Старая Ива

— Нечестно! Феникс уже был! — Воскликнул сидящий на полу мужчина с золотой серьгой в ухе. — Что-то не припомню такого, — лениво отмахнулся сидящий в другом углу тюремной камеры мужчина с серьгой из пера и бусины — Вэй Чанзе, а я и не думал, что за прошедшие десять лет ты так сильно постарел! Того и гляди, зятю скоро нового помощника искать придётся. — Юй Цзыин, я, в отличие от тебя, проблемами с памятью не страдаю и на заслуженный, прошу заметить, отдых пока не собираюсь. Не было ещё феникса. — Да как не было, если был?!.. Перепалка двух заклинателей продолжалась и Цзян Фэнмянь уже было устало закатил глаза, когда его плеча коснулась рука почтенного учителя. — Глава Цзян, может быть, стоит попытаться их успокоить? — предложил здравую мысль Лань Цижень, с самого своего пробуждения, наблюдавший за тем, как Вэй Чанцзе и Юй Цзыин играют в какую-то странную игру, перебрасываясь словами. — О, боюсь, это абсолютно бесплодная затея, — покачал головой Цзян Ань. — Если Юй Цзыин захотел с кем-либо поругаться, что происходит по несколько раз в сутки, то он обязательно это сделает, и даже я ему не указчик. Пусть уж лучше они с Чанцзе спорят в своё удовольствие, чем оба начнут искать чем ещё занять свои головы и языки. — То есть ты специально меня ему на растерзание отдал, Фэнмянь? — Тут же вскинул бровь Вэй Чанцзе, на миг отвлекаясь от перепалки с главой Юй. — Так вы же с шурином друг друга стоите. Или это не ты весь прошлый день доводил Гуаншаня до белого коленья, а когда твоё дело подхватил и Юй Цзыин, сговорился с главой Не, — осуждающий взгляд метнулся на Минцзюэ, закованного в цепи в камере напротив, — и полночи распевал с ним песни, действуя на нервы всем, кроме лежащего в беспамятстве Лань Циженя. — Это был хитрый план по изматыванию врага! Ещё пара таких ночей и ты Вэней от гуев не отличишь! — губы заклинателя растеклись в широкой, злорадно-веселящейся улыбке. — Ещё хоть одна такая ночь, и я сам в гуя превращусь! — мученически взвыл из смежной камеры глава Су — Вот. Что и требовалось доказать, — кивнул Вэй Чанцзэ, светя абсолютно бесстыжей улыбкой во все тридцать два. Цзян Фэнмянь, посмотрев на лучшего друга, абсолютно спокойным, отчасти, даже безразличным тоном, продолжил: — Чанцзе, у вас двоих не просто слуха нет, в вашем исполнении даже колыбельные становятся оружием массового поражения. И если не жалеешь меня и шурина, то пожалей хотя бы уши Лань Циженя и Су Цайданя. Глава Су, всё же, уже в почтенных летах и от ваших с главой Не песнопений, — очередной тяжёлый взгляд был брошен на Не Гуна, — больше похожих на брачные завывания речных гуев, у него, не ровен час, случится искажение ци. — Вот-вот! — вякнул из своей камеры упомянутый старик — Какая забота о людях, дорогой зять! Я всегда подозревал в тебе жилку альтруизма! — между делом фыркнул Юй Цзыин, скрещивая руки на груди, и, увидев, как Цзинь Гуаншань собирается что-то сказать, едко добавил. — Глава Цзинь, я на твоём месте воздержался бы от комментариев. — Только, глава Су, — внезапно продолжил Цзян Фэнмянь по-прежнему спокойным тоном, будто говорил о каких-то безделицах. — Не подумайте, что я беспокоюсь о Вас. С вами в камере главы трёх вассальных Юньмэн Цзян орденов, и, как их сюзерен, я обязан сделать всё, что в моих силах, для возвращения их делегаций в как можно более полном составе. — Не думаю, что сейчас подходящее время для ссор, глава Цзян, — тяжело вздохнул Лань Цижень, внимательно следя за внешне абсолютно безучастным Цзян Анем. — Не было и в мыслях. Я просто констатирую факт, с котором, на моём месте, согласился бы любой глава великого ордена. Ну, или просто порядочный руководитель. — Я понял, к чему Вы клоните, глава Цзян — невесело усмехнулся Су Цайдань — Но, как Вы уже могли заметить, нашего общего тюремщика мало интересует моя голова, а глава Лань… честно говоря, я очень сильно удивлюсь, если он явится сюда за кем бы то ни было. — Думается мне, мой дорогой зять говорил не о Вас, глава Су, — хмыкнул Юй Цзыин, после чего перевёл взгляд на притихшего Гуаншаня — Ну, и что он тебе предлагал? — Я ведь уже говорил, — начал было глава Цзинь, но тут же был перебит — Да, ты говорил. Но ты солгал. — С чего вы- — С того, что причина и следствие не сходятся, — подхватил Вэй Чанцзе, взглядом прожигая в Гуаншане дыру — Прекратите. Оба, — произнёс Цзян Фэнмянь, поднимая взгляд на будущего свата, после чего продолжил уже гораздо тише, чтобы