——
Утро началось с яркого солнца, искрящего прямо в лицо, и с выпутывания из мягкого пледа. Духота позднего лета лезла по коже и наводила на мысль о немедленном контрастном душе, кофе со льдом и укромном месте где-нибудь в недрах дома. Не план, а мечта. Но прежде надо было окончательно проснуться и встать с кровати. Намджун спустил ноги на пол, взъерошил пальцами непослушные волосы и, прищурившись, поискал взглядом свой телефон, который должен был лежать на краю стола в его комнате. Именно там, где он оставил его, когда отправился на пляжную прогулку прошлым вечером. Глаза быстро привыкли к свету, и ничто уже не мешало понять простую и очевидную истину. В этой комнате в принципе не было письменного стола. Только низкий кофейный столик перед диваном в углу, дополняющий обстановку комнаты вместе с небольшим комодом, книжным стеллажом и высоким напольным зеркалом, в котором Намджун мог видеть себя во всей красе, сонного и взъерошенного. Значит, он так и не дождался момента, когда Джин уснёт. Он просто-напросто заснул вместе с ним. Жалеть было не о чем, но всё-таки это не входило в его план. По правде говоря, у Намджуна вообще не было никакой стратегии. Ни несколько дней назад, ни вчера. Сегодня она тоже не появилась, ведь его утро длилось от силы несколько минут. Слишком мало, чтобы обдумать дальнейшую жизнь, и слишком рано для тяжёлых мыслей. Присмотревшись через зеркало к лежащему позади него Джину, Намджун подумал, что у него должен появиться план. Теперь, когда всё так изменилось... Но изменилось ли? И для кого? Этим вопросом следовало задаться в первую очередь: кто они друг для друга в данной точке? Просто сожители, как и раньше? Приятели? Друзья? Или..? Смешно, но смелая и немного безумная мысль наполнила сердце Намджуна теплом, соревнуясь с духотой и кипящей кровью. Нужно было остыть. Странно, что никто не потревожил их сон, а значит его сын спал сегодня один в их общей комнате. Видела ли мама, что его не было на месте? Поняла ли она, где он обитал этой ночью? Кто-нибудь в доме вообще почувствовал, что что-то происходило? Намджун не знал, но сам он ловил себя на мысли, что ничего уже не будет так, как раньше. Новая реальность маячила тревогой, и он пока что не готов был делиться этими переменами со всем миром. Ему достаточно было и своего личного мирка, перевёрнутого и раздираемого невидимой войной. Может оно и к лучшему, он слишком засиделся в своём ментальном убежище. Тэхён бы с ним согласился, если бы был сейчас рядом. Тихо вздохнув, Намджун осторожно встал с кровати и открыл окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Он опёрся локтями на подоконник и повернул голову в сторону кокона на кровати. Джин крепко спал в своём маленьком одеяльном гнезде, и Намджун не смел тревожить его. Он был здесь гостем, эта комната принадлежала омеге, она вся напиталась им за короткое время их отпуска у моря. Джин, наверное, и сам не знал, что умел так искусно захватывать собой любое пространство, наполняя его своими вещами, своим запахом и только одному ему присущей магией. Звёзды в его глазах, горевшие так ярко, чуть было не потухли прошлой ночью на берегу, но омывшись слезами, они засияют ещё сильнее. Намджуну хотелось бы, чтобы это было так. И он пообещал себе, что сделает всё от него зависящее, чтобы Джин перестал жить своим прошлым и смело посмотрел вместе с ним в будущее. Кокон на постели заворочался и Намджун снова обратил к нему свой взгляд. Скоро Джин проснётся, и медленное затишье утра перетечёт в дневную суету. Интересно, что ему снилось этой ночью? Могло ли это быть его будущее? Боялся ли Джин того, что оно наступит слишком быстро? Самому альфе было страшно смотреть в своё будущее, которое с появлением омеги стало по-особенному непонятным и сложным. Их путь только начинался, и начинался он не слишком правильно и просто. Им предстояло знакомиться заново и учиться жить бок о бок с учётом всего, что уже успело произойти. Намджун не представлял, как он будет это осуществлять. Это казалось ему похожим на переход через бурную горную реку вброд. Мощное течение могло унести в любой момент, стоило только оступиться на скользком камне или потерять бдительность. Намджуну нельзя было терять контроль. Только не с Джином, полным неизведанных просторов, ледяных звёзд и космической пыли, что могла запросто выесть ему глаза. Джин был опасен в той же степени, что и желанен. И эти странные влажные сны... Его размышления прервались топотом маленьких ног по коридору и весёлым смехом. Стремительный хохочущий вихрь влетел в комнату, запрыгнул на кровать и вцепился ручками в кокон из одеяла. — Доброе утро! Доброе утро! — кричал Хансан и раскачивал Джина всем своим маленьким тельцем, пытаясь разбудить. — Пора завтракать! Хансан широко улыбался отцу, стоящему у окна, и упорно тащил с Джина одеяло. У ребёнка не возникло никаких особенных мыслей по поводу того, что он нашёл двух взрослых в одной комнате ранним утром. Вариантов могло быть много, но основных два: Хансан либо не понимал, что между альфой и омегой могло что-то происходить (что угодно), либо он давно решил для себя, что это нормально. Малыш считал Джина своим вторым папой, а его отец раньше так же точно ночевал в одной комнате с его матерью, следовательно для Сана в этом не было ничего неправильного. Намджун улыбнулся, радуясь непосредственности своего сына. Ему хотелось такой же чистоты и простоты мыслей вместо собственного беспокойного гудящего роя. Битва за одеяло закончилась проигрышем Джина. Он сел на постели, причесал торчащие в разные стороны волосы пальцами и попытался сфокусировать взгляд. Когда ему это удалось, он проследил за убегающим на первый этаж Саном и задержался на Намджуне. — Привет, — произнося это, Намджун надеялся, что они оба всё же остались на том уровне, которого достигли за все те вечера на берегу ласкового моря, и что ему позволено разговаривать с Джином так, как и раньше. Он так быстро и резко проникся к нему интересом, что боялся так же стремительно его потерять. — Как ты сегодня? — Привет, — произнёс Джин очень тихо и немного хрипло. На его лице были заметны следы его вчерашнего плача и оттиск всей той боли, что он в себе хранил. Сердце Намджуна