Беспомощный

Время завтрака подошло к концу, а Дазай, как и обещал, стал собираться в магазин. Ну, вернее, просто натянул свой бежевый плащ, — который не носил уже как два дня, ибо не видел смысла ходить в нём в квартире, — и мысленно составил условный список продуктов. Не сказать, что эти сборы заняли много времени, но вот странных взглядов Чуи он поймал на себе немало. По-хорошему, надо бы вывести на разговор, расспросить, чего это с ним такое, но велика вероятность, что назойливая попытка залезть в чужую голову вызовет только отторжение, а если нет, то однотонно-тревожный монолог с элементами истерики затянется до вечера, и эфемерные песчинки совести не позволит оставить напарника после такого, а покупки, простите, сами за собой не сходят. Поэтому, пока рано разговаривать на такие темы. Всё-таки, ещё неделю и два дня им вместе уживаться. Хорошо, что Дазай умеет подстраиваться под любые условия. — Чуя, — сев на край кровати, обратился Осаму к Накахаре, который снова заметно вздрогнул от случайного касания к плечу. Неполноценный на это лишь незаметно, наигранно вздохнул. — Я ухожу ненадолго, но мне очень нужно убедиться, что оставлять тебя одного — не слишком травмоопасно, — во время этих слов, он невесомо коснулся ладони рыжего исполнителя, идя уже проверенным методом маленьких манипуляций. — Как ты помнишь, перспектива быть разобранным на органы меня не особо влечёт... «Да всё со мной в порядке будет!» — хотел ответить мафиози, но настроения огрызаться как-то не было. — Угу. — он только кивнул головой, переведя взгляд на свою руку, которую мягко поглаживают чужие пальцы. — Если тебе что-то надо, лучше скажи сейчас, а то вдруг очереди будут в магазине и я вернусь не так скоро, как хотелось бы. — Нет, ничего, иди. — спокойно сказал Чуя. Может, чего-то ему и хотелось, но он никак не мог понять, чего. — А ещё я не хочу, чтоб повторилась история падения с кровати. Так что постарайся быть осторожнее. — Дазай на секунду улыбнулся уголком губ, аккуратно взяв чужую ладонь в свою. Один Бог знает, была ли это очередная манипуляция, но улыбка была действительно искренней. Довольно редкое зрелище — видеть настоящие эмоции на лице Осаму. Даже Накахара немного удивился, но утвердительно кивнул в ответ, после чего Неполноценный встал и направился на выход, по пути говоря: — Я, кстати, немного денег из твоего кошелька взял. — Ага. — совершенно безразлично промычал рыжий исполнитель. Деньги его сейчас не особо заботили. Закрылась входная дверь и послышался щелчок ключа в замке. Около получаса блаженного одиночества Чуе обеспечено. Толи тяжело, толи облегчённо вздохнув, мафиози развернулся к окну, взяв подушку и обняв её, чтобы было чем занять руки. «Как бы мне сейчас хотелось обнять колени» — подумал он и недовольно посмотрел на ноги. Вернее, на то, что он них осталось. — «Если бы они у меня были…» Скривившись, Накахара отвёл взгляд, стараясь хоть на время забыть о неутешительных последствиях его состояния. Уж слишком было от самого себя противно. Противно от этой жалкой беспомощности. Как человеку, который привык полагаться исключительно на себя, Чуе просто не комфортно от того, что за ним обязаны ухаживать. Да он теперь ёбаный инвалид-колясочник, что и за своим моральным состоянием уследить не способен! Просто жалкий. Ещё и следить за ним приставили Дазая. Человека, который в любой момент может просто уйти, не смотря вообще ни на какие моральные принципы. Почему он вообще на это подписался? Что-то надо или просто поиздеваться хочет? Вот на этой мысли Накахара решил задержаться. Уж очень странно Осаму себя с ним ведёт: миленько разговаривает, практически без иронии, сарказма или издевательств, часто бережно касается рук, плеч и локонов волос, даже смотрит как-то не так, как обычно. И если мягкое поглаживание рук могло худо-бедно, но успокоить исполнителя, то остальной списочек исключительно из колеи выбивал. В этой жизни, Дазая интересовало только две вещи: смерть и иногда секс. Перспектив умереть от присмотра за Чуей явно не числилось, так что... Вывод напрашивался сам собой.