Заклинатель змей

Киллуа оказался, конечно, совершенно прав – он слишком хорошо знал Гона. Выскальзывая в ночную тьму за своим лучшим другом, Киллуа действовал точно и абсолютно бесшумно. Он заранее скрыл все следы своего присутствия и запаха, потому что Гон тоже был Охотником, и Киллуа не мог позволить ему заметить себя. Ему нужно было просто незаметно проследить за Фриксом и убедиться, что он не затеял ничего опасного – или тупого. Он не собирался подвергать своего друга опасности. Киллуа должен был разгадать эту загадку, а затем вернуться в гостиницу и вести себя так, будто ничего не произошло. Остаток времени в Пеке они могли провести мирно, – нужно было только посидеть в засаде и проследить, чтобы с Гоном ничего не случилось по вине одного чёртового шута. Гон шёл исключительно по нюху, периодически замирая, – Киллуа видел напряжённые мышцы его спины и гадал, зачем же Гону понадобилась встреча с Хисокой и что же здесь было не так. Ему казалось, он что-то упускает, что-то важное. Это что-то было причиной тайной встречи, это что-то скрывало за собой суть всего происходящего. Краткими перебежками, стараясь не терять Гона из виду и одновременно не подходить слишком близко, Киллуа добрался до той зелёной зоны, где и произошла его сегодняшняя встреча с Хисокой. В такой поздний час здесь, конечно, не было праздно прогуливающихся людей, всё было тихо, безмолвно, можно было бы сказать спокойно, – если б не напряжение, висевшее в воздухе. А возможно, это Киллуа одолело собственное напряжение и паранойя. Гон застыл в ожидании на одной из дорожек, освещённых фонарями. Киллуа же спрятался неподалеку, имея хороший обзор и одновременно шанс мгновенно прийти Гону на подмогу, если что-то пойдет не так. Когда дело доходило до Хисоки, вероятность этого была очень велика. Ну вот, и чем они занимаются? Один идёт на секретную встречу с клоуном-убийцей, а второй следит за ним. Киллуа почувствовал опаляющий внутренности стыд – он вынужден был следить за собственным другом без его ведома. Если бы это было что угодно, – что угодно, только не Хисока, – он бы мог отпустить, позволить Гону хранить свои секреты и совершать тайные вылазки. Но это был чёртов Хисока, повернутый на убийствах альфа с нездоровой фиксацией на Гоне, которую, Киллуа был уверен, эти пять лет ничуть не изменили. Провести секретную встречу с ним, притом, что Киллуа знал бы об этом, но не присутствовал на ней, было просто… невозможно. Слишком опасно, и Гон со своей легкомысленностью мог быть втянут во что угодно. Будто уловив мрачные мысли Киллуа, Хисока собственной персоной объявился на дорожке, где стоял Гон, прогулочным шагом приближаясь к нему. Вот опять – его присутствие стало ощутимым буквально за секунду, и даже если Киллуа не использовал сейчас свой нэн, он видел по тому, как едва дёрнулись плечи Гона, что тот тоже оказался застигнут врасплох появлением фокусника. А Гон на нэн не скупился. Как Хисоке удавалось провернуть этот трюк? Как он мог подкрадываться к Охотникам, оставаясь незамеченным до самого последнего момента? Простое использование зетсу тут бы не сработало, не с их уровнем. Но у Киллуа не было времени на размышления, потому что в этот момент Хисока остановился в нескольких шагах от Гона – слишком близко, звякнул звоночек тревоги в голове у Киллуа. Пару мгновений они с Гоном просто... смотрели друг на друга. Киллуа не видел выражения лица Гона, так как тот был повернут практически спиной к нему, зато он хорошо видел лицо Хисоки. Он мог разглядеть острую, цепкую внимательность, но было там что-то ещё, может быть небольшая доля удивления и – предвкушение. Киллуа напрягся. Уже одно это должно было заставить Гона задуматься о правильности своего решения, но вместо этого Гон сказал: – В этот раз без зонтика? Странная атмосфера между ними вмиг стала легче, будто своей непонятной фразой Гон разрядил её. Значит, они всё-таки виделись раньше. На лице Хисоки медленно расцвела медовая улыбка. Киллуа передёрнуло, но