колотилось в груди от этого зрелища, толкая его к активным действиям, но поспешность могла стать ошибкой. Возможно, Джин не нуждался сейчас ни в чьём геройстве, а просто хотел банального спокойствия и уверенности в будущем. Впрочем, пока он этого не сказал, Намджун не мог предполагать за него. — Я... Нормально, наверное. — Это... это неплохо. Я пойду переоденусь. Спускайся на завтрак. Намджун улыбнулся напоследок, выходя из комнаты Джина. Хоть он и сказал, что чувствовал себя нормально, но не выглядел так. Омега был не в состоянии общаться, но им всё ещё нужно было обсудить их будущее. Оставшись один, Джин стиснул себя руками и зажмурил глаза. Странные сны снова вернулись. Он опять был волчицей со сверкающей шерстью и горящими звериными глазами. Если в прошлый раз волчица искала своих волчат и грызла землю от безысходности, то сейчас её дети были с ней. Они играли со звёздами в толще бескрайнего космоса. Звёзды во сне не были огромными раскалёнными сферами из металла и газов. Джин видел их как россыпь сверкающих бриллиантов, звенящих от соприкосновения друг с другом. Он наблюдал за играющими волчатами, поскуливая и перебирая лапами в желании присоединиться к детям, но в какой-то момент он потерял опору, и волчата, бегающие среди звёзд, остались далеко наверху. Вой волчицы заполонил весь мир и не прекращался, пока её тело не ударилось о зеркальную водную гладь моря, тут же поглотившего его и утянувшего в тёмную пучину. Он задыхался от солёной воды в своих лёгких, когда Хансан разбудил его. Намджун спросил о его состоянии, но Джин не смог сказать, что чувствовал на самом деле. Ему не было нормально или хорошо, казалось, что стало ещё хуже, чем когда Намджун относился к нему с пренебрежением. Джин не знал, мог ли он верить альфе, но он доверял Хансану, тот точно не стал бы лукавить. Он любил его и думал о нём. Он позвал его завтракать, и Джину следовало умыться, переодеться и спуститься вниз, чтобы не расстраивать ребёнка своим подавленным состоянием. Джину нужно было улыбаться, даже если он не был уверен в завтрашнем дне. После завтрака, когда в столовой не осталось никого, кроме них двоих, Намджун спросил Джина о возможности побеседовать наедине за ещё одной чашечкой кофе, но Джин отказался. Он попросил Намджуна о перерыве, потому что хотел подумать обо всём перед тем, как он скажет то, что, возможно, изменит его жизнь навсегда. Альфа принял его просьбу и пообещал Джину провести с ним один из последующих вечеров в крытой беседке в саду.——
Назначенный вечер наступил слишком быстро, и Джин боялся того, о чём они должны были поговорить. Прошедшие дни пролетели в раздумьях и сомнениях. Однако он всё равно с нетерпением ждал этого момента. На встречу Намджун принёс бутылку лёгкого розового итальянского вина и тарелку со средиземноморскими закусками. Над морем занимался нежный персиково-лавандовый закат, и во всём этом антураже белая беседка, увитая ползучими растениями с вином и закусками на столе казалась Джину сценой из романтического фильма. Намджун был одет в белоснежную льняную сорочку, выгодно контрастирующую своей белизной с тёплым тоном его кожи, и он очень подходил всей этой картинке, что Джин видел перед собой. Только вот почему-то в этой сцене не было милой хрупкой омеги, а был лишь он — самый обычный и ничем не выделяющийся, ожидающий сложного судьбоносного разговора. Пока Намджун открывал вино и разливал его по двум бокалам на высокой ножке, Джин успел несколько раз разочароваться в себе, считая, что ему здесь не было места. Он не замечал, как альфа смотрел на него. Под мягкими лучами закатного солнца Джин выглядел очаровательно. Он сидел, приобняв себя на плечи, и старался не смотреть Намджуну в глаза, но тот всё равно наблюдал за ним. Вечер был чудесен, и Намджун надеялся, что их разговор пройдёт легко, что они хорошо проведут время вместе. Мама приободрила его и пожелала удачи, когда помогала собирать тарелку с закусками к вину. Намджун волновался. Он боялся всё испортить. — Небо сегодня красивое, правда? — начал он, присаживаясь за круглый стол напротив Джина. — Да, очень красивое. Омега смущённо улыбнулся и осторожно поднял бокал с вином, чтобы сделать первый глоток, повторяя за Намджуном. Вино было приятным на вкус, гораздо утончённей и мягче, чем красное. Оно понравилось Джину больше. — Я планирую возвращение в Сеул через пару дней. Мне нужно в издательство, встретиться со своим менеджером, а Хансан соскучился по своим друзьям по детскому саду. Ты не против? — Нет, конечно нет, — стушевался Джин. — Почему ты спрашиваешь меня об этом? — Потому что мне важно и твоё мнение тоже. Это так разительно отличалось от прошлого, что Джин не знал, что сказать в ответ. Ему нравилось на море, в этом большом уютном доме, но в Сеуле тоже было хорошо. — Я не против. — Отлично, — улыбнулся Намджун и закинул в рот кусочек сыра. — Надо будет устроить ужин и пригласить Тэхёна и других моих друзей. Мы давно не виделись. Будет весело. — Хорошо. Омега отставил бокал, и Намджун наполнил его. Джин снова потирал руками свои плечи и смотрел в сторону. — Джин~а, что-то не так? — Н-нет, всё нормально. — Скажи мне, что тебя беспокоит, — Намджун слегка наклонился над столом и взял одну из ладоней Джина в свои. — Раньше ты не знакомил меня ни с кем, кроме Тэхёна, и вообще не особенно любил моё присутствие в своём доме, а сейчас мы сидим тут, в этой беседке в саду у моря, и ты держишь меня за руку. Это так странно, мне кажется, что я сплю или нахожусь в отключке. Может я просто утонул, когда учился плавать, и всё это лишь часть фантазий моего загробного мира? Я не верю в то, что это происходит со мной, Намджун. — Джин~и. Голос Намджуна был спокойным и мягким, без тени недовольства или претензии, но Джин всё равно не мог поднять на него взгляд, уставившись на свою ладонь в его руках. — Посмотри на меня, пожалуйста. Джин выполнил просьбу, и Намджун буквально растворился в его взгляде. Эти сияющие звёзды, так похожие на те, что зажигаются на небосводе вместе с приближающейся ночью, ослепляли его. Намджун никогда не видел глаз красивее, он снова убедился в этом и сжал руку Джина чуть крепче, стараясь понять, реальный он или просто привиделся ему. Как