***
Тони ещё никогда не был так зол. В нём кипели эмоции, и, по правде сказать, он не знал, что чувствовал в этот конкретный момент. Он знал лишь, что был зол. Этот человек жил в его башне. Он жил в доме Тони. Он смеялся вместе с его сыном. Его сын доверял ему. Стив доверял ему. (Тони доверял ему). Но всё это было ложью. Баки Барнс убил его родителей. Тони стиснул зубы и нанёс ещё один удар. Барнс схватил его за кулак и вывернул его своей металлической рукой. Костюм Старка протестующе затрещал, и Тони пнул его в живот. Барнс зарычал, но Тони смог заставить его отпустить руку. Тони отпрянул назад, готовясь снова ударить, но его снова остановили. На этот раз перед ним оказался Стив. Тони зарычал на него и потянул его за кулак, но хватка Стива была безжалостной. — Тони, пожалуйста, — почти умоляющим тоном попросил Стив. — Не делай этого. Пожалуйста. Я не хочу с тобой драться. Тони горько улыбнулся. — Тогда не дерись. — Ты знаешь, что я должен, — сказал Стив надломленным голосом. — Я должен сделать для него всё, что могу. Ты знаешь это. Тони понимал это, но ничего не мог с этим поделать. Ярость пересиливала все остальные эмоции. Он мог думать лишь о том, какой нежной и доброй была его мать, что она не заслужила такой участи. Сколько времени он потерял из-за человека, стоявшего перед ним. Тони не мог остановиться. Он не мог. Потому что единственный способ остановиться — перестать злиться. И если он перестанет злиться, то ему будет больно. А Тони устал страдать. Он больше не хотел чувствовать боль. Так что ему оставалось только злиться. — Знаю, — сказал Тони. Затем он изо всех сил пнул Стива в ногу, тот пошатнулся, и Тони воспользовался этой возможностью, чтобы выстрелить Барнсу в живот. Барнс зарычал, но Тони ударил его коленом в лицо. Он почувствовал мрачное удовлетворение от громкого хруста, эхом разнесшегося по комнате. Кровь из сломанного носа Барнса брызнула на землю, но это не возымело никакого эффекта. Барнс продолжал сражаться, будто не замечая потока крови, льющегося из его носа. — Тони! — услышал, как закричал Клинт, но он не слушал его. Он бил Барнса снова и снова. Он ударил его в лицо хуком справа, и его голова откинулась вбок. — Я так горжусь тобой, Антонио, мой маленький бамбино. Он выстрелил в него дважды, выпустив по одному снаряду в каждую сторону его туловища. Барнс закряхтел от боли. Тёплая и нежная улыбка, они танцуют вокруг рождественской елки. Джарвис смеётся на заднем плане, когда звук колокольчиков мягко разносится по гостиной. Он издал хриплый крик, когда Стив снова встал на его пути, поднимая щит, чтобы заблокировать удар Тони. Он зарычал и отбросил щит в сторону, отказываясь позволить Стиву встать между Барнсом и его местью. Нежная колыбельная убаюкивает Тони, мама убирает волосы с лица и целует его в лоб. — Спокойной ночи, бамбино, — шепчет она. — Я люблю тебя. Непрошеные слёзы навернулись на его глаза, когда Стив отказался пропустить Тони. В порыве ярости он схватил Стива и отшвырнул его в сторону. Смех в парке, они едят мороженое и слушают пение птиц. — Ты отнял её у меня! — взвыл Тони, обрушивая кулак на грудь Барнса. — Как ты мог! Она была ни в чем не виновата! Мама встала на его защиту, пряча его за спиной, в то время как Говард кричал о его недостатках. Она спорила с ним и требовала, чтобы он проспался, а затем повернулась и прижалась поцелуем к виску Тони. — Всё в порядке, бамбино, — обещала она. — Всё будет хорошо. Барнс снова уставился на него бесстрастным взглядом. Тони зарычал от гнева и поднял кулак, намереваясь обрушить ещё один удар ему в череп. — Я люблю тебя, мама, — сказал он, крепко обнимая её. — Я буду скучать по тебе, пока буду в школе. Внезапно на месте лица Барнса появилось лицо его сына. Питер встал между кулаками Барнса и Тони, его глаза были полны решимости. Синяки на его шее резко контрастировали с бледной кожей, и это только усиливало ярость Тони. — Питер. Отойди, — прошипел он сквозь зубы. Питер не сдвинулся с места. — Нет. — Питер… — Пожалуйста, — сказал Питер, сверля глазами Тони. — Пожалуйста, не причиняй ему вреда. Пожалуйста. Это был не он. — Питер. Отойди сейчас же, — повторил Тони, гнев медленно начал покидать его. — Это был не он, — настаивал Питер. Кулак Тони всё ещё был сжат. Глаза Питера наполнились слезами. — Пожалуйста. Пожалуйста, не бей Волка. Это был не он, папа. Клянусь, это был не он. Тони перевёл взгляд с сына на Барнса, лежащего на полу, его тело было в синяках и кровоточило, но взгляд всё ещё был расфокусированным и диким. Тони знал, что должен был делать.Глава 28
22 августа 2021 г. в 19:52
Тони уставился на Актива глазами, полными непонимания. Питер отчётливо видел весь спектр эмоций, отразившийся на его лице, когда он попытался осмыслить сказанное. Питер сглотнул, задрожав от страха, когда Тони поднял взгляд на Доктора.
— Что ты сказал? — спросил он; его слова прозвучали приказом, а не вопросом.
