Nitrogen

К вечеру коридоры университета почти пусты. Лишь несколько студентов, оставшиеся на дополнительные занятия по расписанию бродят по коридору. На стены наливается тёмно- оранжевый оттенок заката с больших окон. И откуда-то из одного кабинета доносятся голоса преподавателей. Некоторые пустые, некоторые закрыты на ключ. Ураган пинает ногой воздух, засунув руки в карман, и на ходу, безразлично заглядывает в кабинеты с широко распахнутыми дверями в поиске кабинета по биологии. Он освободился с пар всего десять минут назад под тщательным присмотром декана факультета, и мозг был готов взорваться от любого шороха. Теперь парень сам себе подписал приговор. Декан ни за что не оставит его в покое, пока он не сдаст проклятые зачёты, а международник уже полтора часа ждёт его в библиотеке, который, наверное, уже ушёл. Было бы хорошо, если бы он ушёл. Тогда Ураган со спокойной душой мог бы направиться в «Кобру» и не думать о третьекурснике с международного факультета, который, сука, сидит, как самый послушный мальчик на белом свете, на заднем столе, прикрытом книжной полкой в библиотеке. Вот он уже немного взъерошен, с усталым лицом и нахмуренными бровями. Взгляд максимально сфокусирован, плавно скользит по строчкам книги. Губы беззвучно шевелятся, повторяя и повторяя один и тот же абзац, чтобы запомнить и рассказать параграф на следующей паре. Спина слегка сгорблена, голова почти проваливается сквозь страницы книги. У него на столе не больше двадцати книг с раскрытыми где-то страницами. Все в библиотеке оборачиваются на звук, когда Ураган с пронзительным скрипом отодвигает свой стул и спокойно плюхается на него, растянувшись, как кальмар. Чупикс вздрагивает от неожиданного звука и, зажав пальцем страницу, закрывает книгу и растерянно смотрит вверх, как будто его только что оторвали от фантастического мира и теперь он не понимает, где находится. — Что читаешь? – Ураган кивает глазами на книгу в руках международника, не разглядев обложку. Тот, не потеряв с лица растерянность, переводит взгляд с него на книгу и долго моргает. И едва заметно вздрагивает. — А, это, – говорит он тихо, — это вообще-то тебе, – и бережно ставит книгу перед Ураганом. Он никак не выглядит недовольным или рассерженным из-за опоздания наглого Урагана на целых полтора часа и даже не спрашивает причину. Какой же он божий одуванчик. Полный экземпляр приятных и пушистых качеств. Вот просто бери – не хочу. Ураган скучающе приподнимает брови, слегка наклоняется, чтобы прочитать то, что написано обложке. — Что тут? – спрашивает он, хотя даже не интересуется. Поднимает книгу, на рандом открывает страницу с середины и, пробегая глазами несколько абзацев тут и там и заметив из всех только слово «ландшафт», быстро листает остальные страницы большим пальцем и небрежно бросает книгу обратно на стол. — Херная полная. Скучно. Чупикс хмурится, как и декан несколько часов назад. У него ещё такие аккуратные прямые брови, придающие ему беззащитное, доброе выражение, и от этого создаётся впечатление, что Ураган обижает ребёнка и дразнит его. Наверное, поэтому он и выглядит как младшекурсник. Он берет книгу, ищет нужную страницу и тянет её обратно к байкеру. — Вот. Этот параграф обязательно будет на экзамене. Юрген снова впивается равнодушным взглядом на буквы. — Зачем мне знать, какая страна занимает первое место по запасам нефти? – иронично фыркает он, обратно откидывается на спинку стульчика и закрывает глаза, скрестив руки на груди. — Я тебе что, нефтяник? — Будешь бомжом, если не будешь готовиться к экзаменам. Из-за тебя я тоже торчу здесь. — Значит, мы оба будем бомжами. Ничего страшного, зато собранных денюшек будет немного больше. Если будешь послушным мальчиком, конечно. Международник пропускает его слова мимо ушей и яро мотает головой. — Это не честно! Нужно больше читать. — Читать – занятие весьма