Снежная буря

За оставшийся день Маркус успел если не расчистить хижину, то хотя бы разобраться, что в ней еще запрятано. К его улову добавились разные инструменты, а также пакет с изюмом, сухари, банка джема, коробка со свиным жиром и пузырек подсолнечного масла. Покопавшись в ящиках, сваленных в сарае, он даже отыскал приличную проволоку — и, пройдясь по лесу, расставил силки на зайца. Вдруг повезет? Вот только спиртного здесь отродясь не водилось. Ни в маленьком замерзшем погребе, ни в сарае, вообще нигде. Люцифер все это время провел в кровати: он то погружался в забытье, то снова просыпался и некоторое время просто смотрел в потолок. А потом снова закрывал глаза. Было видно, что настроение у него совершенно никакое, и Маркус решил пока его не трогать. И вообще не думать о том, что говорил ему Люцифер сегодня утром. Потому что это было слишком страшно. Поздно вечером Люцифер все-таки напугал Маркуса: неожиданно поднялся с кровати. Пошатнулся — Маркус еле успел подхватить его под мышки — но равновесие удержал и сам вышел во двор. А вернувшись, потребовал кофе. Когда кофе был сварен, Люцифер уже лежал в кровати, закутавшись в собственное пальто. Веки его были плотно сомкнуты, а длинные темные ресницы вздрагивали. Маркус пододвинул к себе стул и сел рядом. — Эй, — сказал он. — Ты хотел кофе. Люцифер открыл глаза и с трудом приподнялся на локте. Выглядел он совершенно разбитым. Поэтому Маркус осторожно положил ему руку на затылок и затем поднес кружку к губам, чтобы он сделал глоток. — Какая гадость, — сообщил Люцифер, поморщившись. — Ну, другого тут нет. Тяжело вздохнув, Люцифер заставил себя сделать еще пару глотков. Его все еще била сильная дрожь. Оставшийся кофе пришлось допивать Маркусу. Затем он убрал и вымыл посуду, натаскал из сарая дров, чтобы утром сразу затопить печь. Расстелил на полу толстое старое одеяло, сложив его в два слоя, а поверх пристроил пуховик, который захватил из разбитого самолета. Снял ботинки и на всякий случай спросил: — Я выключу свет? Уже девять и стемнело совсем. Мне бы не помешало выспаться. — Давай. А когда Маркус уже улегся спать, укрывшись курткой, он вдруг услышал: — Скажи, почему ты хочешь отказаться от бессмертия? — Я же говорил. Много раз, — Маркус помедлил, собираясь с мыслями. Сейчас он чувствовал, что вправду устал. — Я уже все тут знаю, все видел, везде бывал. Я потерял всех, кто мне был дорог. Они умирали, а я оставался жить, зная, что когда-нибудь мне придется их забыть или я сойду с ума. У меня в этом мире ничего и никого больше нет. Я здесь чужой, понимаешь? Сначала Маркус все ждал ответа Люцифера. Хоть какой-то реакции. Не дождался. И провалился в сон.