он смел игнорировать его всё это время? Это было непростительным упущением. — Джин~и, я знаю, что тебе было больно от того, как я относился к тебе. Позволь мне попытаться загладить вину перед тобой, потому что ты чудесный. Ты и только ты должен сидеть здесь со мной. Даже не так. Это для меня большое счастье быть с тобой этим вечером. Пожалуйста, не сомневайся в себе и своей значимости. Мои друзья будут рады познакомиться с тобой. Тэхён не раз говорил мне, какой ты прекрасный и что мне очень повезло с тобой, но я его не слушал. Я думал только о том, какой дикостью было твоё появление в моём доме. Подумать только, мы встретились в торговом центре и только потому, что Хансан заметил тебя, — Намджун усмехнулся, думая о том, каким проницательным был его сын. — Я не был готов к нашей встрече и меня раздражало то, как ты захватил всю мою жизнь. Ты был буквально везде, но я не понимал, насколько правильно и необходимо это было. Джин всё еще не сводил с него своих сияющих глаз, когда Намджун поднёс его ладонь к своим губам и оставил на тыльной стороне лёгкий поцелуй. — Джин~и, я прошу тебя дать мне шанс. Пожалуйста, прими мои чувства. Обещаю, что не разочарую тебя больше. Повисла тишина, разбавляемая только отдалённым плеском затихающего моря и стуком двух сердец. Джин ожидал услышать что-то подобное от Намджуна, он понимал, к чему всё шло, но всё равно сказанное поразило его. Намджун предложил ему отношения, о которых омега не мог даже мечтать. И получалось, что в Сеул он вернётся его омегой и станет практически полноправным членом его семьи, но он всё ещё не понимал, что он сам хотел от жизни. Последние годы он жил лишь, убиваясь своим горем и терпя издевательства матери. Разве он нужен Намджуну таким? Что он подумает, когда узнает всю правду? — Тебе нужно время, чтобы подумать? — участливо интересуется Намджун. — Нет. Я принимаю твоё предложение.——
Намджун решил выехать утром, сразу же после завтрака. Пока он грузил вещи и гостинцы от мамы в машину, Хансан носился вокруг, а омеги разговаривали о чём-то своём чуть поодаль. Миссис Ким держала Джина за руки, улыбалась ему и крепко обняла на прощание. Закрыв багажник, Намджун положил на заднее сиденье плюшевого кита и проверил ремни на детском кресле. Он кивнул подошедшему отцу. — Ты всё решил, сынок? — спросил старший альфа. — Не отступишься на полпути? — Да, я принял решение, — твёрдо ответил Намджун. За день до отъезда он рассказал отцу о своих намерениях в отношении Джина, и тот одобрил выбор сына, сказав, что молодой омега достоин хорошей жизни и любви. — Мне придётся потрудиться, чтобы завоевать его доверие. — Я верю, что у тебя получится, сынок, — Минджун похлопал сына по плечу и уступил место для объятий подошедшей миссис Ким. — Я очень рада за вас, Джун~и, и хочу, чтобы вы были счастливы. — Мы постараемся, мама. Попрощавшись, они отправились в путь. Хансан быстро уснул в обнимку с игрушкой, пристёгнутый в детском кресле. Джин сидел на пассажирском сиденье и смотрел на проносящиеся мимо пейзажи. Он пока смущался своего нового статуса, не зная, что ему можно было делать, а что нельзя. Он старался слушать свои желания и чувства, но это не было просто. Мама Намджуна сказала ему, что он мог звонить ей в любой момент, когда ему может понадобиться помощь. Например, если нужно будет забрать Хансана на время, чтобы он был под присмотром. Джин надеялся, что проблем не возникнет. Больше всего его беспокоил тот факт, что у него никогда не было близких друзей, с которыми он мог бы посоветоваться или провести время. Намджун упомянул, что у него были друзья помимо Тэхёна, и Джин невольно позавидовал ему. Он сомневался в том, сможет ли он подружиться с этими людьми и найти среди них родственную душу, ведь не обладал никакими познаниями в области их рода деятельности. Он боялся показаться скучным и недальновидным. Он не хотел, чтобы его скудная личность повлияла на их мнение о Намджуне, словно они могли осудить его за неправильный выбор. Он нервно теребил подол своей толстовки и вздрогнул от неожиданности, когда Намджун взял его за руку. Джин повернул голову в его сторону и увидел, как тот улыбался, смотря вперёд на дорогу. Альфа казался счастливым от того, что держал его руку в своей. Джин же не знал, что ему думать и чувствовать.——
Намджун, как и обещал, организовал ужин для друзей. Он усердно работал последние две недели после возвращения из Пусана, и Джин его практически не видел, но атмосфера в доме заметно смягчилась от того, что они стали парой. Намджун совсем не давил, давая простор для размышлений, и Джин этим пользовался. Он пытался морально подготовиться к встрече с новыми людьми. Оставив Хансана в его комнате с няней, Джин наблюдал, как приглашённые работники ресторана расставляли еду на большом столе в гостиной, и поражался красоте и аппетитности блюд. Среди различных закусок, фруктов и вина было много сочного мяса, приготовленного так, что от запаха у Джина текли слюнки, но гости должны были прибыть с минуты на минуту, так что ему пришлось оставить мысли о вкусной еде и пойти переодеваться. Он с самого утра и до вечера проходил в пижаме, не переодевшись даже на время сытного завтрака, на который Намджун сам приготовил пышные брюссельские вафли и подал их с ягодами и кремом. Хансан уплетал вафли за обе щеки и загадочно щурился в сторону отца, а тот ему подмигивал. Джин не придал этому значения, решив, что просто чего-то не понимает. Когда он вышел в коридор, надев на себя светлые брюки и лёгкую бледно-лиловую рубашку с длинными рукавами и широкими манжетами, Намджун уже приветствовал своих друзей, которые весело болтали, сыпали поздравлениями, наверняка по поводу недавно вышедшей книги, и выказывали восхищение аппетитными запахами еды. Джин, смутившись, подождал, пока они все покинут прихожую, и только потом осторожно заглянул в гостиную. Намджун заметил его и позвал к столу. Все присутствующие тут же обратили на него своё внимание, и омега залился краской. Джин подошёл к своему месту за столом справа от Намджуна и присел, стараясь не шуметь стулом. Он не знал, как следовало себя вести под пристальными взглядами гостей. Один только Тэхён улыбался Джину широко и радостно, остальные