***
Сижу в гостиной и ожидаю Эдриана. Но на пороге появляется мрачный Мёрфи, он складывает руки на груди и кивает головой в сторону выхода. Послушно следуя за ним, я выхожу на улицу, и он распахивает передо мной дверцу автомобиля, я останавливаюсь, надеясь на объяснения, но он подталкивает меня со словами: — Сейчас всё объясню! И, пожалуйста, изобрази на лице радостную улыбку! Не доставляй Коре удовольствия своим озадаченным видом, — он называет меня на «ты», следовательно, я больше не гость, теперь я штатный сотрудник Ньюманов. Он вновь кивком головы приглашает меня присесть, и я, слушая совета, отвечаю ему улыбкой, садясь в дорогой автомобиль, — молодец, сестричка! — почему-то это его «сестричка» подбадривает меня, давая понять, что Мёрфи будет помогать мне, пусть и назло Коре. Когда мы трогаемся с места, он опять мрачнеет, и кажется, что его бледная кожа темнеет от давящих на него неприятных переживаний. — Тебе нужна работа? — Да! — не раздумывая, отвечаю я, понимая, что если Эдриан не вышел ко мне, то, скорее всего, моя должность определена не им, — я хостес? — Да! И чтобы тебя не донимала Кора своим злорадством исподтишка, он попросил отвезти тебя на рабочее место. А сам мистер Ньюман сейчас разбирается с этой… нимфой! — кривится он, и я невольно хихикаю. Когда он косится в мою сторону, я сразу же поясняю: — Просто когда я её увидела, сразу же дала ей такое же определение — нимфа! — смеюсь, а сама пытаюсь подавить в себе нелепое чувство ревности Эдриана к Калли. — Не удивительно, — улыбается парень, встряхивает чёрные волосы, уверенно сжимая одной рукой руль, он расслабляется и откидывается на сиденье, — у нас чутьё на этих божеств природы, — подмигивает Мёрфи, и я хохочу от такого определения, а парень продолжает откровенничать со мной, — Аида не может отказать этой стерве! — он поджимает губы, черты лица ужесточаются, кожа вновь темнеет, и улыбка сама собой исчезает с моего лица, — никогда не могла, и Кора пользуется этим! Использует её любовь в своих целях, — с досадой и горечью добавляет парень, и вновь я вижу, как напрягаются от злости его скулы. Вывод напрашивается самим собой — Аида ему небезразлична! Но что это за чувства: привязанность, благодарность за что-то, любовь или преданность? —… зная, что сейчас мистер Ньюман не должен спорить с матерью в силу определённых обстоятельств, — доверие Мёрфи мне льстит, ведь он бесстрашно приоткрывает завесу тайн семейства, на которое работает. — Каких? — не сдерживаюсь от любопытства, пытаясь вникнуть в саму суть непростых отношений между Ньюманами. Быстро добравшись до клуба, Мёрфи останавливается на парковке и поворачивается ко мне, буравя меня угольными глазами, в надежде понять что-то или рассмотреть. Я прихожу в замешательство, кажется, что его взгляд пронизывает до костей, неприятно выворачивая меня изнутри. В голову приходит мысль: а что, если его искренность была лишь минутным порывом, всплеском эмоций, а я всего лишь оказалась в нужном месте в нужный час? — Ты веришь в мифы, мифических существ, божеств, ведьм, сверхспособности, мистику? — он хмурит брови, продолжая пронизывать меня чёрными глазами. Мне хочется засмеяться в этот момент, спросив: «Ты серьезно?», но, видя строгий взгляд, в котором нет ни капли веселья, я опешиваю от его странного вопроса. Он что, так пытается увильнуть от моего вопроса? Возможно, мне рано знать тайны Ньюманов? Отвожу взгляд в окно, даже не пытаясь ответить ему. — Так что? — настаивает он, — Веришь? — Мёрфи, ты же шутишь? — я округляю глаза, впадая в ступор, теперь сама не зная, ответить ему правду или соврать. А в чём здесь правда, верю ли я? — Надеюсь, твой ответ — да, иначе сегодня тебя ожидает много сюрпризов, сестричка, — Мёрфи усмехается, выскакивает из машины и помогает мне