трудоёмкое. — Это тупое оправдание. Ты просто лентяй. — Э-э-эй, – низко хрипит Ураган, лениво приоткрывает один глаз, с сомнением смотрит на его недовольную физиономию и скептически хмыкает. — Обидно вообще-то. — На правду не обижаются, – говорит Чуп. — Давай ещё один простой вопрос. Кто создал первый глобус в 1490 году? На этот вопрос Ураган насмешливо фыркает, криво улыбается и вскидывает руки, совершенно забыв в своей крайней усталости, что сам несколько часов назад чуть не умолял его помочь с учёбой. — Прекрасно, блять. Я теперь кто? Историк? Что за школьные вопросы? — У тебя мозг как раз со школьной программы, гений, – язвит в ответ третьекурсник. — Охо, – поражается Ураган и догадливо щурится. – Так и знал, что в тихом омуте черти водятся. Ещё как водятся. Ишь, как кусаешься. Ну-ка, – ёрзает, усаживаясь на стул поудобнее, он опирается локтем на спинку и играет бровями,— порычи на меня, – и нарочно вытягивает букву «p». Слегка смущённый последней фразой, Чуп задерживает дыхание, поджимает губы и тут же ныряет в книгу, делая вид, что ищет крайне важный абзац, и тихо бормочет: — Я же ничего плохого не сказал. Ураган победно машет пальцем в воздухе и указывает на него: — Вот в этом-то и проблема. Ты сдерживаешь себя, оттого ты несвободный душой человек. Дышать не можешь. Ну не знаю, матерись, разбей камнем окно в кабинете декана, сожги людей, вариантов много, – он беззаботно поджимает губы и разводит руками. Международник отбрасывает зелёный маркер, которым он только что обводил заметки в своей тетради, и начинает писать новые записи из книги с сосредоточенным, хмурым взглядом. — Так ты вроде не психолог, а заваливший экзамены студент. — Спасибо, что напомнил. Чуп больше ничего не говорит, уткнувшись лицом в блокнот. Ураган наблюдает, как его ручка царапает по бумаге и пишет абзац за абзацем, не останавливаясь. Прислушивается к шороху страницы, когда он осторожно листает её и тщательно ищет нужный абзац. И ловит себя на мысли, что иностранный студент не собирается уходить, получив от него старательный отказ учиться, лишь изредка шмыгает носом, молча шевелит губами и, держа между двумя пальцами оранжевую ручку с маленькими изображениями апельсинок, переворачивает страницы книги. Зубрить всю эту хрень, проглатывая мозгом ненужные буквы, жутко скучно. Но если Ураган действительно завалит зачёты и вылетит из университета и об этом узнает его отец, то опять же, прощай, «Шторм», свобода и гоночная трасса. Отец может отобрать у него всё, что он сейчас имеет. Отберёт карманные деньги, посадит на домашний арест или же прогонит его подрабатывать в архиве своего рабочего места. И весь прикол в том, что его отец влиятельный окружной прокурор. Если он узнает, что его единственный сын один из нелегальных ночных мотогонщиков, то всем крышка. Короче говоря, Ураган в полном дерьме. У него попросту нет выхода. Если он не сделает это – потеряет свою свободу. Если не сделает другое – потеряет свой мотоцикл и репутацию, которую он по долгому сгребал руками несколько лет назад. Вздохнув полной грудью и выдохнув, он чешет ладонью глаз, после скользит по лбу к волосам, ероша их в полный беспорядок. — С тобой так трудно, – говорит он и всё же поправляет чёлку. Чупикс поднимает голову, одновременно шевеля губами с обрывками фразы, и смотрит на него сквозь чёлки снизу вверх. Взгляд его полон недопонимания и вопроса о том, почему прервали его чтение. В правой руке все та же ручка, которую он вертел время от времени. Ураган понимает: Чуп просто провалился разумом за чтением параграфа, что ничего не заметил. — Вот мне интересно, – щурится гонщик. — Как ты вообще попал в этот престижный университет? – разводит он руками, жестом показывая библиотеку, где, как бы комично не звучало, сидят лишь очкастые ботаники и зубрилы. Международник равнодушно пожимает плечами. — Так получилось, что я сдал экзамены