он остался на месте. – А ты просто не можешь передо мной устоять, как я посмотрю. Только сегодня днём мы совершенно случайно столкнулись с дражайшим Киллуа, а сейчас... – Не играй в удивление, ты сам сюда пришёл, – отрезал Гон неожиданно резко. Золотые глаза сузились, и Киллуа ощутил жажду насилия, в момент наполнившую пространство вокруг. У него перехватило дыхание, он напрягся, недвижимый, но готовый в тот же момент броситься Гону на помощь. Гон не смог бы справиться с Хисокой сам – пока не смог бы. Киллуа это знал, чувствовал так же хорошо, как ауру Хисоки сейчас. – Как и ты, Гон, – вкрадчиво сказал Хисока, и от его тихого, бархатного голоса у Киллуа по спине побежали неприятные мурашки. Хисока выглядел свернувшейся змеёй, гадюкой, готовой сделать молниеносный выпад. Опасен, опасен и невероятно силён, звенело в голове у Киллуа. – Что ты рассказал Киллуа? – спросил Гон совершенно спокойно, будто не чувствовал, что Хисока был в шаге от того, чтобы броситься на него. – Хм-м, ничего. Совершенно ничего, – медленно, задумчиво почти сказал Хисока. – Вопрос в том, что рассказал ему ты, золотце. Значит, рассказывать было что, теперь это стало очевидно. Киллуа почувствовал яркий привкус разочарования – его собственный друг не доверял ему. А он-то думал, что они прошли эту стадию, оставили её далеко позади. – Ничего, – ответил Гон, и тон его был неожиданно смущённым. Хисока склонил голову, с любопытством глядя на него. Витавшая в воздухе удушающая аура ослабла – Хисока расслабился. Киллуа остался напряжён. – Так зачем же ты пришёл ко мне? Хочешь повторения? – промурлыкал Хисока. Киллуа вздрогнул от голода в его взгляде. Хисока опять выглядел так, будто вновь готов был кинуться, – но уже по другой причине. Повторения чего? О чём он говорил? – А если и хочу? – сказал Гон с вызовом. Брови Хисоки взлетели вверх. Киллуа затаил дыхание. – В прошлый раз, – размеренно начал он, с удовольствием произнося каждое слово, – как ты помнишь, я заставил тебя рыдать. Дважды. У Киллуа внутри всё похолодело. Рыдать? – Не в этот раз. – Гон выпрямился, сжал кулаки. Киллуа хорошо знал эту позу решительности, но он почти не уловил слов Гона – слишком занят был мечущимися в голове мыслями. Хисока заставил его плакать? Он не шутил? Киллуа почувствовал, как холодная, яркая ярость поднимает в нём голову. Мысли в голове вмиг перестали носиться, складываясь в необычайно чёткую картинку. Ему неважно было, что именно произошло. Хисока сделал Гону больно, вот что было важно. И он за это поплатится. – О, какие мы смелые, – в это время говорил Хисока, делая к Гону шаг, затем другой. Гон остался на месте. Киллуа готов был выскочить из своего укрытия, – они были слишком близко, почему Гон не был ещё в боевой стойке, – и тут Хисока наклонился к Гону и – Киллуа не мог видеть точно, что произошло, но он услышал, почувствовал. Хисока поцеловал Гона. Киллуа сорвался с места в секунду, чувствуя ходящее по телу электричество, едва потрескивающее, наполняющее силой и скоростью. Он не хотел задеть Гона, это замедлило его буквально на долю секунды, и эта лёгкая смена траектории, эта едва заметная задержка позволила Хисоке уклониться. Он отпрыгнул на шаг назад и выпрямился, улыбаясь с довольством кота, совершившего очередную проказу. Киллуа хотелось выбить эту улыбку с его чёртового лица, чтобы он никогда больше не смог прикоснуться своими отвратительными губами к Гону. – Киллуа? – совершенно ошарашенным голосом поинтересовался Гон, спиной к которому Киллуа стоял, закрывая его от Хисоки своим телом. Киллуа всё ещё был в боевой стойке и совершенно не собирался расслабляться. Ярость гуляла под кожей будто подожжённый керосин. – А я всё думал, когда же ты появишься, – протянул Хисока, и Киллуа готов был кинуться на него, – но Хисока знал это, был к этому готов. Киллуа видел, как напряжено его тело, будто натянутая струна, – он знал, что если атакует сейчас, то последует в лучшем случае блок. Он не забыл про Жвачку, которой