногах устоял. Его лицо было мертвенно-бледным, и было очевидно, что еще несколько секунд его способности просто убили бы Рюноске на месте. — У нас много гостей, — раздался новый голос от входной двери. Дазай усмехнулся. По его наблюдениям, у Мори была способность объявляться, когда основные проблемы улажены и осталось только собрать лавры. Босс мафии был спокоен и собран, казалось, для него совсем не новость, что на территории резервной точки собрались не только члены Портовой мафии и Агентства, но и Крыс мертвого дома, Гильдии, а также незнакомый эспер и двойной предатель. С приходом уверенного в себе лидера приободрились и его подчиненные, так что если раньше Кое настороженно переводила взгляд с одного на другого из собравшихся, то теперь просто ждала приказа, убежденная, что теперь все идет по плану. — Мы пришли сюда только, чтобы встретиться с вами, мистер Фицджеральд, — заговорил Шекспир. — Если позволите, мы бы не хотели откладывать этот разговор. — Конечно, — легко согласился Френсис, смотря на Маргарет и прекрасно понимая, кто инициатор этого диалога. — Мистер Тачихара, — вдруг обратился к Мичизу Уильям, — если вы задержитесь, то у меня будет к вам одно предложение. — А? — удивленно поднял брови предатель, а затем, покосившись на обоих Акутагав, мгновенно сориентировался. — Конечно. Члены гильдии и Шекспир с Тачихарой отошли, чтобы сохранить конфиденциальность. В это время Мори подошел к Дазаю и положил тому руку на плечо, будто подчеркивая, кто является его подопечным. Осаму испытал некоторое чувство дежавю, когда почувствовал, что его дар аннулировал наложенную на Огая способность. Разница была лишь в том, что Достоевский в свое время заставил Дазая самого воспользоваться «Исповедью», а Мори обратил напряженную ситуацию в свою пользу. — Среди вас тоже есть раненные, — кивнул Огай на зажимавшего плечо Гоголя, — а потому предлагаю отложить переговоры. — О, мне туда?! — восхитился Николай и направился к медицинскому блоку. — Я всеми руками за, пока у меня осталось их две. — Вас же попрошу немного подождать, — будто и не прерывался закончил мысль Мори, обращаясь в первую очередь к Достоевскому. Дазай с легким интересом посмотрел, как Чуя сначала скривился, пропуская Гоголя мимо себя, а затем уважительно кивнул боссу, и задумался. Находясь в своих мыслях, он видел, как Люси гордо подняла голову, видимо, уже готовая высказать свое недовольство таким союзом, и направилась к директору Агентства. Девочка, скорее всего, хотела показать свое превосходство перед какими-то крысами, поэтому не придумала ничего лучше, чем пройти мимо них, чуть ли не сбивая Достоевского плечом. Вдруг она остановилась и резко обернулась к демону, от того, что он перехватил ее запястье. Дазай находился слишком далеко, чтобы что-то предпринять, поэтому лишь прочитал по губам то, что сказал Федор: — Твое подпространство исчезнет, когда остановится твое сердце, и запертые там люди появятся в реальности. Ввиду устного договора я бы не хотел прибегать к радикальным методам. Люси резко вскинула голову, чтобы сказать что-то дерзкое, но натолкнулась на глаза Достоевского. Ее сердце пропустило удар, а глаза расширились от страха. Через мгновение рядом с ними появился Гончаров.