же ждали, что скажет Намджун. — Ребята, познакомьтесь, это Сокджин. — Просто Джин, — тихо вставил омега. — Так это ты тот самый загадочный омега, что всё это время жил с нашим Намджуном? — спросил очень красивый омега, сидящий рядом с Тэхёном, и улыбнулся Джину приветливо. — Джун~и, представь нас. Я думаю, что Джин чувствует неловкость из-за того, что почти никого не знает. — Конечно! Это Чимин, пара Тэхёна, он работал за границей больше года, модельный бизнес и всё такое, поэтому ты его не видел. А это, — Намджун указал на сидящего напротив Джина альфу. — Юнги, он владеет собственным издательством и мечтает, чтобы я издавался у него. Юнги кинул на Намджуна угрюмый взгляд, и Джин мгновенно испугался такой реакции, но тот, спустя мгновение, сменил колкий вид на ухмылочку, и омега выдохнул. Намджун похлопал Юнги по плечу и засмеялся вместе со всеми. — Когда-нибудь это вполне может случиться. — Буду рад, — совсем мягко произнёс Юнги и перевёл взгляд на Джина. — Приятно познакомиться с тобой. — Мне тоже. Интересно, говорил ли этот Юнги правду или просто не хотел показаться грубым? Джин решил пока не думать об этом, Намджун уже указывал ему на других гостей. — Это Хосок, главный редактор в издательстве Юнги, один из лучших в своём направлении. А здесь у нас Чонгук, он самый младший из нас, но уже известен своими работами. Чонгук художник и скульптор. А Тэхёна ты уже знаешь, это наш неподражаемый создатель фантастических романов. Все друзья Намджуна так или иначе были связаны со сферой искусства, будь то мода, литература или создание картин. Все они были примерно одного возраста и имели намного больший жизненный опыт, чем Джин. По его мнению, они занимались великими вещами, а ему нечем было поделиться с ними. Абсолютно. Он начинал погружаться в панику. — А чем ты занимаешься, Джин~а? — спросил Чимин, и сердце Джина замерло, тяжёлым камнем давя на внутренности. — Эм..я... Сказать ему было нечего. — Он пока ещё ищет себя, — неожиданно Намджун спас его положение, искусно свернув тему, от чего Джин внутренне выдохнул и улыбнулся гостям. — Ещё не определился. — Ах эти душевные метания, — добродушно засмеялся Чимин и поднял бокал с шампанским. — Давайте выпьем за то, чтобы Джин нашёл своё призвание, и, конечно же, за нашу долгожданную встречу! От звона бокалов на душе стало значительно легче, за столом начались неспешные разговоры, похвалы вкусной еде и новые тосты. Джина больше ни о чём не спрашивали, но ненавязчиво разглядывали, словно оценивали, стоила ли шкурка выделки. Джин не ощущал себя частью этой компании, к тому же Намджун никак не обозначил его позицию, и омега чувствовал неловкость от своего подвешенного состояния. — Тебе понравилось в Пусане? — неожиданный вопрос застал его врасплох, и Джин резко поднял взгляд на вопрошающего, но, увидев, что это Тэхён, сразу же облегчённо выдохнул. — Да, было чудесно. Мне понравилось там. — Это здорово, Джин~а, очень здорово, — Тэхён улыбался, и Джин не мог заметить ни одной детали, которая указывала бы на то, что этот разговор его тяготил. Тэхён был по-прежнему на его стороне. После ужина все переместились в уютную лаунж-зону и расселись на мягкие диваны и кресла. Завязалась беседа о литературных новинках и трендах, и Джин быстро потерял нить разговора. Вместо попыток разобраться в теме он принялся изучать друзей Намджуна. Комната уже давно была полна смесью их запахов, но всё равно было ясно кто есть кто. Чонгук, который сидел рядом с Джином, подогнув под себя ноги, был омегой. Хоть он и выглядел с виду серьёзным и отстранённым, омежьи грация и плавность не были ему чужды. Джину досталось место на диване аккурат между ним и Намджуном, и он мог ощущать нежный запах Чонгука во всей его красе. Он был гораздо выразительнее, чем его собственный, и Джин невольно поражался такому приятному сочетанию нот его аромата. Черты лица Чонгука были по-своему изысканными, а его открытый взгляд так и затягивал, приглашал окунуться в глубокие чёрные глаза. Чонгук был уютным, к нему хотелось сесть поближе и зарядиться его теплом, но он, конечно, не осмелился. Джин скользнул взглядом дальше. Большинство присутствующих были альфами, и это вроде бы объединяло их, но все они были очень разными. И по-своему привлекательными. Юнги оказался добрым и участливым. Он всерьёз интересовался тем, что Намджун чувствовал, когда закончил книгу, и не утомили ли его сжатые сроки. Он подливал остальным вина и даже спросил, не нужен ли Джину плед, когда взял себе один из стопки, лежащей возле стеллажа с книгами. Джин вежливо отказался, но почувствовал теплоту на душе. Ему было приятно, что его замечали и не упускали из виду, как какую-то незаметную деталь интерьера. Хосок был атмосферным и задавал вечеру настроение. Он почти не пил, но это не мешало ему смеяться больше всех над шутками, большую часть из которых Джин не понимал. Несмотря на всё это, взгляд его в глубине был серьёзным и указывал на незаурядный ум. Хосок был живым и текучим, как бурная река. Он отлично сочетался со спокойной и мудрой основательностью Юнги. Они оба были похожи на горный пейзаж. Наверное, поэтому они прекрасно работали вместе. Тэхён же с Чимином напоминали Джину загадочные леса, населённые волшебными существами, подобными тем, что Джин видел в детстве. Им с Тэхёном не так часто удавалось общаться, так что Джин не мог утверждать, что знал его хотя бы на один процент. Тэхён был полон сюрпризов, он жил сотнями тысяч жизней и иногда делился ими на страницах своих произведений, давая читателям возможность заглянуть в его многогранную душу. С самого момента знакомства Тэхён приносил Джину свои книги, подписанные его рукой, и Джин с удовольствием коротал время за чтением, наслаждаясь вымышленными мирами. Чимин казался Джину одним из существ, созданных Тэхёном, настолько он был прекрасен и совершенен. Джин не удивился бы, узнав, что все свои книги Тэхён посвящал ему. Чимин был намного смелее в самовыражении, чем тот же Чонгук, но это не казалось удивительным, ведь этот омега был связан с миром высокой моды. Он прижимался к боку Тэхёна и активно участвовал в беседе. Чимин был блистателен. Он был красив, умён и искусно подбирал момент, чтобы вставить