***
— Не сильно ли гонишь? — нарушив, затянувшееся, молчание, поинтересовался Пыж, подмечая растущее внутри чувство озноба. Обычно это бывало перед сложными ловушками. — Всего восемьдесят в час, — небрежно отмахнулся Чутка.— Ещё пара минут и доедем. А потом учти, монолитовцы ехали сюда перед нами, значит дорога проверена. К тому же никто явно не ожидал, что мы и без Шухова с Рыжим окажемся шустрыми. И потом, — уже с явным раздражением добавил парень, — осточертели мне местные красоты. До тошноты. — Может ты и прав. Только что-то на душе у меня тоскливо, — тяжело вздохнув, отозвался Пыж. — У меня тоже. — Значит, ушки на макушке. А это что? Тормози. Тормози-и-и! Полыхающие, сине-зелёные, разноразмерные круги со жгутами, вытягивающимися из их середины, занимали пол, стены и свод туннеля, образуя объёмную, проглядывающуюся сеть. Тонкие, полыхающие нити, густо переплетались между собой, напрочь лишая возможности пройти препятствие насквозь, лавируя между ячейками. И если бы не реакция Чутки и зоркость Пыжа, сумевшего различить нарастающий сине-зелёный отсвет, то грузовик со всего маху надёжно увяз бы в ловушке. Машинально, почти не раздумывая, замыкающий втопил педаль тормозов в пол, на что те, визгливо, возмутились. Увы, край бампера коснулся твари и увяз в ней. Но для бывалого водителя выставить заднюю передачу и «дать по газам», много времени не требуется. Мотор протестующе зарычал, но тварь крепко держала машину. — Давай, братан. Давай. Не подкачай. Ты же можешь, — давя педаль, цедил сквозь зубы Чутка, упираясь телом в спинку кресла, будто это могло помочь ЗиЛу. Да даже Пыж поймал себя на том, что его ноги упёрты в пол, в отталкивающем движении от ловушки. — Ну же… Ну. Давай же! И чудо произошло. Раздался громкий, чмокающий звук, и, пробкой вылетающей из шампанского, грузовик рванул назад, оставив номер на преграде. Мотор удовлетворённо рыкнул и замолк. ЗиЛ замер. — Молодца! Молодца, — и Чутка ободряюще похлопал панель управления. — Похоже бензин накрылся, но мы очень близко к выходу. Давай осмотримся. Пока они выбирались, оторванный тварью, номерной знак с металлическим лязгом грохнулся о бетонный пол. — Да, чтоб тебя, — вздрогнув, с чувством выругался Чутка и, дважды громко, грохнул кулаком о кузов. — На выход!***
— Это что за хрень? — Рябой направился к препятствию, но близко не подошёл, остановившись на границе, взвывшего, чувства опасности. — Спроси, чего полегче, — отвечая патрону, замыкающий проверил бензобаки, убедившись в своей правоте — выбираясь из ловушки, они сожгли весь бензин. — Чего делать будем? — Стоять — точно не дело. — Собравшись осмотреть неожиданное препятствие, подметил Пыж. — Мы отобрали машину у хомяков. Но сдается мне, она не единственное средство передвижения в этом туннеле. По всему пути уйма дверей и ангаров, в которых может быть, что угодно — от хрени до ещё одной, запасной фигни для поездок. Пока первый ведущий излагал свои мысли, Рябой опустился на корточки, неподалёку от отверстия, и, не смотря, на естественное свечение препятствия и, всё еще работающие, фары, просветил своим фонарём небольшой проход, образованный нежеланием кругов с нитями приближаться к контактному рельсу и силовой оплётке. — Ну, что скажешь? — глубоко вздохнув и присев рядом с ветераном, поинтересовался Пыж. — Время поджимает. Нам тут торчать никто не даст. — Знаю, — коротко ответил тот, с чувством сплюнув на нить. С её поверхности сорвалась синяя пыльца и, окружив добычу, втянула её в ближайший круг. — Дело — дрянь. И Шухов уже давно должен был нас догнать. «Лифт» больше получаса не держит. — Хрен с ним. Маршрут и коды дал, остальное по мере достижения. Нам бы выбраться на воздух. — И