пользовался Хисока. Киллуа не мог терять голову, даже если сделать это очень хотелось. Тихий звук поцелуя всё ещё стоял у него в ушах. Как этот шут посмел… – Я тебя предупреждал, – прорычал Киллуа, чувствуя, как лицо его складывается в ледяную маску убийцы. Чёртов грёбаный Хисока вздрогнул от удовольствия, издавая едва слышный стон. Плевать на безопасность, плевать на Жвачку, он… – Киллуа, что ты тут делаешь? Ты что, следил за мной? – спросил Гон, делая шаг и вставая рядом с Киллуа, пытаясь заглянуть ему в лицо. Мгновенная вспышка вины немного сбила поднимавшуюся в нём ярость. Он понятия не имел, что отвечать Гону, он понятия не имел, почему Гон стоял спокойно, пока Хисока его… – О, кажется, возникло небольшое недопонимание, – бархатным голосом вклинился Хисока, сверкая жёлтыми глазами. – Возможно, драгоценный Киллуа решил, что я действую без согласия? – Тут глаза его сузились, и он закончил совсем тихо: – Или что это происходит в первый раз? У Киллуа раскрылся от удивления рот. Что Хисока имел в виду? И тут его сразу, без промедления ударило осознанием. Вот о чём Хисока говорил, когда спрашивал, хочет ли Гон повторения. Вот о чём он говорил, когда сказал, что заставил Гона… – Я убью тебя, – проскрежетал Киллуа и бросился в атаку, активируя Божественную скорость – теперь Хисоке было не уклониться, не скрыться. Он ударил фокусника в живот с такой силой, что того отнесло назад, и он врезался в ближайшее дерево, тут же ломая его пополам. Киллуа не дал ему возможности прийти в себя, приближаясь быстрее, чем тот мог отреагировать, но Хисока всё равно каким-то образом уклонился от удара в лицо, и кулак Киллуа врезался в остатки дерева, едва задев раскрашенную щёку. Он зарычал от переполнявшей его ярости. – Ты предсказуем, хоть и быстр, – сказал ему Хисока, и это только усилило его ярость. – Киллуа, прекрати, слышишь, перестань! – услышал он голос Гона за своей спиной. Киллуа не планировал прекращать – он ещё даже не начал. Он ухватил Хисоку за ворот его нелепой кофты и подтащил к себе. Хисока не сопротивлялся – наоборот, он выглядел жутко довольным. Киллуа убьёт его прямо сейчас… Гон оказался вдруг рядом и положил руку ему на плечо. Киллуа мгновенно отпустил электричество, едва успев не обжечь Гона. – Ты дурак трогать меня, когда я в этом режиме?! – воскликнул он негодующе. – Киллуа, – сказал Гон, глядя ему в лицо с серьёзностью, которую сложно было вынести, не прогнувшись. – Отпусти его. – Как только врежу ему парочку раз – пожалуйста, – спокойно ответил Киллуа, решив не озвучивать без остановки крутившееся в голове убью-убью-убью-этого-ублюдка. – Ты не так всё понял, это… – Может быть потому, что ты мне ничего не сказал, а вместо этого решил ночью пойти на встречу с этим извращенцем? – прервал его Киллуа, сильнее сжимая кулак, в котором была зажата кофта Хисоки. – Это моя любимая жилетка, пожалуйста, поосторожней, – сказал Хисока, но прежде чем Киллуа успел посмотреть в его наглые глаза и врезать по наглой роже, Гон кинул на Хисоку такой взгляд, от которого Киллуа вздрогнул. Затем он посмотрел на Киллуа, и взгляд его смягчился. – Надо было догадаться, что ты проследишь за мной, – вздохнул он, сжимая руку там, где он всё ещё держал Киллуа за плечо. – Хисока пытается вывести тебя из себя, ты что, не понимаешь? – Значит, он соврал? – медленно и с расстановкой спросил Киллуа. У него всё ещё не имелось никаких ответов – лишь язвительные реплики Хисоки и его многозначительные улыбки. Гон мог сколько угодно пытаться отвлечь его, – Киллуа на это не купится. Гон в ответ на вопрос Киллуа вдруг покраснел и на мгновенье отвёл взгляд. – Эм-м, ну-у… – протянул он. Краем глаза Киллуа увидел, как Хисока открывает рот. Гон послал ему очередной тяжёлый взгляд и покачал головой. В глазах у него было что-то такое… что-то, чему Киллуа лично не стал бы перечить. Какая-то стальная уверенность, говорившая «молчи, я второй раз предупреждать не буду». Хисока, к удивлению Киллуа, закрыл рот. – Давай