Сбылось

Омег редко обучали фехтованию, контролю ци и рукопашному бою. Обычно их сразу готовили к замужеству и быту. Омеги с высоким контролем ци могли выучиться на целителей. Но Цзинь Цзысюань рвался изучать искусство меча. Вэй Усянь чувствовал благоговение. Цзян Чэн начал познавать путь меча из-за желания госпожи Юй, а другие омеги-принцы, как и Лань Чжань, не владели мечом в большом смысле этого слова. Лань Чжань мог летать на мече, не более. Сражался он исключительно на цине. В голосе Цзысюаня чувствовалась твердость. Без безнадеги, с которой говорил обычно уставший Цзян Чэн. Такая искренность подкупала. — Хорошо, я покажу тебе. Вэй Усянь обнажил Суйбянь и сосредоточил ци на кончике лезвия, при этом поясняя Цзысюаню свою действия. Тот слушал внимательно и повторял движения в точности, за исключением некоторых нюансов. Вэй Усянь обошел Цзысюаня со спины и приподнял локоть. — Держи его ровнее, наружу, так тебе легче перейти в атакующую позицию. Он положил свою руку поверх ладони Цзысюаня, которая держала рукоять меча и совершил взмах. Цзысюань послушно позволил себя вести. — А теперь попробуй использовать духовную энергию. Вэй Усянь всегда мог показать прием, используя свою, но духовный меч был священным оружием, никто не смел касаться его и применять на нем свою ци. Мечи обычно имели скверный характер и слушались только своего хозяина. Цзысюань сделал, как Вэй Ин сказал. Они как один человек приняли начальную позицию, а после поставили правую ногу вперед и взмахнули мечом. Цзысюань выпустил лезвие золотистой ци. Вэй Ин зажмурился от внезапно удара в подбородок. Чтобы использовать больше ци, чем он мог за один раз, Цзысюань выпустил лисьи уши, так его внутренняя энергия не истощилась. Внезапное обращение дезориентировало не только Вэй Усяня, но и Цзысюаня. Он переступил с ноги на ногу и удержался, благодаря поддержке Вэй Ина. — Как ты? На сегодня достаточно? — Вэй Ин постарался сказать это в рыжее лисье ушко. Шерсть стала дыбом, Цзысюань весь напрягся, и возможно, выронил бы меч, если Вэй Усянь не держал свою руку там. Расслабив пальцы, он почувствовал, как оружие выскальзывает из пальцев. Цзысюань обернулся. Усталости на его лице не оказалось. Он наоборот пошел в атаку: нацелился прямой ладонью в грудь Вэй Усяня. Чтобы обезоружить совершенствующего достаточно было ударить духовной энергией в его грудь, тем самым слегка повредив ядро. Вэй Ин выставил ладони, чтобы остановить его. Удар был нанесен со всей силы, Вэй Усянь поскользил несколько шагов. — Сражайся! — зарычал Цзысюань. В свете факелов блеснули два передних клыка, зрачки Цзысюаня засветились желтым. Вэй Усянь немедля отреагировал, выставив локти перед собой. Цзысюань пнул его. Вэй Ин проехал по песку еще немного, лисья форма увеличивала силы в разы. Лис становился очень быстрым, за его движениями не мог уследить глаз человека. Поэтому Вэй Ин потерпел глупое поражение. Он упал, кости на локтях не выдерживали силу, а трансформироваться было поздно. Если бы он попытался сдержать удар, его кости были бы сломаны, и он остался без обеих рук. А ведь ему рабочие руки нужны. Он проехался по земле на пятой точке, всё еще толкаемый Цзысюанем. Что-то в этом приеме было особенным. Тайная техника Цзинь? Затем использовал свою ци, чтобы оттолкнуть омегу и сгруппировался, чтобы остановить скольжение и наконец обратиться и удостоить противника