лишь близ сидящие могли расслышать. — Я прекрасно знаю, кем она была Цзинь Ванбаю, и, также, я прекрасно знаю, как он к ней относился. Иного мотива у Вэнь Жоханя быть не может, и, более того, то, как каждый из нас оказался в темнице подтверждает эту версию. Вопрос не в том, почему и для чего ты тебя швырнули к нам, а в том, что именно тебе говорил Вэнь Сюэ перед этим. — Да не помню я! Не помню! — Вскочил на ноги Цзинь Гуаншань, и начал метаться по камере, точно ужаленный зверь. — Считайте меня идиотом, но мне было не до Вэнь Жоханя и его нелогичной логики! Я не знаю, не знаю, зачем мы ему живыми! Моя жена скорее в монашки подастся, чем сдаст орден! И твоя, Цзян Фэнмянь, подозреваю, тоже! Они слишком хорошо понимают, чем это может закончится. От нас с тобой толку, как от заложников, нет. И от всех здесь присутствующих, кроме Цзысюаня и Цзысюня, к слову, тоже. — Тогда, нужно думать о тех, кого с нами нет, — выдал здравую мысль Глава Юй. — И тут мы снова придём к тому, с чего начали сегодняшнее утро, — продолжил Чанцзе. — Зачем Лань Ванцзи Вэнь Жоханю? — ДА НЕ ЗНАЮ Я! — взвыл окончательно выведенный из себя Цзинь Гуаншань — Откуда мне знать, какого гуя этот проклятый маразматик вырядил мальчишку в вэньские одежды и усадил играть «влюблённых бабочек»?! Я что, по-вашему, в его поехавшей голове мысли читать умею?! Откуда мне знать, что там между ними такого произошло, что Нефрит не на нефрита похож, а Дун Сяня при императоре Сяоай-ди, уж извини Цижень за такое сравнение, но своим глазам я пока что верю! Откуда мне знать, зачем этому чокнутому понадобился ТАКОЙ Ванцзи?! Может на своей целительнице златорукой… как её там?! -Вэнь Цин — заботливо подсказал Вэй Чанцзе — На Вэнь Цин женить хочет, может просто в клан Вэнь примет, как было с Чжулю, а может Вэнь Жохань окончательно головой поехал затащил мальчишку к себе в койку! И не надо на меня так смотреть, Лань Цижень! Он и женится на твоём племяннике с удовольствием, если это выведет из себя Лань Цимэна! Или того лучше — Вэнь Сюю в наложники отправит! Да не прожжёшь ты во мне дырку, до таланта Хуанли в этом деле тебе ещё крайне далеко! — Постой. А мысль-то дельная, — задумчиво произнёс Юй Цзыин. — Что? Дыру во мне прожечь? Обойдёшься. — Да нет, я про Ванцзи. Смотрите: Вэнь Жохань главу Лань ненавидит больше, чем кого бы то ни было, и буквально всё готов сделать, лишь бы ему назло. Что, если мы перепутали причину и следствие? — То есть, это не в ходе реализации своих амбиций Вэнь Жоханю выпал шанс отомстить, а наоборот — во время подготовки своей мести ему подвернулся шанс подмять под себя Поднебесную? — Подал голос Не Минцзюэ — Именно. И если я прав, то Вэнь Жоханю нужно, чтобы ему не мешали совершать свою месть. — Но разве не глупость, в таком случае, оставлять нас всех в живых? Мы ведь вполне можем объединиться против него. Логичнее же было бы рассорить нас! — Да, мы заложники, но также мы куда лучше понимаем дела, творящиеся на подконтрольных нам территориях. Глупо убивать человека, способного эффективно и с должной заинтересованностью решить проблемы на не особо-то и нужных тебе землях. И ещё глупее ссорить таких людей меж собой, оставляя после своего правления сплошной хаос. А для поддержания порядка и покорности воли Вэнь Жоханя хватит и страха. И действовать он начал сейчас лишь потому, что этот рычаг давления, то бишь описанный зятем меч, у него появился. — Верно сказано, — кивнул Вэй Чанцзе. -Он ничего не делает просто так или в ущерб собственным интересам. Дураком Вэнь Жохань не слыл даже в детстве. — А не действеннее было бы напасть на Гусу Лань посреди ночи? Или просто послать кого-то убить Лань Цимена с Лань Сичэнем и старейшинами? — Задал логичный вопрос Гуаншань — Не-а. Ни разу. Думаешь, клан Лань спишет всё на несчастный случай? Или ты думаешь, что Вэни там займутся разгоном нечисти, после победы в войне? — Конечно, нет. — Во-от. К тому же, смерть куда проще и милосерднее рабства и подневольной жизни, а порывов человеколюбия лично я за Верховным заклинателем не замечал. Зять? — Согласен. Вэнь Жохань, скорее всего, хочет превратить в руины сами устои Облачных Глубин, разрушить на глазах Лань Цимэна всё, к чему тот привык и что тот любил. -Самые буйные головы полягут в недолгой, кровопролитной борьбе, — продолжил Вэй Чанцзе. — И тут Вэнь Сюэ позволит увидеть результаты Лань Ванцзи, который, если считать за правду слова главы Цзинь… — Эй! — … доверяет