Пробуждение

      Стоит признать, Бристоль — очень красивый и тихий город, и холодный, и это я не про погоду, а про живущих там людей. Сколько бы животных не гибло и людей не пропадало, жителям было абсолютно все равно, и этим мне понравилась эта страна. А еще больше она мне нравилась тем, что мы можем ходить по городу, как обычные люди, так как солнца тут нет, и в небе всегда тучи. Вот она, свобода.       Я вышла на наш внутренний дворик и отправилась помогать матери сажать цветы. В основном это были розы, петунии и прочие цветы, растущие в холод. Возле же забора у нас с трех сторон были посажены деревья, а между ними — обычные кусты, а посреди двора у нас стоял столик со стульями, где мы порой «отдыхали» после «трудного» дня. Мы казались обычными людьми, семьей, если быть точнее, мы выглядели, как простые люди. Эд по вечерам играл на пианино, отец читал очередную книгу, «которая была не на английском!», Эсме вышивала, а я же сидела за рисованием. Хобби — оно и есть хобби. На этот раз я решила написать не большую, но очень семейную картину, которая должна быть сюрпризом для родных. Братец о ней тоже не знает, так как с недавнего времени я научилась контролировать мысли и не думать о том, что делаю. Трудновато это, скажу я вам, но очень интересно наблюдать за братом, который, пытаясь прочитать мои мысли, натыкается на очередную услышанную мною песню. Я прыснула в ладошку, когда в очередной раз заметила, как нахмурился наш телепат, уж очень смешно он выглядит. И вот он, финальный штрих, и, наконец, работа, которая длилась два часа, окончена. Я чуть покашляла, привлекая к себе внимание, и, когда все посмотрели в мою сторону, показала им работу. Я еще и себя нарисовала по отражению, которое было видно в зеркале. Получилось весьма-таки неплохо, на мой взгляд. Я давно уже хотела написать эту картину, но никак руки не доходили, а тут, вот он, шанс. У матери была долгая вышивка, у отца — толстая книга («а он все книги прочитывает за один день»), брату же просто делать было нечего и он развлекался очередными нотами. Картину, в итоге, мы повесили в той же гостиной, где и сидели, по соседству с тремя другими картинами, которые я нарисовала за этот год жизни в Англии. На них были изображены приемные родители и брат, в моем же кабинете, «который находится рядом со спальней», висят портреты моих родных родителей, а также двух самых лучших подруг. А недавно туда присоединился портрет бабушки и дедушки — их всех я писала по памяти, а в конце сверилась с фотографиями. В будущем я планирую нарисовать родителей Эдварда, их фотографии я видела и отлично запомнила, как они выглядят. Правда, не знаю, как он на это отреагирует.       После демонстрации рисунка и того, как его повесили, я направилась на охоту, опять. Шучу, в последний раз на охоте я была пять дней назад. За едой я всегда ухожу подальше от нашего города, не хочу привлекать внимание, уж очень сильно мне понравился этот город, и в нем я хочу задержаться как можно дольше. Также теперь можно легко остаться одной. Я пообещала родным («и тем, и другим»), что не убью за неделю больше двух людей, и очень сильно стараюсь не нарушить данное обещание. В одиночестве я могу дать свободу мыслям и побыть собой, подумать о будущем и о прошлом.       Знаете, чего мне не хватает? Мне не хватает возможности заплакать, выпустить всю ту боль от потери родных и подруг, с помощью слез хоть как-то заглушить ту боль, которая все еще обитает в моей душе. Да, прошло много времени, и пора бы оставить все произошедшее в прошлом и начать новую жизнь, но не получается. Пусть у меня и есть шанс на счастливое будущее, пусть я и обрела новую семью, но мне не хватает «их». Думаю, мне всегда будет их не хватать. Так же, как и возможности иметь детей, завести другую, живую семью. В этом, конечно, моя и только моя вина — если бы я не поддалась тогда эмоциям, если бы не прыгнула тогда с обрыва в ледяную воду, если бы я дала себе, прошлой себе, шанс на другое счастливое будущее… Как же много «если бы». Но ведь ничего уже не изменить. Я клянусь, что всей своей душой люблю свою нынешнюю семью, но прошлую буду любить в сто крат сильнее и никогда их не забуду. А еще клянусь, что переверну эту «страницу» и начну жить жизнью обычной девушки, словно бы я не теряла родных, словно бы я не проживала самые трудные моменты моей жизни. Всё будет по-другому. Должно быть. Я улыбнусь, и это будет правдоподобно. Моя улыбка будет говорить: Я в порядке, спасибо. Я больше не буду маленькой грустной девочкой, потерявшей родителей. Начну с чистого листа, стану кем-то новым. Это единственный способ всё пережить!