достойным ответом. Цзысюань точно не нуждался в поддавале. Для него Вэй Ин использует полную силу. Полет смягчился ударом об ограду тренировочного поля. Вэй Ин перевел дыхание и поднялся на ноги. Его омеги были очень интересными личностями: Лань Чжань и Цзян Чэн лечили его, а Цзинь Цзысюань калечил. Он коснулся живота, ткань не была мокрой, значит, рана не открылась. Он выпил обезболивающий отвар за несколько часов до встречи с Цзысюанем, поэтому боли не чувствовал. Отвар мог притупить его реакции. Вэй Усянь поднял взгляд на шедшего к нему Цзысюаня. Лисья форма противника была потрясающей: весь он сиял огненно-рыжим. Семь хвостов танцевали словно языки пламени. В желтом ханьфу он был словно пожар, охватывающий небольшую площадь. Зрелище было захватывающим. Вэй Ин старался не любоваться, за красотой скрывалась удивительная мощь. Альфа распрямил плечи и пошевелил запястьем, оценивая работоспособность рук, скорее всего завтра он проснется с синяками на весь локоть. Губы изогнулись в улыбке, он выпустил хвост и уши. Прыжок вышел точным, Вэй Усянь оказался перед Цзысюанем и замахнулся для удара по шее. Он решил, что не будет поддаваться. Значит, будет атаковать жизненно важные органы. Цзысюань заблокировал удар. Легко ушел от левой руки нацеленной в солнечное сплетение. Они обменялись похожими ударами, каждый старался задеть важную точку на теле другого, но их реакция была отменной. Они не уступали друг другу. Они прыгнули в стороны, чтобы дать себе минуту перевести дыхание. Этот бой выматывал. Вэй Ин начал чувствовать головокружение, поэтому решил прибегнуть к жульничеству. Он взмахнул рукавом, потушив факелы. При свете луны его серая шерсть и чёрное ханьфу не были заметны, а яркое ханьфу Цзысюаня прекрасно отражало свет. Вэй Ин обошёл его по кругу, тот замер на месте. Уши с милой кисточкой на кончике шевелились, пытаясь уловить звуки шагов. Вэй Ин хотел схватить его сзади, но был сам пойман. Когти Цзысюаня царапнули по его груди, Вэй Ин чудом отклонился. Пострадало только ханьфу. Он упал. Цзысюань завалился на него следом и приставил длинный ноготь к горлу. — Сдаюсь! — выкрикнул Усянь. — Какая мне требуется награда? — тихо сказал Цзысюань. Он выпрямился и удобно сел на животе Усяня. Вэй Ин покачал головой, не зная, что предложить. Во рту было сухо. Голова кружилась. — Всё, что угодно. Цзысюань ахнул. Не драматично, как бы было уместно в этой ситуации. Запах его феромонов появился лишь на секунду. Вэй Усянь даже не успел вдохнуть его как следует. Он знал, что Цзысюань попросит в награду. Его, Вэй Усяня. Вэй Усянь бы тоже не отказался от приза в лице Цзысюаня. В детстве они устраивали поединки на интимные места. Например, Вэй Усяню было интересно потрогать кисточки на ушах Цзысюаня. Они соревновались в беге на дистанции, стрельбе из лука или охоте на птицу, кто побеждал, тот делал с проигравших, что загадывал. Они были детьми, поэтому их желания были невинными. Вэй Ин был любопытным ребенком и интересовался всем, что отличается от его привычного мира. Шерсть Цзысюаня на коротком рыжем хвосте была мягкой и пушистой, кисточка на ухе невесомой и очень нежной, само ухо тонким, просвечивающимся. Волосы шёлковыми и гладкими, губы сладкими, а тело очень податливым. Его ногти могли поцарапать дерево до сердцевины, а зубы могли прокусить запястье Вэй Ина до крови. Если Цзысюань хотел, он мог никогда не