Пробуждение

      Но рассказать о произошедшем мне все же пришлось — не по собственной инициативе, конечно. Просто спустя день стали говорить, что пропало трое людей, пара («как оказалось, один из них был женихом девушки») и друг того самого женишка. Насколько я поняла, девушка его не любила, но тот все же добился помолвки, а вот ее сердца — нет. И тогда он, наверное, решил добиться ее по-другому, с помощью друга и выпивки. Как известно, ничем хорошим это для них не кончилось.       Когда же в доме все узнали эти новости, я тут же стала центром внимания, ведь тогда меня дома не было, и все они знают, что я обычно убиваю насильников. Так что моего признания не понадобилось.       Я же все глубже уходила в себя, размышляла над своими действиями. При жизни я была слишком вспыльчивой и не любила насилия над теми, кто не может за себя постоять. А теперь, став вампиром, я заметила, что эти чувства усилились, и мне приходится вновь сдерживать их, но не получается. Все больше и больше я «выхожу» из себя, и часто страдают те, кто в моей злости вообще не виноваты. В основном это обычные люди, кровь которых я выпиваю — как, например, та невинная девушка, совсем еще молодая. И сейчас мне стало невероятно стыдно за себя и жаль ее. Порой я боюсь саму себя, эту необузданную жажду крови, мести, непонятно кому и почему. Я пытаюсь быть подальше от людей, чтобы, в случае чего, у меня была возможность остановиться и не убить невинных людей, но это трудно, очень трудно.       И я забросила рисование. Совсем я, конечно, не выкинула то, что нарисовала, но различные холсты и краски я отдала Тане — у нее и опыта больше, и усидчивости. Я же окунулась в книги и гулянки по горам, иногда я ходила гулять по городу, когда глаза были обычного карего цвета и жажды поменьше. Вот что странно, так это то, что моя жажда не останавливается, сколько бы крови я не выпила, «даже животного опять убила!». Вот недавно я выпила кровь троих людей, а жажда еще осталась. Немного, но стоило мне почувствовать запах крови, как захотелось опять. Кровь животных на меня не действует. Она, конечно, тоже питательная, но от нее жажда не успокаивается от слова совсем.       Отец говорит, что если вскоре все не станет как прежде, то он будет вынужден отвести меня к Вольтури. И если все против этого, то я на это условие согласна — не хочется уничтожить весь город, да и остальных подставлять. Они же тоже могут сорваться, если почувствуют слишком много человеческой крови. Не хочу, чтобы из-за меня страдали остальные. Я даже кошку от себя отдалила, и сейчас ею занимаются остальные. Но она привыкла больше ко мне и часто норовит быть ближе. Надо же, кто-то еще любит меня искренне и не боится.       Пусть они и думают, что я не замечаю, но трудно, знаете ли, не замечать настороженных взглядов, готовых, в случае чего, останавливать меня. И, быть может, я себе навязываю, но в их взглядах так и читается «ошибка» или же «вампир с дефектом». Как ни странно, но я не обижаюсь на них. Я и сама понимаю, что отличаюсь от них. Взять те же глаза, которые не красные, как у многих вампиров, и не золотистые, как у моей «семьи».       Грустно улыбнувшись, я, не скрываясь, спрыгнула с дерева и последовала за очередной жертвой. На улице ночь, и сейчас ко мне привлекает внимание только то, что я — девушка, идущая по улице одна, и красные глаза, которые не станут вновь «нормальными», пока я не утолю жажду.       Интересно, я когда-то смогу стать обычным вампиром?