Когда гаснет солнце...

Гарри внимательно наблюдал, за раскинувшимся на простынях, мужем. Том явно находился на вершине блаженства, и Поттеру было интересно посмотреть на него, когда они зайдут дальше. Все те чувства, что он испытывал даря удовольствие любимому человеку были не сравнимы ни с чем. Казалось, он наслаждается всем происходящем даже больше чем сам Том, хотя это утверждение легко подвергалась сомнениям. — Гарри, — тихо позвал Том, не открывая глаз. — Да, дорогой? — Поттер в мгновение оказался рядом, склоняясь над Реддлом. Министр вздрогнул. Он так давно не слышал тех слов, что так легко слетали с губ супруга… Но он правда здесь. Он здесь. Рядом. И он никуда не уйдет. Не уйдет же?! — Гарри, ты… — сил задать этот вопрос целиком у Тома не было. Он понимал, что очень хочет знать на него ответ, но безумно боялся услышать не тот… Поттер понял его, просто заглянув в глаза, и вся та боль и страх, что таились в них, полоснули острее ножа по его сердцу. Гарри понимал, что все что он сделал было необходимо и правильно, ему очень нравился результат пройденного пути, но увидев взгляд Тома… Нет, он не сожалел о своем поступке, сожалел лишь о том, что пришлось испытать Реддлу. Поттера уже не трогали собственные раны, оставаясь рубцами на с трудом склеенном сердце, не душили те страхи, что не давали спать, но боль, испытываемая Томом была невыносима. — Нет, Том. Я больше тебя не оставлю, — Гарри старался вложить как можно больше нежности в свой загрубевший и хрипловатый голос, и, судя по изменившимся глазам мужа, у него получилось. Губы Реддла растянулись в ослепительно счастливой улыбке, его руки вновь обвили шею Гарри, притягивая ближе к себе. — Спасибо, — прошептал Том ему в самые губы, прежде чем почувствовал как жаркие и властные губы Поттера впиваются в его. Кто бы мог подумать, что Тому Марволо Реддлу, доминанту до мозга костей, так понравиться отдаваться, ощущать себя слабым и зависимым от кого-то. Когда-то, еще в ту пору, когда он был старостой Слизерина, собравшим вокруг себя самый первый круг темных рыцарей, он бы возненавидел себя за одни мысли на эту тему, но сейчас… Какие могут быть мысли, когда тебя так страстно прижимает к кровати самый близкий и любимый человек? Когда твои руки резко оказываются привязанными к изголовью кровати, а ноги разводят в стороны чьи-то крайне настойчивые пальцы, проникающие так глубоко, как никому не стоило даже мечтать? Когда громкие, граничащие с криком стоны непроизвольно срываются с губ, а все тело плавиться от безумного удовольствия, не поддающегося контролю? Когда пальцы медленно опускаются на стоящий колом член, а их место занимает что-то более большое и твердое, и происходит то, что было самым большим страхом и самой заветной мечтой? Он здесь. Навсегда. И пусть весь мир катиться к Мордеру, остальное не важно! Гарри здесь… *** Поттер смотрел, как лучи рассветного солнца падают на лицо спящего Тома и не мог представить картины красивее. Он счастлив. И впервые в жизни может говорить эти слова не сомневаясь в них ни мгновения. Лицо Гарри озарилось яркой, невероятно чистой улыбкой. Теперь все будет хорошо, и он уверен в этом. Все будет прекрасно… Поттер бесшумно поднялся, взмахом руки сдвинул шторы, не позволяя ни единому лучику побеспокоить сон супруга и, не издавая не звука, выскользнул из спальни. Идя по знакомым до каждого камушка коридорам, он не сдерживал желания пританцовывать в одному ему известном ритме. «Счастье — такое прекрасное чувство! Никогда не мог бы подумать, что это так… прекрасно.» — Саня! — его голос так и лучился довольством. К его удивлению Рязанов уже (или еще?) не спал, просто валяясь на кровати с раскрытой книгой в руках. У Исаева были огромные сомнения, что он правда ее читал, хотя, в отличии от известного клише, держал Саша ее не вверх ногами. — М-м? — вяло отозвался Александр, перелистывая страницу. — Мы переспали! — Поздравляю, а кто у нас новый счастливчик? — Все тот же, — беззаботно отозвался Игорь, светясь как новогодняя елка, — Муж. — Муж? — брови Рязанова взлетели вверх, а