после второго курса на самый высший балл и смог перевестись сюда. Ураган понятия не имеет, каково это – сдавать экзамены с выжатым мозгом и дохерищей информацией внутри, которые потом станут ненужными. Он же купается в джакузи с деньгами, а не как Чупикс, который еле сводит концы с концами. — Так, ладно, – он наклоняется и прислоняется локтями на поверхность стола. — Побудь моим наставником по этой херни всякой, короче. Будь молодцом, короче, – повторяется он. После соглашения, глаза международника мгновенно загораются, и он выпрямляется. — Правда? — Ага, – кивает гонщик и смотрит на свои наручные часы. — Но не сейчас. У меня срочные дела сегодня. Но ты-то чего весёлый? Тот смущённо кусает щеку изнутри. — Говорю же, у меня тоже могут проблемы с учёбой, если ты не сдашь. — Ладно, так и быть, – Ураган прислоняется ладонями по столу, поднимается с места и собирается уходить. — Мне пора. — Подожди, – зовёт его международник, всё же смущённым лицом, и Ураган ожидающе смотрит на него сверху вниз. — А завтра... Завтра можем встретиться в это время? — Как скажешь. ***** Ураган скользит сквозь толпу собравшихся людей, которые наслаждаются долгожданной свободой и бурно кричат, собравшись в небольшие компашки и готовясь наблюдать за ещё не начавшимся соревнованием. В темноте свет создают только мотоциклетные фонари и большие факелы, воткнутые в землю. Вдалеке, как на ладони, видны золотые огоньки большего, оставленного позади города, сливаясь в одну картину со сверкающими звёздами на тёмном небе, словно маленькие заблудшие светлячки. Зигзагообразная гоночная трасса спускается с холма, где в конце она образует кольцевую обратную дорогу, после сливаясь вместе, как голова кобры, чтобы гонщики дали круг и вернулись обратно на трассу до финиша. Поэтому люди, знающие это место, называют его «Коброй». И только здесь начинается дикое соперничество с такими же бесстрашными гонщиками, бросившими вызов скорости; где есть только желание сокрушить соперника и завоевать первое место; где действительно можно быть свободным от времени и городской надоедливой жизни; где можно быть на вершине всего города, чувствовать себя и диким адреналином, и бешеным сердцебиением. Взобравшись на пригорок, откуда лучше всего видно и что представляет собой местом для вип-персон и гонщиков, Ураган подходит к факелу, где стоят ещё одна команда. Один из них замечает его и протягивает руку для рукопожатия. — Юрген, – он кивает в знак приветствия, и только после того, как Ураган коротко пожимает ему руку в ответ, парень продолжает: — я тебе звонил сегодня. Нахмурившись, Ураган вытаскивает из кармана свой телефон и, проведя пальцем по треснувшему экрану, (который он сломал этим днём), включает дисплей, на котором отображаются пропущенные звонки от нескольких человек, неоткрытые сообщения и уведомления из социальных сетей. Демонстративно махнув телефон, он обратно засовывает его в карман. — Не заметил. Был жутко занят. Парень из его компании понимающе кивает и дальше копать не собирается, лишь поворачивается к трассе, молча прислушиваясь к разговорам своих приятелей. Ураган тоже устремляет свой взгляд на «Кобру». — Кто-то из наших выйдет? – спрашивает он. — Не, – морщится парень и коротко мотает головой, — сейчас очередь ДаблДэ. Услышав раздражающий дуэт, Ураган со вздохом закатывает глаза. Эта непоколебимая парочка соперников в составе Драго и Доми, которые в одном сезоне, в каждом грёбаном соревновании, никак не могут отнять друг у друга первое место. Они всегда играют вничью. Когда один проигрывает, а второй выигрывает, то на следующей гонке схема происходит в точности да наоборот. Как будто они пошли на компромисс, договорились не проигрывать друг другу и вести один и тот же счёт для победы в «Кобре». Их дуэт называют «ДаблДэ» из-за первой буквы в имени у двоих. — А «Белые» уже тут? – вздыхает Ураган