своё слово. Это вызывало восхищение. Смотря на Чимина, Джин тоже хотел бы вот так вот просто побыть с кем-то рядом, почувствовать чужое тепло и поддержку. Он хотел бы создать новое ви́дение, новое сочетание чего-то прекрасного. Как Тэхён с Чимином образовывали вместе свой таинственный лес, так и Джин мог бы сотворить собственную вселенную — усыпанный звёздами небосвод, отражающийся в волнах спокойного ночного океана. Опустив взгляд на свои сложенные на коленях руки, Джин попытался отвлечься от своих мечтаний и снова вслушаться в разговор, но у него не получалось. Ему хотелось оставить Намджуна беседовать со своими друзьями и уйти к себе, завернуться в кокон из одеяла, лечь на кровать и больше никогда не выходить из своей комнаты. Он мог бы, например, окуклиться и впасть в состояние, подобное анабиозу, в надежде, что из него когда-нибудь вылупится что-нибудь сто́ящее и прекрасное. Что-то намного более основательное, чем было сейчас. Что такого особенного Намджун увидел в нём, когда предложил ему отношения? Неужели он не заметил его пустоту и никчёмность? Зачем Намджуну такой омега, если наверняка вокруг альфы было много таких же красивых и образованных, как, например, Чонгук и Чимин. Джин по-прежнему был уверен, что ему не было места в том мире, в который его случайно занесло. Он ничего не мог дать Намджуну, кроме своей внутренней боли и глупых песен перед сном. — Всё нормально? — прозвучало у Джина над ухом и он вздрогнул. — Ты не устал? Выглядишь напряжённым. — Не знаю, — неопределённо ответил омега и быстро оглядел гостей на предмет того, не заметил ли кто-нибудь, что Намджун разговаривал с ним. — Хочешь ещё вина или фруктов? Может воды? Джин помотал головой, отказываясь. — Скажи, если что-нибудь понадобится. — Х-хорошо, — произнёс Джин сбивчиво и почувствовал, как краснеет, потому что Намджун вдруг осторожно притянул его к себе за талию и расположил их обоих так, чтобы Джин мог беспрепятственно положить на него голову. В атмосфере вечера ничего не поменялось, разговоры продолжали литься, но для Джина всё казалось новым и необычным. Он мог бы списать своё состояние на действие вина, но это было бы слишком надуманно. Ему было приятно оказаться в объятиях Намджуна, они стали для него спасительным островом в море сомнений и страхов. Джин уткнулся носом ему между шеей и плечом, сжал пальцами ткань его лёгкого тонкого свитера и заполнил свои лёгкие тёплым насыщенным ароматом. Намджун не воспротивился этому и продолжал вести беседу как ни в чём не бывало. Джин ощущал лёгкую вибрацию его голоса в своей голове, на своей коже и во всём своём теле. И это казалось таким правильным и нормальным, что он почти не удивился тому, что никто из гостей не обратил внимания на происходящее. Намджун ласково поглаживал его по спине, и Джин почти провалился в уютную дремоту, когда кто-то, по голосу похожий на Юнги, задал вопрос, взволновавший всю компанию. — Когда мы наконец перестанем притворяться, что сегодня не особенная дата? Джин поднял голову и повернулся к присутствующим, не понимая, о чём шла речь. Гости улыбались и посмеивались. — Я предлагаю забыть об этом дне навсегда и никогда не упоминать о его существовании, — умоляющим тоном произнёс Намджун, но смех друзей становился только громче. Все наперебой отказывались ему подчиняться. — А что не так с датой? — спросил Джин тихо, но не достаточно для того, чтобы его голос затерялся среди остальных. — У нашего Намджун~и сегодня день рождения, а мы все дружно делаем вид, что не помним об этом, потому что он не любит поздравления. После этого пояснения от Чимина Джин кое-что понял, вспомнив, что буквально утром, ещё перед завтраком, Намджун получил с курьером большую посылку от родителей и ещё кучку всяких разных коробок различного размера, которые подвозили в течение дня. Его телефон разрывался от звонков и сообщений. Даже у Хансана было приподнятое настроение, видно было, что его радовало что-то. И эти их переглядывания за завтраком. Один только Джин не был в курсе. — Почему ты ничего мне не сказал? — спросил Джин, заглядывая Намджуну в глаза. — Я не знал, что у тебя день рождения сегодня. Я думал, что это просто встреча с твоими друзьями, с которыми ты давно не виделся. — Так и есть, это просто встреча, отличный ужин в компании лучших друзей. Я не люблю отмечать дни рождения, потому что это совсем не важно. Всего лишь какой-то один единственный день в году. Главное, чтобы со мной рядом были дорогие мне люди, и не важно, здесь они сейчас или за тысячи километров отсюда. — Замечательные слова, — похвалил Юнги. — Надеюсь, ты получил все наши подарки. — Конечно получил. Я открою их позже, Юнги~я. Спасибо вам всем! На лицах гостей засияли улыбки, все они наперебой спорили, чей подарок Намджун должен открыть первым, а Джин снова затих у альфы на груди и никак не обозначал своё присутствие до самого окончания вечера. Намджун гладил и обнимал его, но омега больше не чувствовал себя спокойно и расслабленно. Уходя, Чимин с Чонгуком оставили Джину номера своих телефонов и пообещали скорую встречу. Они крепко обняли его на прощание. Чимин слегка небрежно, но очень по-тёплому потрепал его по волосам, а Чонгук потёрся носом о его шею, что у омег считалось одним из самых нежных жестов привязанности. Джин не ожидал, что его примут так искренне. Альфы тоже не забыли попрощаться с ним и искренне пожелать успехов. Тэхён обнял его тоже, шепнув на ухо, что очень рад тому, что жизнь Джина начала налаживаться. — Если что, ты знаешь, как найти меня, — сказал он, и Джин благодарно улыбнулся. Когда квартира опустела, Джин направился в комнату к Хансану. Время близилось к полуночи, и ребёнок уже спал. Няня сообщила, что он уснул где-то полчаса назад, и Джин отпустил её, убедившись, что она доберётся до дома на служебной машине. Джин присел на пуфик у постели Хансана и поцеловал его в открытый лоб. Безграничное чувство любви наполняло его в такие моменты наедине с ребёнком, и Джин позволял приятному чувству править собой. Так как маленький альфа уже спал, Джин не стал петь ему на ночь. Он просто сидел и смотрел на то, как тот спал, освещаемый мягким светом лампы. Общество Сана было местом, где Джин практически не