The dream that have become nightmare

***

      Сон Чарли о еë Дне рождения вновь заставил вспомнить не только о семье, но и поиске паранормального — о последнем она старалась не думать пока не закроет диплом. К счастью, все прошло успешно и в зачëтной книжке наконец-то стояла заветная «5». Она может спокойно выдохнуть… По крайней мере пока.       Хаскет достала свой блокнот, обложка которого хоть изначально и была приятного тёмно-серого, словно перья на крыльях у ворона, цвета, но теперь приобрела отвратительный грязный оттенок, напоминающий те плохие военные фильмы 40х годов, от которых даже спать не хотелось, ведь всю ночь ты остаёшься «под впечатлением». Книжонка выцвела, а её корешок местами начал облазить; страницы в силу своей старости стали цвета ряженки.       Нехотя она принялась записывать идеи для своих работ. Иногда, чтобы отвлечь руки и голову от нелюбимой во время отсутствия вдохновения работы, Чарли рисовала небольшие эскизы. В основном это были птицы или узоры, напоминающие розы.       Вновь взглянув на открытый блокнот беловолосая не могла поверить своим глазам. В самом центре страницы находился эскиз, который никак не могла нарисовать девушка — он был выполнен не в её стиле и совершенно другими чернилами — более тёмными. Рисунок был выполнен словно в спешке: чёткого контура не было, однако можно было точно сказать что изображено. Это был демон, держащий в руках что-то, однако различить не удалось. Казалось, словно его рога и впрямь отражали свет, как обычно бывает жарким летним днём, когда скот пасётся в солнечную погоду. Каждый глаз на его теле (причём не только на лице) был направлен точно на Чарли, от чего последней становилось не по себе. Оно улыбалось, обнажая свои мерзкие клыки и все девять языков.       Взгляд, уставившийся на девушку, напомнил ей о тех глазах, наблюдающих за ней во время прохождения той непонятной болванки. Чарли сразу дала себе отчёт, что этот эскиз — сам Залго. Мысли девушки были затуманены бессонницей и выпитым дешёвым виски. Голова девушки сильно закружилась, а перед глазами не пропадал образ демона, всё так же с животным интересом наблюдающим за нетсталкершей.       Очнувшись Хаскет не могла сказать точно сколько времени прошло, однако в её квартире появилась невыносимая вонь: немного приторная, словно умер человек. Её не пугал шанс того, что это отвратительное зловоние почувствуют соседи или ещё хуже сообщат в полицию, нет. В голове застряла единственная мысль: «пожалуйста, только не родственник. Кто угодно — кот, собака, бомж с улицы! Плевать! Только не моя семья!»       Девушка неохотно решила пойти на запах, что, в свою очередь, доносился из кухни. Однако, к своему удивлению, ничего из её ожидания не подтвердилось. В комнате были всё те же рваные пожелтевшие обои, местами неосторожно покрытые более свежим цементом, старый холодильник, который кое-как справлялся с банальной функцией сбережения продуктов, хотя и последнее быстро пропадало из-за того, что девушка мало ест. Хаскет открыла дверцу морозильника. Вопреки своим ожиданиям увидеть разлагающуюся человеческую голову, в которой поселились опарыши, не удалось. Ничего внутри, кроме старых конфет и прочих сладостей, о которых нетсталкерша уже и не помнила, не находилось.        — Эти конфеты странные, — вслух произнесла Чарли. Она заподозрила что-то неладное, когда заметила, что обертка угощений выцвела и местами облезла. Словно этим дешёвым леденцам лет десять. Из интереса Шарлотта решилась развернуть обёртку одного чупа-чупса, размер которого не превышал виноградинку. Шелест фольги было единственным шумом в комнате, что вновь напугало девушку. Внезапно стало прохладно, а в животе беловолосой словно скрутился кишечник, как обычно бывает, когда у неё плохое предчувствие.