Благими намерениями

Довольно быстро Вэй стал не только провожать его от дома до университета, но и увозить на обед за пределы университета. Кафе, рестораны, парки. Банально? Да. Но компенсировало все то, что места всегда подбирались красивые и тихие. Как младший Лань и любил. Ванцзи изо всех сил старался не наслаждаться этими моментами, честно, но получалось очень плохо. Кстати! Было кое-что, что его все-таки сильно беспокоило - Усянь всегда сам оплачивал их счет. Мужчина, казалось, пытался что-то доказывать ему. И Лань Ванцзи надеялся, что дело было не в тех словах о нищенской зарплате полицейского, сказанных им Вэй Ину в день первой встречи. Лань, как человек воспитанный уважать людей за поступки, а не статус и деньги, чувствовал себя немного виноватым за то, что оскорбил саму профессию, только ради того, чтобы задеть конкретно Усяня. На самом деле, он не думал подобным образом об офицерах или любых других работниках госслужб. Но, важнее всего, что это было мелочно и низко с его стороны, использовать свои знания о бывшем и бить того прямо по его заветной мечте "стать полицейским". Он не имел права унижать ее. Вэй Усянь отобрал у него мечту, когда бросил, да, но только одну - об их совместном будущем. Все остальные же мечты Ванцзи остались при нем, целые и невредимые. И раньше, пока они были вместе, Ин всегда поддерживал его, даже когда сам Ванцзи падал духом и хотел отказаться от одной из своих мечт, именно Вэй вдохновлял его продолжать идти вперед не слушая никого. Несколько раз извинения почти слетели с его языка, но, буквально, в последний момент, он почему-то прикусывал язык и "Прости", так и не зазвучало вслух. Почему? Потому что Лань Чжань слишком много думал у себя в голове: что правильно, а что приемлемо - и, соответственно, сам себе этим слишком все усложнял. И в нерешительности его, удобный момент всегда оказывался упущен. Было еще кое-что важное, мысль, на которой он не готов был останавливаться, пока еще нет: ему хотелось, чтобы Усянь искал его, потому что искренне скучал по нему и хотел его компании, а не из глупого желания доказать свою финансовую состоятельность. Так вот, Вэй Ин находил его во время обеденного перерыва, самого длительного, и уговаривал поесть с ним. В десяти случаях из десяти, младший Лань даже не осознавал, как так получалось, что каждый раз он соглашается. Обычно к моменту, когда в его голову приходил вопрос - «Почему я здесь? Я ведь собирался сказать - нет! Я ведь сказал - нет!?» - это обычно означало, что он уже сидит в машине Вэй Ина или в кафе, напротив брюнета, который делает заказ для них обоих. И тот факт, что Вэй Ин хорошо осведомлен о том, какие блюда его любимые и заполняет стол именно ими, всякий раз делало что-то странное с его сердцем. Самое смешное, в голове Лань Чжаня, ни разу не возникает мысли о том, чтобы посчитать столь точную информированность странной или пугающей. Ну, не мечта ли маньяка? «Эти обеды нужно прекратить», - говорило Ванцзи шестое чувство. Они были опасны для него, заставляли вспоминать о том, о чем не следовало, желать того, чего не следовало. Только вот Усянь не оставлял ему никакой возможности отказаться от своей компании, будто точно знал, какой сильный эффект их совместные обеды оказывают на Ланя. Конечно же, Вэй Ин все знал. Он буквально светился, пожиная прекрасные плоды своей усердной работы по преследованию возлюбленного. Его крольчонок привыкал к нему, снова принимал его как часть своей жизни. Не замечал, как разрешал ему садиться ближе к себе, как начал отвечать ему больше, чем одной фразой. Разрешал приходить ему в свою квартиру, и не просто держа на пороге, как раньше, а разрешал "хозяйничать". Его мальчик все еще такой милый и наивный, хорошо, что он был рядом с ним все