я тебе всё расскажу, только дома? Отпусти его, будет лучше, если он не будет при этом присутствовать, понимаешь? – попросил его Гон, и запах его вдруг стал сильнее. Омега, уговаривающая альфу успокоиться, сразу понял Киллуа и покраснел. Он глянул на Хисоку, – но тот глядел только на Гона пожирающим, откровенно возбуждённым взглядом, и да, Гон всё ещё слабо пах Хисокой – этот факт, этот чёртов факт заставил Киллуа возразить. Он взглянул в глаза Гону и сказал: – Я хочу, чтобы он был здесь. Чтобы я мог врезать ему, если он того заслуживает. – Да он сделает всё, чтобы ты точно ему врезал! – воскликнул Гон, а Хисока довольно заулыбался, всё ещё не делая ни единого движения, чтобы избавиться от хватки Киллуа. Для него это была всего лишь игра, забавное развлечение, но для Киллуа… – После всего, что он сказал, я не могу его просто отпустить. Мне нужны объяснения, Гон. Он сказал… – Киллуа сглотнул. – Сказал, что ты плакал. Это правда? Он посмотрел сначала на Гона, который в неуверенности закусил губу, потом на Хисоку. Тот больше не улыбался. Он смотрел на Гона пытливым взглядом, будто тот был паззлом, который нужно было разгадать, а не человеком. Киллуа вдохнул и выдохнул, пытаясь оставаться спокойным. Нужно ждать, пока ситуация прояснится. Да, нужно ждать. Киллуа умел ждать, правильно? Гон, видимо сдавшись под напором Киллуа, как-то вдруг весь поник и начал: – В общем, это было примерно четыре месяца назад. В Пустыне Забвения. Киллуа почувствовал укол вины за то, что заставлял друга говорить о том, о чём тот, было видно, предпочёл бы никогда не упоминать. Но ему нужно было знать. Если что-то серьёзное, да ещё связанное с Хисокой, произошло с Гоном, Киллуа нужно было знать. – Я оказался в пещере. Пошёл кислотный дождь. Хисока меня выслеживал, чтобы сразиться, – перечислял события Гон. Ни одна из его предыдущих историй не была таким сухим, кратким перечислением фактов. Что-то неприятно перевернулось внутри у Киллуа. Гон смотрел куда-то в сторону, когда вздохнул и продолжил уже тише: – В общем, у меня началась течка. Хисока мне помог, эм, справиться. Вот и всё. – Справиться? – эхом повторил за ним Киллуа. Он глянул на Хисоку, но лицо того не выражало никаких эмоций, что было необычно. Его вечная раздражающая улыбка всё ещё отсутствовала, остался только внимательный взгляд, который был направлен на Гона, будто Киллуа рядом вообще не существовало. – Неужели вы… – начал Киллуа, а затем умолк, не зная, что сказать. Гон всё ещё не смотрел на него. Киллуа нахмурился, в нём медленно поднималось неверие, ужас и всё та же ярость. – Он сказал, что ты плакал, – произнёс Киллуа тихим, напряжённым голосом, а затем вперил в Хисоку горящий яростью взгляд. – Это правда? – процедил Киллуа, не дождавшись реакции. Хисока перевёл на него взгляд – безразличный и оттого ещё более выводящий из себя – и кивнул. Ему плевать было, узнает об этом Киллуа или нет. Киллуа занёс руку – Гон тут же ухватился за неё, сжимая, не давая ударить грёбаного клоуна-насильника. – Всё было немного сложнее, – сказал Гон. Киллуа взглянул на него и опустил руку, пристыженный. Гон выглядел ужасно уставшим. – Может, мы уже пойдём? Это заставило Киллуа тут же разжать руку, которой он держал воротник кофты Хисоки. Он действительно не знал деталей, и он не хотел делать Гону хуже. Это было последнее, чего он хотел. И вместе с тем Киллуа понимал, что его гнев именно это и делает. Гону будет лучше, если Киллуа сейчас отступит, – это было очевидно. Хисока встал, молча отряхивая одежду. Это его молчание заставляло Киллуа чувствовать себя ещё более потрясённым. Он просто… не мог поверить. У Гона… был секс с Хисокой? Во время течки? В пустыне?! В этот момент Гон поднял на Хисоку взгляд, и в глазах его возникла всё та же несгибаемая решимость, к которой Киллуа так привык. – Увидимся, – твёрдо сказал он Хисоке и, дождавшись кивка вкупе с обычной его улыбочкой, развернулся и пошёл прочь. Киллуа тоже взглянул на Хисоку. – Мы с тобой не