Жоханю и взамен на жизни тысяч человек вполне может согласиться на сделку, или уговорить на неё Лань Сичэня. — Учитывая, что к этому времени Лань Цимэн, вероятнее всего, будет в темнице, — Прикрыв глаза, произнёс Цзян Фэнмянь. — О чём вряд ли будут знать твои племянники и твой орден, Лань Цижень, то Вэнь Жохань и рыбку съест, и косточкой не подавится, ведь будь у Гусу Лань шанс на поддержку хотя бы ещё одного великого ордена… — То произошла бы настоящая война, в которой мы бы не сдались так просто, — закончил за Цзян Фэнмяня почтенный учитель, пуще прежнего хмурясь собственным мыслям. *** — Небо, да где носит эту нерасторопную женщину?! — свирепела с каждой минутой Не Байши, не обращая уже никакого внимания на отдыхающую после дороги и расспросов Иньчжу. — Гугу, — вошёл в большой зал Хуайсан. — М-матушка просила ска-казать… — ГДЕ эта женщина, Хуайсан?! Меня совершенно не волнует, что она делает и что говорит в своё оправдание! — Н-но, гугу, там… там у ворот… — Хуайсан, прекрати мямлить! Одним предложением, чётко и членораздельно ответь на мой вопрос: Где Ян Вэй? — М-матушка пошла к главным воротам резиденции, потому что слуги сообщили о том, что прибыл Глава Лань в сопровождении четырёх адептов! Вот… — выпалил Хуайсан — Лань Цимен, да вылез из своей раковины? Кто бы мог подумать… — жестоко усмехнулась женщина, а глаза её распахнулись, как у кошки перед атакой. — Ну что ж, думаю, несколько минут ему мы сможем уделить. — Гугу, т-ты думаешь, глав-ве Лань хватит пары минут, чтобы о-объясниться? — Нет. Зато мне хватит. Не задерживаясь более ни на секунду, Не Байши стремительно направилась к дверям главного зала. Лань Цимен. Этого человека Не Байши презирала от всего своего сердца. Он не заслуживал даже ненависти, как тот же Вэнь Жохань, убивший её брата — к тому, кого ненавидишь, ты испытываешь уважение, признаёшь его силу. А Лань Сюань… не более, чем обученная речи и письму обезьяна. Нет, сестра покойного главы Не не забыла ничего и никого. И не забудет. Однако, какое ей, Железной Львице, дело до докучливой и жалкой обезьяны? Ян Вэй довольно мило и сдержано беседовала с заметно потемневшим взглядом, с их с Байши последней встречи, Лань Цименом, когда к воротам начала приближаться Железная Львица. В конце концов, хоть она и недолюбливала Ян Вэй, и, как следствие, защищающую сестру Ян Хуанли, однако они были ей не в пример приятнее мужчины, что сейчас пришёл к ним в орден за помощью. — Глава Лань! — Громко обратилась к мужчине Не Байши, растягивая губы в широкой, но отдающей явным презрением, улыбке. — Какая неожиданная встреча, пусть я совсем ей и не рада. Какому же событию мы, невежи и невежды, обязаны лицезрению вашего сиятельного лика, если даже ежегодные собрания глав великих орденов — событие слишком мелкое и незначительное для Вашей богоподобной персоны? Впрочем, это риторический вопрос, можете не утруждать себя ответом. — Золовка… — распахнув в удивлении глаза прошептала Ян Вэй, однако тут же была перебита — Циц! Ян Вэй, а тебя вообще не доищешься. Меч с собой? Отлично. Иди в главный зал за адептами и Хуайсаном, и храни тебя боги, если вас не будет здесь через четыре минуты. Ну, что стоишь? Тоже нужно особое приглашение на выход, как главе Лань? Окончательно растерявшись и не произнеся более ни слова, Ян Вэй спешно сделала вежливый кивок несколько обалдевшему от столь «тёплого» приёма Циньхэн Цзюню, и поспешила скрыться с глаз пребывающей явно не в духе золовки, чей норов, по субъективному ощущению, был ещё круче чем у пасынка и покойного мужа мадам Не вместе взятых. — Госпожа Не, — пришёл в себя Лань Цимэн — я прибыл сюда чтобы обсудить проблему, затронувшие оба наших ордена, и боюсь, не только их. — Удивительное желание для человека, почти полтора десятилетия не интересовавшегося даже собственным орденом. — Я носил траур. — Так сильно горевали по старейшинам ордена, что не явились на похороны собственной жены? А Вы ведь с таким остервенением добивались этого брака… — Госпоже Не, — О, прошу, не утруждайтесь! Ваш младший брат уже имел сомнительное удовольствие выслушать мою отповедь в ответ на попытку меня устыдить, а он-то покрасноречивее Вас будет. — Устыдить? — Не делайте вид, что удивлены. — Скорее уж заинтересован причиной. — Вы худший руководитель из тех, что я когда либо видела, Циньхэн-Цзюнь, если даже собственные адепты и старейшины утаивают от Вас межклановые конфликты, в которых они же и