ощущал сомнений и мог надеяться на ответные чувства. Хансан стал для него собственной путеводной звёздочкой, помогающей находить во мраке путь. Он убирал на место коробки с игрушками и бесшумно передвигался по комнате, когда заглянул Намджун. Он, двигаясь так же тихо, как и омега, прошёл к кровати сына и осторожно коснулся его волос, убеждаясь, что тот крепко спит. Разложив последние игрушки на полке, Джин ощутил руки Намджуна на своей талии. Альфа просто положил их, не давя и не двигаясь дальше, и Джин понял, что тот дал ему право самому выбрать, что делать дальше. Омега не понимал, что с ним происходило, но ему очень хотелось, чтобы Намджун продолжал касаться его. Его руки больше не казались похожими на те, что сделали ему больно в прошлом. Ладони Намджуна были тёплыми и ласковыми, и Джин сделал шаг назад, прижимаясь спиной к его груди. Намджун тут же обнял его и поцеловал в плечо через ткань рубашки. — Пора спать, — произнёс он. — Да, — отозвался Джин и, осторожно выкрутившись из рук Намджуна, вышел из детской. Хотел ли Намджун предложить ему пойти к нему или, быть может, всё это было фантазией Джина? Подобные мысли напугали его, потому что он не помнил, чтобы они хоть когда-нибудь лезли в его голову. Кажется, только будучи подростком он испытывал подобное влечение. Остальное время, особенно после нежеланной и неудавшейся беременности, он принимал подавители. Они стоили достаточно дорого, и теперь он вынужден был покупать их сам на оставшиеся сбережения. Эти препараты не сильно давили его естественный запах, но успешно заглушали всё остальное — его естественный цикл, его либидо и много других важных для нормальной жизни вещей. Удивительно, что у него ещё оставалась тяга к Хансану и желание заботиться о нём. Подавители, впрочем, делали именно то, ради чего их создавали. Жаль только, что они не могли заглушить воспоминания. В теле Джин не чувствовал особенных изменений, но подозревал, что без таблеток он выглядел бы куда более привлекательно в соответствии со своим возрастом и гендерной принадлежностью. Его организм вот уже несколько лет ничего не требовал, но сегодня он чувствовал себя необычно, он хотел чужой всеобъемлющей близости и разгоняющего кровь тепла. И Намджун весь вечер тянулся к нему, как к свету, стараясь прикоснуться и быть ближе. Их тела словно следовали какому-то совместному плану, о котором их владельцы не имели ни малейшего представления. Альфа не выглядел удивлённым или смущённым такими изменениями, но Джин всерьёз задумался над тем, как развивались события. Намджун становился всё ближе и ближе к его секретам, и это не могло не напрягать. Джин боялся быть вскрытым и обнажённым, как на ледяном металлическом столе, с торчащими костями и внутренностями, по которым Намджун смог бы увидеть весь его путь. Зайдя к себе, Джин опустился на пол возле комода и достал из нижнего ящика свою личную аптечку. Взяв в руки знакомый блистер, он повертел его в пальцах, посмотрел на наименование, на дату срока годности, но не заметил ничего необычного. Всё было так, как и всегда, и препарат не был просроченным. Покупал он его в одной и той же аптеке на протяжении нескольких месяцев. Поводов для паники не было, но ощущения пугали его. Джин принял очередную таблетку и отправился в душ. Горячая вода ощущалась на теле немного иначе, кожа казалась более чувствительной, чем обычно, а запахи шампуня и геля для душа будто стали сильнее. Вытеревшись полотенцем, Джин заметил, что кожа немного покраснела там, где он коснулся её чуть сильнее. Такого раньше не было. Его чувства обострились, он стал более восприимчивым к внешним раздражителям. От всех этих новых изменений хотелось сесть и расплакаться, но он взял себя в руки. Вернувшись в комнату, он обнаружил в ней Намджуна, чего уж точно не ожидал. Альфа сидел на краю его постели и рассматривал тот самый блистер с подавителями, который Джин забыл убрать на место. — Что ты здесь делаешь? — немного с опаской спросил Джин, плотнее кутаясь в махровый халат. Намджун ни разу не был в его комнате с тех пор, как зашёл однажды позвать на ужин. Тогда они больше напоминали врагов, чем друзей. Намджун тогда смотрел на него немного иначе, было в его взгляде что-то, чему Джин не смог найти объяснения, но и сейчас поведение Намджуна вызывало у Джина вопросы. Омега уже успел забыть, что комната не принадлежала ему, и альфа вообще-то имел полное право входить сюда в любое время. — Я просто хотел пожелать хорошего сна, но заметил, что ты в душе, и решил подождать, — Намджун глянул на Джина и поднял блистер повыше. — Ты принимаешь это? Джин кивнул. — Я не очень разбираюсь в препаратах для омег, но слышал, что это довольно сильный и серьёзный подавитель. Почему ты принимаешь его на постоянной основе? Это не опасно для твоего здоровья? — Почему это стало так волновать тебя? — ответил Джин вопросом на вопрос, что получилось слегка грубовато, чего он сам от себя не ожидал. Альфа затронул ту сторону жизни, которая причиняла страдания больше всего. То, что Джин пытался отпустить и забыть, с годами не стало болеть меньше. Однако Намджун ничего из этого не знал и не был виноват в том, что Джина посещали неприятные воспоминания. — Прости, я не должен был лезть в это, — извинился Намджун и встал, чтобы уйти. — Хороших снов, Джин~и. Он прошёл мимо Джина, и тот, испугавшись, что всё испортил, схватил его за руку. — Я не хотел, — омега стыдливо опустил глаза. — Я знаю. — Просто это очень сложная тема для меня. Джин несмело поднял взгляд. — Всё хорошо, — Намджун улыбался и совсем не выглядел обиженным или разозлённым. — Если тебя что-то волнует, ты можешь поговорить об этом с Чонгуком или Чимином, уверен, они не откажут тебе в совете. Они омеги и лучше знают, как помочь. — Спасибо. Джин отпустил рукав Намджуна, и тот, приблизившись, коротко поцеловал его в щёку и отправился к себе.——