закончили, – тихо и угрожающе сказал он. Улыбка Хисоки превратилась в усмешку. Киллуа развернулся и пошёл вслед за Гоном. – Конечно. До скорой встречи, Киллуа, – услышал он брошенное ему в спину ядовитое прощание и решил, что да, разбить этому клоуну лицо было меньшим из списка добрых дел, что он мог сделать. * Они возвращались по тихим, хорошо освещённым улицам к своей гостинице. Ночь была лунная, спокойная, наполненная стрекотом каких-то насекомых. Гон, облитый электрическим жёлтым светом ламп, выглядел совсем как обычно, будто и не было этой странной встречи и поразительного разговора. Будто это был ещё один наполненный приключениями день, после которого они вместе возвращались домой по ночным улицам, где и прохожих в такой поздний час не было, – только они одни. Некоторое время они шли молча. Киллуа пытался дать Гону время, дать себе время осознать, что всё то, что он только что услышал – никакая не шутка. Получалось плохо. Мысли его носились от одной к другой, тревожные, панические, злые, растерянные, разочарованные, – и Киллуа понял, наконец, что не в силах больше выносить тишину. – Почему ты вообще хотел с ним встретиться после того, что он сделал? – спросил Киллуа осторожно, искоса поглядывая на Гона. В тёмных глазах его, когда он посмотрел на Киллуа, не было больше той тяжёлой усталости, того отголоска странной потерянности, – и Киллуа выдохнул с облегчением. Гон, кажется, пришёл в себя. Киллуа не знал, что нашло на него тогда, – может, он погрузился в неприятные воспоминания, может это было что-то ещё. Единственное, что знал Киллуа – это то, что он не хотел больше видеть это выражение, казавшееся таким неправильным, на лице своего друга. – Мне кажется, ты всё не так понял. Ну, или я недостаточно хорошо объяснил, – вздохнул Гон. – Хисока, он… действительно помогал мне тогда. – Залезая к тебе в штаны? Ну конечно, это, должно быть, его любимый способ помочь, – фыркнул Киллуа, чувствуя, что атмосфера между ними потеряла часть напряжения. По крайней мере сейчас Гон вроде бы не против был поговорить с ним о случившемся. А Киллуа нужно было знать, что именно произошло, чтобы понять, насколько сильно ему нужно будет избить Хисоку при следующей их встрече. – Не шути над этим, – отрезал Гон и глянул на него серьёзным, требовательным взглядом. Киллуа пожал плечами. – У нас действительно не было тогда выхода. У меня была… очень сильная течка, – пробормотал он уже тише, краснея. Киллуа шёл рядом и глядел себе под ноги, тоже красный. Он точно не хотел думать о течке Гона, это могло повлечь за собой разные… реакции. Которые Гону точно не нужно было видеть. – Сначала он пытался помочь мне… по-другому. Но не вышло, у нас не было времени, не было других вариантов, и… – Ладно-ладно, но я всё ещё не понимаю, зачем ты хотел увидеться с ним, – перебил его Киллуа, чувствуя, что лицо горит. Он совершенно точно не собирался думать о том, как Хисока и Гон занимались сексом. Он не хотел знать подробностей, – но одновременно не понимал, почему Гон сам искал встречи с рыжим чудовищем. – Ну, я думал, может он… не против будет повторить, – признался Гон. Киллуа остановился посреди улицы, чтобы вытаращиться на него в полнейшем изумлении. Он открыл рот, но не смог выдавить ни слова. – А что? – сказал Гон, будто пытаясь оправдаться. – Мне понравилось. Киллуа закрыл рот, затем снова открыл и попытался заговорить. В этот раз ему это удалось. – Понравилось?! Он сказал, что заставил тебя рыдать! И подтвердил это! – воскликнул Киллуа, чувствуя бессильную злость напополам с тревогой. И да, добавьте в эту смесь изрядную долю неверия. Что именно Гон хотел бы «повторить» с Хисокой?! Как вообще он мог по собственному желанию находиться с ним в одном пространстве после того, что между ними произошло?! Киллуа не понимал, просто не понимал. Гон почесал в затылке, улыбаясь так, будто собрался извиняться перед ним. Будто бы он сделал что-то не так, когда это Хисока был виноват во всём, что произошло. Что бы