являются «пострадавшей стороной». Вам всего-то навсего любопытно. Ха! Да будет Вам известно, что на похоронах Су Цуйцзю я отвесила звонкую оплеуху адепту клана Лань, за её чрезмерно длинный язык. Тему её вдохновенного монолога до этого знаменательного события, полагаю, мне не нужно озвучивать? Или, Вы, почтенный, пока пребывали в уединении, успели позабыть не только о правилах приличия, но и о фундаментальных правилах логики, крайне избирательно растеряв свою память в процессе? — Думаю, разговора у нас с Вами не выйдет? — Верно думаете. — Тогда я прошу просто выслушать меня. — А Вы совершенно не понимаете намёков, да, Циньхэн-Цзюнь? — Изогнула широкую бровь Не Байши, краем глаза замечая Ян Вэй, Хуайсана, Иньчжу и десятка два адептов Цинхэ Не. — Впрочем, неважно. Быть может, мне бы и пришлось Вас слушать, но, к счастью, нам уже пора отправляться в путь. Не скажу, что была рада вновь Вас видеть. Прощайте. *** Редкая в стенах Пристани Лотоса тишина висела в главном зале резиденции Цзян. Сидя на месте главы ордена, Юй Цзыюань тяжёлым взглядом окинула подготовленную к переговорам комнату, с совершенно невозмутимым видом раз за разом прокручивая в голове собственные аргументы, возможные вопросы и неодобрения других присутствующих и контраргументы к ним. И вопрос доверия, казалось бы, фундаментальный для подобного рода авантюр, был по-прежнему открыт. Ни у одной из сторон не было никаких гарантий честности прочих, как и гарантий того, что их не предадут и не будут использовать как скотину, что ведут на убой. Но Юй Цзыюань исключила наибольшие факторы риска, а потому, как бы глупо и самонадеянно это не звучало, ей придётся доверить единственный шанс на спасение заложников и сохранение суверенитета своих земель в руки приглашённых сегодня людей. Они в таком же положении, и понимают, что поодиночке никому не пережить эти чёрные дни. Слишком многое стояло на кону, чтобы смиренно склонить голову и ждать милости тирана. И всё же, если хоть один человек дрогнет и предаст, то и все, кто соберётся здесь сегодня сгорят под лучами яростного солнца. Представители великих орденов, как того и требуют правила, будут сидеть чуть впереди вассальных им пяти орденов, двое из которых участия в соревнованиях не принимали. Восемнадцать орденов, против шести и Вэнь Жоханя. Шансы, при внезапной атаке изнутри Безночного Города у них определённо были. — Давно не виделись, мэймэй, — произнесла, нарушая тишину, остановившаяся в дверях женщина с такими же, как и у Цзыюань, пурпурными глазами, под которыми лежали тёмные круги. — Давно, — кивнула хозяйка Пристани Лотоса, вставая со своего места. — Я рада видеть тебя, Цзыхань. — В этом есть ирония, не находишь? — Спросила старшая из сестёр, после долгих и крепких объятий. — Четверо сестёр, четверо жён глав орденов, выданных замуж не по великой любви, а лишь затем, чтобы укрепить влияние главы Юй, стать опорой для единственного брата. Мы получили то, что так страстно желали в юные годы, Цзыюань, силу, власть, свободу, но вместе с тем потеряли единственного брата, мужей и сыновей. И как в юные годы, ради них мы должны преодолеть себя сейчас, бесстрашно восставая против ордена и человека, уже почти два десятка лет, наводящего ужас на всю Поднебесную. Маленькие пташки семьи Юй, разлетевшиеся по всей Хубэй из родного гнезда. — «Неважно, сколь силён ветер, если крепки крылья» — повторила девиз ордена ещё одна сестра, несколькими мгновениями раньше вошедшая в зал. — Цзецзе, мэймэй. Я встретила Яньли и мальчиков, пока шла сюда. Они обеспокоены… — А-Чэн и Вэй Усянь здесь? — удивлённо вскинула брови Юй Цзыхань, после чего перевела взгляд с Цзыянь на Цзыюань. — Разве они не отправились в Безночный город вместе со всеми? — Отправились, — мрачно кивнула Пурпурная Паучиха. — И сбежали. Благодаря им в том числе, у нас есть достаточно информации о том, как устроена охрана в Огненном Дворце. — А мы собираемся идти в Огненный Дворец? — Тоже перевела взгляд Цзыянь на младшую сестру. — Собираемся. Это часть моего плана. — План… значит, и девушка в одеждах Цишань Вэнь мне не показалась, да, мэймэй? — Цзыюань? — Со смесью удивления и недовольства посмотрела на сестру Цзыхань, ища ответ в слишком спокойном лице. — Какая глупость! Цзыюань, о чём ты думала, доверяя врагу?! А если она шпион? А если в этом и был план Вэнь Жоханя? Что если всё это — очередная его ловушка, Цзыюань?!  — Она не предана Вэнь Жоханю до последней капли крови, а потому не станет предпринимать необдуманных решений, тем более, когда знает, что есть весьма большой шанс, что ей помогут. — Откуда тебе это знать? Откуда тебе знать, что она не предаст нас, едва предстанет перед Вэнь Жоханем? — Вэнь Чжулю мёртв, а она осталась здесь на целую ночь. Если Вэнь Жохань заподозрит заговор против него, с плеч полетят головы младшей ветви клана Вэнь и, подозреваю, её голова упадёт не первой, а последней, или, во всяком случае, после головы её брата. — Так он отправил… Вэнь Цин? Вэнь Цин Золотые Руки? — Неверящим взглядом уставилась на сестру Юй Цзыянь. — Да. Все детали и подробности плана я озвучу, когда здесь соберутся все и… — Как мило, что вы не забываете меня, старшие сестрицы. — В зал вошла младшая из сестёр Юй, на чьём круглом личике была добродушная, хоть и омрачённая усталостью улыбка. — Цзычунь, наша маленькая мэймэй, — с ласковой улыбкой произнесла Цзыянь, прежде чем три сестры заключили низенькую, пышную женщину в свои объятья. — Я так по вам скучала, — прошептала женщина, едва сдерживая слёзы. –Так скучала… Да. Ладно, не время мне тут разводить сырость, — вытерев глаза ладонями, она продолжила. — Глава Ся и невестка прибыли вместе со мной, они скоро подойдут. — Думаю, старый глава Ся был очень рад снова увидеть дочь, — выдвинула предположение Юй Цзыхань — Да, очень, — кивнула младшая из сестёр, после чего перевела взгляд на Юй Цзыюань, — Что бы ты ни решила сегодня, сестра, я знаю, они поддержат тебя, как и мы. То, что произошло на соревновании лучников не укладывается в голове и, думаю, они тоже понимают, чем обернётся смирение перед беспощадно палящим солнцем. К наступлению ночи вся земля будет выжжена дотла, а значит, нам прямо сейчас нужен живительный дождь с грозой, чьи тучи перекроют губительный свет. — Да, мэймэй, ты права. Нам как никогда не хватает хорошей бури. *** Вэнь Жохань, сидя за чайным столиком на балконе второго этажа, со снисходительным любопытством наблюдал за юным Ланем, завороженно слушающим Вэнь Сюя. Мальчишка совершенно не ощущал направленного в его спину взгляда, как, впрочем, и не догадывался о наличии наблюдателя их с наследником Цишань Вэнь прогулки. Вэнь Жохань даже не напрягал слух, прекрасно понимая, что сын вещает о своих странствиях по южным провинциям, углубляясь в традиции и обычаи коренных народов. А также традиции Цишань Вэнь. Вэнь Сюй правильно понял отцовскую просьбу перед советом чиновников, и, к великому удовольствию главы Вэнь, почти сразу приступил к её выполнению. Интересно, каким будет лицо Лань Цимена, когда он увидит младшего сына, совершенно непокорного ни стене правил, ни, тем более, самому главе Лань? Когда в сердце юного нефрита уже прорастут посеянные семена сомнений, семена неприязни к вековым правилам, семена восхищения орденом Цишань Вэнь… Каким будет лицо Лань Сюаня, когда его врагом станет собственный ребёнок? Каким будет его взгляд, когда Лань Ванцзи возглавит орден Гусу Лань вместо старшего брата, и презреет все те нравоучения и бесполезные правила, которые Лань Цижень возносил годами? Как Циньхэн-Цзюнь будет чувствовать себя, когда его орден, его люди, с которых сбили спесь и высокомерие, с покорством и благоговением будут кланяться ему, Вэнь Жоханю? Ему, сыну презренной всеми наложницы, ненавистному отпрыску погрязшего в пьянстве и азартных играх четвёртого молодого господина Вэнь, он, тот, кто так гордился своим благородством и именем, чьё слово было вторым после главы ордена? Он, по праву рождения получивший статус и власть, склонится к ногам Вэнь Жоханя! Все они, главы великих орденов и их вассалы, все они склонятся перед ним, кого когда-то считали ничтожеством! Улыбка цвела на коснувшихся чашки с чаем устах. От предвкушения всей вырисовывающейся перед взором Вэнь Жоханя картины захватывало дух. — Скоро облака развеются, — с довольной улыбкой тихо произнёс Вэнь Жохань. — И весь этот мир, Цуйцзю, увидит, как ослепительно сияет солнце… — Господин, — боязливо обратился ещё юный слуга — Вы что-то сказали об астрах? Ответом ему был громкий, заливистый, полный веселья смех Вэнь Жоханя, думающего в этот момент, будто бы о чём-то своём. *** — Вэй-сюн! — Услышал Цзян Чэн неподалёку изрядно знакомый голос, рефлекторно поворачиваясь на звук. — Хуайсан! — Удивлённо, но, всё же с радостью воскликнул шисюн. –А ты здесь что делаешь? -Гугу взяла меня с собой, сказала, что мне пора хоть чему-то