Беспомощный

Время близилось к ночи. От Двойного Чёрного, с того момента, как Дазай вернулся из магазина, и слова не было слышно в адрес друг друга. Единственный их диалог за последующие несколько часов выглядел как-то так: «— Ужин готов. — Угу». А на следующий день так вообще молчанку изображали, почти не контактируя друг с другом и одними взглядами перебрасываясь. Хотя, может, так даже лучше. Эти двое таким способом могли сказать куда больше, чем в обычной речи. Жаль только, что взгляды умел абсолютно точно считывать лишь Дазай, а Чуе, хоть он тоже почти всегда мог нормально это делать, именно сейчас было не особо комфортно иметь дело с таким видом общения. Но первым он не заговорит. Больно надо. В общем, не слишком насыщенные выдались полтора дня. А потому, дверной звонок несколько приободрил утомившийся от тишины разрушительный дуэт. Уже через минуту на пороге стоял Мори, с небольшой сумкой на плече, в которой стопка рабочих документов и необходимый набор медикаментов. Разувшись, помыв руки и надев белый халат, доктор вернулся в коридор. — Хах, сегодня я почти вовремя, — глянув время на экране телефона, подметил Огай. — Чем-то помочь или вы тут и без меня справитесь? — поинтересовался Осаму, чуть склонив голову набок. — Нет, спасибо, дальше я сам. А ты, будь добр, выйди погуляй. Ты знаешь, Чуя не любит невольных слушателей так же, как лишних свидетелей. — Как раз собирался, — наигранно учтиво улыбнулся Неполноценный, — Чибико в гостиной. — и, накинув пальто, вышел за дверь. Минут десять прийдётся шататься по лестничной клетке. В целом, ничего страшного. Завидев в дверном проёме босса, Накахара коротко поздоровался и поторопился отложить ноутбук, за которым провёл последние часа два, отвечая на редкие сообщения заваленной работой Коё, что интересовалась его самочувствием, да и в принципе пытался заняться хоть чем-то. — Было бы удобнее, конечно, делать это всё в моём кабинете, но как-то не хочется запрягать вас ездить в штаб Портовой Мафии каждый вечер, — озвучил Мори вполне очевидную мысль, выкладывая из сумки вату, два рулона бинтов и остальное, что отдаёт этим больнично-спиртовым запахом. Рыжий молчал, в очевидном незнании, что можно на это ответить. — Есть какие-либо жалобы? — нарочито докторским тоном спросил Огай, придвинувшись чуть ближе к подопечному. — Вроде нет... — голос мафиози звучит достаточно тихо и устало. Сам Чуя выглядел заспанно и сейчас просто расконцентированным взгляд наблюдал за тем, как босс надевает белые перчатки. — Может, к Дазаю есть претензии? — Мори спросил это как-то осторожно, опасаясь начала гневной тирады, в стиле: «ЕГО СУЩЕСТВОВАНИЕ — УЖЕ ОДНА СПЛОШНАЯ ПРЕТЕНЗИЯ», как это обычно бывает, если задать подобный вопрос Накахаре. Но, на удивление, тот лишь сконфуженно проморгался, очевидно, прокручивая в голове события прошедших четырёх дней. — Даже не знаю... — немного нервно, секундно поднял уголок губ Накахара, задумчиво глянув в вечернюю темень за окном. На улице уже как пару часов противно моросит. Огай, тем временем, без дела не сидел — разматывал бинты с рук и ног подчинённого. — Небольшие ранки уже начинают заживать, некоторые синяки тоже постепенно сходят на нет, — подвёл итоги общего осмотра Мори, — Заметь, я сказал: «некоторые». Постарайся больше не падать с кровати, тебе же будет хуже. Временно отстранённый исполнитель будто в прострации наблюдал, как босс аккуратно отлепляет от его, Чуи, повреждённых участков кожи пластыри и заменяет новыми. — А!.. Я вспомнил, на что хотел пожаловаться, — уже более оживлённо проговорил мафиози. — Слушаю, — приостановившись и переведя взгляд на подчинённого, сказал Огай. — Я почти всю ночь не мог заснуть вчера. Ворочался в полудрёме, кажется, ещё и с температурой. И, в этом состоянии, иногда возникали такие странные ощущения, как будто... Нгх, даже не знаю, как описать... Как будто мои ноги всё ещё на месте и... И они очень болят. — Синдром фантомных конечностей, и, как вытекающее, фантомной боли, — словно заученный текст, произносил Мори свой вердикт, не отвлекаясь от работы, — Возникает, преимущественно, из-за стресса. В твоём случае роль сыграла и температура. Если это повториться, позвоните мне — я скажу, как уменьшить боль. Если же это будет повторяться регулярно, я пропишу тебе успокоительные препараты. — в ответ, Чуя слабо кивнул, а Огай, выждав паузу, продолжил: — И, прости уж, о температуре и о синдроме мне придётся рассказать Дазай-куну. И не вздумай отнекиваться. Тебе правда нужна помощь или хотя бы уход. Накахара лишь отвёл взгляд, прикусив губу изнутри. Как же он ненавидел это беспомощное состояние, вынуждающее вешаться на шеи всем подряд. Доктор же, не дождавшись ответа, на секунду отвлёкся и посмотрел на подчинённого, сразу же уловив его несогласие, и тяжело вздохнул. Как с маленьким ребёнком, честное слово... — Отказ не принимается. С этими словами, он закрепил последний бинт и полез в сумку, за всем необходимым для укола. — И прекрати кусать губы. Через мелкие ранки ещё неведомо какая инфекция попадёт, а в твоём состоянии это вообще недопустимо, — уже уставший от всей этой драмы Мори потёр висок, отложил готовый шприц и взял проспиртованную ватку, — Переворачивайся.