время, пусть и в тени, чтобы никто с плохим умыслом не смог воспользовался этой его душевной чистотой. Сколько бы раз Лань Чжань не требовал разделить счет пополам, Усянь соглашался, пока они были в пути, но стоило им закончить обед, как он тут же оплачивал его сам, пользуясь тем, что Ванцзи будет стыдно прилюдно спорить с ним по этому поводу. Споры наедине тоже приводили к тому, чего хотел Вэй Ин. - Если бы ты не пошел со мной, я бы весь день ничего не ел, - говорил он с жалкими-прижалкими глазами, и Ванцзи тут же сдувался. «Это просто обед. Нет ничего плохого в том, что мы вместе обедаем», - будет думать Лань Чжань спустя немного времени, незаметно поддаваясь хитрым чарам брюнета. Таким образом, обед вдвоем быстро стал привычкой. Следующий шаг, Вэй Ин взял в привычку таскать к его порогу различные его любимые закуски и книги: теперь он приезжал утром не только с одним травяным чаем, но и с приятным маленьким бонусом к нему. Вэй Усянь, казалось, слишком серьезно воспринимал выражение - «путь к сердцу мужчины лежит через желудок». Либо так, либо Ин пытался откормить его до такого веса, когда он просто не смог бы убежать от него без посторонней помощи. Когда дело дошло и до ужина, Лань Чжань даже не был удивлен. Усянь - наглый мужчина, было всего лишь вопросом времени, когда он попробует занять и его вечера. Плохим было то, что, когда мужчина все же появился на его пороге в 20:30 вечера с пакетом полным еды, которую, по его словам, он приготовил сам, у Ванцзи не было четких мыслей, какой линии поведения ему следует держаться: отказаться и выгнать Вэй Ина или принять и сделать вид, что это не заставляет его сердце биться быстрее? Какой выбор правильный? Раньше, когда они встречались, Усянь делал это практически все время, готовил для него: завтрак, обед и ужин. «Если тебе так нравится, как я готовлю, я буду делать это для тебя каждый день» - обещал он тогда часто со смехом, заставляя Лань Чжаня чувствовать себя на седьмом небе от счастья. Еда, которую принес брюнет не только ароматно пахла, но и, судя по всему, не скоро собиралась остыть, еще ее было много, и как-то так получилось, что рот Лань Чжаня сказал, - ты можешь поесть со мной, этого много для меня одного, - Вэй согласился не думая ни секунды. Сказанное вслух приглашение забрать обратно было уже нельзя не потеряв лица, поэтому Лань молча отошел от двери, пропуская Усяня в дом. Глядя, как Вэй Ин стоит на его кухне, весело болтая о чем-то, вынимает из пакета котейнеры с едой и раскладывает на две тарелки, Лань Чжань не понимал, что чувствует: грусть, обида, злость или тепло? Наверно, все и сразу. Но несмотря на бурю внутри, на лице Ланя не дрогнул ни один мускул, может быть, только руки держали нежно переданную ему тарелку с чуть большей силой, чем требовалось. Захочется ли ему хоть раз вылить содержимое тарелки на голову Ина в те вечера, когда они будут ужинать вместе? Напомнить - "Ты обманул меня. Ты не готовил каждый день, как обещал!" - без сомнения, да, много раз! Решится ли когда-нибудь, действительно, сделать? Кто знает... может быть. Вэй Ин не позволял ему забыть, что он был его первым и единственным во многом: первое свидание, первый поцелуй, первый секс, первый совместный сон (без секса) и миллионы прочих тривиальных* вещей, в том числе, первый и единственный любовник, который когда-либо готовил для него. Вэнь Нин не умел готовить, поэтому их кухня была на Ванцзи, либо доставка. С Жоханем же они почти не проводили времени вместе вне постели, нет, у них были ужины в ресторане, но их правильнее было бы считать прелюдией к сексу, а не чем-то еще. Два первых совместных ужина прошли в довольно неловкой тишине, но третий оказался неплох. Усянь болтал о сериале, пока они ели, продолжал болтать о нем, пока