учиться, пока она жива, раз ни гэгэ, ни матушка не научили меня ничему, кроме росписи вееров да отлынивания от работы! — Жалобно воскликнул юноша, явно обнимая друга. И, толи шок от кошек-мышек с Вэнь Чжулю ещё не прошёл, толи от усталости Цзян Чэн перестал контролировать эмоции, но прежде, чем Не Хуайсан успел выпустить Усяня из объятий, Ваньинь сам выдернул за здоровый локоть это ходячее бедствие и едва ли не повис обеими руками на обозначенной конечности, да ещё и с таким недовольным лицом, что у наследника Не пробежали по телу мурашки. Он видел Цзян Ваньиня впервые, и казалось, что его слепые белые глаза на самом-то деле всё прекрасно видят и вот-вот прожгут в нём, Хуайсане, дыру. — Шиди… ты чего? — В полном недоумении спросил Вэй Усянь — Как же коротка твоя память — с напускным недовольством фыркнул Цзян Чэн, отпуская руку Вэй Ина, и скрещивая руки на груди. — Шиди, ты что… — Начал было уточняющий вопрос Вэй Усянь, но тут же осёкся, внимательно следя за реакцией Ваньиня, чьи уголки губ самую малость дёрнулись вверх. Секунда ушла на осознание, после чего, на лице первого ученика Юньмэн Цзян заиграла самая ослепительная и довольная из улыбок. — Виноват, был неправ! — Позёр — хмыкнул Цзян Ваньинь, позволяя себе беззлобную усмешку. Таким радостным голосом признавать несуществующую вину может только Вэй Усянь. Не Хуайсан же смотрел на происходящее круглыми, как лапшичные миски, глазами, прекрасно понимая, какого характера отношения связывают двух молодых людей перед ним. — Матушка убьёт нас — всё с той же лёгкой и довольной усмешкой продолжил Цзян Чэн. — Да, определённо — так же беззаботно ответил Вэй Усянь, здоровой рукой приобнимая шиди. Цзян Чэн, как и несколько часов назад, прекрасно понимал, какую бурю эмоций вызовет новость об их влюблённости у Юй Цзыюань, ясно чувствовал, что ничего хорошего их с Усянем союзу точно не светит, чётко осознавал, что демонстрация этих отношений посторонним — вообще практически равносильно самоубийству. Он всё это знал, но, о Боги, как же ему сейчас было наплевать! Тридцать пять лет в прошлой жизни и ещё пятнадцать в этой — все эти годы он изо всех сил старался достичь несуществующего идеала, который перед ним когда-то рисовали учителя, отец, матушка, да что там, все, кому не лень! Грёбаные пятьдесят лет! Ну может он хоть последние дни своей жизни прожить так, как хочет, а не так, как «надо», или нет, в конце-то концов?! — Вэй Ин, если мы переживём этот ужас, давай сами расскажем, а? — Ты думаешь, матушка не расскажет ей раньше? — Не сейчас. Сейчас есть вещи, требующие всего внимания матушки, но, если мы переживём этот разгорающийся по всей Поднебесной пожар… — Я тебя понял, шиди, на лице шисюна по-прежнему играла радостная улыбка. — Если ты чего-либо желаешь, то я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы это желание стало реальностью. Не Хуайсан для двух влюблённых будто бы и не существовал вовсе. *** — Приветствую всех присутствующих, — обратилась Юй Цзыюань с залу, полному заклинателей. — Я рада, что в столь непростое для каждого ордена время вы откликнулись на это приглашение. Вэй Цансе внимательно наблюдала за происходящим из тёмного угла, бросая взгляд то на руки заклинателей, то на по-прежнему тёмное небо, озарённое лишь фиолетовым светом защитного купола. Через полчаса начнёт светлеть, а значит, времени на раздумья почти не осталось. План Юй Цзыюань был хорош, дьявольски хорош, но малейшее промедление загубит его на корню. Пан или пропал. За спиной хозяйки Пристани Лотоса сидели её сёстры, невестка и старый глава Ся. Люди, в которых Юй Цзыюань не сомневалась. Недалеко стояли и Цзян Ваньинь с Вэй Усянем, а вот Цзян Яньли осталась поодаль, рядом с Вэнь Цин. Их странная переглядка несколько напрягала Вэй Цансе, однако, уже наученная горьким опытом женщина, не стала заострять внимания и лезть в дела юной госпожи. Себе дороже. Место главы Цзинь занимала Ян Хуанли, чей обычно весёлый лик, этой ночью был чернее грозовой тучи. За ней — не менее осунувшаяся, но дрожащая госпожа Цинь, старый глава Вэй со своей неизменной тростью, совсем юная девушка, дочь главы Ло, Ло Цинъян, Мадам Чэнь и младший сын главы Ян, племянник Ян Хуанли и Ян Вэй, которому, на вид, едва ли было двенадцать лет от роду. Брат Цзинь Гуаншаня отсутствовал, и, по заверениям Цзиньчжу, будет отсутствовать ещё очень долго. С переломанными-то напрочь руками и челюстью. Напротив делегации из Ланьлина