Nicky in via

Из повсечасной игры часто рождается страсть. Овидий

Яркое солнце осветило всю мою комнату . Сегодня я встала раньше всех, чтобы побыть одной. Со мной происходит что-то странное. Ощущение, будто я лечу, лечу куда-то далеко. Да, я могу летать физически. Но душе моей довольно давно не суждено было это ощутить. Понимание того, что постепенно мне кто-то становится дорог, очень сильно выбивает из обыденной колеи. Переживание, страх, неизвестность нового пугает, но остаётся не менее интересным. Ступаю на холодный пол своих покоев. В носу до сих пор стоял терпкий запах лекарств, алкоголя и хвои. Его запах. Но Мальбонте нет. Он не бережёт себя, ему всё равно на мои труды. Ну и пошёл он к Шепфа! Меня начинает это всё жутко бесить. Я невольно привязываюсь к нему, хочу, чтобы он был рядом, чувствовать его запах, взгляд, поцелуи. Так. Стоп… Мне срочно нужно освежиться. Надеваю первую попавшуюся одежду, завязываю волосы в хвост и выбегаю, тяжело дыша. Оставила приоткрытой дверь в покои, чтобы надоедливый запах выветрился из помещения. Оглядываюсь по сторонам и замечаю маленькую фигурку с белыми крыльями. Она уже неделю не ночует у себя в комнате. Всё следит за ранеными. Её самоотдача делу поражает. Я подхожу к ней и усаживаюсь рядом. — Что, не спится? Она поднимает на меня сонный взгляд и улыбается. — Нет, я уже не знаю, что такое сон. И это только начало. Сколько битв впереди, сколько боли и страдания, сколько крови. — она поёжилась, то ли от прохлады утра, то ли от мыслей. — Пока не думай об этом. Война — это всегда хреново, но все всегда боролись за выживание, вот и он борется. А последователи борются за то, чтобы жить спокойно, не оказавшись на плахе из-за своей любви. — Мы все выбираем тот или иной путь. Я не боец, знаю, но хочу быть полезной. Выбрав этот путь, не жалею. Здесь во мне нуждаются. Выбрав Мальбонте в качестве того, за кем можно идти, разве можно было рассчитывать на спокойное существование? Разве на Земле было спокойно? — Нихрена подобного. Я каждый день боролась за своё существование. Да, сама выбрала тот путь, гордость, ярость и злость руководили мной, но зато я жила свободно, хоть и была одинокой. — Ты не рассказывала о своей жизни. — взглянула на меня Кейт. — Поверь, многие не знают через что мне пришлось пройти. Меня насиловали, били, я была никому не нужна, меня презирали люди, которые были моей семьёй. Бросив школу, жила на улице, употребляла и спиртное, и наркотики. Балет я бросила, мне перестали его оплачивать, а больше я ничего и не умела. Был один человек, который оказывался рядом, если попрошу. Но он ждал от меня любви и чего-то большего, чем просто пьяный секс. Но я не могла тогда позволить своим чувствам выйти наружу. Сердце окаменело, а разум каждый раз окатывал холодной водой. Вот поэтому я такой стала. — Ты очень сильная. Во мне нет такой силы, прямолинейности и духа. — Ой, если бы ты была слабой, ты тут не находилась бы. Ты добрая, умная, целеустремлённая. — Спасибо за поддержку, Ники. — Кстати, на счёт целеустремлённости, как обстоят дела с Мортом? — Никак. Он вообще на меня внимания не обращает. Хотя вроде и общаемся, не так, как вы с Мальбонте, хотя думаю, что у вас с ним быстрее что-то получится, чем у нас с Мортом. — Ага, скорее я в гробу перевернусь и оживу, чем это случится. — вздыхаю и встаю, — Ладно, я пойду, хотела слетать кое-куда. — Хорошо, — она не стала больше докучать мне разговорами и я легко смогла покинуть