холодный воздух, борясь диким желанием закурить. — Феликс? – товарищ поворачивается к нему и вопросительно приподнимает бровь, после чего коротко осматривается. — Видел их где-то тут с «Красными». Ураган хмыкает себе под нос и больше ничего не говорит. И не сдерживается. Молча достает из заднего кармана джинсов пачку дорогих сигарет и щёлкает фирменной зажигалкой с выгравированным посередине китайским драконом, после чего затягивается по самые лёгкие. Стоит без движения ещё какое-то время. Прохладный ветер дует ему в лицо довольно сильно, и щеки и руки становятся холодными. Сзади него товарищи начинают гудеть и расхаживаться. Ураган поворачивается на шум. — Юрген! – громко приветствует его высокий парень в черно-красной защитной экипировке. Подмышкой он держит свой блестящий мотоциклетный шлем такого же цвета. Физиономия у него крайне весёлая. — Ураган, – хмуро поправляет его Синий дьявол. В конце концов, он только своим приятелям позволяет называть себя «Юргеном». Феликс не считается, потому что он долбоёб, и делает это нарочно, чтобы разозлить своего соперника. — Да-да, – равнодушно кивает головой лидер «Красных», пропуская мимо ушей чужое поправление. — Я тут видел Фикса. Говорит, с тобой сегодня соревнуется. Ураган бросает на него хмурый взгляд. — Ну да, и что? — Да ничего. Доми снова натягивает на лицо довольную улыбку. Прям раздражающую. Он и в самом деле дьявольски привлекательный мотогонщик с очень приятным голосом, но он ведёт себя немного отстранённо от всех. Словно отдельная фигурка на шахматной доске, который в любой момент может всех убрать с дороги, и который не в стороне ни белых, ни чёрных фигурок. И, наверное, из-за этого – его скрытности – он всегда раздражает Урагана. — Хотел пожелать удачи, – говорит он и пожимает плечами. Ураган иронично хмыкает. Гасит сигарету, бросает её на землю и вдавливает подошвой ботинка в мокрую горную почву. Смотрит на Доми с лёгким прищуром. — Не думаю, что мне следует желать тебе того же. Помнится, ты проиграл Драго на прошлой гонке. Сегодня ведь твоя очередь вырвать у него победу. — Кто знает, – как-то загадочно улыбнувшись, Доми покидает их компанию и медленно идёт к своим «Красным», поджидающих его на «хвосте Кобры» (старт и финиш в одном слове), оседлав мотоциклы. По пути он успевает показать средний палец соперникам из «Фиолетовых», которые презирают его, активно прикрикивая гадости в его адрес. За весь этот сезон Ураган соревновался с Доми только один раз и победил. Но Доми не стал «штормовать» его и выбыл из соперничества. В «Кобре» есть одна тактика: если первый мотогонщик проигрывает у второго несколько раз, то у него есть право «штормовать» того гонщика, у кого он проиграл, то есть объявить его своим «главным соперником». Если два соперника объявили друг друга в ответ, они всегда должны соревноваться друг с другом до тех пор, пока у одного из них не будет в четыре раза больше очков за победу в «Кобре», чем у соперника. Но кто-то один из них всегда может заменить себя с кем-то во время гонки. Поэтому Ураган и Феликс являются «главными соперниками». Первым объявил Ураган. Через несколько минут создаётся атмосфера всеобщего возбуждения со стороны зрителей, которые разражаются свистом и одобрительными криками, когда на дорогу выходит высокая полуобнажённая девушка с улыбкой на лице и грациозным движением поднимает к небу дуло стартового пистолета. Между ней два гонщика-соперники по очереди заставляют мотоциклы реветь и время от времени коротко переглядываются. Что они хотели передать друг другу этими взглядами, неизвестно, потому что на головах у них уже были шлемы, и они выглядели абсолютно расслабленными и уверенными на результаты сегодняшней гонки. Доми в последний раз бросает взгляд на своего соперника, и Драго незаметно кивает ему. Одно мгновение, и раздаётся громкий выстрел, оглушающий о начале старта, после