сидела делегация из Цинхэ, Возглавляемая Не Байши, по правую руку от которой сидел не Хуайсан, а по левую — его мать, Ян Вэй. Жёны Глав вассальных Цинхэ Не орденов также были в полном составе: Мадам Бо, Мадам Оуян, вдова главы Гу, а также близняшки-супруги глав Фан и Лян. Что сразу бросалось в глаза — все женщины за спиной Не Байши были собраны и спокойны, источая ауру непоколебимости и уверенности. Они были одним целым с Не Байши, также, как были едины и сёстры Юй, чего совершенно нельзя было сказать о вассалах ордена Ланьлин Цзинь, больше похожих на прижавшихся друг к другу животных, напуганных бушующей на небе грозой. Они были рядом, вместе, однако не представляли из себя тот монолит, что способен выдержать мощный ветер. Юй Цзыюань говорила. Много говорила, чётко и последовательно излагая план. — …Вэнь Жохань уверен в своём превосходстве и своей победе, а потому не станет ожидать подвоха, если всё пойдёт не так, как он хотел, но как рассчитывал. Нам нужно усыпить его бдительность и сместить внимание, после чего со всей скоростью и силой ударить со спины. Как известно, Вэнь Жохань ненавидит орден Гусу Лань и вассальные ему ордена в целом, и Лань Цимэна в частности, также, как и известна гордость ордена Гусу Лань. Война между ними — вопрос времени. С другой же стороны — мы, три великих ордена юга и запада, а также вассальные нам ордена. Для любого из нас поднять знамёна и выступить на стороне одной из враждующих сторон — роспись в собственном бессилии и великие жертвы как со стороны заклинателей, так и со стороны простых людей. Если эта война разгорится — она обожжёт всех, если не спалит всю Поднебесную дотла. Не будет победителей — лишь проигравшие, что потеряют чуть-меньше остальных. — Что ты предлагаешь, госпожа Цзян? По-твоему выходит, мы в любом случае потерпим поражение и лишимся близких. — Нет, если ордена Ланьлин Цзинь и Юньмэн Цзян согласятся преклонить колено перед верховным заклинателем. -Что?! -Немыслимо! — Послушайте меня! — Ударила кулаком по столу Пурпурная Паучиха, вокруг которой протрещали несколько тоненьких молний. — Эта девушка, — рука её указала на Вэнь Цин. — Посланник Вэнь Жоханя, а это, — щелчок пальцев, и Цзиньчжу достаёт из мешка голову, с застывшей на лице гримасой ужаса, а собравшиеся заклинатели шумно вдыхают от удивления, после чего, кажется забывая дышать. — Вэнь Чжулю, его верная собака, которую он отправил сторожить Вэнь Цин Золотые Руки. А там, за защитным куполом Юньмэн Цзян — флот Вэнь Жоханя, командиры которого убьют эту девушку, если она явится без Сжигающего Ядра. Вы думаете, Вэнь Чжулю послали сюда, чтобы он нам сладости прямиком из Цишаня передал?! Или вы думаете, что у меня или моих слуг хоть на миг возникла мысль всерьёз поклясться этому подонку в верности?! Её взгляд, казалось, коснулся каждого, однако, ни одна душа не посмела нарушить повисшую на несколько секунд тишину. — С восходом солнца, — продолжила Юй Цзыюань уже спокойнее, но голос её стал твёрже любой известной породы камня. — Вэнь Цин Золотые Руки покинет Пристань Лотоса вместе с моим письмом о согласии вассалитета, при условии не вовлечения в войну с орденом Ланьлин Цзинь, а также с гарантией жизни моего мужа, сына, адептов и пяти делегаций вассальных Юньмэн Цзян орденов, посредствам возвращения наследников в родные ордена в сопровождении ещё двух любых членов от каждой делегации. Аналогичное письмо от имени ордена Ланьлин Цзинь в Целом, и имени Цзинь Гуансиня в частности, отправит и Ян Хуанли, указав, что Цзинь Гуансинь не желает войны с Юньмэн Цзян и просит вернуть сына. — Только Цзысюня? — Ужаснулась Ян Хуанли. — Только такой вариант выгоден Цзинь Гуансиню. А потому, чтобы держать этого идиота на коротком поводке, Вэнь Жохань вернёт назад Цзинь Цзысюаня. Если письмо написал Гуансинь, значит, что-то случилось с тобой, Хуанли. Идиот у власти –идеальная марионетка, а для того, чтобы лучше ею управлять, нужно крепко держать в руках ниточки к ней. Но важно другое: если с тобой что-то случилось, то твой сын ему уже без надобности. — Но, в то же время, твой собственный сын здесь, — прищурившись протянула Не Байши — Да. И Вэнь Жохань знает об их с Вэй Усянем побеге. Однако, ему неизвестно, где они находятся. И не будет известно, поскольку Вэнь Цин скажет, что не видела их в Пристани Лотоса, и я по-прежнему считаю, что они в Огненном Дворце. — Но ведь ты сама сказала, что если она явится без Вэнь