вместе мыли посуду. Лань Чжань полностью расслабился: меньше контролировал осанку и расстояние между ними, когда они сидят или стоят рядом; говорил более свободно; все чаще демонстрировал свою едва заметную улыбку, когда Вэй особенно забавно шутил. В его глазах, когда он смотрел на Вэй Ина, он все еще видел нежного и внимательного любовника из прошлого, потому что брюнет действительно вел себя с ним, как в старые времена, все то же самое, но без секса. И, возможно, именно по этой причине Ванцзи и упускал из виду все изменения произошедшие в брюнете за шесть лет, которые замечали Минцзюэ и Сичень. Лань Чжань вообще не знал другого Вэй Усяня, кроме вечно улыбающегося, всегда вежливого, обходительного, уважительного. Подкупающее поведение, перед которым был бы бессилен устоять даже самый бесчувственный человек, не правда ли? Позже, сидя в своей постели с ноутбуком на второй подушке, Ванцзи обнаружил, что сериал и правда забавный, по его вкусу. Немного скучный, банальный, в некой степени предсказуемый, такой, который ни один из его друзей не стал бы смотреть с ним и за деньги: Мо бы каждую серию ворчал на героиню и называл ее круглой дурой, мешая смотреть, а Чао заснул еще до конца первой серии. Глупая улыбка появилась на лице Ланя, когда он представил Вэй Ина разыскивающего для него кино, просматривающий их, один за другим, чтобы убедиться, что оно подойдет. Должно быть адская пытка, для беспокойной и подвижной натуры брюнета. «Он все еще высовывает и прикусывает свой язык, когда сосредоточен на чем-то?», - подумал золотоглазый невольно, вспоминая, что у бывшего раньше была эта смешная привычка. Итак, доброжелательная компания, хорошее питание и приятное кино поднимали ему настроение и отвлекли от мерзких сообщений продолжавщих приходить ему на телефон от анонима. Единственная ложка дегтя - он все еще не мог спать без кошмаров, а думать о снотворном, как о выходе, категорически не желал. Расчеты Вэй Ина оказались даже более удачны, чем он надеялся. С каждым днем, стены построенные младшим Ланем вокруг себя медленно, но твердо падали перед ним. Только вот, брюнет становился жадным, он хотел все и быстрее. Чем больше домашнего Лань Ванцзи видел Вэй Ин, тем сложнее становилось скрывать свое желание стать неотъемлемой частью всего этого. Причем, скорее. Разумеется, после такого хитрого и умелого обхаживания, Лань стал чаще думать об Усяне: Ждал его по утрам под дверью своей квартиры с чаем и сладостями. Ждал, какое интересное место тот найдет, чтобы отвезти его на обед в следующий раз. Ждал,о каком еще интересном кино расскажет за ужином. Ждал его рисунков в своем почтовом ящике раз в неделю, которые тот стал оставлять там некоторое время назад. Все это стало новой рутиной Чжаня, приятной и желанной. К концу каждой недели, благодаря Вэю холодильник и шкафы Лань Чжаня лопались от количества еды, которую он никогда не смог бы съесть, поэтому в один из свободных вечеров, он просит Вэнь Нина прийти и забрать всю еду в центр, в котором тот работает. Жалко, если такие вкусные вещи испортятся, просто потому что его собственный желудок недостаточно большой. Ванцзи все также продолжает лгать себе, что равнодушен к Усяню, тогда, как, на самом деле, тот уверенно завоевывает себе место в его сердце. Снова. И отрицать нечто столь важное, вероятно, глупо, но очень приятно. Настоящий кошмар начинается, когда он Лань Чжань ловит себя на том, что злится на своих однокурсниц, которые щебечут, как детектив красив и обаятелен, как улыбнулся им во время «допроса». - Я приготовила это, чтобы отдать офицеру Вэю, а то тут поблизости нет ни одного приличного места, он, вероятно, не может хорошо пообедать. Мужчине на такой тяжелой работе нужно хорошо питаться, - звучали голоса девушек у