The mistake

— Почему мы не могли поехать на моей машине? — в сотый раз спрашивает Жан. Его настроение портится еще больше, потому что ноги болезненно сжимают сумки и дверца небольшой машины Эрена. Парни выезжают раньше, чтобы сегодня вечером собраться компанией на предсвадебном торжестве. Все гости будут жить в одном отеле, так что это почти как мини-воссоединение. — Я же сказал, что обо всем позабочусь, — огрызается Эрен, чувствуя напряжение от поездки. — Если ты так обо всем «заботишься», то я не слишком оптимистично оцениваю свои шансы на выживание, — ворчит Жан. С каждой секундой он все больше и больше жалеет о своем решении. — А музыка твоя — отстой, — это неправда, но насмешки над Эреном всегда поднимали Жану настроение. И это сработало. — Тогда почему ты все время подпеваешь? — поддевает Эрен в ответ, снова пойманный на крючок. — То, что она запоминающаяся, еще не значит, что хорошая. Это просто означает, что в ней полно бессмысленных, повторяющихся мотивов. Прямо как в тебе. — Нахер тебя. Жан отворачивается в сторону, чтобы Эрен не видел его лица. Да, он уже чувствует себя лучше. Жан улыбается и опускает стекло. Ну и что с того, что его сердце стучит где-то в пятках? Перед ними открытая и пустая дорога, они взяли отличные закуски, и у него будет много возможностей досадить Эрену. Может быть, эти выходные пройдут не так уж плохо, как он думает. Жан подпевает музыке Эрена себе под нос, когда тот убавляет громкость. Жан хмуро смотрит на него. Убавление музыки никогда не заканчивается хорошо. Обычно так делают перед каким-нибудь серьезным разговором. Собственно, именно с этого действия Марко и начал их последний разговор. Неужели Эрен собирается изменить условия, когда Кирштайн обездвижен в этой смертельной ловушке из сумок и двери? Эрен сомневается, а затем говорит немного нервно: — Ты можешь никому не говорить? Что на самом деле мы не вместе? Жан облегченно вздыхает. Его нисколько не волнует, что никто не знает об этой лжи. Это не значит, что он упустит возможность заставить Эрена немного понервничать. — Что? Ты имеешь в виду, что я должен сосуществовать рядом с Имир? Ты думаешь, я готов пасть так низко ради тебя? — Если ты расскажешь все Имир, она проболтается Хистории, тогда узнает и Саша, а Саша — самая главная сплетница в мире! И обо всем в итоге узнает Леви. Пожалуйста. Только не говори никому. — То есть, ты хочешь сказать, что даже Микаса не знает, что это все — фальшь? — Конечно нет! С другой стороны, это проблема. — Черт возьми. — Почему ты так волнуешься насчет Микасы? — с искренним любопытством спрашивает Эрен. — Да потому что она убьет меня! Эрен смотрит на него как на сумасшедшего. — Нет, это не так, — говорит он, — с чего ты это взял? — Ты что, шутишь? Если она узнает, что мы трахаемся, то, конечно же, прикончит меня! Эрен только смеется. Он удивительно забывчив и легкомыслен, когда дело касается Микасы. — Не убьет она тебя. Но если ты так волнуешься из-за этого, мы можем устроить скандал и расстаться в воскресенье вечером, прямо перед отъездом. Потом она отстанет от тебя. Наверное, нам лучше спланировать все заранее, чтобы это закончилось без проблем. У Жана возникает странная реакция внутри: Расстаться? Так быстро? Он уже готов возмутиться, но вовремя затыкает сам себя. Эрен слышит тихое мычание, которое Жан выдавливает из себя, как знак согласия. — Да, — продолжает он рассуждение, — давай устроим громкую, очень крупную ссору. Ты можешь орать о том, что мне нужно стать серьезнее, а я буду кричать в ответ, что это должны были быть легкие, живые отношения. Звучит неплохо, да? — за этим следует нетерпеливый взгляд на Жана, Эрен ожидает, что Кирштайн с таким же энтузиазмом поддержит его и даже дополнит. — Нет, это