между ними ни произошло. – Ну, сначала… было так, да. Но это же Хисока. Он не то чтобы умеет… нежно. – Видя, как Киллуа бледнеет сильнее обычного, а глаза его чуть не лезут из орбит, Гон поспешил добавить: – Но он пытался действовать осторожно, честно! Он не хотел причинять мне боль. Он пытался найти, эм, комфортный способ… в общем, всё было не так уж плохо! – Гон, ты… – только и смог сказать Киллуа. Потом покачал головой, отводя взгляд. Гон был безнадёжен, а спорить с ним было совершенно бесполезным занятием. Да, сдаться Гону было единственным вариантом. Но Киллуа ведь и так уже давно ему сдался. Он сглотнул, чувствуя острый привкус разочарования, всё ещё не двигаясь с места. Гон действительно хотел увидеться с Хисокой. Это не был обман или какой-то трюк. И это… Киллуа не знал, что делать с этой мыслью, не знал, что чувствовать. У него было ощущение, что он узнал слишком много за слишком короткий промежуток времени, и получить какую-то эмоциональную реакцию сейчас не представлялось возможным. Ему нужно было время, да, именно так. – Делай что хочешь, – сказал Киллуа со вздохом. – Но в следующий раз, пожалуйста, не молчи. На его руку вдруг опустилась чужая, тёплая и мозолистая. Киллуа поднял взгляд и встретился с мягким взглядом карих глаз Гона. Они всё ещё стояли прямо посреди улицы, но вокруг в любом случае никого не было. – Прости. Правда, – с чувством сказал Гон. – О таком… не так-то легко рассказать, знаешь? Даже своему лучшему другу. – Ладно уж, – пробурчал Киллуа. Где-то внутри загорелось тёплое, приятное чувство. Потом он вспомнил про Хисоку, и чувство мгновенно исчезло. – Но я всё равно хочу его избить, – закончил он. Гон отпустил его руку и, пожав плечами, продолжил идти. Они почти уже подошли к гостинице, приветливо сверкавшей им вывеской. Как же Киллуа хотелось лечь в кровать и проспать, желательно, всю ночь и завтрашний день – может, тогда всё встанет на свои места, и ситуация станет более осмысленной. Хотя он что-то не был в этом уверен. – Можешь попробовать, – сказал Гон примирительным тоном. Будто Киллуа требовалось его разрешение, чтобы избить Хисоку. – Сомневаюсь, что Хисока тебе дастся, хотя как знать. – Ну тебе-то он уж точно дастся, – протянул Киллуа, усмехнувшись. Гон сильно покраснел, а Киллуа рассмеялся, чувствуя небольшую долю облегчения. Теперь, когда атмосфера между ними вернулась в своё обычное русло, он имел полное право подшучивать над Гоном. Гон должен был этого ожидать, – более того, он этого заслуживал после всех своих секретов. – Серьёзно, тебе нравится Хисока? Это почти то же самое, что ухаживать за гадюкой и ждать, что она тебя не укусит, – продолжил он, с интересом глядя на смущённое лицо друга. Обычно Гона было не так-то просто смутить, но когда речь заходила об интимных делах, Гон всегда бубнил что-то неразборчивое и спешил перевести тему. Похоже их встреча с Хисокой в пустыне уверенности ему сильно не прибавила. Это было забавно и очень мило. – Он красивый! – возразил Гон, но уши и щёки у него всё ещё были красные. – Не отрицаю, – пожал плечами Киллуа. – Змеи тоже могут быть красивыми. Но пока ты будешь ими восторгаться, они тебя сожрут. – Он интересный, – выдохнул Гон, и да, наверное, это было уже ближе к сути дела. Гон и сам был… интересным, если можно было так выразиться. Безбашенный, упёртый до крайности, готовый пойти на всё, чтобы добиться своего. Да, Киллуа всегда считал, что Гона обыкновенные люди просто не заинтересуют. Гону нужен был вызов. Он искал этот вызов везде – даже в отношениях и партнёрах. Неудивительно. Но всё-таки Хисока – это слишком. – Ладно, я понял. Иными словами, ты будешь не против, если он тебя сожрёт, – заключил Киллуа. – Учти, в следующий раз я тебе на помощь не приду. – И не надо, – надулся Гон, и вновь стал похож на себя двенадцатилетнего, такой обиженный и вместе с тем до конца настаивающий на своём. Киллуа рассмеялся, чувствуя как знакомое тёплое чувство расцветает внутри. Как же сильно он его любил.