то, верно. Парни, — Рябой встал и, обернувшись к спутникам, продолжил, — надеваем противогазы. Мать, тебя это тоже касается. Подождите, — подняв вверх указательный палец, приказным тоном остановил он начатое копошение в рюкзаках, — прежде инструктаж. Ползём внимательно. Рука и колено должны прижиматься к внутренней стороне от контактного рельса. Поэтому следим, чтобы на него не попало ни оружие, ни рука, ни что-нибудь ещё. Сильно в противоположную сторону не отклоняться. Проход позволяет свободно двигаться с достаточным запасом от сине-зелёной хрени. Приклеитесь, нам придётся оставить любого, если не сможем отрезать попавшуюся часть. Мачете у нас нет, а ножом не известно получится ли. И потом, этот идиот может отрезать дорогу следующему. С учётом преследования нас хомяками, я думаю всем понятно, что принимать героическую смерть за растяпу мы не собираемся. Всё понятно? Противогазы. — нахмурив брови и несколько исподлобья, он обвёл притихший отряд. Даже Чутка бросил своё копание в кабине ЗиЛа. — Я — первым, — предложил Пыж. — за мной — Земеля. Я провешу гайками пространство с той стороны, а он проверит безопасность. Дальше сам распредели. Да, Мать последней не ставь. — Разберусь, — коротко, ответил тот и кивнул головой. Доброволец начал штурм препятствия. За ним приготовился отмычка. — Червивую переноску оставьте здесь, — прежде чем парень смог нырнуть, приказал ветеран, — толку от неё никакого и возвращать некому. Отмычки с радостью исполнили приказ, бросив ее к машине. Земеля нырнул в проход, Молчун выжидающе посмотрел на Рябого, но старший наблюдал за своим замыкающим. — Ты, подрывник хренов, твоя очередь. — Да всего пару растяжек-то и поставил, — огрызнулся Чутка и, сожалеюще, посмотрел в сторону оставляемого грузовика. — Выручил ты нас, спасибо тебе, братишка и прости, — сказал и нырнул в проход. Оставшиеся молчали, по сталкерскому коду стараясь не спугнуть удачу. Внезапно раздавшийся, поток мата и ругательств подсказал, что нужно готовиться к неприятным впечатлениям. Пространство хорошо просматривалось сквозь нити ловушки. Пыж уже прополз две трети пути, но ползать в младенчестве на коленках — здорово. В более взрослом состоянии катать на себе племянников, изображая лошадь — весело. А ползти в узком лазе по деревянным шпалам с занозами, стальными заусенцами на рельсах, вымазываясь в горюче-смазочных материалах, в полной экипировке — очень сомнительное удовольствие. Тем более, как и Мать, сталкер сбросил достаточно веса, чтобы коленями и ладонями ощутить все прелести лаза. — Чорт, чорт. Да чтоб тебя, — нёсся раздражённый, приглушённый из-за противогаза, ор Пыжа. — Мать, приготовься. Ползти будет крайне неприятно. — Да, ладно. Я ко всему приучена, — глухо пробурчала она себе под нос. — Оставшиеся, слушать внимательно. За мной ползёт Мать. Молчун — замыкающий. Возражений не было. Рябой нырнул в проход. Молчун жестом руки, галантно, указал на лаз. Мать дождалась, пока не образовалось достаточно места, опустилась на колени и медленно заползла внутрь. Дробовик Болта она поместила под собой, чтобы видеть дуло. Рюкзак за это время достаточно похудел, и она решила избавиться от этой ноши, как можно скорее, если зацепит им нити. Ибо всё нужное лежало в разгрузке и единственное, что её раздражало, так это — противогаз. Он значительно сужал обзор, ощущение было, что на неё натянули банку. Дышалось с трудом. Довольно быстро худые колени и руки начали ныть, но женщина мужественно терпела. Даже когда зрение начало сужаться, а звуки стали исчезать в надвигающейся глухоте, она не обратила на это внимание. Только когда внутри появилось тягостное, тянущее чувство, ей окончательно показалось, что на неё натянули вторую