лагерь. Приземляюсь на знакомую песчаную поверхность. Мне до сих пор не легко летать, поэтому стряхиваю усталость с крыльев и иду в пещеру к знакомому озеру. Моё спокойное убежище, оно придавало особенную силу. Я здесь танцевала, выплёскивая всё, что накопилось, здесь купалась, смывая отчаяние, кричала от гнева. Моё гнёздышко, моё укрытие. Об этой пещере знает и Мальбонте. Но мне похрен, это моё убежище. Иду по узким и влажным коридорам излюбленного места, и резко останавливаюсь, ощущая незнакомую энергию. Голоса. В моей пещере! Хочу войти и прогнать чужаков, но их разговор останавливает меня. Прячусь за небольшим каменным выступом, слушаю. — Их лагерь не так далеко отсюда, всего лишь за скалой. — И что? — Помоги мне отмстить за жену. Она потеряла рассудок после того, как её опоили. Они забрали моих приспешников! — Бедняжка Соул. Ничем не могу помочь тебе, — бархатистый баритон долетает до моего слуха. Я явно где-то слышала второй голос. Первый мне и так знаком. — На нас тоже скоро нападут. Аду нужно готовиться. Мальбонте очень хитрый, он расчётливый и жестокий. Как все демоны. — Этот спесивый полукровка никто без своих помощников. — Ну-ну, я бы так не считал. Он самый могущественный из бессмертных. А помощники — это так, дополнение. — Прошу тебя, помоги. Если мы сможем хотя бы перебить часть его войска, ты потом сможешь одержать победу над ним. — Очень сомневаюсь. — Нам главное убрать его шавок. — Не про Морта ли ты говоришь? — голос заинтересованно задаёт вопрос. — Про него. Ещё ангел Анимус — очень сильный телепат. Он захочет их выкрасть, снова подчинить себе. А особенно её! — Кого? — Уокер. Бесстыжая непризнанная, высокомерная выскочка! Она явно его фаворитка. У Мальбонте губа не дура, девка больно красивая. — Ты сейчас говоришь о Вики Уокер? — Нет, о её сестре. Тем более, если получится взять её в плен, то сможем заключить договор с школой, ведь там её мать! — Очень сомневаюсь, что они захотят сотрудничать с нами после того, что натворил Сатана. Да и обратно они её не примут, она же встала на сторону врага. — Думаю, что как раз-таки объединиться огромной армией против одного врага не проблема и забыть старые обиды, на время. — Не знаю, что из этого получится. — Всё получится, главное разработать план. — Ну ладно, я дам часть своей армии. Нападём внезапно, послезавтра, нужно же ещё подготовить войско… Я не стала дослушивать разговор и тихим, но быстрым шагом выходила из оскверненного моего укрытия. Нужно срочно созвать Совет. На нас нападут послезавтра, а может быть и завтра. Так и думала, что от лидера отщепенцев можно ждать чего-то подобного. Лечу на огромной скорости в лагерь, не замечая неумелого управления крыльями. Резко ступаю на землю и что есть мочи бегу к первому строению поблизости. Запыхавшаяся и грязная от поднявшейся от крыльев пыли долблюсь в двери. Мне никто не открывает. Жду секунд десять, но они длятся вечность. Ещё раз стучусь и на этот раз слышу шаги. Дверь мне открывает сонный ангел. Он зажмуривается от палящего солнца и удивлённо смотрит на меня. — Уокер, пять утра! Ты сдурела? — Не время ворчать, Анимус. Собирай свою задницу, нужно созвать Совет. — Так что за спешность? Мне пришлось быстро рассказать об услышанном в пещере. Выслушав меня, он тут же запер дверь и через две минуты оказался снова на пороге, свежий и уже проснувшийся. — Нужно срочно найти Морта. Его покои далеко? — Я живу дальше всех, так захотелось. Но так как он