выйти. Когда я вижу его довольное лицо, мне становится не по себе, и, подходя к дверям клуба, я точно осознаю: дороги назад уже не будет. Но над ухом раздаётся мой собственный властный шёпот и смех, от которого мурашки проходят по спине, и ледяная корка застывает на коже. Поздно! Теперь только вперёд! Мёрфи зовёт меня, и я спокойно прохожу мимо охраны, приветствующей меня едва заметным кивком головы. — Я не знаю, что входит в обязанности хостес. — Не беспокойся! У нас своя специфика обслуживания, я всё объясню, и мистер Ньюман тоже. — Разве он… — я хотела спросить: не будет занят с Калли, но промолчала, — разве в его обязанности входит давать рабочую инструкцию хостес? — Для тебя он сделает исключение, ты же догадываешься об этом сама, — без застенчивости говорит Мёрфи, — поэтому у тебя больше шансов видеться с ним чаще. Я чувствую, как краска заливает моё лицо, но пытаюсь не подавать вида, что слова Мёрфи точно попали в цель, лишь саркастично приподнимаю бровь, складывая руки в замок на груди. — Что я должна делать? — Во-первых, — усмехается парень, осматривая меня с ног до головы, — нужно презентабельно выглядеть! После наших амбалов у входа ты первая, кто будет приветствовать наших дорогих гостей. И это не простые смертные, сестричка, — сверкает глазами парень, я замечаю, как изменилась его интонация на «не простые смертные», но, отгоняя от себя наваждение, я лишь послушно киваю. — Божества, существа, ведьмы? — ехидничаю я. — А я их точно узнаю? — смешок слетает с моих губ. — Нимбы над головой? Взъерошенная шерсть? Деревянные мётлы? Мёрфи, ухмыльнувшись моим словам, наклоняется ближе и шепчет: — Перед открытием обязательно зайди к мистеру Ньюману, поняла?! — я вновь киваю ему, и улыбка сходит с моего лица от осознания, что парень не оценил мою ироничную шутку. Он быстро пробегает глазами по залу и продолжает: — второе…***
К Эдриану мне так и не удалось попасть. Прямо перед порогом его кабинета меня встретила чем-то расстроенная Калли с кипой бумаг, но, увидев меня, она со сладчайшей улыбкой на лице произнесла, что мистер Ньюман занят и никого сегодня не принимает. — Он просил меня зайти перед открытием клуба, — настаиваю я, намекая, что она для меня не указ. — Мисс, я же вам сказала, хозяин никого не хочет видеть! У нас уйма работы! — вежливо лепечет нимфа, но, видя мой воинственный вид, виновато выдыхает, — это правда, мисс! — Может, тогда хоть доложите мистеру Ньюману о моём приходе, Калли? — я делаю шаг вперёд, показывая, что не собираюсь сдаваться, тем более, что Эдриан действительно просил меня прийти к нему. — Вам что-то не понятно, Андреа? — я слышу возмущённый голос Коры за спиной. Словно воин, одержавший в сражении победу, Кора смотрит на меня свысока, понимая, что ей, как одной из высокородного семейства Ньюманов, я возражать не стану. — Мисс Кора, видите ли… — вежливо начинаю я, но она лишь поднимает руку, перебивая меня и давая понять, что мне стоит уйти, даже не слушая её ядовитые высказывания и нравоучения в свою сторону. — Займите своё рабочее место! — жёстко говорит Кора и отступает в сторону, ожидая моего ухода. Я киваю головой, вежливо улыбаюсь, стараясь не выказывать своего возмущения и кипящего внутри вулкана негодования. Спиной чувствую злорадствие и довольную ухмылку на лице Коры. Едва сдерживаюсь, чтобы не показать ей и её прекрасной протеже средний палец, поэтому набираю в лёгкие побольше воздуха и занимаю указанное мне ранее место, с волнением ожидая первого посетителя. — Ты была у Ньюмана?! — шипит в ухо Мёрфи, и от неожиданности подскакиваю на месте. Он больно хватает меня за локоть и разворачивает к себе. — Нет, — успокаивая сердцебиение, я осторожно высвобождаю руку из захвата и, надевая улыбку на лицо, поворачиваюсь ко входу, — он был