Когда гаснет солнце...

Поттер выбежал из Мэнора и из последних сил аппарировал. Он не знал куда, но это было не важно. Ноги подогнулись, и парень упал на сырую землю. Видимо недавно был дождь. Гарри не хватило сил встать. Отвратительная слабость заполняла его и физически, и морально. Но она была не настолько страшна, как боль, разъедающая душу и заглушающая собой все. Она переполняла тело юноши, заставляя того кричать во весь голос. Крик, разнесшийся над еще не уснувшей деревней, напоминал вой раненного зверя, и люди, услышавшие его содрогнулись. Гарри не знал сколько прошло времени. Может минута, может вечность. Легкий осенний ветерок растрепал отросшие волосы, вырывая из небрежного пучка пряди. Холодно. Парень с трудом поднялся. Стало легче. Не сильно, но все же ощутимо. Оглядевшись, он понял, что стоит на окраине Годриковой впадины и прямо перед ним калитка, ведущая на кладбище. Родители. — Стоит их навестить, — еле слышно прошептал Гарри, неосознанно кладя руку на живот. Немного побродя среди могил он нашел нужные. Мыслей не было. — Стоит что-то делать, — пробормотал Поттер, глядя на выбитые имена. — Вот в этом ты прав, — тихий голос, полный злорадства и скрытого довольства, заставил парня подскочить и резко развернуться. — Рон?! Больше ничего сделать он не успел. Яркая вспышка, удар сзади и темнота. *** Тупая боль в затылке стала первым ощущением, что испытал Гарри. Глаза открывать не хотелось. И так ясно, что ничего хорошего его не ждет. Неожиданно раздался лязг металла, и Поттер понял, что висит, скованный цепями по рукам и ногам. — Он очнулся, — грубый голос, который показался знакомым, ясно дал понять, что притворятся бесполезно. — Отлично. А теперь, Гарри, мальчик мой, открывай глаза, пока мы не сделали это силой, — вот его Поттер узнал бы из тысячи. Человек, с которым меньше всего на свете он хотел бы еще хоть раз встретиться. Которого больше всех ненавидел. — Дамболдор, — холодно констатировал парень, поднимая взгляд. Он был не один. Рон, Молли, Кингсли, Грюм и еще несколько лиц, стояли, полукругом окружив его. — Рад, что ты помнишь, как я выгляжу, — противно улыбнулся старик. — Гарри, как ты мог! Ты предал всех нас! Ведь мы растили тебя, приняли в семью!.. — тут же закудахтала Молли. Поттер скривился. Он мог многое сказать этим людям, но желание куда-то пропало. Прошло долгих четыре года с того момента, когда он засыпал с мыслями о том, что скажет при встрече этим людям. Сейчас ему это уже было не важно. — Уизли! У тебя еще будет время на это. Пусть лучше планы их соплячего лорда нам расскажет! — вставил свой кнат Грюм. Тут уже заговорили все. Всем от него что-то было надо. Каждый чего-то хотел. — ТИХО! — Альбус громогласно потребовал тишины, — Гарри, расскажи нам, как же тебя угораздило? — он обманчиво ласково повернулся к нему, опасно вертя в руках палочку, — Как же так произошло, что все наши планы полетели Мордеру под хвост? Как же так случилось, что нас везде находят Пожиратели? Куда бы мы ни шли, они будто знают заранее. Как так, Гарри? Поттер молчал, безразлично смотря в противоположную стену. Казалось, что он не висит, прикованный цепями, а сидит в своей гостиной, размышляя о смысле бытия. На самом деле, в его голове со скоростью света разрабатывались планы побега с минимальными потерями для него. — Молчишь? — гадко оскалился Дамболдор, — Сказать нечего? — Или мотивации маловато? — гаркнул Грюм, глянув на Альбуса. Тот кивнул чему-то и вновь посмотрел на Поттера, — Так я добавлю! Круцио! Вспышка ужасной, нестерпимой боли разлилась по телу парня, заставляя того сжаться насколько позволяли цепи. — Смотрите-ка, не кричит. У своего лорда опыта набрался? — Рон подошел ближе, — Какого быть его подстилкой? Ты и про родителей своих забыл? Он же их убил! А ты все равно к нему на коленях приползаешь?! Ты ничтожество, Поттер! Сектумсемсемпра! Кровь. Множество крови за считанные секунды пропитывая разорванную водолазку. Гарри вскрикнул, в его голове загнанной птицей билась мысль: «Ребенок». Ребенок! Ребенок! РЕБЕНОК! Парень хотел сказать что-то, но новая боль пролился лишь крик. -Ты не заслуживаешь быстрой смерти, гаденыш. *** — Его нет слишком долго! Где он? Куда он мог пойти?! — Том кружил по кабинету, не останавливаясь ни на секунду. — Я проверил все места где он мог бы быть… — Регулус запустил руки в волосы. От бессилия хотелось кричать, но оба понимали, что это не поможет. — Что с поисковыми зельями? — Сев сварил уже штуки три, — вздохнул Блэк. — И? -Ничего. Такое ощущение, что он испарился. Реддл, резко развернулся и шарахнул не слабой бомбардой в стену. — Репаро, — устало пробормотал Регулус, — Супружеская связь молчит? — Да, либо он со злости ее заблокировал, либо… — Ты же не хочешь сказать… Твою мать! — Его могли поймать служители Дамболдора, — Том остановился, мрачно глядя в пустоту. — Черт, черт, ЧЕРТ! — зарычал Блэк беснуясь по комнате, — Где они могут быть?! — Гарри знал места… — Значит будем искать! В таких поисках прошли еще два дня. Были подняты все ПСы, прочесаны все возможные районы, но результатов не было. Мужчин пугало то, что Орден так же пропал. От них не было вестей, даже Снейп бессильно разводил руками — с ним не связывались. Это лишь укрепляло худшие догадки. Реддл рвал и метал, проклинал сам себя, но и он ничего не мог сделать. Следов магии мужа нигде не было, поиски по крови показывали лишь Шотландию. Хоть это радовало — он жив, и он здесь, но где именно не знал никто. Ночами Том просыпался от кошмаров. Ему снилась боль. Без мужа было пусто, и в Мэноре, и в душе. Он скучал. Столь же сильно, сколько и боялся за него. Мужчина ненавидел себя за этот поступок. Как он мог забыть о разуме, о муже. Как он мог направить в него Аваду? Если бы ни его безупречная реакция, Том бы убил его собственными руками. — Ненавижу! НЕНАВИЖУ! — кричал он, глядя в зеркало. То что он сделал невозможно простить. Гарри скорее всего уйдет от него. Но может все же удаться уговорить его выслушать? Он не простит, но возможно поймет… Не действия, хоть резоны. — Я буду надеяться и жить надеждой на прощение. Возможно. Когда-нибудь… — Том! Мы нашли Гарри! — в спальню без стука ворвался Регулус, который несмотря на хорошую новость почему-то не выглядел радостным.