банку. Перед глазами всё стало меркнуть. Волна паники хлестнула по ней, заставив сделать рывок вперед и удариться головой в зад Рябого но, подкравшееся, беспамятство безжалостно погрузило сознание во тьму. Мать неуклюже завалилась набок. — Рябой!!! — истошный крик Молчуна не смогла приглушить даже резина противогаза. Страшная картина смерти друга встала перед ним жутким пророчеством ближайшего будущего. Рот парня мгновенно пересох, а язык стал напоминать наждачную бумагу. В горле будто ком застрял. — Стой! Замри! — твёрдым, холодным окриком ветеран постарался погасить панику парня— Не двигайся, пацан! Для начала ветеран аккуратно повернулся и посмотрел на новичков. Мать валялась на боку. К счастью её нога, ближе всего расположившаяся к контактному рельсу, не касалась его. — Неплохо, — подумал он и оценил паскудность ситуации с другой стороны. Ни голова, ни конечности в ловушку не попались, чего нельзя было сказать о рюкзаке. Тот угодил передней частью в нить и синяя пыльца кружилась вокруг, образуя дополнительные жгуты и помогая затаскивать жертву внутрь, а значит принимать решение и действовать надо было быстро. Для начала он положил свою снайперскую винтовку, прижав её к внутренней стороне с контактным рельсом. Затем, стоя на карачках, сжался поплотнее и начал медленно поворачиваться лицом к нитям, внимательно контролируя расстояние до них. Тылы он ощущал берцами, упираясь носками в рельс дорожного полотна. Приняв нужное положение, мужчина вынул нож из ножен на голени. За это время ловушка сумела почти затащить рюкзак в себя. Не медля, Рябой ринулся к женщине и стал с остервенением пилить плечевые ремни. Как только он справился с верхней лямкой, тело Матери немного провисло вниз и стало видно, что сине-зелёная хрень добралась до спины разгрузки. Опасность была в том, что пыльца формировалась в тонкие щупальца, налипая на место захвата и утолщая нить. И всё это было близко к вороту. Не теряя ни секунды, рассекающим движением он проткнул и отрезал большой кусок ткани, не заботясь о том, что на спине будет огромное декольте. Тело женщины рухнуло вниз. Осталось расправиться с плечевым ремнём внизу, что он и сделал. Мать лежала, упёршись противогазом в шпалу. По спине медленно растекалось красное пятно. Рябой ругнулся про себя, подумав: Зато жива. Теперь быстрее её вытащить отсюда, а там кровеостанавливающем гелем всё поправим. Если б можно было снять противогаз, то все увидели бы, насколько он взмок. На Молчуна, застывшего от ужаса, ветеран даже не смотрел. — Если не идиот, выдержит. — понурив голову и позволив себе немного расслабиться, подумал он. Убедившись, что Мать не застряла опять, сталкер, немного, отполз назад и подтянул бесчувственное тело к себе. Снял дробовик Болта и положил его рядом с рельсом. — Молчун, потащишь её пукалку. Ну, надо же, Пыж взял клиентку, а спасаю её я. Ничего, ничего, ты мне заплатишь. Обязательно заплатишь. — перебарывая, растущие досаду и злость, он пятился назад, подтягивая затем женщину к себе и не заботясь о её коленях и кистях: Царапины — пустяк, зато жива, — думал он и, уже изрядно устав, с радостью услышал: — Рябой, брось! Дай, мне! — Пыж приготовился нырнуть обратно, но его одёрнул Чутка. — А если ещё и ты там завалишься? Лучше стимуляторы приготовь. — Замыкающий грубо отодвинул спутника и пропустил, выбирающегося, старшего, затем нырнул и потащил женщину наружу, по пути захватив винтовку патрона. От радости спасения, выбравшийся, Молчун готов был расцеловать всех ветеранов. — Ты мне должен, Пыж, — холодно, без обиняков, заявил Рябой. — Сочтёмся, — спокойно ответил сталкер, понимая, что его спутник требует поступить по кодексу. Не оттягивая времени, он оттащил Мать