занят. — Это он тебе сказал?! — ругается Мёрфи, выплёвывая этот вопрос мне в лицо, но, видя в отражении моих глаз недоумение, он вновь подхватывает меня под локоть. — За мной! Быстро! — парень тянет меня в пока ещё пустой VIP-зал. — Жди здесь! — рычит он, — не смей выходить отсюда, пока я не вернусь! С языка срывается ругань, от досады я переминаюсь с ноги на ногу, вонзая длинную шпильку в мягкий ворс ковра. Невольно рассматриваю свои новые туфли и понимаю, что в такой обуви долго не смогу выстоять, встречая гостей весь вечер с искренней улыбкой. Мёрфи не заставляет себя долго ждать, перед носом распахивается дверь, и он с порога вручает мне стакан со светло-зелёной жидкостью. — Пей! До дна! — запыхавшись, командует он и подносит стакан к моим губам, пытаясь насильно влить в меня содержимое. — Что это? Фу! — сопротивляясь, отшатываюсь назад, понимая, что меня воротит от запаха перегнившей травы. — Андреа! — он выдыхает, понимая, что поторопился и озадачил меня своим напором, — прости! Но доверься мне, прошу! Я приподнимаю бровь, всё ещё ожидая объяснений о том, что находится в стакане и почему я должна это выпить. — Это не наркотик! — он смотрит на меня спокойным, холодным взглядом, мгновенно успокаиваясь и сосредотачивая на мне серьёзные глаза, — но он поможет тебе выстоять всю ночь и самое главное — кое-что понять, — Мёрфи снова протягивает мне стакан, но уже не так настойчиво, давая мне выбор. — А что же? — я продолжаю смотреть на него, всё ещё не в силах довериться и принять протянутый мне стакан. — Знаешь, почему я откровенен с тобой? — он вновь протягивает мне склянку, требовательно всматриваясь в глаза, но я отрицательно качаю головой, ожидая ответа, — «Мы с тобой одной крови, сестричка! Ты и я!». Иногда лучше один раз увидеть всё самой, нежели услышать от кого-то сто раз! Хочешь узнать правду или хотя бы приоткрыть её завесу — пей! Нет? Тогда иди так! И ты дашь повод Коре уличить себя в ничтожности и никчёмности нашей породы! — с горечью добавляет Мёрфи. Удивлённо хлопая глазами, пытаюсь понять, где граничат шутки Мёрфи с реальностью и всегда ли он говорит со мной серьёзно? Неужели он настолько ненавидит Кору и Калли, что готов искать поддержки у незнакомки? Но не слишком ли много странностей происходит в последнее время? Нужно всё хорошенько обдумать, проанализировать, понять, как действовать со всем этим дальше. Всё же искренность Мёрфи и какая-то братская забота смягчает меня, к тому же я не собираюсь прогибаться под Кору, поэтому забираю у него стакан и, стараясь не дышать, выпиваю содержимое до дна. Несмотря на смрад напитка, вкус его похож на горячую самбуку с пряным привкусом аниса. Мёрфи ободряюще улыбается и распахивает передо мной дверь. — Теперь за дело, сестричка! — улыбается он. — Теперь у нас всё получится! — он сжимает моё плечо, когда я занимаю положенное место. — Если что, я буду в зале. После выпитого напитка я ощущаю, как каждая клеточка тела наполняется энергией. Она несётся по венам, даруя мне лёгкость, уверенность в собственных силах. Довольная собой, доверяя внутренним, внезапно обострившимся инстинктам и интуиции, которая в буквальном смысле возносит моё восприятие окружающей действительности, позволяя чувствовать превосходство над собой прежней. Я выпрямляю спину, поправляю длинные, прямые волосы, приглаживаю руками шоколадное платье-карандаш, на своём чокере поправляю медальон, который придаёт ещё большей уверенности, и искренней, сияющей улыбкой встречаю первого гостя: — Добро пожаловать в «Underworld», господин, — почтительно склоняю голову перед сатиром и точно знаю, где место этого мелкого лесного божества в нашем общем зале.***
