Ассорти

Чжун Ли вообще не похож на того, кто тратится. Чжун Ли похож на человека, который ждет, чтобы его пригласили. Такие любят совместные попойки, званые вечера и шведский стол. Чжун Ли выглядит опрятным, и будет грубо упрекнуть его в однообразности его повседневного костюма, который никогда не сменяется, потому что он одет с иголочки. Ровная рубашка, подчеркивающий грудь жилет и узкие черные штаны — он ведь правда хорош. И, пожалуй, только за один внешний вид и его особую притягательную ауру Чжун Ли можно простить все, в том числе и отсутствие кошелька. А тратится он редко. Правда, в итоге, он всегда успевает скупить все самое дорогое и красивое — изящный фарфоровый сервиз, шелковый халат, сотворенный лучшими ткачами Ли Юэ, и книги об искусстве — странный набор для того, кто является экспертом почти во всех областях. Но этот загадочный консультант бюро Ваншен не так уж и прост, ибо один раз в сезон он берет себе отпуск, в полагаемых ему двенадцать дней. Небольшая сумка, которую он берет с собой, когда покидает пределы города, навевает на мысль о том, что туда можно положить действительно мало вещей, видимо, только самые необходимые. И тем страннее кажется этот консультант Чжун Ли — уходит из столицы, неизвестно куда и неизвестно зачем. На все многочисленные вопросы тот вкрадчиво отвечает «повидать красоту Ли Юэ, конечно же». По возвращению он не делится ни впечатлениями, ни рассказами о родном уголке. И это создает вокруг него лишь еще большее количество слухов. И лишь единицы догадываются, куда направляется этот высокий и элегантный мужчина, где останавливается и что делает.