правая рука Мальбонте, он живёт в его блоке. — Ты знаешь, где его покои? — в нетерпении тараторю и одновременно бегу за ангелом. — Да! Быстро добравшись до обители Морта, мы так же громко стучимся, но нам не открывают. Я матерюсь и сильно пинаю дверь. — Воу, полегче, чем моя дверь заслужила побои? — он оказался позади нас. Выглядел он помято, от него несло перегаром. — Морт, нужно срочно созвать собрание. — Не ори, Уокер, башка раскалывается! Зачем в такую рань собирать Совет? Это не может подождать, я спать хочу. — В Небытие выспишься, алкаш несчастный! — Почему несчастный? Очень даже счастливый. — Не время устраивать разборки, ребята, нужно найти Мальбонте. — Так он спит скорее всего в своих покоях, — мы так же резко двинулись в покои полукровки. Параллельно я пересказала всю историю. Вот мы у заветных дверей. Снова стучимся. — Он нас за это казнит, — ворчит Морт. — Это я его казню, если он сейчас же не откроет дверь! — снова ударяю рукой дверь со всей силы и она легко поддаётся. Она была открыта. — Очень глупо в его положении спать с открытыми дверями! — А он здесь и не спал, — Морт указывает на кровать —она идеально застелена, а на прикроватных тумбочках уже появился миллиметровый слой пыли. — Он походу вообще не заходил сюда, после того, как мы вернулись из лагеря Соула. — Конечно, он же без сознания в медпункте лежал! — сказал Анимус. — Погодите, он вчера пришёл ко мне в покои, — они оба подняли брови в удивлённом жесте, — Придурки, у него рана кровоточить начала снова, я её обработала. Он остался у меня на какое-то время, но утром его уже не было. Думала, он пошёл сюда. — Так может он в медпункте сейчас? — Нет, мне бы сказали. — Точно! — Морт внезапно вскрикнул и ударил своей огромной ладонью по лбу. — Я знаю, где он. Не объясняя ничего, он просто вылетел из комнаты, а мы с ангелом пошли за ним. — Морт, где он? И какого хрена мы должны его искать? — Я же видел его вчера в нашем местном баре. — Во сколько? — Часа в три ночи. — Я как раз уже спала на тот момент. — А потом он ушёл оттуда с Ости. Я резко остановилась. Смотря на спутников в полном шоке. Не могу поверить! Я значит его лечу, а он бухает и идёт к тёлкам. Это вообще ни в какие ворота. Он просто не ценит то, что делают другие. Я убью его быстрее, чем это сделают заговорщики из пещеры. — Мы уже почти на месте, Ники. — Анимус берёт меня под руку и ведёт, а я слишком зла, чтобы что-то говорить. Морт легонько стучит в дверь, чтобы не нарушить покой хозяйки. Никто не отвечает. Да они издеваются? Мы столько времени тратим только на то, чтобы собрать Совет. Дверь легонько открывается. Ости высунула свою угольно-чёрную башку из щели. — Вы трое совсем сбрендили? Шесть утра! Чего надо? — Ости, не сердись, мы за боссом. Она осмотрела нас с ног до головы и хищно улыбнулась. — Зачем он вам так рано? — Срочное дело, — отвечает ангел. Дьяволица морщится от его приторного сладкого тона и закатывает глаза. — Его здесь нет. Пока мальчики вели расспрос, я сосредоточилась, напрягла свои способности и уловила энергию полукровки слишком близко. — Ну ладно, Ости, извини за беспокойство, — они уже развернулись, чтобы уйти, а я влетаю на лестницу и резко дёргаю на себя дверь. — Ты ахуела, Непризнанная? — Ости удивлённо таращится на меня, когда я уже наполовину открыла дверь. — Парни, он здесь, я чувствую его энергию, — кричу им. Открываю резко дверь и захожу в комнату. — Что вы себе позволяете? Видите? Его тут нет. Что, жалкое