Пробуждение

      Моя вампирская жизнь проходила невероятно медленно. Школа была успешно окончена, и мы с Эдвардом сидели дома. Идти поступать куда-то мне было совершенно не по душе, и в этом меня поддерживали и брат с отцом, но больше всего рада была Кэсси, которой доставалось чуть ли не все мое свободное время. Я с головой окунулась в мир рисования, и вроде как у меня даже стал получаться совместный портрет, который я срисовывала с фотографии. Но в один момент все пошло не так, и я, задумавшись, начала рисовать не теми красками. И ладно бы если это была одежда или одноцветный фон, но вы представьте лицо серого цвета? Вообще этот цвет я брала для рисования костюма Карлайла. Разозлившись, я порвала картину, над которой сидела два месяца, а братец похлопал меня по плечу и сказал, что следующая обязательно получится. Ага, но в следующий раз я сяду за нее еще не скоро.       Сейчас я сидела на одном из деревьев, на широкой и крепкой ветке, в руках был альбом, а в висевшей рядом сумке — пачка карандашей. Объектом рисования был медведь, который спокойно спал на свежем воздухе и никого не трогал, пока не пришли охотники, которые «тихо» подобрались и направили на него ружья. Уши медведя медленно двигались из стороны в сторону, но попыток напасть на охотников пока не было — у него, чего нельзя сказать обо мне. На охоте я была дней пять назад, и сейчас, видя этих убийц, я медленно подкрадывалась к ним по деревьям и выжидала удобного времени.       Р-раз, и один охотник с помощью моего дара поднялся ко мне на ветку. Закричать он не смог сначала от шока, а потом от того, что я свернула ему шею. Остальных двух я убила так же, их тела были скинуты на землю и отданы на растерзание медведю. После трапезы я села за брошенный рисунок. Пусть медведь и ушел, но дорисовать я смогла, после чего отправилась домой. Там, на удивление, кроме кошки никого не было. Убрав альбом и взяв чистые вещи, я направилась в душ — благо, у каждого он был отдельный. После ванной я решила сжечь испачканную одежду — отмывать ее от крови у меня не было желания, да и одежды у меня очень даже много.       Спустя час вернулся брат. Где он был я не спрашивала. Захочет — расскажет. От нечего делать мы сели сыграть в шахматы. Наверное, это глупо — играть с тем, кто читает твои мысли. В мыслях я пыталась спрятать свои ходы, думая о чем-то другом. Выходило так себе, но было весело. После трех побед Эдварда играть мы перестали. Он сел за пианино, разучивая или придумывая очередную музыку, я же села за учебник по испанскому языку. Изучать языки я стала совершенно недавно, просто от скуки, работать над произношением мне помогал отец — он знает множество языков, и испанский один из них. Он говорит, что получается очень даже хорошо, но я знаю, что это далеко не так. Изучение языков — это явно не мой талант, но отчаиваться я не спешу, ведь впереди у меня целая вечность. А это — бесконечные, однообразные дни, которые хоть как-то надо разнообразить.       В тот момент я даже не подозревала, что вскоре нам надо будет опять переезжать.