него за спиной. - Иначе, испортит себе желудок. Словно печенья в виде сердечек и прочая съедобная романтическая чепуха, хоть в какой-то вселенной могли бы считаться "полезным для желудка". Ха. - Да, как тяжело жить одному и самому заботиться о себе, - поддакивали другие голоса. - Он кажется взрослым, почему у него нет жены? Есть ли невеста? "Они не видят, что он проводит все свое свободное время со мной? Не видели, что мы вместе уезжаем каждый день в обеденный перерыв?", - недоумевал Ванцзи про себя в эти мгновения, почему-то злой. Ну, не дурак ли? А потом сидел и злился на себя, за ревность. Он не хотел чувствовать всего этого, но оно возникало не спрашивая. Жохань отличный! Он хочет Жоханя! Им хорошо вместе. Ему нравится, более чем, когда мужчина обнимает его и трахает, - все чаще приходилось напоминать себе Ланю, пытаясь справиться с притяжением к вернувшемуся экс-любовнику. И чем сильнее его тяга к Вэю, тем отчаяннее он просит Жоханя вернуться скорее из поездки, которая почему-то стала как никогда затяжной. Вэй Ин соблазняет его, и противостоять его хорошо спланированным ухаживаниям становилось все сложнее. Лань Чжань знает, что мягкосердечен до глупости, и всегда был слаб, когда речь шла об Усяне. Ему потребовалось три года, чтобы перестать скорбеть по первой любви и посмотреть на кого-то еще в сексуальном плане. Но и тогда, он сделал это не потому, что искал новую любовь, основная причина - успокоить Сиченя, Чэна и дядю Циженя. Вспоминая строгое лицо старшего родственника, единственного, помимо Сиченя, Ванцзи чувствует щемящую нежность и огромную вину. С мужчиной едва не случился сердечный приступ в тот день, когда Сичень позвонил ему и сообщил, что сделал с собой Ванцзи. Благословение, что мадам Юй была с ним в тот момент и быстро успокоила. Благодаря ей же, ничего из случившегося не попало ни в какие службы. Никто не узнал истинную причину, почему второй племянник Лань Циженя пролежал какое-то время в больнице. Школа легко поверила в болезнь, тем более, замкнутый младший Лань не сильно отличался от себя прежнего. Поэтому, да, седые волосы дяди, определенно, на его совести. Идеальность во всем - это было естественным для Сиченя, но не для него, как оказалось. Он скорее был живым примером того, чем носителю фамилии Лань быть запрещается. Его дяде очень не повезло иметь младшим племянником того, чей характер был гораздо тяжелее, чем его собственный. Так еще и включал в себя широкий набор скверных и противоречивых черт. Слишком упрямый, чтобы слушать чужие советы. Эгоистичный и жадный, по отношению к тому, что считает своим. А также похотливый, да, и совсем-совсем нескромный, учитывая, что у него было несколько сексуальных партнеров, а не один и на всю жизнь, как у всех Ланей. Лань Чжань никогда не завидовал Сиченю. Любил его всей душой. А в том, что сам был в меру паршивой овцой в семье, нашел даже приятные плюсы - спокойная и мирная жизнь, где от него ждут немногого. Выйдя из своей депрессии, Ванцзи смог по-настоящему оценить то, до чего довел свою семью: испуганные, тощие, полные вины и страхов. Тени прежних себя. Будто после долгой и тяжелой болезни. Его дядя и брат самые лучшие люди в мире для него, они никогда не должны были выглядеть так. Лань Чжань пообещал себе и, действительно, сделал все, чтобы они поверили, что он в порядке, он счастлив, ему не нужна опека, и им тоже пора выздороветь, успокоиться и вернуться к своим жизням. Ванцзи был искренне счастлив, когда спустя пару месяцев после этого его дядя сделал предложение мадам Юй, теперь Лань Цзыюань. А Сичень, эммм, Лань Чжань понятия не имел почему брат убеждал его искать серьезные отношения, но сам их не искал. Лань Чжань не знал даже встречается ли он с кем-то, чертовски скрытный старший брат.