книга куда-то в сторону. Он резко принял вертикальное положение, — Требую продолжения! Ты его видел? Как? Когда? А он что? И теперь ты что? А… — Стой-стой! Я не успеваю за потоком мысли! — весело отмахнулся Исаев, присаживаясь на свою кровать, — ну давай по порядку. Логично, что я его видел, и, не поверишь (!), он меня тоже. В общем, я наглейшим образом завалился к нему, благо он не особо трезвый был, а то обычной авадой мне не обойтись. Поговорили. Обо мне. При том, что он говорил, не зная, что я — это я. Чувство непередаваемое! — Представляю, — пораженно протянул Рязанов, — И что ты теперь будешь делать? Вопрос звучал несколько напряженно, хоть Александр и пытался это скрыть. — Честно? Пока не знаю… Надо поговорить с Григоричем об этом. Саша кивнул, соглашаясь с другом. Он выглядел задумчивым, в его голове шел анализ будущих возможностей. Слишком много произошло за эти пять лет, но то, что он точно мог сказать — без Игоря к Паладинам он не вернется. Они с Исаевым прошли и огонь, и воду, и медные трубы, прикрывая спины друг другу. Жизнь без Игоря казалась ему серой и скучной. Саша успел узнать Игоря настолько, чтобы понять, что та решимость, что светилась на дне его глаз давала ответ на незаданный вопрос. Он останется в Англии, в окружении родных и близких ему людей. И, что поразительно, эта перспектива совсем не пугала самого Рязанова. Он не врал когда говорил, что мечтал побывать в Британии, но одна мысль о том, чтобы тут и остаться вызывала одновременно и страх, и безудержную радость, к которой Александр не привык. Он был довольно оптимистичным и веселым человеком внешне, но внутри не испытывал и половины того, что показывал. Он не был несчастен, просто… возможность чувствовать полноценно стерлась в какой-то момент его жизни. Может он все же не до конца оправился после смерти матери? Или избиений пьяным отцом? Возможно в нем сломалось что-то еще тогда, когда будучи подростком он дал отпор отцу, чуть не лишив его руки? Его мечи всегда были острыми, но тогда он не умел их полностью контролировать. Сейчас же его жизнь пришла в норму, хотя бы относительную, и большую роль в этом сыграл именно Игорь, тот сломанный юноша, что появился на пороге их штаба, обернутый тремя одеялами. Тот маленький несчастный воробушек, прячущий в себе гордого и опасного орла. Исаев, сам того не зная, спас медленно сходящего с ума Рязанова, позволив заботиться о себе. Став навязчивой целью Саши. Он спасал и помогал, еще не зная, что сам будет спасен. В его жизни появился ориентир. Игорь рос у него на глазах, но не так как растут дети. Исаев становился сильнее с каждым днем, зашивал кровоточащие раны и снова смело стремился в бой. Его храбрость и внутренний стержень, что оказался мощнее протыкающего его металла, стал примером и опорой для находящегося в вакууме Александра. И теперь он не мог бросить того стального паренька, что когда-то взял под крыло и того могущественного мужчину, что вылечил его разбитую душу. Саша был безумно рад, что он наладил отношения с мужем. Это был единственный вопрос, ради решения которого он мог бы покинуть Англию, но раз теперь этого не требовалось… — Я тоже останусь с тобой, — решительный голос Рязанова прорезал тишину спальни. — Спасибо, Саш… Ты не представляешь, как… — Та! — отмахнулся Саша, привычном жестом потрепав за волосы Игоря, — не благодари, братишка. *** Паладины стояли в саду Мракс-мэнора, наслаждаясь неожиданно теплым началом весны. Такая температура для жителей России была в новинку, хоть сырость и портила слегка эту картинку, но все же приносила больше удовольствия. Через несколько минут должен был появиться Министр со своим замом и отвезти их в Министерство на просмотр определенных дел, а заодно показать новинки и мощнейшие изобретения Отдела Тайн. Паладины тихо переговаривались в сторонке, пока командир читал их отчеты. Пользуясь таким положением, Игорь осторожно подошел к нему, спрашивая разрешения. Старший Исаев ответил кивком. — Георгий Григорьевич, — аккуратно начал он, не зная как правильно сформулировать, — я… — Это