Домой меня отвозит водитель Эдриана, за весь вечер мне так и не удалось встретиться с ним. Пока я была занята гостями и угождением им, нехватки в общении с Ньюманом не чувствовалось. Но теперь, когда я захожу в пустую квартиру, поднимаюсь в пустую комнату, сбрасываю с себя одежду и сажусь в горячую ванную, я ощущаю тоску и одиночество. Пытаюсь отвлечь себя мыслью об удачном рабочем дне и о том, как всё удачно сложилось, ведь я старалась угодить всем гостям и не услышала ни одного замечания в свою сторону. Расслабляюсь в тёплой воде, и губы растягиваются в улыбке — Эдриан будет доволен мной. Воображение рисует его спортивную фигуру в дизайнерском костюме, уложенные волосы с аккуратной белой прядью, восхищение серых, гипнотизирующих глаз. Стук в дверь вырывает меня из собственных фантазий, и, беспокойно ворочаясь в ванной, громко отвечаю: — Я сейчас занята! — Андреа, — зовёт меня Эдриан, стоя за дверью, — ты не могла бы позже зайти ко мне? Я спешно выбираюсь из ванной, оборачиваюсь в полотенце и замираю у двери, сама не понимая, зачем побежала к двери. — Да, конечно, — поправляю полотенце и растираю мокрую шею, — я зайду к тебе. — Можешь не торопиться, я буду ждать, — смеётся он и уходит. Мне хочется предстать перед ним в самом лучшем виде, но если я вновь надену платье и каблуки, это будет странно и вызывающе, гордость не позволяет вот так прямо говорить ему о своей увлечённости им. Решаю надеть мягкий спортивный костюм и трясущимися руками распускаю волосы, пытаясь уложить их на одну сторону. Останавливаюсь перед дверью его комнаты, но от переполняющих эмоций внутри всё трепещет, все мысли вылетают из головы, я не могу даже сообразить, о чём я буду говорить с ним или что рассказывать, ведь о моих успехах сегодня должна говорить не я, а его гости. Дверь тихонько отворяется, будто он уже давно ждёт меня, и я в смятении смотрю на облегчённую улыбку парня. — Проходи, — он приглашает меня войти внутрь и предлагает присесть на диван. Я бросаю взгляд в сторону ванной, и меня бросает в жар от воспоминаний увиденного утром. Он протягивает мне бокал с вином и присаживается рядом. — Ты была прекрасна сегодня, Андреа! — не скрывая восхищения, говорит Эдриан и чокается со мной бокалом, — наши гости тобой очень довольны, и я тоже. Я улыбаюсь, достойно принимая похвалу, довольная тем, что смогла угодить всем этим божествам и впечатлить Эдриана. Делаю глоток, и знакомый привкус приятным, расслабляющим теплом окутывает моё тело. Я вновь пригубляю вино, не в силах отказаться от умопомрачительного вкуса, и допиваю его до дна. Эдриан отставляет свой бокал на столик и убирает туда же мой, продолжая внимательно следить за мной, взглядом лаская моё лицо, шею, губы. — Я рад, что ты осталась со мной, — шепчет он, поправляет упавшие на моё раскрасневшееся лицо локоны и ладонью осторожно обнимает меня за шею, поглаживая большим пальцем щёку. Каждое прикосновение мелким разрядом тока заставляет сжиматься беспокойное сердце, искать в серых глазах ответы на невысказанные вопросы, которые сейчас кажутся глупыми и бессмысленными, ведь я понимаю, что нравлюсь Эдриану. Я накрываю его ладонь своей и выдавливаю из себя дающиеся с трудом слова: — Я тоже, Эдриан. Он притягивает меня к себе и крепко обнимает, словно нашёл во мне поддержку и таким образом выражает свою благодарность. Я обнимаю его в ответ и, слушая размеренное биение бессмертного сердца, обмякаю в его надёжных объятиях, вдыхая полюбившийся запах, который преследует меня даже во сне. — Запомни, Андреа, — шепчет мне в макушку парень, — я твой… — он тяжело выдыхает, и я поднимаю на него глаза, — …работодатель. Никто не смеет помыкать тобой или отдавать распоряжения, так, как это было сегодня с Корой! Это дорого ей будет стоить! — строго говорит он, уже прознавший о нашем разговоре с ней. Вот только я чувствую, что он злится на меня, а не на неё. Он недоволен