Капитан!

      Уверенно и не оборачиваясь, элитный отряд капрала Леви двигался на пути к свершению очередного убийственного плана Эрвина Смита, которому давно уже пора было свернуть шею за такое расточительство относительно живых солдат. К сожалению, никто не имел на это полномочий, кроме самого короля, но ему, определённо, было плевать на жалкие жизни каких-то безродных детей.       Лес казался больше, чем когда либо, и всё, о чём переживали солдаты, было – не наткнуться случайно на гиганта, только не в пути и только не внезапно. Солнце постепенно окрашивалось в оранжевые цвета, лучи соответственно были темнее, и это являлось еще одной проблемой. Каких титанов можно поймать ночью? Всё, что они имели на тот момент – это одного уставшего недотитана, раненного в спину сильнейшего воина человечества, и еще одного, но уже молодого и со сломанной рукой.       То и дело рука несчастной Микасы агрессивно напоминала о себе. Держать равновесие было сложнее, чем обычно. Дыхание сбилось и из уст черноволосой то и дело доносились обрывистые стоны, которые она, увы, не могла контролировать. В глазах же бушевал огонь, готовый объять необъятное, лишь бы вернуться в родной корпус после этой сумасшедшей вылазки. Лишь бы вернуться.       Взгляд азиатки то и дело падал на парящего неподалеку капитана, которому было в тысячу раз хуже, и вид которого совершенно не отличался от обыденного. Такой же строгий и решительный, быстрый, властный и надёжный. В этот неподходящий по всем параметрам момент, Микаса, неосознанно закусив немного нижнюю губу, думала о том, как бы было хорошо познать нежные чувства Ривая. Ей было любопытно, как бы он любил её, как ласкал бы, заботился, защищал, что бы она чувствовала в его объятиях, каковы на вкус его губ, и даже… откликаясь на зов непристойных мыслей девчонки, мужчина обернулся. Взгляд был полон беспокойства, не перекидывая тросы дальше, брюнет повис в воздухе, сморщившись.       — Аккерман, — его голос был негромким, но пронзающим обволакивающую лесную тишину, поэтому его услышала и девушка, и её брат. На этот раз Микаса серьёзно задумалась о том, что её капитан возможно умеет читать мысли. Что будет, если он представил в голове ту же картинку, на которой фантазия девушки прервалась, разбившись о колкий взгляд капрала? Она готова была молиться, лишь бы на её лице не было и следа неуместных грёз.       Подлетев к Леви ближе, Микаса громко сглотнула. Йегер также не заставил себя ждать. Ривай вновь нахмурился.       — Как рука? — словно между делом, рассматривая листву.       — Терпимо, капитан, — будто побитая своими же опасениями, девушка впала в недолгий ступор, вскоре опомнилась, — ваша спина… сильно болит?       — А ты как думаешь? — мужчина смотрел на Микасу в упор. Между ними было метра три, но брюнетка чувствовала его взгляд так, словно он давно оперировал у неё внутри, где-то около сердца.       Непохоже, что он знал о её тайных мыслях, скорее был обеспокоен чем-то другим. Здесь можно было задуматься. Эрен и его поведение, неожиданное появление, словно по щелчку пальцев или то, что комплекс тросов был окружен стаей гигантов.       Наконец Леви прикрыл глаза и устало потёр веки. Два пятнадцатиметровых, два десятиметровый и три пятиметровых, снующих вокруг. В общей сложности семь препятствий на пути к заветному успеху.       — Йегер, берёшь на себя пятнадцатиметровых, остальные на мне, одного десятиметрового возьмём с собой в корпус. Не смей подыхать, пока не расчистишь путь, приказ ясен?       — Есть, капитан!       — Стойте, капрал, вы же ранены, — от шока голос Микасы был похож на блеяние маленькой овечки, оказавшейся вне загона. Её ещё ни разу не списывали со счетов. Даже будучи не в лучшем состоянии, ей тем не менее поручали командование целыми отрядами и она никогда не подводила, потому что была в ответе за жизни всех своих товарищей. Пускай со сломанной рукой, но она может ей двигать, может помочь, быть полезной, ведь это и её задание тоже. Почему Ривай так жесток с ней?       — Я убью десятиметрового, — голос азиатки был похож не то на хрип, не то на шипение, исподлобья она твердо смотрела на капрала, угрожала ему и всеми силами пыталась предупредить. Она будет полезной даже с переломанными напрочь ногами и руками. Она никогда больше не будет смотреть на то, как кто-то умирает, она больше не увидит смерть родных.       — Микаса, я не позволю тебе умереть здесь, — тихо проговорил Леви. Как же он устал, и как же он любил эту непослушную девочку. В тот момент не было ничего, кроме её фарфорового лица и угольных волос. Ничего, кроме девчонки, метающей молнии в него, раненной и такой хрупкой, что, кажется, сломается от одного дуновения.       — Я не собираюсь умирать, капитан! — её слово было сильнее, она это чувствовала, ведь голос мужчины был таким тихим, будто он вот-вот сжалится над ней и позволит сделать задуманное. Но она ошибалась.       — Это приказ. Посмеешь не повиноваться – пожалеешь на всю свою жалкую оставшуюся жизнь, что решилась на это, дурное отродье, — сквозь кричащую совесть Ривай грубил. С юности он знал, что в сложной ситуации из двух зол следует выбирать меньшее. Леви верил, что ранив подчинённую, напугает её так, что она не посмеет ему воспротивиться. Но он ошибся.       Аккерманы презрительно смотрели друг на друга, в воздухе вокруг них бушевал ураган эмоций и ненависти, перемешанный с обидой и приправленный недопониманием. Они любили друг друга, ведь если бы всё ограничивалось простым командованием и подчинением, кто знает, сколько бы безразличия отражалось на их лицах в этот момент.       — Микаса, капитан прав, не суйся в этот бой, я со всем справлюсь и мы вместе вернёмся в корпус, — нарушил гнетущую атмосферу Эрен, положив руку на плечо сестры. Девушка отдёрнулась в сторону и напряжённо выдохнула. Пусть оба катятся к чёрту.       — Исполняйте, — прошипела брюнетка и кинула острый, как меч, взгляд, добавив, — капитан.       Не переставая удивляться сегодняшним событиям, Эрен расплылся в неуместной улыбке. Если бы ему сказали, что Микаса подчинится кому-то, ещё и самому капралу Леви, он бы ни за что не поверил, ещё бы доказал обратное.       Ривай и Йегер коротко кивнули друг другу и забрались на одну из высоких ветвей, чтобы осмотреться получше. Микаса разочарованно проводила их взглядом и ощупала сломанную руку. Как же всё-таки болит.       Около пяти минут капрал посвящал подчинённого в свой план, велел быть максимально тихим и осторожным, дабы не привлечь внимание титанов в округе. Пару раз выругался, испытывая отвращение к тупому недотитану и всё же приготовился к исполнению важнейшего задания. Думая совсем о другом, Леви всё же не мог выкинуть из головы мысли о Микасе, её безопасности и самочувствии. Этакая ловушка, любовь.       Капитан нагнулся и заглянул за ветвь в поисках знакомых очертаний. Не видно. До последнего успокаивая себя и убеждая в наилучшем, мужчина спустился на тросе ниже и застыл, услышав свист устройства маневрирования откуда-то со стороны.       — Чертовка! — и как он мог допустить мысль, что она прислушается к нему хоть раз?