***

Путешествует Чжун Ли инкогнито, но Верр Голдет уже давно поняла, что он не так прост, когда заселяла его в свою гостиницу вот уже в третий раз. Хорошо понимала она и то, что номер, который любезный джентельмен выпрашивал из раза в раз, подозрительно близко расположен с номером хорошо знакомого ей адепта, и что неспроста шатен едва ли не каждый день заказывает огромное количество фруктов, сока и миндального тофу. — Давай сыграем, — мужчина поправил свои волосы, принял удобную позу на полу, когда начал раскладывать доску для игры в вэйци. Его легкий, как ветерок, смех окутал комнатку, которую он временно снимал. Сяо фыркнул. — Старая игра, сложная, — он расположился по другую сторону, буквально в сантиметрах пятидесяти. Между ними была лишь доска. — Так боишься проиграть? — бывший архонт прикрывает глаза, пытается спрятать зарождающуюся улыбку. Его пальцы ловко перемещают по деревянной поверхности камни — черные и белые. — Я ни разу не выигрывал, — горделиво сообщает Сяо, фыркая, но с опаской. Он немного боялся открыто дерзить и кукситься, зная, что перед ним — Моракс. Правда, теперь уже в обличии Чжун Ли, но это не меняло погоды. Слова, обстоятельства и время ничего не значили для них, была важна лишь душа. Совсем не важно, как он хочет, чтобы его звали. Сяо не сложно. Подумаешь, еще одно имя или парочку таких. — Еще помнишь наш уговор? — Чжун Ли в руках вертит последний черный камешек, и как водится между ними, целует его поверхность, на удачу. Этот камешек занимает последнюю ячейку на стороне Сяо. — Помню. Забудешь такое, —несколько черных камней выставлены по его стороне доски. Фора. Игра в поддавки. Сяо начинает обдумывать свой ход, а за окном стоит яркая солнечная погода. Не до нее сейчас. Чжун Ли сидит полубоком, подперев голову рукой и его не заплетенные в хвост волосы веером рассыпаны по полу. Эта красота на краткий миг ослепляет Якшу. Он хмурится и трет переносицу, двигая первый камень. Моракс всегда ведет себя несколько иначе, когда остается с ним один на один — становится более вальяжным, расслабленным и зазывающим. Его взлохмаченные волосы, прямые, неприкрытые манерами и приличиями взгляды манят лучше любых монстров. Одетый в коричневый, расписанный золотыми линиями, тонкий халат, буквально просит взгляда. Посмотри на меня. На изгибы тела, на куски кожи, которые ты видел миллионы и миллиарды раз. Но ты ведь все равно хочешь, так? Эти привлекательные светлые полоски, притягивающие своей недосягаемостью. В этот раз Чжун Ли был беззаботнее обычного, и, попивая из кубка, вытянул ногу так, что часть халата оголила ногу. Он отвлекся. — Сяо, — тихо раздается голос архонта, который все равно останется самым лучшим, даже лишившись сердца бога, — ты уже минут двадцать как застыл на месте. Моракс глубоко вздыхает, ставит кубок и немного разводит ноги в стороны. Ткань халата соскальзывает вниз, струится, будто бы ручей, по ноге, оголяя привлекательное бедро. Рука Моракса интуитивно накидывает шелк обратно и Якша закусывает губу. — Да, верно… Игра должна продолжаться. Исход ведь, несмотря ни на что, очень важен. Ведь есть уговор. Чжун Ли — опытный игрок, которого сложно подловить в каком-либо просчете. Его пальцы и движения отточены до звания «мастер», двигаются причудливо плавно и быстро. Раз, два, три. И очередь ходить вновь за Сяо. Именно из-за его долгих размышлений и столь приятного зрелища, их игра и затягивается до самого вечера. Сяо неловко ерзает на полу и спрашивает, все ли в порядке, когда надкусывает небольшой кусочек тофу. Чжун Ли говорит, что да, продолжая следить за деревянной доской, полем их сражения. Оно почти подошло к концу. Тофу немного уравновешивает нервозность и разочарование от того, что и в этот раз не получилось победить. Исход еще не оглашен, но Алатус все видит и понимает. В душе все равно присутствует трепет и благоговение. Как бы там ни было, Якша и тысячу раз готов проиграть, если это даст ему шанс провести больше времени с Чжун Ли. Подходит время для проигрыша. Сяо делает свой последний ход, и будучи окружённым белыми камешками, устало вздыхает. «Почему же я каждый раз трачу на это силы?» — поднимает свой измученный взгляд на мужчину, и понимает, что старается для него. Моракс молчит. Моракс не хвастается победой. Лишь молча складывает доску и камешки, откладывает их в сторону. — Ты хорошо постарался, — протягивая руку к лицу Якши, он ведет ладонью по краю челюсти, переходя на щеку, и эти слова словно бы сбрасывают с плеч Сяо многовековой груз. Действительно… Хорошо постарался? — Наш уговор гласит, — начинает Чжун Ли, по-змеиному подкрадываясь к фигуре Алатуса ближе, — что если я выигрываю — я целую тебя. А если ты — то ты меня. Сяо усмехается, прикрывая глаза, позволяет себе утопать в мягкости чужой руки, то, как плавно и нежно она соприкасается с его кожей. Моракс на удивление человечен и тепло его такое же, исцеляющее и всепоглощающее. — Как жаль, что я ни разу не выиграл, правда? — он тянется губами вперед, надеясь получить свое так называемое наказание, но получает лишь тихий «чмок» в лоб. — Ах-х? — на удивление даже самому себе, Сяо сокрушается, резко распахивая глаза. — Это действительно наказание. — Потому что отличается от того, что ты получаешь обычно? — Да. — Действительно эгоистично. Сяо смолкает, когда губы проходятся по его щекам в легких мажущих поцелуях, и Якша понимает, что Моракс не обязан этого делать. Уговор ведь был на один поцелуй. — Ну что с тобой поделаешь, всегда хочется тебя баловать, — тихо шепчет Чжун Ли, а затем проходится языком по тонким сухим губам Сяо. Медленный вязкий поцелуй забирает весь кислород, а Сяо думает о том, что есть вещи определенно слаще тофу. Его пальцы сами собой устремляются к границе ног и шелковому халату, легонько поддевают податливый материал, чтобы ладонь смогла проникнуть внутрь и насладиться исполнением давнего желания сполна. — Раз договор нарушен, Бог контрактов, понесите наказание, прошу, — он хотел бы поиздеваться на тем, как ситуация обернулась в его пользу, но был слишком занят всепоглощающим счастьем того, какие же классные у Моракса бедра. Их хотелось трогать бесконечно.