проигрывать Вэй Ину, который выигрывал лишь тогда, когда ему очень хотелось что-то пощупать в Цзысюане, так он давал себя победить и подставлялся под укусы и когти. Давал Цзысюаню обнюхать себя и поцеловать, и погладить по хвосту и ушам. Играть с мечом — тогда Цзысюаню ещё не выковали свой. Честно победитель получал, что пожелает. Цзысюань сжал его бока и резко отпрянул. Вэй Ин приподнялся, чтобы понять, что испугало Цзысюаня. Зажёгся фонарь. Прямо над ними. Цзысюань глядел на свою руку, испачканную в черной крови. — Что это? — Что? — глупо спросил Вэй Ин. Первым делом Вэй Ин подумал о своей ране, которую нанёс мертвец и мог заразить ее трупным ядом. Вэнь Цин не нашла признаков отравления, когда зашивала рану. Он доверял ей и знал, что она никогда не обманет его. Почему после двух недель с момента заражения оно проявилось? — Это не моя кровь. — Знаю. Цзысюань оказалось вляпался в неизвестную черную жидкость, которая была разлита на дорожке. Вэй Ин приподнялся и тоже осмотрел её. Цзысюань поднес факел к земле. — Похоже на кровь, отравленную трупным ядом, — сказал Цзысюань. Кого-то явно стошнило здесь. В процессе сражения они отошли в дальний угол тренировочной площади. В нескольких шагах от них был домик, где они хранили тренировочное оборудование. За ним можно легко спрятаться, чтобы освободить свой желудок от трупных масс. Они подозвали мечи и проверили оружейную. Никого в ней не обнаружили, хотя «следы» вели туда. — Давай вымоем твои руки, — предложил Вэй Ин. Цзысюань кивнул. Рядом был колодец. Вэй Ин набрал воды и вылил с ковша на подставленные ладони Цзысюаня. — Я пошлю сюда Вэнь Нина. Пусть осмотрит всё, — сказал он. Через несколько минут вечно бодрствующий мертвец оказался рядом и принялся выполнять инструкций. Цзысюань брезгливо стянул с себя запачканный в крови ханьфу и бросил его к такому же грязному верхнему халату Вэй Ина. — Я слышал, что жителей этого города вырезали за ночь. Может здесь гуляет ходячий мертвец? Он прячется днём, а ночью выходит. Вэй Ин бросил спичку на их одежду и использовал ци, чтобы огонь быстрее поглотил одежду и сжёг все. Он не хотел привлечь внимание адептов или не спящих слуг к костру. — Я упокоил души, когда приехал сюда. Это живой человек, который не может справиться с темной ци… Но кто практикует темную ци? Вэй Ин не чувствовал никаких активностей в городе. Цзысюань промолчал. Они смотрели на костёр, герб Цзинь быстро поглощался пламенем. — Я отведу тебя до дома. Цзысюань согласился. Дорога прошла в молчании. Каждый был в своих мыслях. Вэй Усянь раздумывал о бреши в защите, о том, что часто отвлекался на омег. Его голова была занята ими, их феромонами и их желанием соблазнить его. Он поддавался, забывая абсолютно всё. Сердце трепетало рядом с ними, и он готов был отдать всего себя, чтобы они чувствовали себя комфортно. — Я потребую свою награду позже, — Цзысюань улыбнулся. Вэй Ин не успел открыть рот, чтобы выразить свое согласие, как Цзысюань коснулся его губ своими. Вэй Ин прижал его к себе. Он терял разум рядом с омегами, если бы Цзысюань пригласил его в свой дом, чтобы они разделили постель, Вэй Усянь согласился без колебаний. Расследование вылетело бы из головы, и он вспомнил о нём только из отчёта Вэнь Нина утром. Он прижал Цзысюаня к двери и попытался отодвинуть створки. Но Цзысюань оторвался от губ и игриво скрылся за дверью, закрыв ее перед ним.