Питер хотел подбежать к нему и не дать сделать то, что он собирался. Как бы сильно он ни любил Тони (теперь он мог сам себе в этом признаться; забавно, что близость смерти делает с внутренними запретами), Волк был его семьей гораздо дольше. Он пришёл сюда, чтобы спасти свою семью, а не смотреть, как они друг друга на части разрывают. Но по какой-то причине его ноги не сдвинулись с места. Казалось, он будто приклеен к полу. Рядом с ним напряжённо стояла Наташа, её глаза были холодными и бесстрастными.
— Думаю, ты понял, что я сказал, — ответил Доктор с самодовольной улыбкой. От этого паучье чутьё Питера взревело, и он всем телом почувствовал, что Доктор верит в свою победу.
И Питер видел, что он был прав.
Он видел осознание в лице Тони. Он видел, как Тони, минуту назад готовый наброситься на Актива и убить его, больше не собирался защищать от него команду. Он видел, как Доктор готовился ускользнуть в этом хаосе, забрав с собой его тётю, а может, и самого Питера. И больше их никто никогда не увидит.
Он видел, как Тони убивал Волка.
У Питера сердце замерло, когда он посмотрел на затвердевшее лицо Тони, устремлённое на Актива. Сейчас Стив прижимал его к земле, а Клинт помогал его удерживать. Питер и Стив на долю секунды переглянулись, и в глазах у обоих был ужас, потому что они прекрасно поняли друг друга. Они оба знали, что, что бы сейчас ни произошло, закончится это не очень хорошо.
— ТОНИ, НЕТ! — закричал Стив, но было слишком поздно. Тони рванул вперёд, и Питер вскрикнул, подняв повреждённую руку в надежде остановить Тони, но он всё ещё не мог сдвинуться с места.
— Ты, сукин… — закричал Тони, нанося Солдату удар за ударом. Стив наконец вступил в схватку, вскинув руку вперёд, чтобы защитить лежащего на полу Актива.
— Лучше тебе отойти, Стивен, — процедил Тони.
— Тони, тебе нужно успокоиться, — твёрдо возразил Стив. — Ты сейчас не можешь рассуждать здраво.
— Он убил мою мать!!! — закричал Тони, поднимая руку и стреляя репульсором в Актив. Стив схватил Тони за руку и развернул, опрокидывая его на спину, подальше от Актива.
— Это был не Баки! Это был Зимний Солдат! — воскликнул Стив.
— Это один и тот же человек!
— А Питер — это тот же человек, что и 2176? — парировал Стив. Питер отшатнулся, его глаза расширились от шока. Неужели Стив и правда только что…?
Тони, казалось, был шокирован не меньше Питера, но его шок быстро сменился яростью.
— Не смей, чёрт возьми, их сравнивать! — прорычал он. — Не смей мне этого говорить! Это совершенно другое, и ты это знаешь!
— Разве? — огрызнулся Стив. — Остановись, Тони!
Тони зарычал и бросился вперёд, собирая всю мощь костюма, чтобы прорваться через Стива. Питер с ужасом наблюдал, как Тони снова приблизился к Активу.
К этому времени Актив смог вырваться из хватки Клинта, и, поскольку рядом не было удерживающего его Стива, он был готов драться. Он поднял кулаки перед лицом, и его бесстрастное лицо не выражало ничего. Он был просто солдатом, выполняющим приказ.
Питер сглотнул желчь.
— Наташа, я должен…
— Нет, Питер, — твёрдо сказала она, не ослабляя хватки на плече Питера. — Это не твоя битва.
— Он — моя семья! — воскликнул Питер. — Они оба моя семья! Я не могу смотреть, как они убивают друг друга!
Наташа опустила глаза, чтобы Питер мог видеть её лицо. Руки Питера замерли от серьёзного выражения на её лице. Он слышал слухи о Чёрной Вдове и о том, кем она была раньше, но Питер никогда не видел эту её сторону. И если тогда Наташа выглядела именно так, он никого не мог винить за тот страх, который они испытывали перед ней.
Глаза Наташи были резкими и жёсткими, похожими на глаза Актива, но в то же время совершенно другими. Актив был пуст и бесстрастен, а Наташа сдерживала ярость. От её сдерживаемого гнева у Питера перехватило дыхание, и она посмотрела на него расчётливым взглядом.
— До этого не дойдёт, — сказала она, и Питер был тронут решимостью, прозвучавшей в её словах. — Я этого не допущу.
— Но…
— Питер, — сказала она немного смягчившимся тоном. — Тони это нужно. Ему нужно закончить. Он сейчас зол и обижен, вот почему он так реагирует, но мы не позволим ему убить Баки. Я обещаю.
Питер нахмурился, но кивнул, стиснув зубы. Он хотел помочь, он хотел защитить свою семью. Неужели он просил слишком многого? Очевидно, да, потому что сейчас был вынужден наблюдать, как его отец пытается убить его лучшего друга. Волк был Питеру фактически дядей.
— Я не могу потерять ещё кого-то, — прошептал Питер. Наташа нахмурилась и крепче обняла Питера.
— Клянусь тебе, что ты никого сегодня не потеряешь, — сказала Наташа. Питер кивнул и снова посмотрел на Доктора.
— Он пытается сбежать, — прошептал Питер. Наташа оглянулась на Доктора, пытающегося незаметно уйти, не привлекая к себе ничьего внимания. Она нахмурилась.
— Я знаю, — сказала она. — Но он не уйдёт. Мы остановим его. — Она снова перевела взгляд на мужчин, дерущихся посреди комнаты. — Но сначала мы должны остановить их.