***

После того, как Огай попрощался и вышел поговорить с Дазаем, Чуя облегчённо выдохнул и откинулся назад, на спинку дивана, запрокинув голову. В мыслях каша, на виски давит температура, мозг, блять, болит больше, чем тело. Не хотелось даже думать, не говоря уже том, чтобы коммуницировать с этим раздражающим придурком, что наверняка сейчас придёт и начнёт докапываться. А что ему ответить? «У меня жёсткие комплексы, из-за которых я не могу принять чужую помощь, потому что меня будет тошнить от собственной слабости»? Может: «Алё, гараж! Глаза разуй, у меня психологические проблемы, твои тупые вопросы на это никак не повлияют!»? Или, там: «Я не могу вычислить твой мотив быть здесь, и это пиздец как напрягает!»? А, точно, просто выпалить: «Да! Меня, сука, бесит твоё присутствие, потому что тебя сюда приставили без моего согласия, при том что ты бросил меня четыре года назад, и я успел тебя реально возненавидеть! Мне не нравится, что обо мне пытаешься заботиться именно ты, потому что я, блять, всё ещё люблю тебя, сволочь!!!» — а после испариться на том же месте. Ибо это именно то, что захочет сделать Накахара, произнеся подобное вслух. И это далеко не все мысли, крепко сплетающиеся в голове между собой, образуя до предела натянутый комок нервов. А осознание этого заставляет лишь мучительно застонать и в отчаянии прикрыть лицо руками, как попытку избавиться от нервозных наваждений. «Нужно просто отдышаться.» «Успокойся, всё хорошо.» «Блять, нихера не хорошо..!» На последней мысли, выровненное дыхание снова сбилось, спонтанно обрываясь, будто беззвучные всхлипы. Сам мафиози согнулся, вымученно хватаясь руками за собственные волосы. Практически истерика. Но всё это быстро ушло обратно, внутрь, стоило услышать заветный скрип открывающейся двери. Кризис как рукой сняло. Причём, чисто из-за тех самых комплексов, ненависти и нежелании хоть мельком намекать на свои внутренние проблемы и переживания, запихивая чувства поглубже и мучительно ожидая, когда же они вырвутся наружу. Контрольный раз вздохнув и приняв более расслабленное положение, Чуя уставился на дверной проём, ожидая всего что угодно и мечтая лишь о том, как бы пойти на балкон и покурить. Пойти...