подальше от ловушки, достал приготовленные шприцы и ввёл стимуляторы в плечевую мышцу. Снял противогаз, убрав к себе. Затем задрал остаток разгрузки и комуфляжную кофту, обработал рану и залил её гелем Болотного Доктора, налепил антисептическую, самоклеющуюся повязку и перевернул на спину, набрав немного драгоценной воды в рот, с силой брызнув в лицо женщины и принявшись отвешивать лёгкие пощечины: — Ну приходи же ты в себя. Приходи. Внезапно женщина дрогнула, лицо её сморщилось и глаза открылись. — Давай, вставай. Вставай, подруга, — он начал тянуть её вверх. Она смогла принять вертикальное положение, но ноги её пока явно не держали. Из-за чего он был вынужден её поддерживать. — Рельс звенит. — Прервал реанимационные действия Чутка. — Хомяки скоро будут здесь. — Земеля и Молчун, отвечаете за Мать. — Произнёс Рябой и отмычки бросились исполнять приказ. — Ну что, в путь? — И поскорее.— С небольшой тревогой в голосе, произнёс Чутка. — Метров на двести отойти надо. Я лимонки установил. — Сказал и оглянулся на Рябого, уже снявшего противогаз, как и все. Тот грозно зыркнул на замыкающего и получил в ответ разведённые в примирительном жесте руки и невинную мину. Правда, артист из Чутки был никакой. — Я опять возглавляю. — Не дожидаясь ответа, Пыж пошёл вперёд, за ним новички, затем Рябой, Чутка замыкал шествие. Очень скоро, забрезживший впереди, свет придал уставшим людям скорости и сил. — Стоять! — грозный окрик Рябого заставил всех оторопеть. — Знаете, сколько сгинуло в конце пути, когда обрадовавшись, расслаблялись и начинали спешить без ума? Понимаю, устали все, но это Зона, а значит — бдительность и без спешки. Этих слов хватило, чтобы отрезвить всех и прекратить спешку. Вскоре группа с тоской смотрела на открытые ворота огромного ангара, заставленного контейнерами, с двумя проходами по бокам и надписями. Слева — Перекрёсток. Справа — Пакгауз и Инкубатор. Свобода бы в нескольких метрах. Такая долгожданная и такая недосягаемая. Причиной этого была голограмма мужичка в чесучовом костюме. Причем, сейчас он позволил себе появиться в виде говорящей головы без туловища. Ни дать, ни взять — новоявленный Чеширский Кот. — Ну и куда вы теперь двинетесь? Вперёд? Не советую, Мы там несколько контактников установили. Для таких остолопов, как вы. Я же настойчиво предлагаю всем сдаться моим людям. Пыж необходим для добывания нужного нам артефакта. У нас есть необходимый антидот. Так что беспокоиться на этот счёт не нужно. А другие послужат благородным целям научного эксперимента. Женщину можно бросить здесь. Ей всё равно осталось недолго. — Сгинь, нечисть! Знакомый баритон прозвучал гласом иерихонской трубы. И из правого прохода вышел… — Шухов! — единогласно, завопил отряд. Некоторые из них даже подались немного вперед, навстречу легенде Зоны. — Напрасно вы слушаете его. Аномалия Перекресток — опасное место. Она является точкой провала нескольких миров. Даже с ним пройти её сложно. — Исчезни! Рэд стоял, широко расставив ноги и уперев в бока руки. Кулаки были сжаты, а лицо с чернотой вместо глаз, надёжно укрывал капюшон. Тот ли это был плащ, в котором он начал свой путь с ними, или другой, было непонятно. Выглядел он так же, как и в начале — ни одной дыры, даже потёртости уменьшились. — Добром не уйдёшь, кину в напиток чёрную колючку. — Твердо и безжалостно, процедил Шухов. — Посмотрим, — зловещим тоном произнёс Чеширский Кот и растаял, не оставив фирменной улыбки. Где-то вдалеке прогремел взрыв и тут же второй. — О! Сейчас здесь будет весело. Страж такого не простит. Быстро за мной! И он быстро поспешил в левый проход. А в спину удирающего отряда ударил леденящий сердце вой, с примешивающимися к нему воплями хомяков.