не звучит неплохо, придурок. Почему именно я хочу большего в отношениях? Очевидно, это ты будешь бегать за мной. Эрен качает головой. — Ни за что. Никто в жизни не поверит, что я буду бегать за тобой. Вот она. Причина, по которой Эрен так сильно раздражает. Потому что он совершенно серьезен, когда говорит бред. — Но это ты бегаешь за мной, — указывает Жан на очевидное. — Все это — твоя идея. — В альтернативной реальности, где мы встречаемся, ты гораздо больше вкладываешься в отношения, чем я, — отвечает Эрен. — Ни в коем случае. В этой альтернативной реальности, которая, кстати, охереть какая странная, ты тот, кто бегал за мной с самого начала. На самом деле, единственное, что поддерживает наши отношения, — это твоя постоянная погоня за мной. Именно для этого ты постоянно даришь мне цветы, сделал мне миллион массажей и даже приносишь мне завтрак в постель. — Это странная вселенная, чувак, и, мне кажется, что ты был либо пьян, либо под кайфом, когда представлял это. Потому что, черт возьми, я ни за что не подарю тебе цветы в любой реальности, даже один раз, не говоря уже о нескольких. И я никогда, никогда никому не подавал завтрак в постель. — Правда? — спрашивает Жан. — Даже для Леви? — ему правда было интересно. — Не-а, — отвечает Эрен, и на его щеках появляется легкий румянец, — но я собирался. Он сказал, чтобы я не делал этого, потому что моя стряпня — отстой. — Мне правда жаль, — говорит Жан, и это правда. — Это довольно дерьмово и обидно. — Наверное, не стоит говорить, к чему эти отношения в итоге пришли? — говорит Эрен, усмехнувшись. — Ну, — тянет Жан, чувствуя странное желание поддержать Эрена, — когда ты приносишь мне завтрак в постель в нашей альтернативной реальности, я определенно ценю это. На самом деле, мне нравится, когда ты уделяешь так много внимания мне. — Приятно знать, — рассеянно говорит Эрен. У него отстраненное выражение лица, и Жан догадывается, о чем он думает. Следовало ожидать, что он будет думать о Леви. Они молчат, и Жан снова включает музыку. Через десять минут Эрен снова начинает разговор. — Почему у тебя было так мало долгих отношений? Жан вздрагивает от неожиданности. Он был так расслаблен, что потерял бдительность. Мысли о Леви, должно быть, заставили Эрена задать этот вопрос. Лучше бы этот разговор скорее закончился, думает Жан. — Какая разница? — рычит он. К сожалению, Эрен не понимает намеков. — Ты был с Нилом… Жан перебивает его на полуслове. — Я бы не назвал их долгими. Да и вообще отношениями. — И с Марко. Да. Конечно. Марко. Который в конце концов бросил Жана, когда понял, что он не поменяется. — Почему вы расстались? Он же был без ума от тебя, я прав? — Мы не подходили друг другу, наверное, — бормочет Жан, надеясь, что этого будет достаточно. — И с тех пор у тебя больше никого не было? Жан уклончиво кивает. — Почему? — Ты кто, мой психолог? — спрашивает Жан. — Нет. Мне просто интересно. Учитывая, что ты типо мой парень и все такое. Я имею в виду, что ты мерзкий тип. — Ебало завали. — Но ты даже привлекательный. Если смотреть, сщурившись, и в темноте. — Большое спасибо, — бормочет Жан. — А еще ты умный, а иногда даже немного интересный. Так почему ты все-таки ни с кем не встречаешься? — Эрен хмурится, думая над этим. Жану лучше перевести разговор в другое русло и побыстрее. — А как насчет тебя, Мистер Одинокое Сердце? — Я одинок, потому что мое сердце разбито, — чопорно отвечает Эрен. — Это было два года назад! — И что? Разбитое сердце может заживать десятилетиями. — Лол. Как в ужасных сериалах по телику. Вскоре они спокойно обсуждают достоинства малого и большого экрана телевизоров и, к счастью, уходят от темы отсутствия у Жана отношений. Кирштайн облегченно выдыхает. Это было слишком близко.