подобие своей сестры выскочки, нет здесь Мальбонте? — Прикуси язык, грязная лгунья! — иду в сторону ванны и слышу, как кто-то там шаркается. Чувствую энергию. Дверь из ванной открывается и выходит он собственной персоной. — О, собственной персоной, бессовестный! Он замер с полотенцем в руках. Благо он хоть одет. Осматривает всех присутствующих с ног до головы. — Вы что тут делаете? Заметив мой разгневанный взгляд, Морт стал объяснять почему мы здесь. — Подождите пять минут, я сейчас. — Пять минут? Мы тебя всё утро ищем! — Ну вот, началось! — ворчит Анимус. — И ещё мы должны ждать тебя? На нас готовят нападение, а наш лидер трахает какую-то очередную шлюху! — мне прилетает пощечина от Ости. Очень звонкая и больная. — Поганая Непризнанная, не смей меня так называть! — поднимаю на нее взгляд и плюю прямо в глаз. Хватаю за волосы и опускаю её на колени, ударяю по смазливому лицу, несколько раз. Меня не волновало присутствие трёх мужиков, которые могли бы меня остановить, но Морт стоял и самодовольно улыбался, а Анимус действительно пытался меня оттащить от безмозглой курицы. Ещё один удар наношу с огромной ненавистью, уже ногой в живот. Ещё раз хватаю за волосы и грозно произношу: — Не смей со мной так разговаривать! А тем более поднимать руку! Я не моя слишком сердобольная и слабая сестра, прикончу и глазом не моргнув! Тупая сука! — Уокер, — я слышу сквозь пелену гнева голос полукровки. Понимаю, что нужно остановиться, но не могу. Я в ярости. — Мы пришли сюда по делу, которое не требует отлагательств! Если бы я пришла одна, поняла бы почему ты врёшь. Но нас трое! И мы все его советники! Значит не просто так его ищем! — отпускаю её и отхожу, пытаюсь отдышаться и плюю в её сторону. Не с той связалась, паршивка. — Уокер! — полукровка уже повышает голос. — Что? Я слышу тебя прекрасно и понимаю! Вместо того, чтобы расслабляться здесь с этой, спал бы у себя! У тебя рана расходится от любого резкого движения! Ты просто урод, потому что не ценишь труд других людей! Как ты можешь считаться нашим лидером, если так беспечно относишься к трудам своих подопечных! Он резко идёт на меня, хватает под локоть, открывает дверь и вышвыривает меня на улицу. Я кубарем лечу с лестницы. Он так сильно меня толкнул, что приземлившись на землю я ударилась головой об камень. Еле поднявшись на пятую точку из-за боли в теле, осмотрела себя. Руки и ноги ободраны в кровь, так какая я пролетела по асфальту несколько метров. Одно крыло, как тряпка, повисло у меня за спиной. Этот мудак сломал мне крыло! Мне было всё равно, если кто-то увидит меня такой. Мне больно физически и морально. Мгновенная карма, но мне совсем не совестно. Слышу в свою сторону шаги, вижу две пары ног. — Ты как? — на корточки присел Анимус. — Нормально, — сдерживаю подступающие слёзы. Не хочу плакать, я не слабая. — Ты его взбесила. — констатирует и так очевидные вещи Морт. — Ты сможешь идти? — ангел хочет помочь мне подняться. — Оставь её, — громкий стальной голос заставляет ангела отступить от меня. — Придёт сама на собрание. — Босс, у неё крыло сломано и… — он прерывает его жестом. — Пойдёмте. Уокер, через пять минут быть на собрании. Они уходят. Я пытаюсь выпрямить ногу, но это даётся с трудом. Не плачу, не хочу показывать свою слабость, тем более когда права. Поднимаюсь и хватаюсь за бок. В глазах искры и давящая на виски тяжесть. Ковыляю до зала. Вывих ноги точно имеется. Еле как преодолеваю лестницу и захожу. В