чего гонщики резко рвутся со старта вперёд по «Кобре», распространяя густой дым из-под колёс мотоцикла. Колёса оставляют свой собственный маршрут на дорогах, а неоновые дорожки красного и фиолетового цвета остаются позади, погаснув через десять секунд, чтобы зрители могли увидеть, кто берёт первую позицию. Пока что фиолетовый цвет двигается быстрее, чем красный. Неоновые полоса продолжают проследовать за колёсами и дают круг, когда гонщики доходят до «головы Кобры» и разделяются в разные стороны, вскоре встретившись друг с другом параллельно на обратном маршруте до финиша, и берут одинаковые позиции. Толпа громко кричит от восторга, с нетерпением наблюдая за зрелищем, и ребятня внизу, уверенные в очередной победе Драго, взбудоражено подпрыгивают. Однако Драго сдаёт заднюю позицию, медленно сбавляя скорость, когда до финиша остаётся несколько километров. И, кажется, что только один Ураган догадывается, что это было сделано нарочно. Доми мчится вперёд, набирает обороты как можно быстрее с диким рёвом мотоцикла, и на крутых поворотах на дороге колёса его байка визжат, образуя перед ними дым. Но он уверенно и умело удерживает равновесие, после чего первым достигает и пересекает финишную черту, тормозит с очередным визгом и снова поднимает пыль. Толпа новой волной кричит и прыгает, поднимая руки вверх и перекрикивая друг друга. Счастливый над своей победой Доми снимает шлем, с наслаждением делает глубокий вдох и машет им с торжествующей улыбкой. Драго тормозит позади него, и к нему подбегает его компания. Ураган фыркает и закатывает глаза. ДаблДэ просто непредсказуемые, им удаётся не только обдурить зрителей, но и быть на одинаковых позициях. Дело не в том, что это не законно или несправедливо или что-то в этом роде. Тут нет никаких правил или законов вообще. И нет ничего плохого в том, что две главные соперничающие команды тайно объединялись. Просто Ураган привык к принципу: «Каждый сам за себя». Эта бешеная гонка продолжается ещё несколько часов. Ураган теряет счёт во времени, закуривает за это время почти что всю пачку, когда до его ушей доходят голоса нежелательных людей. — Хочешь ради этого прям пососаться, да? – хмыкает Драго, натягивая для приличия как можно сердитое выражение лица. — Совсем что ли охуел? – возражает Доми. — Я говорю, прикрепить их в этом раунде. Ты думаешь, я тупо подмазываюсь. — Тогда что, если нет? – тот снова иронично хмыкает, приподнимая бровь. Глава «Красных» не отвечает ему и дальше игнорирует своего соперника, пока не замечает Урагана. – Хэй, Юрген, – в таком же весёлом настроении зовёт его Доми с баночкой колы в руке и натянутой на голову красной шапочкой. Он пьёт не только колу в фирменной красной баночке, так и носит красные кроссовки. Доми от и до и обратно олицетворяет собой красный цвет. Ураган даже не пытается снова поправлять его начёт имени, но и не оборачивается на них. Рядом с лидером «Красных» ещё стоит Драго, мрачным выражением потягивая пиво, и не предъявляет никакой претензии. Да, твою дивизию, они действительно в сговоре. Не может быть такого, чтобы они целый год играли вничью. Они всегда отпускают саркастические и иронические шутки в адрес друг друга, разговаривают короткими и молчаливыми взглядами, понимая с полуслова, как самые близкие друзья. Даже слепой понял бы, что они не такие уж ярые соперники, «штурмовавшие» друг друга. Хотя, похоже, что все они действительно слепы. — Я ставлю ставку на победу Фикса, – уверенно говорит Доми. — А он, – равнодушный кивок головой в сторону Драго, — на твою. Так что не проеби. Ураган ещё несколько секунд смотрит на них по очереди, ничем им не отвечает и отворачивается. Серебристой унылой луны сегодня на небе нет, поэтому надеяться на лучшее Урагану бессмысленно. Это его сильно раздражает. Но он постарается. Проигрывать своему главному сопернику он не хочет. Не в этой жизни.