мной, и я, словно провинившийся пёс, отвожу от хозяина виноватый взгляд. — Она — Ньюман, Эдриан, — выпаливаю я, смело всматриваюсь в глаза парня, зная, что он не оспорит очевидный факт. Он улыбается краешком губ и вновь ладонью касается моего лица. — Она не смеет отдавать тебе приказы, Андреа! — его глаза властно впиваются в мои, заставляя без слов понять то, чего он требует от меня, — никому не подчиняться, никого не слушать, кроме него. Как ни странно, меня это устроит, тем более, что это Эдриан, а не Кора нанимала меня к себе на работу. Поэтому я согласно киваю, понимая, что теперь мне не придётся прислуживать всем Ньюманам и беспрекословно им подчиняться. — Спасибо! — улыбаясь, отвечаю я. — Меня это устраивает! Он одаривает меня сияющей улыбкой и вновь обнимает. Я наконец ощущаю, как усталость накрывает моё расслабленное тело, и я начинают зевать, впадая в дрёму. В то же время мне хочется не уходить от Эдриана и ещё немного понежиться в крепких объятиях. — Знаешь, возможно, завтра ты будешь смотреть на сегодняшнюю ночь совсем по-другому, и у тебя возникнет много вопросов, — без насмешки говорит он, — но ты не должна считать себя сумасшедшей. Просто приди ко мне и спроси обо всём, что тебя будет тревожить, — он прижимается к моей макушке губами, а я всего лишь пожимаю плечами, не понимая, что мне может показаться странным? Я чувствую, как Эдриан ложится на диван, и я размещаюсь на его груди. Он накрывает нас пледом, я, медленно погружаясь в сон, получаю удовольствие от поглаживания по плечам, волосам. — Не все боги могут жить на Олимпе, не все существа могут вернуться в свои родные места, — будто сказку, рассказывает Эдриан, — некоторые скитаются по краю двух миров, едва пересекая невидимый портал родины. — Почему они не могут пересечь портал? — перебивая его, бормочу я. — Из-за проклятия. Есть такие существа, которые могут проклясть любое божество, закрывая дорогу к дому, усиливая их страдания возможностью жить лишь на окраинах своего подземного царства или небесного святилища — Олимпа: только клочок святой земли, глоток воздуха и непроглядные за густым туманом, далёкие дали родной обители, виднеющаяся верхушка города-святилища, — он сильнее прижимает меня к себе, будто я могу унять нестерпимую боль и пожирающую изнутри чёрную тоску. — Неужели нет возможности вернуться домой и снять проклятие? — я приподнимаюсь и смотрю в потемневшие от грусти глаза. — Снять проклятие — нет, — горько усмехается Эдриан, — но есть тот, кто может помочь провести домой, указать путь, облегчая проклятие ведьм. — Кто? — Проводник, — едва улыбаясь, отвечает Эдриан и касается пальцами моей щеки, — иногда божеству везёт, он может повстречать своего проводника и вместе с ним вернуться домой. Или путешествовать между мирами, не боясь вновь быть выброшенным на Землю. Только таких проводников мало, и страшнее всего, что есть паразиты, которые высасывают энергию таких проводников, и они больше не могут провести своего хозяина через портал. Я вновь утыкаюсь носом в грудь Эдриана, мы молчим, обдумывая его рассказ. Под спокойное сердцебиение я засыпаю, проваливаясь в беспокойный сон, в котором вижу клуб, его гостей, странную женщину, буравящую меня белым глазом и крики, неразборчивые крики, сводящие с ума. И вновь странная женщина, вырывающая мне сердце. Я вскакиваю, просыпаясь в холодном поту, но тёплые руки Эдриана вновь укладывают меня и успокаивают, отгоняя ужасный сон. Вновь ворочаюсь, но всё же засыпаю. Уже утром, всё так же лёжа на груди Эдриана, я слышу его строгий голос: — Пошла вон! Я, слыша такой грубый возглас, резко открываю глаза и с колотящимся от негодования сердцем, пытаюсь подняться, зажатая между Эдрианом и спинкой дивана. — Простите, господин, — тихо отвечает Калли, пятясь к выходу.