зале как всегда сумеречно, только свечи освещают дальний зал, где стоят три фигуры. Они не замечают меня за обсуждениями. — Ты опоздала! — резко переключается из разговора Мальбонте. — Да ты что! — снова дерзновенный тон с моей стороны. Но он не обращает внимание на мою реплику. — Ты была в пещере, что ты там слышала? — спросил Морт, не желая слушать наши перепалки с полукровкой. Сухо, но во всех подробностях рассказываю об услышанном. Стою дальше всех, но мой голос эхом отражается от стен, создавая зловещее напряжение. Мальбонте внимательно слушал и не прерывал меня. Он уставился в одну точку над моей головой. Я заканчиваю рассказ. — Что за зелье было подмешено жене Соула? — спокойный тон делает его ещё величественнее. — Обычное снотворное, — снова сухо отвечаю. — От него не сходят с ума. — Побочные действия никто не отменял. Он встаёт со своего стула и движется в сторону тактической карты. — Ад не будет помогать им! — Босс, с чего ты взял? — Они не глупцы, чтобы жертвовать ради кучки отступников своей армией. Они понимают, что им придётся нелегко в битве с нами. Демоны — не идиоты! — он внимательно вглядывается в карту. Молчание. Секунда, две, три. — Так, если Уокер расслышала верно, то они планируют напасть послезавтра. У нас есть день на подготовку. Дайте распоряжения всем главнокомандующим, чтобы готовили воинов и оружие. Вы оба будете в моей физической защите, недалеко от меня. Уокер будет в ментальной, рядом. Ещё чего! Не буду я его защищать. Он раздал указания и парни покинули зал со скоростью света. Я тоже молча пыталась выскользнуть, но из-за ноющих царапин и подвёрнутой ноги этого не удалось сделать. — С тобой я ещё не закончил. — Зато я закончила. — смотрю на него в упор с дикой яростью. Он идёт ко мне, словно хищник охотящийся на жертву. С наглой ухмылкой подходит сзади и вырывает мои крылья. От неожиданности падаю на холодный кафельный пол и сдерживаю отчаянный крик боли. Дыхание перехватывает, а в глазах застывают слёзы. Он мучает меня. Напрягаюсь всем телом и лицом. Вырванные крылья летят на пол. — Они больше тебе не нужны. Расслабься, а то будет ещё больнее, когда начнут расти новые крылья. — Пошёл ты, — вскрикиваю и снова перехватывает дыхание. Спина горит, агония всего тела настигает быстро, не давая мне вздохнуть от предыдущей боли. Я держусь. Специально не кричу и не плачу, не показываю слабости. — Ты мазохистка? Любишь терпеть боль? Сколько бы тебе её не причиняли, не били, не мучили, не вырывали крылья, ты не кричишь. — Ты тоже. — Не сравнивай меня и себя. Я всё-таки мужчина и могу терпеть боль, а ты женщина. Разве реакция не должна быть обратной? — он говорит надменным и циничным тоном. — Ты должна быть слабой. Мои новые крылья росли, а я, сидя на коленях, с вызовом смотрела на Мальбонте. — Я не такая, как все остальные. Привыкла к боли. — Это уж точно, — он пробурчал себе под нос эту фразу. — Зачем ты выводишь меня из себя? — Ты поболтать хочешь? Я немного занята, не без твоей помощи между прочим. — Каждый раз ты выводишь меня из себя и каждый раз остаёшься безнаказанной. Почему? — скорее последний вопрос он задавал себе, а не мне. — Ты сегодня отыгрался за все разы. — Ты переступила черту, Уокер! В присутствии моих советников и Ости начала меня поливать грязью. — Я это делала всегда, — одно крыло уже прорезалось наружу. — Наедине, но не прилюдно. Ты подрываешь мой авторитет! Что это сегодня была за сцена ревности? — Сцена ревности? Ты