Джин чувствовал себя странно последующие несколько дней и с огромным облегчением выдохнул, когда увидел, что его добавили в чат, где уже были Чимин и Чонгук. Омеги предлагали встретиться после обеда в одном из видовых ресторанов, названия которого Джин никогда не слышал. Чимин заверил, что там не будет пафосной публики, а только вкусная еда, отличный вид на город и приятная беседа. Предложение было заманчивым и очень нужным, ведь Джину нужна была помощь, хоть он и боялся о ней открыто просить. Проверив прогноз погоды, он решил надеть классические чёрные брюки и такого же цвета свободную рубашку, подумав, что не замёрзнет даже вечером. В Сеуле всё ещё было очень тепло, осень и не думала наступать, но Намджун, завидев, что Джин собирался на встречу, предложил подвезти его и забрать после, чтобы тот не думал о том, на чём ему добираться. В конце концов, это входило в обязанности Намджуна как его альфы — заботиться о передвижениях омеги и следить за безопасностью. Припарковавшись у ресторана, Намджун вышел из машины и открыл перед Джином дверцу. Удивившись такой чести, Джин ещё больше покраснел и засмущался, когда альфа приобнял его и поцеловал в щеку, пожелав хорошо провести вечер. Чимин с Чонгуком уже ждали его за столиком у больших панорамных окон. Улыбнувшись проводившей его девушке, Джин присел на своё место. Столик был круглым, и они трое могли видеть друг друга без препятствий. Омеги поприветствовали его, внимательно разглядывая, и Джин почувствовал, что снова покраснел. — Ты сегодня очень хорошо выглядишь, Джин~и, — Чонгук взял его за руку, и Джин ощутил облегчение. Взгляд Чонгука говорил о том, что он не желал причинить вред или сказать что-то двусмысленное. Омега поражал искренностью и участливостью. Джину стало ещё чуточку легче. Чимин был так же добр к нему и поспешил сделать новому другу комплимент: — Ты ведь не пользуешься парфюмом? Твой запах очень приятный, правда, Гуки~и? Чонгук утвердительно кивнул. — С-спасибо.. Джин не умел говорить красиво, но делал это искренне. Омеги улыбались и затягивали его непринуждённым разговором. Никто из них не стал сильно интересоваться его прошлым. Ни один не спросил, как и почему он появился в жизни Намджуна, оставив право решать, рассказать об этом или нет, за ним. Вместо подобных разговоров они интересовались, как ему живётся, в каких он отношениях с Хансаном и правда ли, что он ещё не нашёл своё призвание. Они советовали Джину необходимую литературу, курсы и места, где он мог бы удовлетворить все свои потребности. Салоны красоты, магазины с качественной и красивой одеждой, психологи, специалисты по омежьему здоровью и ещё целую кучу всего, что Джин даже не успевал запоминать. Он понимал, что эти омеги не считали его ущербным или что-то в таком духе, они искренне хотели помочь ему, узнав, что он почти никуда не выходил из квартиры. Они пообещали брать его с собой на интересные мероприятия из мира искусства, чтобы он мог приятно провести время. Еда и правда была вкусной, и Джин наслаждался ужином за неспешными разговорами, пока встреча не подошла к концу. За Чимином заехал Тэхён, а Чонгук остался вместе с Джином, пока тот ждал Намджуна. Чонгук был на машине, поэтому ему ничего не стоило побыть с Джином ещё немного времени. — Ты и правда очень приятно пахнешь, Джин~и, — шепнул Чонгук, прижавшись к боку Джина и ткнувшись ему носом в шею. — Намного слаще, чем на дне рождения Намджуна. У тебя скоро течка? Джин испуганно покосился на него, и Чонгук занервничал. — Эта тема неуместна? Прости, я не знал. — Нет, всё нормально, просто у меня не было течки уже несколько лет. Я принимаю подавители, но почему-то в последние дни я чувствую себя странно и подозреваю, что с моим препаратом что-то не так, — внезапная стыдливая искренность заставила Джина шептать Чонгуку почти на ухо, но тот внимательно слушал, хмуря брови. — Какие подавители ты принимаешь? — Чонгук нахмурился ещё больше, когда услышал от Джина ответ. — Тебе стоит обратиться к врачу, о котором мы с Чимин~и говорили за ужином. То, как этот препарат влияет на омег, давно вызывает вопросы. Я уверен, что врач поможет тебе разобраться. Я могу позвонить и записать тебя прямо сейчас, всё равно Намджун ещё не подъехал. У нас есть несколько минут. — Это было бы прекрасно. Джин с благодарностью смотрел на то, как Чонгук звонил в клинику, записывал его на приём и, достав из своего рюкзачка блокнот с ручкой, написал Джину точную дату и время, когда его примут. Получив бумажку, Джин обнял Чонгука, благодаря за помощь. Этот омега и правда был очень уютным и тёплым, его так приятно было обнимать, что Джин невольно задержался в его объятиях и оторвался только тогда, когда на парковке остановился автомобиль Намджуна. Он вышел, чтобы поздороваться с Чонгуком, и Джин смущённо отошёл на шаг, пряча бумажку в карман брюк. Уже в машине Намджун спросил его, как прошёл вечер, и Джин ответил, что замечательно, не став упоминать о своей проблеме. Намджун же всю дорогу до дома говорил о планах на новую книгу, об очередной попытке Юнги переманить его к себе и о том, как Хансан провёл свой день в детском саду. Альфа периодически посматривал на него, и Джин невольно вздрагивал под его взглядами, не понимая, что с ним происходит. В салоне не было жарко или холодно, но его то кидало в жар, то знобило. Ладони потели, и он тёр их о колени, пытаясь унять дрожь, которая одолевала его тело. Запах Намджуна только усугублял ситуацию, обволакивая его со всех сторон. Его нотки постоянно менялись, следуя за эмоциями альфы, и Джин пропустил момент, когда в него закралось что-то такое, от чего по его позвоночнику пробежала волна холодных мурашек. — Всё хорошо? — спросил Намджун, когда Джин приоткрыл окно, чтобы подышать воздухом. — Я могу включить кондиционер. — Всё нормально, — негромко кинул Джин и потянул носом воздух в надежде, что станет легче. Впрочем, Сеул не был похож на побережье в Пусане, к свежести которого Джин успел привыкнуть. Столица не пахла даже приближающейся осенью, и дышать загазованным воздухом оказалось ещё неприятнее, чем чувствовать духоту. Джин закрыл окно, откидываясь на сиденье, и прикрыл глаза. Его мутило, а съеденный недавно ужин просился наружу. Намджун всё-таки включил кондиционер, и в салоне стало чуть прохладнее. По приезде домой Джин ушёл к себе в комнату, а Намджун остался на кухне, чтобы выпить немного воды. Хансана из сада забирать было слишком рано, и у него появилось время подумать. Джин вёл себя необычно последние несколько дней. Казалось, что он чувствовал себя не очень хорошо, но на все вопросы о своём состоянии отвечал, что с ним всё нормально. Намджун подозревал, что омега что-то не договаривает, но и сам он не мог похвастаться отличным самочувствием. Рядом с Джином он начал чувствовать беспокойство и желание вызнать, что с ним происходило. Омега мог молчать и отказываться делиться с ним своими проблемами, но его запах выдавал его, Намджун чувствовал малейшие изменения, которые вызывали в нём противоречивые чувства. Происходило что-то странное и волнующее, и инстинкты подсказывали ему, что он на пороге чего-то важного и судьбоносного.——