несомненно важный разговор, Игорь, но ты определенно выбрал совершенно не подходящие время и место, — не отрываясь от изучения листов пергамента произнес командир. — Вы знаете о чем я хочу сказать? — изумление скользящие в голосе Исаева забавно контрастировало с невозможностью разглядеть его выражение лица. — Игорь, — снисходительно и даже слегка сочувственно проговорил Георгий, поднимая наконец глаза, — мне уже далеко не девяносто, чтобы не замечать таких вещей. Кроме того, ты забываешь, что то, что неизвестно команде и всей магической Британии мне доступно. — Конечно, — тут же склонил голову Игорь. Он корил себя за то, что слишком часто глядя на внешний образ командира забывал кем он на самом деле является. Это была непростительная ошибка, и если бы не заключенный между ними договор, она могла бы легко стоить ему жизни. — Ну-ну, Игорь мы с тобой тоже не чужие друг другу люди. Я не осуждаю тебя и готов обсудить условия на которых ты останешься с семьей в Англии. В честь всего что произошло за эти прекрасные пять лет, я, возможно, даже расширю защиту на них, но не на всех. — Я понимаю, командир, и это уже гораздо больше, чем то, о чем я смел мечтать! — радости Исаева не было предела. Его отпустили! И как! Командир не просто разрешил ему остаться, но даже пообещал помочь! Это было что-то из ряда несбыточных чудес! — Иди, Игорь, — в голосе старшего Исаева на мгновение послышалась улыбка, — За час перед ужином жду у себя. — Спасибо! — Игорь слегка поклонился, борясь с желанием обнять командира. Это точно было лишним. По крайней мере сейчас. — Доброе утро, министр! — выкрикнул Яро, незаметно предупреждая Исаевых о приближении нежелательных лиц. — Иди, — понизив голос напомнил командир застывшему на миг Игорю. Маг кивнул, по-военному резко развернулся и за пару широких шагов вернулся на свое место в успевшей построиться команде. Георгий Григорьевич одним жестом собрал документы и плавным до блеска отточенным разворотом встал завершая четкую позицию Паладинов. Видевший этот жест в первый раз Блэк восторженно вскинул брови, пуская на лицо насмешливую ухмылку. — Ну что? Министерство? — хлопнул в ладоши Хирон, обводя задорным взглядом русских послов. Игорь осторожно скосил глаза, не поворачивая головы, пытаясь найти того на ком постоянно спотыкался взгляд Сан Чжуна. Саша?! Исаев еле удержал падающую челюсть, когда увидел глаза Александра. Ой бл… ин! Теперь было понятно такое рвение к идее остаться в Англии. Хотя только ли связано оно с Хироном? Об этом стоит поговорить с русским героем-любовником. По скрытому чарами лицу поползла коварная ухмылка. Ему очень хотелось бы послушать ответы. — Нам нужно поговорить! — Нам нужно поговорить! Одновременно взорвались их медальоны, передавая мысленные сообщения. Оба Паладина с трудом удержали ничего не выражающие лица. Что? — А ну заткнулись оба! — не отвлекаясь от обсуждения рабочих деталей с министром, рыкнул в медальон командир. Теперь уже не выдержали все, разом вскидывая руки, прикрывающие тыльной стороной руки рвущиеся на волю улыбки. Благо обстановка позволяла. На немой вопрос англичан командир закатил глаза, жестом призывая продолжить. Ему даже не требовалось оборачиваться чтобы что-то понять. Он слишком хорошо знал свою команду и шок людей от их синхрона. Но от такого вроде бы обычного жеста раздражения, лица всей команды слегка побелели. Мгновение спустя они вновь стояли с пустыми лицами, вытянувшись по струнке. Том повернул голову в сторону Малфоя, но тот был так же удивлен. На лице Блэка был лишь научный интерес, что в прочем не удивительно. Если бы этот некромант после всего произошедшего проявил хоть каплю сочувствия, то там пол магического мира нужно было бы в кому класть. В надежде получить объяснение странному поведению Паладинов, Реддл взглянул на мужа, но тот либо не видел его взгляда, либо не мог ответить в силу обстановки. Том поставил себе галочку поговорить об этом вечером, а Игорь ели слышно тяжело вздохнул. Три тяжелых разговора за один вечер это явно перебор, но кто его спрашивал? — Министерство.