настолько самоуверен, что думаешь, буду ревновать. Соболезную тебе и твоей биполярке. — Если это не ревность, то что? Второе крыло вырвалось наружу и из последних сил поднимаюсь на ноги. Потом рассмотрю, сейчас более важные дела. — Это беспокойство за пациента и злость на его беспечность. Я с тобой сидела трое суток, когда тебя притащили раненого с поля боя! Не спала и не ела. Обрабатывала рану и останавливала кровь. Зашивала. Ухаживала, чтоб ты не похудел от голода. Знаешь, что ты сказал, когда я вытащила стрелу из твоего бока? Ты просил быть рядом. И я рядом. Держусь из последних сил, борюсь за твою жизнь, а ты поступаешь как последний подонок, не ценишь мой труд! — я выпалила всё, что накопилось, всё, что хотела сказать, всё, что пыталась держать в себе. — Ты эгоистичный маленький ребёнок! И после такого отношения хочешь ещё, чтобы я послезавтра была твоим ментальным щитом? Так вот, не буду. Уйду в пещеру и весь бой проведу там! Буду вести себя как ты. Без меня справишься, тебя не так просто мучить ментально, знаешь ли. Справишься и без меня. Мне надоело. — Сдаешься? — ухмылка так и не спадала с его лица. — Нет, не сдаюсь. Был бы Бонт защитила бы, но не тебя! — Бонт — часть моей души. — А лучше бы был отдельной личностью. Фенцио — идиот, что позволил соединиться вам. Бонт лучше тебя, он хотя бы ценил, что для него делали другие. Да чего я распинаюсь, ты же ничего не помнишь и не хочешь. — Ошибаешься, помню. Всё до малейшей детали. Помню башню, заточение, одиночество. Помню Вики и её голубые глаза, улыбку, счастье, что каждый раз она приносила в дар, просто так. Помню дерзкие голубые глаза и наглую улыбку, тёмные волосы пахнущие цветами. Помню Рождество. Помню пьяные изгибы тела и тёплую щёку у себя на коленях. Обеспокоенное лицо, когда я был у дерева и совершился ритуал. Я всё помню, Ники. — Как ты меня назвал? — Ты слышала. — Повтори… — Я не люблю повторять и не буду. Тем более, чтобы потешить твоё самолюбие. — его глаза, тёмные как ночь, начинаю утопать в них, но не сдаюсь. — Я. Не. Буду. Тебя. Защищать! — он подходит ближе и останавливается в двух сантиметрах от меня. — Только попробуй меня ослушаться. — говорит угрожающе тихо. — Ну и что ты сделаешь? Он хватает меня одной рукой за затылок и дерзко касается моих губ. Наши тела соприкоснулись. Я открыла глаза, но не отпрянула от него. Он продолжал держать мой затылок. Не двигаюсь, словно мышь или таракан, которого загнали в угол. Ступор. Он отрывается от меня, но я тут же одариваю его дерзким, прямым, упрямым и острым взглядом. Он сделал это специально, чтобы выбесить меня. Мы играли. Он не получил от меня ответа и не получит, пока не захочу я. Но хочу. Не сейчас, когда он так несправедливо со мной поступил. Мое тяжёлое дыхание, будоражит его сознание, вижу по глазам. Не отступаю. Подхожу к нему и влепляю мощную пощёчину, чтобы не расслаблялся. Разворачиваюсь и ухожу. Не всё же ему получать мгновенно, по его велению, по его желанию. Он мучает меня морально и физически, забавляется и играет, думает, что сразу же упаду к нему в объятья, если поцелует. Нет, со мной это не прокатит, дружок. Моё желание нужно заслужить, мою покорность нужно заслужить, меня саму нужно заслужить. Ты заслужил мою преданность и мою увлеченность к тебе. Теперь заслужи меня. Если хочешь играть в жестокие игры — давай, я в долгу не останусь. Первый раунд за мной. У тебя есть шанс выиграть, Мальбонте. Игра ведь только началась.