На приёме у врача Джин долго смущался и подбирал слова, прежде чем смог объяснить свои новые ощущения. Врач — омега средних лет — внимательно слушал и вносил пометки в электронную карту, мягко стуча кончиками пальцев по клавишам ноутбука. Когда Джин закончил свой несвязный рассказ, врач внимательно посмотрел на него и спросил в лоб: — Как долго вы принимаете подавители? И кто назначил их вам на такое длительное время? — Я принимаю их чуть больше пяти лет. Мне... — Джин замялся, стыдливо опустив глаза. — Мне назначили их на полгода, а потом должна была состояться повторная консультация, чтобы подобрать более лёгкую замену, но я не пошёл на приём. — Что вас останавливало? — Я испугался. Думал, что препарат полегче не поможет мне. Не поможет... — Избежать течек? — Верно. Врач кивнул и снова принялся что-то печатать, а затем посмотрел на Джина очень серьёзно. — Когда в последний раз у вас был половой контакт с кем-либо? — Больше шести лет назад. — Беременность? Джин почувствовал, как онемело его тело. Вопрос был простым и вместе с тем самым сложным из всех. Врач выглядел обеспокоенным, но в его взгляде не было ни намёка на осуждение, с чем Джин часто сталкивался ранее, когда мать таскала его по врачам. — Да. Была. Закончилась... С-смертью ребёнка, — слова дались ему непросто, но их необходимо было сказать, ведь ему требовалась помощь. — Могу предположить, исходя из всего вышесказанного, что беременность не была запланирована, и вы не готовились к ней как следует. — Да, это так. Врач вносил записи в карту, а Джин сидел и ждал вердикта, зажав трясущиеся руки между бёдер. — До того, как мы получим результаты всех ваших анализов, назначение на которые я вам выдам сегодня, вам стоит знать о том, что принимаемый вами препарат мог серьёзно повлиять на ваш гормональный фон. То, что вы сейчас ощущаете, можно сравнить с предтечным синдромом. Препарат вероятнее всего перестал действовать, потому что ваш организм устал от высокой дозы синтетических гормонов. С этим придётся поработать. — Всё очень серьёзно? — поинтересовался Джин, не понимая, была ли у него надежда всё исправить. — Да, но прогноз обычно хороший, подтверждение получим позже, пока что рано продумывать стратегию лечения. Также вам стоит подумать о посещении психотерапевта, чтобы разобраться с полученными в прошлом травмами. Это необходимо для положительного исхода лечения. — Хорошо, я понимаю. — И последний уточняющий вопрос к вам на сегодня: вы живёте с альфой? Джин кивнул и опустил взгляд. Он не хотел бы втягивать во всё это Намджуна, но очевидно было, что без его участия не обойдётся. — Так даже лучше, вам будет проще понимать и принимать свой организм, когда начнут восстанавливаться естественные реакции и процессы. Главное, чтобы он был в курсе происходящего и был в силах контролировать себя. Если вы не готовы поговорить с ним сами, то после уточнения диагноза вы можете прийти вместе, и я проведу для него консультацию. Джин обещал подумать, поблагодарил врача и, получив кучу бумажек с назначениями, отправился сдавать анализы и проходить УЗИ. Врач запретил дальнейший приём подавителей, пока организм не восстановится, и Джина охватила паника. Таблетки до настоящего момента были его защитой, искусственным барьером, оберегающим от навязчивого внимания. Он до ужаса боялся снова привлечь кого-то и оказаться на пороге очередного зачатия. Джина трясло от навязчивых мыслей, пока он ждал своей очереди на забор крови. Сможет ли Намджун понять его и войти в положение? Какие слова Джин должен найти, чтобы всё объяснить? С Намджуном поначалу было довольно просто, альфа не интересовался им, но сейчас всё очень изменилось. И хоть Намджун не был похож на безумного зверя, Джин всё равно задумался над тем, чтобы остерегаться его. Только вот его собственное тело в последнее время всё чаще предавало его, тянулось к альфе и всё громче заявляло о своих потребностях. Выйдя из клиники после всех необходимых обследований, Джин остановился у дверей, с опаской глядя на припаркованный внедорожник Намджуна. Ему стоило перестать думать о близости с альфой, как о ловушке. Ему не нужно было бояться Намджуна, как огня, ведь тот действительно мог помочь. В идеальной картине мира сильные и смелые альфы были защитой и опорой для хрупких и беззащитных омег. В реальности же так работало редко, но попытаться стоило. Даже если Джин не подходил под идеальное описание, он мог хотя бы попробовать воспользоваться своим природным правом на любовь и заботу со стороны кого-то другого. Любой сознательный человек сказал бы, что Джин этого заслуживал. Но мог ли Намджун стать для Джина его собственной безопасной территорией, где он мог бы открыто показывать свою боль, свои проблемы и раны и просить о помощи? Джину хотелось бы верить, что да. В салоне автомобиля его ждало ароматное тепло, обеспокоенный взгляд и ласковые руки, которые помогли ему снять его лёгкое пальто. На улице становилось всё прохладнее, природа всецело готовилась к зиме. Намджун взял Джина за руку и заглянул ему в глаза. Очевидно, он понял, что что-то было не в порядке. — Ты расскажешь мне, что происходит? Во взгляде Намджуна было ещё что-то помимо беспокойства, но Джин не понимал, что он видел на поверхности чужой души. Если бы он знал тогда, что такое настоящие чувства, то, вероятно, он смог бы разглядеть в глазах Намджуна влюблённость и желание оберегать, но он не знал. И даже несмотря на это, его интуиция подсказывала ему, что рядом с Намджуном он будет в безопасности и может решиться на откровенность. — Я постараюсь, — произнёс Джин одними губами и позволил обнять себя.