Чжулю, — подала голос мадам Цзинь. — То капитаны флота её убьют. — Всё верно. Только вот Пристань Лотоса она покинет вместе с Вэнь Чжулю. Вернее, сначала она, а через несколько минут — «он». — Не знала, что в ордене Юньмэн Цзян есть мастера маскировки, способные использовать лица мёртвых, — с уважением кивнула Не Байши, начиная понимать, что за спектакль готовится к премьере. — Вэй Цансе — мастер слежки и маскировки. Вэнь Жохань наверняка предвидел подобный вариант развития событий, а потому у Вэнь Чжулю точно должна быть какая-то фраза, которая подтвердила бы, что это действительно он. — И как же ты её узнала? — удивлённо вскинула брови Ян Хуанли — Никак. Я не имею ни малейшей идеи по этому поводу, — скрестила руки на груди Юй Цзыюань. — Однако, я прекрасно помню, что клан Ян весьма хорош в изготовлении разгоняющих ци амулетов, а клан Гуй, — в изготовлении порошков, перенасыщенных тёмной ци. — Кажется я поняла, — ухмыльнулась Железная Львица. — Хочешь, чтобы Вэнь Цин отравила какого-нибудь мальчика на побегушках, что будет стоять у каюты Вэнь Чжулю и непременно спросит его о чём-то. Вэй Цансе с помощью одного из амулетов клана Ян направит поток светлой ци в бедолагу, и, из-за мощнейшего резонанса, его золотое ядро попросту не выдержит и разорвётся изнутри, имитируя то, что со своими жертвами проделывал пёс Вэнь Жоханя. — Именно. Слово можно выведать и под пытками, к тому же, нельзя до конца исключать и предательства столь неординарного и опасного лично для Вэнь Жоханя воина. Демонстрация силы — достаточное подтверждение. Особенно, если по пути в Безночный Город на флот нападут заклинатели Цинхэ Не в районе города Сэньлин. — Даже так? — хищный оскал появился на лице Не Байши — Полагаю, в этом, с позволения сказать, сражении, а по факту — обыкновенном налёте, и должен погибнуть «Вэнь Чжулю»? — И ещё пара десятков человек, если сможете. — Не сомневайся, Пурпурная Паучиха. Воины Цинхэ Не — не разнеженные дамские угодники и смирные домохозяйки. Мы умеем держать саблю в руках. — Вам нужно будет незаметно подкинуть настоящее тело. Цансе позаботится о том, чтобы никто не заметил, что лицо снимали. — И что дальше? — Всплеснула руками Ян Хуанли. — Что изменится? Мы лишь немного запутаем Вэнь Жоханя, и что дальше? — Думаешь, этот ублюдок спустит нам нападение на его драгоценный флот? — С вызовом вздёрнула бровь Не Байши, бросив на Ян Хуанли насмешливый взгляд. — Именно, что нет. Вэнь Чжулю убит, но он вышел из Пристани Лотоса. Вэнь Цин принесла документ с весьма чёткими и высокими требованиями, совершенно не тянущими на подставу или блеф. Также, очевидно, что ордена Цзинь и Цзян не хотят воевать, однако, тут в игру Вэнь Жоханя вмешивается Цинхэ Не со своим весьма предсказуемым неподчинением. Я уважаю клан Не, однако, я более чем уверена, что как противник, Вэнь Жоханю интересен орден Гусу Лань. Железная Львица лучше многих должна понимать, по какой причине. — А-Цзю… — одними губами произнесла Не Байши, с силой сжимая под столом кулак. — И поэтому, — поняла мысль Ян Хуанли. — Он поручит разобраться с Цинхэ Не нам, Юньмэн Цзян и Ланьлин Цзинь. — Он отправит, вероятнее всего, десятую часть своего войска нам «в помощь», но от них можно будет довольно беспроблемно избавиться и использовать их одежды. Также, не стоит забывать про Цзян Чэна. Мальчики сказали, что в городе Сэньлин они имели весьма увлекательную беседу с Вэнь Сюем. — Вэнь Жохань будет искать их. Поэтому точно отправит людей с нами, в поход на Цинхэ, чтобы проследить за тобой и орденом Цзян, ведь Не Байши- — Тоже нападу на них в окрестностях Сэньлина. Ты сможешь устроить ликвидацию Вэней, Ян Хуанли? — Не сомневайся. Когда одни прошибают лбом стены, другие действуют не в пример изящнее. Значит, В Цинхэ три армии объединятся? И что дальше? — «Вэни» и мы с тобой, «под конвоем», ведём Железную Львицу и её людей в Безночный Город после чего без лишнего шума захватываем его изнутри, пока Вэнь Жохань выясняет отношения с Главой Лань в Облачных Глубинах. Освободим пленных и осадим Гусу Лань, где окопается Вэнь Жохань. К слову, на Огненном Дворце висят талисманы, подавляющие Ци, поэтому внутри потребуется предельная осторожность и сосредоточенность. — И долго ты над этим думала? — Задала последний вопрос Не Байши. — Минуты три до и ещё порядка двадцати после того, как отправила в ваши ордена Цзиньчжу и Иньчжу. — А тебя, Юй Цзыюань, не спроста паучихой, смотрю прозвали...